Kitobni o'qish: «Длинная дорога в никуда»

Благие намерения

Сентябрьское утро выдалось теплым и безоблачным, и пенсионерка Любовь Петровна решилась спуститься с третьего этажа и прогуляться за молоком. Она была удивлена беспорядком у двери подъезда: под порогом валялись какие-то палки, веревки, разбросаны грязные пакеты из-под продуктов, под ногами скрипело разбитое стекло – и все это было обильно полито кровью.

– Снова в 35 квартире ночью перепились и передрались, – подумала старушка и засеменила в сторону магазина. Завернув за угол, Петровна чуть не столкнулась с соседкой Галиной, которая, охая и закатывая глаза, стала жаловаться на соседей:

– Федор пришел с ночной смены, а Валька, пьяная, заснула и ему дверь не открыла. Так он и звонил, и стучал, а потом разбил окно и влез в квартиру. Он так избил женщину, что на ней живого места нет, а глаз вылез, как только совсем не выпал. Прибегала ко мне ночью, просила, чтобы я вызвала полицию, а я отказалась. Говорю: «Я много раз вызывала, а ты заявление на своего хулигана не пишешь, а потом получается, что ты, а я виноватая.»

– Нужно это прекратить, – произнесла Любовь Петровна.

– Да как прекратишь? Правду в народе говорят: «Муж и жена-одна сатана.»

Поговорили женщины да и разошлись, каждая – по своим делам.

Две недели избитая Валентина не выходила из квартиры. По ночам в подъезде царила тишина, и про кровавое побоище жильцы уже стали забывать…

Но в начале октября жестокий разгул пьяного соседа повторился. Но на этот раз он бушевал недолго. Только на рассвете людей разбудил резкий звук милицейской сирены. Любопытные соседки поспешили на этот сигнал кто в халате, кто в тапках на босу ногу. Возле подъезда уже собралась толпа зевак, а прибывшие криминалисты осматривали мужской труп в палисаднике – это был дебошир Федор.

– Что же случилось с соседом? – поинтересовалась Любовь Петровна у подружек.

– Да известно что, – был ответ, – напился до бесчувствия, упал и распорол себе на руке вену о гвоздь – вон торчит в заборчике. Так к утру кровью весь и истек.

Покойника увезли, кровь присыпали землей – больше Федьку никогда и никто не видел. Слух прошел, что похоронили за государственный счет – денег дома не было. Валька бросила работу и вошла в запой – теперь на это была законная причина.

Несколько раз Петровна при случайных встречах с женщиной предлагала свою помощь:

– Валентина, бросай пить. Хочешь – человека из тебя сделаю? Остановись, ведь у тебя сын растет…

Но в ответ счастливая вдовушка только смеялась да отмахивалась.

Прошло полгода – и все в доме изменилось. Валентина поспешила за мужем на тот свет, врачи признали цирроз. Сына ее, Антона, подкармливали сердобольные бабульки. Тот закончил 9 классов и пошел работать.

Рано женился на женщине с ребенком. Жена оказалась непьющей и хваткой хозяйкой, так жизнь у юноши и наладилась. Вскоре у супруги стал заметен растущий животик, молодой человек готовился стать отцом.

А Любовь Петровна подалась за границу к детям. Долго ее не было видно, а потом вдруг появилась, но не одна, а с мужчиной. Сплетницы шептались по углам, мол, своего мужа нашла Петровна на помойке, тот чуть не замерз пьяный январской ночью. Приехала старушенция решать проблему с продажей квартиры.

Летнее солнце катилось к закату. Антон сидел на лавке возле подъезда – он ждал жену Марину, та пошла в детсад за дочкой. Вдруг открылась дверь и на пороге показалась знакомая пенсионерка. Мужчина скромно поздоровался с «иностранкой». Та тоже присела и завела разговор сначала ни о чем, а потом вдруг и сказала:

– А знаешь, как умер твой папашка – алкоголик? Повинюсь пред тобой – это я его на тот свет спровадила.

– Ой, – улыбнулся Антон, – снова, наверно, детективов начитались?

– На полном серьезе. Когда он стал орать и окна бить, я взяла бутылку с коньячком, всыпала туда три порошка клофелина да и вынесла ему. Говорю: – Вот, похмелись, поминки у меня сегодня. Он и вычмоктал ту бутылку, как теленок вымя. А когда свалился с лавки на землю, я перочинным ножичком и полоснула по вене. Ваткой кровь собрала и гвоздик-то вымазала. Вон он, до сих пор торчит, никто и забить не удосужился.

– Да как Вы смели! Убийца! – в ярости Антон схватил старуху за плечи и стал трясти что было сил.

– Дурак! – верещала Петровна, – ты меня благодарить должен, сдох бы давно при таких родителях. Я же как лучше хотела…

– Мадам, са ва? – участливо осведомился у женщины вовремя появившийся поклонник. Удар «телохранителя» был мгновенным. Сверкая глазами, полными ненависти, парень молча вытирал кровь из разбитого носа.

А иностранец легко подхватил под руку свою пассию, и они быстро исчезли в вечерней дымке угасающего летнего дня. Навсегда.