Kitobni o'qish: «Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme»

Но надо жить без самозванства,

Так жить, чтобы в конце концов

Привлечь к себе любовь пространства,

Услышать будущего зов.

Б. Пастернак

Медийное лицо

Тихая музыка, бесшумное скольжение официантов, легкий полумрак, смягчающий черты и выражения лиц людей, небольшими группками размывающих пустоту самого модного в текущем сезоне ресторана, определили выбор Андрея Павлова. Сегодня была его очередь «выгуливать» бывших одноклассников.

Эти вылазки четырех друзей как-то незаметно стали традиционными. Со времени окончания школы прошло пятнадцать лет. Вроде бы могли и разойтись пути, но нет. Такого не произошло.

Правда, поначалу они, как положено, все же разошлись. Совместного бизнеса не заводили, у каждого была своя программа и свой персональный маршрут. Что замечательно, по-разному, но все четверо пришли-таки к определенному благосостоянию и абсолютной удовлетворенности жизнью. И вот тогда…

Это было лет шесть назад, когда Пашка Отвагин взял и разыскал бывших мушкетеров, устроив отменный пятничный обед. Встретились, хорошо посидели, поболтали и решили устраивать такие сходки – ну, хотя бы раз в месяц. Просто так. Без разговоров о бизнесе – у всех он разный, как судьбы. О жизни поболтать, чтобы не терять друг друга, поддерживать связь, одним словом. Мало ли, когда-нибудь эти детские связи и сработают. Пока же можно просто вкусно поесть под разговор о необходимости серьезно заняться спортом.

Зимой вечереет рано, и в «Галерее», несмотря на темноту за окнами, народу было совсем мало. После семи сюда не пробьешься, а в четыре часа общайся хоть лежа. Друзья со знанием дела принялись изучать меню, разрываясь между итальянской кухней и японской. Наконец все определились: закуски, салаты, каре барашка, лангусты в тесте… Обсуждали, кто куда поедет на рождественские каникулы. Через месяц Новый год – надо что-то придумать.

Они даже не заметили, как за соседним столиком расположились две дамы в черном. Обе блондинки и при этом абсолютно не похожи друг на друга, как японка и африканка. Первая дама элегантной простотой Шанель и особой европейской промытостью никак не останавливала на себе взгляд. Но зато вторая, при том же окрасе, заставляла посмотреть на себя даже ленивого.

Они сидели на угловом диване за низким стеклянным столиком. Та, которая поярче, – визави к соседнему столику, могла наблюдать трапезу четверых друзей. Но казалось, этой возможностью она не собиралась воспользоваться, лишь милостиво позволяя соседям лицезреть свою персону.

Посмотреть было на что. Красивые стройные ноги, обтянутые высокими сапогами на огромных каблуках, притягивали взгляд, который затем неизбежно поднимался к необъятной груди, туго обтянутой изящной блузкой, причем половина пуговиц была расстегнута, прикрытым оставалось лишь самое сокровенное, заставляя созерцателя задаваться вопросом: как же такая роскошь выглядит при полном обнажении? Дама с утра явно побывала у стилиста, попросту говоря, у парикмахера. В результате ее весьма милое личико обрамляла искусно сделанная прическа с множеством куделяшек, окончательно довершая образ порочного ангела.

Ангела звали революционно броско – Татьяна Троцкая. Помимо прочих достоинств, она обладала, что называется, «медийным лицом» – другими словами, известным по мельканию на телеэкране. Дама не была ни известной актрисой, ни телеведущей, но постоянно принимала участие во всяких ток-шоу, будучи крупным экспертом по тяжелой жизни красивых блондинок в жестоком мире мужчин. Поэтому трудно было понять, чем конкретно она занимается, но у каждого человека при взгляде на нее возникало смутное ощущение – где-то я ее видел!

Строго подозвав официанта, она сообщила, что ей здесь надо поработать – дать интервью. Музыку надо убрать, ей принести чай, журналистке, которая интервью будет брать, – тоже…

– Вам чай, кофе?

– Капучино, – коротко сказала спутница, пожалев официанта и дав ему возможность ускользнуть от энергичного напора Троцкой.

– Мы все сделаем за два-три дня. Я наговорю всю свою историю, и к тому же у меня еще есть куча разных советов, как быть красивой и выходить замуж, если уж вы считаете, что просто рассказа обо мне будет недостаточно для объема, – сразу взяв быка за рога, начала Татьяна. Говорила она громко, с посылом, как на трибуне, оповещая окружающих, что она не какая-нибудь там обычная блондинка! Она – девушка, дающая интервью!

Впрочем, публика никак не реагировала на столь яркое явление, и это подстегнуло Троцкую говорить все громче, быстрее и с отчетливо деловитой интонацией.

Ее спутница по имени Саша Алябьева заняла созерцательную позицию. Она только спросила:

– Вы считаете, что можно сделать книгу из трех интервью?

Но Троцкая уже начала тараторить, что называется, «белым звуком»:

– Так, главное. Начнем с того, что я очень увлекаюсь цветом, его сочетаниями и оттенками. Есть цвета ваши и не ваши. Вопрос в том, к какому цветовому типу вы относитесь. Когда вы носите ваши цвета, вы можете визуально сократить количество морщин, дефекты кожи и, что самое главное, вы можете лет на десять зрительно сократить свой возраст. И это достигается всего-навсего правильно выбранным цветом одежды.

– Об этом американка Христель Бушель уже написала книгу «Какой цвет вам к лицу».

– Вот и отлично. Основные положения можно взять у нее. Фамилию упоминать не надо. Кто там что будет выяснять! Главное – собрать побольше ценных советов. Когда молодые девушки получат эти советы от меня, они будут им следовать. Каждой хочется добиться того, чего добилась я в своей жизни!

Этот тезис Троцкая заимствовала у Дуси Кошак, которая, как стало известно Татьяне, придумала выпустить книгу «Штучки-дрючки от Кошак». И правильно, грех не выпустить, будучи популярнейшей ведущей бесконечного реалити-шоу. Юные барышни, как пирожки в голодное время, будут расхватывать ее советы – полагая, что, прочитав их, смогут добиться того же, что имеет Дуся – родившаяся в избранной семье, выучившаяся в самом престижном вузе, не имеющая никакого стеснения в средствах. Ход просчитан очень правильно и точно.

Для нестареющей Троцкой молоденькая Дуся Кошак была таким же эталоном и образцом для подражания, как дочка миллионера Вандербильда для Эллочки-людоедки из «Двенадцати стульев». Только соперничество шло не на уровне горжетки из шанхайского барса и золотого ситечка, бери выше – у кого больше интервью и упоминаний в прессе, а теперь уже и книг! Правда, Дуся даже не подозревала, в какой острой конкурентной борьбе ей приходится участвовать, но это не снижало активности противоборствующей стороны.

Прознав про «Штучки-дрючки», Троцкая тоже загорелась идеей писательской карьеры. Она нашла соавтора, журналистку из глянцевого журнала, с которой они не раз общались, и уговорила ее поработать вместе. Другими словами, написать книгу за нее.

А Саша Алябьева и так уже устала от бесконечных интервью с Троцкой, которые почему-то все время хотел видеть в журнале главный редактор, на самом деле ориентирующийся на молодых красавцев… От работы над книгой Саша отказывалась наотрез – однако Троцкая обладала хваткой бультерьера. Если она выбрала жертву, то та в конце концов сдавалась на милость победителя, по принципу, что легче отдаться, чем объяснить, что этого не хочешь. Со стихийным бедствием бороться невозможно.

Работа есть работа, и не всегда она приносит удовольствие, философски рассудила Саша, соглашаясь на предложение Троцкой. В глубине души журналистка наивно надеялась, что сам процесс работы окажется более или менее интересным. Этого не случилось, но договор в издательстве уже был заключен, так что пришлось что-то все-таки делать. Тот вечер в «Галерее» и стал одним из основных этапов их как бы совместного творчества.

– Если фамилии не упоминать, то такую книгу и за два дня собрать можно. Рассказывайте, чего именно вы добились? На чем акцент будем делать? – обреченно спросила Саша.

– Конечно, на том, что я была звездой реалити-шоу во Франции. Первая русская! Правда, я вылетела через две недели, но этого времени мне хватило. Меня там обожали.

– А покинули шоу вы по решению зрителей?

– Да это не важно. Я и сама хотела уйти…

– Почему? Если обожали зрители, то зачем уходить? С участниками не смогли найти общий язык?

– Да, с участниками не очень сложилось. Они там все ходили как чмошники какие-то. Я же выглядела с утра на все сто. При полном макияже, всегда очень изящно одета. Не позволяла себе ходить, как пацан, в майках.

– На каблуках, конечно?

– Да, и на каблуках. Для них это дико, а я считаю, что в женщине все настроено на то, чтобы нравиться, быть привлекательной и сексуальной. После шоу я сразу же поехала на Каннский фестиваль. Я же и в кино снималась.

– Я не видела этого фильма, он был в конкурсной программе?

– В конкурсной? Да это же не важно – был фильм в конкурсе или нет. Меня там встречали как настоящую звезду. Лимузины, шикарные апартаменты. И вот я иду по знаменитой лестнице Каннского кинофестиваля, а кругом фотографы, просто люди выкрикивают мое имя… Передо мной шел Шварценеггер, но он такого успеха не имел. Причем знаете, внизу стоял Максим Петраков, и на него ну никто внимания не обращал. Ведь все возвращается. За год до этого он отказался дать мне интервью. В Каннах я взяла реванш. Он там стоит внизу, в толпе, а я иду – во вспышках фотокамер. О-о-о-о! Это был мой настоящий звездный час.

– Это был 57-й фестиваль?

– Ой, номер я не помню. В прошлом году какой там был номер?

– А может, не будем про Петракова? Как раз в том году он мог и постоять в толпе, но в толпе членов жюри конкурса дебютов «Золотая камера». Он же был председателем этого жюри.

– Ну, это ведь не главный конкурс. Да какая разница – председатель или кто там… Я должна сказать, что к русским в Каннах относятся весьма пренебрежительно.

– За исключением вас, надеюсь?

– Вы, Саша, напрасно иронизируете. Да, ко мне прекрасно относятся. И я вам скажу, что зря вы защищаете Петракова, судя о нем с экрана телевизора. В личном общении он ужасный человек.

– Возможно, это зависит от того, с кем он общается. Не у всех такое мнение.

– Вы не общались и не знаете.

– Общалась и знаю. Делала с ним интервью. Он, надо сказать, очень добросовестно к этому интервью отнесся. И впечатления у меня от общения самые лучшие.

– Ладно интервью, а вот мой близкий приятель мне рассказывал, что Петраков обивал его пороги и даже ждал в приемной, когда искал денег на свой фильм. Потом получил миллион – и все! При встрече прошел мимо и даже не заметил человека, который дал ему миллион долларов.

– В масштабах фильма это не такие большие деньги. А человек этот что, за миллион покупал дружбу Петракова?

– Саша, вы не вращаетесь в тех кругах, где бываю я. В среде олигархов, с которыми я дружу, у Макса Петракова плохая репутация.

– Но тем не менее они оскорбляются на то, что он не кидается им на шею при каждой встрече. Это недовольство Каштанок, облаивающих элитного бурбуля. Мы действительно с вами по разные стороны баррикад. Все понятно. Петраков стал каким-то тестом на зависть. Почему-то многим кажется, что, если они хоть легонько сумеют его лягнуть, их акции резко поползут вверх. Правда, до того как начать лягать, они изо всех сил стараются завести с ним дружбу, стать поближе.

– Я его не лягаю. Мне просто не нравятся такие люди.

– Видимо, это взаимно. Я всего лишь хотела, простите, предостеречь вас от идиотизма. Зачем подставлять себя и выглядеть смешно? Этот рассказ о «звездном часе», когда Канны вас приветствуют восторженными криками, а Петракова даже не пускают на лестницу, где только что прошли вы, – он нелеп. Человек, который так говорит, признается в своей недалекости, поверхностности и попросту зависти.

– Я завидую? Да чему там завидовать?

– Есть чему. Происхождению, образованию, таланту, да мало ли… Ой, ладно, это бесконечный разговор. Не хотите прислушиваться к моим советам – не вопрос. Короче, говорите что хотите. Пусть будет так. Двухнедельное участие в реалити-шоу ценнее таланта и профессионального мастерства. Я под всем этим могу просто не подписываться. Давайте, что у вас там есть из советов. Времени-то у нас всего три дня. В общем-то достаточно, чтобы понять ваши приоритеты, под которые надо будет подогнать объем. Что-то у вас есть помимо того, что уже изложено у Христель Бушель?

– Нет, ну я добавлю свои наблюдения. Вот обязательно должно быть сказано об одном очень важном аспекте. У каждого цвета есть своя психология, свой смысл, свое значение. Ну, представьте, если женщина одевается в ярко-красный цвет, а это цвет сексуально привлекательный, то, значит, она хочет недвусмысленно дать понять окружающим свой настрой… Вот фиолетовый цвет, как это ни странно, не любят мужчины. И он немножко старит. Фиолетовый обычно нравится пожилым матронам. Клетка – очень домашний рисунок, поэтому, если, отправляясь на свидание, вы хотите выглядеть сексуально, желая поразить вашу жертву, постарайтесь клетку не надевать. А также избегайте серого, бежевого и коричневого.

– Я не поняла, а какой у нас адрес? Кому вы советы даете?

– Девушкам четырнадцати – пятнадцати лет. Кстати, удивительный цвет розовый – он очень молодит.

– Для девочек четырнадцати – пятнадцати лет очень важно, чтобы молодило, – не удержалась от замечания Алябьева. Иногда общение с Троцкой ее даже забавляло. Собеседника та не слушала вообще, язвительность в свой адрес игнорировала, а потому спокойно продолжала:

– Самый нарядный цвет – это черный. Я как-то у Славы Зайкина спросила: «Какой ваш самый любимый цвет?»

– Будем о Зайкине писать? – поинтересовалась Алябьева.

– Нет, конечно, но я хочу, чтобы все известные люди, с которыми я общалась, были отражены. Так вот, он ответил: «Конечно черный, самый торжественный». Поэтому сейчас на Западе все ходят сплошь в черном.

– Значит, это по рекомендации Зайкина произошло?

– Саша, не цепляйтесь к словам. Ну, вы там как-нибудь это сформулируйте. Главное в том, что опять же, если черный не подходит к вашему типу внешности, наденьте к нему апельсиновый или лососевый шарфик или что угодно. Добавьте цвет, подходящий к лицу, и пожалуйста – носите черное. А вечером уже можно ничего не добавлять. Электрическое освещение очень сильно корректирует ваш естественный цвет. Поэтому вечером уместно интенсивнее гримироваться. Есть цвета, которых у меня в гардеробе абсолютно нет, потому что они просто убивают женщину, – например, серый. А есть цвета, которые я настоятельно рекомендую девочкам постепенно собирать. Это прежде всего розовый и красный, потому что они дают энергию и сексуально притягивают мужчин. На которых вообще цвет влияет просто невероятно…

– Очень интересные европейские наблюдения, – уныло заметила журналистка. – А что еще мужчин привлекает в женщине, на ваш взгляд?

– Я считаю, что женщина должна быть красивой и сексуальной. Вообще, мужчины на самом деле очень примитивные создания. Если их опросить, то окажется, что им нравится высокий каблук, красивые ножки в капроновых чулках, желательно черных, юбочка покороче, маленькое облегающее платье. Они хотят видеть женщину. И ее сексуальную привлекательность. Они не любят, чтобы было там все намотано, завернуто до такой степени, что и не определишь, где она там, эта женщина?

– Что еще надо, чтобы нравиться?

– Конечно, длинные волосы, обязательно немного завитые, желательно блондинистого цвета, красные ногти на руках, черные глазки, красные губки. Вот что любят мужчины, что бы кто ни говорил. Именно это сексуально привлекательно. У них это в генах.

– И поэтому именно в таком виде стоят девочки вокруг Булонского леса и на Тверской? – По всей видимости, у журналистки уже стало кончаться терпение.

– Именно. Я надеюсь, понятно, что я не рекомендую всем раскрашиваться подобным образом, я это говорю к тому, что у мужчин генетически сложился стереотип сексуальности, потому-то девочки вокруг Булонского леса никогда не останутся без работы. Всякие унисексы, черные ногти, татуировки и прочее – это другая крайность, к тому же еще и сексуально отталкивающая. Ко всему прочему мужчины жутко консервативны и очень необразованны во всяких новых тенденциях моды, в коллекциях известных марок. Им лишь бы было сексуально, лишь бы было красиво и женственно. А дальше – это платье от Дольче с Габаной, Гуччи, Кавалли или вы сами его сшили сегодня ночью – они вообще не замечают, поверьте мне. Не будете же вы выворачивать это платье наизнанку, чтобы он этикетку прочитал. По барабану ему, сколько денег нужно, чтобы женщина была красивой. А красивой женщина может себя сделать очень недорого. Поверьте мне. Тут важнее вкус, чем кошелек.

– Дешевая – потому и сердитая, – почему-то вспомнив шутку Николая Фоменко, резюмировала журналистка, но тут Троцкая, прервав саму себя на полуслове, стала громко возмущаться:

– Нет, ну это невозможно. Я совершенно не могу так работать. Мне надо думать, мне надо сосредоточиться, а они меня сбивают.

– Кто? – не сразу поняла Саша Алябьева.

– Да эти мужчины за соседним столом, они так громко разговаривают, что забивают мой голос. Я уверена, что даже на диктофоне будут слышны только их голоса.

– Это не страшно. Общие направления нашей беседы я и без диктофона запомню.

– Нет, это невозможно. Это просто ужас, – продолжала возмущаться Татьяна.

Мужчины за соседним столом были увлечены своей захватывающей беседой и до сих пор никак не реагировали на неотразимость Троцкой. Но тут они все-таки почувствовали явное недовольство со стороны деловитой блондинки. Самый общительный из них, Паша Отвагин, аккумулировав все свое обаяние, повернулся в сторону источника возмущения.

– Да-да, я о вас говорю. Я даю интервью, а разговаривать абсолютно невозможно. Потому что вы меня совершенно заглушаете. Я сама себя не слышу, – накинулась на Пашу блондинка.

– Не вопрос. Слово женщины – закон. Будем говорить тише. А что вы так скромно? Ничего не заказали… – Он знаком подозвал официанта. – Два бокала вина, пожалуйста, для дам. Мы готовы искупить свою вину.

– Я не пью и не курю, – гордо заявила Татьяна. – И никому не советую. Я пропагандирую здоровый образ жизни. Саша, а вы выпейте.

– Я не хочу, спасибо. – Саша почувствовала неловкость за навязчивость своей собеседницы.

Не тут-то было. Для того чтобы продолжить завязавшийся диалог, Троцкой было необходимо под каким-то предлогом принять этот бокал вина. Она-то ведь уже декларировала свое пристрастие к здоровому образу жизни, но вино должно быть выпито. Паша, в свою очередь, не хотел оказаться чем-то обязанным скандальной соседке, и для него тоже было важно, чтобы этот несчастный бокал был обязательно кем-то принят.

Помня, что в общении с Троцкой проще согласиться, чем объяснить, как не хочется этого делать, Саша сдалась. Однако соседний столик не унимался, тут же сказали, что к вину необходима закуска, что надо заказать хотя бы салат, ну, на крайний случай – десерт. Здесь удивительное тирамису. Такого тирамису нигде в Москве не найдешь.

Торг шел минут пять. За это время Троцкая оповестила новых знакомых, что она известная журналистка, писательница, актриса и жительница Парижа. И что она не какая-нибудь там девушка, зарабатывающая своим телом, каких они привыкли видеть в «Галерее». Она мыслящая блондинка.

За соседним столиком стали объяснять, что они сюда совсем не за телами ходят. У них совсем другие задачи. И кстати сказать, здесь приличное место, да и вообще – порядочностью может похвалиться не только парижанка, московские барышни тоже не все подряд стоят вдоль Ленинградского проспекта.

Когда принесли тирамису и вино, оба столика уже многое выяснили друг о друге. Татьяна вкратце сообщила, что она очень популярна во Франции, снималась в кино и на обложки журналов и что ее постеры висели в парижском метро, а в ближайшее время ее слава накроет и всю Россию.

Кроме того, она тут же успела докопаться и до того, чем занимаются соседи. Выяснила, что Андрей Павлов – банкир. Правда, Саша Сиваков и Сева Мильман о роде своей деятельности ей не сообщили. Но зато общительный Паша Отвагин оказался каким-то очень серьезным то ли продюсером, то ли инвестором в области шоу-бизнеса или кино, а может, и того и другого, вместе взятого.

Это Татьяне было уже интересно. Она тут же заявила, что тоже очень успешно занимается продюсированием, причем как в России, так и во Франции, а к концу десерта взяла у всех четверых друзей номера телефонов. После этого она сообщила Саше, что они все-таки сумели очень продуктивно поработать, и заторопилась.

– У меня же здесь сегодня еще ужин с Дусей Кошак и Лерой Мангой. Надо уже начинать пиарить нашу книгу.

– Это важно, конечно. Я так понимаю, что основную часть нашей совместной работы мы сегодня и провели? – с издевкой спросила Алябьева.

– Давайте еще завтра встретимся, – сказала Татьяна, вставая из-за столика. Ее уже явно заботила новая встреча – с телевизионными звездами.

– Нам и сегодняшней беседы по ноздри хватит – на две книги. Я подожду счет.

– Да что за глупости! Какой счет? Они за все заплатят. Пойдем скорее отсюда! – И Троцкая обратилась к новым знакомым, которые опять как-то отвлеклись от ее красоты: – Мы торопимся. Была необычайно рада познакомиться. До связи. Я обязательно позвоню.

«Лучше действительно скорее уйти, – подумала Саша. – В конце концов, если люди позволяют, чтобы их использовали, значит, им так нравится. Теперь Троцкая возьмет их в разработку. Ну да это их проблемы, хотят нарваться на неприятности – нарвутся. Мешать не буду. Как говорят англичане, в Риме надо быть римлянином, – и это правильно».

Вслух она лишь обронила, что было на редкость приятно познакомиться со всеми собравшимися.