Kitobni o'qish: «Привет от ангела», sahifa 4

– Я не украла. – отрезала Лори. – Он сам вручил мне этот шанс. Добровольно! Я рассажу всё, и смогу доказать! И потом судите каждого из нас как хотите.

«…порицайте сколько хотите, говорите и смотрите осужающе сколь угодно, только потом оставьте нас с дочкой в покое, ВСЕ!» – думала Лори. Она была готова к этому вечному немому укору, не привыкать. – «А ты, Даниэль, останешься ангелом все равно.» – ерничала она мысленно, иногда всё ещё сердясь на него необъяснимо, но потом, как обычно, гасила этот всплеск: «Потому что ты подарил крылья и смысл жизни тем, кто был рядом».

* * *

У Сюзанн вдруг в одну минуту перевернулся мир:

вот так! Кэти, которую они так приняли, живет теперь своей жизнью, и та пора для неё давно окончена. Страница перевернута. А непутевая Лори – посвятила жизнь Памяти Дени.

Избалованная капризная Лори.

Опальная Лори.

Отвергнутая Лори. Вот так дела.

Вечером она тронула за рукав мужа:

у меня для тебя потрясающее известие. Ты только присядь. Наш сын – опять вычудил…

5. Давным давно

Обстановка в этот день в доме Фарзингер была напряженая. Пару дней назад давно отделившаяся и перебравшаяся подальше от столиц дочь, когда-то вне всяких ожиданий и перспекив вдруг превратившаяся из шумного подростка – в отшельницу,

зашла в гости. И спросила разрешение позвать в родительский дом своих гостей. При чем довольно неожиданных.

Перечить просьбе не стали, хоть она не могла не озадачить: эта семья никогда не благоволила их умнице дочери, носясь со своим больным, а после – почти канонизированным ребенком, как со священным граалем.

Не то чтоб им не было повода искренне посочувствовать… Но только проживать беду молча это семейство, в отличие от обычных, были не согласны. Сначала под закат жизни они сделали сына знаменитостью, а потом растиражировали и себя его именем в информационном пространстве: все до троюродных теть и пятиюродных сестер высказались уже за столько лет о том «какой он был…». Некоторым в этом угадывалась некоторая двоякость.

Кроме того, как бы ни было сейчас модно говорить о нем постскриптумом в одухотворенных и превосходных тонах,

но в ту пору, когда дочь с их мальчиком учились и работали вместе, и симпатизировали друг другу, родители коршунами защищали парня от «самозванок». В эту гильдию они и определили Лори. Образованную, перспективную, «породистую» в отличие от них самих -этих амбициозных провинциалов с непомерным самомнением. Симпатию 17летней Лори поставили ей в вину. И отгородили её от сына, а потом и от памяти о нем как недостойную.

И потом, общаясь со всем его коллективом до последней костюмерши, устраивая вечера памяти, никогда не позвали в гости и эту часть его бывшей жизни.

Вот таких они сегодня ждали гостей.

Однако Лори была настроена категорично. И довольно странно. Казалось бы, варианта тут возможно было два: либо Лори радуется примирению, долгожданному принятию в «семейство» бывшего друга и его окружение, либо обижена и не хочет в свою очередь иметь с ними ничего общего. Однако она не выглядела радостной или воодушевленной. Она выглядела

непреклонной.

Увидев движение на подъезде к дому, мама Лори – Магали – поспешила навстречу, облачившись в самую приветливую из улыбок. В конце концов, почти десяток лет прошло со времен их холодной войны, когда обе стороны решили, что их дети не подходят друг другу. Впрочем, сначала это решила одна сторона. Трепетно оберегая свое драгоценное хрупкое чадо.

Но кто прошлое помянет… Верно?

Мэг отворила Сюзанн, и вдруг воочию заметила это:

вылитая внучка! Что-то ёкнуло, но женщина поспешила отогнать от себя призраков. Флоранс не хочет говорить, кто был отцом Джулианы, но типаж внешности парней в предпочтениях дочери явно проглядывался и разил узнаванием из #тойсамой истории. В кулуарах они с дочерьми и племянницами обсуждали, что она явно нашла себе копию Даниэля. Видно, та история всё-же оставила след в её сердце. Как бы она ни старалась потом отмахиваться бравадой беспечности, как бы печально ни закончилось ничем их с этим мальчиком общение.

Словом, в памяти выстроилась цепочка объяснений-совпадений. Мэг с Сюзанн и её мужем обменялись парой елейных приветствий, гостей – поистине долгожданных – почти 10 лет – проводили и усадили их в гостиной.

Лори сдержанно поприветствовала их. И гостиница замерла в ожидании объяснений происходящего, или хотябы какого-то толчка в какую-либо сторону. Инертность очень всех напрягала. И Лори понимала, что деваться – некуда. Теперь уже.

– Мам, пап, все! – сестер, тетушкек и бабуль она гуманно перечислять не стала, – наверное, моё приглашение этих давних знакомых – довольно неожиданно. Просто мы с Сюзанн недавно встретились на празднике. И я поняла, что настало время посвятить их… и вас – в некоторые семейные подробности. Мои. Наши.

Девушка с трудом подбирала слова, хотя вроде бы, к данному вступлению готовилась. Не один год.

– Да ладно?!!! – выплеснула свои подозрения сестра Магали – Олси. Молчание – будто зашепталось: «всё-таки он!!!».