Kitobni o'qish: «Душа Тедди», sahifa 3
– Чтец, – задумчиво, словно пробуя забытое слово на вкус, произнесла Натан. Может, это последний благосклонный подарок судьбы? Будет с кем разделить одиночество. Она сохранила библиотеку из бумажных книг. Конечно, есть Алиса, но приятнее обсуждать прочитанное, вплетая свои воспоминания в повествование автора. Видеть, чувствовать интерес собеседника.
Натан улыбнулась своим мыслям, посмотрела на медвежонка и решила забрать его домой. Желая понравиться, биоробот смешно пыхтел. Внезапно раздался громкий смех ребёнка, напугавший обоих. Произошел сбой в программе искусственного интеллекта.
– Что я делаю? – забеспокоилась Натан, – я против всех этих биороботов, крепостничество какое-то и вообще. С другой стороны, это совсем старая модель, никому не нужная игрушка. Значит, я спасаю его.
Одиночество – не войти, не выйти. Два создания – Бога и человека – оказались вдвоем, вместе. Их объединило время? А может – мечта?
– Сын Божий сошел на землю, и был назван Спасителем, правда, уже после смерти, – бесконечный диалог Натан не прекращался ни на минуту, – а от кого надо спасать нас? От самих себя. Никто не в силах причинить столько вреда планете и ее обитателям, как те, кто решил – они венец творения Бога и Вселенной. Дети часто безжалостны и склонны к разрушению, особенно – недолюбленные.
Склероз стирает важное из прошедшего, запутывая человека. Натан иногда не могла отделить воспоминания от своих фантазий или прочитанного. Подчас, казалось, что сотворяет мир заново. Хотя это уже, наверное, скорее всего – привет от маразма. Можно, конечно, вставить какой-нибудь чип, но станет ли она от этого счастливее? И потом, все гении были немного не в себе, со своими причудами. Она не претендует на гениальность, но хотела хотя бы сейчас быть самой собой.
– Ладно, пусть будет. И взгляд жалостливый, и все мои страхи сплошные глупости, – Натан приняла решение и успокоилась. Она всегда страдала от того, что не могла сделать правильный выбор. В погоне за идеальным решением, все время ошибалась. Мучая себя и близких.
Размышляя, Натан подошла к часовне и с удивлением обнаружила отсутствие медвежонка в тележке. Оказывается, он уже открывал ей дверь в часовенку, застыв от натуги.
– Помощник, – невольно ее губы растянулись в улыбке. Натан, покряхтывая, двинулась в сторону алтаря. Достала свечку, принесенную из дома, поставила ее в напольный семисвечник. Зажгла и начала молиться. Внезапно она поняла, что кто-то повторяет за ней слова молитвы. Скосила глаза вбок, увидела Тедди. Он старательно копировал все ее движения. Смешно размахивал лапами в попытке осенить себя крестным знамением.
"Святотатство", – хотела возопить Натан, но медвежонок был таким милым и беззащитным. Ему действительно было, что просить у Бога. Люди, создавшие его, покинули. В нем скопилось больше боли и любви, чем в некоторых современных праведниках.
И Натан промолчала. Она помнила слова: "… кто без греха, тот может кинуть камень…"
В компании день пролетел незаметно. Натан повеселела, испекла фирменную творожную запеканку. На ночь она попросила Тедди почитать ей книгу, полагаясь на его выбор. Он отыскал старенькую Библию, бережно открыл и стал читать нараспев, словно колыбельную. Натан закрыла лицо рукой, скрывая жгучие слезы – то ли радости, то ли умиления.
Следующий день стал началом новой жизни. Утром Тедди уговорил ее пойти во двор. Там их ждали два робота-доставщика мелких грузов, каркасами похожие на борзых собак.
"Белка и Стрелка", – Натан вспомнила историю покорения космоса. Между роботами-доставщиками, появилась платформа, на которую взгромоздилась Натан с тележкой и медвежонком. Они помчались к монастырю. Натан радовали перемены, но ее не отпускала мысль: "зачем это все роботам?" Когда человек что-то не понимает, на место сомнений со временем приходит страх.
