Kitobni o'qish: «Золотая шаманка»
С берегов Балтийского моря на строительство железной дороги и за лучшей жизнью ехала молодая семья в далекие сибирские степи. Слышали они, что будет там много работы, будут строиться новые города, а дорога дойдет до самого Китая. Много тогда разного люда на новое строительство подалось.
Семейство-отец Михаил, мать- Валентина и дочка семи лет Оксанка ехали не торопясь, в разные города заезжали, коня жалели, часто отдыхать давали. По пути в больших городах на ярмарках останавливались. К Байкалу подошли зимой. Ветер, холод, по ночам волки воют. Вокруг только белый снег, да кое-где далёко сопки виднеются. Ни одного селения нигде. В одну ночь остановились они на ночлег. Маленькую юрту соорудили, костер развели. Лошадь распрягли, накормили овсом. Вдруг начался сильный ветер, местные жители звали его «Баргузин», принес он сильный мороз. Семья в тулупы овечьи одеты, в валенках катанных, в юрте у костра греются. А лошадка испугалась страшного завывания «Баргузина» и помчалась в степь.
–Надо лошадку спасать, пойду искать ее в степи, – решительно заявил отец, – без нее мы пропадем.
–Одного тебя не отпущу, фонарь нести буду, помогать лошадь ловить. А Оксанка побудет с куклой в юрте-не отстает жена.
–Нельзя ребенка одну в ночь оставлять, – беспокоился отец.
– Мы сейчас в волков превратимся, маленько повоем, вернем нашу коняшку, а ты жди нас, из юрты не выходи, -гладила по голове доченьку мать.
Маленькая девчушка 7 лет отроду головой кивнула, и спряталась за узлами. Взял отец ружье и пошли они с женой лошадь спасать, а ночь темная, ветер с ног валит, уже и следов лошади не видно.
А лошадка мчалась по заснеженной степи, снег становился глубоким, силы исчезали. Напали на нее волки и больше ее не видели.
Долго блуждали отец с матерью по сугробам и совсем заблудились. Так к Оксанке никто и не вернулся.
3 дня сидела Оксанка в юрте, пока буря не утихла. За это время огонь погас, холодно стало. Вышла она из жилища и стала звать матушку, звать батюшку. Тишина и белый снег напугали малышку, что осталась она одна в белом поле и стала громко плакать. Пошла сама не знает куда. Кричит:
