Kitobni o'qish: «Благие знамения. Сценарий сериала»
Посвящается Терри
Предисловие
Я пишу эти строки в декабре 2018 года. Мир в рождественском убранстве, я живу в отеле. Сегодня впервые, обмолвившись о том, что премьера «Благих знамений», кажется, состоится тогда-то, я услышал в ответ: «О, это же совсем скоро!» Я-то привык, что мне говорят: «Ну, до этого еще далеко». Мы сдали первые две серии, завтра внесем последние правки в третью, доведем до блеска (так, поплевав на салфетку, актер стирает пылинку с лица, прежде чем выйти на сцену) и отправим на проверку качества, поскольку последнюю графику, которой мы ждали – Голод со скачущим позади него лошадиным скелетом – прислали сегодня утром. Завтра днем мы уже озвучиваем мадам Трейси и курьера «Международной экспресс-доставки», а также Одноразового демона (согласен, имечко неудачное – впрочем, из очередного варианта сценария мы узнали, что на самом деле его зовут Эрик), вдобавок нужно записать отрывок радиопередачи, и тогда звук для четвертой серии будет готов – если, конечно, не считать озвучки для мультяшного кролика. (Меня поставили в известность, что в четверг мне предстоит озвучивать кролика на студии Bang в Кардиффе.) Сколько же мелочей нужно доделать, чтобы наша шестичасовая история наконец пересекла финишную черту.
Теперь сценарии кажутся мне хоть и знакомыми, но почти забытыми – как те места, в которых я побывал давным-давно. Пожалуй, в некотором смысле так оно и есть. Съемочная группа «Благих знамений» возвела величественное здание, масштабное и невероятное, наполовину храм, наполовину ночной клуб, большую часть которого, однако, занимает книжный магазин; сценарии шести серий – наши оригинальные чертежи: захватанные, помятые, с грязными карандашными пометками там, где строителям пришлось внести изменения в проект. Однако чертежи не отражают всего великолепия этой махины и даже не позволяют судить о том, какого она будет цвета.
Взяться за сценарий сериала «Благие знамения» Терри Пратчетт попросил меня в августе 2014 года. «Я знаю, Нил, что ты очень-очень занят, – писал он, – но никто другой не сумеет вложить в это любовь, с которой мы оба относимся к нашей старой вещице. Я бы с радостью тебе помог и постараюсь по мере сил сделать всё, что от меня зависит». И это были не пустые слова: Альцгеймер уже всерьез давал о себе знать. Раньше Терри меня никогда ни о чем не просил. Он пояснил свою просьбу тем, что, дескать, сам не прочь увидеть такой фильм. Я согласился. Напишу сценарий, чтобы Терри посмотрел сериал. Но в марте 2015-го Пратчетта не стало. Вернувшись с похорон, я тут же принялся за первую серию. А шестнадцать месяцев спустя в доме на острове Скай дописал последнюю.
Но на этом ничего не закончилось. Сценарий телесериала вообще невозможно завершить. Пишешь черновик за черновиком. За неделю до читки мы с режиссером Дугласом Макинноном сели друг напротив друга на кухне в Кэмдене, засучили рукава и написали вариант в соответствии с бюджетом проекта. Выкинули какие-то эпизоды и персонажей (мы уже утвердили актеров на роль еще четырех Всадников Апокалипсиса, и поверьте на слово, они были клевые, одновременно страшные и смешные, но пришлось от них отказаться, равно как и от дождя из рыбы, и от эпизода, в котором Азирафель в конце восемнадцатого века открывает книжный магазин и получает медаль – ее так ему и не отдали, но в магазине она есть). Заодно вырезали сцены, которые нам обошлись бы слишком дорого (подсказка: откажитесь от съемок на шоссе).
Потом мы всё это снимали.
Потом монтировали отснятое, узнавая всё новое и новое – и так без конца.
Так, например, выяснилось, что, хотя мы и сняли, как Азирафель в своей книжной лавке в Сохо тайком творит чудеса, а также и то, как Кроули посылает крыс в башню «Би Ти Тауэр» и отключает все мобильные телефоны в Лондоне, актуальная история начинается ровно там же, где и в романе: на разрушенном кладбище, с прибытия Хастура и Лигура. И когда мы об этом узнали, я почувствовал, как самодовольно ухмыляется двадцатисемилетний Нил.
Все эти сцены вошли в сценарий. А иначе неинтересно, так ведь? Если уж издавать сценарий отдельной книгой, так пусть он станет путешествием по закулисью эпизодов, причем как тех, что вошли в окончательную версию, так и тех, которые в нее не вошли.
Она существует потому, что я всегда любил читать сценарии фильмов: в них включают все, что вырезали на монтаже, все недостающие фрагменты. В детстве и юности, когда я мечтал о том, что однажды стану снимать кино и телесериалы, сценарии были для меня единственной возможностью объяснить, как получилось то волшебство, которое творится на экране.
В этой книге есть секреты, а в конце – спойлеры, причем даже для тех, кто читал роман.
Например, ангелы. В романе их не было. Мы собирались включить их в продолжение «Благих знамений», да так его и не написали. Однако уже знали, какими они будут. Мы с Терри включили их в сценарий «Благих знамений», который написали в девяносто первом году – классные, кстати, были ангелы: если я правильно помню, в сцене в Британском музее они метали нимбы на поражение – такие светящиеся диски-убийцы. (Кинокомпания настояла, чтобы Азирафель работал в Британском музее – дескать, букинистические лавки зрителю не интересны. А Кроули превратился в хозяина ночного клуба, хотя, убей бог, я уже и не вспомню, с чего киношники решили, будто это подходящее занятие для него.)
Если разделить «Благие знамения» – те, которые роман, – на шесть более-менее равных частей, вы с удивлением обнаружите, что в третьей части почти нет ни Кроули, ни Азирафеля. (Можно подумать, мы писали роман в бреду, потом вдруг спохватились и всунули их в одну историю в конце.) В сценарии этот вопрос нужно было как-то решить, поскольку я с самого начала знал, что звездами у нас будут именно Кроули с Азирафелем, и хотел, чтобы они фигурировали в каждой серии. И я нашел выход: во вступительной заставке нам пересказывают историю пребывания Кроули и Азирафеля на Земле за последние шесть тысяч лет (разумеется, о многом пришлось умолчать – думаю, вполне справедливо предположить, что если где-нибудь на Земле в последние шесть тысяч лет происходило что-нибудь интересное, там непременно оказывались Кроули с Азирафелем, хотя вряд ли выполняли задание, с которым их туда отправили).
Если кто-то из вас надеется по этой книге учиться сценарному мастерству, должен сразу предупредить: в сценических ремарках я частенько позволяю себе шутки, чего по-хорошему быть не должно. Знатоки вам непременно скажут, что так нельзя. Но я люблю шутить в сценарии: всяк читающий сразу поймет, что это за книга, я не засну, пока пишу, к тому же порой шутки помогают мне осознать, что я хочу невозможного (впрочем, это не значит, что я вдруг возьму и передумаю).
Лейтмотивом всего сценария звучит песня Бадди Холли «Каждый день». Терри предложил ее еще в девяносто первом году, так что в черновом варианте монтажа она была. Наш композитор, Дэвид Арнольд, для заключительных титров написал несколько версий этой песни. А потом прислал нам музыкальную тему для «Благих знамений» – и попал в яблочко. Питер Андерсон сделал для сериала совершенно потрясающие анимированные вступительные титры – специально под заглавную композицию, мы поняли, что «Каждый день» там уже, в общем-то, ни к чему, и скрепя сердце отказались от этой песни. И всё равно она там есть. Если хотите, можете ее напеть.
Я оставил текст сценария более-менее в том виде, в каком он существовал на момент съемок. Как я уже говорил, на монтаже многое изменилось. Эпизоды уходили, разделялись, соединялись, менялись местами и вообще вытворяли такое, чего у меня и планах не было. Сравните то, что мы сделали, с тем, что я написал – и получите представление о нашей монтажной авантюре. Монтажная сама по себе место странное: в ней мы всегда готовы были пробовать новое, перемещать сцены, разбивать на части, пока серия не получится. И в конце концов они всегда получались – даже несмотря на то, что первая серия заканчивается, а вторая начинается двумя половинами эпизода, который изначально был во второй серии и вовсе не должен был стоять ни в начале, ни в конце.
Шестая серия до монтажа казалась чересчур длинной, а пятая, напротив, слишком короткой и нескладной, так что мы передвинули эпизоды из начала шестой серии в конец пятой, и тогда обе серии, наконец, сложились.
Пока что никто, и я в том числе, не видел результат целиком. Всё будет готово недель через пять-шесть. Мне и самому не терпится посмотреть, что же у нас получилось.
Что бы у нас ни вышло, мы бы не справились без Дугласа Маккиннона, нашего гениального режиссера, который не сдавался, когда у всех опускались руки. Многие отличные идеи и находки на экране на самом деле придумали не Нил и не Дуглас. Один из нас что-то говорил или предлагал, другой отвечал: «Нет, но…» или «Да, и…», и неожиданно хромавший эпизод, кадр или замысел обретал крылья. Наверное, их породило двуглавое существо НилиДуглас, точно так же как некогда книгу написал не Нил Гейман и не Терри Пратчетт, а редкий двуглавый зверь ТеррииНил.
Верным спутником в этом путешествии был мой друг Роб Уилкинс, представитель Терри на Земле. Он представлял Терри, и представлял как надо. Именно Роб принес шляпу и шарф в декорации книжной лавки Азирафеля, а потом умыкнул, чтобы не сожгли.
Спасибо ВВС за терпение и Amazon – за то, что выносили мои причуды.
Слова сценария ничего не стоят, пока их не произнесут: я благодарен всем замечательным актерам за то, что позволили мне вложить эти речи им в уста и сказали их куда лучше, чем получилось бы у меня. И отдельное спасибо – в прямом смысле – тысячам людей перед камерами, за камерами и на расстоянии многих миль от камер – всем тем, благодаря кому «Благие знамения» вышли на экран. Без вас мы бы нипочем не справились.
А теперь добро пожаловать за кулисы…
Нил Гейман
Первая серия
В начале
ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ
101 КАРТОЧКА С ТИТРАМИ: ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: УСТРАИВАТЬ АРМАГЕДДОН ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ
КАРТОЧКА С ТИТРАМИ: НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ПОВТОРИТЬ ЭТО ДОМА
102 ЭПИЗОД С ГОЛОСОМ БОГА ЗА КАДРОМ
Простая анимация. Сперва мы видим «Большой взрыв» и УЧЕНЫХ. Ускоритель частиц в ЦЕРНе. За кадром – голос Рассказчика, мудрый, рассудительный. Возможно, это голос самого Бога?
Бог (ГЗК1). Современные теории создания Вселенной утверждают, что, если Вселенная была создана, а не возникла, так сказать, сама по себе из ниоткуда, то случилось это четырнадцать миллиардов лет назад. Предполагается, что Земле четыре с половиной миллиарда лет. (Пауза.) Эти данные неверны.
Мы видим древних ученых с абаками, свитками, клочками пергамента…
Бог (продолжает). Одни средневековые ученые считали, что Вселенная была создана в 3760 году до н. э. Другие – что в 5508 году до н. э. (Пауза.) Тоже неверно.
В кадре появляется ДЖЕЙМС АШШЕР с ПОМОЩНИКАМИ, гигантское генеалогическое древо потомков Адама с указаниями, кто сколько прожил…
Бог (продолжает). Архиепископ Джеймс Ашшер утверждал, что Небо и Земля были сотворены 21 октября 4004 года до н. э., в воскресенье, в девять часов утра. Но и он ошибся. Почти на четверть часа. Они были созданы ровно в девять часов тринадцать минут утра. А вся эта история с окаменелыми скелетами динозавров – всего лишь шутка, которую палеонтологи пока что не поняли.
Величественная вселенная: мы видим большие красивые звезды, точно в телескоп «Хаббл»…
Бог (продолжает). Это доказывает две вещи: во-первых, Бог не играет в кости с мирозданием; я играю в невыразимую игру, которую придумал сам. Для простых смертных это всё равно что играть в кромешной темноте в покер с заоблачными ставками с раздающим, который не объясняет правила игры и лишь улыбается. (Пауза.) А во-вторых, Земля по знаку зодиака Весы.
Камера наезжает, мы видим вечерний выпуск сельской газеты «Реклама в Тадфилде». Крупно: рубрика «Что сегодня говорят вам звезды», Бог читает абзац «Весы».
Бог (продолжает). Вот что сулит Весам рубрика в вечернем выпуске заштатной газетенки «Реклама в Тадфилде» от того числа, с которого и начинается наша история: «Возможно ощущение усталости от рутины. Вам нужен друг. Также вероятны желудочные расстройства, поэтому лучше не ешьте салаты. Помощь может прийти с неожиданной стороны». (Пауза.) Исключительно точный гороскоп – за исключением фразы про салаты.
103 НАТ2. ЭДЕМ, ДЕНЬ, 4004 г. до н. э.
Бог (ГЗК). Чтобы понять истинный смысл всего этого, нужно начать чуть раньше. Точнее, на 6000 с небольшим лет раньше, сразу после сотворения. Всё начинается в саду, как и закончится. В данном случае в Эдеме. С яблока.
Смена кадра: Эдем.
КАРТОЧКА С ТИТРАМИ: НАЧАЛО
Практически монтаж. Огромный черный ЗМЕЙ скользит по ветке дерева. Змей шепчет что-то на ухо ЕВЕ. Ева срывает яблоко с дерева. Откусывает от яблока. Улыбается. Передает АДАМУ. (Оба нагие. И лучше, если актеры будут не белые.) Адам тоже откусывает кусок… Адам обольстительно улыбается Еве. Уместное затемнение… Временно́й разрыв…
Раскат сверхъестественного грома!
Ангел в белых одеждах, которого, как мы вскоре узнаем, зовут Азирафель, с пламенным мечом, указывает на врата: Адам с Евой должны покинуть Эдем…
Ева беременна. У Адама несчастный вид. Оба в нарядах из фиговых листьев. Азирафель явно сконфужен. Камера на мгновение останавливается на нем: мы видим, что он догоняет уходящих и протягивает меч Еве.
104 НАТ. ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЭДЕМА, ДЕНЬ, 4004 г. до н. э.
Райский сад обнесен стеной. Внутри – зеленый оазис. Местность снаружи больше похожа на африканскую пустыню.
Бог (ГЗК). День выдался чудесный. Тогда все дни были чудесные. Их всего-то было семь, и даже дождь еще не изобрели. Но тучи, собиравшиеся к востоку от Эдема, намекали на то, что вскоре разразится первая гроза, и будет она свирепой.
Адам с Евой в отчаянии бегут прочь от райского сада. У Адама в руке меч. Грустная Ева беременна. За стенами Эдема рычат дикие звери; Адам поднимает меч, чтобы защитить себя.
105 НАТ. НА СТЕНЕ ЭДЕМА, ДЕНЬ, 4004 г. до н. э.
Адама и Еву провожает взглядом ангел Азирафель; рядом с ним на дереве – преогромный черный змей. Он громко шипит.
Азирафель. Прости, что ты сказал?
Змей превращается в демона, которого, как мы вскоре узнаем, зовут Кроули. Он в черных одеяниях (в отличие от белых ангельских одежд); глаза у него как у змеи. Крылья у Кроули серые, у Азирафеля – белые.
Кроули. Говорю, ребята облажались по полной.
Азирафель. А, ты об этом. Да уж.
Кроули. По-моему, Он хватил через край. В конце концов, это их первое прегрешение. И разве плохо уметь различать добро и зло?
Азирафель. Значит, плохо, иначе ты бы не подбил их на такое.
Кроули. Мне сказали: мол, иди, наведи там шороху.
Азирафель. Ну разумеется. Ты же демон. Чем тебе еще и заниматься.
Кроули. Как по мне, Всемогущий тут сам не додумал. Это ж надо – посадить прямо посреди сада дерево с табличкой «не трогать». Почему не на вершине высокой горы или вообще на луне? Поневоле задашься вопросом, что он замышляет.
Азирафель. Лучше не умствовать. Это часть Великого Замысла. Нам его не понять. Он невыразим.
Кроули. Великий замысел невыразим?
Азирафель. Разумеется. Разве можно разгадать невыразимое? Есть правильное и неправильное. Если тебе велели вести себя правильно, а ты поступил неправильно, ты заслуживаешь наказания. Гм! (Пауза.) Не нравятся мне эти тучи.
На горизонте глухо грохочет гром – самый обычный, ничего сверхъестественного.
Кроули. У тебя же вроде был пламенный меч.
Азирафель. Гм…
Кроули. Точно, был. Пламенел так, что любо-дорого. Куда он подевался?
Азирафель. Гм…
Кроули. Неужели потерял?
Азирафель (бормочет еле слышно). Отдал.
Кроули. Что?
Азирафель. Я его отдал! Уж очень вид у них был несчастный. Вокруг хищные звери, будет холодно, а она ждет ребенка, ну я и говорю – вот вам пламенный меч, не благодарите, и чтобы до заката духу вашего здесь не было… Надеюсь, я не сделал ничего дурного.
Кроули (сухо). Ты же ангел. Ты просто-напросто неспособен на дурной поступок.
Азирафель (не замечая сарказма). Спасибо. А то меня совесть замучила.
Вдалеке Адам отгоняет пламенным мечом тощего льва. Азирафель морщится.
Кроули. Я вот тоже беспокоюсь. Вдруг я сделал доброе дело, когда подбил их попробовать яблоко? За добрые дела демона не похвалят. Вот будет смешно, если мы оба ошиблись? Я сделал добро, а ты – зло.
Азирафель. Ничего смешного.
Разражается гроза. Играет песня Бадди Холли «Каждый день» (в начале – тиканье часов). «С каждым днем ближе, ближе, ближе…»
106 НАТ. СОХО, ЛОНДОН, ДЕНЬ, 2007 г.
КАРТОЧКА С ТИТРАМИ: ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД
Дальний общий план букинистического магазинчика Азирафеля «А. З. Фелл и Ко, Книготорговцы». Это обветшалая букинистическая/антикварная лавка, какие часто увидишь в Лондоне…
107 ИНТ3. МАГАЗИН АЗИРАФЕЛЯ, ДЕНЬ, 2007 г.
Азирафель разговаривает по телефону. Герой ничуть не изменился с тех пор, как мы видели его в облике ангела. Он похож на довольного жизнью, обеспеченного букиниста – добродушный элегантный джентльмен из тех, кто носит галстуки-бабочки и считает, что клетчатая шерстяная ткань выглядит стильно, причем слово «стильно» произносит с гордостью. Магазин его выглядит великолепно: битком набит валяющимися в беспорядке и порядком запылившимися книгами. Азирафель сидит за столом, на котором высятся стопки книг.
Азирафель…я посмотрю в шкафах, но первое издание «Прошлого, настоящего и грядущего» матушки Шиптон из Йоркшира у меня точно есть, тысяча семьсот сороковой год, красный сафьяновый переплет чуть побурел. Стоит около четырех сотен фунтов. Есть и более поздние, менее ценные издания. Я отложу для вас. Да, мы специализируемся на ранних изданиях книг пророчеств. Быть может, вам нужно что-то еще?
Азирафель смотрит в окно. (Телефонная беседа меж тем продолжается.)
На улице какая-то МАМАША, обвешанная сумками, успокаивает закатившего истерику ребенка и случайно выпускает коляску, в которой сидит ее младшее чадо. Коляска катится к проезжей части, прямиком под колеса машин.
Раздраженный Азирафель напрягается. Коляска разворачивается и словно по волшебству уезжает прочь от автомобилей, в руки матери, которая даже ничего не замечает. Азирафель явно доволен собой.
Азирафель (продолжает). «Превосходные и недвусмысленные пророчества Агнессы Псих»? Боюсь, ничем не могу вам помочь. Разумеется, я знаю, кто она такая: родилась в тысяча шестисотом году, разразилась откровениями в тысяча шестьсот пятьдесят шестом. Но ни одного экземпляра книги не сохранилось. Нет, я ничего от вас не скрываю. Если хотите, назовите свою цену… Нет, я не знаю, сколько может стоить эта книга, у меня ее нет. И ни у кого нет. (Записывает телефонный номер.) И незачем так выражаться.
108 НАТ. «БИ ТИ ТАУЭР»4, ЛОНДОН, ВЕЧЕР, 2007 г.
Летний вечер, половина восьмого, зажигаются фонари, люди идут с работы. А кое-кто, наоборот, на работу: Кроули, в стильных, очень черных солнечных очках и щегольском костюме. У него с собой термос и папка-планшет. Прическа из тех, что были в моде с десяток лет назад. Кроули несколько театрально оглядывается по сторонам и надевает светоотражающую оранжевую спецовку. Вешает на шею служебный пропуск и входит в вестибюль башни.
109 ИНТ. «БИ ТИ ТАУЭР», ЛОНДОН, ВЕСТИБЮЛЬ, ВЕЧЕР, 2007 г.
Пост охраны. Скучающая охранница разгадывает кроссворд.
Кроули. Служба уничтожения крыс «Крысыпрочь».
Охранница. Я думала, вы только завтра утром придете.
Кроули. Предварительный осмотр. А ловушки будут завтра. Мне нужно сказать, где их ставить.
Охранница. Я вас провожу. (Встает из-за стола.) Только ничего не трогайте. На том этаже масса важной аппаратуры. Оборудование для мобильной связи и тому подобное.
110 ИНТ. «БИ ТИ ТАУЭР», ЛОНДОН. ЛИФТ, ВЕЧЕР, 2007 г.
Кроули с охранницей в лифте.
Охранница. Там ужас какой-то творится. Вчера оставила сэндвич с тунцом – только его и видели. Комиссия по охране труда запретила подниматься на верхние этажи – мол, опасно для здоровья, пока вы с ними не разберетесь.
Кроули. Ничего, скоро мы их выгоним.
Охранница. Вам очки не мешают?
Кроули. Защищают глаза.
111 ИНТ. ВЕРХНИЙ ЭТАЖ «БИ ТИ ТАУЭР», ЛОНДОН. ЛИФТ, ВЕЧЕР, 2007 г.
Лифт звенит, Кроули выходит из лифта. Этаж пуст. Ночное освещение. Слышно, как кто-то СКРЕБЕТСЯ. Кроули оглядывается. Пол шевелится. Носы. Острые зубки. Хвосты колечком. КРЫСЫ. Их тут сотни! На нас отовсюду смотрят зловеще горящие красные глазки. Миг – и крысы бросаются на нас! Кроули шагает вперед. Достает термос, отвинчивает крышку, наливает себе горячего чая. И… улыбается.
Кроули. Отличная работа! Спасибо, парни!
Какая-то самка злобно пищит.
Кроули (продолжает). И дамы, конечно же. Потрудились на славу! А теперь можете расходиться по домам. И не стоит горячиться.
112 ИНТ. КОМПЬЮТЕРНЫЙ ЗАЛ, ВЕЧЕР, 2007 г.
Кроули входит в помещение, напичканное компьютерами и прочим оборудованием. Всё оно устаревшее, старомодное: компьютеры из прошлого, какие-то провода. Повсюду мерцают красные и зеленые огоньки. Кроули выливает чай из чашки на один из приборов. Потом выливает всё содержимое термоса.
ПУЛЬТЫ УПРАВЛЕНИЯ в зале начинают мигать. Слышится электронное шипение.
113 ИНТ. КОМПЬЮТЕРНЫЙ ЗАЛ, ВЕЧЕР, 2007 г.
Подсветка на пультах управления мигает. Пульты начинают ОТКЛЮЧАТЬСЯ.
114 ИНТ. «БИ ТИ ТАУЭР», ЛОНДОН, ВЕСТИБЮЛЬ, ВЕЧЕР, 2007 г.
Кроули выходит из лифта. За стойкой сидит охранница.
Охранница. Быстро вы.
Кроули. Забыл кое-что в фургоне.
115 НАТ. УЛИЦА ВОЗЛЕ «БИ ТИ ТАУЭР», ВЕЧЕР, 2007 г.
Кроули выходит из вестибюля. Быстрая смена кадров: на улице у здания стоит БИЗНЕСМЕН и разговаривает по старенькому мобильному телефону (не смартфону).
Бизнесмен. Нет, я понимаю. Поэтому и нужно сейчас закрыть сделку. В общем, семьдесят тысяч. Это наше последнее слово. Что скажете?
Бизнесмен встряхивает телефоном. Пытается снова набрать номер. Мы следуем за Кроули, который, снимая форменную куртку, проходит мимо людей на улице: ЖЕНЩИНЫ…
Женщина. Нет, Гэвин, можешь забрать меня отсюда. Я на углу… ты меня слышишь? Алло!
…и ПОДРОСТКА.
Подросток. Слушай, я правда целовался с ней на той вечеринке. Но это же не значит, что я хочу тебя бросить. Ну прости. Прости… эй, алло! Алло!
Мы слышим механический телефонный голос: «Извините, все линии заняты».
Кроули улыбается. Какой чудесный вечер. Он подходит к своей машине – красивому спортивному винтажному «Бентли» – и видит под дворником записку на пожелтевшей старинной бумаге. Озадаченный Кроули разворачивает записку, читает. Смотрит на часы. Опаздывает. Вечер перестает быть чудесным. Кроули стремительно уезжает прочь, отшвырнув в сточную канаву записку, которая вспыхивает и горит.
116 ИНТ. «БЕНТЛИ» КРОУЛИ, ВЕЧЕР, 2007 г.
Кроули нашаривает компакт-диск. Мы видим обложку: это Моцарт. Вставляет в магнитолу. Раздается энергичная песня Queen… Пока он едет, на экране появляется карточка с титрами «БЛАГИЕ ЗНАМЕНИЯ», раздается голос Бога:
Бог (ГЗК). «Благие знамения». Рассказ об определенных событиях последних одиннадцати лет истории человечества в точном соответствии, как мы увидим далее, с «Превосходными и недвусмысленными пророчествами Агнессы Псих».
ТИТРЫ
117 НАТ. ЛЕС, НОЧЬ, 2007 г.
Лесок у церкви.
Бог (ГЗК). Та ночь не была ни темной, ни ненастной, но пусть погода вас не обманывает. Тихая ночь еще не означает, что силы зла мирно дремлют. Они не дремлют. Никогда.
Из-под земли появляются два джентльмена зловещего вида: приземистый и страшный Лигур и долговязый, но от этого не менее страшный, ХАСТУР. Они наклоняются и берут в руки плетеную корзинку для пикника. И уходят…
118 НАТ. КЛАДБИЩЕ, НОЧЬ, 2007 г.
Маленькое сельское кладбище при церкви. Возможно, заброшенное. И довольно-таки жуткое. Мы медленно движемся по кладбищу… Кругом туман и вообще бр-р-р.
Бог (ГЗК). Два демона притаились на краю кладбища. Они никуда не спешат, если нужно, будут ждать хоть всю ночь, и всё равно к утру у них останется достаточно мрачной силы, чтобы затаиться еще немного.
Хастур сворачивает папиросу, вставляет в рот, прикуривает от пальца. В свете этого пламени мы можем как следует разглядеть демонов.
Рогов у них нет; на демонах винтажные костюмы и поношенные плащи, но всё равно понятно, что перед нами не люди. Странные глаза. Кожа, как у лягушек, или в жутких прыщах. Демоны изо всех сил стараются сойти за людей, но даже туман тут бессилен.
Лигур. Дай затянуться.
Хастур (протягивает ему папиросу). Как же меня всё это достало. Это он должен нас ждать.
Лигур (возвращает Хастуру папиросу). Ты ему доверяешь?
Хастур. Не-а.
Лигур. Вот и хорошо. Было бы странно, если бы демоны вдруг стали друг другу доверять. Как он теперь себя называет?
Хастур. Кроули.
119 НАТ. ДОРОГА, НОЧЬ, 2007 г.
Кроули с бешеной скоростью мчит вперед, поглядывая в зеркало заднего вида. Едущая следом за ним полицейская машина включает мигалку.
Кроули. О нет.
Воет сирена.
Кроули (продолжает). Только этого не хватало.
120 НАТ. ПОЛИЦЕЙСКАЯ МАШИНА, НОЧЬ, 2007 г.
Два ПОЛИЦЕЙСКИХ, ФРЕД и ДЖУЛИЯ, с азартом гонятся на большой скорости в тумане за беглецом. Кроме шуток, с азартом.
Фред. Этот псих гонит сто десять миль в час. В тумане. Догадываешься, что это значит?
Джулия. Что нам надо гнать сто пятнадцать. Прекрасно. Что ж у него за машина такая?
Фред. Кажется, винтажный «Бентли». Давай, псих. Прижимайся к обочине.
СМЕНА КАДРА
121 ИНТ. «БЕНТЛИ» КРОУЛИ, НОЧЬ, 2007 г.
Вой сирены начинает его раздражать. Кроули щелкает пальцами.
СМЕНА КАДРА
122 ИНТ. ПОЛИЦЕЙСКАЯ МАШИНА, НОЧЬ, 2007 г.
Джулия (в рацию). Преследуем превышающий скорость автомобиль. Винтажный «Бентли». Мы…
Двигатель полицейской машины жалобно взвизгивает, машина замедляется и останавливается.
Джулия (продолжает). У нас заглох двигатель. Прием.
СМЕНА КАДРА
123 НАТ. ПОЛИЦЕЙСКАЯ МАШИНА, НОЧЬ, 2007 г.
Полицейская машина стоит на обочине. Туман. Из-под капота валит дым. Полисмены открывают капот. Камера переходит с Джулии на Фреда: вид у обоих испуганный и озадаченный. Наконец мы видим двигатель. Из отсека, где должен быть мотор… на нас смотрят… КРЫСЫ?
124 НАТ. КЛАДБИЩЕ ПРИ ЦЕРКВИ, НОЧЬ, 2007 г.
Лигур и Хастур усердно таятся. Хастур затаптывает окурок. За его спиной проступают очертания некоего предмета. В тумане показываются фары автомобиля.
Хастур. Ну наконец-то. Ишь, пижон, явился, не запылился.
Лигур. На чем это он едет?
Хастур. Это автомобиль. Самодвижущийся экипаж. Ты их разве не видел в прошлый свой визит?
Лигур. Тогда перед такими шагал человек с красным флагом.
Хастур. С тех пор они далеко продвинулись.
Хлопает дверь машины.
Хастур (продолжает). Как по мне, подзадержался он тут. И очки эти темные носит, не снимая, когда нужно и не нужно.
Мы видим глаза сперва Хастура (как у жабы), потом Лигура (как у лягушки) и понимаем, что Кроули носит темные очки не просто так. По тропинке лениво шагает Кроули. Останавливается. Демоны впиваются в него взглядом.
Хастур (продолжает). Слава Сатане.
Лигур. Слава Сатане.
Кроули. Гм. Привет, парни. Прошу прощения за опоздание, сами знаете, что творится на А40 в Денеме, а когда я попытался объехать через Чорливуд…
Хастур (перебивает его). Коль скоро мы здесь, давайте вспомним деяния сего дня.
Кроули. А, ну да. Деяния. Конечно.
Хастур. Я искусил священника. Он шел по улице, взглянул на красивую девушку в лучах солнца, и я заронил в его сердце сомнение. Он мог бы стать святым, теперь же через десяток лет будет наш.
Лигур одобрительно рычит, словно ничего приятнее не слышал.
Кроули (вежливо). Здорово.
Лигур. Я подкупил политика. Внушил ему, что от одной маленькой взятки никому хуже не станет. Через год будет наш.
Хастур одобрительно шипит. Демоны глядят на Кроули. Его очередь. И очень кстати, потому что он обставил их обоих…
Кроули. Вам это понравится.
Судя по выражению лиц демонов, это явно не так.
Кроули (продолжает). Сегодня вечером я отключил всю лондонскую сеть мобильной связи.
Демоны озадаченно молчат.
Хастур. И что?
Кроули. Пришлось попотеть, конечно. Я отправил крыс в «Би Ти Тауэр» и вылил чай на сетевой контроллер, пока вспомогательную систему отключили на техобслуживание…
Хастур. И каким же именно образом это привлечет души к нашему господину?
Кроули. Ну подумайте сами! Пятнадцать миллионов человек пришли в бешенство. Как тут не сорваться? Как не выместить злобу друг на друге? Испорченные дни. Испорченные ночи. Последствий и не сосчитать…
Лигур. Какая-то… нечистая работа.
Кроули. А начальству плевать. Они мной довольны. Времена меняются, парни. Зачем звали-то?
Хастур наклоняется и поднимает предмет, стоявший у его ног. Это плетеная корзина. Передает корзину Лигуру, тот зловеще ухмыляется…
Хастур. Вот за этим.
Кроули. О нет.
Лигур. Да.
Кроули. Уже?
Хастур. Да.
Кроули. И я должен?..
Лигур. Да.
Кроули. Ну, в общем… как бы вам сказать… это не совсем по моей части.
Лигур. По твоей. Настал твой звездный час. Бери.
Хастур. Сам же говорил. Времена меняются.
Лигур. Настают последние, я бы сказал.
Кроули. Но почему я?
Хастур. «Они тобой довольны». Это же такой шанс. Лигур отдал бы свою правую руку, лишь бы оказаться на твоем месте.
Лигур. Свою не свою, а чью-нибудь точно отдал бы.
Хастур (достает папку-планшет). Распишись.
Кроули пишет на прикрепленном к планшету листе бумаги «Э. Дж. Кроули».
Лигур. Э нет. Подпишись настоящим именем.
Кроули пальцем выводит горящий знак, лист вспыхивает и сгорает, как пиробумага для фокусов. Лигур протягивает Кроули большую плетеную корзину – похожа на собачью, но форма не та… Кроули смотрит хмуро.
Кроули. А дальше что?
Хастур. Тебе сообщат. Чего приуныл? Вот-вот настанет миг, ради которого мы трудились столетиями!
Кроули (мрачно). Столетиями.
Лигур. Миг нашей вечной победы!
Кроули выдавливает улыбку, но выходит неубедительно.
Кроули (мрачно). Победы.
Хастур. И тебе суждено стать орудием этого славного жребия!
Кроули (мрачно). Славного. Орудием. Угу. (Берет у Лигура корзину.) Ну ладно. В общем, я поехал. Сделаю дело. Не то чтобы мне этого хотелось. Но вы же меня знаете. Я не подведу.
Демоны неумолимо взирают на Кроули.
Кроули (пятится по тропинке). Ну, при случае заскочу как-нибудь. Увидимся в… в общем, увидимся. Гм. Что ж. Ладно. Чао.
Туман. Мы слышим, как хлопает дверь «Бентли».
Лигур. Что значит «Чао»?
Хастур. Это «еда» по-итальянски.
125 ИНТ. КНИЖНЫЙ МАГАЗИН АЗИРАФЕЛЯ, НОЧЬ, 2007 г.
На двери табличка «ЗАКРЫТО». Вино льется в стакан. Игла старинного граммофона опускается на пластинку. Азирафель устраивается поудобнее в кресле, и слышится мелодия: струнный квартет Шуберта. При звуках музыки Азирафель расплывается в улыбке. Он воплощенное умиротворение.
126 ИНТ. «БЕНТЛИ» КРОУЛИ, НОЧЬ, 2007 г.
Бог (ГЗК). В общем и целом Кроули был только «за» Армагеддон, но одно дело – работать для его приближения и совсем другое – когда он того и гляди начнется.
