Kitobni o'qish: «Особо опасна благими намерениями»
Пролог
На одной из веранд роскошного летнего дворца Локи Хведрунга Лаувейcон, лидера конфедерации Неблагих дворов Феерии сидели два молодых человека. Они курили кальян и вполголоса обсуждали некие важные, и, судя по их напряженным лицам, не особо приятные дела.
Один из молодых людей был рыжеволосым и очень красивым. Белокожий, чисто выбритый, с хитро-сощуренными ярко-зелеными глазами цвета молодой листвы он был к тому же хорошо сложен и явно не чурался физических нагрузок.
Второй из молодых людей был светловолосым, с маленькой аккуратной бородкой и злыми, бегающими черными, как у крысёнка, глазками-бусинками. Его имя было Асбранд Вайлиарч. Он являлся ближайшим другом и советником упомянутого выше рыжеволосого красавчика, который, к слову, и был хозяином дома Локи Хведрунгом Лаувейcон.
Последние несколько столетий Асбранд был бессменным лидером партии, которая представляла в парламенте Джюнхейма интересы Неблагих и, соответственно, являлся главным и, пожалуй, единственным оппонентом королевы Эланы – лидера не только партии Благих, но и конфедерации содружества Благих дворов Феерии. По причине чего захват власти именно в её королевстве и был вожделенной целью Локи.
– Сегодня утром я получил вот это, – протянул Асбранд своему другу свиток с печатью королевы Джюнхейма. – Элана выдвинула мне ультиматум: или я убираюсь вон из Джюнхейма, или она отправит меня в башню Смирения, – нарочито безразлично сообщил он. Хотя по тону его было ясно, что его в буквальном смысле трясет от ярости. – Она, видите ли, устала смотреть сквозь пальцы на то, как мое Неблагое тлетворное влияние разлагает высокие моральные устои Благих фейри!
– Хммм, так и есть, – ошеломленно отозвался Локи, который вот уже в чётвёртый раз перечитывал содержание свитка.
Однако к его всё возрастающему изумлению и неудовольствию, и в четвёртый раз свиток утверждал всё то же, что и в первые три раза: Асбранду Вайлиарч предписывалось либо в трёхдневный срок покинуть территорию Джюнхейма либо предстать перед судом Совета Благого двора.
Светловолосый понимающе хмыкнул.
– Вот и я тоже, долго не мог поверить своим глазам! С чего бы это она, Локи? Какая муха её укусила, что она вдруг так осмелела? Она ведь не может не понимать, что, если ты захочешь уничтожить Джюнхейм экономически, в данный момент у тебя для этого вполне достаточно рычагов финансового влияния? Что скажешь? Может Элана умом тронулась на почве старческого маразма? Всё же ей уже почти уже тысяча лет… Потому что я просто поверить не могу в реальность происходящего! – замотав головой, словно бы стряхивая с себя наваждение, растерянно проговорил он. – Или она блефует или… я не знаю о чём-то важном, что делает её сильнее и увереннее в себе? Неужели я где-то или просчитался или что-то упустил?
– Нет, Бранд, это у неё не старческий маразм, – мрачно покачал головой Локи. И после небольшой паузы добавил: – К сожалению! – последнее слово он почти прорычал.
– Другими словами, проблема во мне? – затаив дыхание, переспросил Асбранд. – Ты всё-таки думаешь, что я где-то просчитался, что я подвел тебя?
Лидер конфедерации Неблагих дворов глубоко задумался на несколько минут, показавшихся его собеседнику бесконечно длинными.
Наблюдая из-под полуопущенных ресниц за побледневшим лицом друга детства, Локи исподтишка развлекался. Ему нравилось видеть, как тот дергается и не находит себе места от мучающих его сомнений и тревоги.
Наконец, вдосталь насладившись выражением отчаяния на лице собеседника, он отрицательно покачал головой и заверил:
– Расслабься, мой друг, конечно же, нет. Я не думаю, что проблема в тебе. Расслабься, потому что эта бумажка, – кивнул он на свиток, который всё ещё держал в своих руках, – эта бумажка, мой друг, это послание не тебе, а мне!
– Ттттебе? – с явным недоумением в голосе уточнил Асбранд. – Ты уверен? – он все еще не отошел от пережитого волнения и потому немного заикался.
– Целиком и полностью, – мрачно усмехнувшись, подтвердил Локи. – Это послание мне от Хель! Подобным образом Владычица тьмы, смерти, льдов и туманов напоминает мне о нашей с ней договоренности. Так что, это не Элана указала тебе, а заодно и мне, на дверь Джюнхейма, а Хель. Это прозрачный намёк на то, что Её Смертельное Леднейшество устала ждать…
Асбранд облегченно выдохнул.
– Приятного, конечно, мало, но, по крайней мере, уже не так обидно, – с кривой улыбкой признался он.
Локи хмыкнул и насмешливо заметил:
– Рад, за тебя! А вот меня Хель бесит! Да и вся ситуация целиком бесит! Терпеть ненавижу быть от кого-то зависимым!
– Но на девчонке непробиваемая защита! – решив, что только что это был камень в его огород, тут же начал оправдываться Асбранд. – Дружище, ты ведь, как никто другой, знаешь, что я и мои люди, мы делаем всё от нас возможное, но этот её опекун, с которым у неё связь через кровные узы – его просто невозможно нейтрализовать! К тому же на ней установленная Эланой защита! Да и сама девчонка мало того, что может за себя постоять, так ещё и стала раздражающе осторожной! Я понимаю, как это звучит! Но, поверь мне, это не пустые отговорки! Здесь мы бы её уже давно достали, но в мире смертных и, тем более, на территории Академии – у нас связаны руки! Локи, я понимаю, что этого не понимает Хель, но ты-то должен понимать!
– Бранди, да расслабься же ты, наконец! – ободряюще прикрикнул на него Локи. – Я ведь уже сказал тебе, что ни в чём тебя не обвиняю. Более того, я полностью поддерживаю твоё праведное негодование! Её Ледяное Смертейшество не имеет права обращаться с нами таким пренебрежительным образом! Мы её деловые партнеры, а не рабы! – губы лидера конфедерации сжались в тонкую линию. – А потому, я считаю, что мы должны преподать ей урок, – глаза бога вероломства предвкушающе блеснули.
– Пре-по-да-ть Её Ле-дя-но-му Смер-тей-шест-ву у-уууурок? К-кккакой е-щё урок? – ошарашено переспросил Асбранд, неосознанно перейдя на благоговейный шёпот и слогораздельное произношение.
– Угум, – кивнул, цокая языком Локи, глаза которого всё более и более загорались жаждой мщения. – Хороший урок! Очень хороший урок! – многозначительно добавил он. – Мысль эта, кстати, мне не только что на ум пришла. Она посетила меня ещё в тот день, когда птичка Эрида принесла мне на хвостике весть о том, что Алекс Каролинг, оказывается, никто другой, а потомок самого Сурта, у которого к тому же имеется: во-первых, тайный, во-вторых, огромный и, наконец, в-третьих, ПОДЗЕМНЫЙ хорошо укрепленный заклинаниями БУНКЕР для тренировок! – лидер Неблагих Дворов в очередной раз цокнул языком. – Я ещё тогда сложил один плюс один и понял, что именно по этой причине – парень Хель и интересует…
– То есть, вы с ним, типа братья? – не сдержался, чтобы не поддеть друга Асбранд.
Древний бог нарочито оскорбленно посмотрел на собеседника и предупредил:
– Бранди, будешь надо мной глумиться, я не расскажу тебе о чем, я ещё узнал! Хотя, конечно, если тебе просто не интересно… – явно наслаждаясь собой, добавил он.
– Всё-всё! Молчу-молчу! – плутовато улыбаясь, пообещал тот.
– То есть, тебе всё же интересно? – наслаждаясь собственной значимостью, лукаво уточнил «оскорбленный» бог.
– Конечно же, мне интересно! Ещё как интересно! – горячо и нетерпеливо заверил его Асбранд.
И ему и в самом деле было очень интересно. Поскольку, единственное, что его волновало в последнее время – был Джюнхейм и только Джюнхейм, всё остальное, что происходило в Феерии и тем более, за её границами – проходило мимо него. Иначе говоря, он настолько мало знал о Хель и Сурте, что, даже, и предположить не брался, зачем первой понадобился потомок второго.
Локи довольно улыбнулся и просто из вредности, начал свой рассказ не с сути, а издалека.
– Если мои информаторы ничего не напутали, а они могли, поскольку, по их словам, это даже не легенда, а просто один из вариантов какого-то старого мифа. Но я буду не я, если выяснится, что весь сыр бор именно из-за этого мифа! Потому что…
– Ты издеваешься?! – не выдержав истязания ожиданием, взвыл Асбранд. – Скажи уже, наконец, о чём этот миф?!
Локи самодовольно усмехнулся и сжалился.
– О том, что в случае смерти моего папашки, Хель станет единственной и неповторимой создательницей Вселенной!
– Ты всё-таки издеваешься! – уныло резюмировал Асбранд, услышав давно и всем известный факт.
Локи в очередной раз самодовольно усмехнулся и добавил.
– И о том, что шанс покончить с моим папашкой есть только у некого Избранного его потомка! – торжественно провозгласил он. – Ну и как тебе эта инфа? Ни на какие мысли не наталкивает?
У Асбранда округлились глаза.
– Ттты думаешь, что Алекс Каролинг – не просто потомок Сурта, а ещё и Избранный?
Локи в очередной раз широко и радостно улыбнулся.
– В том-то и дело, что так думаю не я, а Её Смертельное Леднейшество! – приложив указательный палец к губам, заговорщицки проговорил он. – Потому что, конкретно мне, искренне и пламенно наплевать на то Избранный этот мальчишка или нет, способен он убить моего папашку или нет, – иронично констатировал Локи. – Для меня важно, что на это не плевать Хель. А значит ей не наплевать и на Избранного. Ты понимаешь, к чему я клоню? – хитро блеснув глазами, поинтересовался он у своего собеседника.
Асбранд кивнул. И тут же настороженно поинтересовался.
– И этим твоим информаторам можно доверять? Всё же инфу они тебе подогнали, мягко говоря, ненадёжную.
– Бранди, я же тебе только что сказал: плевать я хотел на то надежная эта инфа или нет! – в который уже раз расплывшись в широкой улыбке, объявил явно очень довольный собой Локи. – Мне достаточно того, что я знаю, что Хель позарез нужен или сам мальчишка или хотя бы доказательства того, что он не совсем человек…
– Да какая разница совсем он человек или не совсем?! Он смертный! А Сурт – бог! – изумленно выдохнул Асбранд, да так и застыл с открытым ртом в недоумении. – Он смертный! Я это точно знаю! Уж, поверь мне, я в таких вещах разбираюсь!
– Поверь мне: Хель в таких вещах тоже разбирается! – насмешливо парировал Локи. – И, тем не менее, ей нужен либо Каролинг, либо доказательства того, что он не совсем человек, либо его подопечная!
– Но смертный априори не способен убить бога! Это же нонсенс! Разве нет?! – не успокаивался Асбранд.
– Бранди, повторяю ещё раз, – покровительственно ласково и нежно, словно обращался к маленькому ребенку, – это не моя проблема! Каждый верит в то, что хочет верить. И если Хель хочет верить в то, что этот мальчишка – и есть её Избранный, то это её проблема! И одновременно моя находка! Потому что мне известна её слабость! Причём слабость, настолько сильная, что если бы я не знал, что Её Ледяное Смертейшество не способна любить, я бы решил, что она влюбилась!
Асбранд закатил глаза и фыркнул.
– Скажешь тоже! Её Ледяное Смертейшество и влюбилась!
Глаза Локи сверкнули вызовом. И он принялся перечислять.
– Факт первый: она перебралась из Хельхейма1 в Нью-Йорк! – объявил он, загибая мизинец на правой руке. – Факт второй: она поселилась не в гостинице, а купила себе то ли квартиру, то ли дом! – загнул безымянный палец. – Факт третий: она нашла себе работу! – загибая средний палец, торжествующим голосом провозгласил бог плутовства и с удовольствием вдохнул кальян. – Какую именно работу она нашла – пока не знаю. Адрес купленной ею квартиры тоже пока не знаю. Она использует подложные не только имя, но и личину, поэтому ни её имя, ни то, как она выглядит в мире смертных – я тоже пока не знаю. Но информация – точная. Можно сказать, от неё самой. Предназначалась она, естественно, не для моих ушей, но ты ж меня знаешь, у меня везде есть шпионы! – опережая вопросы друга, сообщил он. – А теперь, Бранди, – поднял он вверх указательный палец, – внимание! Факт четвертый и вопрос: если Хель живёт сейчас в Нью-Йорке, то почему же она сама не займётся девчонкой? – с кривой усмешкой поинтересовался он у друга и снова затянулся кальяном.
– Потому что девчонка ей также не по зубам, как и нам? – очень неуверенно предположил Асбранд, выпучив глазенки бусинки.
– Пффф! – Локи столь активно отрицательно замотал головой, словно она была флигелем на сильном ветру. – Бра-аанди! – укоризненно протянул он. – Неужели непонятно?! Хель перебралась в Нью-Йорк не для того, чтобы охотиться на девчонку, а для того, чтобы обхаживать своего Избранного, в глазах которого она, по какой-то, пока неведомой мне причине хочет выглядеть невинной овечкой! Ну-ууу?! Теперь-то ты понял, о чём я?
– Понял, – кивнул Асбранд. – Хель использует нас как подставных злодеев. И тебя это не устраивает.
– Ха! – хлопнув ладонями по коленям, сварливо хохотнул Локи. – Меня это не просто не устраивает, меня это бесит! А потому, мой друг, с этого момента мы с тобой охотится не на девчонку, а на её опекуна!
– О-о! – обескуражено выдохнул Асбранд и тяжело вздохнул. – Я ослышался? Или ты только что усложнил для нас и без того невыполнимую задачу?
– Бра-ааанди, – в очередной раз укоризненно протянул Локи. – Ты что забыл, кто я? Я у нас с тобой – бог практической мудрости и хитрости! – поднял вверх указательный палец. – А это значит, что если кто и способен найти лазейку там, где её нет, то только я! Ты прав, задачку перед нами я действительно поставил ту ещё!
– Не ту ещё, а просто невыполнимую! – ворчливо поправил Асбранд.
– Хорошо, – неожиданно покладисто согласился Локи. – Пусть будет невыполнимую. Но! – снова поднял он вверх указательный палец. – Но только не тридцать первого октября, с заката и до рассвета! Только не в те несколько часов, когда граница, разделяющая мир Феерии и мир смертных, превращается практически в сито!
Озаренный пониманием Асбранд с широкой улыбкой посмотрел на друга.
– Хэллоуин! – восторженно вскричал он, закивав при этом головой, подобно китайскому болванчику. – Ты предлагаешь расставить ловушку на Избранного в Хэллоуин! – продолжая одобрительно кивать, то ли констатировал, то ли уточнил он.
– Использовав в качестве приманки девчо-оонку, – закивав в такт другу, практически пропел самодовольно улыбающийся бог хитрости.
– Одним выстрелом двух зайцев! Как говорится, и сочно и наваристо! – продолжая кивать, одобрил Асбранд и, нарочито громко и смачно чмокнув, поцеловал кончики своих пальцев.
– Трёх зайцев, считая Её Благое Величество, – многозначительно подмигнул другу бог вероломства. – Точнее, даже четырёх, учитывая урок хорошего тона, который я преподам Её Ледяному Смертейшеству! После которого, думаю, у неё надолго отпадёт желание снова стать мне поперек дороги.
Глава 1
Комнату наполняла чувственная, соответствующая атмосфере, музыка: сочные басы, сдержанные ударные, проникновенный, воспевающий о своих любовных фантазиях голос певца. На журнальном столике бутылка шампанского в ведерке со льдом. Розы. Свет приглушен.
«Вечер обещает быть очень и очень приятным», – оценил свои перспективы на ближайшее будущее Александр Каролинг и ответил на призывную улыбку своей гостьи, потрясающе красивой брюнетки одетой исключительно в белоснежное кружевное бельё, белизну коего, в данный момент, самым выгодным образом оттенял чёрный кожаный диван его гостиной, на котором красавица полувозлежала в весьма провокационной позе.
– За самую красивую в мире женщину! – с восхищением и предвкушением во взгляде произнёс он и, отсалютовав брюнетке своим бокалом, пригубил шампанского.
В ответ гостья одарила гостеприимного и галантного хозяина квартиры ослепительной улыбкой и томным взглядом из полуопущенных ресниц.
– Услышать такой комплимент от тебя, – одобрительный взгляд женщины скользнул по сильной и гибкой фигуре высокого в меру мускулистого мужчины, – это дорогого стоит, – кокетливо изрекла она, откровенно залюбовавшись лицом этого великолепного образчика мужской красоты.
Отсалютовав которому, она сделала глоток шампанского, после чего грациозным, исполненным чувственности, движением поставила бокал на придиванную тумбочку и поманила его к себе пальчиком…
Однако золотоволосый Аполлон её удивил.
Вместо того, чтобы рвануть к ней, срывая с себя на ходу одежду, он вдруг разорвал с ней, до сих пор неотрывно поддерживаемый, зрительный контакт и окинул гостиную ищущим взглядом. И искал он этим взглядом явно не её.
«Адский котёл! Откуда же это не дающее мне покоя чувство, словно я забыл о чём-то чрезвычайно важном? – раздраженно размышлял Александр.
Несмотря на свою способность видеть варианты будущего, он не относился к чувствительным или тревожным людям. Наоборот, способность предвидеть будущее делала его очень уверенным в завтрашнем дне человеком. Он мог бы просмотреть варианты будущего и сейчас. Если бы не ливень. И если бы он не был так основательно занят…
«Всё очень и очень несвоевременно!», – досадовал Александр.
Ведь, чтобы сейчас лицезреть вот эту красотку в одном белье ему пришлось прилично потрудиться. Настолько прилично, что он даже в какой-то момент действительно поверил в то, что Женевьера Корнаул не играет в «неприступную крепость», а истинно ею является.
Более того, он бы и до сих пор в это верил, если бы сегодня она сама не позвонила ему на мобильный для того, чтобы, в буквальном смысле этого слова, напроситься к нему в гости.
Конечно же, после звонка он сразу понял, что его просто раззадоривали, доводя до нужной кондиции, тем не менее, и осада и то, что крепость ему сама сдалась, вызвали в нём в равной степени приятные ощущения.
«Или всё-таки не в равной степени? Неужели меня беспокоит то, что трофеем, в конечном счёте, оказался я, а охотником – Женевьера?» – озадачился Алекс.
После чего, отпив ещё один глоток шампанского, сделал ещё шаг навстречу женщине, уже начавшей проявлять не только заметное нетерпение, но и искренне недоумевать.
Он сделал ещё один шаг. Затем ещё один. Кажется, попустило, мысленно выдохнул он с облегчением.
И только он успел это подумать, как за его спиной утихший было дождь, разбушевался с новой силой и настолько яростно забарабанил по стеклу окна, что у Алекса возникло подозрение, что никакой это не дождь, а самый настоящий град. Причем очень крупный.
Дабы подтвердить свою догадку, он обернулся и посмотрел в окно. Вот только был ли это град, ему узнать было не суждено…
Поскольку не зашторенную часть окна заполнила вспышка совершенно ослепительно белого света. Само собой закрыть вовремя глаза он не успел, и потому теперь единственное, что он видел перед собой – это отплясывающие дикие танцы красные, пурпурные и фиолетовые пятна.
Алекс дёрнулся было к окну, чтобы зашторить его до конца, но передумал.
«Если я продолжу в том же духе, – остановил он себя, – то моя гостья решит, что я смущаюсь по техническим причинам…».
Эта мысль, да и сама вероятность того, что его либидо может оказаться не на достаточной высоте, показалась ему настолько нелепой, что он не удержался и усмехнулся. Точнее, не усмехнулся, потому что не мог позволить себе такого неуважения к своей гостье, а…
«Уж лучше бы усмехнулся», – с досадой подумал он уже в следующее мгновение, после того, как попытавшись удержать рвущийся наружу смешок – хрюкнул.
И при этом хрюкнул он именно в тот момент, когда желающая раззадорить своего не особо пылкого любовника гостья, призывно облизнув губы, наклонилась вперёд, дабы продемонстрировать во всей красе свою совершенную грудь.
В ответ на изданный им непотребный звук у женщины недоуменно округлились глаза. И понятное дело, что недоумевала она отнюдь не в хорошем смысле.
«Я уже как Кэсси! Хотел как лучше, получилось как всегда… – сделав вид, что поперхнулся шампанским, закашлялся Александр.
Кэссиди Колдингс, его подопечная, была опасна, по его мнению, именно своими благими намерениями. В первую очередь, правда, опасна она была для себя самой, но порой и другим более, чем прилично перепадало на орехи.
– Кэсси?! – мысленно воскликнул он. – А не связано ли это странное чувство, словно я о чём-то забыл, с ней? – встревожился он. – Да, нет! Если бы что-то случилось с Кэссиди, я бы уже знал, – мужчина скорчил привычную недовольную гримасу, прикоснувшись к наколотой на запястье его левой руки руне кровных уз. – И потом я ощущал бы тревогу, а не ощущение, что мне чего-то не хватает, – всё также мысленно усмехнулся он, опровергая своё предположение. – Ведь кем-кем, а Кэссиди я сыт по горло! Искренне говоря, я был бы только рад забыть о ней хотя бы на один вечер, но чёрта с два! Вот я опять и снова думаю о ней, беспокоясь, не влипла ли она ещё во что-нибудь! Тысяча ржавых адских котлов, если бы не этот ливень, я мог бы…»
И тут он взглянул на хотя и безмолвствующую, но очень много говорящую выражением своего порозовевшего от сдерживаемого гнева лица Женевьеру и все мысли и о его подопечной, и о ливне, и о граде, и даже о том, что он забыл о чём-то важном, вылетели у него из головы.
По сузившимся глазам и их яростному блеску, обиженно поджатым губам и напряженной позе женщины, он мгновенно понял, что поперхнуться и закашляться, дабы скрыть то, что он не смог сдержать смешок, было весьма и весьма опрометчивым решением. Сомнений не было, ему не только не удалось сгладить впечатление от своего на редкость идиотского прокола, но наоборот этим он его только усугубил.
– Вьера! Ты не… Я сейчас всё тебе объясню…– сбивчиво начал оправдываться Александр, понимая, что ещё одно его неверное движение или слово и об этом приятном вечере в компании Женевьеры можно забыть, как и Женевьере, в целом, тоже.
После первых же его слов, прозвучавших со столь очевидным отчаянием в голосе, женщина заметно расслабилась и даже ласково улыбнулась.
Александр облегченно выдохнул и счастливо улыбнулся в ответ.
И тут за его спиной вдруг раздался резкий треск, самовольно, то есть, без всякого на то разрешения от хозяина дома, открывшегося окна.
Тяжелые бархатные шторы цвета бордо, словно победные знамена, зареяли под потолком. И в комнату вместе с шумом и струями дождя ворвался ураганный поток холодного осеннего воздуха.
От неожиданности хозяин квартиры чуть не швырнул в источник шума огненным шаром. Но, к счастью, и для окна и для квартиры, в целом, вовремя остановился.
– Адский котёл! Что б вас! – обернувшись, обругал он створки окон, которые посмели мало того, что самовольно открыться, так ещё и столь несвоевременно! – Тысяча ржавых котлов! А вы чего?! – это было уже реявшим на ветру, словно победные флаги, шторам цвета бордо.
Вслед за чем, он практически в один прыжок оказался у окна, и уже в следующее же мгновение бестактно вмешавшиеся в столь неподходящий момент створки окна были с силой впечатаны в раму.
Стекла окон, оскорбленные излишней резкостью и грубостью, хотели были возмутиться и громко задребезжать, однако встретившись взглядом с решительно настроенным крушить и громить хозяином квартиры, сподобились лишь в страхе задрожать и жалобно звякнуть.
– Это я, кажется, просто забыл закрыть окно, – объяснил Алекс своей гостье. И горячо и убежденно добавил: – Я сейчас! Одна секунда!
И снова обманул. Правда, не по своей вине…
Он всего лишь хотел убедиться, что на сей раз окно закрыто уже надёжно и что дело изначально было не в поломанном шпингалете. Потому, прежде чем задёрнуть шторы, он подёргал сначала одну створку окна за ручку, затем другую.
Окончательно убедился, что он, и в самом деле, просто забыл закрыть окно и взялся за края гардин…
Однако только он к ним прикоснулся, как в небе огромным огненном деревом вспыхнула ещё одна невероятной мощности молния. Вот только на этот раз вспышка его не ослепила, а наоборот, превратив на несколько мгновений ночь в день, позволила увидеть намного больше, чем он мог бы увидеть в темноте. Да и при свете дня тоже…
Поскольку, выхваченный вспышкой молнии из тьмы мрачный осенний пейзаж, не имел совершенно ничего общего с привычным видом за его окном.
– Что за…? – одновременно озадаченно, раздраженно и встревоженно прошептал Алекс, застыв с поднятыми вверх руками.
Свет уже несколько секунд как уступил место мраку, но мужчина всё продолжал и продолжал всматриваться в непроглядную тьму за окном, пытаясь рассмотреть в ней ответы на возникшие у него в связи с только что увиденным вопросы.
– Что это было? Что за йотуновщину я только что увидел? – пробормотал он себе под нос. – Это было видение? Или просто игра света, теней и моего переутомившегося воображения?
Несмотря на способность к предвидению, спонтанные видения у Александра случались крайне редко, что его более чем устраивало.
Потому как одно дело целенаправленно сканировать вариации будущего на предмет наибольшей вероятности реализации события в удобное для тебя время и находясь при этом в комфортных условиях и уютном одиночестве. И совсем другое – видеть что-то неопознано-призрачное и часто тревожное в самый неподходящий момент, как это кровавый котел его побери, кажется, случилось с ним только что.
– Адский котел! – в равной степени озадаченно и озабоченно выругался он. После чего, незаметно для себя, но очень и очень заметно для своей недоумевающей гостьи, проворчал вслух себе под нос: – Кэсси, я очень надеюсь, что это не тебя я только что видел! И не обесбашенных на всю голову Афи и Дейла!
Из-за того, что он бурчал себе под нос, гостья уловила не всю фразу целиком, а разобрала лишь одно слово… Которое, к тому же, за последние несколько минут, она слышала уже не первый раз!
– Как, как ты меня назвал? Ке-еэси?! – возмущенно вопросила гостья. – К твоему сведению, меня зовут не Кэсси, а Вьера или Женевьера! Но никак не Кэсси!
– Вьера, Вьера, не сердись! Конечно же, я знаю, что тебя зовут не Кэсси. Да и, поверь мне, тебе не стоит обижаться на меня из-за Кэсси! Она никто! То есть, она моя подопечная, но она мне как кость в горле… – попытался объяснить Алекс и снова провалился в тревожные раздумья.
Вот только, кто ж ему поверил!
– Подопечная?! Так вот как это теперь называется! Подопечная! – саркастически прокомментировала Женевьера, зарядив при этом своему обидчику в спину диванной подушкой.
Однако то ли у неё было плохо с прицелом, то ли подушка не пожелала покушаться на жизнь собственного хозяина, однако снаряд возмездия до цели так и не долетел.
Не долетели до цели также и следующие три подушки, отправленные вслед за первой, в связи с тем, что секунды шли и шли, а никаких других объяснений от погруженного в глубокие и тревожные раздумья мужчины больше не поступало.
Алекс был бы и рад забыть о том, что видел…
Вот только… увиденные им в свете вспышки молнии спины подростков были слишком четкими, чтобы верить в то, что это была лишь причудливая игра света, тени и его воображения. И к тому же слишком знакомыми. Особенно худенькая фигурка, волосы которой в ярком свете молнии вспыхнули золотом.
И если уж он их увидел, то это не просто так…
«Твой Гиннунгагап! Это однозначно были они! Я видел спины Кэсси, Афи и Дейл! – вынужден был признать он. – А даже если и видел, что мне до этого? – попытался он договориться со своим беспокойством. – Я им что нянька? Тем более что им не нянька нужна, а психиатр! Поскольку ни одному нормальному человеку никогда бы не пришло в голову решить прогуляться по кладбищу в такую погоду! – мысленно размышлял он, не обращая внимания на вопли отводившей душу Женевьеры, обвинявшей его во всех смертных грехах. – Кроме того, я буквально накануне просматривал варианты её будущего и не заметил ничего, о чем стоило бы беспокоиться…»
Однако даже, несмотря на столь обнадеживающий аргумент в пользу того, что волноваться ему совершенно не о чем, овладевшая всем его существом тревога так и не уступила и пяди захваченной территории.
– Безмозглая идиотка! – в сердцах прошептал Александр, имея в виду, разумеется, свою подопечную.
Однако пребывающая на взводе и совсем забытая им гостья восприняла данное нелицеприятное высказывание на свой счёт. Причём восприняла она его исключительно болезненно.
– Что-что-ооо?! Кто безмозглая идиотка? Я – безмозглая идиотка?! – праведно возмутилась она. – Сам ты безмозглый идиот! Самый настоящий, больной на голову идиот! Нет, ты еще хуже! Ты мерзавец! Негодяй! Сволочь! – задыхаясь от ярости и негодования, перечисляла она. – Как ты посмел так со мной поступить?! Никогда тебя не прощу! Зачем ты меня пригласил? Чтобы посмеяться надо мной?! Я тебе не игрушка! А прикидывался таким воспитанным, таким обходительным! Ноги моей здесь больше не будет! Ты слышишь меня, мерзавец?! Я к тебе обращаюсь? И вообще, повернись, когда я с тобой разговариваю!!! – потребовала женщина, окончательно теряя терпение и выходя из себя.
Однако погруженный во всё более и более становящиеся беспокойными мысли Алекс даже не шелохнулся, он продолжал стоять, глядя в окно.
– Адские колокола! Что-то не так! Не знаю что, но что-то определенно не так! – уверенно прошептал он.
Одновременно с ним «озарение» снизошло также и на его гостью:
– А может ты просто импотент?! Конечно! Конечно же, ты импотент! Просто импотент! – мстительно провозгласила она, уверенная в том, что на этот раз ей точно что-то ответят.
Но ей снова не ответили.
Что, само собой, ещё больше разозлило женщину, и потому в этот раз Алексу в спину полетела уже не подушка, а бутылка шампанского.
Правда, с той большой разницей, что у бутылки, в отличие от подушек были все шансы достичь поставленной ей цели, то есть разбиться о затылок мерзавца, негодяя, сволочи и просто импотента.
– Никто, никто, пребывающий в здравом уме и твердой памяти, не пошел бы на кладбище ночью, чтобы просто прогуляться! Тем более при такой погоде! Эти йотуновы дети что-то снова задумали! Адские котлы! Как же тут не беспокоиться?! – тем временем размышлял хозяин затылка и жертва покушения, что, впрочем, не помешало ему мгновенно развернуться, правой рукой поймать бокал, а левой бросить в женщину заклинанием глубокого и продолжительного сна.
Вслед за чем его рука сама собой потянулась в карман со смартфоном.
– Зачем, ты его отключил, неужели не мог просто перевести в беззвучный режим? – раздраженно спросил он сам себя, ожидая пока, наконец, загрузится программное обеспечение. – Тысяча адских котлов, что-о-ооо? – остолбенело, уставился он на экран. – Не может быть! Ржавый, кровавый котел! Не может быть, чтобы сегодня было тридцать первое октября! Все котлы ада! – выругался он и, поняв, наконец, что именно не давало ему покоя, схватился за голову. – Хэллоуин! Ночь Хэллоуина… Единственная ночь в году, когда границы между Потустороньем и Посюстороньем практически не существует! Твой ж Гиннунгагап! Я совсем забыл о том, какое сегодня число!
Слишком много обязанностей свалилось на него в последние несколько месяцев. Слишком много забот и проблем. Так много, что в таких мелких и незначительных подробностях, как: какой сегодня день недели, число и даже месяц, он целиком и полностью полагался на своего секретаря-референта Барри, который следил за его расписанием деловых встреч и прочих мероприятий с тем же рвением и педантичностью, что и мать новорожденного за режимом сна и кормления своего чада.
