Kitobni o'qish: «Упырь»
Глава 1
Тихо стоя у окна, слышишь шепот темноты.
Чьи-то красные глаза зарождают страх внутри.
Это с кладбища идет давно тлеющий мертвец…
У погоста тебя ждет, и придет всему конец.
Нет больше смысла убегать и в молитвах причитать.
Каждому пора понять и судьбу свою принять.
Упыри стучатся в дом, воют волки за окном,
А спасение лишь в том, что бы действовать с умом…
Не дай им себя схватить, клыки в плоть свою вонзить.
Уходи и не кричи, факел в руки ты возьми.
Пусть тернист и страшен путь, но с тропинки не свернуть.
И на встречу этой тьме… нужно просто лишь шагнуть…
– Отойди от окна и закрой уши! – приказала женщина девочке, что с ужасом примкнула к холодному стеклу. Крупные капли дождя барабанили по крыше, словно тысяча маленьких пальцев, пытающихся добраться до тепла внутри дома. Ветер протяжно завывал, проникая в щели окон и дверей, наполняя помещение холодом и сыростью. Ночь окутала улицу плотной завесой, и даже в окнах соседних домов не горел свет.
– Но… – только и успела ответить девочка, когда жуткое завывание разнеслось по всему двору. Деревья, примыкающие к густому лесу, зашевелились, и девчушка, быстро соскочив с небольшого стула, юркнула за широкий шкаф. Она прижала свои маленькие ладошки к ушам, с ужасом глядя на мать. Та еще стояла неподалеку от окна, беспокойно рассматривая неосвещенную улицу. Факелы давно потухли, и вся деревня прибывала в кромешной тьме. Она словно сочилась из леса, откуда и раздавались неестественные звуки.
Вопли, что пронизывали мрак ночи, мало напоминали звериные и тем более человеческие. Шорохи в кустах заставляли воображение ребенка рисовать зловещие образы, скрывающиеся во тьме. Время от времени был слышен треск ломающихся веток и шелест сухих листьев под чьими-то ногами. Словно кто-то или что-то медленно двигалось в сторону стареньких домов, стоящих ближе к лесу. Луна не освещала темное небо, да и звезды давно скрылись за тяжелыми тучами. Все вокруг казалось враждебным и опасным.
– Они же не смогут войти? – едва слышно прошептала девочка, но тут же смолкла. Тишина, что во всем этом хаусе выглядела неправильной и неестественной, повисла в воздухе, поглощая все другие звуки. Женщина напряглась, ее тело натянулось, словно струна. Она застыла на своем месте, внимательно всматриваясь во тьму. Дверь соседнего дома скрипнула с таким отвратительным скрежетом, что ручки маленького ребенка тут же затряслись. Пожилой мужчина вышел во двор, стирая рукавом подступившие слезы.
– Дана! Это же ты? – прокричал старик в сторону леса. Он стоял в дверном проеме, вглядываясь в пустоту. Высокие деревья зашевелились еще сильнее, а шарканье теперь доносилось со всех углов небольшой улицы.
– Дана! Ты вернулась ко мне? – продолжал кричать старик, явно приметив что-то неподалеку от своей покосившейся калитки, – Ты больше не оставишь меня?
Женщина, что словно призрак, облаченный в белый саван, стояла неподалеку от его дома. Ее голова слегка наклонилась, утвердительно кивая.
– Вот же дурак… – поднеся ладонь к губам, произнесла стоящая у окна. Она сделала шаг назад, кинув быстрый взгляд в сторону напуганного ребенка, – Плотнее закрой уши!
И как только пожилой мужчина сделал шаг за порог… Раздался душераздирающий крик. Ночная гостья молниеносно оказалась возле старика, с силой вгрызаясь в его шею. Кровь хлынула из открывшейся раны, заливая весь порог и приоткрытую дверь кровью. Та тонкими струйками стекала с грубого дерева прямиком на землю. Лужи, что уже успели образоваться во дворе несчастного, окрасились алым, а его пронизывающие тишину вопли наконец-то стихли… Женский силуэт все еще сидел в грязи и крови, склонившись над несчастным стариком. Его тело какое-то время содрогалось в конвульсиях, а потом затихло уже навсегда…
– Моя голова… – прошептала женщина, тихо сползая на пол. Маленькая девочка тут же вскочила с места, ринувшись прямиком к матери. Замешкавшись всего на секунду, она невольно кинула взгляд в сторону окна. Страх мгновенно парализовал ее тело, и малышка замерла. Молния, озарившая черное небо, открыла девчонке ужасающую картину. Женщина, чей белый саван стал алым от крови, поднялась с земли. Отбросив бездыханное тело бывшего супруга, Дана повернулась в сторону соседнего дома. Весь ее рот был покрыт свежей кровью и остатками плоти, что ошметками свисала с бледных, как мел щек. Она уставилась на девочку, отвратительно улыбнувшись… Острые зубы сверкнули в темноте, сильно выделяясь на разлагающемся лице мертвеца.
Слишком быстро преодолев разделяющий их двор, женщина приблизилась к окну, вплотную прислоняясь к тонкому стеклу. Ее глаза, словно закрытые белой пеленой, продолжали смотреть на девчушку, сверля ту своим безжизненным взглядом. Рука дернулась, с силой ударяя по раме, а улыбка все еще не сходила с ее покрытого кровью лица…
Арника проснулась, чувствуя жуткий холод. Покрывало валялось на дощатом полу, а от нахлынувших воспоминаний дрожь буквально расползалась по всему телу. Быстро обхватив себя руками, девушка невольно кинула взгляд в сторону окна. На улице было еще темно, но некоторые из соседей уже бродили по окрестностям, туша догорающие факелы. Каждую ночь в Кроускове старались поддерживать свет, и Арника даже не помнила, когда это все началось. Казалось, так было всегда, сколько она себя помнила. Выбравшись из едва ли теплой постели, девушка, поежившись, нашла свою обувь. Дом, который достался ей еще от деда, был стар и нуждался в скорейшем ремонте. Крыша протекала, а щели в небольших окнах пропускали слишком много сквозняка. Бегло оглядев практически пустую комнату, Арника быстро умылась холодной водой из старенького кувшина. Она невольно кинула взгляд в сторону соседней кровати, но та, как обычно, была пуста… Мать девушки пропала еще несколько лет назад. Ушла ночью в объятия леса, да так и не вернулась. Почувствовав себя полнейшей сиротой, Арника осталась в этом доме совсем одна. Жизнь ее была тяжелой, но девушка упорно выживала и обучалась всему самостоятельно. Арника несколько раз подумывала покинуть деревню, найти место поспокойнее. Но мысли о том, что мать может вернуться, так и не дали ей этого сделать. Лес в округе пугал и казался неестественно тихим. Бродя в нем днем, собирая грибы или ягоды, этого можно не заметить. Но с наступлением темноты что-то менялось… Будто зловоние, поднимающееся из самой земли, пропитывало все вокруг, заполняя пространство.
Торопливо накинув поверх платья потрепанный плащ, Арника вышла за дверь дома, направляясь по узкой тропе. Деревья уже начали менять свой окрас, и воздух невольно наполнялся осенней свежестью, особенно по утрам. Капли ночного дождя еще падали с верхушек деревьев, медленно исчезая и в без того влажной почве. Деревушка, в которой Арника жила, была небольшой и находилась на приличном расстоянии от других поселений. Казалось, они жили в своем отдаленном мирке, вдали от цивилизации и внешнего мира. В Кроускове еще сохранялись старые традиции уходящие корнями к предкам, но все больше меркли, уступая место новому порядку. Церковь, что возвели совсем недавно, стояла прямо посередине деревни, и ее заостренную крышу можно было заметить с каждой улицы. Она была раза в два выше других домов и новее. Хоть священник так и не прибыл, жители Кроускова стали часто наведываться внутрь, искренне веря, что благодаря этому незамысловатому сооружению упыри наконец-то перестали покидать свои могилы.
– Опять к дикарке идешь? – раздался неприятный голос неподалеку, вырывая Арнику из раздумий. Она быстро подняла глаза на стоящего перед ней и тяжело вздохнула. Самоуверенный сын старосты, что славился своим скверным характером, перегородил девушке путь, не давая пройти дальше. Его голубые глаза неприятно блеснули, когда он заметил несколько зияющих дыр в одежде Арники. Сам же он был опрятно одет, в хорошие и добротные вещи. А начищенные до блеска сапоги в окружающей их грязи и запустении вызывали в девушке отвращение.
– Отстань, Ивар… Мне некогда, – стараясь даже не смотреть на его довольную физиономию, отозвалась Арника. Она попыталась обойти назойливого парня, но тот всячески преграждал ей путь.
– Какая ты неприветливая, – ухмыляясь, продолжил он, – Скоро совсем в лес уйдешь?
От этой фразы внутри девушки все запылало. Руки предательски сжались в кулаки. Она прекрасно понимала, что так и не добавил Ивар к своим словам, но наверняка хотел. Как твоя мать… С силой стиснув зубы, Арника молча толкнула его плечом, обходя. Она все еще чувствовала пристальный взгляд сына старосты, когда быстро шла вперед, в сторону заметной тропы.
Утренний лес был тих, как и всегда. Легкая дымка, расползающаяся над землей, словно туман, поднималась из самой почвы, медленно простираясь между корней вековых деревьев. Листья на них еще оставались темными и сырыми, сохраняя прохладу ночи. Туман рассеивался медленно, будто не хотел уступать место новому дню. Арника неспешно брела вперед, утопая ногами в мокрой земле. Ветви некоторых деревьев склонялись так низко, давая приют грибам и маленьким животным. Девушка невольно засмотрелась на одно из таких мест, даже не заметив мужчину, стоящего на тропе.
– Она опять не заперла на ночь дверь… – вздохнув, произнес тот, сверля взглядом крошечную хижину, – Пришлось несколько раз возвращаться… Проверять.
Солн был высоким, даже слишком крупным по сравнению с остальными мужчинами в Кроускове. Но и с его работой не всякий бы справился. Каждую ночь он ходил по окрестностям деревни, поддерживая факелы. Наблюдал за обстановкой и следил, что бы никто не приближался к темному лесу. Сам же Солн спокойно мог бродить среди высоких деревьев, прислушиваясь к ночной тишине. Упыри давно не покидали свои могилы, оставаясь, как и положено, в земле. Но события прошлого все еще давили на жителей Кроускова, напоминая о дне, когда каждый из них мог потерять кого-то с наступлением ночи. Старое кладбище, что давно заросло высокой травой и колючими кустами, все еще торчало из-за деревьев, прямо напротив главного входа в деревню. Оно пугало и будоражило воображение так сильно, что даже смелый Солн старался не подходить к нему слишком близко.
– Все было тихо? – спокойно спросила мужчину Арника, рассматривая его странный наряд. Шкуры животных и причудливые амулеты полностью закрывали рубаху смотрителя, придавая тому слегка диковатый вид. Мелкие черепа птиц красовались на его шее, и девушка невольно засмотрелась в их пустые глазницы, задумываясь о чем-то своем.
– Как и всегда… Но это не повод проявлять такую беспечность, – ответил Солн, отворачиваясь, – Скажи ей это.
Молча кивнув, Арника подошла ближе к хижине, рассматривая ту. Домик Милеи, окруженный густыми деревьями и зарослями диких кустарников, напоминал девушке старые сказки, которые она так часто слышала от матери. Скромный и маленький, с покатой крышей, служившей защитой от непогоды, он одиноко стоял у края леса, неподалеку от главной тропы. Его старые доски впитывали влагу, покрываясь мхом, и постепенно сливались с природой. Окна травница почти всегда держала с закрытыми ставнями, но иногда сквозь щели пробивался мягкий свет от свечей или очага. Дым из трубы поднимался высоко в небо, распространяя сладостный аромат сушеных трав и кореньев, которые Милея использовала в своих отварах. Кинув взгляд на небольшой сад, засаженный различными растениями, Арника осторожно постучала.
– Кто там? – голос подруги раздался из-за покосившейся двери, и она тут же распахнула ее, кутаясь в старенькое покрывало.
– О! Это ты, – произнесла Милея, пропуская Арнику внутрь, – Проходи скорее, ночи стали холоднее…
Быстро прошмыгнув внутрь, девушка почувствовала аромат травяного чая и грибного супа. Он медленно растекался по крошечной хижине, заполняя все пространство. Живот Арники предательски заурчал, и Милея тут же ухмыльнулась.
– Голодная? Опять ничего не ела? – травница устало вздохнула, беря глубокую тарелку. Она ловко наполнила ее содержимое, протягивая подруге.
– Солн бранил тебя. Ты опять не заперла дверь ночью? – вдыхая аромат предложенного супа, произнесла Арника.
– А должна? На старом кладбище давно ничего не происходит. Да и кресты выжжены на всех домах… Что ему еще нужно? – пробурчала Милея, отпивая из своей чашки, – Я вообще думаю, все это глупости…
Арника присела на старую табуретку, прислонившись спиной к стене. Она рассматривала плавающие в миске нарезанные грибы и свежую зелень. От этого разговора аппетит вмиг исчез, и девушка устало вздохнула. События давно минувших дней все еще всплывали в ее голове, приходя в многочисленных кошмарах. Съев из вежливости несколько ложек предложенного супа, Арника отставила свою тарелку.
– Ты здесь не так давно. Но что-то действительно происходило в Кроускове. Я до сих пор вижу те события в кошмарных снах.
– Но ты же была ребенком? – перебила Арнику подруга, – Дети зачастую приукрашивают происходящее…
– Может и так, – пожав плечами, отозвалась девушка. Она внимательно посмотрела на пучки сухих трав, те были развешаны прямо над кроватью Милеи. Безжизненные растения заставили Арнику глубже погрузиться в свои воспоминания. До того дня, когда мертвая жена мельника пришла за ним, в Кроускове действительно было спокойно. Старое кладбище не пугало и не вызывало странных чувств у играющего неподалеку ребенка. Она помнила, как тайком бегала туда, рассматривая покосившиеся кресты. Лес не казался таким зловещим и мрачным, а каждый шорох не заставлял вздрагивать, ища источник шума. Лишь факелы всегда горели по ночам, прогоняя диких животных и непроглядную тьму.
– Солн еще что-то говорил? – тихий голос Милеи прервал всплывающие в голове воспоминания, унося те назад, в прошлое. Арника нехотя вернулась в реальность, переводя свой взгляд на подругу.
– Нет, больше ничего.
– Вот как… – на секунду Арнике показалось, что ее вечно жизнерадостная подруга вдруг поникла. Но это продлилось всего мгновение. Быстро встрепенувшись, словно попавшая под дождь птица, Милея вскочила со своего места, хватаясь за голову.
– Точно! Пока не забыла. Ты же за этим сюда пришла, – девушка начала бегло перебирать перемотанные тканью пузырьки. Она осторожно рассматривала содержимое каждого, стараясь найти нужный. Все склянки отличались друг от друга по цвету, и Милея ловко выудила необходимый.
– Вот, поможет уснуть, – протянув подруге отвар, произнесла травница, – Только соблюдай пропорции.
– Хорошо, – покрутив в руке содержимое, отозвалась Арника. Она никогда не пила приготовленные Милеей отвары. Лишь из вежливости принимая те в дар. Страх того, что ночью нечто могло выйти из леса и приблизиться к ее дому, не давал девушке возможности нормально спать. Но и принимать отвары от травницы она боялась ничуть не меньше. Уснуть и не услышать… Пронеслось в голове Арники, когда она с благодарностью кивнула Милее.
– Я тогда пойду. У тебя наверняка много дел, – сказала девушка, вставая со своего места.
– О, конечно… Бородавки Ветраны и сыпь Таньявы не терпят отлагательств! – с усмешкой отозвалась подруга, махнув на прощание рукой. Арника так же усмехнулась, выходя назад в прохладное утро. После тепла, царившего в хижине травницы, лес казался еще более холодным и промозглым. Ощутимая влага буквально застыла в воздухе, обволакивая все тело девушки.
Невольно задрожав, Арника быстрым шагом направилась назад к своему дому. Тропа тянулась вдоль края леса, огибая тот с правой его стороны. Старое кладбище, что, к несчастью для девушки, находилось прямо недалеко от ее дома, оказалось перед глазами. Его не было видно в окнах из-за высоких деревьев. Но, стоя здесь, на тропе, Арника издали заметила покосившиеся кресты и давно нуждающуюся в починке ограду. Будто темное пятно на опушке красочного леса, кладбище портило весь вид деревни, расположившись прямо у главной дороги. Казалось, земля на ее территории была чернее и мрачнее, чем вокруг. А трава никогда не становилась ярких сочных оттенков, даже в летнюю жару. Внимательно присмотревшись, девушка вдруг заметила одинокую фигуру, стоявшую возле могил. Словно темный силуэт, возникший из неоткуда, он смиренно чего-то ждал, даже не шелохнувшись. Арника не видела лица незнакомца, но отчетливо ощущала на себе его взгляд. Капюшон и плащ полностью скрывали его в тени, но девушка почему-то догадывалась, что это был мужчина. Высокий и сгорбленный, он стоял, облокотившись на один из крестов, слегка наклоняя свою голову.
Холод невольно прошелся по спине девушки, и она быстрым шагом пошла прочь по тропе в сторону виднеющихся домов. Солнце уже во всю пробивалось сквозь высокие деревья, придавая Арнике смелости.
– Все хорошо. Сейчас день, – прошептала девушка, быстро хватаясь за деревянную ручку. Дверь поддалась, и она с облегчением захлопнула ту за собой, прижимаясь к деревянной поверхности. Сердце бешено колотилось в груди, но страх понемногу отступал, уступая место спокойствию. Родные стены всегда успокаивали Арнику, отгораживая от внешнего мира.
И вот, когда девушка окончательно успокоилась, ее взгляд невольно зацепился за что-то странное на полу. То, что выбивалось из привычной картины, заставляя сердцебиение вновь усилиться. Грязные следы, что тянулись прямо от окна, шли вглубь маленькой комнаты, исчезая у деревянного шкафа…
Глава 2
Простояв в оцепенении еще какое-то время, Арника неуверенно шагнула вперед. Грязь на полу отчетливо вела к шкафу, дверь которого была приоткрыта. Словно кто-то или что-то забралось внутрь, затаившись во тьме. Гомон просыпающихся жителей был слышен с улиц, и это понемногу помогало девушке взять себя в руки. Потянувшись к шершавой ручке, Арника быстро распахнула злосчастную дверцу. Маленький щенок, больше напоминающий волчонка, сидел, прижавшись к прохудившемуся ведру, жалобно скуля. Девушка с удивлением уставилась на неожиданного гостя, быстро переведя взгляд к распахнутому окну, которое она точно не открывала.
– Ну и откуда ты взялся? – спокойно поднеся руку к серой мордочке, спросила девушка. Щенок осторожно обнюхал ее пальцы, явно успокаиваясь.
– Мне себя то кормить нечем… – погладив его по мокрой шерсти, продолжила Арника. В детстве она всегда мечтала иметь такого друга, но мать всячески отговаривала ее от этого. Мясо в их доме было непозволительной роскошью, а такой зверь нуждался в постоянном уходе и кормлении. Еще раз потрепав щенка по голове, девушка быстро направилась к двери, распахивая ту.
– Ну же, беги…
Пес еще какое-то время с сомнением глядел на торчащий снаружи лес, но все же рванул вперед, скрываясь за углом дома Арники, оставив после себя новую череду грязных следов.
Тяжело вздохнув, девушка принялась искать тряпку, что бы отмыть весь этот бардак. Кто-то явно помог малышу оказаться у нее в доме, и скорее всего, это был Ивар. Щенок никак не мог запереть себя в шкафу, а грязные следы на полу подтверждали ее догадку. Закончив оттирать и без того отсыревшие доски, Арника вновь заперла окно. Прохладный воздух уже проник внутрь дома, делая тот еще более холодным и неуютным.
Осмотрев свои скудные запасы, Арника закусила нижнюю губу. Зима приближалась, а полки практически опустели. Кинув быстрый взгляд в сторону деревянного люка, на котором стоял увесистый сундук, девушка поморщилась. Она знала, что внизу еще было немного моркови в ящике с песком, но спускаться в погреб ей совершенно не хотелось.
– Пора уже повзрослеть… Арника, – прошептала вслух девушка, все же подходя к злосчастному сундуку. Она с усилием сдвинула его с люка, рассматривая поцарапанную поверхность. Когда-то давно, по рассказам матери, упырь влез в чужой погреб, прокопав туннель из своей могилы. Девушка не знала, была ли эта история правдой, или же мать просто хотела отбить желание девушки спускаться вниз. Но с самого детства Арника до ужаса боялась этого люка и стоящую за ним тьму.
Взяв со стола свечу, девушка осторожно поднесла ее к проходу. Тьма не давала ничего разглядеть, и Арника с трудом спустилась вниз, рассматривая старые доски. Некоторые из них уже отвалились, и внутрь кучкой засыпалась земля. Она лежала на полу возле южной стены погреба, пачкая и без того грязное помещение. От этой зияющей дыры девушка невольно вспомнила рассказ матери. К удивлению, страха больше не было, и Арника спокойно пошла дальше. Старые ящики, показавшиеся впереди, пахли не лучшем образом, источая тошнотворный аромат. По этому запаху можно было понять – морковь сгнила… Как и другие корнеплоды, так и не дождавшиеся своего часа. Вернувшись назад и подвинув сундук на место, девушка побрела в сторону леса в поисках другой пищи.
Пока Арника старательно собирала грибы и другие необходимые травы, на улице уже начало смеркаться. Лес вновь стал казаться неприветливым и чужим, когда девушка, развернувшись, побрела назад к дому. Ее худые руки крепко держали увесистую корзину, но ноги уже едва разбирали дорогу от усталости. Если бы у Арники была какая-нибудь скотина, девушке жилось бы намного легче. Почти каждый в деревне имел хотя бы кур или небольшой огород. Но у матери Арники, как в последствие и у самой девушки, не было ничего. Старый покосившийся дом и маленький участок, на котором даже ничего не росло – единственное, чем владела ее семья. Они с Милеей несколько раз пытались посадить хоть что-то на небольшой территории, но овощи предательски не росли, как и лекарственные травы. Словно земля только вокруг этого несчастного дома была безжизненной и совершенно неплодородной.
Оставив свои попытки, Арника находила пропитание в лесу или выменивала что-то у соседей. Но безделушек в сундуке оставалось все меньше, а с приходом осени найти что-то сносное стало все труднее и труднее. Милея также находилась в затруднительном положении, и каждую зиму девушки практически голодали. Жители Кроускова не славились своей добротой, лишний раз чиня препятствия вместо ощутимой помощи. Как-то Арника смогла смастерить себе лук и несколько стрел, но парнишка пекаря обвинил ее в воровстве. Лук отняли, даже не став разбираться или слушать никому не нужную девчонку. Проглотив обиду, Арника принялась делать небольшие ловушки, в которые хорошо попадались мелкие звери и птицы. Но еды становилось все меньше, а заманивать дичь все труднее. Охотники деревни перед зимой зачищали всю ближайшую территорию, оставляя Арнику ни с чем. Они отлавливали мелкую дичь, забивая свои погреба, совершенно не заботясь о других. И лишь Солн, который в связи со своей опасной миссией был уважаем в деревне, часто делился с девушками продуктами, получаемыми в дар от благодарных жителей. С его появлением и ей, и Милее стало жить чуть легче, но Арника все еще с неохотой принимала помощь мужчины, не веря в его добродетель.
Травница же с превеликой радостью брала предложенные угощения, часто броня подругу за такую холодность к смотрителю. Он был не на много старше их и так же появился из неоткуда, как и Милея. Ни семьи, ни богатств. Но жители Кроускова быстро приняли его за своего, в отличие от проживший всю жизнь в деревне Арники.
Отогнав от себя печальные мысли, девушка устало зашла внутрь дома, оставив корзину у порога. Она быстро растопила очаг, заливая в глубокий чан прохладную воду. Практически засыпая у томящегося ужина, Арника вдыхала запах готовившейся пищи и куталась в тепло, уютно обволакивающее ее скромное жилище. Быстро отведав получившееся блюдо, девушка тут же уснула, едва успев коснутся головой подушки.
Холодный ветер за окном протяжно завывал, а жаркое пламя факелов едва горело от непогоды, гуляющей снаружи. Арника проснулась от странного чувства, словно что-то незримое бесцеремонно пробралось в ее сон, выталкивая наружу. Сердце девушки забилось сильнее, а волосы на затылке невольно поднялись, когда она почувствовала холодное дуновение, исходящее откуда-то неподалеку. Словно кто-то находился совсем рядом, хотя Арника прекрасно знала – в хижине она совершенно одна.
Быстро оглядев небольшое пространство, девушка вдруг замерла. Ее взгляд остановился в углу комнат, где она заметила тень, движущуюся против света, едва льющегося из окна. Разум невольно рисовал жуткий образ существа, стоящего у стены. Что выжидало и караулило Арнику, желая скорее насытиться ее плотью и кровью.
Отогнав от себя эти мысли, девушка встала с кровати и направилась прямиком в угол комнаты. Но тень тут же исчезла, оставив после себя лишь пустоту и разыгравшееся воображение.
– Какие же глупости… – вздохнув, прошептала Арника, стремясь вернуться скорее назад в теплую постель. Но легкий стук прямо в окно ее дома заставил девушку остановиться. Медленно обернувшись, Арника буквально застыла. Мертвое лицо, окутанное серой тканью, смотрело на нее из темноты, отвратительно улыбаясь. Пустые глазницы зияли чернотой, но девушка была уверена – существо точно ее видит.
Отступив всего на шаг, Арника вздрогнула. Костлявый, практически разложившийся палец громко постучал по стеклу, прижимая к нему окровавленную ткань своего тлеющего савана…
Быстро вскочив в постели, девушка вновь оглядела комнату. За окном уже струился солнечный свет, проникающий внутрь дома. Арника бегло осмотрела комнату, стирая проступивший пот со своего лба. Та была пуста, чего и следовало ожидать. Звук колокола, донесшийся из новой церкви, окончательно привел девушку в чувства, и она быстро засобиралась, желая поскорее выбраться наружу. Атмосфера дома теперь давила, пробираясь все глубже внутрь, и Арнике было жизненно необходимо вдохнуть свежего воздуха, выбравшись наружу. Ноги сами понесли ее по тропе, удаляя от деревни. Лес сейчас казался более приветливым и спокойным, чем ее собственное жилье. Идя мимо ворот кладбища, девушка старалась даже не смотреть в ту сторону, но странное движение все же заставило Арнику повернуться. Несколько мужчин с опаской столпились возле одной могилы, тихо перешептываясь. Какой-то незнакомец так же вместе с ними рассматривал землю, опустившись на корточки. Он осторожно перебирал пальцами разорванную ткань, пока вдруг не заметил стоящую неподалеку девушку. Поднявшись на ноги и хитро ухмыльнувшись, мужчина кивнул Арнике, указывая на что-то под ее ногами. Быстро опустив свой взгляд, оторвавшись от незнакомца, девушка с ужасом отшатнулась. Следы босых ног шли прямо возле нее, сворачивая в сторону деревни. Они тянулись вдоль тропы, и Арника, проследив за ними взглядом, еще сильнее похолодела. Босые ноги отчетливо шли прямиком к ее дому, теряясь за углом, где располагалось то самое окно…
– Кто-то выбрался из могилы ночью, – тихий голос Солна донесся до ушей девушки, вырывая ту из оцепенения, – Мертвец бродил по деревне, а я даже не заметил…
Смотритель стоял неподалеку от Арники, печально опустив голову. Он все так же боялся подходить к кладбищу и лишь издали наблюдал за мужчинами, как и девушка.
– Ты не знаешь, что за мертвец? – немного успокоившись, спросила Арника. Мужчина за оградой вновь тихо переговаривался с остальными, потеряв к девушке всякий интерес.
– Могила старая… Никто уже и не вспомнит, – ответил Солн, сворачивая с тропы, – Хорошо, что нет пострадавших. Ты была у Милеи?
– Нет, еще нет… – произнесла девушка, спохватившись, – Она же…
– В эту ночь заперла дверь, – коротко сказал мужчина, словно прочитав мысли Арники, – К счастью.
Вздохнув с облегчением, девушка проводила смотрителя взглядом. Он вновь побрел в сторону леса, скрываясь за высокими деревьями. Старое кладбище еще сильнее пугало, но Арника решительно пересекла территорию в направлении разрытой могилы. Градибор, повернувшийся к девушке, хотел что-то сказать, но неизвестный Арнике мужчина тут же остановил его, с интересом наблюдая за приближающейся девушкой. Ухмылка вновь появилась на его остром лице, а темные волосы практически скрыли хитро сощурившиеся глаза.
– Какая смелость, – произнес незнакомец, когда девушка, пересилив себя, подошла к стоящим мужчинам.
– Или, может, глупость… – усмехнувшись, добавил он, отгораживая Арнику от малоприятного зрелища. Старая могила была разрыта, а из сырой земли торчали остатки разорванной ткани. Они были пропитаны какой-то зловонной жижей, заполняющей своим запахом все пространство.
– Вы не знаете, чья это могила? – стараясь не обращать внимание на колкость со стороны мужчины, спросила Арника. Она невольно заметила лежащий ноготь, что так и остался торчать из земли, зацепившись за край погребального савана.
– Зачем тебе это? – наклоняясь практически вплотную к девушке, отозвался мужчина, – Сходи лучше в церковь… Помолись со всеми. Там собрались все жители деревни. И как удачно! Я привез вам сегодня нового священника. Иди же.
Но Арника так и не сдвинулась со своего места. Она вновь пропустила мимо ушей пренебрежительный тон мужчины и внимательнее посмотрела на торчащую из земли ткань. Лицо мертвеца, что ночью заглядывал в ее окно, было точно в такой же полупрозрачной вуали, мирно покоящейся на земле… Проследив за ее взглядом, незнакомец еще ближе наклонился к девушке.
– Беги отсюда, пока сознание не потеряла… – прошептал он, явно довольствуясь своей выходкой, но тут же оторопел. Холодные глаза Арники уставились на него, совершенно не выражая страха или отвращения.
– Кажется, я догадываюсь, где ваш мертвец.
