Остров в океане

5

Тавын и Гуатр, неимоверно озадаченные услышанным, тоже перекрестились.

– Нам не приходилось пока поднимать меч на человека, и мне становится страшно от твоих слов отец, – воскликнул Гуатр. – Чужеземцы привезут зло на наш остров? Наша жизнь изменится, мы потеряем мир и покой? Да я готов утопить их всех загодя, только бы не допустить гибели невинных. Если ты, король не согласишься со мной, я возьму этот грех на себя, а там Бог мне судья. Другого выхода я не вижу, если все так случится!

Тавын, задумчиво смотрел на друга:

– Не горячись Гуатр. Если поступить так, то, получится, что мы сами станем сеять зло. Но мы не должны поднимать руку на человека, пожелавшего узнать наше бытие. Наша земля для них – не закрытый мир. Мы не можем взять грех на душу и убивать невинных. Если вдруг что-то пойдет не так, то постараемся решить проблему мирно. И мне также не верится, что среди нашего народа может появиться изменник. Нет, друг, предки не так учили нас, и мы не имеем права нарушать закон Божий! Как бы горько ни стало, нам придется перетерпеть, видимо, на все воля Божья. Надеюсь, это испытание мы выдержим достойно, вы согласны со мной, учитель? Но одно могу теперь сказать точно: я не юн, и не уверен, смогу ли радоваться жизни после того, что ты здесь поведал.

Старец покивал:

– В твоем возрасте мужчины себя признают в полном расцвете сил. Однако, как ни тяжело мне об этом говорить, всем вам и детям вашим, придется пройти через большие испытания… Да, да, не удивляйся Тавын; предсказываю, что у тебя скоро будет сын, которому суждены великие дела, а многим христосцам придется умереть во имя любви к Иисусу. Слушайте меня, дети мои! Нашим предкам Господь когда-то приоткрыл завесу тайны бесконечной Вселенной. Мы знаем, что несколько планетных систем, где некогда существовала жизнь, теперь погибли, и на Аури грядет такое время, если люди окончательно потеряют любовь и веру. Самая ближняя из известных нам планет – Земля у звезды Солнце, вторая – Ферина, затем Юнист, Альфа и так далее. Жители Фериныа умеют летать через пространство, и добираются до нас и до Земли. Вреда от них нам нет и не будет, но и помощи ждать не стоит: они не вмешиваются в дела чужих миров и считают, что каждый народ должен решать свои проблемы самостоятельно.

Расскажу, что еще известно лишь сведущим людям от нашего Господа. Иисус проповедовал заповеди Отца своего на всех планетах. Но при этом Христос говорил и предупреждал: «Многие придут под именем моим. Восстанет народ на народ и царство на царство, и будет голод, и мор, землетрясения, и земля будет гореть под ногами. Будут предавать вас мучениям, убивать вас, и верующие в меня будут ненавидимы всеми народами, во многих охладеет любовь, ибо восстанут лжепророки и лжехристы и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить и избранных. Будут они скрываться под доброй маской, и люди станут почитать Антихриста».

Когда-то Иисус пришел принять грехи землян и грехи жителей Аури. Он же и придет спасти их всех, именно Он, а не другие боги, которых так много у них стало. Об Иисусе Христе написано во всех их писаниях. Его признают как спасителя, либо признают как пророка. А он Сын Божий, он был, есть и будет во веки веков.

Иисус говорил, что верующие в него будут изгнаны, как Он бывал изгнан. Ложная вера станет так сладка, что сатана захватит мир, и даже мертвое дерево будет плакать кровью от жестокости ложной веры. Единственным оправданием заблудшего народа станет молитва. Бог один, но каждый верит в своего пророка и его именем молится. Как же Бог простит их, если они не очищаются именем Спасителя? Ибо был слышен голос с неба, голос истинного Бога: «Я отправляю вам сына моего возлюбленного, в котором Мое благоволение. Любите Его, веруете в Него, значит, и веруете в Меня». Это можно сравнить со случаем, когда мать, воспитывала своего ребенка, но вдруг появляется кто-то другой, заявляющий права на него. Возникает вопрос: «Кто вам дал право отнять у ребенка мать и давать ему свое воспитание?!» Как можно лечить ветку, изрубив корень? Выходит, Иисус не донес до нас истину, а новые пророки пришли его поправить? Выходит, Бог ошибался? Но нет, только безумные могут так думать!

Бог создал для нас одну вселенную и один закон, и нельзя повторить дважды Его творение! Господи, спаси же их души! Сами не ведают, как сатана путает их. Когда Господь создал двух людей по своему подобию, говорил: «Будьте как рыбы в глубинах морей, как кони, скачите по суше планет, летайте, как птицы в просторах вселенной. От того, как вы проживете свою жизнь, будет зависеть жизнь ваших потомков. Станете проповедовать закон Божий – наследуете вечную жизнь. Живите, радуйтесь, плодитесь, заселяйте Вселенную, но если забудете заповедь «любить ближнего» – все станет иначе».

Некоторые трактователи учения Иисуса пишут: «А когда вы встретите тех, которые не уверовали, то – удар мечом по шее, а когда произведете великое избиение их, то укрепляйте узы». В этих словах жестокость и ложь их лжепророка! Это не продолжение дел Мессии, а возврат к Старому Завету, в котором нет прощения, а есть кровь за кровь. А у правильной веры нет и не может быть насилия, кроме любви.

Тому, кто создал разные религии и служит им, придется на том свете быть в ответе перед Господом. У них много молитв, придуманных псевдосвятыми, и люди утратят истинную любовь к Богу, а многие станут молиться из страха. Но сам Иисус был против многословия. Он говорил: «Чтобы не говорили лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны, не уподобляйтесь им, ибо знает Отец наш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у него». И оставил Иисус после себя единственную молитву – «Отче наш».

Согласно пришедшему к нам с Иисусом закону Божьему, мы не имеем права приукрасить или скомкать заповеди. Ни у кого нет права на это! В храме все должно быть просто, чтобы почувствовать Святой дух, благодать Матери Божьей, которая вытирает наши слезы, когда мы нуждаемся. Храм – это Божий дом. До второго пришествия Иисуса Христа люди настолько изменили заповедь, что уже понимают собственных действий. Для многих прихожан культом поклонения стали храм и его служители. Они создают лишь видимость служения Богу, и храм либо утратил, либо утратит истинное свое предназначение. Имея власть, нетрудно вести за собой безропотное «стадо», лишенное права думать. Стоит «овце» отбиться от стада, «пастух» быстро находит метод усмирения – «кнут», и держать людей под страхом молитвы многим выгодно. Но в храме должно ощущаться милосердие, а не власть! Ведь «стадо» не задумается, что тем самым закрываются двери храма в их душах, ведь за них станут думать служители, надев маску праведников. Христианство превращают в религиозное вероисповедание с путаными обрядами и правилами. А христианство есть учение о любви ко всему живому в мире. А любовь – это истина, а истина есть Бог, а вера – это надежда.

Его заповедь – любить ближнего: Христос не молился там, где имя Отца Его использовали в корыстных целях! Служитель, желающий стать слугой народа, не должен возвышать себя над народом этим, стремиться к обогащению, вводить в заблуждения верующих наставлениями, противоречащими Божьим заповедям. Найдется ли служитель, который смог бы отнять благосостояние у своих детей, отдав детям нищего? Когда правитель будет думать о своем народе, создании равенства, а служитель храма истинно служить в храме, когда нищие будут жить как цари, каждый будет прежде думать, вкушая пищу, голоден ли ближний, только тогда люди достигнем вершины рая.

Не поэтому ли Миссия называл маловерных, ожидающих Божьего чуда, заблудшим стадом? Где гарантия, что история не повторится? Что «стадо» снова не отдаст на попрание в руки «пастуха» истинного Царя, что Его снова не признают ни служители, ни «стадо». Столкнувшись с чудом, не поверят в Мессию, а будут ожидать наставлений «пастуха», одурманивая себя ложными молитвами, тешась мыслью о пришествии Его. Ведь они привыкли слушать «пастуха», следуя его законам. Боже! Открой заблудшим глаза, чтобы служили единому Царю, сыну Бога – Иисусу, поверили Ему, узнали и пошли за ним. На кого сойдет благодать? На того, чья душа исполнена любви к ближнему! Помните это!

Старец замолчал, и на несколько секунд прикрыл глаза, словно данные пророчества и проповедь отняли у него много сил.

– Учитель, прости, но не все ясно в твоих речах, – решился, наконец, спросить Гуатр. – Как я понимаю, твои слова – предостережение нам?

– Увы, да, – кивнул, глубоко вздыхая, старец. – Ведь все такое же происходит сегодня и в нашем мире вдали от нашего острова, единственного оплота истинной веры. Сумеем ли мы сохранить ее, нашу веру – вот в чем вопрос!

Он снова глубоко вздохнул:

– Принесу горячее козье молоко, оно придаст вам силы – потом продолжим. Мысли у вас сейчас натянуты, как струны арфы.

6

Гуатр и Тавын сидели в оцепенении и не заметили, когда старец вернулся, продолжив свои наставления.

– Господь нас вразумляет, когда мы поддаемся искушению, ведь все может вернуться бумерангом. Непослушание Богу никому не позволено, и Бог нам всем судья. Каждый по своему разуму служит Ему, но важно, чтобы в душе человека жила любовь. Разделяя людей на расы, заставляя воевать и кусать, как собаки, друг друга, многие забывают об основе основ человечности – любви к ближнему.

Когда Бог создал обитаемые планеты, все находилось под Его благодатью, как сейчас мы живем на нашем острове. Судьбы планет сходны, жизнь на них может погибнуть как кара Божья, но по приходу Мессии она снова возродится, и окажется благословен избранный сын Божий. Пепел перемешается с красной землей, и поднимутся новые ростки. Снова запоют птицы, оживет природа. Выжившие юные дадут потомство, от них и пойдет продолжение рода человеческого. Дети, и только они – смысл жизни. Но им выпадут большие испытания, испытания тела, а, главное – испытания духа, испытания его верой, надеждой, любовью…

Старец вздохнул и сказал:

– Ну вот, собственно, что я и хотел вам поведать.

На долгое время у костра воцарилось молчание. Наконец потрясенный Тавын глухо проговорил:

– Боже, дети, о которых ты говорил, еще не родились, а им уже уготованы такие испытания?!

– Но если избранные их пройдут, то имена их останутся жить в потомках! – молвил старец, встал, тяжело опираясь о колени, и перекрестился: – Уже светает, у нас нелегкая ночь была. Давайте спустимся к водопаду, взбодрим себя горной водой. Вода как жизнь, а жизнь – это любовь: она придает новые силы, и ведет нас через все тернии.

Тавын и Гуатр тоже осенили себя крестными знамениями и послушно направились за ним.

7

Наступал рассвет – мягкая, чуть тронутая ветерком тишина, предшествующая рождению утра. Несколько минут – и на бледно-голубом небе появилось солнце, словно из бутона выглянул яркий цветок, озаряя все вокруг.

Тавын и Гуатр постарались не думать о потрясшем их разговоре и оставили думы о будущем на потом. Король широко распростер руки, словно обнимая подаренный ему мир, и во весь голос крикнул:

– Господи! Нигде нет такой красоты, как на нашем острове! Не задумываясь можно отдать жизнь ради всего этого!

Скинув верхнюю одежду, друзья бросились в речку под шум водопада. Старец омыл лицо холодной водой и наблюдал за ними, сидя на камнях.

Возвращаясь к хижине, Тавын спросил провидца:

– Отец, можно ли здесь поохотиться на горных коз? А после завтрака, с твоего разрешения, мы отправимся в обратный путь.

– Почему же нет? – ответил старец. – Но имейте в виду, что горные козы очень проворны и осторожны, Не думаю, что удача окажется на вашей стороне.

Так оно и оказалось – побродив в окрестностях более часа вместе с Сандором, взятым в качестве проводника, охотники смогли добыть всего лишь крупного зайца, но ни одна горная коза не подпустила их к себе на расстояние выстрела из лука.

Старец с усмешкой взглянул на их добычу:

– Я уже тут проголодался, пока вас ждал! Вижу, охота оказалась не богатой, но, вообще-то заяц хорош! Что ж, вместо козьего мяса угощу вас еще раз козьим молоком.

Сандор поднес им воду омыть руки, а во время обеда Тавын рассказал, как прошла охота. Старец посмеялся, потрепав его по плечу:

– Вы думали, наши горные козы то же, что и ваши джейраны на равнине? Э, нет!

– Учитель, а не твоих ли это рук дело? Ведь ни одна не попалась под наши стрелы. Скажи, это так?

Старик только улыбнулся и молвил:

– На все воля Господа!

Кони были готовы. Странники поблагодарили за хлеб-соль и попрощались с Сандором. Тавын крепко обнял старика:

– До встречи, учитель!

– Встреча нам всем уготована в жизни вечной. С Богом, дети мои!..

8

Приблизившись к замку, всадники увидели жен, высматривающих их с галереи зубчатой стены.

– Мы вас уже заждались. Перед отъездом ты мне показался нездоровым, Тавын – у тебя все в порядке?

– Это он-то нездоров?! – ухмыльнулся Гуатр, спрыгивая с коня. – Да от его криков на охоте чуть лавина не сошла!

– Уж нам ли не знать, что охота для вас важнее, чем жены, – с легкой укоризной заметила его супруга.

– Милые дамы, вот эти цветы, надеюсь, загладят нашу вину, – целуя им руки, Тавын подал огромные букеты собранных по дороге диких роз.

Вечером король застал жену за вышиванием.

– Любимая, эти дни без тебя показались мне вечностью, – сказал он, онимая ее.

– Дорогой, вижу, тебя что-то беспокоит. Не мучай себя, скажи, что случилось?

– Только если пообещаешь быть терпеливой – тебе еще надо поддержать и Арадану. Ведь королева должна быть примером.

– Случилось что?!

– Старец говорил об испытаниях, и о том, что у нас обязательно родятся дети.

– У нас будут дети? – королева с надеждой посмотрела на мужа.

– Да, и у нас, и у Гуатра. Но, по словам старца, их ждут суровые испытания. Испытания ждут и весь наш народ. Нам надо быть к ним готовыми, принять их стойко, согласно нашей вере…

И он рассказал обо всем, что поведал им горный пророк.

9

Другим христосцам о разговоре со старцем Тавын и Гуатр решили не рассказывать, чтобы раньше срока не тревожить народ, и многие годы жизнь на острове текла своим чередом. За это время король и сам почти забыл о грозном туманном пророчестве, ведь вокруг него жизнь была так прекрасна. Тем более что у него и Гуатра наконец-то родились дети – сын и дочь, которых назвали древними именами Камрин и Афра.

Но в один прекрасный день рыбаки сообщили Гуатру, что видели в море чужеземный корабль, и друг короля тут же примчался в замок.

– Что привело тебя так рано, Гуатр? Я уснул только на рассвете. Имеет король право выспаться? – словно не замечая его волнения, пошутил Тавын.

– Поэтому-то и разбудил, что ты король.

– Говори, от тебя все равно никуда не денешься.

– Тавын, кажется, начинают сгущаться черные тучи над нашими головами. Ты не думаешь, что наступает время, о котором говорил старец?

Тавын почувствовал, как горячая волна прошла по всему телу.

– Разве возник повод вспоминать предсказания старца? Ничего ведь пока не случилось!

– Появление чужеземного корабля у наших берегов – не повод ли для тревоги? К сожалению, я уверен: ждать неприятностей осталось недолго.

– Страшно так думать. После похорон старца мы столько времени ждали рождения детей. При рождении наших детей, увидев Омеану с малышом, я подумал тогда – да, в детях весь смыл жизни. У меня выступили слезы, но сегодня я понимаю, эти слезы были не только от счастья, в них была горечь нашей судьбы – ведь больно смотреть на молодое поколение, догадываясь, что их ожидает. А ожидание хуже смерти. Если настал час испытания, я тебя не только как друг прошу, как король настаиваю: сохраняй терпение! Наше оружие – любовь против насилия. А коли придется поднять меч – это будет концом нашего существования. Но на все есть воля Божья…

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь их тяжелым дыханием. Им оставалось только ждать.

10

– Афра! Кому я говорю, Афра! Куда опять поскакала, как горная коза? Оставь Камрина в покое, – прикрикнула на нее мать.

– Пусть возьмет меня туда, куда идет. С Сураджем не расстается, а со мной время проводить не хочет!

– Я и не обязан с тобой возиться, ты словно кость в горле. Веди себя, как леди! – ответил молодой человек, седлая коня.

– Ха, тоже мне учитель нашелся! Мной все довольны, и даже король берет на охоту меня, а не тебя.

– Отойди, мой Сурадж норовист! – Камрин натянул узду и умчался.

Афра грустно посмотрела ему вслед и вздохнула:

– Он все время меня обижает, матушка…

– Он правильно тебе сказал: посмотри на себя – ты даже не одета, как леди!

Афра, действительно, вместо платьев предпочитала носить мужскую одежду с широким кожаным ремнем, но она была красива и стройна и в таких одеяниях. Под длинными ресницами горели карие глаза, а темно-каштановые волосы под тонким обручем развевались на ветру.

– Почему ты ругаешь ее, Арадана? – вмешалась Омеана.

– Как же ее не ругать – с утра Камрину не дает прохода! Сняла бы обруч, сделала подобающую прическу, надела бы платье и занималась домашними делами.

– Чем же тебе не нравится мой обруч? Он ведь такой же, как у Камрина, и меч такой же! Я ему покажу, что от меня уйти непросто. А то строит из себя рыцаря!

Между тем в назначенном месте Камрина ждал друг Сантен.

– Давно ждешь? Это все Афра, как прицепится, не отвяжешься.

– Она бойкая, ей бы быть твоим братом, – усмехнулся Сантен. – А мы решили провести скачки, будешь участвовать? Я поспорил на твоего Сураджа, что он придет к финишу первым!

– Это точно. Такого скакуна днем с огнем не найдешь, ведь он потомок Ягуара…

Они отправились в обсерваторию, и занимались астрономическими вычислениями, потом наблюдали за звездным небом и созвездиями, и только поздно ночью дно Камрин вернулся домой.

Увидев ожидающую его Афру, он решил молча пройти мимо, но не услышав упреки вслед, обернулся:

– Неужели я тебя так огорчил? Я же знаю, когда ты в хорошем настроении, все время поддеваешь меня, а если огорчена – молчишь, как рыбка… Кстати, ты моих рыбок кормила? Не молчи! – Он по обыкновению хотел дернуть ее за волосы и вдруг остановил руку: – Ого, ты сделала прическу? Даже платье надела?! Да ты похожа на принцессу из сказки!

– Тебе нравится, Камрин? Я теперь тебя всегда буду слушаться, – лукаво прищурилась Афра.

– Догадываюсь: снова о чем-то хочешь просить? Лучше признайся, вы хотите с нами состязаться, угадал? А я-то думаю, отчего она такая послушная стала!

– Опять строишь из себя рыцаря? Тебе ничем не угодишь, – фыркнула девушка. – Значит правда, парни завтра устраивают скачки? А будет интереснее, если мы устроим соревнование между юношами и девушками.

– Чего ни сделаешь ради любимой сестры, лишь бы она была послушной и не сердилась!

– С чего ты взял, что я стала послушной? – смеясь, она показала язык. – А правда, моя прическа тебе понравилась?

Камрин улыбнулся и мягким движением распустил Афре волосы.

– Мне нравится вот так, – и он надел на нее свой обруч. – Возьми в знак нашей дружбы.

В полдень, когда все уже было подготовлено к скачкам, Афра подошла к Камрину.

– Наши девочки готовы одержать победу. Какой приз для победителя?

Юноши переглянулись.

– А мы об этом и не думали, – ответил Сантен.

– Выходит, соревнования без приза?! Нет, мы с этим не согласны! Давайте так: если девочки выиграют, все мальчики устраивают у костра веселье.

– А если вы проиграете?

– Тогда мы устраиваем вам праздник. По рукам?

Камрин молча пожал ее руку.

– Камрин, а я принесла тебе обруч. Ты подарил мне свой, и я дарю тебе свой. Волосы падают на глаза – это может помешать на скачках.

– С чего вдруг ты стала такой заботливой? Думаешь, я проиграю, и уже сочувствуешь?

– Лучше подготовься к скачкам. А конь у меня не хуже твоего, и я одержу победу!

Скачки начались, и жаждущие победить сразу вырвались вперед. Афра заметила, что Камрин остался на старте, резко натянула поводья, отчего конь встал на дыбы, и ей пришлось крепко ухватиться за шею скакуна.

– Ты, почему стоишь? – закричала она.

– Хорошо держишься в седле, – небрежно заметил он. – Не зря отец доволен тобой.

– Нашел время шутить! Разве не видишь – они уже далеко? – девушка кивнула в сторону удаляющихся всадников.

– Разве тебя кто-нибудь держит – скачи! А я просто дал вам шанс: мой Сурадж все равно всех догонит.

– Ты мне за это ответишь, самодовольный! – Афра, не на шутку рассердилась и пришпорила коня.

Но как они ни старалась, Камрин вскоре с ней поравнялся.

– Какая у нас сердитая сестра! – прокричал он на скаку. – Вперед Сурадж, ты у меня как гром, как молния!

Первое место по праву занял Камрин, за ним Сантен, а третье выиграла подруга Афры Винуэла, четвертой пришла сама Афра.

– Мы проиграли, а кто-то нам победу обещал? – с досадой произнесла одна из подруг.

– Эй, красавицы! Афра вам много может пообещать, но не забывайте, мой Сурадж всегда первый, – веселился Камрин.

– Это нечестный бой, ты задержал меня! – запальчиво крикнула Афра.

– Я хотел только дать шанс принцессе, – юноша сделал галантный поклон. – Ладно, готовьте праздник для победителей. Правильно говорю, братья?

– Мы требуем веселья! – поддержали Камрина молодые люди.

– Не шумите! – отмахнулась Афра. – Да, победу вы одержали честно, и мы умеем держать слово, сегодня организуем праздник. Девочки, за мной! – скомандовала она.

Когда они отошли в сторону, Афра спросила:

– Винуэла, как будем организовывать веселье?

– Разве мы не умеем петь и танцевать?! Ты хорошо играешь на арфе, а твой Камрин любит музыку. Что-нибудь придумаем, не переживай!

Начавшийся вечер, продолжался с еще большим задором и радостью, а песни под мелодичные звуки мандолин, скрипок и флейт разносились на всю округу:

 
Спросят: покажи, красавица,
Где течет жемчужина-река?
Покажу прохладные Онтура струи –
В них искрятся солнца жемчуга!
Спросят: расскажи красавица,
Про любовь, что сердце греет в холода –
Расскажу про землю золотую,
Где хрустальные звенят колокола!..
 

В какой-то момент, когда веселье было в самом разгаре, Камрин сказал:

– Спасибо, все прекрасно, но, к сожалению, мне пора.

– Камрин, и я с тобой! – тут же ухватилась за его руку Афра.

– Не знаешь, куда я иду, а просишь.

– Знаю: опять пойдешь к той скале, наблюдать за своей звездой. Какой интерес считать звезды в ночном небе?

– И ты еще хочешь, чтобы я взял тебя с собой!

– Обещаю, что буду нема, как твои золотые рыбки! Не возьмешь меня с собой – пожалуюсь королю, что обижаешь меня! Ох, тебе и достанется.

– Я уже знаю все твои уловки, – юноша пошел вперед и вскоре обернулся: – Ну, ты долго будешь стоять?

Пройдя каменистый пустырь, они вышли к скалам, и Камрин расстелил плащ.

– Садись, покажу тебе самую яркую звезду. В космосе есть планеты, где живут другие люди – так учит нас вера и мудрость предков. В обсерватории я наблюдаю за небом, это так интересно. Как было бы интересно побывать в иных мирах, увидеть, что там происходит.

– А я не представляю ничего прекраснее нашего острова, – Афра потерла сонные глаза.

– Это ведь наука!

– Понимаю, что наука. Не знаю почему, но я ревную тебя к этим звездам!

– Афра, я никогда тебя не оставлю, всегда буду рядом. И глупо ревновать к невидимому. На всем звездном небе моя самая прекрасная звезда – это ты.

– Никогда не говори никогда, – девушка склонила голову ему на плечо. – Многие с тебя не спускают глаз, хоть ты и надменный. Тебе семнадцать, чем бы ты хотел заниматься в двадцать?

– Хотел бы обойти весь мир, хотел бы побывать на планетах, о которых рассказывали наши старейшины – жаль, мы пока не умеем туда летать… А, если я кому-то понравлюсь, придется ждать ей меня до очень зрелого возраста…

– Ты – задавака! – Афра надула губы и отодвинулась.

Камрин усмехнулся в темноте.

– Да ладно тебе! Пойдем уже поздно.