Kitobni o'qish: «Хирургическое вмешательство»

Пролог

Сельская жизнь непростая, нужно много трудиться, чтобы выжить. Работа есть, а зарплаты маленькие, но все так живут, что тут скажешь, и Анна Ивановна Жукова не исключение. Она окончила среднюю школу, но уже в одиннадцатом классе встретила, как ей казалось, свою любовь. Он не сказать, чтобы красиво ухаживал, но позволял себе многое. Девушка робела, а на выпускном, сдалась. Еще бы, на нее обратил внимание самый красивый парень на селе!

Никто не ожидал, что первый раз приведет к последствиям, но они имели место быть. И с тех пор, как говорится, закрутилось. Вместо колледжа Анна поступила сразу в институт – семейный. В семнадцать родился Федя, еще через два года Шурик, и к двадцати пяти годам Аня стала уже матерой хозяйкой с полным двором живности. За заботами совсем не осталось времени думать о себе, о любви и страсти. Об этом позаботился раньше его величество случай, когда по глупости получился залет. Все мечты вначале отодвинулись до лучших времен, а после и вовсе оказались позабыты.

Длинные волосы стали тусклее, небесно-голубые глаза утратили блеск, и в них читалась какая-то тоска, которую Аня пыталась скрыть. Все правильно, все так живут. Все стандартно для образа жизни сельской глубинки: дети, огород, хозяйство, муж, зарабатывающий на вахтах. Но иногда Аня ловила себя на мысли, что общего у нее с Павлом – только дети. Она талантливо играла на фортепиано, красиво рисовала, школу окончила с золотой медалью. И все ради чего? Ради той жизни, что у нее теперь? Где теперь та смелая и амбициозная девчонка? Больше нет ее. И менять что-то в жизни, если и хочется, но как? Да и откуда ей взять смелости на перемены?

Аня в два прыжка заскочила по деревянному крылечку на летнюю веранду, тут же распахнула дверцы старинного бабушкиного серванта и отточенными движениями обеими руками захозяйничала по полочкам. Одной рукой она загребла четыре миски, второй схватила пачку кукурузных хлопьев, в один прыжок тут же очутилась у холодильника. Молодая женщина достала полуторалитровую бутылку коровьего молока и пол-литровую козьего.

Коровье молоко налила в большую кружку, а козье в детскую бутылочку. Одной рукой рассыпала хлопья по мискам и расставила их по столу. Тут же спохватилась и перетасовала посуду, а вместо одной миски на столешнице стояла уже детская тарелочка с кашей.

– Федор!

Аня довольно смотрела на проделанную работу и машинально вытирала руки о передник. Глаза скосились на часы, женщина всплеснула руками и крикнула снова.

– Федор! Шурка!

Невдалеке послышалось детское ворчание и хныканье.

– Не тлогай меня, – хныкал и отбрыкивался кучерявый малыш с невероятно синими глазами.

– А то что?!

Следом за недовольным мальчуганом шел мальчик постарше, коротко стриженный, очень худой и высокий для своего возраста. Он поддал младшему еще один обидный подзатыльник и хитро сощурил свои серо-зеленые глаза на недовольного братца.

– А то тебе как дам, – зло замахнулся мальчуган.

Федор только иронически усмехнулся и не ответил.

– Джеджик не с той ноги встал, ворчит без остановки. Может дома его оставить и никакого садика сегодня?

Возле стола уже стоял третий мальчик, очень похожий на своего старшего брата Федора. Тот же нос, почти такой же хитрый разрез больших узких глаз. Только рот не походил на рот Федора: у Шурика губы пухлые и яркие. Он часто смеялся и уже любил подшучивать над ребятами постарше, за что и получал тумаков и шишек.

Женя как услышал, что сегодня садик может обломиться, тут же присмирел. Вчера все видели, как воспитатели заносили в группу огромные новые игрушки, и среди всякого никчемного барахла в виде кубиков и кукол, там виднелись КАМАЗы и грузовики.

Джеджик всю ночь ворочался от волнения, он переживал, что может проспать утром садик, или маме вдруг понадобится его не привести. В результате утро наступило внезапно, а он не успел как следует выспаться, и подъем дался мальчику с огромным трудом. Однако слова Шурика Женю тут же привели в чувства.

– Сто-о-о?! – вспорхнул он длинными густыми ресничками так, что все вокруг рассмеялись, – а там зэ масынки! Такой глузовик!

Женя округлил ротик и как мог расставил в стороны ручки, наглядно демонстрируя колоссальные размеры грузовика.

– Не переживай, Джеджик. – по-доброму глянул на взволнованного братишку Федя, что держал самого младшего братишку на руках. Пока мать управлялась по хозяйству и готовила всем завтрак, Федор и Шурик собирались сами и собирали младших Джеджика и Макарона.

Аня забрала с рук у сына Макара и усадила в детское кресло. Федя, Шурка и Женя схватили ложки и тут же пустили их в дело.

– Тише вы, тише, – ласково ухаживала Анна за сыновьями, – молока подождите. Куда так торопитесь?

Она разлила коровье молоко по мискам с хлопьями и подсела к самому младшему. Одну ложку с хлопьями отправляла себе в рот, а вторую, маленькую, с мягкой кашкой, аккуратно как самолетик кружила и на третьем круге опрокидывала в рот сыну. Макар ел с аппетитом и постоянно радостно смеялся. В завершении завтрака сунула ему в руку теплую бутылочку с козьим молоком.

Мальчики быстро поели и повыскакивали из-за стола, каждый со своей миской в руках.

– Спасибо, мамочка, – первый поблагодарил мать Федор.

– Спасибо, мамочка, – Шурка подскочил и чмокнул Аню в щеку.

Женя тут же пристроил свои губки, выпачканные в молоке, к другой щеке матери. Аня всех поцеловала в ответ, потом каждому вручила по бутылочке воды и большому яблоку. Всем кроме Макарона, оставшимся вполне довольным бутылкой с козьим молоком.

Ее глаза снова метнулись к настенным часам.

– Так, Федя, ты как всегда за старшего. Что сегодня надо в школу? Веник, тяпку?

Федор на мгновенье задумался и ответил.

– Возьму веник. У нас летний лагерь до конца следующей недели, и Светлана Егоровна обещала, что в последний день на речку все сходим.

Село Марьино – местечко красивое, и великий Дон не обделил живописный уголок красивыми пляжами, где можно с удовольствием отдохнуть и покупаться.

– Хорошо, – ответила Аня, – за Шуркой приглядывай. Пусть меньше зубоскалит перед старшими ребятами, а то снова глаз подобьют и будут правы. Шурка? Ты слышишь меня?

Шурка не ответил, лишь недовольно что-то невнятное проворчал. Аня тем временем усадила Женю на детский велосипед, Макарку в коляску, и все направились к калитке.

Новое утро нового дня. Каждый день как на передовой, но Аня привыкла, и у нее выработались свои лайфхаки как все успеть.

– Мам, а когда ты права получишь?

– Через месяц, – ответила Аня, и тут же добавила, – если с первого раза экзамены все сдам, но это сложно, с первого раза. Как представлю, что на пассажирском сиденье сзади полицейский в форме сидит и смотрит, аж сердце замирает, а нужно ни разу не ошибиться и сдать, а то потом, если пересдавать, снова пошлину платить. Нет, я сдам. Ну и что, пусть смотреть будет полицейский этот, не укусит же он меня. Ох, мамочки…

– И тогда мы все сразу поедем на море?

Глаза Шурика засияли, словно две звездочки.

– К папке в Крым, а то он мост там строит, и море вокруг него, а мы не навещали его ни разу. Так хочется.

Аня потрепала сына по макушке и засмеялась.

– Не уверена, Шурка, что сразу смогу столько километров одолеть. Это очень сложно. Может папка сам и свозит нас. В августе. Вот приедет скоро, и все обсудим.

Женя и Шурик от радости захлопали в ладоши и даже попрыгали на месте. Федя быстро глянул на мать и тут же опустил глаза. Ему было всего восемь лет, мальчик был старшим сыном Ани и безмерно любил мать, но он не любил отца, ведь когда тот приезжал домой с вахты, в семье поселялось какое-то незримое напряжение.

Младшие этого не замечали. Не замечала, возможно, и сама мать, но Федя всем своим существом чувствовал какую-то душевную тяжесть, всегда, стоило ему оказаться рядом с отцом. А еще он видел, как недружелюбно относится тот к нему. Словно он – Федя, какое-то препятствие в его жизни…

Глава 1. Ножом по сердцу…

Ростов-на-Дону. Наши дни.

– Тампон, – командовал хирург, – скальпель…

Очередная операция, ребенок угодил под колеса автомобиля. Поступил в тяжелом состоянии, время идёт на секунды, и Николай знал это как никто другой. Иногда секунды достаточно, чтобы спасти жизнь, а перед глазами стоят полные безысходности глаза водителя, который точно сядет, если ребенок погибнет. Мать мальчишки так и вовсе безутешна.

– Давление падает.

– Вижу.

Несколько часов его личного ада, ведь операция это всегда война, битва его со смертью. Хирург даже ощущает холодок, словно смерть стоит рядом и ждет, когда же он допустит ошибку, и Николай не ошибался. Восемь часов спустя – победа. Николай отвоевал ребенка у смерти и, резко выдохнув, добавил:

– Шьем.

Не отошел, контролировал операцию до конца, и пока не убедился, что не наступит ухудшения, не отходил от маленького пациента.

Только сейчас он вспомнил, что единственная его еда за сегодня – чашка кофе с утра.

Его жена Ева не готовила мужу завтраков, ведь весь ее день расписан: тренажерный зал, солярий, парикмахерская, йога. Вышла за Николая замуж с условием, что работать не будет. Мужчина лишь усмехнулся, но согласился, ему было без разницы, работает она или нет, главное чтобы родной человек находился рядом.

Ева Вадимовна знала себе цену. Следила за питанием и фигурой. Естественный русый цвет ее волос скрывало модное окрашивание в глубокий темно-каштановый. Она делала стрижку каре на удлинение, что ей очень шло. Николай восхищался ее красотой, но она как-то охладела к мужу и частенько вздрагивала, когда ей приходило на телефон очередное СМС.

Николай прошел в ординаторскую и буквально упал в кресло, закрыв глаза.

«Все хорошо, Андрюшка. Заставил ты дядю Колю взбодриться. Давно так сложно не было».

Поднялся резко и потянулся за айфоном, увидел одно единственное сообщение:

«Коля, ночевать буду у подруги. Да, я взяла твою кредитку. Пароль помню». Просмотрел сообщения, расходы были обыденными для Николая, но зарплата у хирурга достойная.

Правда с недавних пор бюджет немного просел, ведь Ева купила себе машину. Нет, кредит брать не пришлось, но она его не спросила, а поставила перед фактом. Николай не ругался и сцен не устраивал, только вот появилось какое-то неприятное ощущение, что они не вместе, но от этой мысли он отмахнулся и предложил жене показать ему обновку, а заодно сходить в ресторан и отметить.

Николай хотел ребенка. Ему тридцать пять, а детей все нет. Уже шесть лет они вместе, но обследоваться начали лишь недавно. Детки не получались, а Ева неохотно этим занималась, в свои тридцать ей дети явно были не нужны. Она жила лишь своими хотелками, и они, к слову, становились все затратнее.

Его рабочий день, точнее сутки, подходили к концу, а на улице уже светало. День обещал стать жарким, ведь на дворе июнь месяц, и лето давно вступило в свои права.

Утром Николая сменил Дмитрий Громов, которому он всецело доверял – его заместитель, правая рука и такой же одаренный хирург. Может чуть-чуть уступал Николаю в опыте, но способен был как и Аверин вытаскивать с того света почти безнадежных пациентов.

Николай сменил костюм хирурга на серые брюки и рубашку цвета электра. В коридоре на диванчике спала незнакомка. Как она поняла, кто он, было не ясно, но женщина тут же проснулась.

– Николай Владимирович, скажите, Андрюшка в порядке? Мне никто ничего не говорит. К нему можно?

– Что Вы здесь делаете?

– Я не уйду. Андрюшка там, а я… Я буду ждать здесь, пока меня не впустят.

– Как Вас по имени?

– Алла, – ответила женщина всхлипывая.

– Алла, поезжайте домой, примите успокоительное и поспите. Андрюша поправится, но к нему сейчас нельзя. Не волнуйтесь, самое страшное позади.

– Завтра я смогу его увидеть?

– Я буду на работе после обеда. У меня планерка в первой половине дня, а вот часа в два приходите. Скажете главной медсестре, что Вы ко мне, я о Вас предупрежу, так что пропустят.

– С Андрюшей точно все в порядке?

– Речь не идет о «все в порядке». Он жив и нуждается в уходе. Придет в себя, а там посмотрим. На данном этапе его состояние стабильно удовлетворительное. Пока это все, что я могу сказать.

– Спасибо, Николай Владимирович. Я Вам так благодарна.

Николай лишь улыбнулся и поспешил к лифту, спустился, и нашел свой внедорожник серебристого цвета.

Дорога была привычной и понятной. В голове туман и ощущение усталости во всем теле. Но не смотря на все это, он чувствовал себя сегодня героем, так как спас жизнь Андрюше. Еще одна побед в его копилке, и такие моменты Николай ценил, когда все позади, и можно немного перевести дух перед новой битвой в операционной.

Мужчина припарковал автомобиль возле придорожного кафе. Только сейчас он понял, насколько голоден, а в ресторане ждать придется больше часа. Он заказал себе две мясные котлеты, рис, салат «Оливье», и ему тут же все подогрели в микроволновке. Сладкий чай с лимоном предпочитал другим напиткам.

Николай был видным мужчиной: метр девяносто, волосы темно-русые, глаза насыщенного серого цвета. Его узнавали, на него невозможно было не смотреть. Хирурга знали в Ростове-на-Дону и очень уважали горожане.

– Николай Владимирович, возьмите пирожное, привезли только что. Очень вкусное.

– Нет, спасибо, – он опустился на пластиковый стул, когда смартфон завибрировал.

– Коля, привет. Ты где? – услышал он кокетливой голос жены.

– Скоро буду дома, а что?

– Д-дома? Ты же вроде бы дежуришь сегодня?

– Нет, график изменился. Громову нужно было отлучиться, так что сегодня у меня выходной.

– Как неожиданно. Коля, бабушке своей позвони, кажется, она хотела с тобой поговорить. Ты бы съездил к ней, что-то голос у нее звучал странно. Думаю, она в тебе нуждается.

– Почему не написала раньше?

– Ты был недоступен, – странно ответила девушка.

– Разве? Хорошо, тогда я до бабушки прямо сейчас отправляюсь. Буду к вечеру, надеюсь, ты не сильно расстроишься? Или заскочить за тобой? Поедем вместе.

– Ой, что ты, она у тебя такая странная, еще проклятие какое наложит. Нет уж, спасибо.

– Жаль. Она же не ведьма, а просто…

– Шаманизм и эзотерика это странно, непонятно и жутко пугает. Ты как врач наставь ее на путь истинный. Паучьими лапками человека не осчастливишь, если у него проблемы. А то вечно на меня наговаривает: то на тебе аура темная, то ты злым духом одержимая. Сумасшедшая старушка.

– Ева, она моя бабушка и практически вырастила меня. Если бы она была такой, какой ты ее считаешь, я бы не выжил. Сегодня операция сложная была.

– Ой, знаю-знаю. У тебя каждый день сложная операция. Кто на этот раз?

– Мальчик, шесть лет. Сердце, легкое.

– Николаша, запомни, мужчина это случайно выживший мальчик. Чему ты удивляешься вообще? Девочки намного живучее, честное слово.

Николай задумался.

– Послушай, точно, девочки на операционном столе бывают реже.

– Так ты едешь к бабушке Нюре?

– Еду. Ты права, ее действительно нужно проведать. Какая ты все-таки внимательная и заботливая.

– Цени, Коля. Да, и назад не торопись, нужно же убедиться, что с бабушкой все в порядке.

– Пожалуй. До свидания, солнышко. Отзвонюсь, как буду на месте.

– Ой, ты лучше напиши. Я прочитаю, потом… прочитаю, как смогу.

– Все, пока.

Николай отключил смартфон и поспешил в свой внедорожник. Европейским машинам он предпочитал Японию, его Nissan Patrol Nismo никогда не подводил. Неожиданно начавшийся дождь не позволял превышать скорость, и пришлось затратить на дорогу больше времени.

В село машина въехала, когда часы показывали уже три часа дня. Ну что ж, вместо положенных пяти часов на дорогу ушло почти семь. Николай постоянно зевал и тер глаза, двое суток он провел без сна: несколько операций и в конце Андрюшка.

Неожиданно он заметил молодую особу, она шла вдоль дороги и несла тяжелые сумки. В сердце кольнуло, дыхание чуть сбилось. Каким чудом ей вообще удалось их поднять, Николай не понимал.

Притормозил, подъезжая ближе, опустил стекло. Ее темно-русые волосы стянуты в хвост, простенькие джинсы и кофточка мятного оттенка.

– Девушка, может Вам помочь?

– Что? Ой, нет, не стоит. Я тут рядом. Проезжайте, не надо помощи.

– Девушка, так нельзя, я помогу.

Незнакомка ускорилась, и мужчина понял, что нужно проявить настойчивость. Девушка его испугалась, и Николая это очень удивило. Лицо он рассмотреть не успел, а потом появился грузовик. Двигался по встречке, и пришлось вырулить на свою полосу. Николай хотел притормозить и все-таки помочь, но девушка исчезла.

– Куда подевалась? Вот же черт, – мужчина вырулил на второстепенную дорогу и отправился прямиком к бабушке.

Аккуратный двухэтажный домик в стиле шале утопал в зелени роскошного ухоженного сада. Мужчина остановился, прикрыл от удовольствия глаза и глубоко вздохнул – дома всегда лучше всего дышится. Перед ним раскинулась аллея магнолий.

Несколько деревьев в два ряда еще недавно радовали глаз роскошным бурным цветом, и больше всего на свете он любил их аромат, но радуют глаз эти невероятные красавицы всего несколько дней в году. А баба Нюра не любит, когда «вокруг одна зеленка», как она часто повторяет, поэтому в ее саду во все сезоны постоянно что-то цветет. Внук на юбилей сделал старушке подарок – нанял лучших ландшафтных дизайнеров.

Отцвели магнолии, вскоре распустился чубушник. После нежных розовых облаков аллею словно ароматным снегом накрыло.

Сколько раз Николай уговаривал бабушку перебраться в Ростов, а она все отказывалась. Мужчина заметил старушку – цветастое платье, такой же платок и садовые ножницы в руках.

– Николка пожаловал! – расплылась в улыбке баба Нюра.

Она совершенно не выглядела на свои семьдесят пять. Худощавая, среднего роста, светлые карамельные волосы мягкими кольцами выглядывали из-под платка. Черные как угольки глаза, узкий длинноватый носик и очаровательная улыбка. В селе бабу Нюру называли знахаркой, и нередко обращались за помощью.

– Бабулечка, – внук обнял старушку и чмокнул в щечку, – какая ты у меня красивая. Это что-то новенькое?

Николай с любопытством разглядывал её новый образ. Раньше она любила строгую классическую одежду, а теперь на ней было надето что-то невероятно пестрое.

– Да, – кокетливо покрутилась она, – я теперь новым увлеклась – эзотерикой! На картах гадаю, кофейной гуще, амулеты делаю и заодно мази свои целебные продаю. Неплохо получается. Людям интересно, и мне занятие. Вот и образ сменила, стиль бохай называется. Многослойность и ткани яркие, мне очень нравится.

Николай еще раз обнял бабушку и громко рассмеялся.

– Тебе и правда очень идет, загадочная такая. Только стиль называется бохо, а не бохай.

– Ну да пес с ним, как он называется, – отмахнулась та, – вечно вы, молодежь, выдумываете всякую ерунду. Нельзя все как-то проще называть? А ты чего? Случилось что?

– Н-нет.

Опешил Николай. Ева сказала, что бабуля звонила, видеть его срочно хотела, а бабуля удивилась его неожиданному приезду. Не могла же она забыть, что сама просила его приехать? И Ева не могла ошибиться. Глаза старушки горели таким огнем радости и беспокойства одновременно, что он не стал выяснять, что к чему, и ответил так, чтобы не беспокоить старушку.

– Просто очень по тебе соскучился, моя родная.

Баба Нюра положила на скамью садовые ножницы, взяла внука под руку и оба направились к дому.

– А твоя змея особо ядовитая не изволила бабушку навестить? Вот и за что терпишь? Она же не любит тебя. Аура гнилая. Ты посмотри, она только деньги любит. Запомни, кто за золотым тельцом пойдет, тот счастья не встретит, а сам пропадет.

– Бабуля, опять ты начинаешь.

– Николка, твоя Ева превзошла в грехе свою прародительницу в стократ. Приводи змейку свою ко мне, я ее болотными жабами неделю кормить буду, а потом отваром кровохлебки отпаивать с гадючьим луком, тогда может ребенка и родит тебе. Возраст почитай тридцать. Не родит, чую, не родит она тебе дитя. Карты раскладывала, темно все в судьбе, как есть темно. Не своего человека ты встретил, Николка.

– Глупости все это, бабуля. Но красиво говоришь, почти таинственно получается. Давно репетируешь? Мне про жаб особенно понравилось, я даже представил, как Ева их ест.

Оба переглянулись и рассмеялись.

– Вот всем хорош хирург. В человека залезть можешь, а в душу как проникнуть не знаешь. Это хорошо, что у тебя есть я. Ладно, идем чай пить.

Глава 2. То вождение, то наваждение.

Аня проводила взглядом сыновей и пулей метнулась обратно во двор. Через двадцать минут автобус, а она еще душ не приняла после утреннего управления, а потому выскочила на остановку с еще влажными волосами. Спереди кофту заправила, а сзади не успела, но гораздо важнее было сейчас проверить – не забыла ли телефон.

– Что, Аннушка, вся в заботах? Некогда и о себе подумать. Вон, вся растрёпанная уже на остановку выскакиваешь.

Аня быстро глянула на стоящую рядом соседку и продолжила перебирать в сумочке все ее содержимое. Из-за поворота в клубах дорожной пыли появился пазик. Девушка облегченно выдохнула, когда телефон обнаружился на самом дне. Быстро застегнула молнию сумочки, в кармане нащупала приготовленную наличность за проезд и только после этого спокойно ответила.

– И Вам не хворать, теть Маш. Это образ такой. Теперь все ходят удобно и свободно, а обо мне Вы не переживайте, я о себе никогда не забывала. Вот, еду на водительскую практику, скоро права получать буду. Муж машину осенью купит на день рождения.

Тетя Маша сморщила лоб и неопределенным взглядом прогулялась снова по всей фигуре Анны. По ее глазам невозможно было понять, равнодушный у нее взгляд или завистливый, только Ане было абсолютно наплевать и на взгляд, и на мысли. Она своих соседей знала еще с детства.

Село небольшое, и практически все друг друга знают. Смысл жизни подавляющего большинства его обитателей заключался в том, чтобы за спиной обсудить всех тех, кого в данный момент нет рядом. И не беда, что все тут же разбредутся и начнут в красках передавать новости тем, кого обсуждали, кто и что о них рассказал. Никто в итоге не оставался без должного внимания. Аня это явление про себя называла – деградацией вследствие слабоумия на почве необразованности. Ее же за спиной называли гордячкой и зазнайкой, потому что она принадлежала к тому меньшинству, кому абсолютно не о чем сплетничать, да и некогда этим заниматься.

Пазик с шипением распахнул двери, обдав своих будущих пассажиров клубами пыли и, словно выдохнув от усталости, заглох. Аня проворно заскочила в салон и прошла до самого конца.

Народа сегодня на удивление набралось мало. До Новолабинской проходящий автобус ходил каждые два часа. Эта станица располагалась в тридцати километрах от Марьино и была обустроена в стократ прогрессивнее. Там располагались две общеобразовательные школы, филиал школы искусств, огромный, отделанный гранитом дом культуры. И самое главное, в Новолабинской один раз в год набиралась группа для прохождения обучения на водительские права.

Двери с шипением и скрипом захлопнулись. Пазик тряхнуло так, что из всех щелей старой уставшей машины туманом выползла пыль и осела на пассажирах. Водитель, еще не старый мужчина с сильно опухшим лицом, обругал свою «Ласточку» крепким словцом, чем-то загремел под приборной панелью и пазик ожил, затарахтели механизмы, и все с облегчением выдохнули.

– Всем привет.

Аня подошла к трем своим одногруппникам, те приветственно помахали ей руками. Это была пестрая компания. Первой оказалась худая совсем молоденькая девчушка с длинными черными волосами, которые она никогда никак не заплетала, и большими круглыми выразительными глазами. Вначале она очень настораживала Аню. Первое впечатление оказалось неприятным, так как Ане девушка показалась надменной и холодной. Так иногда бывает, когда человек робеет перед красивым, уверенным в себе незнакомцем. Но стоит немного пообщаться и становится ясно, что новый приятель очень даже миленький и компанейский.

Вторая женщина – полная противоположность Юльке. В прямом смысле крупная фигура. Ей было около пятидесяти или чуть больше. Очень высокая, грудастая, с гордо вздернутой коротко стриженой головой. Когда девушки между собой разговаривали и смеялись, Саша чаще помалкивала и снисходительно посматривала на молодежь.

Третьим участником группы оказался парень. Его в народе неизменно звали Дениска, и все без исключений испытывали при виде его умиление. Денису было двадцать лет. Этот симпатичный молодой человек очень общительный и с весьма живым лицом. Паренек забавлял всех тем, что наивно рассказывал о своем личном.

Когда все ходили на теорию и знакомились между собой, Денис имел неосторожность разболтать, что вот только стал встречаться с девушкой. Ее звали Настя, и она была на целых два года старше. Вот с этого самого момента он стал мега популярным в девичьей половине группы.

Каждый вечер все с нетерпением ожидали Дениску, чтобы расспросить, ну как там у них с Настей. Как он ухаживает за ней, какие у нее родители, где живет, работает, куда ходили гулять.

Девочки всегда и везде девочки. У всех замирало в груди от тихого восторга этих невероятных романтических отношений, разворачивающихся вот здесь, прямо на глазах, буквально у них под самым носом. Никто не завидовал, не насмехался. Денис словно приносил с собой крупицы гармонии и романтизма, которых так не хватало всем вокруг. Это казалось сказочным и таким невероятным, что все вопросы задавались шепотом, а ответы слушались с придыханием.

Теперь Ане стало гораздо легче. Ей оставалось еще месяц отходить на вождение и, наконец, экзамены. Она мечтала о водительских правах с четырнадцати лет, но жизнь внесла свои коррективы, и все надежды улетучились… Кроме этой.

Ане казалось, что самой сидеть за рулем автомобиля, это вершина самостоятельности. Всю жизнь она от кого-то зависела. Вначале от своих родителей, потом от родителей мужа, теперь целиком от мужа. Образования она никакого так и не получила. Дом, хозяйство и дети – вот весь ее мир.

Паша вначале не видел смысла в том, чтобы жена умела водить. Но теперь он уезжает надолго, и решил, что так будет удобнее.

– Ну что, Дениска, – сразу повернулась Аня к парню, – как там Настя? Не выспался что ли? Какой-то ты сегодня бледный.

Юлька зыркнула на Аню, и те синхронно заулыбались от неприличных мыслей, посетивших обеих. Саша втянула щеки и вздернула бровями, но ничего не сказала. Она считала, что хихикать наравне с молодыми девчонками ей уже не по статусу солидной дамы, но не участвовать во всеобщем веселье она тоже не могла.

Денис отмахнулся рукой и шумно вздохнул.

– Да не знаю я… что даже делать…

Все, разом почуяв горячие новости, обступили парня тесным кружком.

– Поругались? – печально выдохнула Юлька и жалостливо выпятила губки.

– Бросила? – выпучила Аня глаза и, не мигая, всматривалась в лицо Дениски.

– Молодежь, – подытожила Саша, – ее родителям не понравилось, что ты младше ее?

Аня и Юлька тут же шикнули на Сашу.

– Да ну причем тут это? Не такая уж большая разница, всего-то два года. Зато вот какой парень! Дениска у нас такой милый. Как его можно бросить? – недоумевали наперебой обе девушки.

– Да нет же, – мялся парень, – заболела. Плохо ей.

– О-о-о! – раздалось троекратное, – а в поликлинику обращались?

Денис вытащил руки из карманов и не сразу ответил. Девушки обступили его таким плотным кольцом, что еще чуть, и они его просто раздавят своими телами. Парень выглядел сильно расстроенным и растерянным. Его волнение передалось окружающим настолько, что даже Юлька подпрыгивала на своем гипсе от возбуждения, а Саша дружески поглаживала его по плечу.

– Что, так все серьезно? – сокрушенно прошептали все разом.

– Да забеременели мы! – наконец нашел в себе силы вымолвить Денис, и так он обрушился интонацией на последнее МЫ, что мгновенно вызвал бурный восторг окружающих. Аня, Юлька и Саша подпрыгивали, радостно визжали, хлопали в ладоши и тискали Дениса, словно это счастье случилось у каждой из них лично.

– И что теперь делать? – развел руками растерянный Денис.

– Да уж точно не стоять тут! – развернула его от себя Юлька и с силой толкнула в спину. Денис сделал несколько шагов и вопросительно уставился на всех.

– Иди! – подошла к нему Аня и тоже стала подталкивать. – Иди и не о чем не беспокойся. Инструктору мы скажем, что у тебя очень уважительная причина.

– Да, я забыл сказать, – спохватился парень, – с сегодняшнего дня у нас новый инструктор. На новой машине. Нашу ту, что сломалась, так и не починили.

– Не беспокойся, – не унимались девушки, – разберемся. А какая машина?

– Не знаю. А идти-то мне куда? Куда вы меня так гоните?

– В ювелирный магазин! – все крикнули разом, абсолютно не сговариваясь, – за кольцом!

– Деньги хоть есть? – догадалась спросить самая опытная Саша.

– Есть, – с улыбкой ответил Денис. – Ну я пошел?

– Иди-иди, папашка!

Все весело смеялись и махали парню в след. Денис вначале шел, а потом пустился в бег. Девушки разом уняли все его переживания. Никто не сомневался, он обязательно поступил бы правильно. Но по причине юности, такие неожиданные повороты в жизни могут серьезно дезориентировать. К счастью, у Дениса крепкая и дружная группа поддержки, она и наставит, и направит куда следует.

– Так! – раздалось за спинами ликующих дам, – и по поводу чего столько веселья?

Перед Аней, Юлькой и Сашей стоял высокий пузатый мужик в клетчатой рубашке. Его волосы, брови и трехдневная небритость были уже седыми, хотя выглядел он еще не старым. Все догадались сразу, это и есть новый инструктор.

– Здрасте, – все поздоровались неуверенно, – а когда будет Олег Васильевич?

Вопрос тоже прозвучал синхронно. Никто не сговаривался, просто у всех троих совпали мысли.

– Никогда, – ответил он, не отводя глаз от Юлькиной ноги, – тут осталось всего ничего, поэтому докатаетесь со мной. Меня тоже зовут Олег, только я Николаевич. Барышня, вот этого я что-то не пойму. Это как понимать?

Все разом посмотрели на Юлькин гипс.

– Это я мизинец сломала три недели назад, – пояснила та смущенно.

– И как теперь быть? – озадачился новый инструктор.

– Вы не переживайте, – покрутила травмированной стопой Юлька, – это первые дни болело, а теперь совершенно нет. Я вот и так справляюсь с педалями. Все под контролем.

На самом деле девушка была первоклассной гонщицей, но без прав, поэтому вождение она проходила только потому, что так по учебному процессу положено, а гипс ей совершенно не препятствовал в этом деле. Она хорошо сдружилась с Аней, Сашей и помогала им дельными советами.

– Ну, тогда добро, – махнул рукой дамам Олег Николаевич, – пошли, машину покажу. Вам даже полезно будет пересесть. Коробка – механика, передний привод. По триста рублей взяли? – девушки утвердительно кивнули.