Kitobni o'qish: «Прыжок ягуара»
«Вопросы крови – самые сложные вопросы в мире!»
(М.А. Булгаков, «Мастер и Маргарита»)
Все события и персонажи вымышлены автором.
Все совпадения случайны и непреднамеренны.
© Солнцева Н., 2014
© ООО «Издательство АСТ»
Дорогой читатель!
Книга рождается в тот момент, когда Вы ее открываете. Это и есть акт творения, моего и Вашего.
Жизнь – это тайнопись, которую так интересно разгадывать. Любое событие в ней предопределено. Каждое обстоятельство имеет скрытую причину.
Быть может, на этих страницах вы узнаете себя. И переживете приключение, после которого вы не останетесь прежним…
С любовью,
ваша Наталья Солнцева
Пролог
В тот дождливый вечер в детективное бюро вошла сама Смерть…
По крайней мере, так показалось хозяину, который сидел за столом и дописывал отчет о проделанной работе. Секретарши у него не было, и никто не сообщил ему о странном посетителе. А сам он не слышал, как в его кабинет скользнула облаченная в темную хламиду фигура.
– Вы кто? – удивился детектив.
Фигура без приглашения опустилась в кресло для посетителей и человеческим голосом произнесла:
– Я по делу…
Лицо Смерти скрывала тень от капюшона. Это был дождевик, который защищал ее от ливня. Спустя минуту наваждение схлынуло, и детектив сообразил, что перед ним – клиент, который желает сохранить инкогнито. Ему было невдомек, что жизнь порой дает подсказки, как избежать несчастья, но люди не умеют этими подсказками пользоваться. Вот и он – не воспользовался.
Клиент изложил суть своей просьбы и назвал сумму аванса, которую он готов выплатить наличными прямо сейчас. У хозяина детективного бюро пропал дар речи. Таких денег ему еще никто не предлагал.
– Столько же получите после успешного завершения, – добавил человек в дождевике. – Если все пройдет гладко.
Хозяин кабинета хотел отказаться. Но… не смог. Язык не повернулся.
– Вы согласны? – сухо осведомился посетитель.
– Д-да… – против своей воли вымолвил детектив.
– Ну-с, тогда приступим к деталям…
На подробное обсуждение ушло два часа. На улице потемнело, дождевые струи монотонно били в окно. Детектив порывался включить лампу, но собеседник всякий раз останавливал его.
– Все материалы, которые вам понадобятся, на флэшке, – напомнил он. – Ознакомитесь с ними, когда я уйду. У меня мало времени.
Хозяин кабинета понял, что человек не желает показывать свое лицо. Ну и ладно. Меньше знаешь, крепче спишь.
– Вы справитесь? – усмехнулся заказчик.
– Я постараюсь.
– Такая формулировка меня не устраивает.
– Справлюсь!
– Значит, договорились?
И снова детектива пронзило жуткое ощущение, что перед ним сидит покойник и что сам он тоже… покойник. И оба покойника ведут разговор о смерти.
«О чем же им еще-то говорить?» – вспыхнуло у него в уме.
Он выдавил напряженную улыбку и заверил клиента, что тому не о чем беспокоиться. Все будет исполнено в указанный срок.
– Ты уж не оплошай, – предупредил его заказчик, по-свойски переходя на ты. – Иначе – сам понимаешь…
После того как посетитель удалился и хлопнула входная дверь, хозяин детективного бюро долго пребывал в оцепенении. Если бы не пачка денег на его столе, он бы решил, что ему все почудилось. Впрочем, деньги тоже могут быть плодом воображения.
Детектив включил лампу, встал и взглянул на кресло, в котором сидела Смерть…
– Тьфу-тьфу-тьфу! – суеверно сплюнул он.
Обивка намокла, а на полу вокруг кресла образовались лужицы натекшей с дождевика воды. Это доказывало вполне материальную природу зловещего посетителя…
Глава 1
Москва
Каретников вышел из офиса и направился к машине. Вот опять!.. Сзади как будто кто-то крадется. Дышит, смотрит в спину, скалит клыки.
Он остановился и, не смея оглянуться, смахнул со лба испарину. А что, если он в самом деле увидит что-нибудь ужасное? Чудовище, покрытое пятнистой шерстью, с мордой дикого зверя? Тогда ему одна дорога – в психушку. Прощай, привычная жизнь, бизнес, жена, дети… любовь, наконец. В лучшем случае его посадят на таблетки, в худшем – изолируют. Все, что ему останется – жалкое прозябание в больничной палате.
Каретников выругался и достал ключи от машины. «Права тоже отберут», – подумал он, любуясь недавно приобретенной новенькой «ауди». Такой он сделал себе подарок на сорокалетие. Черные бока автомобиля блестели на солнце.
Пятнистая тень замерла, затаилась среди зеленых, по-весеннему ярких деревьев. Май шел на убыль. Каретникову было жарко в синем деловом костюме, но необъяснимый страх обдал его холодом.
Он сел за руль и пару минут уговаривал себя успокоиться. Жена права, он давно не отдыхал по-настоящему, отрешившись от работы и мобильного телефона. А нервы не железные, от нещадной эксплуатации они могут сдать.
– Что и произошло, – констатировал Каретников, заводя двигатель. – Ничего удивительного, что мне мерещится всякая хрень!..
Он взглянул на часы и торопливо выехал с парковки. Через полчаса у него назначена встреча с психологом. Обратиться к психиатру он не рискнул, но ему нужен был совет специалиста. Только бы жена не заметила странности в его поведении. Еще вздумает объявить его невменяемым и захватить бизнес! Она что-то подозревает… но помалкивает. Неля всегда была себе на уме.
– Ты не справишься, дорогая, – процедил он, вливаясь в поток транспорта. – Не потянешь. Даже дипломный проект делал за тебя я. Стройка тебе не по зубам.
Они оба окончили архитектурный факультет, поженились и начали работать вместе. Но Неля быстро сошла с дистанции. Каретников не возражал. К тому времени он определился с выбором: сколотил бригаду и рискнул взять подряд на постройку генеральской дачи. Он до сих пор помнил тот деревянный дом с мезонином и просторной застекленной верандой, полной света и воздуха.
Зазвонил телефон. Каретников глянул на дисплей, но отвечать не стал. Жена, легка на помине, будет задавать дежурные вопросы: «Как дела, Игорь?.. Ты обедал?.. Помни о своем гастрите!..»
Она проверяла его. Напоминала о себе. Мол, все под контролем, муженек. Неля никогда не расслаблялась. Она понимала, что ей невероятно повезло с замужеством, и не собиралась сдавать позиции.
«Я никому тебя не уступлю, – шутила она. – Ты мое сокровище!»
Раньше ему это нравилось. Ощущать себя ценным в ее глазах, важным, незаменимым. Чувствовать, как она напрягается, стоит оказаться рядом молодой красивой женщине, будь то продавщица в магазине или служащая в офисе. Из-за Нели он держал пожилую секретаршу, чтобы избежать ревнивых упреков.
Потом навязчивое внимание супруги стало его раздражать. Двое детей не сделали Нелю более лояльной и уверенной в том, что ей удастся удержать мужа.
Телефон снова зазвонил. Каретников с наслаждением представил себе сердитое лицо жены.
– Так тебе и надо, – мстительно ухмыльнулся он. – Достала уже!
Он давно забыл свой сердечный трепет при виде Нели, их первый поцелуй под дождем в парке. Они спрятались под липой, он обнял ее, чтобы согреть… неловко ткнулся носом в ее висок. Липа благоухала, капли воды шумели в листьях, и казалось, что ничего прекраснее в жизни быть не может. Что Неля – его счастье, его судьба.
Каретников припарковался на площадке перед домом, пестрящим всевозможными вывесками. Кабинет психолога был на третьем этаже.
– Здравствуйте, Игорь, – привстал в кресле психолог. – Я вас жду. Чай, кофе?
– Спасибо, не надо.
Он равнодушно окинул взглядом комнату, выкрашенную в оптимистически-персиковый цвет, картины на стенах и опустился на мягкий диван. Уголки его плотно сжатых губ нервно подрагивали.
– Чем могу помочь? – улыбнулся психолог.
Он был моложе Каретникова, и эта разница в возрасте неприятно резанула клиента. Какой-то молокосос будет учить его жизни! Он пожалел о том, что подошел к вопросу легкомысленно. Надо было обратиться за рекомендацией к друзьям и знакомым, но ему претила сама мысль о том, что кто-то будет в курсе его проблем. Пойдут сплетни и домыслы, лавина докатится до жены. Он поступил иначе. Нашел сайт объявлений в Интернете и остановился на фамилии Лурье. Почему-то фамилия показалась ему надежной. К тому же господин Лурье обещал полную анонимность.
По телефону, когда он записывался на прием, голос психолога звучал располагающе. Каретников нарисовал себе облик пожилого опытного специалиста, который сильно расходился с оригиналом. Но делать было нечего. Не поворачивать же назад?
– У меня плохой сон, – промямлил Каретников, проклиная себя за опрометчивость. – Я могу пролежать всю ночь, не сомкнув глаз.
– Эта беда поправима.
– Вы думаете? – недоверчиво хмыкнул он.
– Что является причиной вашей бессонницы, господин э-э… Решетов? – спросил Лурье, заглянув в журнал записей.
Каретников назвался именем и фамилией своего школьного друга-тезки Игорехи Решетова. Это было первое, что пришло в голову. Должен же психолог как-то к нему обращаться?
– Я надеюсь, мы вместе это выясним.
– Разумеется. Скажите, что мешает вам заснуть? Какие-то навязчивые мысли? Образы? Ощущения?
– Зверь, – выпалил Игорь, избегая смотреть в глаза собеседнику. – Мне мешает зверь.
– Какой… зверь? – осторожно осведомился тот. – Домашний? Вы держите кота или собаку?
– Попугая! – хохотнул Каретников.
– Попугай – птица.
– Я знаю.
Лурье выглядел озадаченным. Он был высок ростом, худ и угловат, на его орлином носу сидели смешные круглые очки. Брюки и серый пуловер смотрелись на нем мешковато.
– Простите, я, наверное, зря пришел, – рассердился Каретников. – Извините, ради Бога.
Он встал и двинулся к выходу.
– Куда же вы? Постойте…
Психолог вскочил и задержал его, взяв за руку и возвращая на диван.
– Не горячитесь, Игорь, – вкрадчиво бубнил он. – Куда вы торопитесь? Мы только начали. Мы обязательно разберемся с вашей бессонницей. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Все образуется.
– Правда?!
– Успокойтесь, – твердо сказал Лурье и плеснул в стакан воды из стеклянного графина. – Выпейте и рассказывайте. Какой такой зверь не дает вам уснуть?
– У меня трудный случай. Вероятно, вы еще не сталкивались с подобным. Какой у вас опыт? Сколько вы работаете психологом?
– Это неважно.
– В самом деле? – осклабился Каретников и потянулся за водой. – Ерунда какая! Подумаешь, зверь…
Он сделал несколько напряженных глотков и поставил стакан на стол. Лурье поправил пальцем очки, ожидая продолжения.
– Его никто не видит, кроме меня! Вы думаете, по городу может бродить зверь?
– Почему бы нет? Если он сбежал из зоопарка…
– Скажите еще, из цирка. Боже, какая чушь… бред…
– Поделитесь со мной вашим бредом, – ободряюще произнес психолог. – Вместе нам будет легче с ним справиться.
– Бред не у меня, а у вас!
– Допустим, – кивнул хозяин кабинета. – И что же?
– Цирк!.. Зоопарк!.. – продолжал негодовать Каретников. – Именно этого я и боялся. Вы меня не поймете!..
– Давайте проверим, так ли это?
Пациент шумно вздыхал и крутился на диване. Воротничок рубашки врезался ему в шею, пиджак казался тесным.
– Можете раздеться, – предложил Лурье. – Здесь тепло.
– Спасибо… это лишнее.
– Каким было ваше детство, господин Решетов?
От волнения у Каретникова взмокли подмышки и помутилось в голове. К кому обращается этот очкарик со сладкой улыбочкой?
– Родители любили вас? Может, вас жестоко наказывали или…
– У меня было отличное детство. Меня баловали. Я ни в чем не нуждался!
– А стрессы? Вам приходилось испытывать тяжелые переживания?
– Стрессы? – Каретников забарабанил пальцами по коленям, обтянутым безукоризненно выглаженными брюками. – С некоторых пор моя жизнь превратилась в сплошной стресс.
– С каких именно пор?
– С тех пор, как… меня начал преследовать зверь…
– Вы не могли бы описать его подробнее?
– Я его не вижу! Он… как бы это объяснить… я его чувствую! Он появляется внезапно… и всегда сзади. Словно тень. Крадется… дышит… его глаза светятся в темноте…
– Но все же у него есть какой-то облик, – терпеливо допытывался психолог. – На кого он похож? На слона? На медведя? На черта?
– Я не пью, – обиделся Игорь. – Вернее, употребляю алкоголь в умеренных дозах. Если вы намекаете на «белочку», то…
– Просто скажите, кого вам напоминает этот зверь?
– Кошку! – вырвалось у Каретникова. – Большую дымчатую кошку!
– Рысь?
– Больше…
– Леопарда?
Лицо пациента покрылось красными пятнами.
– Д-да… пожалуй, – с трудом выдавил он. – Только… вы понимаете… он ходит на задних лапах… вернее… как человек…
Лурье поправил очки и с глубокомысленным видом откинулся на спинку кресла. Перед ним сидел вполне благопристойный мужчина, видимо, преуспевающий, который производит хорошее впечатление. Но то, что он несет, выходит за рамки здравого смысла.
Психолог прокашлялся.
– Простите? Вы хотите сказать…
– Я не сумасшедший! – взвился пациент. – Я так и знал!.. За кого вы меня принимаете?..
– Тихо, тихо. Никто не сомневается в вашей нормальности. Однако… откуда вам известно, как ходит зверь, э-э… которого вы не видели?
– Я его чувствую! – горячо повторил Каретников. – Мне кажется… что его тело покрыто шерстью… а морда кошачья. У него клыки!.. Огромные острые клыки!.. И когти!..
– Клыки, – кивнул психолог. – Когти.
– Вы мне не верите?
– Конечно же, верю. Когда это началось?
– Что? – нервно вздрогнул Каретников.
– Я имею в виду, когда вы его почувствовали в первый раз?
– Зверя?.. Ну… трудно сразу сказать…
– Давно?
– Не очень. Примерно… нет, точно не скажу…
– Год назад? Два? Три?
– Не больше года… да, где-то так… год… или чуть меньше…
– Этому что-нибудь предшествовало? Например, вы переболели инфекционной болезнью, потеряли близкого человека, попали в аварию?
Каретников помолчал, глядя в пол и добросовестно пытаясь вспомнить.
– Ничего такого… – разочарованно обронил он. – Мы пару раз сильно поскандалили с женой. Но мы и раньше ругались…
– У вас напряженная семейная жизнь?
– А у вас?
– Я не женат, – усмехнулся Лурье. – И звери мне не мерещатся.
– У вас все впереди, – нахмурился пациент.
Его стрела не попала в цель. Очевидно, психологов специально готовят к любым выпадам пациентов. По крайней мере, Лурье не подал виду, что его задела последняя реплика.
– Вы принимаете какие-нибудь лекарства? – невозмутимо осведомился он. – Снотворное или транквилизаторы?
– До этого пока не дошло. Держусь. Я вообще-то крепкий. Но раз уж пришел к вам, значит, допекло.
– А как у вас с наркотиками?
– Я похож на наркомана?
– Я обязан задать этот вопрос, – улыбнулся психолог.
– В молодости пробовал курить травку, – признался Каретников. – Из любопытства.
– Понравилось?
– Нет.
– Не захотелось повторить опыт?
– Я же сказал, нет! Послушайте, к чему вы клоните?
И вдруг его осенило. Он вспомнил, что произошло в его жизни прежде, чем появился зверь…
Глава 2
Лавров был в скверном расположении духа. Третьего дня у него состоялся тяжелый и долгий разговор с Катей. Он чувствовал себя циничным, жестоким негодяем, который разбивает сердце невинной женщины.
– Что мне делать, Катя? – с горечью восклицал он. – Пойми же, ты красива, умна, очаровательна, но я… не люблю тебя. Это звучит грубо, но как иначе я могу выразить свою мысль? Ты достойна лучшего. А я… устал притворяться. Наши отношения заходят все дальше, и я больше не могу лукавить. Не имею права!
– Тебе было плохо со мной? – рыдала она.
– Очень хорошо… очень. Прости меня. Я увлекся тобой, но испытывал только симпатию… глубокую, искреннюю.
– Только симпатию?
Лавров вздохнул и коснулся рукой ее холодных дрожащих пальцев. Он чувствовал себя героем дурного водевиля. С одной стороны, смешно, а с другой… ужасно жаль Катю.
– Я признаю, что была страсть. Была! Я должен был подавить ее, но не смог.
– Была? Значит, ты остыл? Остыл, да?
Он опустил глаза и налил ей белого вина. Рыба на тарелках лежала нетронутая. Ветерок подхватил скомканную Катей салфетку и бросил на траву.
Они выехали за город и сидели в открытой деревянной беседке придорожного ресторана. Вокруг шумела, сияла на солнце березовая роща. Пели птицы.
– Ты меня бросаешь? – облизывая соленые от слез губы, спросила Катя.
– Это не так. Я…
– Все, молчи! Не смей предлагать мне дружбу! Это… пошло! Оскорбительно! Ты обещал… обещал, что…
Слова застряли у нее в горле, она издала сдавленный стон и прижала очередную салфетку к мокрому лицу.
– Катя, мы люди разного круга. Я не подхожу тебе, – он подумал, что это так же касается его и Глории. Они разные, и он ей не подходит. – Кто я такой? Обыкновенный безработный, который…
– Ты сыщик, Рома. Мой папа ценит тебя. Он найдет тебе…
– Доходное место? – усмехнулся Лавров. – Спасибо, я уж как-нибудь сам о себе позабочусь.
Катя плакала, пока не выбилась из сил. Слез больше не было. Они иссякли, как и аргументы в пользу продолжения отношений между ней и этим чертовски упрямым мужчиной. Избалованная дочка богатого папочки не привыкла, чтобы ей отказывали.
«Ты несправедлив к ней, – возразил второй Лавров. – Катя искренне влюблена в тебя, в отличие от Глории».
«Это пройдет. Женщины изменчивы и капризны. Сегодня они души в тебе не чают, а завтра и не взглянут в твою сторону. Не попадайся на этот крючок!»
Лавров не заметил, как его разговор с Катей сменился внутренним диалогом. Она тоже не заметила, погруженная в свою обиду.
В Москву возвращались в тоскливом молчании. Катя отвернулась и всю дорогу смотрела на пробегающий мимо лес. От нее пахло вином и фиалковыми духами.
Лавров проводил ее до квартиры. Она безучастно кивнула ему на прощание. Он вызвал лифт и спускался вниз, проклиная себя за то, что не сумел вовремя остановиться. Он дал Кате надежду, а потом отобрал ее.
Это все Туровский, Катин отец, подбил его на любовную авантюру. В конце концов, авантюра оправдалась1. Но последствия, последствия…
Туровский был бы не прочь выдать свою дочь за Лаврова. Ее первый брак оказался неудачным. Супруг не сделал Катю счастливой. Более того, он поставил под угрозу ее жизнь.
«Карма!» – сказала бы Глория. И тут Роман был с ней согласен. Сначала тесть расправился с любовницей Катиного мужа, а потом она сама чуть не рассталась с жизнью.
– По счетам надо платить, – пробормотал Лавров, усаживаясь в машину. Он знал, что Катя стоит у окна и смотрит, как разворачивается его «туарег». – Черт!
Туровский позвонил ему на следующий день. Просил одуматься. Сулил золотые горы. Обещал дать за дочерью хорошее приданое.
«Она у меня одна, парень. У тебя камень вместо сердца!»
Лавров оправдывался, извинялся.
«Это была ваша идея, чтобы я приударил за Катей. Вы хотели развести ее с мужем, и я согласился помочь. Но я не обещал на ней жениться».
«Да знаю я, знаю! – сердился Туровский. – Не по Сеньке шапка. Но я готов пойти на этот мезальянс. А ты еще носом крутишь, паршивец!»
«Я не буду продолжать разговор в таком тоне», – обиделся Роман.
Туровский пошел на попятную. Ради дочери он был готов на многое. Даже поступиться принципами, снизойти до уговоров.
«Жизнь длинная, – увещевал он упрямца. – И деньги играют в ней не последнюю роль. Счастье на них не купишь, но зато все остальное можно приобрести».
«Не все!» – огрызнулся Лавров.
«Экий ты крученый, – не выдержал Туровский. – Моя Катя слишком хороша для тебя. Думаешь, я ей жениха не найду? Ты пришелся ей по душе, и я хочу, чтобы она вышла замуж по любви. Понял? Ты мизинца ее не стоишь…»
У него чуть не слетело с языка слово «говнюк», и Роман это ощутил так явственно, что у него напряглись скулы. Он еще полчаса отходил от этого звонка.
Отец Кати в чем-то прав. Почему бы ему не жениться? Разом бы покончил с кучей проблем. Остепенился бы, забыл Глорию. Работу опять же искать не надо, прогибаться перед начальством. Можно открыть частное сыскное агентство и браться только за интересные дела. Для собственного удовольствия, чтобы не изнывать от скуки. Можно мир поглядеть, останавливаться в дорогих отелях, покупать себе тряпки от Версаче. Что он видел, кроме Москвы? Да и Москвы-то он, если быть честным, толком не видел. Разве у него есть время по музеям ходить, по паркам гулять? Когда он в последний раз просто шел по улице, любуясь городом? Постоянно бежит куда-то, следит за кем-то, догоняет кого-то.
«Другой на твоем месте скакал бы от радости, – поддел его внутренний голос. – А ты бесишься, дуралей. Деньги сами плывут к тебе в руки! И чем Катя плоха? Не любишь ее? Это дело времени. Не нами придумано «стерпится, слюбится». И вообще, что такое любовь? Выдумки! Романтические бредни для сентиментальных барышень. А ты мужик, Рома. Постыдился бы про любовь-то твердить. Небось Туровский смеется над тобой. Он человек конкретный и реальный. Давай, звони ему, пока он не передумал. Говори, что согласен!»
– Может, еще ручку ему облобызать? – процедил Лавров. – Поблагодарить барина за милость?
С тех пор он не выходит из дому, пьет водку и смотрит в ящик. Сегодня водка закончилась, а спуститься в магазин лень. Такая тоска одолела, что впору вешаться. Он для прикола поглядывал на люстру, примеривался – выдержит или оборвется. Пожалуй, что не выдержит.
Лавров поставил телефон на зарядку, и тот почти сразу затренькал. Он покосился на дисплей. Если это Туровский, он трубку брать не станет. И без того тошно. Съездить к Глории, что ли? Поговорить по душам? Признаться, что одна она может излечить его сердечную рану?
– Да, – равнодушно бросил он, прижав мобильный к уху. – Это ты, Зорин? Что стряслось?
– Ты еще вольная птица? Или уже при деле?
– Вольная, – буркнул Роман. – Завидуешь?
– Угадал.
Зорин в некотором роде был его коллегой. Детективное бюро с одноименным названием располагалось на соседней улице. Иногда Лавров, посещая кафе «Клюква», где готовили натуральные клюквенные настойки, морс и вкуснейшие подливки и соусы из ягод, проходил мимо его офиса. Пару раз они с Зориным пропускали по рюмочке, тот делился успехами и неудачами, звал к себе, правда, не обещал большой зарплаты.
«Мы не бедствуем и не шикуем. Средний уровень».
«Меня средний не устраивает, – отшучивался Роман. – Когда разбогатеешь, звони. Я подумаю».
– Ты че, Зорин? Джекпот выиграл? – лениво осведомился он. – Расширяешься? Нанимаешь новый штат?
– Почти, – засмеялся тот. – Если серьезно, у меня аврал, Рома. Выручай. Тебе бабки нужны?
– Не очень. Но ты излагай, что требуется.
Лавров вдруг загорелся. Уйти с головой в какое-нибудь расследование, пусть даже пустяковое, – чем не лекарство от депрессии?
– У меня двух сотрудников корова языком слизала, – жаловался Зорин. – Один ногу сломал. Глупая травма. Гнался за наркоманом, неловко спрыгнул с забора, и пожалуйте – гипс. Лежит дома, а мне хоть разорвись.
– А второй?
– Запил, – возмущенно сообщил коллега. – Клялся, что завязал. Я ему поверил, а он продержался год и сорвался. Ушел в запой. Хороший парень, трудяга, профессионал. Его жена бросила. Забрала сына и уехала к матери во Владивосток. Представляешь?
– Угу. – Лавров взглянул на пустые бутылки в углу гостиной и вздохнул.
Чем он лучше? Запутался со своими бабами, дошел до ручки. Опуститься легко, попробуй потом выкарабкаться. Тоска хуже трясины. Засосет, пикнуть не успеешь.
– Положение критическое, – тараторил в трубке Зорин. – Дел невпроворот. Зашиваюсь, брат!
– Ты прямо говори, чего надо.
– Помоги, Рома. Можешь хотя бы временно выйти на работу? Платить буду по двойному тарифу. За обоих вышедших из строя ребят.
– По тройному, – усмехнулся Лавров. – Я особенный, ты же знаешь.
– Ну ты жук! Ладно, договорились. Пользуйся тем, что у меня нет выхода. Сегодня же приходи.
– Сегодня не получится. Я еще поваляюсь до вечера, высплюсь и завтра буду. Как огурчик.
– Завтра? – разочарованно протянул Зорин. – Ну… что мне остается? Завтра так завтра. Ладно, пока…
