Kitobni o'qish: «Моя любимая жертва»

Глава 1

Под весёлое похрюкивание смеющихся подружек я кралась по кабинету держа туфли в руках. Опять опоздала… Конечно, я могла бы сейчас вам рассказать, что это первый и последний раз в моей жизни, придумать множество оправданий своему поведению, мол, будильник не сработал, простите меня, бяку. Но, увы, мой начальник слишком хорошо осведомлён о моей проблеме с пунктуальностью, и именно поэтому я добираюсь до своего стола таким вот экзотическим способом.

– Юнона Максимовна, голубушка, опять? – голос шефа прозвучал словно выстрел.

Я застыла, вытаращив глаза на стол, до которого оставалось всего пара метров, после чего тяжело вздохнула и повернулась к пожилому мужчине. Павел Гавриилович – статный мужчина в возрасте лукаво смотрел на меня, едва сдерживая смех.

– Павел Гавриилович, родненький, это случайно получилось! Я больше так не буду, честное слово! – жалобно протянула я, всхлипнув для пущей убедительности.

– Зайдите ко мне, Юнона Максимовна! Нам нужно обсудить важный вопрос, – сказал начальник и кивнул на мои туфли. – Обувайтесь уже! Холодно ногам!

Я швырнула туфли на пол и всунула в них свои ноги. Проскользнуть не получилось, хоть я очень сильно старалась, значит, можно не переживать о стуке каблуков по ламинату, коим был покрыт пол в нашем отделе.

Оглянувшись на подружек, я опустила голову и поплелась в кабинет начальника. Каждое утро одно и тоже: опоздание, туфли в руках, высокомерное «Юнона Максимовна» и головомойка. Нет, чтобы привнести хоть какое-нибудь разнообразие. Ну хотя бы разочек сделать вид, что не заметил нарушения и оставить меня в покое…

– Закрывайте дверь, проходите, усаживайтесь поудобнее, – мягко сказал Павел Гавриилович, указывая рукой на кресло. А то я за год своей каторги до сих пор не успела выучить его кабинет в мельчайших подробностях! – Итак, я не буду спрашивать, почему вы задержались в этот раз! Я позвал вас по другому поводу. Руководство решило удовлетворить Вашу просьбу, поэтому со следующей недели вы выходите работать в главный офис, который находится в столице.

Я подняла глаза на своего улыбающегося шефа, отказываясь верить в то, что услышала. Ещё зимой я обратилась к местному руководству с запросом о переводе куда-нибудь поближе к столице. В моих розовых мечтах я давно уже свалила из этого провинциального городка и поступила учиться на актрису… Не смейтесь, но я действительно хотела получить диплом лицедейки и уехать в Голливуд!

Руководство долго отмалчивалось, отмахиваясь от меня стандартными фразами, вроде: «Мы сейчас не располагаем ресурсами и не можем позволить себе раскидываться ценными кадрами» или «Идите работайте! Хоть какой-то толк из вас выйдет». А сейчас, спустя три месяца, они отнеслись ко мне благосклонно, позволив осуществить свою мечту…

– Голубушка, почему я не вижу радости на Вашем прекрасном личике? – спросил Павел Гавриилович, улыбаясь во всю свою зубную карту. – Значит так, завтра Вы можете на работу не выходить. Собирайте спокойно вещи, занимайтесь домашними делами, но в субботу вечером Вы должны быть на вокзале. Мы оплатили билет, его получите в расчётном отделе… Вы же собираетесь получить кровно заработанные деньги?

– Д-да! – запнулась я, чувствуя, как внутри меня поднимается волна безудержного веселья и радости.

– В воскресенье утром Вас встретят у поезда и на служебном автомобиле отвезут в новую квартиру, тоже служебную. – шеф задумчиво постучал по столешнице, после чего хмыкнул и вновь перевёл свой взгляд на меня. – Поздравляю, Юнона Максимовна! А теперь работать! Вечером уйдёте на полчаса пораньше, чтобы забежать в расчётный отдел!

Чувствуя себя маленькой птичкой, стремительно летящей по воздуху, я выпорхнула из кабинета начальника, сияя ослепительной улыбкой. Подружки недоумённо смотрели на меня, качая головой, небось думали, что я совсем ку-ку, с крышей попрощалась. А мне было наплевать, ведь настроение моё теперь просто невозможно чем-нибудь испортить.

Теперь я возьму небольшую рекламную паузу и оторвусь от своего повествования, чтобы вам всё объяснить. Итак, давайте знакомиться!

Меня зовут, как вы уже догадались, Жукова Юнона Максимовна. Согласна, имя мне досталось ещё то… Объяснения сему факту я не могу сыскать до сих пор, но склоняюсь к версии, что я чего-то натворила, будучи в утробе матери, иначе мне категорически непонятно стремление моих дражайших родителей испоганить дочке жизнь.

В детстве я завидовала синей, жёлтой и чёрной завистью всяким Светкам, Танькам, Манькам и остальным обычным русским девочкам, которых мамы с папами не стали превращать в жалкую пародию на римскую богиню брака, женщин и женской производительной силы. Простите за пафос, но я всего лишь цитирую один из сайтов, множество которых перерыла в надежде понять, а что, собственно говоря, значит моё имя.

В нежном подростковом возрасте, в который я стремительно ворвалась на новеньком мопеде, с кучей пирсинга и одной татуировкой, друзья окрестили меня Юной. С тех пор многое поменялось, я избавилась от висюльки в пупке, достала и выкинула железку из языка, оставив себе лишь дырки в ушах и маленький гвоздик в носу. Татуировка в виде розы, которую я сдуру наколола в шестнадцать лет, так и продолжает украшать мой нежный за… поясницу, в общем. Неизменным осталось одно – дурацкое имя! Почему-то мне не хватило смелости поменять его при получении паспорта. Я немного суеверна и считаю, что вместе с именем меняешь и судьбу, а меня пока всё устраивает в моей жизни.

Моё ближайшее окружение тоже изменилось с годами, вытеснив ненужных гадусов и оставив самых близких и родных подружек: Любу и Настю.

Гадова Любовь Олеговна – сумасбродная брюнетка с жгучими чёрными глазами была мне кем-то вроде сестры. И пусть мы часто ссорились, неделями не разговаривали, я всегда знала, что она меня поддержит, стоит только попросить.

Основным увлечением Любы были парни. Она всегда меняла их, словно перчатки, без сожаления отбрасывая «отработанный материал» в сторону и хищно выбирая новую жертву. По мере взросления к её маленькому хобби добавилось ещё одно – тусовки. Эту девушку знали во всех ночных клубах нашего города. Люба всегда и везде оставалась желанным гостем, несмотря на отвратительное поведение, пьянство до состояния «нестояния» и регулярных скандалов с очередной брошенной девушкой, чьего парня посмела увести моя подруга.

Нередко случалось, что она вытягивала меня с собой в очередной клуб, где я вынуждена была проводить время у барной стойки или на танцполе в одиночестве, ведь у Любы приключалась очередная любофф и её уносило ветром в сторону новой жертвы.

Следующая на очереди – Настенька. Девочка-цветок, девочка-ромашка, девочка-одуванчик… Майкова Анастасия Андреевна – довольно милая пухленькая блондинка с глазами цвета неба. Её толстая, роскошная коса спускалась ниже поясницы. На курносом носике сидели аккуратненькие очки, сквозь стёкла которых она презрительно смотрела в сторону Любы.

А всё дело в том, что Настенька моя – романтик! До глубины души, до самых тёмных уголков, до кончиков волос и пальцев. У Настеньки были две страсти: книги и коты. Если первые она десятками сгребала в магазине и тащила на кассу, а добравшись домой пропадала с радаров на несколько дней, пока не осилит все написанные буквы, то со вторым дела обстояли гораздо сложней. Ей ничего не стоило подобрать кота и принести его домой, якобы накормить, отмыть и найти хозяина. Но частенько случалось, что в этой короткой логической цепочке происходил сбой, Настеньку замыкало, и она восторженно всхлипывала мне в трубку телефона, часа в два ночи, эмоционально рассказывая о том, как Барсик (Кеша, Мурзик, Томас, Васька, Петька и так до бесконечности) мило плямкал, пока лакал молоко из блюдца.

В конечном итоге, за три года её отдельного от родителей проживания, в добрые руки были пристроены около сотни мурлык, ещё тридцать два получили постоянную прописку в Настиной квартире и гордо именовались домашними любимцами.

Я лишь качала головой, считая, что Настеньке пора обзавестись молодым человеком, с которым будет читать книжки до утра, пока ему не надоест этот фарс, и он не возьмёт бразды правления в свои руки.

Оставим в покое моих сумасшедших подружек и поговорим о работе… Ра-бо-та! Три слога, которые значительно ухудшают настроение у подавляющей части нашей страны. Мне повезло немногим больше, я оказалась в меньшинстве, ибо моя работа меня устраивала полностью. Дорогие женщины, положа руку на сердце, а вы бы не хотели работать в индустрии красоты? Вот-вот, то-то и оно!

Международная компания «Лаймеренс» начинала свой нелёгкий путь на вершину с маленькой лаборатории, которая тестировала качество выпускаемой продукции. Прибыли это почти не давало, зато приносило колоссальное удовольствие, а также дарило возможность «подсмотреть» рецептуру того или иного средства, чем, собственно говоря, и занимались два брата – Пётр и Александр Скороеды.

С одной стороны, гордиться нечем, ведь то, на что у многих уходили годы, парни получали мгновенно и не совсем честным путём, но с другой стороны – а кто сейчас задумывается о чистоплотности, когда речь идёт о бизнесе?

Постепенно, набравшись опыта, ребята приступили к плодотворному труду над своей корпорацией. Что из этого вышло, мы видим сейчас: «Лаймеренс» стремительно ворвалась на рынок косметики и косметических услуг, заметно потеснив многие зарубежные компании. Более того, наша корпорация занимает лидирующие позиции в различных международных рейтингах, а это даёт нам преимущество в сотрудничестве с салонами красоты и клиниками пластической хирургии.

Нужно отдать должное Скороедам, они умудрились с нуля раскрутить огромное дело, которое вот уже почти пять лет радует женщин в различных уголках всего земного шара. Круто, правда?

Так, рекламная пауза подходит к концу, хватит рассуждать о том и о сём, пора возвращаться к нашим баранам.

Зажимая руками рот, чтобы от радости не завопить на весь отдел, я добралась до своего стола и, рухнув на стул, повернулась к подругам. Люба и Настя удивлённо смотрели на меня, словно увидели какую-то межпланетную тварь, а не любимую подругу.

– Мне кажется, она заболела! – громким шёпотом возвестила Люба, обращаясь к Насте. – Что делать-то?

– Что-что? Уши потрогай! – рассеяно ответила Настька. – Если горячие, значит температура!

– А если она укусит? – задумалась Люба. – Нет! Ты предложила – тебе и трогать!

– Ну, если хочешь, можем по-другому измерить! Ты подержишь, а я ректально…

– Вы с ума сошли? – завопила я, удивляясь жестокости подруг. – Мне только градусника в ж…

Люба зажала мне рот, мешая договорить, и скосила глаза в сторону кабинета начальника. Павел Гавриилович стоял в проёме и пытался сдержать рвущийся наружу смех.

– Юнона Максимовна, голубушка, потерпите до обеденного перерыва, там и расскажите всё девочкам в подробностях! А в офисе сквернословить прекратите, злоупотребление такими словами до добра не доводит! – высказавшись, он скрылся за дверью кабинета.

– Удружили, блин! – буркнула я девчонкам и обиженно отвернулась от них, включая рабочий компьютер.

– Не злись! Хочешь шоколадку? – Настя подъехала на своём стуле и положила передо мной плитку любимого молочного лакомства.

Обиды были прощены моментально, и я принялась шёпотом рассказывать о своём переводе. Подруги завистливо вздыхали, охали, ахали, но искренне порадовались за мою удачливость.

***

В пятницу, которую мне благосклонно разрешили прогулять, я панически носилась по квартире, разыскивая свои вещи и пакуя их в чемодан. Ещё вчера, ложась спать, я клялась себе, что возьму лишь самое необходимое… Ага! Как назло, мне попадались под руку статуэтки (мама на удачу дарила, нужно брать!), фотоальбомы (ути-пуси, какой я карапуз тут!), книги (о божечки! Я ведь так и не дочитала её!), и прочая дребедень, которую я, не задумываясь бросала в чемодан.

Дальше, увидев гору ненужного хлама, я хваталась руками за голову, вываливала всё на кровать и принималась складывать одежду. Как вы могли бы уже догадаться, меня надолго не хватало, руки сами тянулись к драгоценным книжкам/статуэткам/фотоальбомам, и они вновь оказывались в чемодане, забивая всё пространство.

Часам к трём дня я поняла, что так дело не пойдёт, и вновь вывалила всё на кровать. Вздохнув и сложив одежду, я дошла до кухни, где у меня припрятана бутылка отличного вина. Сейчас хряпну (для храбрости) и нормально упакую чемодан.

Включив медленную музыку, я закрыла глаза и принялась мечтать. Уже завтра я приеду в столицу… Нафуфыренная, волосы назад… Пойду по улице, а мне под ноги будут сыпаться поклонники, сраженные моей красотой…

Я представила себе эту картину: я, с чемоданом в руках, после ночи, проведённой в поезде, со спутанными волосами и кругами под глазами, как у панды (потому что как всегда просплю, и умыться будет негде), скачу, аки горная коза, через тела мужиков, лежащих на земле, таращащих глаза на меня и пускающих слюни… Вздрогнула, открыла глаза и перекрестилась. Не дай Бог такое пережить!

Я вновь закрыла глаза, решив помечтать о чем-то глобальном. Голливуд… Он так и тянет, так и манит к себе. Вот выучусь и поеду покорять вершины мирового кинематографа. А почему бы и нет? Внешность есть, фигура тоже где-то завалялась, талант… Таланта мне отсыпали на троих!

Сижу в лимузине, который подъезжает к красной дорожке… Дверь мне открывает мачо и галантно протягивает руку, помогая мне выйти. Я в длинном платье чёрного цвета с огромным вырезом на спине и в изящных лодочках на очень высоких каблуках. На меня направлены сотни объективов, щёлкают затворы, мигают вспышки. Обнажаю белоснежные зубы, улыбаясь всем присутствующим, делаю шаг… путаюсь в подоле платья, спотыкаюсь и с громким воплем впечатываюсь носом в землю. Платье расходится по шву, и мне ничего не остаётся, кроме как, сверкая голой попой (а нижнее бельё я не одела, платье ведь в обтяжку!), поспешно забираться в свой лимузин.

Опять открыла глаза. Что-то мне сегодня не мечтается! А нужно чемодан собирать, да к встрече с девчонками готовиться…

Вздохнула, посмотрела на часы… Пять! А девочки в полседьмого возле клуба будут ждать, до которого мне добираться целых тридцать минут! Ну и накостыляют же они мне! А потом мне совесть дровишек в костёр подбросит и… будет пилить и пилить, пилить и пилить, такая уж у меня эта самая совесть!

Я галопом понеслась в комнату. Сейчас напялю на себя первое попавшееся платье, расчешу волосы, взлохмачу, чтобы добиться небрежной растрёпанности, накрашу свои губы и понесусь в клуб. Нужно же отметить мой отъезд из этого города?

Выполнив все вышеперечисленные пункты, я с нетерпением выскочила из квартиры и побежала вниз по ступенькам. Ещё дома я поняла, что опаздываю серьёзно, и решила вызвать такси. Оператор спокойным голосом сообщила, что свободных машин в моём районе нет, и посоветовала не орать, как потерпевшая, а попытаться словить частника, коих развелось немерено.

Выскочив на улицу, я добежала до светофора и остановилась, окидывая взглядом приближающиеся автомобили. Подняла руку и стала голосовать.

Через несколько секунд к тротуару подъехала красная «девятка».

– Сколько стоишь, куколка? – облизываясь, поинтересовался мужчина восточной внешности.

Я удивлённо вытаращила на него глаза, переваривая суть вопроса…

– Что? Да как ты смеешь, урод! – заорала я, пиная крыло ни в чём не повинной машины.

– Эй! Ненормальная, ты что делаешь? – обижено воскликнул водила, видимо жалея, что остановился. – Ты мне тачку помнёшь!

– На твоей тачке только навоз возить, козёл! – шипела я, продолжая лупасить ногой по двери.

– Курица! – рявкнул он, и нажав на газ, скрылся с моих глаз.

Сдув упавший на глаза локон, я осмотрелась по сторонам. Несколько прохожих, остановившись, снимали происходящее на камеру телефонов. Отлично! Завтра я проснусь знаменитой! Страшно представить, что они наснимали, как подпишут и куда зальют.

Рядом со мной у обочины притормозила серебристая иномарка. Я приготовилась ко второму акту, сжимая в руке сумочку. Ну, урод, чего не спросишь, сколько стою? Стекло плавно опустилось вниз, и я увидела мужчину лет тридцати, который с интересом осматривал меня с ног до головы.

– Подвезти? – спросил он, закончив изучение моей внешности и удовлетворённо хмыкнув.

Я принялась размышлять, благо мозги наконец заработали. К чужому дядьке в машину садиться страшно, но и до назначенного времени осталось лишь десять минут. С одной стороны, подруги, которым я клялась быть вовремя, с другой стороны – мужчина, который не внушает мне доверия.

Открыв сумочку, я стала шарить в ней рукой, ища средство самообороны, которое подарила Люба на мой прошлый день рождения. Нащупала. Успокоилась. Улыбнулась.

– Если вас это не затруднит! – пропела я, плюхаясь на заднее сиденье и называя адрес заведения.

Брови мужчины удивлённо поползли вверх, но он ничего не сказал, лишь плавно отъехал от тротуара.

Я смотрела в окно, в котором отражался водитель. Следила. Не доверяю я ему! Мужчина сосредоточенно крутил руль, периодически сверяясь с навигатором. Блин, не местный, что ли?

– Простите за нескромный вопрос, неужели всё так печально? – произнёс он, поворачиваясь ко мне. Автомобиль замер перед светофором, показывающим красный.

– Что? – не поняла я. – В каком смысле?

– Ну… я бы никогда не подумал, что у такой сногсшибательной девушки нет кавалера, и ей приходится прибегать к помощи резиновых изделий! – выдавил он, едва сдерживая смех.

– Вы что себе позволяете? – насупилась я и, проследив за его взглядом, опустила глаза.

Мда… Шарик, ты дебил! Я настолько была занята своей слежкой и мыслями, что не заметила, как вытащила из сумочки свой любимый, подаренный подругой, шокер.

К слову, отойдя немного в сторону от основного повествования, объясню, почему я сейчас готова порвать подругу, как Тузик тряпку. Дело в том, что Люба обладает невероятным чувством юмора, но немного зациклена на пошлостях. На каждый праздник нам с Настькой доставались подарочки с намёком, которые стыдно было самим в руках держать, не то что людям показывать.

Вот и на прошлый день рождения мы собрались в кафе (в которое я больше ни ногой!) и мирно выпивали за мой двадцать первый год от роду. Вечер начался с шуточек и подколок, на которые я особо не реагировала, потому что привыкла к чему-то такому, а потом настало время подарков. Настёна подарила мне увесистую энциклопедию, посвященную болячкам её любимых кисок, а вот Люба…

Протянув мне прямоугольную коробочку, обёрнутую бумагой с рисунками, которые можно было использовать вместо пособия по позам или камасутры, она весело захлопала в ладоши, потребовав, чтобы я развернула немедленно, что я, кстати и сделала… На свою беду…

В коробочке обнаружился чёрный шелковый чехольчик, и лёгкие блики прозрения начали закрадываться в мой мозг. Но я наплевала на все предостережения своей интуиции и потрясла мешочек, из которого выпал… член! Проходящая мимо официантка густо покраснела, спотыкнулась и опрокинула напитки на Любу, которая тут же подскочила и принялась орать благим матом на девушку. В зале послышался возбуждённый гомон, и к нашему столу начали стекаться люди, в надежде на зрелища.

Подоспела охрана, которая культурно сопроводила нашу подругу на улицу, и только тогда на меня обратили внимание. А я всё это время, пребывая в шоке, продолжала держать подарок, крепко сжимая его в руке…

Потом мне Люба, смеясь, объяснила, что это шокер, а не кое-что, о чём я подумала изначально, и показала как им пользоваться. С тех пор я постоянно таскаю его в своей сумочке, мечтая хоть на ком-нибудь испробовать. Представляете, подходите познакомиться с девушкой, а она из сумки достаёт натуралистичный член-переросток и начинает с ним на Вас наступать… Вот и я хочу посмотреть на лицо этого бедняги, встретившего меня не в том месте и не в то время.

Хотя… Моим мечтам суждено сбыться! Вон как, мужика-то расплющило! Сидит, уронил голову на руки, которые покоились на руле и ржёт во всю глотку не стесняясь никого. И плевать, что горит зелёный свет, что сзади слышится настойчивое фа-факанье другого автомобиля, главное, что посмеяться есть над кем! Завидую ему!

– А может мы поедем? – робко напомнила я о себе, уже опоздавшей.

Руки сами запихивали шокер в сумку, а лицо горело огнём. Ну как я могла так опростоволоситься?

– Секунду… – сдавленно выдохнул он, вытирая проступившие слёзы.

Я хмыкнула, уставившись в окно. Наконец он прекратил хохотать и надавил на газ, поворачивая направо. Но провести в тишине оставшиеся пять кварталов мне так и не удалось.

– Простите… – послышалось с переднего сиденья. – Наверно, лезу не в своё дело, но на рыбалку со своей рыбой не ездят!

– Вы пьяны? Какая рыбалка? – спросила я, скрещивая руки на груди. Нет, не зря он мне не понравился! Чокнутый!

– Ну… На охоту со своей дичью не ходят… – подмигивая, вновь попытался донести до меня свою несомненно глубокую мысль.

– Остановите машину! – спокойно сказала я, чувствуя, как поджилки от страха трясутся.

– Спокойно, почти приехали! – улыбнулся он как-то слишком мерзко.

Триста раз мне Люба говорила, не садись к дяденькам незнакомым в машину, они злые, что угодно могут сделать… Или мама это говорила? Ах, да! Мама! Люба советовала наоборот! Что делать-то теперь? На ходу из машины выпрыгивать?

Мы остановились на очередном светофоре, и я украдкой подёргала ручку… Заблокирована! Ну где мои мозги были, когда я садилась в эту иномарку? Ведь чувствовала что-то неладное, как знала, что с идиотом окажусь!

Руки вновь скользнули в сумку, я нащупала шокер, достала и положила на колени. Ну а чего? Он всё равно видел его, а мне так спокойнее будет. Либо мужик сам захлебнётся от смеха, либо я его зарядом приложу!

– Приехали! – он плавно притормозил у входа в клуб и повернулся ко мне. Я в панике дёргала ручку, которая по-прежнему не хотела открываться.

– А ты забавная! – рассмеялся он. – Дашь номер телефона?

– Только членом по балде могу съездить! – огрызнулась я.

– Там кнопочка маленькая, её нажать нужно и дверь откроется! – он тыкнул куда-то пальцем. – Так телефончик дашь?

– Спасибо! – рявкнула я, справляясь с дверью. – Прощайте!

– До свидания! – хмыкнул он и, тихо шурша шинами, скрылся из виду.

Я хмыкнула и, ловя на себе удивленные взгляды, засунула шокер обратно в сумку. Обошлось! Накрутила себя, как всегда, но всё обошлось. А он ничего так, симпатичный! Если бы не опозорилась перед ним – дала бы номер! Может, провели бы с ним какое-то время…

Вздохнув, я направилась ко входу. Подруги, скорее всего, уже там, так что не стоит испытывать их терпение.