Kitobni o'qish: «Как влюбиться в дракона»

Глава № 1. О предложениях, кандидатах и кризисе

Когда в один безрадостный день мне стукнуло тридцать, я думала, что сойду с ума от несправедливости. Мне?! Тридцать?! Да я ведь даже замуж выйти не успела и ребенка не родила, и чувствую себя максимум на двадцать пять! А можно мне скосить хотя бы год, а?

Нельзя, как оказалось.

С утра пораньше, не приняв во внимание предостережение «Молчи, а то убьет!», которое явно читалось у меня в глазах, сотрудники облагодетельствовали сувенирные лавки и наказали мой новый стол, завалив его безделушками. Но мало того – вечером они устроили грандиозный праздник с тостами о здравии и во имя, чтобы я уж точно не забылась.

Отчасти такой активности способствовало, что мы работаем в Event-агентстве и праздники – наше направление, отчасти – что я не просто директор, но и владелец агентства, но в большей мере я до сих пор подозреваю месть. Элементарную месть Сонечки, нашего менеджера проектов. Она влюблена в моего секретаря Славика, он предпочитает мужчин, о чем все в офисе знают, даже Соня, но ей проще поверить, что я запрещаю офисные интрижки, чем что ее объект желания – гей.

Признаюсь, я едва удержалась от соблазна отомстить Сонечке увольнением, но она хороший специалист – это раз, и два – я не хотела показать страха перед цифрами. Об этой фобии знали только две моих подруги – Лиля и Катерина, с которыми я и провела тот день. Они уже прошли через эту дату, они меня понимали и были в курсе, как и что солгать в утешение, чтобы жизнь снова заиграла радугой.

Тридцатилетие я пережила и думала, что с минимальными моральными потерями, но спустя два месяца, когда депрессия прошла, а я уверилась, что кризис среднего возраста это – тьфу, ерунда, да его просто нет, все выдумка, ко мне в квартиру заявился зеленый человечек с предложением выйти замуж! Увидь я его в день своего рождения, я бы молча вызвала скорую и подождала, пока меня заберут и подлечат. А так мне стало крайне любопытно поболтать с ним, узнать, почему сумасшествие задержалось и вообще, последний раз мне делали предложение два года назад.

Но мобильный я из сумочки достала.

Пока при памяти.

– Итак, – проверила зарядку на телефоне – почти полная, не на один вызов хватит, а то в городе психов развелось, с первого раза могут и не доехать. А мне важно прийти в себя до свадьбы мэра, чтобы заказ, о котором я всю жизнь мечтала, не привел к краху моего бизнеса только потому, что ко мне в гости без предупреждения нагрянула псевдостарость с последствиями. – На чем мы остановились?

– На том же, – проскрипел зеленый человечек, сверкая желтыми глазами, и я невольно умилилась удачно подобранной цветовой гамме: зеленое с желтым – модно в этом сезоне. – На замужестве!

– Ах, да… – я поправила диванную подушечку, перевернулась на бок, чтобы лучше видеть гостя. Диван большой, подушечка мягкая, галлюцинации мои, почему бы не рассмотреть с удобствами?

Однако, гость от моего внимания был явно не в восторге – поморщился, что не украсило его и без того перекошенное лицо, и если моя стильная настольная лампа в виде глобуса не подводила – еще больше позеленел. Не нравлюсь я ему, видать. Эх, сдаю позиции, точно сдаю, если уже и такие носом крутят! Крупным носом, кстати, и острым, как орлиный клюв, а взгляд желтых глаз такой выразительный, что без сомнений угадывалось одно желание – заклевал бы!

Вообще очень выразительный гость. Его бы Катерине показать – она любитель нафотографировать все необычное, а потом устроить вечер загадок: угадай, что на снимке? Иногда она и сама понять не могла, что там в кадр попалось, но на выставках ее работы расхваливали и в последнее время даже начали покупать. Покупали, кстати, активно, что позволило ей продать свою двушку в хрущевке и переехать в этот новый дом следом за мной.

Позвонить ей, что ли? Пусть захватит фотоаппарат и приходит? Мартини у меня есть – на тот случай, если галлюцинация исключительно для меня, и подруга начнет упрекать, что во-о-от, зря спускалась на целый этаж в девять вечера, да еще воскресного дня! Там ведь по телевизору как раз такая увлекательная реклама шла! Несмотря на сто с лишним каналов, в последнее время по телевизору я только на рекламу и попадаю. Катерина тоже. Лиля принципиально телевизор не смотрит. О, может, и ей позвонить? Правда, здесь, если что, одним мартини не обойдешься. Во-первых, потому что Лиле не спускаться, а подниматься на один этаж, а во-вторых, бутылочка мартини на трех современных женщин в городе стресса – это нонсенс какой-то. Если бы подруги сами нагрянули, я бы развела руками, мол, извините, в гости не ждала, что есть – то есть, а в магазин не слетаю, я, пардон, уже в домашнее переоделась и обула тапочки. А так, если приглашаешь, слетать придется. А за окном, кажется, дождь намечается…

Ладно, посмотрю пока на глюк одна, а подружки, может, сами заскучают и придут. В конце концов, предложение руки и сердца, пусть даже от такого кандидата – это дело лишь двоих, так сказать, интимное.

Н-да, а кандидаты-то, несмотря на мой финансовый рост, обмельчали. Предыдущий был метра полтора, и это при моем метр семьдесят шесть без каблуков, а этот вообще не выше тридцати-сорока сантиметров. Я бы легко приняла его за домового, но раньше в моей квартире (новой, двухкомнатной, улучшенной планировки) такой живности не водилось. Впрочем, когда я сюда переехала, мне было всего двадцать девять, и я еще не подозревала: насколько сильно по мне ударит возрастной кризис.

Нет, если не придираться, и закрыть глаза на маленький рост, огромный нос, взгляд как у светофора, худобу и цвет кожи, то мужичок ничего так. Волосы вот у него густые, темно-каштановые, до плеч, по всей видимости, чистые и свои, одежда мрачная, но опрятная, эффектный плащ с капюшоном, что настраивает на романтизм, невольно отсылая мысли к Робин Гуду и Зорро, пивного животика нет, все более-менее пропорционально, авантюрист и шутник, судя по его предложению и серьезному виду, с которым он ждет моего согласия. А тяжелый взгляд явно намекает, что отказ как вариант не рассматривается, и вообще, такая честь выпала, а я неблагодарная – вместо того, чтобы броситься на шею с криками: «Спаситель! Ура! Наконец-то!», разлеглась, понимаешь ли, на диване и тяну паузу.

А пауза, кстати, действительно, затянулась.

– Ну, хорошо, – смилостивилась я, переживая, как бедняга воспримет отказ, – итак, вы хотите, чтобы я вышла за вас замуж…

Зеленый человечек побледнел, желтые глаза загорелись, как вспышка на фотоаппарате Катерины, хорошо, что у меня опыт позирования богатый – вовремя успела зажмуриться. Человечек спрыгнул с кресла, на котором восседал, как на троне, и прохрипел:

– Сумасшедшая! Какого демона ты мне сдалась?!

Ну, что ж, похоже, как и в случае с предыдущим желающим жениться на мне, я слишком затянула с ответом. Вот и не хотелось мне за него замуж, а вдруг так обидно сделалось, что не поленилась, встала с мягкого дивана, прошлась на кухню, открыла холодильник и достала мартини. Так, расписанный вручную бокал, с которого на меня томно взирали два оранжевых глаза, чудом уцелевшая в холодильнике шоколадка, и через пятнадцать минут настроение снова вернется.

Я сделала первый глоток и едва не поперхнулась от ворчания сзади:

– Ты еще и пьешь! – и такое искреннее возмущение, словно у зеленого мужичка все-таки были на меня меркантильные планы.

– А тебе-то какое дело? – я больше не видела смысла изображать вежливость, поэтому не обернулась, и уж конечно не бросила пить. Сделала еще глоток. – И вообще, раз мы все выяснили, и ты не хочешь на мне жениться, может, уйдешь? Не буду против, если так же бесшумно и внезапно, как и появился.

Сзади раздался тяжелый вздох, и установилась такая длинная пауза, что я почти осушила бокальчик. Обновляя мартини, обернулась. Никуда человечек не ушел. Стоял, дышал мне в колени, сверкал желтыми глазами, сжав челюсти – того и смотри, судорога сведет.

– Или ты передумал? – я добавила мартини, прошла мимо человечка обратно в гостиную, прилегла на диванчик, щелкнула пультом.

Зеленый гость зашел в гостиную минут через пять, но не уселся в кресле, как поначалу, а стал расхаживать передо мной, мешая смотреть рекламные новинки.

– Я в шоке! – видимо, устав полировать паркет, остановился. – Не представляю, что он будет с тобой делать! Насколько я не люблю драконов, но не понимаю, за что Харди такое наказание. Если бы Керопу – без вопросов, но Харди…

– Кто такой Харди?

– Тот, кто послал меня к тебе.

– Наводчик, в смысле?

– Жених.

– Чей?

– Твой.

– Как мило. А почему я не в курсе?

Гость задрал голову вверх, рассматривая мою ультрамодную люстру, а я, хвастаясь, хлопнула в ладоши, и лампочки принялись менять цветовую гамму.

– Н-да, – он перевел взгляд на меня. – Не завидую я драконам.

– Правильно, – согласилась я, – толку завидовать тому, кого в природе не существует.

Зеленый гость усмехнулся, так мерзко, что я поежилась, но твердо встретила его взгляд.

– Ты думаешь, что драконов не существует?

– А, может, лучше поговорим о моем женихе? – зевнула. – Или он такой же реальный, как драконы и ты?

Улыбка гостя стала шире, напомнив чем-то звериный оскал, и я бы испугалась, наверное, если бы не была уверена, что мне все это кажется.

– А, знаешь, это будет забавно…

– Да? Пока одни обещания. Так что там с Харди?

– Да пока все спокойно: ты же здесь. А вот когда перенесешься к нему…

– А, так это еще идти придется? А далеко?

– Я сам тебя перенесу.

Смерив снисходительным взглядом маленького гостя, и представив, как он пытается меня поднять, я решила, что знакомство с Харди-иностранцем не стоит человеческих жертв.

– Обойдусь.

– Нет, – снова гаденька улыбка, – не обойдешься. Хочешь или не хочешь, я все равно тебя перенесу к нему. Я дал слово.

– Но я-то не давала.

– Твое согласие не обязательно.

– Зачем тогда вообще спрашивал, согласна ли я выйти замуж? Только ввел девушку в заблуждение.

– Надеялся, что в таком… очень солидном возрасте для человеческой женщины, ты поймешь, что лучше договориться миром. Еще рассчитывал, что в тебе проснется женское любопытство, и ты захочешь хотя бы посмотреть на своего жениха. Но тебя, похоже, уже давно интересует только бутылка. – Он поморщился, кивнул на телевизор, где полуголые мужчины лепили шоколадное печенье, и припечатал: – И разврат!

Хорошенькие гости, ничего не скажешь! Сначала намекнул, что я старая, потом, что я алкоголик, а потом…

Отставив дорогой и любимый бокал, я поднялась с дивана и нависла над зеленым самоубийцей.

– Знаешь что, – бесцеремонно схватила его за капюшон, и несмотря на сопротивление, подтащила к балкону. – Кажется, ты засиделся!

Упирался он усиленно, скалил крупные белые зубы, но я была сильно зла – это раз, и два – галлюцинация перестала мне нравиться. Одно дело, когда кто-то, пусть маленький и безобразный появляется, чтобы якобы на тебе жениться, и совсем другое, когда перед тобой расхаживает нечто размером с плюшевую игрушку и сыплет оскорблениями.

– Прощай! – я вытолкала человечка на балкон, закрыла дверь и шторку подвинула, чтобы не видеть, как он водит руками и что-то шепчет, словно колдун недоделанный.

Ну, вот, можно еще позволить себе бокал мартини, надеть наушники, включить музыку с шумом моря, и отдохнуть.

Заслужила.

Но только я с чувством выполненного долга направилась с бокалом на кухню, услышала, как за спиной медленно и противно открывается балконная дверь.

Черт!

Наколдовал, все-таки?!

Так, где мой мобильный? Кажется, пора вызывать скорую. Хотя… когда скорая приедет, у меня не будет возможности просмотреть эффектное шоу – полет с четырнадцатого этажа! А так хочется в этот ранее спокойный и тихий вечер чего-нибудь зажигательного!

Обернувшись, посмотрела на настойчивого гостя, представила, как будет развеваться его черный плащ, и не дав времени высказать все малоприятное, что успел обо мне сочинить, предусмотрительно поставила бокал на столик, подошла к человечку и почти привычно схватила за капюшон.

– Не надумал жениться? – дала маленький шанс спастись.

– Какого демона?! – зашипел он, клацнув зубами в опасной близости от моего запястья. – Ты не понимаешь, с кем имеешь дело! Я – оборотень!

Услышав это заявление, я без сожалений открыла балконную дверь, зашла внутрь и вытянула руку с зеленым мужичком в распахнутое окно.

– Если ты оборотень, – посмотрела в желтые сверкающие глаза, – отпускаю тебя к твоим приятелям-драконам.

Мужичок извернулся, глянул вниз и завопил скрипучим голосом:

– Оборотни не летают!

– Мне жаль, – солгала я и разжала пальцы, но оборотень ухватился за мою руку ногами, и как по канату начал ползти к плечу. К его несчастью, у меня две руки, поэтому я быстро прекратила его гимнастические упражнения и снова покачала костлявую тушку над городской пропастью.

– Даже демоны видят, я хотел по-хорошему! – проскрипел он, но удивительно, сопротивляться прекратил. Сложил важно руки на груди, обернулся ко мне. – Я – маг! Никто, тем более женщина, не смеет так со мной обращаться! Твои прикосновения… Мне более двухсот лет…

– О, будь уверен, ни одна женщина в здравом уме не прикоснется добровольно к такой спесивой развалине.

– Что?!

– Да, – кивнула, глядя в выпученные глаза. – И даже такая… солидного возраста, – припомнила оскорбление. – Ты сам пришел. Сказал, что у тебя есть интересное предложение по поводу женитьбы. Закружил наивной девушке голову обещаниями.

– Наивной?! Девушке?!

– Решай, – я качнула человечка над городской пропастью. – Сам уйдешь или помочь спуститься?

– Это какая-то ошибка, – пробормотал тот, уткнувшись себе в грудную клетку. – Ты не можешь быть саинтэ Харди… Но Аодх никогда не ошибается…

– Аодх?

– Он уже занят, – буркнул человечек, – к счастью, приличной и действительно девушкой.

– Все! Ты исчерпал лимит оскорблений. И вообще, через балкон к приличным девушкам, а я, да, да, не смотри так, отношу себя именно к таким, в гости не приходят, – я разжала пальцы, отпуская в полет и человечка, и его капюшон.

Смотрелось и правда эффектно: плащ так мило развевал ветер, полет все длился и длился, а потом шмяк…

У меня благодаря компьютерам и другой современной технике не самое лучшее зрение, поэтому показалось, что черный плащ словно растворился на асфальте. Обошлось. Я все же немного переживала, вдруг это все по-настоящему и вдруг мне не померещилось? А так… отдельная палата в дорогой клинике для меня все-таки предпочтительней, чем бесплатная камера в полицейском участке.

Но алиби я себе решила обеспечить. На всякий случай.

Так, телефон со мной, набираем…

Алиби немного поторговалось, и сказало, что зайдет через пять минут, а мне этого времени как раз хватит, чтобы нарезать сыр, который еще в прошлом месяце выслали родители из Голландии, вспомнить, что у меня со дня рождения сохранилась бутылка грузинского вина, и тем не менее, этого времени не так много, чтобы я успела допить мартини одна.

Я только начала приготовления, когда раздался звонок. Похоже, Катерине, как и мне, не терпелось избавиться от трезвости.

– Иду, иду! – я щелкнула замком, распахнула дверь и застыла.

На пороге, скрестив руки, стоял взлохмаченный зеленый человечек.

– Ну что, так лучше? – спросил он.

– Нет, кажется, мне становится хуже, – честно призналась я.

– Почему? – удивленно сверкнули желтые глаза. – Я же пришел через дверь!

Ах, ну да, в прошлый раз он зашел через балкон, как инопланетянин, расселся в моем кресле и выдал сногсшибательную фразу: «Ну, и чего так смотреть? И в обморок от счастья падать тоже не надо! У меня интересное предложение! И чем скорее ты оценишь, что я к тебе пришел сам, лично, тем скорее выйдешь замуж! Тем более что тебе давно пора…»

Потом был мой отказ, проводы неудачливого свата через балкон, и вот явление номер два. Жив, здоров, разве что взъерошенные волосы да пыльный капюшон напоминают о недавнем полете. Хотя, по-моему, и в глазах, и в словах чуть больше уважения, чем первоначально. Намекнул, что раз зашел через дверь, значит, перевел меня в статус приличной.

– И даже позвонил! – добавил мужичок, протискиваясь мимо меня в коридор.

Дверь закрылась, хотя я к ней и не прикасалась. Сквозняк, наверное.

– Ну? – склонив голову, гость в упор посмотрел на меня. – Долго еще будешь ломаться? Давай, соглашайся и отправляемся.

– Куда?

– К жениху твоему. Пусть он с тобой мучается, а я уже… на пятьсот лет вперед налетался. Не дом, а скворечник, не старухи, а свистки, не коты, а лизуны, не девушки, а… – Он замолчал, встретившись со мной взглядом, и поправил капюшон за спиной. – Я, кстати, не просто так здесь разговоры разговариваю, а жду, когда ты примешь единственно правильное решение. Согласна или нет?

– Нет.

– Ну, тогда пусть Харди не обижается, мне надоело быть деликатным, – человечек махнул рукой, и мой коридор начал растекаться перед глазами.

Показалось, что куда-то сбежали лампочки с потолка, и мгновенно потемнело, потом кто-то украл паркет, и я начала проваливаться в гудящую бездну. А потом меня начало затягивать в невидимый водоворот, как бывало иногда после трех бокалов вина, и я опустилась на колени, чтобы мир перестал вращаться. Судорожно сжала телефон в руке – нет, номер в таком состоянии не наберу, но вот убить свою личную галлюцинацию… напоследок… может, со второго раза получится…

Под согревающий душу крик я все-таки провалилась в ждущую темноту.

Бесспорно, сегодня самое оригинальное предложение о замужестве из всех, что я получала!

Глава № 2. О котах и плащах

Судя по тому, что упала я на спину, а болело лицо, в себя я пришла отнюдь не после первой пощечины.

– Ну, как ты? – взволнованный голос Катерины я узнала, а вот склонилось надо мной непонятно что, обмотанное в рыжий платок, и в черных очках на половину лица.

– Пластмассовые? – поразилась я, потянув за дужку очков.

– Подсунули гады, – со вздохом пожаловалась Катерина.

Я покрутила очки, рассматривая и так, и этак, но лучше они от этого не становились. Может, если примерить… Утонув в кромешной тьме, поспешила вернуть очки подруге.

– Какой была закупочная цена?

Подруга озвучила, и я от услышанной суммы точно упала бы, если бы уже не лежала.

– Да им цена рубль пачка! – возмущение придало сил, и я начала подниматься с пола.

– Не спорю, – подруга снова надела очки. – Но выбора нет. Фирма-продавец на звонки не отвечает, на прежнем месте их уже нет, так что… нужно это как-то продать.

– А какая партия?

– Н-у-у… – протянула подруга, и я поняла, что дела совсем плохи. – Цена была привлекательной, особенно для меня, я ведь человек творческий, и только начинаю вариться в бизнесе… Двести штук!

– Не хочу тебя расстраивать, но, кажется, ты уже сварилась. Кто их купит? Пластмассовые, что вредно для глаз, огромные, что уже не модно, и плюс ко всему, в них ничего не видно. Вообще ничего!

– Не преувеличивай. Если смотреть прямо на солнце… И если надеть яркий платок… можно создать некий образ… некий… такой… – она с тяжелым вздохом стянула с головы безобразный платок, освободив длинные светлые волосы, сняла очки, позволив карим глазам снова увидеть мир в красках, и бодро прошла мимо меня в направлении кухни. – Ты открыла бутылку вина или мартини еще остался?

Посмотрев по сторонам и не заметив никого лохматого и зеленого, я подняла с пола свой мобильный и направилась следом за подругой. Кажется, у воскресного вечера еще есть шанс исправиться.

– А ты чего на полу разлеглась? – Катерина по-хозяйски достала себе бокал для мартини, на мой посмотрела укоризненно, но обновила; нарезала сыр, не забыла о шоколадке и села напротив меня на плетеный из лозы табурет. Посмотрела с подозрением. – Твоего бывшего еще можно вернуть?

– Да кому он сдался?!

– Кому-то сдался. Но нам, наверное, нужнее?

– Я не беременна, если ты на это намекаешь.

– А что тогда в коридоре было?

И только я собралась честно признаться, что у меня начались, но слава Богу, закончились галлюцинации, как заметила стоящего в дверях кухни зеленого человечка. Прямо за спиной Катерины. И за время, что мы не виделись, улыбочка его стала еще гаже.

Вздохнув, я поднялась и достала третий бокал.

– Уговорила Лилю подняться к нам? – восхитилась Катерина.

– Я ей не звонила.

– А кому… – она проследила за моим взглядом, и так и застыла, ошарашено рассматривая гостя.

Я поставила бокал на стол, поближе к бутылке мартини, но подруга намека не заметила.

– Вот, – сев на табурет, я кивнула на человечка и сама налила ему мартини, – приблудился, пока тебя не было. У меня, говорит, к вам интересное предложение, от которого вы не сможете отказаться…

– Так и сказал?

– Почти слово в слово, – посмотрела на человечка, может, что уточнит? Но он был занят: с широко раскрытыми глазами рассматривал декольте Катерины. – Эй, – окликнула его, – тебе бокал на пол поставить или пролетаешься до стола?

Теперь на меня посмотрели оба, и человечек, и Катерина, и если первый подозрительно помалкивал, только пыхтел, подруга шок в себе удерживать не собиралась.

– Ты… налила ему?!

– Не волнуйся, у нас с тобой еще бутылка вина останется.

– Ты правда налила ему?! И думаешь, он будет это пить?!

– А что с «этим» не так? Мартини как мартини.

– Да, мартини как мартини, ничего особенного. Ты могла бы купить и получше, помнишь, то, с бульбашками? Но… – Она обвинительно ткнула пальцем в человечка. – Это ведь животное!

– Думаешь?

Я присмотрелась к гостю, который строил за спиной Катерины недружелюбные рожицы, скалился, сводил кустистые брови, словом, активно уничтожал в себе малейшие признаки человеческого. Версия подруги о его принадлежности к животным казалась вполне убедительной.

– А что здесь думать? – Катерина с подозрением посмотрела на мартини. – Если бы ты не начинала пить одна, а сразу позвала подруг, ну хотя бы одну подругу, меня… ты бы и сама увидела, что это животное. А именно – кот!

– Кот?!

– Да. Большой, как ведро, худой, будто год не кормленный, зеленый, словно повернутый на моде, как ты. Но кот!

Мы с новоявленным котом переглянулись, тот махнул мне рукой (или лапкой) и впервые за долгий вечер догадался поздороваться:

– Мяур!

– Ну вот, видишь? – Катерина склонилась погладить псевдокотика, а тот поднял лицо и, пользуясь случаем, заглядывал ей в декольте. – Он такой милый… Я хочу его сфотографировать! – к неудовольствию наглой рожи, она резко отпрянула, и декольте, соответственно, отдалилось. – Я схожу за фотоаппаратом! Это будут такие снимки…

Бросив еще один восхищенный взгляд на человечка, подруга упорхнула к себе.

– Ну, – обратилась я к притихшему гостю, – и что это было?

– Что? Я тоже не в восторге, что меня сравнили с тобой.

– Напоминаю, что для хамов открыты полеты через балкон. Какой позор. Ведь ничего общего!

Он поморщился, скривился, попытался сдунуть хоть одну пылинку с пострадавшего после полета плаща.

– А-а-а, ты не об этом… – пошел на уступки. – Не мог же я и ей показаться!

– Почему?

– Потому что, несмотря на ее большие… эм… таланты… я не могу ее взять с собой.

– У вас с Харди разные вкусы, что ли?

– К несчастью для него, – меня окинули снисходительным взглядом.

Да, таких больших «талантов», на которые засмотрелся человечек, у меня нет, но мне и второго размера хватает. А вообще, представляю, как бы он замяукал, если бы Лилю увидел!

– Пора нам, – проскрипел мужичок. – Сама согласишься на этот раз или опять отключать?

– Да погоди ты.

Я набрала на мобильном номер второй подруги. В больницу после еще одного бокала мартини совсем расхотелось, к тому же, появилась уверенность, что галлюцинации не у меня одной, а значит, это могут быть и не галлюцинации вовсе. А так – переутомление, синдром хронической усталости, стресс, да и только.

– Лиля? – спросила я, когда вместо гудков в телефоне послышался голос.

– Ну а кто еще? Ты же мне звонишь, значит, я.

Зеленый гость напрягся, его глаза замигали, как указатели поворота, при этом он покраснел, а его лоб покрылся испариной. Того и гляди, сам на балкон попросится.

– Кто это? – мученически прохрипел мужичок.

– Сейчас познакомишься. Лиля, ты там как, сильно занята?

– Для интересных предложений лифт в моем подъезде работает.

Я озвучила предложение, состоящее из почти уже пустой бутылочки мартини, сыра, шоколадки и вина, и получила вполне радостное согласие присоединиться:

– Ладно, зайду ненадолго.

– Почему ненадолго? – спросил мужичок, когда я нажала отбой.

К нему опять вернулись недовольство, язвительность и зеленый окрас, а глаза перестали сверкать.

– Кто долго втроем сидит над одной бутылкой вина? Да и ты меня куда-то настойчиво приглашаешь, и мы вроде бы как опаздываем…

– Немного задержимся, – милостиво разрешил он, – надо кое-что уточнить.

– Катерина понравилась?

– Говорю же: ты сумасшедшая!

– Это ты еще Лилю не видел, – не купилась я на притворство и подвинула ему бокальчик с мартини. – На-ка, подготовься к встрече.

– Тьфу ты! – он брезгливо отодвинул бокал. – Даже нюхать противно!

– Харди тоже не пьет?

– Без понятия.

– Как так? Пришел сватать от его имени, а сам о нем ничего не знаешь. Надо было ему нанимать другого. Ты, уж извини, ничего не сделал, чтобы мне на жениха хотя бы посмотреть захотелось.

– А придется, – снова гаденькая улыбка.

Моя рука уже почти по привычке потянулась к капюшону, но в коридоре послышались шаги. Ага, это Катерина с фотоаппаратом, а следом за ней, видимо, зашла и Лиля, потому что ее голос принялся отчитывать меня буквально с порога:

– Иванна! Дверь нараспашку! Заходи, кто хочет, да?

– Кто хочет мне не надо. Только вас жду, – заверила я.

Громко щелкнул дверной замок.

Первой в кухню зашла Катерина, без предупреждения напугала якобы кота вспышкой, а пока тот усиленно моргал и пытался хоть что-нибудь увидеть, появилась Лиля. Невысокая, она говорит, что у нее метр шестьдесят семь, мы с Катериной уверены, что максимум метр шестьдесят три, но для подруги четырех сантиметров не жалко. Пухленькая, но не толстая, все ее восемьдесят килограмм Лиле к лицу. Фигура не рыхлая, она давно занимается спортом, но так, для здоровья, худеть не пытается. Сегодня Лиля явилась платиновой блондинкой – длинные волосы, собранные в хвост, ей удивительно шли.

Вообще, Лиля многим мужчинам нравится, но выбирает сама. Придирчиво выбирает, поэтому, как и мы с Катериной, сейчас вне отношений.

– Хорошо ждешь, – она кивком отметила в моей руке бокал, а также факт, что я не просто так его за ножку держу. – А это у тебя кто?

Нужно было видеть глаза зеленого мужичка, когда он проморгался и обнаружил, что над ним склонилась Лиля, а его лицо практически упирается в выдающиеся таланты пятого уровня. Он побледнел, сменил зеленую расцветку на красную, попытался что-то прохрипеть и заткнулся.

– Иванна! – возмутилась подруга. – Хорошо, покрасила так покрасила, цвет сойдет, но… ему же трудно дышать… Он задыхается! А если он погибнет?

Мужичок и правда выглядел как выброшенная на берег рыба, но до удушья с летальным исходом ему было далеко. К сожалению.

– Я, конечно, все понимаю, – пробормотала Лиля. – Мода, зеленый цвет этого сезона, один ужас, в общем, но… Зачем ты нацепила на кота этот старый заношенный плащ?!

Человечек в шоке от услышанного перестал задыхаться, принял свой привычный окрас, изменив бледному и красному, подскочил на табурете и возмущенно выпалил:

– Старый?! Заношенный?!

За моей спиной сверкнула вспышка, Лиля удивленно ахнула, а в остальном подруги повели себя так спокойно, словно зеленые говорящие коты в плащах – это дело обыденное. Даже в обморок не упали к разочарованию некоторых желтоглазых.

– Мяур, – невинно выдали нам, но на этот раз мяуканью никто не поверил.

– Ты видишь то же, что и я? – спросила Лиля.

– Кота больше нет? – уточнила я, и после кивка подруги, поддакнула. – Тогда да, то же самое.

Видимо, гость понял, что раскололся и перестал морочить головы моим подругам.

– Кошмар, – выдавила Катерина, опускаясь на табурет и кладя дрожащими пальцами фотоаппарат на стол.

Но я, наверное, присмотрелась к человечку, потому что кошмарным он мне уже не казался. Несимпатичным – да, мерзким – конечно, но смотреть, если придется, можно.

– Кто это? – спросила Лиля, опускаясь на другой табурет.

– Самой хотелось бы знать, – ответила я, – весь вечер сидит у меня в гостях, я его и так, и так развлекаю, уходить не хочет, а до сих пор не представился.

– Это балкон – развлечение?! – возмутился человечек, но под моим взглядом немного притих. – Уйти не могу. Один не могу. Вместе с тобой уйдем.

– Куда это? – поинтересовалась Катерина.

– Замуж меня позвали.

– Он?!

– Харди.

– А кто это?

– Пока без понятия.

– Так не пойдет, – вступилась за меня Лиля. – Вот пусть сначала все расскажет о женихе, а мы подумаем: подходит нам такой или нет.

– Тебе Харди точно не подойдет, – зло сверкнул на нее глазами человечек.

– Почему это? – спросила Катерина.

Нам с Лилей тоже было интересно знать, а вот человечек объяснять отказался. Пришлось прибегнуть к проверенному методу и протянуть руку к его капюшону.

– Ох, ты и пожалеешь потом, что позволяла себе со мной так обращаться, – многообещающе процедил он, но главное, язык развязался. – Харди нужна только вот она, – ткнул в меня пальцем, окольцованным деревянными перстнями. – Он ее ждет, понятно? А ты, – ткнул пальцем в Лилю, покачнулся, словно его кто толкнул в спину, выудил из потайного кармашка плаща благоухающий лесным освежителем платок и спрятал в него длинный нос. – Ты… с тобой вопрос надо уточнить. Если бы не ты, я бы сейчас морок навел и память вам подчистил, но… – вздох умирающего. – Нельзя пока. – Убрав платок, снова на меня переключился. – Допила?

– Кстати, что это мы? – я потянулась к бутылке мартини, разлила по бокалам.

– Зря я спросил, – простонали из-под капюшона.

– Да ты и пришел зря. Я никуда с тобой не собираюсь.

– А придется.

– Попытаешься повторить трюк с коридором – мне не лень к Катерине подняться, она живет на этаж выше, может, во второй раз приземлишься наверняка. Это я поначалу слегка растерялась, думала, ты мне одной кажешься, а сейчас…

– Что сейчас?

– А сейчас все в порядке, я понимаю, что ты – это галлюцинации. Простые. Массовые.

Человечек поперхнулся, Катерина запечатлела этот момент вспышкой, а Лиля сочувственно погладила нашу общую галлюцинацию по взлохмаченным волосам. Мужичок гневно сверкнул глазами, подпрыгнул на табурете, беспокойно начал теребить свои перстни, Лиля, видимо, решив, что он не может их снять, полезла с помощью, и в этот момент в гостиной что-то взорвалось, а человечек как подкошенный рухнул на табурет, уткнувшись лицом в стол.

– Дышит? – Лиля нависла над его тельцем грудью, и расстроила: – Дышит.