Kitobni o'qish: «Дело пропавших старушек»
Конец октября в средней полосе России. Сыро. Пасмурно. Уныло. Типичный провинциальный городок N жил своей неказистой жизнью. Несколько облезлых «хрущёвок» в центре довлели над частным сектором на окраинах. Жители с нетерпением ожидали приход нового 2019 года, возлагая на него всю полноту ответственности за личное и общественное благополучие.
Вадик Иванов, тридцатилетний, худощавый, сутулый, местами небритый оперативник, возвращался после обеда в участок. Был он весел и задорен, что без сомнения являлось следствием полученного с утра аванса.
В кабинете следователя Макарова, пятидесятилетнего седого крепыша, поперёк себя шире, Вадик занимал отдельный письменный стол. В старые рассохшиеся деревянные оконные рамы тянуло сквозняком, который легонько раскачивал следственные материалы, закреплённые разномастными магнитами на доске возле стены.
Следователь, похоже, так и не ходил обедать. Сидел за столом, и устало смотрел в монитор компьютера. С доски тихонько соскользнул на пол портрет потерпевшей Сидоровой. Вадик подошёл и подобрал. Придирчиво оглядел доску и вернул беглую улику на место. В верхнем ряду находились любительские фотографии четырёх пропавших старушек, а в нижнем – двух подозреваемых.
Макаров потёр лоб и заметил Иванова:
– Докладывай, что надумал.
– Докладываю: рубли к рублям, доллары к долларам, – козырнул Вадик.
– Шутник!
– Да, где уж мне, – оперативник указал пальцем на первого подозреваемого: – Череда в больнице с переломом тазобедренного сустава уже два месяца и еще на два минимум, – перевёл палец на вторую фотографию: – Евлампьев снят с поезда за мелкую кражу и возвращен в родную колонию, без права визита к маме.
– Не могу поверить! Отсидел пять лет и до дома не доехал, обратно вернулся.
– Судьба шутит.
– У нас снова нет подозреваемых. Придется начинать все сначала, – тяжело вздохнул Макаров.
Вадик расстегнул куртку, снял и повесил на крючок на стене, присел на стул перед следователем:
– Что у нас есть? Заявление от соседей о пропаже четырех одиноких старушек. Чего у нас нет? Ни трупов, ни свидетелей.
– Какой мотив? Все вещи на месте. Денег у них отродясь не было. В криминале не замешаны. Даже не собачились ни с кем в последнее время.
– Наследников нет. Делить нечего. Объединяющий фактор – знакомы между собой.
– Здесь все между собой знакомы. Так или иначе.
– Значит, нужно расширять поиски.
– Неучтенные иногородние родственники? Не хотелось бы, но придётся обратиться за помощью к общественности, – мрачно пошутил Макаров.
Вадик, как будто ожидая в любую минуту команды «отбой», не торопясь достал из кармана мобильник и воспользовался быстрым набором:
– Марья Филипповна, здравствуйте! Это Вадик Иванов. Да, я по-прежнему оперативник, вашими молитвами. Нам снова нужна ваша помощь!
