Kitobni o'qish: «Люди Света. Том 1»

   Солнышко садилось, розовел закат

         Ты как день осенний скинула наряд.

      Локоны свисали, обнимали стан

      А в глазах светился синий океан.

      И тебя, увидев, замерла душа,

               Затаив дыханье, я сказал «Моя!»

               Моя история начинается здесь на берегу прекрасного озера. Гладь озера напоминает поверхность зеркала. Нигде ранее я не видела такого глянца. Тишь ее поражает. Нет ни единого шороха, все затихло, все замерло и это убаюкивает душу. Лучи заходящего солнца переливались в этом безмолвии и создавали бурю страстей в океане цветов. Костер света играл и разливался над гладью озера. Зачарованно вглядываясь в этот пейзаж, можно было увидеть тысячу картин сразу. Мой взгляд, вырвавшись из плена завораживающей, колдовской галлюцинации на берег, не сразу разобрал реальность происходящего. Из разноцветия стали выступать очертания людей, таких же растерянных и дивящихся на блеск чарующего озера. Некоторые уже приходили в себя и, оглядываясь по сторонам с вопросительным трепетом, искали ответ в глазах других.  Не зная, как сюда попали, все ждали, исчерпывающей информации. Дети по своей чистоте  и наивности, не задавая вопросов и тем более не ища ответа, бежали по золотисто-зеленой траве за неестественно большой, но красивой бабочкой.

               Мой мозг, ослепленный и очарованный, требовал анализа, понимания происходящего. "Так. Это сон? Нет. Чувствую запах цветов и плеск воды, шелест травы, последние лучи солнца согревают спину, легкий ветерок обдувает уже вечерней прохладой. Сон не может быть таким реальным! Но, как я здесь оказалась? Вчера, уложив детей спать, выпив чашечку горячего чая, легла отдыхать. И тут же уснула.  Да это сон! " Мой взгляд остановился на одной старушке. Она не была в неведенье, а четко знала, что здесь происходит. Подходя к людям, старушка объясняла что-то, улыбалась, смеялась, как девица на первом свидании, была спокойна, счастлива. Люди сразу же преображались и заражались ее спокойствием и весельем. На вид ей было лет восемьдесят пять, но старушка двигалась так легко и быстро, как будто ей семнадцать, несмотря на то, что время клонило ее к земле. А эта нелепая клюка… Зачем она ей? Двигаться не помогает, скорей наоборот – цепляется, волочится, просто мешает. Для солидности носила ее, чтобы соответствовать возрасту.

               Мой взгляд стал вырывать таких людей из общей толпы. Вот парень в нелепых шароварах, но с очаровательными белыми длинными до плеч кудрями.  Он был прекрасен в вечерних лучах солнца. Вот дева, именно дева. Вот еще одна. Мужчина. Еще. Седьмой, девятый.

               «О боже! Этот идет прямо на меня!»  Мужчина лет сорока, скорей всего был из военных. Да солдатом. И не потому, что был одет в камуфляжную форму, его выдавала стать и походка настоящего солдата. На лице отпечатались былые битвы, мудрость, храбрость, стойкость, надежность.  Кажется, даже в гуще сражения за ним будешь как за каменной стеной. Мужчина казался уставшим, но довольным и гордым своим трудом. Человек, закончив свое дело, с усталостью и наслаждением созерцает свой труд, любуется и восхищается им. Так и он, обходя людей, поглаживал их по спине и довольно улыбался, радовался, что все позади и его ждет высокая награда и почет! Подойдя ко мне, взял за руку и посмотрел из-под кепки, сладко и застенчиво сказал полушепотом:

– Все будет хорошо!

 И одна мысль успела мелькнуть у меня в голове «О, мой Робин Гуд!» как солдат в кепке с силой ударил меня в грудь, и я полетела! Да полетела метров тридцать, прежде чем упасть в озеро. Холодная вода сразу сняла пелену забвения. Меня тянуло вниз на дно! Я стала изо всех сил барахтаться вверх с мыслью « Надо вверх к солнцу! К солнцу!  К нему такому теплому и все ласкающему. Вот оно! Уже замерцал круглый диск солнца» И, вынырнув из плена воды, захватывая жадно воздух и не сводя глаз с долгожданного солнца, еще более пришла в смятение. Спасательный диск оказался факелом, который освещал пещеру. Отдышавшись немного, стала оглядываться.

               Свод пещеры был не высок, метра три. Стены поражали своей гладкостью, были отполированные до блеска. Я видела свое отражение в них. На одной стороне как спички стали зажигаться факелы. Появилось движение, и показался народ, зазывавший плыть к себе. Как мячики стали выскакивать люди из воды, откуда то из недр, этого бесконечного колодца с водой. Я поплыла к берегу, замерзнув и сильно матеря, Робин Гуда. "Вот тебе и Робин Гуд! Попадись ты мне сейчас в руки, разрисовала бы от души!".

               Выбравшись на берег ко мне подбежали две девчонки и наперебой стали пытаться меня обтереть и одновременно укутать в теплое одеяло. Было такое чувство, что они впервые это делают.  Женщина рядом постарше, обтирая мужчину уверенно и быстро, все время покрикивала на них. Они трещали, как сороки, усиливая и без того невыносимую головную боль. Врезались в память только их имена Светик и Расветик. Под шум такого прибоя мое сознание ушло в небытие.

               Очнувшись на утро, обняв теплую, мягкую, душистую подушку и, чувствуя необыкновенный прилив сил, хорошо потянулась, и первая мысль, что посетила меня: "Какой дурацкий сон! Присниться же такое. Интересно к чему это?" И, открыв глаза, захотелось снова закрыть их, уткнуться в подушку и проснуться! Проснуться! К сожалению это был не сон. Я лежала на мраморном полу, на удивление он был теплым. Оглядевшись, увидела, что нахожусь в огромном зале в центре, которого стояли пять титанов – атлантов, которые поддерживали небосвод помещения. Рельефные атланты с легкостью держали свод. В их мощных накаченных телах не ощущалось напряжения, стояли ровно, спокойно. Казалось, что они только придерживали своими сильными руками потолок. Молодые сильные тела играли в отблесках лучей исходящих от осветительного огня. То они переминались с ноги на ногу, то поворачивались лицом друг к другу и чарующе улыбались. У подножья великанов мирно спали люди, укутавшись в одеяло: «Интересно сколько же тут людей собралось?» – пролетела мысль у меня в голове и тут же ускользнула дальше в мир небытия. По периметру зала стояли статуи женщин, которые протягивали руки к своим атлантам. Они были вполовину меньше своих мужчин. Статуи походили на греческих богинь. Я видела такие скульптуры в Греции, когда отдыхали там с семьей. Между богинями находились фрески, воспевая солнце. Фрагмент, находящийся около меня рассказывал: как лучи солнца вливаются в человека находящегося в центре произведения. Он стоял, раскинув руки в стороны и растопырив пальцы, с которых стекала золотисто белая жидкость. Человек, находящийся в центре был безликим, ни мужчина, ни женщина, не молод, не стар, просто человек. Вокруг него расположились люди. Все они с упоением подставляли кувшины и наполняли их этой светящейся водой. Все фигуры были детально прорисованы. Я даже узнала старушку в одной из женщин! Нет, она, конечно, была моложе, но черты лица, положение тела все указывало на нее. Вы же узнаете человека на фотографии двадцатилетний давности. Так и здесь сходство идеальное.

Устав рассматривать фрески, я поднялась и направилась к огромным дубовым дверям, стараясь не наступить на спящих людей. Такие двери можно увидеть в храмах, массивные, тяжелые. На удивление они легко открылись.

– Ну, вот и первые ласточки! – сказала женщина, стоявшая за дверью. – Как твое самочувствие?

– А мы где? – спросила я.

– Здесь! – радостно воскликнула она и махнула руками по сторонам.

– А почему не там? – машинально моя рука, почему-то указала в потолок, что сильно привело ее в замешательство. Как будто я среди спектакля сказала не ту реплику.

– Вас всех собрали для празднования нашего солнца! – зазвучал голос из коридора, на пороге появился мужчина лет семидесяти. Одет был в белое одеяние до пола, подпоясан красным поясом с семантическими узорами. От груди начиналась борода, пышная, густая, как и волосы, она была светло русой без единой седины. Его ярко зеленые глаза напоминали молодую, сочную травку. Всем видом он напоминал языческого жреца. – Вы должны ценить дар, который вам выпал. Вы поможете совершить чудо. Ближайшее полнолуние бог солнца одарит нас Светочем! Он дарит тепло, жизнь, процветание, долголетие нашему роду, нашей цивилизации! – Дедок ласково и нараспев стал говорить, захватывающе рассказывая планы на будущее. Отвлекло внимание от его страстных речей громогласее. " Я одна здесь стою на пороге, – подумала я – а народ там спит, отдыхает после вчерашнего купания. К тому же, дед, я не глухая! Все прекрасно слышу!"  Обернулась с недовольным выражением лица назад и мои зрачки округлились в мгновение ока. Весь люд стоял за спиной, открыв рот, и воодушевленно слушал старика. А дед расценил мое телодвижение, как приглашение пройти вперед, сильно прижал меня к двери и зашагал в центр зала.  Так же активно устремились остальные: женщина с порога, две трещотки, Робин Гуд, мужчины с чаном, целая делегация из пятнадцати, семнадцати человек. Один только парень остался около меня, облокотившись на дверь, скалился во весь рот. Ему было лет двадцать пять, высокий с прекрасным телосложением, с правильными чертами лица и с чертовски красивыми ярко голубыми глазами излучающими счастье, от него веяло добродушием. Несмотря на то, что он обладал неотразимым обаянием ребенка, всем своим видом походил на атлантов из зала.

– Интересные шаровары и косоворотка тоже ничего! – зачем-то сказала я.

– Мне сказали, что сейчас у вас так модно!

– Тебя обманули! Ты опоздал лет так на сто, а то и больше. – Я посмотрела обратно в зал. Местные женщины разливали по кубкам воду из серебряного чана и поили гостей. "Да попить бы не помешало – подумала я, но чувство любопытства пересиливало жажду. Хотелось заглянуть за порог, побродить там и позадавать вопросы, на которые может быть ответят. Я повернулась к парню:

– Как тебя звать?

– Светогор.

– Меня Наталья. Будем знакомы! Проведешь экскурсию по своим местам? – махнула головой в сторону порога.

– А пить не хочешь?

 Зачем он это сказал! У меня, как у собаки Павлова, стало обильное слюноотделение. С трудом сглотнув слюну, ответила:

– Нет, позже! – и шагнула через порог…

               Мои ожидания и любопытство были не удовлетворены! За порогом находился узкий коридор. Он выходил к воде, из которого мы вынырнули вчера, и шел вдоль нее. Помещение походило на коридор в общежитии. Были одни двери никаких росписей и украшений на стенах.

– Что за этой дверью? – поинтересовалась я.

– Склад.

– Склад чего?

– Продуктов.

– Каких?

– Разных.

– А за следующей дверью что?

– Комната.

– Для чего она?

– Для вещей.

– Каких?

Разговор не клеился, Светогор сухо отвечал на вопросы и все улыбался и улыбался.

– А сколько тебе лет?

– Много!

– А много это сколько?

– Много – это много! Я видел три звездных восхода!

– Да ты что! Все ясно! – хотя мне ничего не было ясно. Я в астрономии, как и все, максимум могла вспомнить названия планет солнечной системы, про большой взрыв и так кое какие характеристики у черных дыр. На этом мои познания заканчивались. Светогор на это и рассчитывал.

– А за этой дверью что? – заново начала расспрос у парня, как любознательный и надоедливый турист.

– Душ, – с ехидством экскурсовода сказал и широко улыбнулся.

– Правда? Посмотреть можно? – не поверила я ему.

 Светогор толкнул рукой дверь, я зашла. Точно, душ общаговский! Штук шесть кабинок с лейками, вдоль стен скамейки и даже кафель и тот на своем месте.

– Налюбовалась? – еле сдерживая смех, сказал он.

– Да прекрасная картина! А ля общага под землей! И для чего это все?

 Светогор, уже безудержно смеясь, ответил:

– Как для чего, чтобы мыться. У вас разве нет душа? Или вы не моетесь?

– Нет, не моемся! – с иронией сказала я. – Грязь не сало потер да отстала! А все-таки, зачем вам под землей душ?

– Чтобы омываться перед праздником. Если вас искупать в воде из озера, то вы замерзните, и день только будете согреваться.

– Что за праздник? – поинтересовалась я.

– Надо было оставаться в зале и слушать, что рассказывают, тогда бы знала.

– А вы что тут делаете? – как гром среди ясного неба прозвучал голос старушки – веселушки.

 Мой проводник сразу перестал улыбаться, замкнулся, как провинившийся ребенок, потупил глаза в пол.

– Как что? Моемся! Светогор обещал мне спинку потереть.

 Лицо Светогора стало пунцово красным, ноздри засопели, как паровоз, глаза пытались выскочить из глазниц, но веки крепко их держали. Он стал оправдываться:

– Мы тут…  я провожу… ну…

– Что? – еще более грозно спросила старушка и подперла себе бока руками.

"Ну, все сейчас расплачется, – подумала я. – Не так уж и весело стало. Оказывается можно заставить тебя не улыбаться!"

– Да тише бабуля! Не ругайся ты так! Он показывает достопримечательности вашей уютной пещерки, по пути к туалету.

– Правда? – пронзив своим острым взглядом меня с ног до головы. Оценив меня в полной мере и приняв решение, что я не составляю опасности, приветливо улыбнулась и спросила:

– Ты пила?

– О да, наивкуснейший нектар! – широко улыбнувшись, сказала старушке и пошла дальше по коридору.

Старушка, шепотом, стала что-то говорить или ругать Светогора.  Пытаясь отвлечь старушку от наставлений и забрать от нее своего экскурсовода, спросила:

– Извините, а как вас звать? А то даже обратиться и не знаешь как.

–Светлона.

– Ой, какое необычное имя. У вас всех такие интересные, светящиеся имена! Светлона, так мы пойдем дальше со Светогором? Хорошо!

Светогор посмотрел на старушку и, не дожидаясь ответа, быстро двинулся ко мне. Пройдя пару шагов, он обернулся и убедившись, что она пошла прочь выдохнул облегченно. Парень смотрел на меня, как на спасательный круг и снова оскалился во все лицо.

– Интересные у вас имена. Почему они такие?

– Какие такие? Нормальные имена!

– Возьмем твое имя. СВЕТОГОР – то есть "Светлая гора", или можно сказать "Светящаяся гора" или "Гора света". Правильно?

– Правильно. Гора света, – продолжая мое рассуждение, кивнул головой.

– Светлона – светящееся лоно, или светлое лоно. Да?

– Да

– А главного, как зовут? Ну, который говорил хорошо.

– Светодар. Он не главный. Нет в этом походе, конечно, он главный. А дома, как все.

– А кто дома главный?

– Дома главный Светлояр! Светлое солнце! – не заметив для себя, включился в игру разгадывание имен.

– А, что он делает?

– Он правит нашим городом Светоградом.

– Светлым городом?

– Да! Город света. Он распределяет кому, сколько давать Светоча, следит за количеством и охраняет его.

– Для чего Светоч?

– Ну, как это для чего? Он нужен… – Вдруг он застывает. Видно было по его лицу, как он судорожно пытается проанализировать весь наш разговор. Много ли он успел, наговорить мне лишнего или нет. Не поняв свои рассуждения, перевел взгляд на мое лицо и стал изучать его, пытаясь найти ответ в нем. Я блаженно, искренне ему улыбалась, даже нимб на голове засветился. Чтобы снять напряжение, я перевела тему.

– Интересно, сейчас наверху утро или вечер? – и подняла глаза вверх с такой же неистовой блаженной улыбкой.

– Сейчас день, – утвердительно ответил Светогор и зашагал быстрей. Уткнувшись в последнюю дверь сказал:

– Ну, вот мы и пришли.

– Куда?

– Куда ты хотела – в туалет, – и, пропуская меня вперед, пошел обратно по коридору, опустив голову вниз, усердно думая много ли он рассказал, и поделюсь ли я с кем-нибудь этой интересной информацией.

               Проводив глазами Светогора, зашла в туалет. Нет. Ну, точно общага! Весь этот интерьер никак не связывался с главным залом. Выйдя и закрыв за собой дверь, пошла к воде. Жадно стала пить живительную воду. Выпивая каждый глоток, я чувствовала, как он растекается по моему телу и приносит всем моим клеткам жизненную силу и просветление разуму. С каждым разом, я понимала, что не надо пить их вкуснейший нектар. Недаром Светлона так интересовалась, пила я или нет! Умывшись и напившись всласть, пошла обратно в главный зал.

В помещении царила идиллия. Некоторые люди сидели и блаженно напевали песни. Другие под эти звуки кружились в танце. Кто-то мирно спал. В центре зала у ног атлантов сидел Светодар в окружении людей и, очевидно, рассказывал свои сказки. Я направилась к нему и присела рядом на ногу атланта.

– Вот через три луны наступит новая эпоха нашей планеты. Эра забвения. Мир погрузится в сон и проспит несколько тысячелетий. Не будет петь ни птица в небе, ни кит в море. Все затихнет на земле! Наша Матушка будет отдыхать от всего и в первую очередь от людей. Спустя века земля снова покроется травой…

– Извините, а куда денутся люди во время сна земли? – перебила я рассказ жреца.

 Он был ошарашен таким неожиданным вопросом. Видно за всю его деятельность в качестве жреца никто не задавал вопросов. Его это сильно насторожило и обеспокоило.

– Они тоже уснут! – и стал продолжать свой рассказ – Спустя века земля снова начнет покрываться травой, деревьями, защебечут птицы, а море наполнится голубой водой! И оживет снова наша планета, как много раз до этого.

Да, было видно, как весь народ опоен каким-то зельем! Все были счастливы и довольны, не задавали никаких вопросов, улыбались, танцевали и пели. Поняв, что задавать вопросы больше нельзя, дабы не привлекать к себе внимание, встала и, под пристальным взором Светодара, блаженно улыбаясь, пошла танцевать. Кружась в танце минут десять, размахивая руками в разные стороны и изображая то балерину, то маленькую девочку на утреннике, пошла к своему месту. По дороге заметила девочку лет десяти. Она мельком выглядывала из-под одеяла, потом пряталась там и всхлипывала. Я опустилась на колени около ребенка и, приподняв покрывало, заглянула под него.

– Привет, – сказала я.

– Нет, я не плачу! У меня все хорошо! – Послышался дрожащий голос девочки – Мне в глаз, что-то попало!

– Не бойся. Как тебя звать?

– Алена.

– А я – тетя Наташа. Алена, почему ты плачешь?

– Я хочу домой к маме! По мне скучает Тобик.

– Кто такой Тобик?

– Это моя собачка. Он не может засыпать без меня. Тобик всегда скулит, если остается в коридоре один. А со мной спит крепко, крепко. Тетя, а когда мы домой поедем? Зачем мы здесь?

               Первая здравомыслящая речь за последний час! Наконец-то хоть один разумный живой человек нашелся здесь, причем это был ребенок!

– Когда домой поедем? Надеюсь, что скоро. Мы обязательно с тобой отсюда выберемся. Не плачь! Ты теперь не одна! Нас двое! А ты воду их пила? – хотелось убедиться в своей правоте окончательно насчет нектара.

– Нет. Мне мама не разрешает пить из незнакомых источников. У меня аллергия на всякие напитки и красители и даже на некоторую воду. Я всегда с собой ношу бутылочку чистой родниковой воды, ее каждую неделю мама набирает в деревне у тети Клавы. – Алена вытащила из рюкзака бутылку с водой – К сожалению, в ней почти ничего не осталось.

– Не переживай, я знаю, где можно набрать хорошую воду.

 Алена заулыбалась и бросилась на шею обниматься.

– Ну, все, Алена. Давай ты иди немного поиграл с ребятами, а я схожу за водой.

                Девочка, как ни в чем не бывало, побежала к ребятам, играющим в классики. Я, спрятав бутылку под одежду, направилась к водоему. По дороге глазами выискивала Светогора, вот кто может поведать мне много об этом месте и как отсюда выйти. Главное суметь его разговорить, а для этого надо обольстить! Все мужчины очень разговорчивые, когда влюблены или увлечены женщиной. "Ну, Светогор держись! Я иду за тобой!” И с улыбкой хищницы я вышла в коридор.

                В нем никого не было. Достала бутылку из-под одежды, опустила ее и стала набирать воду. Наполнив бутылку, снова спрятала под одежду. Вода была ледяная, и обжигала тело своей прохладой. Я поспешила обратно, чтобы поскорее избавиться от ноши. Положив бутылку под одеяло Алены, пошла к ней. Девочка уже танцевала вокруг атлантов вместе с другими людьми. Присоединившись к танцующим людям, потихоньку подобралась к Аленке и шепнула:

– Вода под твоим одеялом.

– Спасибо! – И девочка еще оживленнее стала танцевать и веселиться. А я отправилась на поиски Светогора. В коридоре все так же было тихо. Я повернула направо и пошла прочь от воды. Коридор с этой стороны был длиннее, раньше мне казалось, что там тупик и нет ничего. Но идя по нему, он уходил все дальше и дальше. Коридор еле освещался. Видно, здесь не должны были ходить люди. Дойдя до конца коридора, я уперлась в такие же массивные двери, что были в зале. Потянула за ручку, она так легко не открылась. Приложила больше усилий, но дверь, также не была открыта. Единственная дверь, которая была закрыта. "Интересно, что за ней? Наверное – это вход в их город Светоград или выход на поверхность. Однозначно мне нужен Светогор! Он-то все расскажет и покажет. " Я повернула обратно.

               Идя по основному коридору, я стала заглядывать за каждую дверь. Все помещения были пусты. И вот в помещении с продуктами увидела Светогора. Он сидел на корточках и перекладывал груши из большого ящика в корзину.

– Привет! Что делаешь?

– Собираю фрукты для ужина.

– Можно тебе помочь?

– Если хочешь, помоги.

Я присела рядом, и принялась перекладывать груши в корзинку.

– Будет порченая, откладывай в сторону.

– Хорошо.

Взглянув мельком на Светогора влюбленными глазами, я застенчиво улыбнулась. Обольщение началось. Перекладывая груши, я вроде случайно стала его касаться за руки. Мне надо было достать именно самую дальнюю грушу при этом, сильно потянувшись за ней, ложилась грудью на его руки. Потом извинялась улыбаясь. Ему все эти мои движения очень нравились! Глазки стали загораться огоньком страсти и желании. Светогор украдкой стал посматривать на меня.  И когда он брал очередную грушу, я постаралась взять ту же самую и соответственно поймала его руку. Мы застыли на мгновение. Наши глаза, встретившись, поглощали друг друга. У Светогора были безумно красивые небесно-голубые глаза, в них можно было влюбиться и утонуть. К ним тянула какая-то сила, они завораживали. Хотелось окунуться в них. Я почувствовала, как стала приближаться к Светогору. Опустив взгляд и, уткнувшись в губы, захотелось прикоснуться и поцеловать их. "Так стоп! Кто кого собрался обольщать!" – и я резко дернулась назад и убрала свою руку.

– Ой, извини.

– Да ничего страшного.

– У вас здесь только одни фрукты.

– Да.

– А где мясо? Сейчас бы колбаски!

– Нет, колбасу нельзя.

– Вы не едите мясо?

– Почему едим все. Только сейчас в праздник нельзя.

– Значит у вас пост. Расскажи еще что-нибудь про этот праздник.

               Светогор немного смутился, вспоминая прошлый разговор. Видя его напряжение, чтобы не услышит отрицательный ответ, я задала конкретный вопрос, на который можно было точно ответить и не выдавать никаких тайн.

– Вы на свой праздник как-то наряжаетесь?

 Немножко помявшись Светогор ответил:

– На него мы надеваем белые длинные рубашки в знак чистоты белого цвета.

– Они чисто белые или как-то украшаете их?

– По подолу, рукавам и вороту идет красный узор символизирующий восход солнца. Начало пробуждения жизни. – Немного подумав Светогор добавил – Примерно, как у древних славян. Понятно?

– Немного да, но хотелось бы увидеть. Ты мне покажешь сегодня? – как кот из Шрэка смотрела я на него жалостливым взглядом.

– Послезавтра увидишь, – мои усилия прошли даром.

– Ой, не дождусь, этого волнующего вечера! А танцевать мы там будем?

– Нет.

– А петь?

– Нет.

– А тогда что мы там будем делать?

– Давай наберем еще яблок – сказал Светогор и встал на ноги.

Он не хотел говорить на эту тему. " Хорошо сменим тактику! Больше с тобой заговаривать на эту тему не буду. Надо сделать так, чтобы ты сам рассказал. Осталось одно средство – влюбить его покрепче в себя! Но времени совсем нет! Видно было, что он никогда раньше не дружил с девушкой, не любил женщину, как мужчина. Вот этим и займемся!" Я стала подыматься с колен, ноги жутко затекли.

– Ой, ноги затекли, – потирая колени, сказала я.

Светогор посматривал на мои ножки. Сделав шаг, я стала падать от резкой боли в ноге. Светогор с легкостью титана подхватил меня, и я прильнула к его телу. Руки мои лежали на крепкой, могучей груди. Наши глаза встретились. В жилах застыла кровь. Такое ощущение, что время остановилось. Отчетливо стала слышать его дыхание, а сердце под моими руками набирало обороты. Моя правая рука стала скользить вверх, обвивая его шею, как змея. Мое тело устремилось вслед за рукой и когда губы были вблизи его, мы слились в поцелуе. Сначала он неуверенно прикасался к моим губам, как пятнадцати летний парень на первом свидании, но с каждым разом становился смелее и опытнее. От его жарких поцелуев и объятий закипела кровь, все будоражилось не только тело, но и мое сознание. Никогда такого в жизни я не испытывала! Не могла представить, что простой поцелуй может вызвать бурю страстей! Мне хотелось то плакать, то смеяться. Я попала, в какую-то бездну, там не было ничего и в тоже время все. Я ощущала весь мир! Бег тигра и полет ласточки, извержение вулкана и тихий летний дождик. Море страстей и ощущений захлестнули меня…

               И тут скрипнула дверь, на пороге показались две трещотки. Увидев нас с начало застыли в недоумении, а потом стали смеяться. Оторвавшись от меня, Светогор грозно посмотрел на девчат.

– Чего надо? – сказал он недовольный тем, что нас прервали на самом интересном месте. Девчата все смеялись, их эта сцена забавляла. А мне, как смущенной девушке, надо было быстро убежать со сцены, что я и сделала. Выбежав со склада, я побежала в сторону туалета. За спиной послышался рык Светогора, что еще больше заводило трещоток, и они все задорнее смеялись. Дойдя до последней двери, я повернула к воде. Уселась под осветительный огонь. Это укромное местечко я приметила сразу, как здесь появилась. Этот уголок был в полумраке, несмотря на то, что находился возле факела. Никто не замечал меня, когда я там сидела. Опустив ноги в воду и облокотившись на стену пещеры, расплылась в удовольствии. Я была в таком экстазе, подъем моих жизненных сил зашкаливал. Мне хотелось петь, танцевать, летать… Любить!  Все тело трясло! Каждая клеточка вибрировала, как после большого взрыва. Да это был взрыв, которого я никогда не ощущала! Я сидела и наслаждалась ощущениями своего тела и губ. "Интересно! Если он так целуется, как же тогда любит!"

               С моего укрытия просматривался весь коридор. Со склада вышли Светик и Расветик бурно обсуждая между собой увиденное, смеясь, пошли в зал. Через минут десять показался Светогор. Он остановился на пороге и, повертев по сторонам головой, выбрал путь направления в мою сторону. Подойдя ближе, радостно улыбнулся и сел рядом.

– Меня все-таки из коридора видно? – повернувшись лицом к Светогору, спросила я.

– Нет, не видно.

– Как ты меня нашел?

– Я почувствовал! Теперь тебя всегда будут находить, где бы ты ни была! – глядя в глаза сказал Светогор и, обняв, крепко прижал к себе. Я в свою очередь опустила голову ему на грудь. Мы слились воедино! Так просидели около часа в безмолвии, и в тоже время общались, где-то на энергетическом уровне, обменивались своими нейронами и протонами. Мы были безумно счастливы!

– Я им тебя не отдам! – заговорил первым Светогор. – Ты должна быть со мной!  Наташа, будешь всегда рядом со мной?

– Я с большим удовольствием осталась бы рядом с тобой, но… я замужем, у меня есть дети…

Светогор резко перебил:

– Забудь про тот мир! Его практически уже нет!

– Как нет? Что же с ним станет?

– Ваш мир доживает последние месяцы! Через три луны начнется извержение вулкана и ваш мир погибнет! Все исчезнет с поверхности люди, птицы, звери, не останется и деревьев. Моря и океаны закипят. Все живое на поверхности земли умрёт. Выживем только мы!

– Я не верю! – представляя все происходящее, у меня сжалось сердце от ужаса.

– Ты не переживай! Я тебя спасу! Мы будем жить с тобой долго и счастливо у нас в Светограде! На моей родине так же растут деревья и поют птицы, есть такие звери, о которых ты и не слышала! – Светогор красочно стал описывать свой край, но меня это больше не интересовало. Мои мысли уносились вверх на землю, к своим детям, близким, родным, деревьям, речкам, все, что называется родиной. Если действительно осталось жить несколько месяцев, я бы хотела провести это время вместе со своими детьми, мужем, мамой, друзьями, где-то на природе в лесу или около озера, ловя рыбу. Я бы со своей семьей объехала весь мир! Напоследок посмотреть и обнять мою любимую землю! Предпочла бы смерть, чем прятаться, как крысы под землей! Пусть всего три месяца, но они были бы самыми счастливыми месяцами!

– Так ты согласна быть со мной вечность? –  снова спросил Светогор.

" Ну, что я могу ответить тебе, когда мое сердце разрывается на части! Отпусти меня! Ты же не отпустишь! Интересно, зачем вы здесь собрали нас? Для чего-то отобрали? И кому ты не собираешься меня отдавать?”

– Да, Светогор, я буду твоей! – еле выдавив из себя счастливое выражение лица. – На веки вечные! – и уткнувшись ему в шею, крепко обняла, чтобы он не увидел, как я плачу от великого горя!

– Я очень счастлив, что ты согласилась! Я не мог и представить, что найду свою любовь в этом путешествии среди вас!

– Среди нас?

– Да среди вас – Челдаров.

– Кто мы?

– Человек дарующий!

– И что мы дарим? – спросила я, пытаясь подавить льющиеся слезы.

– Вы дарите Светоч! – и Светогор уже стал рассказывать все, что он знал. Ведь я теперь была своя! – Светоч дает нам жизнь, здоровье, долголетие. Вот сколько мне лет. Светогор хотел увидеть мой взор в момент ответа и оторвал меня от себя.

– Ты плачешь? – вопросительно спросил он, – Почему?

– От счастья! От любви! – и наивный Светогор поверил словам и поцеловал. В этот раз его поцелуй не так сильно обжигал. – Тебе лет двадцать пять.

– Нет, не угадала! Мне девятьсот восемьдесят три года.

– Не может быть, – моя мимика слабо походила на удивление и восхищение.

– Да! Да! Все это благодаря Светочу!

" Да, да – передразнила его в уме – тебе столько лет, а передо мной сидит наивный мальчик лет десяти, всему верит, что ему говорят! Не видел ты истинной, настоящей жизни! Не пробовал ее вкус!"

– Он тебе понравится! После него столько сил! – Воодушевленно рассказывал Светогор. – Мы ради него поднимаемся каждую тысячу лет! Но в этот раз нам надо набрать очень много ведь впереди время затишья?

– Светогор, ты где? – послышался зов.

 Мы оглянулись в сторону голоса. На пороге склада стояла старуха Светлона и озабоченно оглядывалась по сторонам. По ее поведению было понятно, что трещетки рассказали об увиденном на складе. На ее лице не было блаженного счастья. Видно, что ее очень волновало сложившаяся ситуация. Светогор встал и протянул мне руку.