Kitobni o'qish: «Гостья из прошлого»

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПОЛИНА

Это началось в тот день, когда мне безумно хотелось чего-нибудь необыкновенного, я просто чувствовала, что сегодня должно произойти какое-либо чудо. И в предвкушении этого я никак не могла дождаться, когда закончится рабочий день.

Приехав домой, я с удивлением обнаружила, что чудо что-то не спешит совершаться. Оно не встретилось мне ни по дороге с работы, ни дома. Ну дома-то понятно, откуда ж ему там взяться? Дома случайно может оказаться только Жора Овсянников, мой бывший благоверный, наглый Жора, который способен таинственным образом проникнуть в мою квартиру в мое отсутствие и дожидаться в полной темноте свою бывшую, но все равно любимую жену. И считать это приятным сюрпризом. Такое уже бывало. Но считать чудом Жору? Разве что в перьях.

Но сегодня в своей квартире я не обнаружила даже Жоры, не говоря уже о чуде. Я заглянула под диван, но и там не было ничего интересного. Даже пыли не было: я утром вымыла полы.

Помыкавшись по комнате со стаканом ананасового сока, я решила поехать к своей сестре Ольге. Может быть, там меня ждет чудо?

«Ниссан» свой я предусмотрительно не стала ставить в гараж, чувствуя, что мне еще придется воспользоваться сегодня его услугами.

Заведя мотор, я рванула к сестре. Поднялась наверх, позвонила, сестра открыла дверь. Я заметила по Ольгиному взгляду, что у нее точно произошло что-то необычное. Пройдя в комнату я увидела чудо. Оно проявилось в виде мальчика лет одиннадцати-двенадцати, довольно грязного, со спутанными, давно не стриженными и немытыми темными волосами. Загорелое (а может, настолько грязное) лицо мальчишки показалось мне знакомым.

Он сидел за Ольгиным компьютером и сосредоточенно давил на кнопки, уничтожая мелькавших на экране монстров. Вид у мальчика был довольно нахальный. При моем появлении он даже не поднял головы.

Я подошла к нему поближе и спросила:

– И как же тебя зовут?

Пацан посмотрел на меня как на пустое место, ничего не ответил и продолжил свои манипуляции.

– Полина, ты только не волнуйся, – поспешила подойти ко мне Ольга. – Я тебе сейчас все объясню.

Сестра обняла меня за плечи и быстро увела в кухню, плотно затворив дверь. Потом она села на табуретку и подперла голову руками.

– Ну я слушаю тебя, – проговорила я, закуривая сигарету.

– Понимаешь, этот мальчик – беспризорник, – шепотом начала рассказывать Ольга, косясь на дверь. – Он попал в беду. И ему некуда идти.

– И ты решила оставить его у себя, – сдержанно закончила я, чувствуя, как внутри у меня закипает горячая злость на сестру.

– Временно, временно, – поспешно сказала Ольга. – Только до тех пор, пока он не будет в безопасности.

– А что с ним случилось?

– Понимаешь, он… – Ольга замялась, – он случайно попал в одну квартиру… Кстати, рядом с твоим домом. Ну в общем… там он увидел труп девушки. И испугался. И ушел. А соседи его видели. И ему нужно было где-то спрятаться. И… вот.

– И вот он пришел к тебе, навешал лапши на уши, ты растаяла – конечно, ты же у нас такая сердобольная! – и приютила его у себя!

– Ну не могла же я выгнать его на улицу!

– А как, кстати, он попал в квартиру?

– Он сказал, что случайно ошибся дверью! – выдала наивная Ольга.

– Послушай, Оля, – из последних сил сдерживая себя и стараясь не разораться, сказала я. – Скажи мне, когда ты, наконец, поумнеешь?

Ольга начала злиться.

– Почему ты, собственно, разговариваешь со мной таким тоном? – голосом оскорбленной добродетели спросила она.

Я вздохнула, потом встала и уверенно прошла в комнату. Там я остановилась рядом с компьютером и задала мальчишке повторный вопрос:

– Так как же тебя зовут?

Никакой реакции. Это взбесило меня окончательно. Я решительно выключила компьютер, взяла наглого сопляка за ухо и повернула к себе. Потом внимательно посмотрела ему в глаза и, очень четко проговаривая каждое слово, произнесла:

– Когда с тобой разговаривают старшие, изволь отвечать вежливо и быстро.

Пацан молча попробовал вывернуться, но я держала его крепко. Тогда он попытался ткнуть меня своей ручонкой поддых, но я быстро перехватила детскую руку, вывернула ее за спину и отвесила звонкий щелбан по грязному лбу. Пацан вякнул что-то, еще раз дернулся, потом надулся и обиженно засопел, почувствовав, что его соперница намного сильнее и ловчее его.

– А теперь давай-ка присядем и спокойно поговорим, – мило улыбнувшись, сказала я, не отпуская руку мальчишки, только ослабив хватку, чтобы не причинять ему боль.

Пацан послушно опустился рядом со мной на диван. Из-за двери выглядывала испуганная Ольга.

– А теперь я повторяю свой вопрос… – в который раз начала я, но мальчишка вдруг вцепился в мою руку своими зубами. От неожиданности я отдернула руку, пацан тут же вскочил и кинулся к двери. Но я уже обрела привычную уверенность в себе, поэтому молниеносно метнулась за ним, успев подставить подножку. Мальчишка растянулся на полу. Ольга вскрикнула и кинулась к пацану, загораживая его. Мальчишка тут же ухватился за ее юбку.

– Я не позволю тебе избивать ребенка! – звонко крикнула Ольга.

Я оттолкнула ее, подскочила к мальчишке сама, приподняла его головенку за волосы и еще раз сказала:

– Тебя же предупреждали, что со взрослыми нужно вести себя вежливо? А ты, братец, так и не понял. Похоже, придется заняться твоим воспитанием.

Говоря все это, я подняла пацана с пола, скрутила его ручонки за спиной, ткнула пальцем в живот (несильно, просто, чтобы он успокоился) и быстро навешала ему несколько щелчков по лбу. Пацан заверещал и задергался. Потом затих. Я подтащила его к дивану, не выпуская скрученных мальчишеских рук, и сказала:

– Меня утомил мой бесконечно длинный монолог, ставший поразительно однообразным. Ты уже понял, что я смогу справиться с тобой одним пальцем? Поэтому слушай и отвечай.

– Я тебя не знаю, – враждебно сказал пацан, глядя на меня исподлобья. Но во взгляде я заметила что-то похожее на уважение. Ему явно понравилось, как я его скрутила.

– Меня зовут Полина, – представилась я (терпеть не могу, когда меня называют по имени-отчеству. Или еще лучше – тетя Поля)! – А как все-таки вас зовут-величают, юноша?

– Колька-Окурок, – шмыгнув носом, ответил пацан.

– Очень приятно, – усмехнулась я. – Жалобную историю о твоей горькой судьбе я уже слышала, она достаточно красива. Но, понимаешь, есть в ней один существенный недостаток: она не очень правдива. Такие сказочки ты можешь рассказывать Ольге Андреевне, она у нас отличается доверчивостью. Но меня ты на это не купишь. Так что, может быть, между нами ты все же расскажешь, что с тобой приключилось на самом деле? Ну мы же все здесь свои люди, верно?

– Я вас не знаю, – снова упрямо повторил пацан, но я заметила, что теперь он обратился ко мне на «вы». Это уже прогресс.

– Коля, Полина Андреевна – моя сестра, – вмешалась Ольга, садясь рядом с мальчишкой и обнимая его за худенькие плечи. – Она не причинит тебе зла, ты можешь ей доверять. Кстати, Полина Андреевна – тренер в спорткомплексе. Она владеет карате и даже имеет черный пояс, – добавила Ольга, очевидно, чтобы поднять мой авторитет в глазах этого оборвыша.

Пацан уставился на меня несколько недоверчиво, но уважения в его взгляде явно прибавилось. Я не стала подтверждать Ольгины слова насчет собственной квалификации и продолжила допрос.

– Как ты попал в чужую квартиру?

– Я есть хотел, – помолчав, пробормотал мальчишка. – И мне деньги были нужны!

– Понятно, – усмехнулась я. – Извечный мотив преступления!

– Чего? – вытаращил глаза пацан.

– Ничего, это я так, сама с собой. Ты говори, говори.

– В общем, я залез в квартиру, – скосив глаза на Ольгу, ответил мальчик.

– Взломал замок? – спросила я, закуривая еще одну сигарету, так как видела, что мальчишка вроде успокоился и не собирается убегать от меня. Можно и руки отпустить.

– Нет, – он мотнул головой. – В окно залез. Квартира на первом этаже, окно открыто было…

– Что, и решеток на окне не было? – удивленно спросила я.

– Нет…

– Надо же, – подивилась я тому, какие беспечные люди бывают в наше время. – Ну, и что дальше?

– Я сперва думал, что там никого нет, – снова шмыгнул носом пацан. Я достала из кармана носовой платок и протянула ему. Мальчишка с оглушительным звуком освободил свой нос. Платок из белоснежного сразу превратился в грязно-серый.

– Дальше, – вздохнула я, с грустью взирая на расшитый вручную платочек.

– Там, в общем, тихо было. Короче, залез, а там… Там девушка на постели лежит. Мертвая… – он вздрогнул.

– Почему ты решил, что она мертвая? – спросила я.

– У нее нож в груди торчал, – ответил пацан, и я заметила мурашки, пробежавшие по его худым рукам.

– Какой нож? – и сама почувствовав холодок в груди, спросила я.

– Обычный, кухонный. С синей ручкой. Девушка на постели лежала, голая совсем… И как живая. Я сперва подумал, что она спит. А потом смотрю – нож.

– И ты испугался и сбежал, так?

– Так… Я тут же к окну дернул – и вниз. Думал, никто меня не узнает. Но тут бабка из соседнего дома мимо проходила. Увидела меня и крик подняла. Держите, говорит, вора. Я сразу подумал, что сейчас в квартиру сунутся – а там девка мертвая! И я только что вылез. Все, хана!

– Дальше, – повторила я, думая о своем.

– Я не знал, к кому мне пойти. В подвал? Так шмонать начнут, знают же, где я обитаю. По хатам шмонать начнут. Места-то известные. Кто меня больно прятать-то будет?

– А почему ты пошел именно к Ольге Андреевне?

– Я ее знал. Она у нас в школе обследование проходила, когда я еще учился.

– Чего? – вытаращилась я. – Какое она обследование проходила?

– Исследование проводила, – вмешавшись, поправила Ольга. – Обычное исследование. Я тогда еще училась, и это вместо практики было. Нужно было прийти в школу и провести опрос учащихся по специальной анкете.

Ольга закончила психологический факультет университета, потом училась в аспирантуре и к двадцати девяти годам заимела звание кандидата наук.

– А откуда ты знаешь, где она живет? – подозрительно спросила я.

– Просто в тот раз Коля хотел со мной поговорить, и я пригласила его к себе. Это было три года назад. Потом я проводила его домой.

– Я тогда в третьем классе учился, – добавил Колька.

– А о чем это ты хотел с ней поговорить?

Ольга нахмурилась и тихонько прижала указательный палец к губам, замотав головой, мол, потом поговорим. Ладно, потом так потом.

– Дальше, – потребовала я.

– А дальше все.

Я молчала, в упор глядя на Кольку.

– Карманы сам вывернешь? – спросила я.

Колька засопел и вытащил из кармана маленькую коробочку. Открыв ее, я увидела небольшие золотые сережки. Ольга ахнула и посмотрела на Кольку. Под ее взглядом пацан начал наливаться томатным соком, хотя до этого я дала бы руку на отсечение, что он вообще не способен смущаться, а тем более краснеть.

– Воровать нехорошо, парень, – сказала я, убирая коробочку в сумку. – Некрасиво. Да и посадить могут. Этот аргумент, надеюсь, будет для тебя более весомым.

– Я есть хотел! – упрямо повторил Колька.

– Это я уже слышала, – со вздохом сказала я. – Ладно, ты тут посиди, а мы с Ольгой Андреевной пойдем побеседуем, – я взяла Ольгу за руку и потянула в кухню. Сестра успела успокаивающе покивать головой мальчишке.

В кухне я опустилась на табуретку, достала из пачки третью сигарету и затянулась. Ольга с тревогой посматривала на меня, ожидая, что я сейчас начну кричать, топать ногами и требовать, чтобы она выгнала мальчика. Но я молчала, хотя понимала прекрасно, что так и следовало поступить. Выгнать, я имею в виду.

Но я уже понимала, что выгнать Кольку у меня не хватит духу. Был бы на его месте кто другой – прогнала бы к чертям собачьим не задумываясь. Это не мои проблемы. Но данный случай менял все: он касался ребенка.

Честно признаться, я не люблю детей. Маленьких. Таких пусечек, которыми все восхищаются, а они только и знают, что орут всеми днями и ночами и мочат пеленки. Поэтому я и не заводила детей.

Меня привлекали ребятишки постарше, которые уже все соображают и с ними можно говорить на равных. Меня гораздо больше устроило бы, если бы мой ребенок родился сразу… ну хотя бы семилетним.

А вот Ольга просто млела при виде маленьких ангелочков. Она останавливалась возле каждой коляски и долго охала и ахала, восторгаясь очередной пухлой мордахой. И своих детей Ольга заимела уже двоих, мальчика и девочку.

Правда, это не мешало ей периодически подкидывать их маме, а чаще бабушке, Евгении Михайловне. Евгению Михайловну Ольгины дети видели больше, чем саму Ольгу. Но детей своих она любила, не стану кривить душой. Да и я обожала ее маленьких мерзавцев, особенно Артура, так как больше привязана к мальчикам.

И вот теперь в беду попадает ребенок, и от нас зависит его судьба. Проще всего было бы снять трубку и набрать ноль-два… Наши проблемы были бы решены в один миг. Но я знала, что никогда не прощу себе такого, хотя прекрасно понимала, какие последствия повлечет за собой сочувствие Кольке.

Наконец, я подняла глаза и посмотрела на Ольгу. Она встрепенулась, так как давно ждала этого момента, чтобы узнать, какое решение я приняла. Решения в нашем альянсе сестер-близнецов всегда принимала я. Во всяком случае, последнее слово всегда было за мной. Так и должно было быть, потому что Ольга… Ольга – она, конечно, умная и очень образованная, но по натуре своей человек мягкий и нерешительный. Ей обязательно нужен кто-то, кто мог бы руководить ею и направлять мысли в нужное русло. Иначе кранты. А кто является таким человеком? Ну конечно, старшая сестра.

Несмотря на то что мы близнецы, я на три минуты старше, поэтому считаю, что сама природа поручила мне опекать свою безалаберную сестру и опекать ее.

– Ну что? – спросила Ольга, с волнением глядя мне в глаза. Я видела, что она вся подобралась, сжалась, словно пружина, и не дай бог мне в эту минуту сказать, что я настаиваю на том, чтобы выдворить пацана к чертовой матери – она стояла бы на своем до конца, защищала бы его до последнего. Было в ней такое упрямство, которое проявлялось, правда, достаточно редко, но уж если проявлялось, то даже я не могла его сломить. Сейчас, кажется, наступил именно такой момент.

Я открыла рот, чтобы сказать, что я думаю, но тут к горлу подступил какой-то комок, и я вновь закрыла рот.

– Поля… – дрогнувшим голосом произнесла сестра. – Если ты…

– Нет, нет, – вскрикнула я поспешно. – Не против я, не против, но мы должны все обдумать!

– Я уже все обдумала, – заявила Ольга.

Ну, Ольгины мысли мне известны, но я думаю о другом.

– Оля, я говорю о том, что оставить мальчика у себя – это большая ответственность! Мы должны четко осознавать, что отвечаем за него в таком случае. То есть, оставив Колю у себя, мы должны понять, что обязаны ему помочь. А как мы можем ему помочь?

– Только найдя настоящего убийцу! – тут же сказала Ольга.

Я схватилась за голову, так как именно этого и боялась. Нет, конечно, именно эта мысль и крутилась в моей голове, но теперь, когда она была произнесена вслух, то показалась мне сулящей одни проблемы и неприятности.

– Поля, это не так уж сложно, – заверила меня Ольга. – Нам уже не раз удавалось раскрыть преступление…

Что правда то правда. Не раз удавалось. Но это не значит, что удастся и на этот раз! Так я и сказала Ольге.

– Мы не можем ему ничего обещать. И он должен понимать это. А то обнадежим пацана…

– Конечно, конечно, – согласилась Ольга. – Но помочь мы обязаны.

– У него что, родителей совсем нет? – помолчав, спросила я.

– Нет… Не знаю. Раньше у него были и отец и мать. Оба пьющие. Потом отца посадили в тюрьму, мать еще сильнее запила. Мальчик стал уходить из дома, а потом и совсем сбежал.

– А мать?

– Я даже не знаю, что с ней сейчас. Может, спилась окончательно, а может, уже и в живых нет.

– Оля… – я слегка замялась, не зная, как высказать посетившую меня мысль, чтобы никого не обидеть. – А ты уверена, что он не врет? – я имела в виду рассказанную пацаном историю о мертвой девушке.

Ольга удивленно воззрилась на меня.

– Конечно, – убежденно ответила она. – А ты разве нет?

Я не стала говорить, что я как раз «разве нет», только вздохнула и пошла в комнату.

– Коля, – сказала я мальчишке, который чинно сидел на диване, сложив на коленях ручки. Он понял, что сейчас решается его судьба и притих. Куда девались его наглость и самоуверенность! Передо мной сидел просто маленький, худенький ребенок с огромными глазами, наполненными страхом перед неизвестностью.

Мне безумно стало жаль это уличное, никому не нужное дитя. Подойдя, я присела рядом и положила руку мальчику на плечо. Колька сразу же взглянул на меня вопросительно.

– Коля… – начала я, сглотнув слюну. – Ты пока будешь жить у Ольги Андреевны. Мы постараемся тебе помочь… Но… – я хотела сказать, чтобы он не очень рассчитывал на успех, но не смогла. Поэтому я просто замолчала и похлопала мальчика по плечу. – Все будет хорошо, – кое-как закончила я фразу и улыбнулась.

– Коля, ты не о чем не беспокойся, – выступила Ольга.

– А теперь, милый друг, необходимо привести тебя в порядок! – бодро проговорила я. – Иди-ка ты в ванную.

Идти в ванную Колька отказался наотрез. Равно как и стричь волосы.

– Не надо, – грубовато, но решительно заявил он, легонько отталкивая мои руки.

– Почему? – удивленно спросила я.

– Не хочу, и все.

Я растерянно посмотрела на Ольгу. Она улыбнулась и пожала плечами.

– Ну как хочешь, – озадаченно произнесла я. – Тогда давай быстренько рассказывай мне все об этой квартире. Где она находится? Кто там живет, ты знаешь?

– Это квартира в доме напротив твоего, – сообщила Ольга.

– Вот это да! – воскликнула я. – И кто в ней живет?

– Я не знаю. Квартира на первом этаже, окна выходят во двор. Первый подъезд от дороги.

– Да это не Коринских ли квартира? – удивилась я. – Не та, где Анжелка Коринская живет?

– Анжелка? – удивилась Ольга. Она ее знала. Анжелка Коринская жила вместе с бабушкой в доме через дорогу от меня. У нее были мать и старшая сестра, жившие отдельно. Анжелка вела довольно бурную жизнь и вообще слыла разбитной девахой. Неужели это ее убили?

– Оля, я поехала домой. Постараюсь что-нибудь узнать, – сказала я. – Никуда из дома не выходи, – повернулась я к Кольке, – перед окном не маячь и вообще не светись, понял?

Колька кивнул.

– Если что – сразу же звоните мне, – предупредила я. – Все, пока.

Сев машину, я врубила скорость и помчалась домой. Возле дома напротив, где жила Анжелка, собралась толпа народа. Я подошла поближе.

– Страсть-то какая, не приведи Господи! – проговорила одна старушка.

– Вот так по ночам-то шляться! – злорадно добавила другая. – Допрыгалась, попрыгунья!

– Антонину Матвеевну уж больно жалко, – вздохнула первая. – Она же, считай, с детства с Анжелкой нянчилась.

Все было ясно. Делать мне здесь больше пока было нечего, и я побрела домой.

Дома я достала из холодильника ананасовый сок, плеснула в стакан и в задумчивости заходила по комнате, делая мелкие глотки. Задача передо мной стояла не из легких. Попробуй

найти убийцу! У Анжелки знакомых и приятелей миллион, наверное, окна почти никогда не закрываются, равно как и двери.

Прямо проходной двор.

Анжелка никогда не была пуританкой, поэтому мужчины у нее менялись довольно часто. Может, кто-то из них ее и грохнул? А как я их всех найду? Она и сама-то, наверное, всех не помнит…

Но, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Что это вы, Полина Андреевна, тут нос повесили? Делом надо заниматься, а не сопли распускать. Вы еще ничего не сделали, не попытались даже, а уже руки опустили. Ну-ка вперед!

Сок был допит в считанные секунды, я быстро вышла из квартиры и стала спускаться вниз. По дороге я подумала, что это очень хорошо, что убитая была моей знакомой: легче будет искать. Во-первых, я кое-что все-таки о ней знаю. Во-вторых, я знаю соседей, которые могли что-то видеть. Легче будет общаться.

Сбежав по лестнице, я вышла на улицу и чуть не налетела на чью-то высокую фигуру. Подняв глаза, чтобы извиниться, я всмотрелась в лицо стоявшего передо мной мужчины и сразу же передумала извиняться. Потому что этим мужчиной был Дрюня Мурашов. Дрюня, брат моей подружки. Обаятельный и безалаберный тридцатичетырехлетний тунеядец и раздолбай. Не хватало еще извиняться перед Дрюней!

Сегодня Дрюня был как-то странно задумчив, что ему вообще-то несвойственно. Увидев меня, Дрюня заулыбался и нежно

произнес:

– Полина…

– Полина, – подтвердила я.

– А я, понимаешь, к тебе, – продолжал Дрюня, засовывая руку в карман и извлекая из него какой-то маленький блестящий предмет. Я увидела, что это обручальное кольцо.

– Вот… Это тебе, – торжественно провозгласил Дрюня, надевая кольцо мне на палец. Оно было мне, прямо скажем, великовато.

Я раскрыла рот.

– Ты что, предложение мне собрался делать? – спросила я удивленно, ломая голову, как же Дрюня собрался поступить со своей настоящей женой Еленой, за счет которой, можно сказать, и существовал в этом мире, не считая, конечно, любящей мамы.

– Да, – скромно ответил Дрюня. – У меня к тебе предложение…

Я уж было подумала, что Дрюня собрался переехать с хрупкой шеи жены прямиком на мою и уже собиралась решительно возразить против использования меня в качестве источника дохода, но тут…

– У меня к тебе предложение, – продолжал мяться Дрюня. – Очень серьезное и деловое. В общем… Полина, купи кольцо! – оглушил меня Дрюня концовкой фразы.

Я облегченно вздохнула и поскорее сняла кольцо с пальца, протянув его Дрюне. Слава богу, Дрюня в своем репертуаре, а то я уж грешным делом подумала…

– Спасибо большое, Андрюша, – вежливо поблагодарила я Мурашова. – Но мне оно как-то ни к чему.

– Ну а вдруг замуж соберешься? – не отставал Дрюня.

– В этом случае, надеюсь, кольцо мне купит избранник, – усмехнулась я.

– Зачем его напрягать? Вот соберешься замуж – а кольцо у тебя уже есть!

– Да, замечательно! А кольцо у меня уже есть! Дело за малым – жениха найти. Или ты себя в придачу все-таки предлагаешь?

– Я женат, – загрустил Дрюня.

– Так тебе радоваться надо, что ты на Елене женат! Где ты еще себе такую найдешь, чтоб и кормила, и поила, и любила больше жизни, и все выходки терпела?

Дрюня открыл рот и уже собрался произнести гневную речь в свою защиту, но поток отборного мата не дал ему это сделать.

Мы одновременно повернули голову в сторону, откуда неслись столь громкие и выразительные звуки. Возле соседнего дома, где жили Дрюнины родители, а также убитая Анжела Коринская, стояла темно-зеленая «БМВ». Рядом с ней махал руками и брызгал слюной парень лет тридцати, оказавшийся владельцем этой машины.

Около парня стояла Света Косулина, жившая тоже в том же доме. Она пыталась успокоить парня, хватая его за руку и гладя по спине. При этом она что-то говорила, но ее слова тонули в целом водопаде ненормативной лексики.

– Убью, суки! – неслось в нашу сторону. – Б…и, поубиваю на хер!

Эти слова были самыми приличными их всех. Толпа, несколько минут назад стоявшая возле дома и обсуждавшая убийство Анжелки, уже растеклась. Отдельные бабки сидели на лавочках и чесали языками. Услышав длинный монолог Светкиного ухажера, они повскакивали с мест и поспешили домой. Видимо, чтобы не попасть под горячую руку, а не потому, что им неприятно было это слушать. Такой вывод я сделала потому, что через пару минут увидела прилипшие к окнам лица тех самых бабок.

Намахавшись руками, парень сказал что-то Светке. Она закивала головой, после чего парень отбыл.

Мы с Дрюней стояли, раскрыв рот. Потом молча двинулись в сторону Светки.

– Привет, Светлана, – сказали мы хором, не сговариваясь. – Что случилось?

– Да вот, блин… – ответила расстроенная Светка, доставая из сумочки сигареты и прикуривая дрожащей рукой. Светка была одета в нарядный костюм, волосы уложены в высокую

прическу: видимо, она со своим кавалером собиралась ехать на

какое-то торжественное мероприятие. – Представляете, колеса

попротыкали! Причем все сразу!

Дрюня заглянул под машину и присвистнул.

– Вот это да, – протянула я. – Кто же это мог сделать?

– Сама не знаю, – огорченно сказала Светка. – Это уже не в первый раз!

– Видимо, у твоего приятеля появились враги, – констатировал Дрюня.

– Не знаю! То ли у него, то ли у меня. Представляете, вчера мне дверь вымазали!

– Как вымазали? – не поняла я.

– Да вот так! Заляпали какой-то черной гадостью липкой! Еле оттерла, следы еще остались. Мама так ругалась! Ну, скоты!

– Да уж, действительно, – вздохнув, подтвердила я, представляя, как бы материлась сама, если б такое проделали с моей дверью и моим «Ниссаном». – А кто бы это мог, не знаешь?

– Даже не представляю! Знала бы – убила! – зло сказала Светка, отшвыривая сигарету и закуривая новую.

Вскоре подъехал ее милый в компании какого-то парня на черном «Фольксвагене», они занялись манипуляциями с машинами, чтобы перетранспортировать бедную бээмвуху к месту реставрации.

Мы с Дрюней отошли.

– Про Анжелку слыхал? – спросила я, доставая пачку сигарет.

– Слыхал, – вздохнул Дрюня, покосившись на мое «Мальборо» и тут же пряча свою «Приму» обратно в карман. Я усмехнулась и протянула ему сигареты. – Подумать страшно!

– Чего говорят?

– А чего тут говорить? Путаться меньше нужно со всяким отребьем!

– Тут я с тобой согласна, – ответила я. – Ну а все-таки? Ничего не слышно?

– Да говорят, пацан тут крутился беспризорный. Да ты его знаешь, он здесь частенько появляется. Маленький такой, верткий.

– Ах да, – сказала я, вспомнив вдруг, что действительно видела пару раз Кольку в нашей округе. Вот почему его лицо показалось мне знакомым. – И что, ты думаешь, это он ее убил?

– Не знаю, – пожал плечами Дрюня. – Говорят. К тому же сбежал он, пацан этот.

– Так может, он просто испугался? Ты бы на его месте не испугался?

– Не знаю, – снова ответил Дрюня. – Представляешь, у нее распятие нашли. Рядом с кроватью. И библию, представляешь? Ты могла бы подумать, что она библию читает?

– Нет, такого я себе не представляю, – протянула я. – А может, это не ее?

– Не знаю, – опять ответил Дрюня. – А тебе-то что?

– Да понимаешь, Жора просил узнать что-нибудь, – сослалась я на бывшего мужа. – Ему это дело поручили. Дрюнь, ты узнай, будь другом, а? Ты же всех тут знаешь, для всех свой парень. Если что – шепни, ладно? Я в долгу не останусь.

– Ладно, – вставая, ответил Дрюня. – Кольцо тогда купишь. А то мать уже отказывается.

Маме Дрюня продавал свое обручальное кольцо уже раз восемь. Через пару дней он просто забирал его обратно, а потом продавал снова.

– Хорошо, – улыбнулась я.

Оставшись одна, я снова поднялась к себе и подумала, что хорошо бы покопать у Анжелки на работе. Работала она официанткой в обычном кафе, это мне было известно. Когда мы иногда встречались с ней на улице и останавливались покурить, Анжелка хвасталась своей работой и высоким, по ее меркам, доходом, и даже предлагала меня устроить в кафе (подумай, Полина, ведь в золоте ходить будешь)! Сама Анжелка была просто увешана дешевыми драгоценностями, плохо сочетающимися между собой. Кроме того, она не раз намекала, что находится в близких отношениях с директором кафе, который вообще неравнодушен к женскому полу и, мол, если я поведу себя как надо, то смогу сделать неплохую карьеру. Анжелка сама предлагала мне этот вариант, совершенно не чувствуя ко мне никакой ревности, так как нежных чувств к директору не испытывала. При этом я всегда поражалась, как меняются нравы в разные времена!

Но я не собиралась менять работу тренера по шейпингу на работу официантки, хотя считаю, что любой труд почетен. Нет, если приспичит, я могу и лестницу пойти мыть, но пока нет такой необходимости, зачем? Мои богатые клиентки приносят мне куда больший доход, и если я не ношу золота, так просто потому, что не очень люблю. Нет, я люблю драгоценности, но только очень дорогие и редкие, а не всякую мишуру. Зато на заработок в спорткомплексе я спокойно смогла себе купить машину. И квартира у меня находится в полном порядке.

Именно к машине своей я и направилась после того, как облачилась в брючный костюм изумрудно-зеленого цвета и сколола волосы шпильками. Разговор с Анжелкиными родственниками я решила отложить на потом, так как прекрасно понимала, что им сейчас не до меня. К тому же у них может быть милиция. Не нужно, чтобы на меня обратили внимание.

Кафе «Добро пожаловать» находилось возле Набережной на первом этаже девятиэтажного здания. Свою машину я оставила за квартал от кафе.

Сейчас было шесть часов вечера, кафе было открыто и вовсю функционировало. Я толкнула дверь и прошла внутрь. За столиками сидело несколько человек. Я была в этом кафе только один раз и, честно говоря, мне здесь не очень понравилось. Лучше, конечно, чем в нашем «Космосе» – третьесортной забегаловке на Городской улице, но все же…

Подойдя к меню, я увидела табличку с надписью «Вкусная, дешевая еда». Боже мой, кто же так пишет рекламные объявления? На мой взгляд, слово «дешевое» вообще не должно в них фигурировать, иначе возникает ощущение чего-то низкопробного. Нет, я не призываю устанавливать бешеные цены на блюда – пусть они будут минимальными – но кричать-то зачем, что это дешево?

Я присела за свободный столик и заказала кофе с пирожным. Заказ был выполнен, надо признать, быстро. Принесла его девочка лет девятнадцати в короткой черной юбочке.

– Простите, пожалуйста, вы не подскажете, ваш директор сейчас здесь? – окликнула я ее.

– Да, здесь, – ответила девочка. – А что вы хотели?

Она присела на стул рядом со мной, хотя, насколько я знала, в заведениях подобного рода подсаживаться к клиентам запрещено. Устала, наверное, девочка.

– Вообще-то я насчет работы, – поведала я. – Официанткой хочу устроиться. Как у вас с этим?

– Ну… – девочка оценивающе посмотрела на меня и сделала вывод:

– Вообще-то шансы у вас есть. Но… – она сделала многозначительную паузу. – Я могу сказать про вас, хотите?

– Да, пожалуйста, – обрадовалась я.

Девочка исчезла на некоторое время, за которое я успела выпить недослащенный кофе. Потом она появилась и сказала:

– Пойдемте, я вас проведу.

Мы прошли через кухню к двери, обитой дерматином. Дешевое кафе, прямо скажем.

– Вы меня к директору ведете? – шепотом спросила я.

– Нет, к заместителю, Дмитрию Алексеевичу, он у нас кадрами занимается, – она постучала в дверь.

– Да-да, – послышалось из-за нее.

Мы вошли, и я увидела Дмитрия Алексеевича, а точнее, Диму Скворцова, своего бывшего однокурсника. Я знала, что Дима после окончания института ударился в коммерцию. Но то, что он работает в этом кафе – для меня новость.

– Полина… – удивленно произнес Дима и расплылся в улыбке. – Вот это номер!

Девочка-официантка удивленно переводила взгляд с Димы на меня.

– Дмитрий Алексеевич, я, пожалуй, пойду, – сориентировалась она.