Kitobni o'qish: «Еду в Магадан. Безумное путешествие из Петербурга до Крайнего Севера»

Shrift:

ВСЕГДА ОТДАЮ ПРЕДПОЧТЕНИЕ МЕЧТАТЕЛЯМ – ДАЖЕ ЕСЛИ ОНИ ЗАБЛУЖДАЮТСЯ; НАДЕЮЩИМСЯ – ДАЖЕ ЕСЛИ НАДЕЖДЫ РУШАТСЯ; ИСКАТЕЛЯМ УТОПИИ – ДАЖЕ ЕСЛИ ОНИ В КОНЦЕ КОНЦОВ СЕЛИ НА МЕЛЬ. СТАВЛЮ НА ТЕХ, КТО ТВЕРДО ЗНАЕТ, ЧТО МИР МОЖНО И НУЖНО МЕНЯТЬ, КТО ВЕРИТ В СЧАСТЛИВОЕ БУДУЩЕЕ. ЦАРСТВО СЧАСТЬЯ ЛИШЬ ДЛЯ ТЕХ, КТО НАДЕЕТСЯ.
Хосе Луис Мартин Дескальсо

Фотографии на обложке Бориса Бурневского и Александра Головина

Вместо предисловия
22-Й день пути. Охотничья избушка в тайге

Примерно три часа ночи.

Я проснулась от шепота Леши, который лежал на деревянных нарах позади меня.

– Уходи, уходи отсюда, – слышалось бормотание моего попутчика в кромешной темноте.

– Леш? Что-то случилось? – протянула я, еще не успев проснуться.

– ЗДЕСЬ КТО-ТО ЕСТЬ…

Эти слова Леша прошептал очень четко, делая акцент на каждом слове. По его интонации я сразу поняла, что он не на шутку встревожен. С этими словами вся моя сонливость разом испарилась. Я резким движением подскочила с земляного пола и прыгнула на нары к Леше. Наши взоры были прикованы к входной и единственной двери деревянной избы. В кромешной темноте абсолютно ничего не было видно, я закрыла глаза, прислушиваясь. Рецепторы других органов чувств усилились, и все напряжение моего попутчика передавалось уже и мне.

Мы были здесь одни. Точнее, должны были быть здесь одни. Мы добрались сюда на лодке, за сутки так и не встретив людей. В глухой тайге, вне цивилизации и доступа к сотовой связи, в пятидесяти метрах от реки и в десятках километрах по воде до ближайших глухих деревень, мы ДОЛЖНЫ БЫЛИ БЫТЬ ОДНИ.

Но были ли?

– Наташ, послушай, – прошептал Леша и сел максимально неподвижно.

Мы замерли. Послышался неторопливый, но методично выстроенный стук. Он то прекращался, когда мы издавали какой-то шорох, то продолжал неторопливо свое звучание, когда мы замирали. Вслушиваясь, я пыталась разобрать его истинную природу и прикинуть расстояние до нас.

– Когда мы пришли в эту избу, то не осмотрели чердак. А он тут есть… – сказала я то ли Леше, то ли себе.

Биение сердца, как индикатор тревоги, показывал самые высокие значения, а в воображении уже вырисовывались самые эпичные заголовки местных газет в разделах «криминал в зимовье» или «неопознанное в сибирской тайге».

Страх сковал мое тело. Но факт оставался фактом. Звук был не механический. Это не было природным явлением, и это пугало нас еще сильнее…

Пролог

Мне было 20 лет, когда я определилась с любимым местом на Земле. Я не знала, кем хочу стать, в каком городе строить карьеру и строить ли ее вообще, в моей жизни не было даже базового понимания, кто я такая и чего хочу. Даже в базовой картине мира я не умела разбираться в своих чувствах. «Нравится мне человек или нет? Хочу ли я идти в кино сегодня вечером? Надо ли мне покупать платье в горошек? Она обиделась, значит, я что-то не так сделала?» Я во всех сферах жизни была на «вы», везде уступая мнению толпы. Но с любимым местом на Земле я определилась молниеносно. И здесь мне не нужен был ни один из советов, не нужны были чужие мнения и даже глаза. Это было моим местом, и точка.

Мне было 20 лет, когда я вернулась из одиночного путешествия из Петербурга до Владивостока. Я стояла в своей маленькой комнате на 6-м этаже высотки на окраине пасмурного Петербурга, обнимала плюшевого мишку, с которым прошла многие километры дорог, и вместе мы смотрели сквозь окно на родной двор. Перед взором были играющие детишки в песочнице, бабушки с тросточками, не торопясь прогуливавшиеся вокруг домов, бегущие в сторону метро люди. Физически я стояла у окна в Петербурге, а душа моя была в Сибири, на берегах великой реки Лены. Именно там я определила для себя любимое место.

Мне было 20 лет, когда я точно поняла, что не смогу спокойно жить, пока не вернусь туда и не сплавлюсь по сибирским водам любимой реки. Несмотря на то что я проехала огромное количество дорог по российским просторам и все знакомые были убеждены, что «в следующий трип Корнева точно должна отправиться за границу», мои мысли пуще прежнего были устремлены в сторону Восточной Сибири.

До 20 лет во мне жил лишь внутренний ребенок, который с удовольствием раздавал всем взрослым людям в округе указку, по которой я шла по жизни. Минимум ответственности в городских буднях, исполнительные роли на работе – это было моей зоной комфорта, привычным существованием. И лишь одна сфера в тот момент была моей зоной ответственности, моим внутренним детищем, куда я никому не давала влезать. Бессознательно, но я все-таки контролировала и обожествляла ее. Это были мои одиночные путешествия по России.

Психологи давно раскрыли истину – чтобы выйти из состояния ребенка, в котором ты максимально увяз во взрослой жизни, необходимо постепенно брать бразды правления в свои руки в самых простых бытовых мелочах, постепенно присваивая себе ответственность за все происходящее в твоей жизни. Можно начать, например, с завтрака. Реши сам, какой фрукт или овощ особенно любишь. Готовь так, как диктует твое сердце, ешь той ложкой, которую сам усердно выбирал на каком-нибудь маркетплейсе, накрывай будничный стол эстетично или так, как хочется, и наслаждайся трапезой. Каждое свое привычное и обыденное действие делай максимально своим и так, как тебе комфортно. И будет тебе счастье. А с ним и взросление.

В 20 лет я об этом не думала, но подсознательно знала, что планирование путешествия и само путешествие, тем более одиночное – только мое государство, в которое никто не влезет и о котором я не расскажу никому, кроме дневника. Я буду охранять свой план как зеницу ока. Путешествие мое, и я его никому не отдам! Государство Натальи Корневой. Здесь буду править я.

Я отошла от окна и открыла любимый атлас автомобильных дорог России. С ним я прошла все путешествие через страну. Это было буквально вчера, но будто бы во сне. В чужой жизни. Рука машинально открыла нужную страницу. Вот здесь, среди пасмурной окраины Иркутска, я приняла рандомное решение поехать в Качугский район. Мой палец плавно пошел по дороге. Вот он, выезд из Иркутска. А вот здесь я проторчала несколько часов, ожидая машину на Баяндай. А вот тут впервые переночевала в тайге на берегу реки Лены и, кажется, уже тогда осознавала, что вернусь.

И я вернулась.

Прошло три года с моего первого одиночного путешествия по России. Мне исполнилось 23 года. И, несмотря на желание знакомых и близких друзей, чтобы я отправилась за границу, я каждое свое путешествие вновь и вновь возвращалась туда. В любимую Восточную Сибирь. И все годы мне безустанно снилось мое излюбленное место. Извилистые берега реки Лены, неспешный ритм ее течения, запах хвойного таежного леса. Предаваясь воспоминаниям, я даже лучше засыпала. Я помнила ту первую ночь, проведенную у Лены, до мелочей. Как пыталась самостоятельно разжечь костер, как встретила случайного рыбака, который накормил и помог с огнем, как я всю ночь ходила к реке и пила чистую холодную воду. А еще знакомство с местным писателем Александром Георгиевичем, который всю жизнь прожил на Лене и произнес в одну из наших встреч:

«Я видел Лену разной. Я видел Леночку совсем маленькой, где она зарождается. Здесь она словно ребенок, местами шумная, озорная, бежит так быстро, играючи меж камней. Я видел Лену девушкой. Она волнительно заплетает свои косы меж небольших островков и безумно красивых скал. Там Лена таинственная, притягательная, своенравная. И я видел взрослую Елену на якутской земле. В низовьях реки она величественна, широка, наполненная жизнью, течение ее, словно дыхание, размеренное, глубокое. Там она будто становится по-настоящему вольной, сильной и свободной».

Слушая писателя, я невольно загадала про себя увидеть Лену разной. Ведь за все эти три года я, маленькая Наташа, видела ее тогда лишь девочкой Леночкой. Но мне так хотелось прикоснуться к ее мощному течению и, кажется, даже мудрости.

«Я ведь повзрослела. Позволь мне, Россия, узнать величие реки Лены».

Часть 1
Истоки

Город на Неве

Пасмурное небо и слякоть питерских улиц встречали меня каждое утро по пути на работу. Это был конец марта. Скользкое время, скажу я вам. Во всех смыслах. Работала я тогда в районе Балтийского вокзала. Сочетание таких слов, как «март», «слякоть», «Балтийский вокзал», всегда приближало меня к состоянию героев из известного романа Достоевского в городе на Неве. Удручающее состояние, знаете ли. Наверное, вот она, одна из важнейших причин моих отчаянных странствий. Именно в этот период я начинала выстраивать планы на лето, и чем грандиознее они были в моем воображении, тем легче я переживала эту весеннюю эпоху под пасмурным куполом родного города.

В тот март у меня не было совершенно никаких планов на будущее. Я работала в скалолазном центре по графику два через два, по выходным танцевала в шоу-коллективе, три раза в неделю посещала курсы тележурналистики, была активистом одного патриотического движения. Я ставила себе небольшие цели и достигала их. Мне было нормально. Не хорошо, не плохо, а нормально. Именно так. Я делала абсолютно все, что мне нравилось, но было одно звено в этой городской цепочке событий, которое считалось недостающим.

В этой обыденности не было грандиозности, не было моей дикой Сибири. Не было тех десятков пройденных километров с рюкзаком на спине в тайге под Тайшетом, когда ты, весь потный и уставший, добредаешь до избы, топишь баню и окунаешь свое разгоряченное тело в ледяную реку. Не было судьбоносных знакомств с таежными охотниками, сотрудниками дорожной службы, вахтовиками, представителями разных религиозных течений, когда ты слушаешь их сакральные речи о мироздании на вершине Саянских гор, провожая закат. Не было встречи с ламой в Иволгинском дацане, не было ночей в заповедниках и на постах ДПС, не было знакомств с краеведами из глубинок с их душевными рассказами о Родине, во время которых льются рекой слезы по щекам. Не было бурятских бууз, озерных переправ, вологодских диалектов, дорожных баек о призраках, встреч с медведями, горных рассветов, звука котелка, лиственничных семейских домов… Не было меня в моей любимой и такой завораживающей Сибири.

В то утро я первая пришла на работу. Обычно я открывала зал в полной тишине и уединении. Мне это безумно нравилось. И вправду, кто придет заниматься в скалолазный центр мартовским утром в начале рабочей недели? Обычно все спортивное движение начиналось ближе к полудню. А до этого времени я могла позволить себе окунуться в ностальгические воспоминания за рабочим компьютером. Я продолжала вести блог о путешествиях и каждые несколько дней выдавала по посту о своих лучших моментах автостопа по России.

Я писала посты, выкладывала их и отчаянно ждала лайки и комментарии, но не затем, чтобы потешить свое самолюбие. А чтобы иметь взаимосвязь с тем приключенческим прошлым, в которое я вновь и вновь окуналась, открывая вкладку своего блога о путешествиях. Все остальное время приходилось на ежедневные рабочие задачи. Так продолжалось по графику два через два до конца июня.

К этому времени никаких планов я так и не построила. Денег не накопила. Мотивация куда-то испарилась. Я пыталась перестроить свой темперамент в течение года и жить по принципу: лучше каждый день понемногу двигаться к целям, чем на эмоциях ехать в непонятное путешествие без планов и ориентиров. Но какие я ставила себе глобальные цели в жизни?

У меня был блокнот с моими целями и планами на жизнь. Точнее, их было много. Блокнотов было много. Я постоянно их меняла, переписывала и всегда пыталась с новым купленным блокнотом начать все с чистого листа. Мои планы, желания и цели менялись каждый месяц. Мне то хотелось возродить деревню, и я даже организовывала сборы молодежи для переезда, а на следующий день моя мечта менялась, и я уже желала стать телеведущей новостей на Первом канале. Через неделю я резко записывалась на курсы операторского искусства, чтобы снимать документальные фильмы о путешествиях. Через месяц я могла все отложить в дальний ящик, купить пиджак и уйти работать в офис, который занимался продажей пылесосов ради «стабильной жизни». (Да, там я проработала целых семь часов.)

Первому месяцу лета было уже полторы недели. А жизнь не менялась. Я ничего не меняла. Замерла в своей бытовой и размеренной жизни, которая в теории меня устраивала.

Одиннадцатое июня. Утро. Пост о путешествиях написан и выложен в блог. Жду комментариев и лайков, естественно. Но вместо этого первым делом получаю одно новое сообщение в личке. Открываю. Пишет незнакомый парень. Я закатываю глаза и вздыхаю. «Вот по-любому сейчас позовет в путешествие», – думаю я. Подобные предложения поступают почти ежедневно, и каждый раз я отвечаю что-то в духе: «Я с незнакомцами не езжу» или «Может, когда-нибудь. Если что, будем на связи».

Но обычно я делала ставки на первый вариант. После него переписка быстро сходила на нет. Со вторым вариантом было сложнее. На это мне приходили уже развернутые маршруты пути или же предложения встретиться за чашкой чая и обсудить все детали. Нет, вы не думайте, я не хотела быть высокомерной, но вот путешествовать с кем-то вместе, к тому же с незнакомым человеком, не было у меня в планах. Знакомиться и ходить на свидания в таком духе тем более, ведь я еще ждала свою прошлую любовь, с которой у меня закончились отношения четыре месяца назад. Как мне казалось тогда, это была любовь всей моей жизни, и мне никого не хотелось видеть рядом с собой даже физически, а думать о каких-то романтических чувствах к другому человеку тем более.

Я открыла сообщение и прошлась по данным. Имя Леша. Фамилия Черняев.

Далее глаза быстро пробежались по тексту. Нет, никаких предложений о совместной авантюре не было. Был хорошо написанный текст о том, что ему интересны социальные мероприятия и он с радостью бы их посетил. Я ответила довольно просто, написала график наших мероприятий и закрыла диалог.

Двадцать первое июня. Диалог повторился. Но не остановился на одном сообщении. Мы продолжили разговаривать, и переписка ограничилась не только рабочими моментами. Мы очень многое успели обсудить. Я зашла в аккаунт Леши и бегло просмотрела фотоальбомы. «Да вроде норм парень, адекватный».

Общение заладилось. Я видела в нем того человека, который собрал в себя важные факторы для интересного общения: грамотная речь, общие интересы и мысли о жизни и будущем. Переписка была приятной и ненапряженной. И спустя непродолжительное время мы от социальной среды перешли на разговоры о путешествиях, таежной стихии и деревнях России.

Ни один мною написанный пост за последний год меня так не будоражил, как переписка с живым человеком о сибирских путешествиях. Мне на физическом уровне захотелось беспощадного и авантюрного таежного приключения. Я впервые за долгое время почувствовала себя счастливой от этих мыслей. Двадцать первого июня я поняла, что пора выходить из домашней и стабильной скорлупы. Хватит очерчивать новые пунктирные линии по карте России в поисках новых мест. Я знаю, куда хочу, что хочу, и пришло время рвать старые нити в виде отношений, за которые я держалась до последнего, даже не имея для этого никаких оснований. Блокнот с колесом жизненного баланса был отброшен в дальний угол, и я моментально вдохнула свободно. Взамен взяла новый, в который я уже знала, что буду писать – путевой дневник для будущего сибирского путешествия.

Наши планы совпали. Мы оба загорелись желанием построить плот и сплавиться по моей любимой сибирской реке. Но прежде чем выбрать Лену для сплава, мы разбирали и другие варианты. Енисей, Уду и даже уральские реки. Но я держала пальцы скрещенными до последнего, и в итоге Лена была утверждена безоговорочно.

Плот построить я физически не смогла бы, а вот Леша… Для этого он был мне нужен если не в первую, то во вторую очередь как минимум. Мне нужен был мужчина с веревками, скобами, топором и, в конце концов, с мужской силой. Леша показался мне хорошим вариантом. Я надеялась приобрести в его лице нового для себя друга по приключенческому духу. Наш план был таков.

Четвертого августа я выезжаю автостопом из Питера, утром пятого августа мы встречаемся на выезде из Череповца, где жил тогда Леша, далее мы мчим до Иркутской области, на реке Лене ищем берег с сухостойным лесом, строим плот и идем на нем как можно дальше на север. А там как пойдет: хоть до Якутска, хоть до моря Лаптевых. Я так зажглась идеей, что даже застрять во льдах Северного Ледовитого океана казалось мне прекрасным вариантом для конечной точки маршрута.

Идеальным вариантом я считала всегда тот, который изначально не имел четкого маршрута. Который не предусматривал точных дат путешествия, кроме даты выезда. Я даже не собиралась распечатывать карту местности, зная о том, что на всем пути не будет связи. Настолько мне хотелось довериться лишь животному инстинкту, случаю и раствориться в таежной дали на берегу любимой реки. Леша был более разумным, сообразив не только распечатать маршрут нашего сплава, но и сделать все листы водонепроницаемыми с помощью простого скотча.

Дорога в Сибирь

Пятого августа в 10:30 мы встретились на обочине возле Череповца и улыбнулись друг другу. Кажется, у меня получилось выглядеть естественно. Но моя улыбка была скорее дежурной, нутро противилось ехать дальше. Но дело было не в попутчике, а во мне. Прошлой ночью я выехала из дома автостопом в сторону Череповца. И если в предыдущих путешествиях со мной были адреналин, счастье и желание идти вперед с первого дня пути навстречу неизвестности, то в этот раз вместо позитивного настроя была нажата кнопка перемотки «вперед». Я не была здесь и сейчас. Более того, где-то на подкорке хотела, чтобы новое путешествие поскорее подошло к концу.

Четвертое августа. Дождь. Петербург. Промокшие боты. Метро «Ломоносовская». Маршрутка несет меня по Народной улице, потом по КАДу и Мурманскому шоссе. Первый попутчик, второй… Ночь. 200 км до Череповца. Пост ДПС. «Остановите где-то тут, да, спасибо». Ставлю палатку. Рядом фонари и постовые. Дождливое утро. Перекус орешками, туалет на заправке, мокрую палатку собираю в рюкзак.

«Леш, доброе утро. Вот моя геолокация. В 10:30 будешь? Ок, жду».

– Привет.

У Леши большущий синий рюкзак за спиной. Литров 90, если не больше. С одной стороны рюкзака висят резиновые сапоги, с другой – веревки и скобы.

«Да, он реально подготовился, не то что я со своим рюкзачком 60 литров», – думаю я, поднимая свой сравнительно легкий рюкзак и идя к нему навстречу.

– Я взял фильтр для воды и еще много чего, что мы не обсудили в переписке. Ну что, едем в Ярославль? Для Леши это был первый автостоп. По нему было видно, что он знает, зачем и почему едет. Ни капли сомнения, все четко и верно. А я была в смятении. И не знала, хочу ли вообще ехать с незнакомым человеком. В голове была куча мыслей, но я не подала виду, улыбнулась в ответ и кивнула.

До встречи я настолько была погружена в мысли о Сибири, о ленских берегах, что присутствие второго человека рядом я пропускала мимо собственных мыслей. Я привыкла путешествовать в одиночку, и только сейчас, увидев Лешу, я поняла, что буду не одна. Все путешествие. Я буду с незнакомым мне молодым человеком. В автостопе, в палатке, на будущем плоту. Бок о бок днем и ночью, круглосуточно. И неизвестно, сколько таких суток нам предстоит пережить наедине друг с другом, возможно, без связи и цивилизации. Неделю, месяцы?

Я начала мысленно себя ругать за опрометчивость, но взяла себя в руки, и мы начали свое путешествие на восток страны. Первый попутчик, второй, и вот мы стоим на одной из поселковых остановок. Льет дождь. Никто не останавливается. Перекусили в кафе. Снова стоим на остановке.

«Да, вдвоем гораздо тяжелее стопить!»

Я достала блокнот и записала свои мысли. Самое первое: «Стоит ли вообще ехать? Для чего я это делаю? Для кого? Зачем вообще?» Это первые вопросы, на которые падает глаз при открытии блокнота. Мне хотелось, чтобы поскорее я оказалась в Сибири. Внутри зияла пустота от самой себя, и я надеялась, что Сибирь меня наполнит. Тогда я приглушала это чувство внутри и не понимала до конца, что по-настоящему наполнить сосуд внутри себя смогу только я, независимо от обстоятельств и уж тем более от окружающей красоты.

У нас была цель – построить плот и проплыть реку Лену. Поэтому мы, четко следуя своему плану, уверенно двигались на восток страны – в Иркутскую область. Казалось бы, цельность пути, встреча с дружелюбными попутчиками, хорошая погода и сменяющиеся пейзажи за окном должны были сыграть нам на руку за неделю пути. Но вышло совсем иначе. За неделю передвижения по федеральной трассе в нас накопилась физическая и психологическая усталость.

Одиннадцатое августа. Раннее туманное утро между Красноярском и Иркутском. Финишная прямая. Город Тулун, и вот она, прямая дорога на Усть-Кут, где нас ждет заветная река Лена.

Но у нас с Лешей за неделю пути так и не произошло волшебства. Мы не сдружились, чтобы забвенно и желанно идти дальше друг с другом. Я так хотела исполнить свою мечту, но наша совместная дорога уже так сильно меня измотала, что мне хотелось продолжить путь в одиночку. Да и Леше, я думаю, представлялось все это несколько иначе.

Машин не было, спешить было некуда. На пустой дороге только вальяжно гуляли коровы – королевы трасс. Мы молча мерили шаги на север в сторону Братска.

– Чего тебе хочется? Не так ты планировала путешествие? – Леша ждал от меня ответа.

– Не знаю. Может, есть смысл разделиться и придумать новую цель для наших путешествий, но уже раздельно?

Со мной так часто бывало, когда я ездила в пионерские лагеря и жила в одной палате с незнакомыми девчонками. Первые дни меня не устраивала неизвестность. Но я понимала, что это просто мой опыт выхода из зоны комфорта. Спустя время все становилось на свои места, и уже в конце смены я не хотела расставаться с новыми друзьями и той атмосферой. В глубине души я понимала, что сейчас происходит идентичная ситуация. Эту ситуацию надо просто принять и поблагодарить за новый опыт, а не бежать от него. Я чувствовала, нет, даже знала точно, что в конце концов мы сдружимся и все будет классно. Но одновременно с этим, в данный момент времени, мне хотелось все бросить и привычной дорогой уйти от всего происходящего в одиночку. Так проще, так легче, так свободнее…

Мы остановились и сели на обочине. Этот разговор должен был состояться. В конечном счете победило здравомыслие. Мы решили, что до реки все-таки доберемся вместе. Попробуем осуществить задуманное, а там уже будь как будет. В шесть утра на дороге в сторону Братска было совершенно пусто, хотя я не сомневалась, что в более поздние часы здесь тоже не особенно густо с автомобильным движением.

– Эй, давайте за 1000 рублей отвезем вас!

На дороге притормозила старая «шестерка» с тремя пьяными парнями. В руках они держали банки с алкогольными коктейлями. Один из них был водителем. Тоже с банкой алкоголя.

– У нас нет денег. Мы автостопом путешествуем.

– Откуда едете?

– Из Питера, – проговорили мы с Лешей одновременно.

– О-го-го-о! Садитесь! До Братска довезем по-братски.

До сих пор не понимаю как, но через минуту мы уже сидели в машине. Ребятки мчали с какой-то ночной тусовки из Нижнеудинска до Братска. Наша «шестерка» погнала по трассе, по моим скромным ощущениям, 160 км в час, рисуя на асфальте волнистые линии в разные стороны. Это было очень опасно. Нам сигналили все проезжающие машины, кто-то старался нас прижать, чтобы водитель обратил внимание, что едет уже по встречной полосе. И я совсем не удивилась, когда в итоге нас прижала машина ДПС.

Обыск, допросы, отделение полиции города Братска.

– Так, а вы, ребятки, что делали в этой машине?

На нас с интересом смотрел один из сотрудников полиции, дружелюбно улыбаясь.

– Мы вот на Лену едем, хотим построить плот и сплавиться по реке.

В ответ смех. Потом серьезный взгляд с некоторым недоумением.

– Че, реально? Слышь, Толян, по реке на плоту хотят пойти. Вам приключений мало в своем Питере? Жить надоело? Не видите, какие у нас тут люди и нравы? А медведей сколько в этом году в нашем районе – только за август три нападения на человека! А проплывающие баржи вас совсем не смущают? – сделав паузу, сотрудник выдохнул и добавил спокойнее: – Мда, что с вами делать, молодежь? Давайте паспорта ваши. На всякий случай запишем, вдруг искать будут.

На этой дружеской ноте нас выпустили из участка, и мы пошли на выезд из города в сторону Усть-Кута. В Братске новости быстро разлетаются, и уже спустя минут пятнадцать каждая полицейская машина отдавала нам сигнальные знаки приветствия.