Kitobni o'qish: «Близкие враги»

Глава 1

Марат

Новоиспеченным вдовам положено плакать, по крайней мере, на похоронах. Анастасия же смотрит на гроб Руслана сухими глазами. Ее аккуратный маленький нос не покраснел от слез, красивое лицо не припухло от проведенной в рыданиях ночи. Напротив, невестка выглядит идеальной и соблазнительной как никогда. Простое черное платье прикрывает колени и плечи, но при этом, не отвлекая внимания на себя, выгодно подчеркивает изгибы тела. Фигура у Анастасии шикарная: тонкая талия, пышная грудь, круглые бедра, стройные ноги, хоть и начинаются не от ушей. Добрая часть мужиков на похоронах из-за нее рискует заработать косоглазие. Потому что чревато одним глазом смотреть на Виктора Олеговича, который в данный момент произносит прощальную речь, а другим пожирать Анастасию.

Сама же Настя держится с достоинством королевы, словно не замечая на себе сальных взглядов. Голова высоко поднята, взгляд спокойный, уверенный. Невестке явно на пользу пошла смерть Руслана. Два месяца назад, когда я был вынужден заехать к брату по неотложному делу, Анастасия больше походила на загнанного в угол зверька. Ее огромные голубые глаза никак не могли на одном месте остановиться, она постоянно оглядывалась по сторонам, как будто боялась, что из-за угла кто-нибудь неожиданно выпрыгнет и придушит.

Сейчас же Настя расправила плечи. Такое ощущение, что она избавилась от тяжелого груза. Отчасти так и есть: больше ей не придется ухаживать за мужем-калекой. Не спорю, возможно, со временем гибель Руслана должна была принести ей облегчение, но никак не в данный момент. В эту минуту Анастасия должна убиваться, обожавший ее муж умер спустя два года после свадьбы, а возможности ходить он лишился только полтора года назад. Не так уж долго она с ним и мучилась.

Полицию вполне устроила версия самоубийства. Молодой крепкий мужчина получил в аварии травму, сел в инвалидное кресло, но не смог смириться с беспомощностью и покончил с собой. Вроде бы все логично и правдоподобно, но только не для того, кто хорошо знал Руслана.

Брат был примером стойкости и жизнелюбия. Никакая проблема его не сломила бы. Если бы Руслан лишился не только ног, но и рук, и одновременно с этим слуха и зрения, уверен, он бы все равно боролся и жил. Значит, уйти на тот свет ему кто-то помог.

Если при странных обстоятельствах умирает муж, присмотрись к его жене и, скорее всего, не ошибешься. Но в деле с Русланом не все так однозначно. Анастасии была невыгодна его смерть. Мы с братом еще семь лет назад написали завещания в пользу друг друга, поэтому невестке ничего не достанется. Хотя «ничего» – это не совсем точное слово, когда речь идет о немаленькой квартире в историческом центре и приличной сумме денег, с которой минимум десять лет можно не думать, на что жить.

Для людей с достатком, как у меня, наследство Анастасии – капля в море и, конечно же, не повод убить. Невестка же до замужества в роскоши не купалась. Родилась и выросла в обычной семье, жила не хуже, но и не лучше других. Для нее собственная квартира – наверняка не так уж и мало, я уже не говорю о причитающихся ей деньгах.

К Анастасии подошел какой-то хлыщ, низко склонился, ручонками по плечам ее гладит, что-то шепчет, а сам слюной чуть ли не давится. Сука, и это во время траурной речи…

– Больно, – рядом жалобно пропищала Оксана и, морщась, трясет рукой.

– Что случилось? – раздраженно бросил я – нашла, где визжать.

– Ты мне так ладонь сдавил, что кости затрещали, – надула губы Оксана.

– Извини, – не чувствуя сожаления, бросил я, и любовница тут же заулыбалась. Более того, несмотря на то, что я чуть ее не покалечил, вновь зачем-то взяла меня за руку. – Марат, ничего страшного, уже почти все прошло… – Оксана и дальше что-то щебетала, но мое внимание вновь вернулось к Анастасии.

С такой мордой, как у этого хлыща, можно только подкатывать. Ишь ты, как не терпится ему вдовушку застолбить. Тело Руслана еще даже в землю не опустили! Хотя тут хлыща можно понять. Судя по тому, каким Анастасия пользуется спросом у мужиков, она одна ненадолго останется. Конечно, если я не вмешаюсь, а я вмешаюсь и обязательно. Не позволю оскорблять память брата. Сколько вдовам положено траур носить? Кажется, полгода. Нет, это не срок. Три года и не днем меньше.

Ничего, не умрет, посидит дома. Уверен, Руслан бы меня поддержал. Он Настю с первого дня их знакомства к каждому столбу ревновал, и ее скорый союз с другим мужиком явно бы его не обрадовал.

Между прочим, неплохой повод избавиться от неполноценного мужа – это роман на стороне. Люди не только ради денег идут на убийство, но и во имя любви. Возможно, Руслан мешал Насте жить с тем, с кем она хочет, и она, дабы не лишиться тех крох, что полагались ей по брачному договору, не в ЗАГС отправилась разводиться, а замарала руки в крови. Если выяснится, что это так, у меня для воздыхателей невестки паршивая новость – недолго ее стройным ножкам осталось землю топтать. Удавлю.

Анастасия

Физически ощущаю, что люди от меня ждут истерики и горьких стенаний, хотят, чтобы я, падая на колени, бросалась обнимать гроб, молила бога вернуть мужа или, наоборот, взять и меня на небеса. Но с того момента, как обнаружила бездыханное тело Руслана, я ни одной слезинки не проронила, потому что задолго до этого выплакала все слезы на много лет вперед.

Полтора года только тем и занималась, что рыдала, а сейчас уже не могу. То, что я разочаровала толпу, это факт. Даже страшно представить, что сказали бы мне люди вокруг, узнай они, что я жду не дождусь, когда все это закончится, чтобы вернуться домой, забраться в кровать, с головой укрыться одеялом и неделю из спальни не выходить, не видеть никого и не слышать.

Участники похорон считают, что я потеряла мужа только сейчас, но они ошибаются. Мой добрый, нежный и бесконечно любимый Руслан, за которого я вышла замуж, на самом деле погиб полтора года назад в страшной аварии, а домой из больницы в инвалидном кресле вернулся незнакомый мне монстр, который изо дня в день только тем и занимался, что меня изводил.

Для Руслана я превратилась в грушу для битья, в того, кто повинен во всех его бедах. Уверена, именно для того, чтобы у него было больше поводов для упреков, он отказался от помощи профессиональной сиделки и решил, что ухаживать за ним должна исключительно жена. Поначалу я даже обрадовалась такому положению дел и изо всех сил старалась облегчить Руслану жизнь, угодить.

Только все мои потуги оказались напрасными, делала я все из рук вон плохо, каждое действие сопровождалось упреком. Первые месяцы я оправдывала Руслана, надеялась, что он такой агрессивный из-за депрессии, а когда он с ней справится, мы заживем счастливо, как и прежде. Но время текло, а ситуация менялась лишь в худшую сторону. Муж вконец распоясался и перешел на откровенные оскорбления. Сколько раз я слышала в свой адрес «дура» и «шлюха» – трудно сосчитать.

Конечно, я не безропотно сносила обиды, требовала к себе уважения, грозилась уйти. Руслан каждый раз винился и умолял его не бросать, обещал измениться, говорил, что оскорбил меня в последний раз, что я любовь всей его жизни и ценней меня для него никого нет. К сожалению, это были всегда лишь пустые слова. Буквально через несколько дней от раскаянья мужа не оставалось следа.

За две недели до его гибели, наступил переломный момент. По причине того, что я слишком долго ездила по магазинам, Руслан озверел и ударил меня. Получила я не просто пощечину – удивляюсь, как голова на месте осталась. Синяк от удара кулаком растекся на половину лица. Решив, что с меня хватит, начала собирать вещи. Что при этом случилось с Русланом – словами не передать. Он натурально плакал и выл, грозился, если я переступлю порог дома, покончить с собой, опять клялся, что теперь уж точно обидел меня в последний раз. Обещал, что обратится за профессиональной психологической помощью.

Все эти заверения я слышала в сотый раз, поэтому сборы не прекращала, а когда с чемоданом в руках оказалась на лестнице дома, даже успела порадоваться, что круг ада наконец удалось разорвать. Потому что Руслан в кресле и лестница – вещи не совместимые, ему без посторонней помощи никак не спуститься. Но муж и на этот раз меня обыграл. Он выбрался из кресла на пол и пополз за мной вниз по ступеням, умоляя остановиться.

Нет, я не наивная дура. Но Руслан получил свой последний шанс, я ведь живой человек, и у меня в груди бьется сердце, способное на сострадание.

Теперь остается только гадать, правильно ли я поступила, не бросив мужа. Его самоубийство поставило в нашей истории жирную точку.

Надеюсь, незаметно, я покосилась вправо. Марат, как и десять минут назад, на меня смотрел. Удивительно, как на мне из-за его взгляда одежда не вспыхнула. Знать не знаю, что я такого ужасного сделала брату мужа, но он меня невзлюбил с первого дня знакомства. Хотя нет, вру, как раз в первый день, когда Руслан нас друг другу представил, Марат отнесся ко мне вполне доброжелательно, но уже во время следующей встречи я отчетливо почувствовала, как от него веет пренебрежением, если не сказать ненавистью.

Спрашивала у Руслана, за что его брат на меня взъелся, муж отмахнулся и велел внимания не обращать, сказал, Марат такой человек, всех поголовно слегка презирает. После эта проблема и вовсе перестала существовать, потому что Марат визитами нас не баловал, заезжал лишь по острой необходимости и по праздникам, да и то не по всем.

– Приношу вам свои соболезнования, – низко склонившись, выразил мне сочувствие какой-то молодой человек, имени которого не знаю, – никогда раньше не видела.

В этот момент Оксана, девушка Марата, взвизгнула, да так, что все участники похорон, включая меня, обернулись.

С Оксаной у меня отношения ровные, не сказать, что подруги, но и не враги, и ее саму я вижу гораздо чаще, чем ее жениха. Девушка любила приезжать к нам в дом, чтобы в одиночестве поплавать в бассейне, размяться в спортивном зале, погреться в одной из трех бань. На все это у Оксаны было законное право. Дом, в котором жили мы с Русланом, принадлежал его родителям, поэтому Марат такой же полноценный хозяин там, как и мой муж.

Сказать точно нельзя, но, по-моему, Марат только что отчитал свою девушку за лишние звуки. Похоже, Оксана напрасно на Марата строит далеко идущие планы. Невооруженным взглядом видно, он не только ее не любит, но и откровенно пренебрегает ею. Хотя, может, плевать Оксана на это хотела. Пока он спонсирует фильмы, в которых она снимается, ее такое положение дел устраивает.

Ритуал на кладбище был завершен, теперь осталось лишь добраться до ресторана, получить еще одну порцию соболезнований, выпить стакан киселя, съесть блин и, как бы это дико ни звучало, заново начать жить.

Скорбная процессия одним черным пятном двинула к выходу с кладбища. Краем глаза я заметила, что Марат совсем рядом. Более того, идет по дороге не прямо, а наискосок, еще немного, и мы поравняемся.

Выяснять, ко мне ли целенаправленно движется Воронцов, желания не было. Прибавила шаг, благо, туфли правильные надела – без каблуков, а вот девушка Марата сглупила. Ему ни за что меня не догнать, пока Оксана, вцепившись в его руку, за ним плетется.

Не знаю уж, зачем моя скромная персона понадобилась Марату, но преследовал он точно именно меня. Запрыгнув в салон авто, которое сорвалось с места чуть ли не со свистом, я наблюдала в зеркало заднего вида, с каким недовольным лицом он провожал взглядом бампер машины.

Хоть и решила от Марата больше не бегать (если этот мужчина вознамерился поговорить, то разговор в любом случае произойдет, и для моих нервов, чем раньше, тем лучше), в ресторане все равно старалась держаться в компании, малодушно оттягивая момент общения с Воронцовым. Зачастую разум диктует одно, а чувства – совершенно иное.

Тактика работала безотказно. Марат, как хищник из-за кустов, за мной наблюдал, но не нападал, то есть не спешил подходить. Взгляд у Воронцова сравним с каменной глыбой, под которой непроизвольно сгибаешься, вдобавок он тебя как будто сканирует, такое ощущение, что стоишь перед ним голой. Глупо, конечно, но я даже несколько раз опускала глаза, дабы убедиться, что платье по-прежнему на мне.

К Воронцову приблизился седовласый мужчина с некрасивым родимым пятном на щеке. Мало того, что мой преследователь первым подал для приветствия руку, так еще и смотрел на него как на равного. Из чего следовал вывод: подошедший человек – крайне важная птица, и Марату, пока он не отойдет, точно будет не до меня.

В отличие от мозга, ноги не сомневались, решили все быстро и понесли прочь из ресторана. Ведь мужик с родимым пятном – это шанс хотя бы сегодня избежать общества Воронцова.

Если бы не троюродная тетка Руслана, которая задержала меня на пару минут, то из зала я выпорхнула бы без проблем. Кажется, до выхода на улицу оставался сущий пустяк: толкнуть створки распашной двери, повернуть направо, спуститься по лестнице, далее еще один поворот, хоть убей, не помню куда. Но ничего, увижу обстановку – сориентируюсь, а там парковка, машина…

– Так быстро уходишь? – Воронцов появился передо мной, словно из-под земли вырос.

Всхлипнув, я вздрогнула и отшатнулась назад.

Глава 2

Черт возьми, это же надо было так испугаться! Чуть инфаркт не заработала.

– Прости, просто задумалась, это от неожиданности, – извинилась перед ним за реакцию. Все-таки Марат из-за угла с криком «Бу!» не выпрыгивал, а я чуть от страха до потолка не подпрыгнула.

Зря я перед Воронцовым оправдывалась. Если судить по ухмылке, Марат очень даже доволен тем, какой эффект вызвало его внезапное появление.

И угораздило же меня вляпаться, попасть в такую семейку. Ладно Руслан, он в упыря превратился из-за аварии, но Марат точно изначально уродился вампиром. Мы с ним наедине всего лишь секунду, а у меня уже ноги подкашиваются от резкого истощения сил.

– Да, Марат, я домой, очень устала, – ответила я на первоначальный вопрос и продолжила движение к выходу.

– Нам надо поговорить. – Воронцов, преграждая мне путь, переместился в центр прохода и, чтобы я, видимо, вдоль стеночки не протиснулась и не ускользнула, уперся кулаками в бока.

– Хорошо, говори, – выдохнула я и, дабы не врезаться в мужскую грудь, притормозила.

Воронцов с высоты своего роста посмотрел на меня как на никчемного паразита, потом отвел взгляд в сторону, немного подумал и заявил:

– Я не люблю делать что-либо в спешке, а нам есть что обсудить. На следующей неделе заеду, будь дома.

То есть как «будь дома»? Что, все семь дней подряд?

– Не вопрос, хорошо. Только уточни конкретней, когда тебя ждать? Неделя – срок достаточно долгий, у меня ведь могут быть дела.

– У тебя дела? – изумленно усмехнулся Марат, словно услышал, что планы могут быть у грязи, прилипшей к его туфле. – Какие это, позволь уточнить?

– Разные, Марат, разные, – несдержанно выдала я, но сразу понизила тон. – Марат, у нас обоих сегодня выдался тяжелый день. Ты не в духе. Это понятно, но прошу, не надо так со мной… Хочешь поговорить? Пожалуйста. Только назначь дату и время.

– У тебя туго со слухом? Уже назначил. Следующая неделя, – прорычал Воронцов и в тот же миг начал движение. Если бы я не успела отступить в сторону, то Марат не по касательной задел бы меня плечом, а очень даже прилично толкнул. – До свидания, Анастасия.

– Чтоб ты провалился, упырь, – тихо пробормотала я вслед удаляющемуся мужчине.

Не даром говорят, утро вечера мудренее. После разговора с Маратом я места себе не находила, слонялась из угла в угол, все переживала, что ему от меня нужно. Но прошла ночь, я отдохнула, в голове прояснилось, и теперь предстоящая встреча с Воронцовым совсем не страшит.

Уверена, плевать Марат хотел на меня с высокой башни. Единственное, что его интересует, чтобы у меня даже мыслей не возникло на имущество мужа претендовать сверх оговоренного по брачному договору. Так я и не претендую. Еще родственничек наверняка желает знать, когда я его дом освобожу. И тут мне есть чем мужчину обрадовать: прямо сейчас начну собирать чемоданы, думаю, через три-четыре дня съеду.

Первые сутки после похорон, то есть в понедельник, честно прождала Марата дома, но он так и не приехал. На второй день отлучалась ненадолго, но Воронцов опять не появился. Вероятность того, что он решит навестить меня в среду, была велика, но я все равно уехала, потому что встреча с Виктором Олеговичем имела для моего будущего большое значение. Друг семьи и один из руководителей высшего звена фирмы Воронцовых обещал помочь мне, и не только советом, открыть свое дело. Надеюсь, Иванов меня обрадует, и той суммы, что мне причитается, хватит на открытие ресторана.

После разговора с Виктором Олеговичем домой возвращалась воодушевленная и окрыленная, от машины до крыльца не шла, а летела. Была бы уверена, что меня никто не услышит, запела бы.

– Настасья, как хорошо, что ты вернулась. – Не успела я переступить порог дома, как наткнулась на обеспокоенную Нину Васильевну, которая, по всей видимости, уже давно поджидала меня возле двери. – Я тебе звонила, звонила, но ты трубку так и не взяла.

– Простите, телефон был на беззвучном режиме, – повинилась я и в качестве извинений поцеловала женщину в щеку. – Я наших с вами любимых слоек с вишневым повидлом купила. Давайте пить чай.

– Позже, позже, Настасья, – замотала головой женщина. – Скорей ступай в гостиную, там Марат тебя дожидается. Сумку мне давай и иди. – Нина Васильевна торопливо стянула с моего плеча сумочку и, легонько подталкивая меня в нужном направлении, запричитала: – И как же ты, лапонька, забыла, что с Маратом встретиться договорилась? Он аж в лице переменился, когда узнал, что тебя дома нет. Я его и так отвлекала и сяк. Ох и злой же он!

– Марат всегда злой, – беззаботно подмигнула я женщине. – Это его обычное состояние. И о встрече с ним я не забывала, сам не захотел дату и время уточнить.

Нина Васильевна остановилась, положила руки мне на плечи и тревожно произнесла:

– Настасья, ты мне как дочь, послушай меня, я дольше на этом свете жила и Марата больше твоего знаю. Не вздумай перечить ему, глядишь, и в доме этом останешься, а может, он тебе еще чем поможет.

Блин, знаю, что расстрою Нину Васильевну, но признаваться когда-нибудь надо.

– Я в любом случае планирую переезжать, это не мой дом.

Женщина побледнела и схватилась за сердце.

– А я-то как без тебя? У меня же кроме тебя никого нет.

– Нина Васильевна… – Я приобняла женщину. – Ну не на северный же полюс я собралась. И вообще, если хотите, можете перебраться в городскую квартиру вместе со мной, места нам точно хватит. Правда, я не смогу вам платить прежнюю зарплату, но…

– Да какие деньги, бог с тобой, Настасья. Не стану я плату с дочери брать. Марат, – испуганно шепнула Нина Васильевна и резко от меня отстранилась. – Я же говорила, что Настасья скоро вернется.

Поворачиваю голову в сторону гостиной и демонстративно приветливо улыбаюсь.

– Здравствуй, рада тебя видеть, Марат.

– Поторопись, – сквозь зубы рычит мужчина, поворачивается спиной и уходит.

Закатываю глаза и иду вслед.

– Где ты была? – строго спрашивает Воронцов, как только мы остаемся наедине.

Сажусь на диван, неспешно подкладываю под локоть подушку, чтобы было удобно, и лишь потом притворно вежливым голосом отвечаю:

– Не твоего ума дело. Я не семиклассница, опоздавшая на биологию. Пропускай этот пункт и переходи сразу к главному.

Глава 3

Бьюсь об заклад, с Маратом так нагло лет сто никто не разговаривал. И его вытянутое лицо сказало мне, что я абсолютно права.

– Даже так?! – интонацией человека, принявшего вызов, отозвался Воронцов. Надо отдать ему должное, быстро от шока очухался. Я-то надеялась, он гораздо дольше в прострации будет.

– А ты как хотел? – сверкая улыбкой, пожала плечами я. – Грубишь, будь готов услышать грубость в ответ. Закон общения.

Марат продемонстрировал свой самый зловещий оскал, неторопливо подошел к дивану, стоявшему напротив меня, присел и закинул ногу на ногу.

– Ты беременная? – спросил Марат и так пристально посмотрел, словно ответ должен был высветиться у меня на лбу.

– Что?! С чего ты взял?

– Настя, я задал тебе элементарный вопрос. Вместо того, чтобы пыхтеть и пучить глаза, просто ответь.

Кажется, до меня дошло, что именно упыря беспокоит и зачем он пришел. Марат и не собирался переживать, что я на наследство мужа права заявлю. Ведь я была Руслану всего лишь женой, но вот его кровный ребенок – дело иное. С младенцем на руках, о котором Руслан на момент смерти не знал, его завещание наверняка можно оспорить.

Молчала. Держала паузу. Другими словами, мучала упыря.

Любопытно, до чего бы докатился Марат, заяви я, что в положении? Деньги предложил бы взамен на аборт? А если бы я отказалась, за волосы к врачу потащил бы?

Хотя это неважно, я не беременна, а интересуйся Воронцов здоровьем брата, то знал бы, что нервничать не стоило. У Руслана не только ноги парализовало, но и все, что находится ниже пояса.

– Нет, – наконец выдала я, а то еще мгновение, и Марат к пыткам мог прибегнуть, чтобы ответ заполучить.

– Хорошо. – Видимо, отпустило, по крайней мере, позу он поменял на более расслабленную, откинулся на спинку дивана и по-мужски широко ноги расставил. – Теперь я хотел бы узнать о твоих планах на будущее.

Вот зачем так строить вопрос? Спросил бы прямо – когда уберешься из моего дома.

– Завтра переезжаю в квартиру, большая часть вещей уже там, – сказала я и на всякий случай решила уточнить: – Имею в виду свои личные вещи, не подумай, отсюда ничего не брала. Так что завтра дом в полном твоем распоряжении.

Марат нехорошо так прищурился, черты лица заострились. Чем он опять недоволен? Тем, что еще вчера не переехала?

– Тебе полагается солидная сумма. Как ты намерена ею распорядиться?

Этот допрос когда-нибудь закончится?

– Марат, а тебе не кажется, что это исключительно мое дело? Если ты боишься, что я все деньги профукаю, а потом пойду у тебя клянчить, то уверяю, этого не случится.

– Мой брат оставил тебе средства, чтобы ты и без него могла жить безбедно, – начал объяснять Воронцов, причем таким тоном, как будто я непроходимая дура. – Моя обязанность – проследить, чтобы его воля была исполнена.

– На эти деньги я планирую открыть ресторан, – сказала я, чтобы Марат наконец выяснил, что хотел, и убрался.

Воронцов ехидно так рассмеялся. Другой реакции на свои слова я не ждала.

– Анастасия, если тебя кто-то когда-то целых два месяца учил варить борщ, это еще не означает, что тебе обязательно надо иметь свой ресторан. Да будет тебе известно, ресторанный бизнес – один из самых рисковых. Даже профи часто не справляются. Ты прогоришь однозначно. Я помогу тебе разместить деньги так, чтобы они работали и приносили стабильный доход. – Последнюю фразу Марат произнес так, словно после нее я должна упасть на колени и в знак благодарности за величайшую милость облизать его туфли.

Фу, гадость какая…

– Мне не нужна помощь. Впрочем, как и советы. Открыть ресторан – моя давняя мечта, я от нее не откажусь. Ну а чтобы тебя успокоить, скажу: я заручилась поддержкой опытного в делах человека, так что надеюсь…

– Чьей именно поддержкой?! – рявкнул Воронцов, да так громко, что, кажется, стекла в окнах дрогнули.

Если бы Иванов заранее не дал мне зеленый свет в случае вопросов со стороны Воронцова называть его фамилию, я бы ни за что не сказала. Но Виктор Олегович уверял, что из-за помощи, оказанной мне, у него проблем с Маратом не возникнет, поэтому с чистой совестью я сообщила:

– Иванова Виктора Олеговича. Достаточно профессиональный человек? Подойдет? Или ты и своего первого заместителя забракуешь?

– Иванов? – рассматривая что-то на стене и явно раздумывая над чем-то своим, протянул Воронцов, а после его взгляд вновь вернулся ко мне. – И когда же вы, попугайчики, спеться успели?

– Если ты не забыл, то именно Виктор Олегович представлял интересы Руслана в фирме после аварии. Часто у нас бывал. И мы не спелись. Я глубоко уважаю Иванова как человека и считаю его своим другом.

– Ну-ну, – явно издевательски кивнул Марат. – Видимо, слишком часто бывал. И с чего вдруг один из самых высокооплачиваемых профессионалов в стране взялся тебе помогать? Денег у тебя не настолько много, чтобы ты могла заплатить ему за услуги… или, быть может, все давно оплачено бартером, а? Анастасия!

Ну все, с меня хватит. Если Воронцов решил перейти от издевательских замечаний к оскорблениям, этот разговор надо сворачивать.

– Доброго дня, Марат. – Я поднялась с дивана. – Не могу сказать, что была рада тебя повидать, и «до свидания» тоже не скажу. Здесь будет уместней слово «прощай». Потому что видеть я тебя больше не хочу.

Воронцов отреагировал молниеносно. Со стороны казалось, что мужчина не встал с дивана, а выпрыгнул и уже через какую-то долю секунды глыбой нависал надо мной. Боже мой, то, что Марат высокий и крепкой комплекции, я, конечно же, знала, но когда он так близко стоял, казался просто гигантом. Я ему, как это не избито звучит, дышала точно в пуп. Блин, если он поднимет кулак и сверху по голове меня им ударит, превращусь в мокрую лужицу на полу, от которой можно будет легко избавиться, вытерев тряпкой.

– Сядь обратно, – несмотря на то, что поза Марата буквально дышала агрессией, его голос прозвучал достаточно мягко.

– Зачем? Мы все друг другу сказали. Ты узнал, что хотел. Проститутка, способная только на борщ, не беременная, ни на что не претендует, завтра уберется из дома и никогда больше тебя не побеспокоит. Что еще тут обсуждать?! – Я, в отличие от Воронцова, кричала.

– Сказал, сядь обратно! – рявкнул Марат, да так, что я вздрогнула от испуга, ноги сами подогнулись и я, не желая того, плюхнулась на диван. – Обсуждать мы закончим, когда я так решу.

Низко склонив голову, я прятала от Воронцова глаза, потому что слезные железы, которые последние дни отказывались работать, вдруг ожили, вдобавок руки тряслись, как у алкоголика, а к горлу подкатил ком обиды размером со Вселенную.

Так бы и сидела, согнутая в три погибели, но Марат, подойдя к окну и устремив взгляд на улицу, дал мне возможность смахнуть со щек слезы и выпрямиться.

– Первое – ты никуда не переезжаешь, – демонстрируя мощную спину, ошарашил меня мужчина. – Ты вдова моего брата и должна сидеть дома, скорбеть, а не таскаться по непонятным местам, как бродяжка. Второе – выброси из головы бредовую идею о ресторане. Свое дело открывают, чтобы оно кормило, а о тебе есть кому позаботиться. Третье – забудь, что в мире существуют мужчины, кроме моего брата, я не позволю оскорблять его память. Сразу предупреждаю, нарушишь хоть один пункт, особенно третий – пожалеешь. Потом пеняй на себя.