Kitobni o'qish: «Капкан для глупой кошки»
Глава 1
– Марин, ты вообще соображаешь, что делаешь? – вздохнула Яна, скептически посмотрев на понуро опустившую голову подругу. – Лично я не понимаю, с чего вдруг такая дикая идея – бросить мужа?!
– Да, я понимаю... – уныло отозвалась Марина, – наверное, это выглядит странно... Но я теперь отчетливо поняла, что жить по-прежнему больше не могу. Так врать надоело, просто сил нет...
– Обалдеть! Но ведь не бывает же вот так вот вдруг, ни с чего... Слушай, может, у тебя какие-то неприятности, Марин? Так ты расскажи, сообразим что-нибудь, а?
– Да нет... – немного поразмыслив, спокойно отозвалась собеседница. – Ничего такого особенного не случилось. Просто я много думала... Я ведь не сегодня все решила, Ян. Мы с тобой не очень часто стали видеться последнее время, но я ведь все равно считаю тебя лучшей подругой... вернее даже, единственной настоящей подругой. Вот и надумала зайти, поговорить, планами поделиться, посоветоваться...
Яна с досадой закусила губу. Подруга права, видеться они стали чертовски редко. Дай бог раз в месяц, а то и в два. Раньше-то и дня не могли друг без друга прожить. Если встретиться не удавалось, созванивались и болтали по телефону часа по полтора. А последнее время все так завертелось, закрутилось, времени на общение почти нет... Хотя зачем самой себе-то врать... Время тут ни при чем. Просто после того, как между лучшими подругами встал мужчина, как будто черная кошка между ними пробежала. Они не рассорились, нет, но теплота и искренность внезапно пропали. Яна немного ревновала Мишу к Маринке, ведь когда-то он спал с ней, ну и Марина в свою очередь, вероятно, обижалась на подругу, к которой переметнулся бывший любовник. И хоть Марине в общем-то на Михаила было плевать, о нем она даже и не вспоминала, но Янин поступок ей не понравился. Прошло время, обиды вроде бы стерлись, но в дружбе что-то сломалось, нарушилось, исчезло... возможно даже, навсегда.
И вот теперь Марина сидит на Яниной кухне совершенно чужая и на полном серьезе просит совета, как в кратчайшие сроки развестись с мужем. В Яниной голове это просто не укладывалось.
Конечно, если посмотреть со стороны, то в пользу развода было много всего. Начать с того, что Марина никогда не была верна Олегу. Несмотря на это, мужа она горячо любила, больше всего на свете боялась его потерять и совершенно не представляла жизни без этого человека. И вдруг теперь Марина без всяких видимых причин всеми средствами пытается ускорить развод. Такая вот шарада...
– Ты хочешь выйти за другого? – Яна все еще пыталась найти разумное объяснение происходящему.
– Нет, ну что ты!
– Но у тебя есть кто-то? Олег узнал?
– Представь себе, нет. – Марина выглядела на удивление спокойно. – Последнее время меня волнуют совсем другие вещи. Я больше не интересуюсь посторонними мужчинами. Кроме мужа, мне никто не нужен. Только сейчас осознала, как подло поступала по отношению к нему. Олег не заслуживает такого. Я должна освободить его. Я не достойна...
– Заканчивай бредить, – перебила Яна. – Что случилось?
– Ты не хочешь понять, я просто изменилась, – терпеливо и размеренно вещала Марина. – Оставить мужа – единственный шанс искупить свою вину перед ним...
– Дурдом какой-то... – Яна изо всех сил старалась не раздражаться. – Так. Хорошо... А на что ты собираешься жить? Извини за бестактность.
– Работать буду, – спокойно ответила подруга с совершенно серьезным выражением лица.
– Кем?! Ты же ничего не умеешь!
– Я уже все продумала. Есть люди, которые помогут мне. – По ее уверенному тону Яна поняла – она действительно взвесила все варианты.
– Какие люди, Марина? Может, лучше «искупить свою вину» перед мужем, заботясь о нем, забросив всех остальных и посвятив себя целиком семье? Если уж дело действительно в этом. Олег любит тебя. Бросив его, да еще по таким бредовым причинам, ты не сделаешь ничего хорошего. Ты же знаешь: все, что он делает, – это для тебя. Ты убьешь его, лишишь стержня, цели, ради которой он трудится и живет. Ты думаешь, Олег не понимает, что ты не идеал жены? У него глаза где надо и мозги тоже на месте. Но, несмотря на это, он любит тебя такой, какая ты есть. Значит, нужна ему именно такая женщина, с твоими недостатками и достоинствами. Именно такая! С другой он счастлив не будет. Как ты не понимаешь?!
Яна говорила и видела, что ее слова не доходят до подруги. Марина замкнулась в себе и ничего не желает понимать. Ее всегда задорное личико сейчас выглядело поразительно серьезным и сосредоточенным. Яна не сразу поняла, почему вид подруги сразу насторожил ее и вызвал смутное беспокойство. Все дело в одежде. Марина была одета аккуратно, элегантно даже, но в стиле совершенно ей несвойственном. Яркие краски, броский макияж, раскованные манеры – представить Марину как-то иначе казалось просто невозможным. То, что Яна видела сейчас, должно быть вызвано из ряда вон выходящими причинами. Достучаться до них она и пыталась в течение вот уже целого часа.
– Ты не ударялась головой в последнее время? – Яна попыталась шуткой разрядить обстановку.
Реакция Марины показалась тоже ненормальной. Она обиделась, хоть и пыталась это скрыть.
– Я знала, ты всегда воспринимала меня как дурочку, ничего не умеющую, глупую и безответственную. Все так думали. Мне надоело! Я не глупее других, могу работать наравне со всеми! Я докажу! Тамара одна разглядела во мне человека, а не куклу с фарфоровой головой... – В голосе девушки появились истерические ноты, да и слова больше напоминали бред, чем речь здорового человека.
– Какая Тамара? Что она разглядела? – пыталась пробиться Яна сквозь нервные выкрики Марины. – Что мешает тебе трудиться и быть нравственным человеком, оставаясь замужем? Я не понимаю.
– Зря я пришла, наверное... Соскучилась. Моя жизнь очень изменилась в последнее время. Я стала спокойнее, счастливее. Не представляю, как я могла жить раньше, ни к чему не стремясь. Растения и то к свету тянутся. И все же иной раз вспоминаю наши вечеринки. Что-то в них тоже было такое, особенное...
Больше, чем слова, Яну поразило настроение Марины, как быстро она возбудилась и неожиданно успокоилась, вроде и не она только что истерически выкрикивала бессмысленные фразы... Поразительно. Яне стало стыдно, что за столько времени даже ни разу не поинтересовалась, как живет лучшая подруга, чем занимается. Короткие телефонные разговоры заменили общение... Конечно, что душой кривить, Яну многое в характере и поведении Марины не устраивало, порой коробило даже... Но все-таки она была привязана к подруге... Да что значит «была»? Яна и сейчас любила свою взбалмошную Маринку... Просто ей как-то неловко было, будто нарочно воспользовалась обстановкой и увела ее жениха... Впрочем, какой может быть жених, при живом-то муже?
Миша так часто твердил Яне о своих чувствах, что в конце концов она поверила. Он любил ее всей душой, а Марина была уже пройденным этапом. Да Яна и сама уже тогда втрескалась в него по самые уши... Нет! Ну, если бы она знала, что Маринке этот человек дорог и необходим, тогда совсем другое дело! Но ведь та сама не раз повторяла, что Миша для нее один из многих, очередной сексуальный партнер, и не более того... И все же встречаться им втроем было как-то неловко. Нет, Марина никаких претензий не высказывала... Ну разве что чуть-чуть... Но отношения стали слегка натянутыми, пропала непринужденность...
Если бы Яна знала, что подруга нуждается в поддержке, она непременно заехала бы, поговорила. Но Марина в последнее время совсем не напоминала о себе, даже по телефону застать ее было непросто. Может, ей давно стоит обратиться к психиатру?
– Послушай, а Олег-то как относится к этой твоей идее?
– Он пока не в курсе...
– Ты что, с дуба рухнула?! Как это можно? – История все больше напоминала театр абсурда.
– Он уехал в командировку, на два месяца почти... Я думаю, к его возвращению все будет закончено. Ему останется поставить подпись, и все. Так легче будет. Всю тяжесть этой проблемы я постаралась взять на свои плечи, даже нашла размен квартиры. Сейчас занимаюсь упаковкой вещей. Олег вернется, можно будет все оформить и разъехаться в течение одного-двух дней.
– К чему такая спешка? Мариночка, скажи, у тебя все в порядке? Может, ты больна? Не хочешь никого травмировать? Ну скажи же, ради бога!
– Да нет, ничего такого страшного. Просто я боюсь, если он начнет уговаривать, я могу не устоять. Я еще недостаточно крепка в своих убеждениях. Это придет, конечно, а пока мне помогут, – печально призналась Марина. Пожалуй, это были первые человеческие эмоции, мелькнувшие у нее с самого начала разговора.
– В каких убеждениях? Кто поможет? Объясни, ради бога!
– Хорошо, я попытаюсь... Но, боюсь, ты не сможешь так вот сразу понять...
– Слушай, не тяни. Вроде не глупее тебя, попробую вникнуть.
– Понимаешь, каждый из нас рождается и живет не просто так...
Хлопок входной двери неожиданно прервал беседу.
* * *
– Любовь моя, я соскучился и зверски проголодался. Могу съесть тебя, если ты немедленно не покормишь своего дорогого мужа... О! Да ты не одна. Ну что же, люблю отобедать в обществе прекрасных дам. – В комнате совершенно неожиданно возник Миша. – Но предупреждаю: постных лиц не потерплю! У меня чудное настроение, я даже Дизеля поцеловал на радостях. Не верите?
– Верим, верим... Поцеловать собаку раньше, чем любимую девушку! Чего еще от тебя можно ожидать... – проворчала Яна. – Иди мой руки. Обед давно готов.
Приход бывшего любовника заметно выбил Марину из колеи. Она замолчала и стала нервно теребить сумку.
– Напрасно я пришла, – произнесла она, как только Михаил ушел в ванную. – Я лучше пойду. В другой раз поговорим, не обижайся, ладно? Отвыкла я как-то от шумного общества. Да и настроение не то. Извини.
Яна не успела возразить или как-то удержать ее, Марина торопливо выскочила за дверь, оставив подругу в глубоком недоумении. Яна так и сидела, пока Миша не вывел ее из задумчивости поцелуем в макушку.
– Где подружка? Быстро чего-то улетела. Меня испугалась?
– Мне кажется, с ней не все в порядке. Не пойму что, но не нравится мне ее состояние...
– Да брось, она всю жизнь была ненормальной. Все глупости к ней липнут намертво. Что на этот раз отмочила?
– С Олегом разводиться надумала.
– Да... это серьезно, – присвистнул Корчагин. Но потом усмехнулся: – Может, от скуки мается? Перебесится да и успокоится.
– Если бы. Что-то с ней не то. Сломалась как будто... Не знаю, как объяснить, но вижу – серьезное дело.
– Да уж серьезное. Я уже умер почти от недоедания, а ты совершенно безразлична к моему здоровью. Такое отношение начинает всерьез беспокоить, дорогая.
Мужчины всегда легко относятся к душевным переживаниям. Может, Миша был прав, не принимая близко к сердцу Маринины проблемы. Завтра у нее изменится настроение, купит новую блузку или помаду, и мир покажется совсем не таким уж плохим и унылым...
Не прошло и пятнадцати минут, как Яна, к своему стыду, тоже забыла напрочь о проблемах подруги. Немного заполнив желудок, Миша рассказал ей о новом клиенте, обратившемся в агентство.
– Собирайся. Поедем сейчас в контору. Я на два тридцать договорился о встрече. Тебе обязательно надо быть. Бумаги оформишь. Запишешь все, как положено. Ну, ты сама знаешь.
– А в чем там дело? Опять наследство?
– Нет. Криминал какой-то. Мелкий, правда. Девушка так волновалась, что я по телефону уловил только то, что она готова нам заплатить приличные бабки, если мы сможем разобраться в небольшом, но крайне запутанном происшествии... Я даже в суть не въехал. То ли кто-то умер, то ли свихнулся...
– Ничего себе мелочь! – присвистнула Яна. – Не люблю иметь дело с трупами. Мне прошлого раза за глаза хватило. Нет уж, пусть лучше неверные мужья, наследство...
– Скукотища все это, – зевнул Миша. – Чем такой ерундой заниматься, лучше уж я на прежнюю работу вернусь, меня шеф до сих пор уговаривает...
– Ой! Вот только шантажировать меня не стоит. Хочется острых ощущений? Убийства тебе подавай. Желательно с расчлененкой... Так, что ли? Скучно ему, видишь ли... – Яна ворчала просто так, из чувства противоречия. Она и сама хотела попробовать свои силы в раскрытии настоящего преступления, но, как и всякая женщина, слегка трусила.
– Ну, чего ты завелась-то? – примирительно отозвался Корчагин. – Еще даже не знаешь, о чем речь, а уже на меня по полной программе наезжаешь... Сейчас клиентка сама все расскажет. Умерь любопытство и беги прихорашивайся. Времени почти нет.
Работу свою Яна любила. Раньше, трудясь в библиотеке, она прочитала уйму литературы, но главной и трепетной любовью девушки были детективы. Правда, не все. Стрельбу, мордобой, суперменов Яна не особо жаловала, предпочитая те, где описаны нормальные следователи без пушек в пуговице и фотоаппарата в ботинке. Обычные человеческие отношения между героями. Желательно бы еще и любовь с романтикой... но это не обязательно. Главное – лихо закрученный детективный сюжет.
Год назад, заработав приличные деньги на раскрытии одного очень сложного и запутанного дела, в которое оказались втянуты совершенно случайно, Яна с Мишей и Антон Скворцов поверили в свои сыщицкие таланты и решили открыть частное сыскное агентство «Надежда». Корчагина поставили главным. На его имя оформлено помещение, лицензия и даже оружие. Яна – бухгалтер-делопроизводитель и секретарь в одном лице. Антон работает без отрыва от основной своей должности в местном отделении милиции, что частенько помогает в расследованиях. Правда, с друзьями в агентстве он теперь засиживается не долго. Его жена Раечка недавно родила двух очаровательных карапузов, и теперь все свободное время бравого капитана безраздельно принадлежит семье. А вообще, когда нужно, в агентстве все делают то, что умеют, и то, что требуется в данный момент, не ссылаясь на служебное положение. Иногда, особенно в тех случаях, когда требуется научное мышление и детальный анализ происходящих событий, к расследованию привлекается тяжелая артиллерия в лице Яниного бывшего мужа Игоря. Нужно отметить, что Корчагин к этому относится крайне негативно. Несмотря на то что Яна с Игорем в разводе уже более двух лет, он до сих пор ревнует любимую к прошлой семейной жизни. Но все же, признавая бесспорные аналитические способности Игоря, которых самому Михаилу подчас не хватает, серьезно возражать против сотрудничества с ним не решается. К слову сказать, ревность Корчагина Яне льстит, как женщине, но вряд ли имеет под собой основание. Если уж Яна и решилась расстаться с мужем после восьми лет совместной жизни, значит, имела на это весьма веские причины. И вряд ли эти причины смогли исчезнуть за какой-то там год или два. Только мужчина может не понимать столь очевидных вещей...
Но вернемся к агентству. Вкладывая в него деньги, доставшиеся не так уж легко, друзья надеялись разнообразить свою жизнь, сделать более насыщенной и интересной, ну и заработать, конечно. Пока они своим выбором довольны. Частное агентство оказалось хоть и хлопотным, но довольно увлекательным делом. Преступлений сыщики к сегодняшнему дню раскрыли немного, в основном мелочовку всякую, поэтому новое дело всерьез их заинтересовало.
Глава 2
За четверть часа до назначенного времени Яна с Михаилом чинно заняли рабочие места и полностью были готовы к встрече с клиенткой. Ею оказалась девушка лет двадцати или двадцати двух, приятной внешности. На лице ее явно читалась растерянность и какое-то чисто детское смущение.
– Здравствуйте, меня зовут Янина Михайлова. – Яна ободряюще улыбнулась и приветливо кивнула.
– Ольга Петровна Мазурова... – Посетительница опустилась на стул, на самый краешек и нервно вцепилась в ручку маленькой дамской сумочки, так что даже пальцы побелели.
– Мне кажется, вы слишком нервничаете, Ольга Петровна. Напрасно. Успокойтесь и расскажите мне о вашей проблеме. Уверяю, мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам решить ее. – Яна говорила это автоматически. Заранее заготовленные слова, которыми в агентстве встречают практически каждого посетителя. Клиенты всегда жутко нервничают, беспокоятся, потеют и краснеют до тех пор, пока не выскажутся полностью. Как ни странно, но после этого руки их перестают дрожать, лица разглаживаются, глаза теплеют. Видимо, выговорившись, а главное, заплатив деньги, они начинают верить, что теперь агентство несет ответственность за их проблемы и можно с чистой совестью заняться другими неотложными делами.
– Видите ли, я не уверена, что проблема вообще существует... Мне неудобно отвлекать вас по пустякам... Но я не сплю все последние ночи, а вдруг это правда... Я не знаю...
– Раз вы не спите, значит, проблема уже существует. А если это так, то тем более поделитесь со мной. Мы поговорим, и, возможно, уже сегодня ночью вы будете видеть прекрасные сны. Ну, решайтесь же.
– Наверное... Да, вы правы, конечно, правы. – Девушка решительно тряхнула кудряшками. – Надо раз и навсегда покончить с сомнениями. Если это бред, тем лучше. Тем лучше, да... Дело в том, что пять дней назад у меня умерла бабушка. Ей было семьдесят лет, так что событие это, как сказали мне в милиции, прискорбное, но закономерное. Только умерла она не от старости, бабушка выбросилась в окно. Кстати, это тоже объяснили старостью. Вернее, старческим маразмом. В квартире к моему приходу были все признаки того, что бабушка добровольно, без чьей-либо помощи, ушла из жизни. Дверь закрыта, даже заперта на два поворота ключа, ничего не украдено, в квартире абсолютный порядок. К подоконнику, где все и случилось, приставлен табурет. Дело в том, что дом у бабушки старинный, с огромными потолками, и окна расположены высоко, без табурета на подоконник не залезешь... Короче говоря, милиция даже дело заводить не стала – по их мнению, все ясно как день... Да еще соседки подтвердили, что в последнее время у нее была мания преследования.
– На первый взгляд все логично, – осторожно заметила Яна. – А почему вас эта ситуация так беспокоит? Что, по вашему мнению, здесь не так?
– Да все! Все не так! У бабушки никого, кроме меня, нет. Вернее сказать, не было... Я живу одна, но ежедневно навещала ее, приносила продукты, убиралась. По правде сказать, она все это делать могла и сама, для своих лет бабуля была в отличной форме, но мне нравилось с ней беседовать, пить чай, заботиться о ней, она была на редкость интересным человеком с абсолютно трезвым рассудком. Да и потом, для меня она тоже единственный родной человек... Так вот, я утверждаю, что она не могла покончить с собой по причине старческого маразма, да и других причин для этого у нее не было.
– Ольга Петровна, а что имели в виду соседи, говоря о мании преследования, появившейся у вашей бабушки незадолго до смерти?
– Знаете, это странная история. Сказать, что это неправда, я не могу... Около двух месяцев назад бабуля на полном серьезе стала утверждать, что ее хотят убить. Путем отравления. И еще якобы кто-то всеми силами ежедневно дурит ей голову и пытается внушить, что «у Анфисы Егоровны потекла крыша» – это она сама так выражалась, смотря с утра до вечера телевизор, она любила высказываться «по-модному». Меня это, честно сказать, обижало, ведь все продукты приносила ей я. Меня бабушка, конечно, не подозревала. Но постоянно требовала сменить магазин. По ее словам, яд, вызывающий головокружение, рвоту, сонливость, постоянно попадался ей в разных продуктах: и в колбасе, и в сметане, и в пирожках – да в чем угодно. Она сама понимала абсурдность своих заявлений, но в своей правоте не сомневалась. Честно скажу, я поверила ей. Взяв заварку и еще кое-какие продукты, в которых, по ее словам, присутствовал яд, я отнесла их на экспертизу. Один мой друг, химик, помог мне в этом. Ничего лишнего ни в одном из продуктов не обнаружилось. Бабушку это не успокоило. Оставаясь совершенно нормальной в остальных вопросах, она упорно твердила, что ее хотят отравить. Прекратилось это лишь тогда, когда я, дабы успокоить старушку, стала обедать вместе с ней. Правда, здесь случилось небольшое недоразумение... В первый же наш совместный обед я сильно отравилась, испытав именно те симптомы, о которых говорила бабуля, и даже больше. У нее дальше головокружения, сонливости и головной боли не шло, я же болела по полной программе с поносом, рвотой и дикими резями в животе. Вначале я даже испугалась, но все же, думаю, произошло совпадение и в этот день я купила действительно испорченный продукт. Парень, с которым я встречаюсь, химик, я уже говорила, он провел анализ крови. Что со мной было, он, конечно, не определил, не врач все же, но химии никакой не обнаружил. То же подтвердили и в поликлинике. Чтобы совсем уж не выбить бабушку из колеи, я не стала ей ничего рассказывать, продолжала с ней обедать. С этого дня эпопея с ядом закончилась, казалось, бабуля забыла о своих подозрениях.
– Я так понимаю, Ольга Петровна, что на этом все не закончилось. Вы говорили, что Анфиса Егоровна на кого-то жаловалась...
– В том-то и дело, дальше стало еще страннее. Только мы распростились с отравлениями, как бабушка стала утверждать еще более невероятные вещи. Якобы кто-то приходит к ней по ночам, пьет, ест, моется в ванной, при этом имеет свои ключи не только от квартиры, но и от подъезда, сарая и даже от старинного секретера с документами.
– А в чем это выражалось фактически? – поинтересовалась Яна.
– По ее словам, вставая утром, бабушка обнаруживала на кухне немытые чашки, остатки торта, например, хотя сама она сладкого не ест и даже не покупает. Или, например, ванна оказывалась налитой до краев, причем мыльной, а главное, еще теплой водой, иногда ей якобы гости даже стирали белье и развешивали на веревке...
– Скажите, а она показывала вам эти следы нашествий?
– Да, конечно. Особенно меня удивил торт. Неужели она специально ходила в магазин, чтобы купить его? Зачем? А если нет, то откуда он взялся в квартире? Я-то знаю, вечером торта в квартире не было... Я сменила замок, но это совершенно не помогло. Ночевать у бабушки я не могла, от ее дома слишком далеко до института, ну а в выходные... сами понимаете, личная жизнь тоже требует времени. Я так поняла, «ночные визитеры» на жизнь бабушки не покушались, в отличие от «отравителей», помогали даже кое-чем, так что оставила все как есть. Старушка чувствовала, что я не совсем верю ей, обижалась, дулась на меня. А я совершенно не знала, как вести себя в данной ситуации. У меня до сих пор не укладывается в голове, как можно быть абсолютно нормальным человеком, разбираться в политике, финансах, советы дельные давать... ну, я не знаю... анекдоты остроумные рассказывать... и вместе с тем такое... Абсурд! Я чувствовала, что здесь что-то не так, даже записала ее к хорошему психиатру, да вот не успела... Это случилось под утро... До сих пор не могу поверить... Нелепо как-то...
– Не плачьте, теперь Анфису Егоровну уже никто никогда не обидит. Ей хорошо там, наверху. Вы в Бога верите?
– Не знаю... наверное. Боюсь только, Бог тут ни при чем. Насчет бабули человек постарался – или люди, если можно их так назвать.
(Яна часто вспоминала потом эту фразу, вырвавшуюся у Ольги случайно, но столь верную, что она сама бы, наверное, удивилась своей проницательности.)
– Почему вы все-таки так уверены в этом именно сейчас, когда Анфисы Егоровны уже нет, ведь раньше же были сомнения?
– Из-за табуретки. Я как увидела ее, мне плохо стало, я все поняла, но меня никто, абсолютно никто не стал слушать! Так же как и я бабушку...
– Я вас слушаю, но, простите, тоже ничего не поняла.
– Да, конечно, извините, я волнуюсь. Я говорила, что бабуля «покончила с собой», выбросившись в окно. Для этого ей необходимо было залезть на табурет, так как окна высоко над полом, да еще ниша с подоконником очень глубокая, так что просто перевалиться через него невозможно. Так вот, залезть на табурет бабушка физически не могла, даже если бы сильно захотела. У нее был сильнейший артрит, коленки распухли и практически не сгибались, в периоды обострений она ходила и то с трудом. Подумайте сами. Ну захотелось бы ей сброситься, могла выйти на балкон, что ли, но забраться на табурет ей было не под силу однозначно. К сожалению, только после трагедии я поняла, что все это может быть правдой! Боже мой, я могла спасти бабулю, но просто поленилась думать, не захотела вникнуть. Я так корю себя! Теперь единственное, что я могу сделать, – так это заставить «шутника», который, видимо, стал и убийцей, ответить за свои поступки. Хотя, конечно, это не вернет мне мою любимую старушку.
– Да, история крайне странная. Как вы думаете, кому смерть вашей бабушки может принести выгоду?
– Да никому, собственно. Честно сказать, материально выигрываю только я, да и то не так чтобы уж очень. Мне осталась квартира, но она все равно стала бы моей чуть позже, других претендентов на нее нет, а сейчас мне есть где жить. От родителей мне досталась прекрасная жилплощадь. Сбережения у бабушки тоже, безусловно, были, но не в таком количестве, чтобы получать их ценой убийства, да и на месте они все, и украшения тоже, и сервиз серебряный – все на месте. Еще остался домик в Адлере почти на побережье моря, он тоже теперь достанется мне. Много лет уже мы сдаем его отдыхающим и на эти деньги довольно неплохо живем. Если честно, то почти все деньги доставались мне, бабуле вполне хватало ее пенсии. Сначала всем распоряжалась, конечно, она, я была слишком мала, когда мы остались с ней вдвоем, родители погибли... как раз когда отдыхали в этом доме. Просто поплыли на катере и перевернулись. В тот день был сильный шторм, и выходить в море было вообще опасно, а уж далеко заплывать... Мама плавала очень плохо, отец мог бы выплыть, но, видимо, один не захотел, а вдвоем не получилось... Сначала бабушка собиралась продать дом, нам нужны были деньги, но ее кто-то надоумил сдавать его. Это оказалось очень выгодно. Недавно я там даже сделала приличный ремонт. Квартиру родителей тоже оставили, жильцов, правда, не пускали, содержали две квартиры на деньги, полученные за машину, катер, еще мы продали многие мамины украшения, вещи... В общем, жили достаточно прилично, не нуждались. После окончания школы я стала постепенно привыкать жить самостоятельно, бабушка не возражала, даже настояла на том, чтобы я сама занялась проблемами адлеровского дома и брала деньги себе. Обещала, что будет обращаться ко мне, если ей понадобятся солидные суммы, а на жизнь ей хватало и пенсии. Да, собственно, и обращаться было не надо, последнее время я вела ее хозяйство. Недавно сменили газовую плиту на новую импортную, например... ну и много еще чего, хотя это к делу не относится. Просто я не знаю, что еще рассказать...
– Наверное, хватит на сегодня, мы ведь будем часто с вами встречаться, и неизвестно еще, что в этом деле важно, а что нет. Нам сначала нужно крепко подумать, осмыслить это дело и ваш рассказ, а потом обсудим... Если вы не очень устали, ответьте еще на пару вопросов, и я вас отпущу. Скажите, Анфиса Егоровна была общительным человеком? К ней ходили гости? Может, она сама навещала знакомых?
– Последнее время подруг у нее осталось немного, возраст давал о себе знать, проблемы со здоровьем мешали старушкам часто общаться. Из-за артрита бабуля не любила без нужды ковылять по лестницам, для прогулок ей хватало лоджии. Она у нас огромная, отапливаемая зимой, очень солнечная; бабушка устроила там что-то типа оранжереи: полно цветов, деревья в бочках, там и гуляла, ставила кресло-качалку у перил и смотрела на окрестности. Последнее время к ней, пожалуй, заходили только соседи на чашечку чая, ну и я, конечно. Гости были всего один раз на бабулино семидесятилетие, да и то моему другу пришлось привозить гостий на своей машине, а потом тем же способом развозить по домам.
– И последний вопрос, Ольга Петровна, насчет вашего друга. Это тот самый химик?
– Да, это он.
– Извините за вопрос, друг ведь понятие растяжимое. Это может быть и приятель и жених... В каких вы отношениях?
– Не думаю, что это имеет какое-то отношение к смерти бабушки, но я понимаю – вам придется общаться с ним в процессе дела, мы ведь довольно близки... Так вот, мы познакомились достаточно давно, года полтора назад, но сблизились недавно. Я уже говорила, что он химик, так вот, когда бабушка стала подозревать, что ее травят, она грешила на заварку и попросила меня отнести ее на экспертизу. Я не совсем представляла, как и где это делается, в университете я хотела обратиться к кому-нибудь на кафедре химии, чтобы проконсультироваться по этому вопросу, там и встретила его. Мы были уже слегка знакомы, по крайней мере, я помнила, как его зовут, да и он меня узнал, сам подошел, поинтересовался, зачем мне химия понадобилась, Ну и помог с анализом. Так как после этого «отравления» не прекратились, бабуля настаивала на том, чтобы еду я покупала все в новых и новых магазинах, даже чеки проверяла, походы по магазинам стали занимать все больше времени. Слава по мере сил и тут старался помочь, поджидал после занятий, возил по магазинам на своей «мазде». Постепенно это вошло в привычку... В общем, скоро мы поженимся. Если бы не смерть бабушки, это случилось бы уже в следующем месяце, теперь свадьбу, конечно, придется отложить. Это все, что вы бы хотели узнать?
– Скажите, а Анфиса Егоровна как относилась к Славе?
Яну удивил неожиданно резкий ответ Ольги:
– Он делал для нее много хорошего, заботился, замок сменил, например, чтобы успокоить ее хоть немного, здорово помог в проведении юбилея, без него праздник вряд ли мог бы состояться. Я считаю, у нее не было поводов, чтобы относиться к нему настороженно...
– Так, значит, все-таки настороженно?
– Нет, ну что вы! Родители всегда считают детей, а особенно внуков вечными малышами. Вот и бабуля все твердила, что замуж мне еще рано, что нужно сначала окончить университет, что мы мало знакомы... Как будто это имеет какое-то значение! Наконец, ее не совсем устраивала разница в возрасте (Слава старше меня на тринадцать лет). Короче, ничего конкретного. – Яне показалось, Ольга почти оправдывалась. – Но в общем бабушка не была против наших отношений. А последнее время он стал ей даже сниться. Представляете?
– Ну хорошо, Ольга Петровна, я вижу, вы действительно подустали. На сегодня хватит. Давайте завтра созвонимся и решим, что делать дальше.
