Kitobni o'qish: «Императорский отбор, или Его строптивое счастье»

Пролог

Два месяца назад

Первый Советник спешил по коридорам в малый личный кабинет Его Императорского Величества. На языке у Первого Советника вертелось столько едких и сочных слов, что он едва ли не захлебывался ими, но Императору, по понятным причинам, он этого всего высказать не мог.

Дробный перестук в дверной косяк, и проход открыт.

– Мой Император. – Первый Советник склонился перед владыкой Элеарской Тройственной Империи.

– Ты забыл, что в этом кабинете нет ни Императора, ни Первого Советника? Только Даррен и Левайр – боевые братья, выжившие при последнем прорыве из Темноземья.

Тут Левайр понял, что кое-что он Императору все же сказать может, но перед этим стоит поставить малый щит. Потому как если Император карает немилосердно, но по закону, то боевой брат и друг Даррен проклинает сразу, не оглядываясь на правила и предписания!

– Накачиваешь щит – значит, не доволен происходящим, – сощурился Император. – Осуждаешь?

– Ты видишь!

В голосе Первого Советника было столько искреннего возмущения, что его Император едва не поперхнулся от удивления:

– А что, не должен? С каких пор во главе Элеарской Тройственной Империи может стоять калека?

– Простите, мой Император, – тут же повинился Первый Советник. – То есть прости, Дар. Но…

Левайр замолчал, глубоко вдохнул, медленно выдохнул, под насмешливым взглядом друга подошел к низкому столику и налил себе немного громуальдского торна. Сделав небольшой глоток, Левайр мягко произнес:

– Твой дракон вернул себе зрение. Год назад ты закрыл прорыв из Темноземья слишком страшной ценой: выжженные глаза твоего дракона не смогли исцелить самые знаменитые врачеватели. Но сейчас ты вновь видишь потоки магии, а значит, твой дракон исцелен.

– В точку. – Даррен налил себе торн и, опустившись в кресло, стоящее напротив камина, вытянул к огню ноги.

– Такие травмы может исцелить лишь встреча с истинной парой, – так же мягко и вкрадчиво продолжил Левайр. – Но вместо того, чтобы начать подготовку к свадьбе, ты объявил отбор невест.

– Печать истинной можно увидеть лишь раз в жизни, – криво усмехнулся Император и пригубил торн, – именно эта печать, наполненная силой Истинного Неба, может излечить дракона от любой болезни, снять проклятье и даже вырастить новые части тела.

– Да-да, Дар, я знаю, ты не поверишь, но я тоже дракон, – нетерпеливо произнес Левайр и сел в соседнее кресло, также вытягивая ноги к огню.

– Я не видел ее, Вайр, – Император откинул голову на спинку кресла, – а беда моего рода в том, что дети рождаются лишь от истинной пары. Больше того, Вайр, я не могу быть уверен, что она – драконица.

Левайр, запустив пальцы в вихрастые темные волосы, застонал, а после витиевато выругался. Даррен даже заслушался, когда друг припомнил темноземным тварям все их непристойные пристрастия. Под конец Первый Советник выдохнул через нос и выразился куда культурнее:

– Ну что за невезение! Как нам ее искать? И как проверять?! Ты же не сможешь возлечь со всей Империей, тебе подданные не простят!

– Верховный жрец выразился примерно так же, – хмыкнул Император. – По его мнению, мне следовало оставаться в сознании. Я пытался возразить, но ты знаешь, у старика два мнения: неправильное и его.

– Элеарская Империя застыла на грани больших проблем, Дар. Мерзавцы подогревают народ, напоминая, что у тебя до сих пор нет ни истинной, ни наследника. Если они вынудят тебя назвать наследником Тирриила, то будут у тебя дети или нет – уже ничего не изменит. Пробудить Небесное Око можно лишь раз за время правления.

– Ты мне это говоришь? – изумился Император. – Я прекрасно знаком традициями своей Империи, Вайр.

– Я психую, – буркнул Левайр. – Тирриил – мальчишка, но мальчишка с амбициями, едва лишь он почувствует себя Наследником, как перестанет слушать кого-либо. А там и тебе несчастный случай устроят, и Империю развалят.

– Устроить мне несчастный случай нелегко, – усмехнулся дракон, а после добавил: – Верховный жрец обещал помочь.

– Не может быть, они же не вмешиваются!

Император скривился и уточнил:

– Он не сказал, что поможет, он сказал, что вымолит для меня шанс. Собственно, отбор невест – это не моя идея.

– А эти идиотские требования?

– Все, что относится к отбору, идет от храма. В том числе и первое испытание.

Левайр нахмурился, а после осторожно спросил:

– Ты пожертвования им не урезал, случайно? А то одно только разрешение скрывать родовое имя чего стоит! И содержание семей участниц, а уж первое испытание…

Император пожал плечами и, щелкнув пальцами, призвал в камин огненных саламандр. Ему оставалось верить в то, что все получится. «Шанс один из десяти, мой Император».

«Когда я закрывал провал в Темноземье, я вообще не должен был выжить, – хмыкнул он про себя. – При таких раскладах один из десяти не так и плохо».

Глава 1

В маленьком доме на окраине столицы бушевала гроза. Глава семьи, оставивший здоровье при последнем прорыве тварей из Темноземья, пытался переспорить свою упрямую дочь, которую он всем представлял как младшую сестру. Увы, если бы кто-то узнал, что дети графа Аргеланда выжили… Нет-нет, не стоит и думать об этом!

– Я запрещаю! Ты слышишь меня, Хестер?! – Увечный граф был скорее в ужасе, нежели в гневе.

– Прекрати, отец. – Невысокая и худенькая девушка нахмурилась. – Велик ли у нас выбор?

– Никогда еще не бывало в Элеарской Империи такого позора. – Мужчина прикрыл глаза. – Ты понимаешь, что тебя могут узнать? И тогда все это зря.

Хестер понимала, что отец сойдет с ума от ужаса, но…

– Я лицом пошла в прабабку, меня никто не узнает.

Но и выбора не было: они и так едва-едва сводили концы с концами, а тут еще и взрыв в домашней зельеварне! Если в ближайшие недели не закончить лечение, то граф навсегда лишится зрения. Неспособный ходить и ослепший – через сколько он наложит на себя руки?!

– Хестер…

– Они платят, отец, за этот гадский цирк платят. – Она села у ног отца, навеки прикованного к креслу. – Вы с Римманом ни в чем не будете нуждаться.

– Не такой ценой, сестра, – хмуро проговорил мальчишка, что сидел в стороне.

– А какой? – Хестер разозлилась, вскочила и уперла руки в бока. – На следующей неделе платить за дом, у нас есть эти деньги?! А целители – есть чем заплатить им?! У нас есть на что купить крупу и хлеб? Про мясо уже давно молчу, хотя отец в нем нуждается!

Старый граф опустил голову:

– Прости меня…

– Да при чем здесь это, отец. – Девушка вновь села у ног старого графа. – Император возьмет вас с Римманом на полное довольствие. Ты, Рим, за это время подготовишься к экзаменам. Без оплаты в школу берут только подготовленных и сильно одаренных магов. А ты, отец, сохранишь свое зрение. Я же не говорю о том, что собираюсь выиграть этот отбор! Я хочу продержаться там так долго, как смогу. Ты же слышал, они оплатят все долги, если те не превышают двух сотен лидаров. А мы за дом задолжали сто восемьдесят!

«И целителям еще двести», – мысленно добавила Хестер.

– Торговать собой на потеху глупцам, что забыли о своих истинных, – по впалой щеке графа скользнула одинокая слезинка, – как ты будешь жить со своим истинным, когда найдешь его?

– Если мне суждено его встретить, значит, ему на роду написано быть понимающим и разумным, – Хестер упрямо гнула свою линию. – Кто-то из вас видит другой вариант?

– Я могу пойти в солдаты, – чуть дрожащим голосом произнес Римман и тут же съежился под гневным взглядом сестры.

– Не буду сейчас спорить и рассказывать, как несладко живется простому солдату, – едко усмехнулась Хестер, – скажу иначе: десять лидаров нас нисколько не выручат. Ты пятнадцатилетний мальчишка с неустойчивым даром, тебя учить и учить, так что десять монет – это я еще польстила.

Ссоры и спор продолжались весь день, но в итоге Хестер настояла на своем и уже к ночи была у дверей храма.

– Имя? – устало спросил младший храмовник.

– Хестер Мерех, законнорожденная дворянка, – спокойно сказала девушка, – желаю сохранить в тайне свое родовое имя и расовую принадлежность.

Если бы не право на приватность, она бы… Она бы пошла сразу к тем, кто ищет дочь графа Аргеланд. Продала бы сведения о самой себе и спасла отца и брата.

– Опустите руку в чашу. – Жрец кивнул на каменный постамент. – Коли вытащите перстенек, так тому и быть. Коли нет – не судьба вам участвовать.

Прикусив губу, Хестер опустила руку в ледяную воду и чуть не застонала от отчаяния: дно чаши было пустым. Она шарила по шершавому камню так, что зачарованная влага выплескивалась, но кольцо не находилось.

«Я так долго решалась на это, так долго спорила с отцом и братом, – пронеслось в голове у девушки, – что даже не подумала о том, примет ли меня чаша выбора!»

Наколов палец на что-то острое, Хестер вскрикнула и выдернула руку из воды.

– Что ж, значит, не судьба. – Она не скрывала слез.

Оставалось лишь идти на поклон к охотникам. Отец… Отец сочтет это предательством, но, как еще спасти свою семью, Хестер не знала.

– Ну, не надо так убиваться. – Монаху стало жаль посмурневшую девушку. – Зачем тебе оно? Теперь истинные узы все равно найдут тебя.

– Да, вы правы, – криво улыбнулась Хестер.

Вот только монах не знал, кто стоит перед ним. Никто в роду Аргеланд не встречал своего истинного каким-нибудь милым способом, о котором потом можно было бы рассказать детям. Отец свою истинную так и не встретил, зато его дед – встретил. Лукреция Аргеланд, в девичестве Витрейс, похитила своего истинного с целью получения выкупа. Она была выдающимся боевым магом, а дед… Ныне покойный граф Аргеланд был исследователем. Потом уже выяснилось, что у Лукреции имелся внебрачный ребенок, которому была нужна помощь, а граф Аргеланд так не вовремя перестал отвечать на письма – вновь закрылся в лаборатории. В любом случае лорд и леди Аргеланд встретились, прониклись друг другом и в итоге породили на свет нынешнего графа Аргеланд. Который был вынужден жениться не на истинной. Увы, у рода Аргеланд была тайна, и ради ее сохранения порой приходилось совершать не самые правильные поступки.

– А я открою эту тайну миру. – Хестер пнула мелкий камешек, попавший ей под ноги.

Или не открывать? Хестер знала, что без помощи отец не выживет.

«Граф умрет, Римман уйдет в солдаты, а я… Я выйду замуж за первого встречного, чтобы тайна Аргеланд досталась следующей девочке?»

– А я сказал, что ты никуда не пойдешь! – проорал кто-то, и за углом дома, к которому приближалась Хестер, что-то смачно бабахнуло.

– Пойду! Найду себе кого-нибудь!

– Ты моя истинная!

Хестер хмыкнула и, подобрав юбку, подкралась к углу дома. Выглянув, она увидела высоченного парня, который прижимал к себе пышнотелую девицу.

– Я же ради тебя в солдаты пошел, чтобы дом, чтобы свадьба, – бурчал парень.

– А я… А ты…

Девица заливалась слезами.

Хестер тяжело вздохнула. Этот кошмарный год сгладил воспоминания о прошлой жизни. Но сейчас, глядя на счастливую парочку, она вдруг подумала о том, что ее шансы встретить истинного стремятся к нулю.

– А это – к тварям! – пылко крикнул парень.

Тихий звяк, и через пару секунд к ногам Хестер подкатилось фонящее магией колечко.

– Нет, я не могу так поступить, – прошептала девушка. – Это недопустимо. Магия чаши выбора ясно дала понять, что мне нечего делать на отборе.

Но парочка уже ушла с улицы, а колечко так и продолжало лежать на мостовой.

– Я просто отнесу тебя в храм, – решилась Хестер, – храмовые артефакты не должны валяться просто так.

Вот только едва она его коснулась, как ранка на пальце вновь начала кровить и яркие капли коснулись блестящего металла.

Кольцо замерцало и сам собой наделось на палец Хестер!

– Первый этап отбора невест – прибытие! – зажурчал незнакомый бесплотный голос. – Вам должно прибыть к парадным ступеням Малого Императорского Дворца обыденно-необыденным способом. Срок прохождения первого этапа – семь дней.

Сердце Хестер на мгновение замерло, а после забилось с утроенной силой.

Магия кольца приняла ее в ряды невест. Но она этого не хотела! Она хотела стать частью невест законным способом!

С другой стороны, одна из невест выбыла по собственному горячему желанию. Она, Хестер, займет место той, что уже счастлива!

Остается лишь проверить, как ее теперь зовут, ведь если кольцо назовет ее чужим именем, то все теряет свой смысл!

Но простейшие чары показали: артефакт принадлежит Хестер Мерех из знатного, но скрытого рода.

– Значит, это судьба, – успокоенно выдохнула девушка.

И попыталась стянуть кольцо с руки. Вот только оно не снималось!

«Но как его снял тот парень?! – пронеслось в голове Хестер. – Или это магия истинных уз? Ох, как все запутанно».

Тяжело вздохнув, Хестер набросила на себя малый щит и поспешила домой. Увы, прошли те времена, когда главную драгоценность рода Аргеланд охраняли трое боевых магов. Теперь ей приходилось заботиться о себе самой.

Ускоряя шаг, Хестер летела к дому. Она старалась не представлять, что именно ей скажет отец: они друг другу уже сполна наговорили. Сейчас ее беспокоило лишь одно: пусть все не будет зря.

«Завтра утром в магистрат. Пусть гасят долг и вызывают отцу целителя», – размышляла она на ходу.

За себя ей страшно не было. И на встречу с истинным Хестер не надеялась. Прорыв из Темноземья уничтожил много земель, но еще больше было уничтожено артефактов. В том числе и сильных, из тех, что нарушают колдовские потоки в мире. Так что много кто не сможет встретить своих истинных, не притянет их друг к другу, не сложится.

Подходя к дому, Хестер замедлилась, убрала малый щит и выровняла дыхание: не стоит показывать отцу, что ей страшно ходить ночами. Старый граф и так находит причины для ненависти к себе.

– Отец меня тебе навстречу послал. А я не смог. – Римман сидел на крыльце, понурив голову. – Какой из меня солдат, если я такой трус?

– Ты не трус, – спокойно ответила Хестер, – ты ребенок.

– Я не ребенок! – вскинулся Рим.

– У меня карамелька осталась, будешь? – Хестер вытащила из кармана петушка на палочке, и брат радостно в него вцепился.

И уже после, осознав произошедшее, он мрачно пробурчал:

– Наш предок в моем возрасте род основал!

– И сделал он это для того, чтобы его дети росли в покое и безопасности. Поэтому расти, пожалуйста, не торопясь.

Они прошли в дом, миновали затененный коридор и оказались лицом к лицу с отцом, что парил над полом в своем кресле.

– Я – одна из невест. – Хестер подняла руку, на которой таинственно мерцало артефактное кольцо.

– Я не сомневался, – с горечью произнес отец. – Я не сомневался. На столе чай и сахар.

И они втроем в полной тишине пили слабый чай вприкуску с колотым сахаром. Им с отцом расплатилась одна из соседок, пришедшая за особым зельем.

– Все еще есть люди, способные тебя узнать, – проронил отец неожиданно.

– Меня не выпускали из родового замка, – напомнила Хестер.

– Гости были, – не согласился отец.

Римман, наблюдавший за ними, только вздыхал: он знал, что в роду есть тайна. Но не знал, какая именно.

– Те гости, которые про нас и знать не хотят? – усмехнулась Хестер. – Не узнают меня, не смогут.

– Первое задание – прибыть обыденно-необыденно, – отец легко сменил тему.

Хестер же ошеломленно на него посмотрела:

– Как ты узнал?!

– Поспрашивал людей, – криво усмехнулся старый граф. – Зная твою упертость да везение Аргеландов… Я был уверен, что без кольца ты домой не вернешься. Странно только, что оно само тебя выбрало. Я бы скорее поставил на подкуп другой невесты.

Хестер неопределенно хмыкнула и пожала плечами.

– Скажем так, это было не совсем легко.

– Вот как. Чаша выбора не приняла тебя… Значит, тогда ты все-таки встретила его.

– Я… Я не знаю.

У них был дар, редкий дар. Драгоценный. Но была и оборотная сторона: Хестер не узнать своего истинного. Ей только доверять и надеяться, что тот, кто назовется истинным, не солжет.

Конечно, никто из женщин не видит печать истинности, это доступно лишь мужчинам. Но после, когда узы устанавливаются, они идут именно от девичьей ауры. И это чувствуют все: оборотницы, драконицы, человеческие девушки. Все, кроме Хестер.

А тогда… Прошло несколько часов с того момента, как Император смог закрыть чудовищный по своей силе прорыв. Одаренные видели, что он сшивает разрыв реальности своей собственной жизненной силой. Сшивает и исчезает, переместившись, вероятно, к своим целителям.

Хестер же искала выживших. Искала отца и брата. И там, среди оплавленных холмов, она увидела…

– Хестер? – Римман коснулся моей руки. – У тебя глаза светятся.

– Прости, напугала?

– Вовсе нет, – надулся брат. – А я так смогу?

– Нет, это только девочки так могут, – вздохнула Хестер, окончательно отбрасывая лишние и ненужные воспоминания.

– А, так это просто ради красоты, – поскучнел брат. – У вас, у девочек, все вокруг красоты крутится.

Усмехнувшись, Хестер просто покачала головой и перевела взгляд на отца.

– У тебя есть мысли о том, как прибыть ко дворцу?

– Смотря чего ты хочешь, – отец уклончиво пожал плечами, – ты можешь просто нанять карету и приехать.

Тут Хестер была с отцом полностью согласна: отсева с первого этапа не будет, а набирать баллы ей не нужно, но…

– Я бы предпочла оставить карету в качестве запасного варианта.

– Тогда вспомни, на ком ты объезжала наши владения, – мягко проговорил граф. – Они были достаточно популярны в свое время, и никто не удивится, что у дочери обнищавшего дворянина такой питомец.

– И, что немаловажно, пару месяцев Конфетка будет отъедаться во дворце, – просияла Хестер. – Спасибо! Это настолько красивое, простое и верное решение, что сама я об этом не подумала.

– А о чем ты подумала? – заинтересовался Римман.

– Я думала купить рыбацкую лодку и зачаровать ее так, чтобы она плыла по воздуху. Или нанять лошадь и заставить ее идти задом наперед. Или вот тот лошадиный шаг, когда они впечатывают копыта в землю и смешно трясут всадника.

– Все варианты, кроме лодки, ужасны и выставляют тебя на посмешище, – насупился Римман.

– Пф, участие в отборе невест – это уже позорище, – равнодушно отмахнулась Хестер. – Отец, документы в шкатулке?

– Да, завтра я буду сопровождать тебя и хочу напомнить, что…

– Что ты мой старший брат, – Хестер закатила глаза, – помню, помню.

– И я помню, – вздохнул Римман. – Можно с вами пойти?

Хестер с отцом переглянулись, а после Хестер как можно мягче произнесла:

– Рим, ты настолько похож на отца, насколько сам отец на себя не похож. Твой профиль – профиль Аргеланда, расплавленное серебро твоих глаз – как у твоего отца, деда и прадедов. Каштановые волосы, что отливают алым на солнце, – все это черты Аргеландов. И если по отдельности все эти приметы не столь важны, то в совокупности… Ты Аргеланд, малыш. Тебя слишком легко опознать.

– А отец?! – возмутился ребенок. – А ты?!

– Отец наполовину седой, нос был сломан и сросся неправильно, – Хестер вздохнула, – остались только серебряные глаза, что на самом деле не такая и редкость. А моя каштановая грива на солнце отливает вполне себе обычной золотистой рыжиной, вместо серебра в глазах весенняя зелень. Профиль у меня прабабушкин: тонкий нос без горбинки, ровный высокий лоб. Да и форма лица треугольная – смешение всех родов и всех мастей. Никакой особенности, Рим. Если рассматривать мою внешность, то я скорее смесок и бастард, нежели благородная леди из старого рода.

– Хестер! – цыкнул отец.

– Я не имею в виду, что меня родили вне брака, – закатила Хестер глаза, – а говорю лишь о том, что форма моего лица и цвет глаз от прабабушки Левентрей, нос и губы от матушки Витрейс. От Аргеландов только дар, но это еще доказать надо.

Вдвоем с отцом они убедили Риммана, что ему лучше остаться дома. И да, можно было просто запретить, вот только брат уже в том возрасте, когда все запретное кажется привлекательным. Поэтому Хестер с отцом предпочитали разговаривать с Римом, убеждать, а не приказывать.

Утро наступило быстро. Вот Хестер еще крутится-вертится на ветхих простынях, а вот уже нужно вставать, а сил и желания нет.

Точнее, не было, пока она не вспомнила, что сегодня их дом станет окончательно их! От замка Аргеланд не осталось ничего, даже пепелища, лишь огромный круг спекшегося артефактного стекла. Плодородные земли графства стали ядовитой золой. И поэтому, когда встал вопрос покупки жилья, Хестер не думала долго. У неё была лишь одна драгоценность, и Хестер смогла очень дорого продать свое счастливое будущее.

– Ты настроена по-боевому? – Римман прыгал по лестнице рядом с сестрой.

– Разумеется, а как иначе? Никто в магистрате не встретит нас с широко раскрытыми объятиями. Оплату долга придется требовать. – Она развела руками. – И хорошо, если без скандала.

Отец, уже приготовивший завтрак, тоже был сумрачен и сосредоточен. Он, подхватив большой таз с кашей, вышел к Конфетке, а Хестер с Римманом остались накрывать на стол.

– Мне вот интересно, это мы едим кашу Конфетки или Конфетку кормим тем же, что едим сами? – заинтересовался брат.

А Хестер, вспомнив, из чего им приходится готовить последний год, уверенно солгала:

– Конфетка ест человеческую еду, Рим. Потому что мы – одна семья. Потому что больше в графстве не выжил никто.

И это было страшно. Богатые плодородные земли, города и селения, леса – всего этого не стало за несколько минут.

После завтрака Хестер с отцом покинули дом. Мужчина левитировал свое кресло, а девушка несла артефактную шкатулку. Все документы они хранили только в ней: ее невозможно украсть, взломать или испортить. Она в каком-то смысле находится не в их мире.

В магистрате на них никто не обращал внимания. Они пробовали обратиться в одно окошко, но его с треском захлопнули до того, как Хестер успела договорить свое приветствие. Второе и третье захлопнулись с таким же треском.

«Ах, так?»

Резко повернувшись, Хестер локтем зацепила громадный вазон, стоявший на постаменте. Вазон был медным, а потому ему ничего не грозило. Ну, может, пара вмятин, не больше. Зато от грохота в приемный зал магистрата повыскакивали сразу несколько служителей.

– Что вы себе позволяете?! Кто это будет поднимать!

– Я выпишу вам штраф! – процедила немолодая женщина.

– Я – одна из отборных невест, – громко и четко произнесла Хестер и вскинула руку с кольцом, – требую исполнения обещанного!

Кольцо засияло, подтверждая её слова.

– Долги только до двух сотен лидаров и только в том случае, если они принадлежат лично вам, – тут же отреагировала женщина, – у вас не получ…

– Как удачно, что дом покупала именно я, – оскалилась Хестер. – Итак, где мы будем оформлять погашение долга?

– Вы должны обратиться к ростовщику, который ссудил вас деньгами, получить от него расписку и после прийти сюда, чтобы мы могли принять решение о благопристойности вашего долга.

– Благопристойности? – переспросила Хестер.

– Быть может, вы взяли в долг всего пару дней назад?

– А ростовщик со мной в доле, да?

– Да.

– А магистрат? Магистрат может быть в доле? – Хестер по-простецки уперла руки в бока.

– Нет, – вспыхнула женщина, – как вы можете такое предполагать!

– Вот и прекрасно, – Хестер хлопнула в ладоши, – заем оформлялся через магистрат, поскольку я выкупала ваше имущество. Все документы с нами.

– Пройдите за мной, – процедила женщина.

Из здания магистрата Хестер с отцом вышли только через четыре часа. Служители пытались отказать Хестер по самым разным причинам, но она стояла на своем. У неё не было ни выбора, ни возможности послать всех к темноземным тварям. Ей нужно погашение долга и целитель для отца. Нормальный целитель, а не подрабатывающий на стороне второкурсник!

И они это сделали. Хестер это сделала. Отец все еще оставался благородным графом, которому неуместно вступать в споры, а Хестер… Она и так-то была не слишком воспитана, а уж за год выживания на грани нищеты… Иногда она начинала просто орать. И, учитывая, что дом теперь полностью их, а завтра к отцу придет целитель, ей не было стыдно. Только горло немного першило, а в остальном все хорошо.