Kitobni o'qish: «Путь кшари. Дар Великих»

Великих нельзя спрашивать – они говорят сами.

Великих нельзя звать – они приходят, когда считают нужным.

В Великих нельзя сомневаться – неверие карается смертью.

Пролог

Это был мир великанов. Шаттл терялся на фоне гигантских деревьев, испуганно жался к земле, готовый в любой момент сорваться с места и шустрым зайцем метнуться обратно на орбиту. Тут было всего слишком много: и воздуха, и света, а особенно – красок. Малахитовый мешался с фиолетовым, оранжевый дрался с черным, ярко-лиловый вспухал огромными цветами в завесе багряных лиан, и над всем этим разливалась густая синь. Такая яркая, что было больно глазам.

Сельва. Когда-то он воевал в похожей… Только здесь они были первыми, а значит, не стоило ждать растяжек, термоядерных мин и выжигающей все на своем пути плазмы. Здесь нет людей, кроме них, и опасности нет, но натянутые нервы все равно звенели, вплетая тревогу в тихий шелест листвы.

– Ашер! Долго еще?

– Три года ждали, – проворчал Сергей, – дайте мне еще пару минут.

Умная электроника не видела поблизости крупных тепловых объектов. Сергей открыл шлем и окинул заросли уже обычным взглядом, не через визор. Натренированная за время службы наемником чуйка тоже молчала. Похоже, они действительно долетели. Три долгих года в ледяном космосе, десятки туннелей, уводящих корабль все дальше, и сотни разочарований. Сколько раз они выпрыгивали в неизвестность, чтобы в очередной раз найти газовые гиганты, метановые атмосферы и выжженные беспощадными звездами каменные пустоши! И вот наконец – джек-пот.

– Чисто.

– Ура-а-а! – завопил наушник сразу на два голоса, и шлюз за спиной начал разворачивать лепестки.

Сергей бы предпочел, чтобы первыми на планету спустились его ребята из службы безопасности, но традиции есть традиции.

– Командор!

Сергей шагнул в сторону, освобождая проход к трапу и на всякий случай проверяя заряд файтера – индикатор показывал полную шкалу.

– Ну что, господин Ашеров, как вам наш новый дом?

Сергей покосился на Командора, но прочитать эмоции на закрытом маской лице, как обычно, не получилось. Болтали, что Командор еще в молодости попал под химическую атаку и лицо его было изуродовано ипритом, но почему тот предпочел маску из эльта-латекса обычной регенерации или пластической операции, Сергей не знал, а спрашивать не рисковал.

– Отлично, Командор.

Идеальные миры в Галактике встречались редко, кроме Старой Земли и двух близняшек Терр, других бриллиантов в ней не было. Эта планета до тройки изначальных миров тоже не дотягивала, сила тяжести была не самой гуманной, зато имелась вода, кислород и не бушевали дикие ветра, готовые перемолоть в труху все, что встретится им на пути. Они провисели на орбите почти четыре месяца, анализируя данные с дронов-разведчиков, и приговор корабельного искина был однозначный: годится. Можно высаживаться и начинать жизнь заново. И сейчас почти сто тысяч колонистов в анабиозных камерах ждали решения их группы.

В ветвях что-то зашуршало, и Сергей быстро повернулся. А потом удивленно приподнял брови. На толстой ветке сидело что-то похожее то ли на бабочку-переростка, то ли на дракона-недомерку: рептилия с полупрозрачными радужными крыльями раза в три больше тонкого, покрытого красными чешуйками тельца и длиннющим хвостом. Вид у рептилии был недобр.

– Ух ты, какие здесь феи!

– Зубастые, – проворчал Сергей и тут же строго добавил: – Мисс Мотт, держитесь за мной, пожалуйста.

Полное имя начальника медицинской службы было Транкиль дэ ла Мотт, но так ее звал только Командор, остальным давно надоело язык ломать: «Ани» – куда лучше, ну, или «мисс Мотт», если слегка добавить официальности. Он и сам с легкой руки Славки Арохина давно стал Ашером, и ничего, нормально.

– Ну что, господа, – Славка, как будто почувствовав, что о нем думают, тут же ввинтился между Сергеем и мисс Мотт, – готовы войти в историю?

– Ты, Арохин, – проворчала Ани, – в нее вляпаешься!

– Кики, не бухти! – жизнерадостно заржал Славка. – Посмотри, это же идеальный мир! Дайте мне лабораторию, и я сделаю из него конфетку!

Сергей мысленно поморщился: «Кики» – дурацкая кличка, ей совсем не идет. А вот в том, что Славка может сделать из этого мира «конфетку», он не сомневался: Славка был гением, поцелованным всеми богами разом. За него дрались ведущие корпорации, он мог припеваючи жить на Терре на каком-нибудь сотом этаже с видом на центральную площадь, но у Славки была мечта. Он грезил идеальным миром для идеального же человека, человека будущего, истинного венца природы, но дурацкие законы, придуманные отсталыми людишками, вставали на пути к мечте железобетонными заборами. Создавать новый вид картошки или выращивать бифштекс Славка не желал, а трогать геном человека в корыстных целях было запрещено.

Самому Сергею не повезло родиться в изначальных мирах, он вырос в грязных трущобах промышленного Каплера в разгар Третьей планетарной и накануне Первой галактической. Война, прожорливая сука, отобрала у него семью, дом и лишила детства. В памяти остались только бесконечные блокпосты, изрытый плазмой бетон и попискивающий дозиметр на шее. Хотя детства его лишили родители, решившие завести ребенка на планете, где почти не было воды, зато было очень много платины и несколько колоний поселенцев, не желающих делить планету с соседями. Ему было пятнадцать, когда он взял в руки файтер и надел броню.

Человечество, дотянувшись до новых звезд, продолжило с упоением драться, самозабвенно вгрызаясь в горло ближнему своему и пытаясь урвать кусок посочнее. Корпорации распахивали ненасытные рты, стараясь сожрать побольше; религии выясняли, чья вера истиннее, добавляя к священному огню ядерный; бывшие государства рвались объявить именно себя империей, то сливаясь в содружества, то разваливаясь на автономии и не замечая, как жернова войны перемалывают человеческие жизни. Бесконечный космос оказался слишком тесным для человечества.

В какой-то момент он сломался. Устал убивать, терять и умирать. Корпорации выжимали своих наемников досуха и выкидывали, как ненужный мусор. Встреча с Командором была чудом.

Корабли колонистов уходили в неизвестность в поисках новых миров и лучшей жизни. Прыгали в туннели, не зная, выйдут ли из них и что их ждет с другой стороны воронки. Командору он почему-то поверил сразу и лететь согласился. А что ему было терять? Комнату без окон на окраине мегаполиса? Грошевых проституток, что рады любому вернувшемуся из рейда? Или синтетические пайки, что выдавали им бесконтрольно – жри не хочу. Его столько раз убивали, что умереть еще раз было не страшно, а все остальное не жалко.

– А как мы ее назовем? – весело поинтересовалась Ани.

Над головой что-то зашумело, и тут же пискнул шлем, предупреждая об опасности. Сергей вскинул руку с файтером, быстро сканируя небо взглядом. Сначала заметил тень от крыльев и только потом его – в бездонной синеве парил дракон. Здоровый, с огромными черными крыльями – метра полтора, не меньше – и длинным, усеянным шипами хвостом.

– Надеюсь, он не плюется огнем, – присвистнул Славка.

«Надеюсь, он не голодный», – подумал Сергей и на всякий случай опустил щиток шлема, так целиться было удобнее. Драконов они уже видели, но на записях дронов-разведчиков рептилии были как-то поскромнее. Этот был истинным хозяином сельвы и явно не одобрял явление пришельцев.

– Эр-р-к-х-х… – проскрежетал дракон и, заложив крутой вираж, начал удаляться.

Командор скупо улыбнулся.

– Эр-Кхар. Ее зовут – Эр-Кхар.

Сергей покатал на языке новое слово. А что, неплохо. Этой планете подходит.

Кроме него самого и Командора в основной команде было еще четверо – ученые-генетики, лучшие в своей области, и сейчас они все стояли у шлюза. Вячеслав Арохин, гений, подаривший миру метод репликации органов. Оксана Вильямс, в шестнадцать защитившая докторскую степень по кибергенетике, в двадцать пять возглавившая крупнейшую лабораторию кибермодификации и в тридцать потерявшая все после выхода закона о запрете создания биоников. Ян Эльссон, автор новой теории генной макроэволюции, обогнавшей свое время на пару столетий. Транкиль дэ ла Мотт, Ани… – умница, красавица, доктор медицинских наук, генетик-практик, бросившая лучшую клинику на Земле в погоне за своей мечтой сделать этот мир чуточку лучше. Единственное, что у Сергея было с ними общего, – он тоже был профессионалом, лучшим в своей области. Он отлично умел убивать.

Стоящим у трапа ученым предстояло сделать из этого мира новый Эдем. Мир, где торжествует наука, где не убивают за неправильный взгляд и неосторожные мысли, где человек не уничтожает все вокруг себя, а мир не мстит ему в ответ. И главное – никому не придется начинать убивать в неполные пятнадцать. Сергей верил, что они справятся. Эти точно справятся – они лучшие. А его задача – не позволить корпорациям дотянуть свои скрюченные пальцы до их нового дома. Ну и заодно проследить, чтобы светил науки кто-нибудь на этой планете не сожрал.

– Это великий день… – Командор обернулся к остальным. – Мы откроем новый мир тем, кто пошел с нами.

Сельва негромко шумела, то ли соглашаясь со словами Командора, то ли возмущаясь нахальству людей. Неизвестно, что ждет их дальше, но назад пути уже не было. Они захлопнули дверь, войдя в первый туннель, сожгли мосты и уничтожили все карты. Они даже не на перекрестке – просто на дороге, и шагать можно только вперед. Прямой и понятный путь. Оглядываться в прошлое Сергей не собирался.

«Ты готов к великим деяниям? И подвигам! Больше героизма! Выше нос!» – Славке было явно скучно слушать речь Командора, он уже рвался в свой научный бой, даже ногой постукивал от нетерпения. Сергей покосился на приятеля и отправил ответное сообщение: «Предпочел бы как-нибудь без подвигов».

«А что, я думаю нас еще назовут великими! Великий Ашер – звучит!»

Сергей посмотрел на сельву, вспомнил парящего дракона, на секунду представил, как тот складывает крылья и пикирует вниз, готовый рвать когтями любого, и вздохнул: «Может, еще обойдется…»

Часть первая. Дар Великих

Глава первая. Именем Великого Ашера

675 год от Великого Исхода

Звездная система Тейат

Планета Эр-Кхар

Поток бурлил, завивался и крутил водовороты, будто специально пихая под ноги самые мелкие и скользкие камни. Отвесные скалы сжимались все плотнее, угрожая рано или поздно схлопнуться окончательно и раздавить любого, кто зазевается. Лучи полуденной Тейат наконец пробились к самому дну ущелья и рассыпались слепящими искрами по воде. Ал поправил тяжелый мешок на плечах и побежал дальше, стараясь одновременно держать равновесие, не слишком часто врезаться в раскиданные по руслу реки камни и не терять скорость.

– Аррох!

Бегущий впереди Ким взмахнул руками, пытаясь ухватиться за торчащий из воды каменный зуб и с громким «плюхом» бухнулся на колени.

– Кша-а-ри… – презрительно протянул Эр, уже добравшийся до конца шиверы, и теперь с видом заслуженного превосходства взирал на отстающих. – Великий Ашер просто в восторге от тебя.

Ким ничего не ответил, встал и пнул свалившийся в воду мешок, явно решив не форсировать последние пять метров – а смысл? Все равно сейчас обратно бежать.

Ал обогнул Кима, педантично дошагивая оставшиеся метры: наставник, конечно, ждал их у верхнего порога, и, кто куда добежал, знать не мог, но Великие-то все видели и вряд ли будут рады кшари, который не способен выполнить приказ своего кахара в точности, до последней буквы. Сбросил ношу, привалился спиной к прохладному камню, чувствуя, как гудят уставшие ноги, и негромко сказал:

– Отстань от него, третий круг уже бежим.

Он сам тоже споткнулся и чуть не упал, только за поворотом, оторвавшийся от них Эр не видел, и признаваться ему Ал не собирался. Да все падают! Даже сейчас, когда вода не по пояс и не по грудь, как в сезон дождей, а всего лишь по щиколотку.

Последним из-за поворота выскочили Ян с Тимом и, добежав до конца, плюхнулись прямо в воду, не обращая внимания на торчащие как попало камни. Ал лениво подумал, что стоит сделать так же: пятерки, чтобы не пихаться локтями в узком русле, стартовали с разницей в десять минут, и сейчас все равно придется сначала дождаться остальных, а уже потом бежать обратно.

– Как думаете, сколько нам еще кругов? – Ким все-таки подобрал свой мешок и добрел до каменного гребешка, условно отделяющего шиверу от падуна.

– А ты что, уже устал? – живо заинтересовался Эр. – Хочешь, я попрошу кахара тебя отпустить?

Ким обиженно засопел, но говорить ничего не стал, чтобы не нарваться на подначку злее и жестче. Ал иногда удивлялся: как Великие умудрились выбрать Кима в свои стражи? Вот с Эром понятно все, он в их стае самый быстрый и сильный, Ашер точно был им доволен. Ким, правда, почти не проигрывал брату в росте, да и в силе тоже, но если Эр двигался с грацией дикой кошки иби, не слишком уступая ей в скорости и выносливости, то Ким – так, словно его Аррох в спину подпихивал, да еще и подножки вечно ставил.

Вторая пятерка задерживалась, и Ал все-таки сел, с наслаждением вытянул ноги и, выдернув из косы ленту, принялся быстро переплетать растрепавшиеся волосы. И с легкой завистью покосился на братьев – кудрявым среди них был только он, остальные с утра косу заплели – и до вечера нормально, а он уже к полудню на метелку похож, вечно наставники им недовольны.

Они были разные, не похожие друг на друга, и никто не знал, чем руководствуются Великие, выбирая себе стражей. Эр был самым высоким не только в их звезде, но и во всей стае, с кипенно-белыми волосами и голубыми, как размытое полуденное небо, глазами. У Кима волосы тоже были светлые, но больше похожие на золотистый рассвет, чем на ночной туман, а еще он был неуклюжий, задумчивый и какой-то мягкий, будто подушка, которую предлагают гостям, чтобы сидеть удобнее было. Ян, словно в противовес, был чернявым, мелким и вертким, зато он лучше всех метал ножи. Про себя Ал знал только, что волосы у него темно-русые, как и у Тима, а ростом он чуть выше Яна, но ниже Кима.

Великие никогда не призывали в стражи сыновей из одного дома, но всегда выбирали лучших, истинных детей Эр-Кхара, способных защитить свой мир от диких.

Алу стало стыдно за свои мысли: Ким был таким же кшари, как и остальные, и, раз Ашер выбрал его, значит, он достоин. У каждого из них свой путь и своя цель, сомневаться в брате – это сомневаться в выборе Великих.

– Что с ногой? – Ян вопросительно глянул на Кима, задумчиво изучающего собственную коленку.

– Ничего…

– Дай гляну, – Ал привстал и тут же плюхнулся обратно: действительно ничего, слегка кожу стесал – и все, мелочь, к вечеру все такие будут, если наставник решит продлить тренировку.

– Ну, долго они там еще? – Эр не стал садиться, как остальные, только оперся спиной о камень и нетерпеливо постукивал рукой по бедру. – И правда, до вечера тут ползать будем.

Но бегать до вечера им не пришлось, стоило первой пятерке вернуться, как наставник Ксэн махнул рукой, подзывая, и приказал:

– Вы со мной. Надо помочь перевезти энэ на рудники.

– Да, кахар, – слетки синхронно поклонились.

Стоянки коптеров были у всех Храмов, ближе всех был Храм Великой Мот, но наставник приказал выдвигаться к Храму Великого Ашера, на верхние террасы – выше был только Храм Великого Комкхора.

Ал выбрался на берег, сел на камень и старательно вытряс воду из ботинок. С одеждой было проще, легкие штаны и безрукавка, пропитанные соком ишты, почти не промокали, а вот в высоких, плотно зашнурованных ботинках вода будет хлюпать долго. Наставник не подгонял, сам занятый тем же самым: он, конечно, по руслу туда-сюда с пятикилограммовым мешком на плечах не бегал, но ждать стаю предпочитал стоя в воде, так прохладнее было.

Хотя можно было не выливать воду: пока добежали до верха, ботинки успели высохнуть. Ал вспотел и начал слегка завидовать оставшейся бегать стае – им не так жарко. Можно было и не сбивать ноги, начиная с середины подъема было достаточно мест, чтобы прыгнуть, но наставник предпочитал подниматься бегом, и Ал решил, что отдохнет потом. Тем более что транспортировка рабов на рудники была скорее развлечением, чем работой. Интересно, местных надо отвезти или диких? Обычно на рудники ссылали за серьезные преступления, но диких могли отправить и просто так, например, если в Храмах новые рабы были не нужны.

– Мы бы и сами могли долететь, – Ким тяжело вздохнул, но постарался сделать это незаметно от наставника.

– А энэ тоже сами полетят? – изумился Эр и взмахнул руками, показывая, как именно бескрылые должны это сделать. – Рядом с нами?

Коптеры никто из крылатых не любил, но, во-первых, на них выйдет быстрее, во-вторых, как правильно заметил Эр, им приказали доставить рабов, а не просто сгонять на рудники, и, в-третьих, вряд ли наставник Ксэн предполагал, что слетки будут обсуждать его приказ. Точнее, третье – как раз «во-первых», а все остальное неважно.

Коптер был похож на опрокинутую и сплюснутую бочку, на которую сверху немного кривовато водрузили жесткую раму, а к ней уже прикрепили четыре винта – оставалось надеяться, что крепко и винты не надумают оторваться в полете. Ал нырнул в бочку вслед за Яном. Последним запрыгнул наставник Ксэн и прошел вперед, к пилотам, для остальных имелись низкие скамейки вдоль бортов, но можно было посидеть и на полу.

Места у окон уже заняли четверо старших кшари, это понятно: слетков одних не отправят на задание, только в помощь к старшим, чтобы учились и впитывали мудрость. Сидящие на полу рабы были гораздо интереснее. Ал поклонился старшим, опустился на скамейку и покосился на сидевшего ближе всех дикого, вернее, скрючившегося на полу, ощетинившегося острыми коленками и локтями и даже немного волосами.

Еще не взрослый, но уже и не ребенок, ростом, похоже, выше Ала, но существенно уже в плечах, весь какой-то длинный, нескладный и словно… пыльный. Серая кожа, пепельные волосы, торчащие жесткой щетиной, и светлые, как будто размытые водой, глаза под низко опущенными веками. Дикие всегда разноцветные, наставники говорили, это оттого, что у них нет своего дома. У всех эр-кхарцев кожа светлая, а у диких могла быть и черная, и желтая, и вот такая, пепельно-серая, как кора туильника. Но главное отличие даже не в цвете коже, а в том, что она была совершенно чистая, без намека на венозный узор.

Сила тяжести на Эр-Кхаре была выше, чем в старых мирах. Первым поселенцам пришлось несладко, но уже их дети, слава Великим, рождались измененными – с плотными костями, крепкими мышцами и прочными, способными выдержать повышенную гравитацию, сосудами. Только среди сахри, касты низших, иногда рождались неизмененные: у них мог не проявиться венозный узор или проявиться частично – это оттого, что их вера в Великих была недостаточно сильна. Поэтому и жили сахри меньше остальных, повторяя судьбу первых поселенцев. Рабы, впрочем, тоже недолго жили.

Серый раб, заметив, что его рассматривают, съежился еще сильнее и затравленно уставился прямо на Ала. Тот понимающе переглянулся с Яном: видимо, дикого совсем недавно поймали, еще не знает, что рабам положено опускать взгляд. Ничего, скоро научат…

Дикие. Изгои, не принятые ни одним миром, они мотались по Вселенной в поисках нового дома, но не просили милости, а желали получить силой. Темные, полуграмотные варвары, остановить которых можно было только огнем и мечом. Их счастье, что народ Эр-Кхара был гуманен: захваченных в космосе диких не убивали, давали шанс заслужить право на вечную жизнь в Чертогах Судьбы. Участь рабов была благом для них. На Эр-Кхаре они были сыты, одеты и в безопасности, а что касается плети и ошейника – так это единственное, что могло удержать их в рамках морали. Дикие, что с них взять.

Винты с грохотом закрутились, коптер припадочно содрогнулся, а затем, слегка накренившись на один бок, начал быстро подниматься, и Ал вспомнил, за что он так не любит летающие машины. Мало того, что провести в этом грохоте пару часов было еще тем испытанием, так еще и выбраться из этой бочки с узкими прорезями окон, если та начнет падать, было нереально. Сидящий напротив Ким так сильно вцепился в низкую скамейку, что даже пальцы побелели. Ал не собирался показывать, что ему тут не нравится, не птенец все-таки, только сильнее выпрямился, прижимаясь лопатками к стенке коптера и чувствуя спиной каждую конвульсию летающего монстра.

Все в их мире придумали Великие, и все придуманное Великими было совершенно. Венцом их творения были они, кшари, люди-с-крыльями, но и коптер тоже был делом их рук, а значит, упасть не должен. Машина вдруг содрогнулась еще сильнее и ухнула вниз на пару метров, но потом выровнялась и, натужно завывая двигателем, двинулась дальше. Ал подумал, что коптер Великие изобретали, будучи невыспавшимися и голодными.

***

Первой точкой назначения была городская тюрьма.

В коптере было жарко, на улицу выгнали даже рабов, усадив в тени разлапистого дерева, пилоты с комфортом устроились чуть дальше, оставив слетков бдить. Старшие кшари ушли, прихватив с собой двоих из их пятерки, остальным пришлось скучать во дворе – приказ был охранять диких, но последние смирно сидели на земле, не предпринимая попыток нарваться на удар плетью или как-то еще развлечь окружающих.

Ал стоял совершенно неподвижно, заложив руки за спину, широко расставив ноги и равнодушно глядя поверх рабов, но те почему-то все равно нервничали, стараясь, несмотря на жару, сбиться в кучу и отодвинуться от него подальше. И Ким, и Ян стояли точно так же, на первый взгляд могло показаться, что слетки давно думают о чем-то своем или даже дремлют с открытыми глазами, но это было очень обманчивое впечатление. Ал отлично знал, что братья, как и он сам, моментально подмечают все: бледный, тощий раб бросил жадный взгляд на фонтан у стены, но попросить воды так и не рискнул, другой, постарше, что-то тихо сказал остальным, а третий шевельнулся, незаметно отползая подальше в тень; сбоку медленно спланировал засохший лист, капля воды разбилась о каменный желоб, на секунду вспыхнув радужной искрой, а по высокому забору скользнула тень от пролетевшего над ними ушу; тюремный охранник выглянул из сторожки, скрипнув дверью…

На раскаленный камень выползла ящерица и, настороженно приподняв голову, замерла. Ал едва заметно скосил на нее глаза, прикидывая, куда она сейчас побежит – опять спрячется под камень или все-таки осмелится подобраться к воде. Стоять было скучно.

– Напоите их, – приказал наставник, – и обратно в коптер.

Ящерица зеленой молнией юркнула под камень. Ал ожил, шевельнул слегка затекшими плечами, шагнул к диким и ткнул пальцем в серого:

– Ты – со мной.

Серый, вместо того чтобы подчиниться, дернулся и отшатнулся, втягивая голову в плечи. Тот, что постарше, тоже серокожий, наоборот, подался вперед, закрывая младшего. Разницы, кого первым отвести к фонтану, не было, можно и этого, но, когда кшари приказывает, раб выполняет, иначе никак, а значит, должен пойти тот, на которого Ал показал. Даже если придется объяснить это силой.

– Встать, энэ.

Ал подкрепил приказ легким пинком. Так дошло лучше, причем сразу до всех: четверо рабов вскочили как ужаленные.

– Помочь? – Яну было явно скучно и жарко, но повода развлечься не было, рабы опять испуганно замерли, глупо вытаращившись на стражей.

Ал только качнул головой: чего тут помогать, дикие слабые и трусливые, заставить слушаться несложно.

– Ты! Пошел туда!

Языка дикий не знал, но направление понял верно и, оглядываясь на остальных, поплелся в сторону стены.

– Мэтью… – старший дернулся, продолжая лопотать что-то непонятное на своем языке, но Ким молча шагнул вперед, и раб сник, отступая.

Питьевой фонтан еле булькал, выплевывая теплую воду в каменную чашу, за пару столетий та успела выгрызть в камне желоб, и теперь на дне чаши скапливалась едва пара горстей, остальное стекало вниз, к корням обвившей чашу повилики. Ал оглянулся, но кроме узколистной лианы в тюремном дворе ничего не росло и свернуть чашу было не из чего.

– Пей так. – Ал даже продемонстрировал как, зачерпнул ладонью воду, сунул дикому под нос и… быстро отдернул руку: дикий, похоже, из его ладони лакать собрался. Совсем тупой. Самому пить тоже хотелось, но он сильный, потерпит; наставник прав, сначала надо напоить слабых.

Дверь в сторожке опять скрипнула, выпуская на улицу двух эр-кхарцев с ошейниками и связанными за спиной руками. Эти напуганными не выглядели, скорее, просто уставшими, особенно тот, что вышел вторым: здоровый, с гипертрофированными мышцами и характерными тонкими нитками шрамов на руках – такие оставляют разлетающиеся острые каменные осколки. Первый был тощий и невзрачный, сходу его профессию определить не удалось, тоже, скорее всего, из какой-нибудь касты мастеров, для сархи венозный рисунок у него был слишком ярок, а для высокорожденного – слишком бледен.

Ал, убедившись, что серый больше не пьет, а тоже посматривает в сторону заключенных, подтолкнул его к коптеру, передавая Яну, и поманил рукой следующего.

Обратная загрузка в коптер заняла больше времени, чем выгрузка: заключенных посадили между старшими кшари, да еще и отгородили от рабов слетками, создав некий буфер на случай бессмысленного и самоубийственного, но все же возможного бунта. Ал теперь сидел на полу, поджав под себя ноги и упершись руками в колени – обычная поза отдыха, обманчиво-расслабленная, но, если что, на ногах он окажется быстрее, чем рабы успеют моргнуть.

Самые крупные месторождения кориума были на севере, за красной пустыней, но и в сельве иногда встречались. Рудник Тин-Хаэ был ближайшим к Хур-Сагу, старым и маленьким – поговаривали, что лет через десять жила иссякнет и его надо будет закрывать, – но пока вполне рабочим. Ал бывал там и раньше: пару раз отвозил рабов, но чаще их посылали забрать ящик отборного камня для жрецов Великой Окханы.

Коптер опять тряхнуло, на этот раз куда сильнее, чем обычно, и серый, дернувшись, вцепился Алу в плечо, явно перепутав его с поручнем. Ал среагировал раньше, чем успел сообразить, что раб ничего такого не имел ввиду и вряд ли понимал, что, дотрагиваясь до кшари, он рискует умереть гораздо раньше, не дождавшись, пока коптер упадет. Уткнутый лицом в пол раб тихо заскулил, и Ал нажал на вывернутую за спину руку еще сильнее, с четко дозированной жестокостью – так чтобы не повредить, но и чтобы раб прочувствовал и запомнил, – выждал еще пару секунд для закрепления результата и отпустил.

– Сиди тихо, энэ.

Серый предупреждению внял, не поднимая взгляда, отполз к стене и затих.

Коптер натужно заворчал, чуть наклоняя нос, и в узком окошке замелькали ветки.

На руднике их уже ждали. Вышедший встречать кшари слегка поклонился наставнику, мазнул равнодушным взглядом по рабам и сказал:

– Аштэ велел ждать здесь. Он подойдет позже.

На руднике был только Храм Великого Эльха. Обычно Великие покровительствовали выборочно: Великий Ашер, например, присматривал за кшари, а Великая Мот благоволила лекарям, и только Эльх одарял своей мудростью и добротой всех. Хотя диких Ал бы с чистой совестью перепоручил Арроху – этим тварям у него самое место, но Великий Эльх даже для неразумных находил нужное слово, указывая верный путь.

Вот только его жрецы за своим Великим явно не поспевали, у них вечно времени ни на что не хватало. В прошлый раз пришлось почти до вечера их ждать, еле успели вернуться в гнездо до темноты, но торопить жрецов, как и обсуждать их приказы, не положено – надо ждать, значит, будут ждать.

Ал натянул на голову капюшон, заложил руки за спину и опять приготовился охранять рабов, причем на этот раз действительно охранять, а не следить, чтобы те не сбежали: они были уже не в городе и не в Храме, вокруг дикая сельва, мало ли кто тут голодный и ядовитый бродит, не хотелось, чтобы рабов примитивно сожрали без всякой пользы. Даже повернулся чуть боком к пленникам, фокусируясь на сельве, и поправил висящие на поясе ножны.

Конечно, крупные хищники, типа саблезубой кошки иби или драконов на группу людей нападать не будут, да и вообще близко не сунутся, зато кабаны в это время года становились дурными и агрессивными, даже в город умудрялись забегать, не говоря уже о фермах. Новости о вытоптанных рисовых полях и загрызенных фермерах то и дело появлялись. Опять же, ахабея недавно отцвела, а значит, еще пару декад будет опасна: плотная коробочка, сменившая дурно пахнущий цветок, созревая, лопалась, разбрасывая вокруг острые, ядовитые шипы. У самых крупных кустов семена разлетаются метров на двадцать-тридцать, впиваясь во все, что подвернется, а если повезет и подвернется органика, то вот сразу и питательная среда для будущих ростков.

Тренированный кшари успеет засечь характерный треск и закрыться, заодно прикрыв тех, кто рядом, – крыло шип не пробьет, а миряне среагировать не успеют, да и закрываться им нечем. Не говоря уже о недавно попавших на планету диких. Вон сидят, глазами лупают. Серый вообще сразу под дерево уселся, даже не убедившись, что там, например, кротовины нет. Тупой.

Сам рудник и поселок рабов были огорожены от сельвы и зачищены от ядовитых растений, но коптер сел на скальный выступ далеко за забором, чтобы не искушать убогих, а то еще полезут коптер захватывать. Так что лучше было не расслабляться и за сельвой приглядывать: рабы не полезут, а зверье может. Впрочем, разница не велика.

– Какой срок тебе назначил судья? – остановился напротив каменотеса наставник Ксэн.

– Семь лет, – раб торопливо вскочил и склонился в поклоне.

– Если сможешь продержаться до темноты, чтобы они… – наставник кивнул в сторону слетков, – не догнали, твой срок сократят в два раза.

– А… – раб сглотнул, испуганно покосившись на Эра, – если догонят?

– Постарайся, чтобы быстро не догнали, – равнодушно посоветовал наставник и посмотрел на второго эр-кхарца, – тебя это тоже касается.

Диким он предлагать ничего не стал: во-первых, не поймут, а во-вторых, они в любом случае тут пожизненно, зачем их обманывать и предлагать невозможное. Хотя эр-кхарцам тоже предложили выяснить, как часто чудеса случаются.

– У вас будет фора в полчаса, – наставник слегка усложнил задачу охотникам, – попытайтесь ее не потерять.

– Я… не хочу, – дрогнул тощий и отступил назад. – Ты не можешь нас заставить, мы ничего не сделали. Мы чтим Великих и их стражей…

– Не беги, – разрешил наставник и, с секундной паузой, напомнил: – Срок в два раза. Время пошло.

– Руки развяжешь? – торопливо поинтересовался здоровяк. – Или так бежать?

Наставник кивнул, и Тим быстро взмахнул ножом, рассекая узел на веревке.

Тощий задергался, бросая затравленный взгляд то на подельника, то на стражей, но все же решился и протянул руки Тиму.