«Этернум». Том II

Глава

XIX

Подготовкой к транспортировке капсулы на Тарго руководил доктор Маркус, и я застала корабельного врача за проверкой многочисленных датчиков, непрерывно фиксирующих жизненные показатели пациента и в режиме реального времени отравляющих данные на медицинский терминал. Мне было сложно представить, каким образом теперь будет осуществляться контроль за состоянием старпома, если таргоциаты вообще станут утруждать себя подобным занятием. Слово капитана Шрина, согревающее мне душу слабым огоньком негаснущей надежды, еще ничего не гарантировало, а учитывая, что в Кодексе Наемников, существование которого, между прочим само по себе не являлось подтвержденным фактом, вряд ли что-то упоминалось о ригорцах, наихудшего сценария исключать было нельзя. Как только «Этернум» покинет орбиту Тарго, а капитан однозначно дал понять, что звездолет уйдет в подпространство в ближайшие часы, коммандер Рэнд останется по сути брошенным на произвол судьбы, и бессменно дежурить рядом с капсулой, естественно, никто будет. В сложившихся обстоятельствах запросто могло статься, что единственное обещание, которое действительно будет выполнено, это сохранение тела в криокамере, скорее всего и без старпома доверху забитой трупами – насколько мне было известно, перед оплатой услуг наемников организаторы заказных убийц требовали наглядного подтверждения гибели жертвы, и криоморги на планете никогда не пустовали. В дальнейшем тела утилизировались, а на освободившиеся места тут же прибывало пополнение, потому что кто-кто, а таргоциаты без работы уж точно подолгу не сидели – в Галактическом Союзе постоянно шла грызня за сферы влияния, и если криминалитет открыто прибегал к нелегальным методам ведения конкурентной борьбы, то среди лидеров разного рода политических течений преобладали изящные комбинации по устранению соперников. Таргоциатам, в свою очередь, было совершенно безразлично, на кого охотиться – создавалось впечатление, что наемники изначально рождались, как говорится, с пулей в голове, и при наличии у заказчика достаточных финансовых возможностей, могли устроить даже покушение на Президента. Но вот вопрос, справятся ли тарги с задачей совсем иного характера, вызывал у меня серьезные сомнения… Наверняка Шрин великолепно сознавал, что в мыслях все уже давно похоронили Рэнда, и никакая аппаратура не в силах вечно поддерживать жизнь в умирающем от облучения ригорце, зато от желающих препарировать старпома скорее всего не будет отбоя, и нужно лишь выбрать наиболее выгодное ценовое предложение. Мне было больно даже думать о таком раскладе, и я отчаянно старалась унять чересчур разбушевавшееся воображение прежде, чем у меня окончательно сдадут нервы.

Мое напускное хладнокровие выглядело слишком демонстративным, чтобы опытный доктор Маркус принял его за чистую монету, но я была глубоко благодарна судовому врачу за тактичность. Маркус сразу догадался, зачем я здесь, но попыток выпроводить меня из лазарета тем не менее не предпринял, лишь чуть заметно приподнял брови и жестом разрешил подойти поближе. Однако в этот момент меня внезапно охватил ступор, и я застыла на пороге.

–Если вы пришли проститься с мистером Рэндом, у вас ровно две минуты, – выразительно посмотрел на часы доктор, и меня вдруг девятым валом захлестнула волна ужаса.

–Проститься? – судорожно вздрогнула я, мучительно переваривая сказанное Маркусом, и осторожно, почти на цыпочках сделал первый робкий шаг в сторону капсулы.

–Я бы очень хотел вас обнадежить, энсин, но боюсь, у меня нет для этого оснований, – честно поведал доктор, – велика вероятность, что вы видите Рэнда в последний раз, и мое мнение, что вам лучше запомнить его таким, каким он был до катастрофы. Но, похоже, вы всё для себя решили, и отговаривать вас я не буду.

–Спасибо за понимание, док, – кивнула я, набрала в легкие побольше воздуха, шумно выдохнула и целенаправленно двинулась к прозрачной капсуле. Маркус пропустил меня вперед и деликатно отошел на второй план, а я всё не осмеливалась поднять глаза и взглянуть в лицо жуткой неотвратимости.

В чем-то док безусловно был прав, и мне не следовало переступать эту грань, но именно сейчас я вдруг каждой своей клеточкой почувствовала, что не могу отпустить Рэнда и заранее смириться с его неминуемой смертью. Я низко склонилась над капсулой и меня как будто затянуло в пучину безысходности – до такой степени невыносимым оказалось представшее передо мной зрелище. Я инстинктивно дернулась в незримых оковах и лишь волевым усилием устояла на резко подкосившихся ногах. «Только не плачьте, энсин Бернович!» – откуда-то из глубины воспоминаний прозвучал лязгающий голос старпома, и я словно вернулась в тот страшный миг, когда мне уже довелось навсегда попрощаться с ригорцем.

–Не буду, сэр, – яростно потерла слезящиеся глаза я. Однажды я уже обещала старпому унять рвущиеся из груди рыдания, и мне не верилось, что ситуация повторяется. Да она и не повторялась – тогда, в инженерном, это было чем-то сродни прощанию у гроба, а сегодня я упорно отказывалась верить, что ригорец умрет на Тарго в одиночестве.

–Волдыри и мокнущие изъязвления образовались в результате сильнейшего радиационного ожога, но тяжелая патология внутренних органов не позволяет запустить процесс регенерации пораженных тканей, и некротический дерматит стремительно прогрессирует – доктор Маркус молча наблюдал, как я отрешенно вожу ладонью по гладкой поверхности медицинской капсулы и стеклянным, отсутствующим взглядом вглядываюсь в обезображенное лицо ригорца, с которого будто бы заживо сдирали кожу, но затем не выдержал гнетущей тишины и все же счел необходимым посвятить меня в подробности, – иммунная система практически разрушена, поэтому общая интоксикация нарастает, плюс развивается отек головного мозга… Знаете, почему я позволил вам его увидеть? Чтобы вы убедились –шансов на выздоровление нет. Как правило, в таких безнадежных случаях, когда каждый новый день лишь продлевает агонию, родственники пациента принимают решение отключить жизнеобеспечение, но я даже не знаю, есть ли у коммандера Рэнда родственники. Если бы у нас был донор, я бы под свою ответственность рискнул провести пересадку костного мозга – хуже ведь все равно быть не может, но, к сожалению, в базе Галактического Союза нет ни одного совместимого образца. Ригорцы слишком отличаются от других рас. Энсин, прошу вас, уходите, мне нужно закончить инструкцию для таргоцианских коллег! Энсин Бернович, вы меня слышите?

–Да, док, – с трудом вынырнула из поглотившего меня мрака я и непроизвольно зажмурилась от яркого освещения в медотсеке, – по вашим прогнозам, сколько у нас времени?

–Времени на что? – недоумевающе переспросил Маркус.

–Чтобы найти донора, – вознегодовав, как врач может не понимать очевидных вещей, раздраженно уточнила я.

–Вы его не найдете, – начал было доктор, но осекся под моим горящим взором и неуверенно добавил, – четыре-пять суток, максимум неделя. Энсин, пожалуйста, обратитесь к сестре Кринс, она даст вам легкое успокоительное. Нервное перевозбуждение заставляет ваш мозг генерировать бредовые идеи, а это крайне опасный симптом.

Глава

XX

Совету Маркуса я так и не последовала – вышла на ватных ногах из медотсека, пару минут постояла за дверью и затем негнущимися пальцами вызвала турболифт. Перед глазами все плыло, мысли путались, а сердце билось по синусоиде, то уменьшая, то снова увеличивая амплитуду сокращений. В каком-то странном полузабытьи я доковыляла до своей каюты и с неожиданным безразличием констатировала, что у меня опять намечаются гости, причем, в отличии от энсина Нарти, которую я лично пригласила «заглянуть на огонек», явно незваные.

–Капитан попросил меня с вами побеседовать, – звонким, похожим на переливы хрустального колокольчика голосом сообщила лейтенант Колри, и я могла лишь искренне восхититься потрясающей оперативностью, с которой Майкрофт отправил ко мне нирманийку. Если бы не прямая отсылка к приказу капитана, я бы принципиально не пустила телепата не только в свою голову, но и в каюту, но, думаю, с подачи Майкрофта Колри при необходимости была готова прорываться с боем.

–Входите, лейтенант, -я бы с превеликим удовольствием отделалась от нирманийки под благовидным предлогом, но никаких более или менее толковых соображений на данный счет меня, к вящему сожалению, не посетило, и в итоге я вынуждена была обреченно смириться с неизбежным.

Длинные, ниже пояса, волосы нирманийки окутывали ее грациозную фигуру платиновыми волнами, а рубиново-красные глаза казались особенно яркими на фоне бледной, фарфоровой кожи с просвечивающими линиями сосудов. Колри двигалась так плавно и бесшумно, что невольно возникала иллюзия, будто ее ноги и вовсе не касаются твердой поверхности. Нирманийка словно парила в воздухе, и мне всегда казалось, что к ее внешности гораздо больше подошло бы невесомое одеяние из струящейся ткани, чем стандартная униформа Космофлота – слишком грубая и примитивная для такого эфемерного создания. Впрочем, «на гражданке» нирманийцы примерно так и одевались, а в погожие дни еще и тщательно укрывались от агрессивных лучей под свободными накидками из легчайшего, дышащего материала, специально предназначенного для защиты от ультрафиолета. Но даже в форменном комбинезоне Колри неизменно выглядела порождением иной реальности, и всякий раз в ее присутствии у меня на душе тревожно скребли кошки. Я чувствовала себя невероятно уязвимой и инстинктивно старалась держаться от нирманийки подальше, а принимая во внимание, что по службе мы с Колри пересекались крайне редко, до сего момента мне прекрасно удавалось соблюдать безопасную дистанцию. Справедливости ради, сама нирманийка мной тоже особо не интересовалась, а ее участие в корабельном документообороте сводилось к регулярной сдаче отчетности.

Официально Колри числилась в Медицинском Корпусе и находилась в непосредственном подчинении доктора Маркуса, но спроси меня кто-нибудь, чем конкретно она занимается на звездолете, я бы скорее всего затруднилась с ответом. Штатный психолог? Советник? Консультант? Нирманийка совмещала в себе все вышеупомянутые функции, и в течение последних четырех месяцев капитан неоднократно включал ее в состав группы высадки – я могла по пальцам одной руки пересчитать случаи, когда Колри не спускалась на планету. Вряд ли Майкрофт повсюду таскал нирманийку с собой, как талисман на удачу, и, похоже телепатические способности лейтенанта Колри активно использовались в сглаживании конфликтных ситуаций – ведь кто мог лучше прочувствовать внутреннее состояние противоборствующих сторон и своевременно подсказать капитану, в какой плоскости лежит решение проблемы? Если опираться на положения Устава, то в обязанности нирманийки входила также психологическая реабилитация членов экипажа, страдающих от посттравматического синдрома либо подвергшихся дестабилизирующему влиянию в ходе первого контакта с инопланетной цивилизацией, и формально Майкрофт поступал в полном соответствии с установленным порядком действий, однако, мне было предельно ясно, почему капитан обратился к Колри с просьбой нанести мне визит вежливости. Майкрофт пытался понять, стоит ли верить полученной от меня информации, или же за сведения от Ортана я бессознательно выдаю свои собственные галлюцинации.

–Какой ужасный запах! – сморщила маленький, изящный носик нирманийка, едва перешагнув порог моей каюты, и я запоздало обнаружила, что в спешке забыла включить усиленную вентиляцию. В помещении резко пахло крепким алгоголем и вчерашним перегаром, а еще, судя по концентрации спиртовых паров, Нарти перед уходом пролила на пол виски, и образовавшая лужица источала весьма забористый аромат. Если бы мне не была доподлинно известна вся предыстория, я бы заподозрила хозяйку каюты в беспробудном пьянстве, но лейтенант Колри сразу догадалась, что я имею к этой вакханалии сугубо косвенное отношение. Впрочем, неприятных ощущений от жуткого амбре сие обстоятельство ничуть не умаляло…

–Извините, лейтенант, – я торопливо запустила систему рециркуляции, вытерла разлитый виски, бросила губчатую салфетку в утилизатор и, закончив с экспресс-уборкой, уже собралась предложить нирманийке расположиться на диване, но та была так глубоко поглощена изучением пищевого агрегата, что я не посмела ее отвлекать.

–Три бокала виски за полчаса, -резюмировала Колри, – значит, энсин Нарти всё также пьет… Почему вы не отказали ей в алкоголе, неужели вы не заметили, что с нее уже хватит? Хотели вывести ее на откровенность? Ну и как, успешно?

–Знаете, лейтенант, мне всё чаще начинает казаться, что окружающие меня не только серьезно переоценивают, но и приписывают мне массу несвойственных талантов, – с досадой бросила я, – если верить общественному мнению, то я прирожденная интриганка и искусный манипулятор, а на моем пути попадаются сплошь наивные простачки, которыми я верчу, как хочу. Я уже отчаялась понять, что это такое – изощренное издевательство или повальное заблуждение, но факт налицо. По-моему, разве что ленивый не упрекнул меня в ведении двойной игры, и, наверное, мне пора пропускать мимо ушей эти беспочвенные обвинения. А по поводу Нарти… Она пришла ко мне не за выпивкой, а за поддержкой, и это совершенно нормально, учитывая, что бедняге грозит увольнение из Космофлота, а Тукс трусливо спрятался в кусты вместо того, чтобы разделить с ней ответственность. И зря вы полагаете, что я намеренно спаивала Нарти – во-первых, она уже пришла ко мне под градусом, а во-вторых, я никоим образом не поощряла дальнейшие возлияния. У Нарти наступил тяжелый период в жизни, ей было нужно выговориться с кем-то, кто не станет ее осуждать, и у меня не поднялась рука закрыть перед ней дверь. И еще, лейтенант, разрешите я задам вас вопрос как бортовой администратор «Этернума»?

–Пожалуйста, задавайте! – мелодично прозвенела Колри, и я вдруг поймала себя на мысли, что два раскаленных рубина, выполняющие у нирманийцев роль органов зрения, имеют удивительное сходство с камнем Орн, имплантированным в подбородок адмирала Тер-Шелла. Колри смотрела сквозь меня, но взгляд ее красных глаз упорно вызывал ассоциацию с мощным лазерным оружием, в мгновение ока разрезающим противника на две аккуратные половины, и я еле удержалась от зябкого передергивания плечами. Именно в это миг я окончательно поняла, как же мне осточертело, что буквально каждый встречный и поперечный стремится меня запугать, будто бы это единственный способ добиться правды. Один лишь Рэнд, невзирая на пролегающую между нами пропасть, относился ко мне, как к равной, и мы продолжали сообща решать текущие задачи даже после злополучного инцидента в инженерном, когда у меня ни с того, ни с сего проснулся телепатический дар.

–Депрессии у членов экипажа – это же ваш профиль, не так ли? – многозначительно уточнила я и для большей убедительности добавила, – пункт 67 Устава Космофлота целиком посвящен здоровому психологическому климату в команде, а энсину Нарти не повредила бы квалифицированная помощь. Ичир перекрыл ей доступ к алкоголю, но сегодняшний пример показывает, что это не панацея. Я могу ошибаться, но на мой взгляд, Нарти следует посетить несколько сеансов психотерапии. Или вы с ней уже работаете, но, судя по нулевому результату, ваши методы еще менее эффективны, чем бокальчик виски?

Глава

XXI

Безусловно, с моей стороны было абсолютно недопустимым разговаривать со старшим по званию в таком пренебрежительном тоне, но я, по всей видимости, совсем дошла до ручки и более не считала нужным проявлять сдержанность в высказываниях. Мне безумно надоела эта подковерная возня – двусмысленные полунамеки, обтекаемые фразы и настойчивые попытки выяснить мои истинные мотивы. Капитан Майкрофт, адмирал Тер-Шелл, таргоцианский наемник Шрин, а теперь вот и присоединившаяся к вышеупомянутым лицам нирманийка по очереди оплетали меня паутиной, чтобы в конце концов подловить на лжи, тогда как я ощущала лишь смертельную усталость от происходящего. И конечно, лейтенант Колри не была бы телепатом, если бы сразу не поняла, что моя пассивная агрессия вызвана прежде всего общим утомлением и в целом направлена ни на кого-то конкретного, а на саму ситуацию, уже третьи сутки подряд заставляющую меня перебиваться урывками беспокойного сна.

–Не стоит так нервничать, энсин, – мягко произнесла нирманийка, и я вдруг отчетливо почувствовала, как ее теплая ладонь ласково коснулась моего лба, но при этом я могла поклясться, что Колри в это время даже не пошевельнулась. Незримое прикосновение было легким, приятным и расслабляющим, но вопреки ожиданиям нирманийки я не только не впала в блаженную истому, но и еще выразительно скривилась от неприкрытого раздражения.

–Возможно как-то обойтись без этих ваших штучек? – мрачно осведомилась я, – вы сказали, у вас есть ко мне разговор… Итак, лейтенант Колри, я вас внимательно слушаю. Но если вы здесь только потому, что капитан поручил вам составить компетентное мнение о моем психологическом состоянии, чего вам не недостает для полноты картины? Вы прекрасно видите, что я измотана и взвинчена, но с головой у меня всё в порядке, и ваша помощь мне, к счастью, пока не требуется. Я не праве указывать вам, что делать, но, может быть, вам лучше переключиться на энсина Нарти? Вправьте уже ей мозги и объясните, что последнее, о чем сейчас думает капитан, это кадровые чистки в команде «Этернума», а к моменту возвращения на Землю, если оно нам вообще светит, о «секс-скандале» все успеют десять раз позабыть.

–А вы превосходно вжились в роль старшего помощника! Или даже капитана? – понимающе улыбнулась нирманийка, но я интуитивно сообразила, что из ее уст прозвучал далеко не комплимент, и бесконтрольно напряглась в преддверии свежей порции необоснованных обвинений, опровергнуть которые я уже и стараться перестала, – не волнуйтесь, энсин Бернович, я не имела в виду ничего плохого. Капитан Майкрофт предупредил меня, что вы несколько неадекватны, и я, пожалуй, с ним соглашусь, но вы совершенно не выглядите сломленной, и в вашем случае, это главное. Однако в ходе личного наблюдения за вами мною также выявлен ряд тревожных симптомов, и я подробно отражу их в своем отчете. Применительно к вашей расе лихорадочная жажда деятельности вкупе с критическим истощением сил, как правило, влечет за собой серьезные нарушения ментального характера. Я буду рекомендовать капитану временно отстранить вас от службы. Вы на грани срыва, энсин Бернович, и малейшее потрясение может привести к непоправимым последствиям. Непредсказуемость, чрезмерная вспыльчивость, сложности в процессе коммуникации – в вашем поведении ярко выражены все эти признаки, и я полагаю, что в нынешних обстоятельствах крайне опасно доверять вам ответственные задания. Вы едва сдерживаете эмоции, но и у вашего самообладания есть предел, и я уверена, что скоро вы его достигнете. Вы гарантированно сойдете с ума, если не дадите себе передышку. И я также считаю, что на период реабилитации доктор Маркус должен назначить вам медикаментозное лечение. Вы бежите и не можете остановиться, кто-то должен подставить вам подножку, пока вы себя не загнали. А что касается энсина Нарти, ваша забота о ее благополучии весьма похвальна, но поверьте, депрессией там и не пахнет, а выводом из запоя я не занимаюсь. Она выплачется, изопьёт до дна свою горькую чашу и решительно вынесет мистера Тукса за скобки. Как эмпат, я определенно говорю вам, что страдания энсина Нарти – это естественная реакция на разочарование в партнере, почти все из нас пусть раз в жизни испытывали нечто подобное. А вот ваше состояние беспокоит меня гораздо больше. В ходе общения с вами у меня не осталось сомнений в достоверности интересующих капитана сведений, но в то же время я чувствую, что вас гложет навязчивая мысль, и если не принять меры, она перерастет в одержимость, манию, поэтому я немедленно подготовлю детальный отчет для капитана. До свидания, энсин Бернович, и попробуйте всё же отдохнуть.

–Всего доброго, лейтенант Колри! Уверена, что капитан с нетерпением ждет вашего отчета, – саркастично усмехнулась я, – надеюсь, вы помните, что вся внутренняя документация должна быть внесена в интегрированную базу данных? Попрошу вас быть внимательнее при заполнении обязательных полей – даже мелкие ошибки в оформлении значительно осложняют процесс регистрации, а если ваш отчет не получит регистрационного номера, можете им смело подтереться, как раньше говорили у нас на Земле.

Перед тем, как молча исчезнуть за дверью, нирманийка несколько секунд всматривалась в меня рубиновыми глазами, но свой вердикт предпочла не озвучивать, хотя я примерно догадывалась, какого рода мысли посетили телепата в этот момент. Бледное почти до синевы лицо Колри сохранило невозмутимое выражение, и если уж на то пошло, я была даже признательна нирманийке за то, что она не стала разжигать тлеющий между нами конфликт, мудро удалившись восвояси без выяснения отношений. Я понимала, что Колри банально не захотела «марать об меня руки», и на эту тему мне тоже было известно немало земных пословиц, но предаваться заслуженному самобичеванию мне было откровенно недосуг. Не успела я по-настоящему обрадоваться довольно быстрому избавлению от общества нирманийки, как меня вновь закружил бурный водоворот событий, заставивший задаться риторическим вопросом, а когда же мне при таком насыщенном графике вообще предлагается отдыхать?!

–Энсин Бернович, окажите мне одну услугу, – тот факт, что капитан обращался ко мне не в приказном порядке, настораживал уже сам по себе, и я сходу приготовилась к худшему, но продолжение фразы повергло меня в легкий шок, – мне нужно, чтобы вы срочно зарегистрировали в системе кое-какие документы. Я отправил файлы на ваш компьютер, причешите их, как положено, чтобы было не к чему придраться, и внесите в базу со всеми обязательными реквизитами. Дату поставьте сегодняшнюю, а время сдвиньте часа на два назад. И вот что еще, энсин, это всё надо сделать очень быстро и аккуратно. Справитесь?

–Смотря о каких документах идет речь, но думаю, да, сэр, -у меня и раньше не было привычки разбрасываться голословными обещаниями, а сейчас я и вовсе с трудом представляла фронт работы, особенно с учетом предательского чувства, что Майкрофт толкает меня на служебные махинации, и если вдруг что-то пойдет вразрез с его планом, я первая попаду под раздачу.

–Спасибо, энсин, – авансом поблагодарил меня капитан, – простите, что отрываю вас от отдыха, но вам необходимо приступить немедленно. И о нашем разговоре никто не должен знать, даже адмирал Тер-Шелл.