Kitobni o'qish: «Невеста Черного Герцога, или Попала в драконий переплет!»
Глава 1
Дом был велик и весьма запущен. С потолка спускались мохнатые гирлянды паутины, сквозь мутные окна не проглядывал солнечный свет, а ковры… При каждом шаге из их шерстяных недр вырывались облачка пыли.
– Вам оказано большое доверие,– надменно процедила гордая владелица дома. – Со смерти моей прабабушки в этот особняк не ступала нога человека! У вас час, приступайте.
Особняк?! Один этаж и мансарда?!
Встряхнувшись, я развернулась к ней и, вскинув бровь, напомнила:
– Деньги вперед.
Эта заказчица должна была стать моим последним испытанием на пути к…
– Вперед? Вы, деточка, забываетесь. Я оказываю вам доверие…
– А я вам – нет. Деньги вперед или ищите другую дуру согласную все это убирать за такую жалкую сумму.
Домовладелица клокотнула горлом, но все же вытащила из кармана юбки мешочек с монетами:
– Здесь половина. Аванс.
Я посчитала монеты, вспомнила, сколько у меня всего заработано за полгода, и кивнула – даже если она меня кинет, мне все равно хватит на билет до свободы!
– Принято. Напоминаю, что уборка проходит в два этапа – очищение и, после завершения оплаты, уничтожение собранного мусора,– равнодушно, привычно проговорила я.
В такие моменты я вспоминала свою прошлую жизнь. Родной и любимый город, уютную чистую квартирку и…
«Хватит! Сейчас нужно думать о том, как спасти себя от навязанного опекуна, а не о том, как обидно жить в этом около девятнадцатом веке».
С домом я справилась быстро. Магия, в которую мне пришлось поверить, охотно слушалась моих неумелых, неуверенных команд. Точнее, я пользовалась знаниями родного мира, воображала универсальный пылесос, который собирает всю-всю грязь и прессует ее в круглые серые шары, которые после исчезают в воображаемом мусорном ведре.
Пока работает, а чтобы раскрыть дар полностью, мне нужно…
– Смотрю, вы закончили?
– Смотрю, вы торопитесь? – хмыкнула я и смахнула со лба бисеринки пота.
Мои «авторские заклинания» действительно работали значительно быстрей, чем у других магичек. Но были и минусы – сделать влажную уборку у меня не получалось. То ли мой дар на это не способен, то ли воображение отказывает. То ли это все вообще не так должно работать, но…
– Вторая половина,– я протянула ладонь.
Этих денег хватит на клетушку на чердаке и хлеб, а там… Там еще заработаю. Я действительно очень дешево беру.
– Какие деньги? – округлила глаза домовладелица. – Деточка, кто вы такая и как сюда попали. Я сейчас стражу кликну!
Подняв вверх руки, я мило улыбнулась:
– Зашла сюда абсолютно случайно.
Проскользнув мимо нее, я вышла из дома и чуть-чуть задержалась у раскрытых окон:
– Элеско! Аа-а-а-а-а-а!
Хихикнув, я подобрала юбки и метнулась в ближайшую подворотню. Домовладелица устроила себе квест по новой уборке. А все почему? Все потому, что эти вот шары могу убрать только я и только в воображаемое мусорное ведро. На магию местных эти катули грязи дают лишь один эффект – взрыв! Поэтому я всегда беру аванс и, если мне отказываются платить, просто ухожу.
В переулке я вытащила из кармана семечко и потянулась к своему второму дару. Дару, который достался мне от прежней хозяйки тела. Юная Эльсиной Тремворн оставила мне все, лишь бы сбежать из подвала своего мучителя. Девочка отчаялась настолько, что смерть виделась ей избавлением.
Съев распустившийся цветок, я недовольно поморщилась – по коже пробежали мурашки, которые свидетельствовали о том, что перекраска волос прошла успешно. Теперь я вновь пепельная блондинка с пронзительно-синими глазами.
Порыв ветра взметнул мне в лицо пригоршню снежинок и я, охнув, плотнее запахнула свою тончайшую накидку. Увы, даже если бы у меня были деньги, я бы все равно не смогла приобрести ни шубки, ни теплого плаща – это может купить только опекун, слишком крупная покупка!
Вытащив из кармана платья перчатки, я осторожно, едва дыша, принялась натягивать их на руки. Увы, этот мир помешан на перчатках. Как женщины, так и мужчины. По оговоркам случайных попутчиков я поняла, что перчатки от чего-то защищают. Но от чего?!
Мои перчатки постоянно приходилось поправлять. Однотонные, узорные, они соответствовали местной моде, но… На самом деле это были тончайшие корешки растений, что после надевания прятались в рукавах моего простого, серо-синего платья.
Если бы только этот мир не застрял в странном подобии конца девятнадцатого и начала двадцатого века! Тогда мне не пришлось бы сходить с ума, пытаясь придумать, как выглядеть приличной горожанкой.
– Чудовищно, просто чудовищно! Цена за унцию Золотнянки Летучей увеличилась втрое! – причитала богато одетая дородная дама. – Они совсем не думают о наших детях!
Ее взгляд обратился на меня, и я тут же состроила подходящее моменту лицо – в меру скорбное и в меру негодующее.
За полгода я успела узнать, что в этом мире есть не только обычные люди и маги, но еще и драконы! Еще где-то далеко за морем живут эльфы, но не все местные в это верят. Сейчас передо мной явно была драконица – только их интересовала эта самая Золотнянка. Точнее, только их драконятами она была нужна.
– Возмутительно,– проронила я. – Бескрайнее бесстыдство, вот истинное имя для тех, кто пытается нажиться на чужой слабости.
Местный язык отличался от всех известных мне земных языков. Но зато у меня было время его изучить.
Оставив даму вяло переругиваться с торговцем, я устремилась на тот конец оживленной площади. К сожалению, дамы здесь не бегают. Вернее, здесь и дам-то нет! Каддири, диррани и тригастрис – вот как тут принято обращаться к женщинам. И что забавно, обращение не зависит от наличия или отсутствия мужа. Здесь все упирается в магию. Каддири – слабая колдунья, диррани – посильнее и тригастрис – сильнейшая. Как просто, да? Нет! Тригастрис может и вовсе не иметь магии, для получения такого звания достаточно родиться в семье высшей аристократии. А еще обращение тригастрис может получить слабая колдунья, в случае если ее дар редок и полезен.
Этот мир полон тайн и условностей. Здесь запрещено рабство, но целый сонм законов делает одних зависимыми от других. Здесь женщины равны с мужчинами, но есть нюанс – равенство достигается только при получении образования.
В этот момент я вздрогнула и прижала ладонью крохотную дамскую сумочку, в которую спрятала деньги от последней домовладелицы.
Сейчас мой путь лежал в банк. Да-да, не имея документов, я сумела открыть там счет. Как? Простые правила этого мира – неименная ячейка с оттиском магии. Если ты маг, то ты можешь позволить себе очень, очень многое.
Правда, с оттиском силы я рисковала – меня мог найти мой мучитель.
В этот момент желудок будто скрутило в узел. Я никак не могла забыть того, кто привел к смерти предыдущую жительницу этого тела. Того, кто до сих пор имел власть надо мной. Того, кто…
«Хватит! Сегодня я сниму все деньги и перечислю их диррани Вирмарсер, магистру бытовой магии. Через три месяца у меня будет свиток и колдовская печать, подтверждающие, что я прошла обучение. И тогда… О, тогда я смогу навсегда разорвать опекунско-помолвочную связь с мерзавцем Крессером!».
Как я и говорила, в этом мире женщины были как бы равны мужчинам. В чем подвох? В наличии и магии, и магического образования. Здесь считали, что девушки от рождения обладают взбалмошным характером и потому не могут удержать магию под контролем. Так, до восемнадцати лет за удержание магии в узде отвечали родители – на девочек надевали специальные «путы», которые не позволяли магии свободно течь в теле. А после совершеннолетия эти путы снимали и юные каддири отправлялись в школы магии. После школы, если выяснялось, что у девушки более высокий уровень силы, свежеиспечённые диррани отправлялись в Академию магии.
Если девушка решала не поступать, то ее передавали будущему супругу, который также возлагал на себя не только обязанности мужа, но и ответственность опекуна. И, что самое страшное в моем случае, необразованная девушка не может расторгнуть помолвку.
– Под ноги смотри, куда прешь!
А еще мужчины этого мира не так чтобы джентльмены. Нет, если бы мое платье было богаче или же вокруг меня разливалась сила, то да, он был бы вежлив.
– Прошу прощения,– пролепетала с должным количеством подобострастия.
«Мне бы только свиток получить. Только бы получить свиток и печать», пронеслось в моей голове.
В этот момент я наконец-то подошла к мраморным ступеням банка. Массивные двери распахнулись сами собой и меня окутало приятное тепло.
«Как хорошо, задержаться бы здесь ненадолго», пронеслось в голове.
Поправив «перчатки», я подошла к магическому столу и, положив онемевшую от холода руку на теплую поверхность, влила немного силы.
– Хочу изъять вложенные средства,– четко проговорила я.
Такие мелкие мышки, как мы, слабые каддири, никогда не удостаивались внимания банковских служащих. В первый мой визит одна из стажерок снизошла до меня, объяснив, как пользоваться тумбой. Тогда же она пояснила, что когда я захочу забрать деньги или перевести их другому человеку, мне нужно будет сначала все забрать. И на это будет всего сорок секунд, иначе монеты исчезнут в недрах банка. Хорошо, что тогда она все это мне поведала, потому что все остальные разы, когда я приходила положить свои гроши на счет, никто не обращал на меня внимания.
Так что, сейчас я просто…
– Каддири Эльсиной Тремворн, дождитесь прибытия оператора,– вместо денег, на поверхности тумбы появилась вот такая надпись.
«Они знают мое имя!», паника оглушила меня. «К чертям собачьим деньги! Заработала раз, заработаю еще раз».
Вот только у дверей уже стояли стражи.
– Каддири, проследуйте за мной,– из ниоткуда появилась миловидная сотрудница банка.
– Что-то не так с моим вкладом? – я пыталась держать себя в руках.
И, одновременно, все свои силы бросила на то, чтобы вырастить себе защиту. Крохотные семечки были вшиты по всей поверхности моего платья. Не то чтобы мне хотелось прорываться боем из банка, но…
Я не вернусь в лапы диррана Крессера. Никогда.
– Прошу сюда, в кабинет младшего приказчика,– пропела девица и открыла передо мной дверь.
Первое, что я увидела – окно. Приоткрытое окно.
– Каддири Тремворн,– сидевший за столом лощеный мерзавец даже не встал.
– Дирр приказчик,– я склонила голову и с наслаждением отметила, что на его щеках расцвели красные пятна.
О да, дирр это тоже самое что и каддири, слабый маг. Вот только мужчины всеми силами пытаются выставить себя дирранами. И очень, очень оскорбляются, когда их возвращают с небес на землю.
– Что-то случилось с моим вкладом?
– С вашим вкладом случилось уложение от шесть тысяч восемьсот семьдесят девятого года,– сладко улыбнулся дирр.
«Да как будто я знаю, что там произошло?!», мысленно психанула я.
– И все же мне хотелось бы подробностей.
– Вы не образованны и небезопасны,– с искренним наслаждением проговорил дирр. – Согласно уложению, ваш жених-опекун имеет право на все ваше имущество. Нам известно, что вы вероломно сбежали от заботы диррана Крессера и…
«Он меня нашел».
– …прибудет, чтобы взять ответственность за глупую и взбалмошную девицу, одаренную магией по недосмотру богов…
«Он меня нашел», во рту поселился привкус тухлой воды. Той самой, которой захлебывалась в подвале, когда меня топили по его приказу…
– …девицы, одаренные силой, обязаны получить образование. Иначе они опасны для общества в силу дурного характера и слабой воли…
***
Полгода назад
Надсадно кашляя, я рвалась вверх, к воздуху. Отплевывалась от мутной, тухлой воды. Билась, выгибалась в руках своих мучителей.
«Мучителей?! Я же упала в реку…»
«Пресветлая Богиня, Справедливая и Величественная, забери меня. Забери мое тело, мою кровь и мою силу. Распорядись мной сообразно своим замыслам, но душу… Отпусти…»
Тихий девичий шепот звучал как будто у меня в голове. Это пугало, ведь я слышала чужой язык, но понимала смысл каждого слова…
«Не могу больше, не могу, не могу, не могу», рыдала неизвестная мне девочка.
Кто-то вновь макнул меня под воду. От недостатка кислорода огнем жгло легкие.
И вдруг тихий шепот угас, растаял плач неизвестной девушки и я… Я почувствовала, что это меня пытаются утопить. Что это мои легкие разрываются от нехватки воздуха.
– Еще раз посмеешь ослушаться, Эльсиной, и страшно пожалеешь. Отнесите ее в камеру. До утра не входить, не кормить.
– А воды, дирран Крессер, воды ей дать? – угодливо вопросил кто-то.
Я же в это время пыталась открыть глаза, пошевелиться, осмотреться, но все без толку. Тело не слушалось.
– Воды она и так напилась,– захохотал дирран Крессер.
Кто-то схватил меня за руки и поволок по каменному полу. А я даже не могла застонать – все тело будто онемело. Будто… Будто не было моим.
«Умереть от падения в реку можно, но вероятнее всего просто попасть в больницу», мысли едва ворочались. «Однако даже в самой-самой бесплатной больнице так с пациентами не обращаются».
Мысль о том, что я могла оказаться в другом мире была признана мною глупой и несостоятельной. Будь такое возможно, у каждой многомиллиардной корпорации уже был бы собственный бедный мирок, из которого бы выкачивали ресурсы. Но…
– Лежи здесь, тупица. Испортила такие семена!
«Семена?! Из-за каких-то семян они…» и тут меня пронзила страшная догадка – а что, если меня выловили из реки и продали в рабство? А я просто во время пыток потеряла рассудок? А семена это…
Настоящее время
Нечеловеческим усилием воли я заткнула фонтан памяти, что открылся столь не вовремя. Время для воспоминаний будет потом.
– Вам будто неизвестно, как жестоки могут быть опекуны,– дрожащим голосом проговорила я и без спроса опустилась в кресло.
Надеялась ли я разжалобить мерзавца? Нет.
– Это еще раз подчеркивает то, что вы неспособны рассмотреть собственное благо.
Просто именно так вела бы себя несчастная юная девочка, пойманная в силки.
– Пожалуйста, позвольте мне уйти,– по щеке медленно поползла слезинка.
– Нет,– с удовольствием проговорил дирр,– вам должно вернуться к своему опекуну.
Трагично вскрикнув, я откинулась на спинку кресла и обмякла.
– Тц, как не вовремя. Посмотри, что с ней. Еще не хватало целителя звать, дирран Крессер особенно уточнил, что лишние маги здесь не нужны.
Мерзавец, очевидно, обращался к девице, что молчаливой тенью стояла у дверей.
Впрочем, мне было все равно, кто там будет «смотреть». Самое главное, это переделать цветы в рукавах!
Больше всего на свете я боялась, что моя странная магия даст сбой. Что цветы не переродятся в то, что мне нужно. Такое случалось, увы. Особенно часто это происходило в те дни, когда я активно использовала бытовую магию.
Приоткрыв ресницы, я томно простонала:
– Воды…
И, едва лишь девица отошла от меня, вскинула руки, с которых слетело два облачка синей усыпляющей пыльцы.
Да! Да, черт возьми! Именно так я сбежала от Крессера в первый раз. Сбегу и во второй! И главное, что никому не причинен вред – они просто поспят немного и все.
Подперев дверь в кабинет стулом, я устремилась к окну.
Второй этаж. Второй, мать его, этаж.
Вообще, я боюсь высоты. Не фобия, нет. Но есть некоторая боязнь.
Однако сейчас я решительно перекинула ногу через подоконник и, прижав руку с синими цветами к оконной раме, попросила свой дар вырастить крепкую лиану.
«Когда-нибудь я пойму, можно ли показывать миру этот дар. Когда-нибудь я перестану умолять собственную магию подчиниться!», подумала я.
И, вцепившись в толстый зеленый жгут, принялась медленно сползать по стене. Увы, я никогда не увлекалась ни скалодромом, ни активным туризмом. И потому…
– Разжимайте руки, я поймаю,– раздался снизу чей-то смеющийся голос.
Я бы не разжала, нет.
Это просто отчаяние. Захлестнувшее меня отчаяние заставило пальцы разжаться.
Картофельным мешком я рухнула вниз, на кого-то достаточно сильного, чтобы поймать меня, а не уронить.
– Ну что, юная каддири, отчего же вы бежите из банка? Вас поймали на месте преступления, верно? Я бы советовал выбрать другое время для ограбления!
– Разве я похожа на воровку? – сдержанно удивилась я,– благодарю, вы не дали мне разбиться. Впрочем, скорее всего я бы просто слегка ушибла каддири Сижу.
– Каддири Сижу? – переспросил мужчина, а через мгновение в его зеленых глазах зажглась искра понимания,– вы стесняетесь называть части тела?
– Мама научила,– хитро улыбнулась я.
Стоя перед высоким (я едва-едва доставала ему макушкой до ключиц) драконом, я пыталась придумать, как же мне выкрутиться из этой ситуации.
– Фер, что ты там застыл?
Из-за дракона мне было не видно улицу (но это и к лучшему, ведь и меня тоже было не видно!), а потому мое наличие стало для подошедшего сюрпризом:
– О, кхм, прошу прощения. Фер, сейчас не время зажимать очаровательных каддири. Ты не забыл, кого мы ищем?
– Не забыл,– хмыкнул дракон,– посмотри-ка наверх, Вескарис .
Мы, все трое, посмотрели наверх.
– Лиана? – удивился Вескарис. – Но как…
Тут его серый взгляд уперся в меня:
– Откуда у вас заряженное семечко?
«Заряженное?! Да вы издеваетесь!».
– Тише-тише,– зеленоглазый Фер усмехнулся, а я…
Я вдруг замерла, рассматривая его лицо. Эта внезапная острая, дерзкая улыбка изменила его полностью! Как и хитрый прищур зеленых глаз.
«Он станет моей погибелью», пронеслось у меня в голове.
Поневоле я отметила, что цвет его волос схож с моим, но значительно темнее. А еще подметила, что рубашка так плотно обтягивает его плечи, что почти виден рисунок напряженных мышц.
– Идемте, каддири, я решу ваши проблемы с банком, а после мы поговорим, хорошо? Обещаю, что не отдам вас в хищные лапы клерков,– Фер протянул мне руку,– договорились?
– Я ничего не крала,– криво улыбнулась я. – Но закон нарушила, да. Я сбежала от своего опекуна-жениха. Накопила деньги, боялась, что их украдут…
Как сказать этим лощеным, сытым драконам, что я ночевала под мостом?! Что ходила от дома к дому прося милостыни? Что случайный прохожий при мне очистил заклятьем свои ботинки и я долго училась делать так же, чтобы иметь возможность заработать себе на кусок черствого позавчерашнего хлеба?!
– Он нашел меня, забрал деньги. А значит диррани Вирмасер начнет свой обучающий курс без меня. Я не получу свиток. Не получу свободу от мерзавца!
По моим щекам потекли слезы. Я чувствовала их, горячие, они обжигали замерзшие на морозе щеки.
– Ах нет,– я горько усмехнулась,– за мной есть и еще один грешок, дирр дракон.
Я положила руки себе на грудь и скользнула ими вниз:
– Ворованное платье, как вам? Решите такую проблему, м? Или, может, вы решите мою проблему с обувью?
Я резко подобрала подол и показала ему ноги в летних туфлях:
– Маги редко болеют, но это не значит, что мне не холодно. Так что, нравятся вам мои проблемы, дирр дракон?! А может вас пригласить на чашку кипяченой воды? М-м-м, посетите мой мост? Я живу там, откуда ушли все нищие – мороз их выгнал. А я осталась, мне некуда пойти. А туда, куда звали… Я еще не дошла до торговли собой.
Оба дракона молчали. Вообще, я не была уверена, что они принадлежали к крылатому племени, но… Поправят, если ошиблась.
– Здесь рядом есть неплохой ресторан,– проронил наконец Фер. – Позволите угостить вас чашкой горячего шоколада? И я тригаст, не дирр. И по рождению, и по праву силы.
«Тригаст?!», молнией пронеслось у меня в голове. «А я его «дирром» обозвала… Странно, что он не испепелил меня на месте. Крессер с ума сходил, когда я величала его дирром Задницей, вместо диррана Задницы».
Правда, еще сильнее он сходил с ума от моего акцента – думал, что Эльсиной над ним издевается. Оттого и ужесточал свои «вразумления».
– Отказать я все равно не могу, верно? – криво улыбнулась я. – Ведите. Но учтите, что хозяйка платья живет в этом городе, так что…
Я расшила платье семенами, чтобы иметь при себе козырь. Кое-где кое-что изменила, но все равно платье осталось узнаваемым.
– Мы сделаем вот так,– Фер щелкнул пальцами и ему в руки, из ниоткуда, упал шелковый плащ цвета незабудок.
Дракон накинул мне божественно теплый плащ на плечи и скрепил его у горла серебряной фибулой:
– К чему бы мы ни пришли, каддири Незнакомка, этот плащ останется с вами и поможет пережить зиму. А ты, Вескарис, пойди в банк и узнай, пользовался ли кто-либо правом опекуна.
– А если…
– Без «если»,– дракон посмотрел на меня,– я верю вам, каддири.
– Эльсиной Тремворн,– вздохнула я. – Каддири Эльсиной Тремворн, сирота из Кмельна. Матушку звали Лисария Тремворн, отец Дарелл Тремворн. Отец погиб первым, при пожаре. Матушке была назначена рента, после… После смерти каддири Лисарии я встретила диррана Крессера и совершила самую большую ошибку в своей жизни. У меня не осталось даже старого домика в Кмельне – он первым делом продал его. Говорил, чтобы не возвращаться.
Я горько хмыкнула. Та Эльсиной даже не задумалась о том, что у нее ничего не остается. Перед ней был пример счастливого брака родителей. Где отец настолько заботился о жене, что создал нечто вроде трастового фонда или как оно здесь называется? После его смерти жена и дочь жили на проценты с денег.
«Вероятно, он боялся, что его нежную жену ограбят или принудят к браку. Ведь если бы Лисария Тремворн вышла замуж, вся сумма была бы заморожена и стала бы приданым Эльсиной. Маленькая глупышка даже не пыталась узнать, что стало со счетом!».
– Вескарис,– со значением проговорил дракон.
А после увлек меня в сторону.
Забавно, что это небольшое кафе было на той же стороне улицы, что и дом, в котором мне довелось сегодня поработать.
Еще забавнее, что я могла видеть, как из дверей банка вылетает взбешенный Крессер и несколько его рыб-прихлебал. Нет-нет, с такого расстояния не было видно их лиц. Но цвета… Родовые цвета Крессера пурпурный и серый. Сам он их не носит, но его слуги обязаны ходить в двухцветных камзолах.
– Вы побледнели,– проницательно заметил дракон.
– Доверившись вам, я, возможно, преступно рискнула. Пурпурный и серый – это цвета диррана Крессера, моего мучителя. А вы, пообещав решить мои проблемы, даже не назвали своего имени.
Переведя взгляд на дракона, я поразилась тому, каким удивленным стало его лицо. Хм, он местная знаменитость? В этом мире есть музыкальные кристаллы, газеты и книги, но… Не могу сказать, что качество магоснимков может сравниться с фотографиями на моем смартфоне.
– Ферхард Эльтамру,– медленно произнес он,– Черный Герцог. Дирран Крессер не столь давно взял на себя ответственность за оранжереи с лекарственными травами. Я прибыл сюда из-за него.
Во рту пересохло, и я поспешно схватилась за чашку с шоколадом. Увы, мне стало настолько нехорошо, что вкус и аромат напитка утратили свое великолепие.
– Вы…
Мой голос дрогнул, и договорить я не смогла. Но и к лучшему – на плече Ферхарда Эльтамру появилась призрачная пташка, чей клювик коснулся драконьего уха.
– Вы сказали правду,– Фер сощурился,– жаль.
– Жаль?!
– Жаль, что я решил поверить бумагам диррана Крессера,– дракон был зол,– вы можете не верить, каддири Эльсиной, но на моей земле к женщинам относятся иначе, чем… Чем предполагает закон. Вы имели право обратиться в магистрат, чтобы получить деньги на образование.
– Я не знала.
– Об этом вам был обязан сказать опекун. Взять под опеку сироту не равно получить бесправную рабыню и мне казалось, что я был весьма убедителен,– дракон покачал головой,– что ж, придется повторить урок. Следуйте за мной, каддири Тремворн.
Чашка с недопитым шоколадом осталась на столе. И я, понимая, что взбешенный дракон обо всем забыл, вытащила их кошелька пару монет.
«Ничего, еще заработаю».
– Вы задержались,– укорил меня дракон, когда я присоединилась к нему на улице.
–Кто-то должен был заплатить за шоколад,– я пожала плечами.
А он… Расхохотался и, вытащив из-за пазухи пузатый кошель, втиснул его мне в руки:
– Меня поражает ваше отношение к жизни, каддири Эльсиной. Позвольте возместить вашу щедрость.
– Не нужно,– фыркнула я.
И мысленно пнула саму себя. Вот закончится у герцога его «раж справедливости» и что я буду делать?! А так хоть деньги были бы… На что бы я там ни имела право, а на моей ауре висит метка Крессера, и от этого никуда не деться. Нужно идти в Храм, а служители Крылатых Богов разговаривают только с «полноценными членами общества».
«Без бумажки ты какашка, а с бумажкой – человек!», вспомнила я и пригорюнилась.
– А отказов я не приемлю,– веско проговорил дракон. – Или бросьте его на мостовой.
– Вот еще,– фыркнула я и прижала кошель к сумочке.
Та, затрепетав, пошире раззявила тряпичную пасть и присвистом втянула подношение.
– Это что?
– Воровство платья можно оправдать необходимостью,– я криво улыбнулась и плотнее запахнула плащ,– обувь – тоже. Но сумочка… Воровать сумочку мне показалось недопустимым. И я попыталась сделать ее сама.
Процесс «деланья» сумочки до сих пор снился мне в полукошмарных снах. Тогда я пребывала в слепой уверенности, что могу вырастить из своих семян абсолютно все. Раз уж у меня получилось запрятать в волосах ядовитую и колючую розу, что прячется до поры до времени, а после, при необходимости, покрывает все мое тело шипами… В общем, что-то у меня получилось и оно даже выглядело как сумочка, но мне до сих пор кажется, что у него есть интеллект.
«По счастью, оно не говорит».
– Все съестное, что было положено в сумку, больше из нее не вышло,– задумчиво проговорила я. – Ваш кошель из натуральных тканей или из магически-синтезированных?
– Из натуральных.
– Жаль, красивый был.
На здании банка висели огромные часы. Я бросила на них взгляд и кивнула сама себе – вот-вот прозвенит колокол.
Площадь опустела – удивительно, но обеденное время было единым для всех. Закрывались лавки, кафе и рестораны. Люди расходились по домам и обязательно садились за стол все вместе! Это выглядело так мило и по-домашнему, что мне оставалось только смаргивать слезы и ползти под свой мост. Который даже не мой! В более теплое время там есть и другие жители.
– Каддири Тремворн?
– Вспомнила, как в начале зимы стояла у окна и смотрела, как обедает семья. Я убиралась у них, и на время обеда меня… Меня отпустили прочь. Это у них я украла платье.
«До того момента я обходилась тем, что удалось украсть у Крессера, а за это мне не будет стыдно никогда. И если бы они не начали надо мной издеваться, то…»
Горло сдавило, и я отвернулась от банка. А через мгновение к нам подъехала карета. Ферхард помог мне подняться:
– Будьте моей гостьей, каддири Тремворн.
– Буду,– кивнула я,– благодарю.
«А если все пойдет не так, то я опять сбегу».
Правда, уже внутри кареты на меня нахлынул запоздалый страх – а что если не сбегу?!
– Я могу дать вам слово, что не причиню вреда, каддири Тремворн,– внушительно произнес дракон. – Вы нужны мне.
– Хотите ограбить банк? – не удержалась я. – Схоронимся до вечера и пойдем на дело?
Ляпнув все это, я тут же прикусила язык. В этом мире жизнь ничего не значит, а я… Я еще к этому не привыкла.
Но дракон лишь расхохотался:
– Да, что-то вроде того. Но если серьезно, каддири Тремворн, вы пользуетесь дружеским расположением цветочника. Или цветочницы.
– А?
– Я вижу, что кружево ваших перчаток – корни цветов, вижу заряженные семена, что нашиты на вашу одежду,– выразительно проговорил дракон. – Я бы счел, что вы – цветочница, но мне прекрасно известна диррани Вирмасер. Она преподает бытовую магию, так что…
Дракон замолчал, да и я тоже не спешила говорить. Что-то такое мне уже доводилось слышать. Один человек – один дар. Это может быть что-то вроде «общей» магии, из которой человек сам решает, что ковать – быт или бой. Да-да, что самое забавное, боевая и бытовая магия проистекают из одной и той же направленности дара. Точнее, из «никакой» направленности. Хотя, разумеется, самые выдающиеся боевые маги это те, кто имеет стихийную склонность – огненную, воздушную или водяную. А вот про магов земли я ничего не слышала.
– Мне нужен этот маг. Я готов дать ему или ей гарантии безопасности.
– Она напугана,– проговорила я. – С ней плохо обращались.
Но я же не могу притвориться, что меня – две?!
«Но возможно, я смогу притвориться, что у меня нет бытовой магии…». Он же не видел, что я делаю, верно?
– Цветочники редки в нашем мире. Редки и необходимы,– карету качнуло и я рухнула на Ферхарда.
– Зачем? Цветы любой может вырастить.
– Редки и необходимы для драконов,– он помог мне сесть обратно,– наши дети почти не болеют, им не страшны обычные простуды или другие болезни. Но в период с трех до одиннадцати лет драконята рискуют подхватить болотную чихалку. И вот от этого нет спасения. Ни зелья, ни артефакты, ни алхимические пилюли – ничто не действует на драконят. Яды тоже, но в момент, когда твой ребенок сгорает в лихорадке… Уж лучше бы не было у малышей такой защиты. Спасение в одном…
Ферхард сделал паузу, а я, догадавшись, проговорила вслух:
– Злотнянка Летучая.
– Да. Люди знают о ее ценности для нас, но объем выращиваемых цветов слишком мал. Нам в прямом смысле приходится делать выбор, кого из детей лечить, а кого нет. Иногда драконята переживают лихорадку, но… Они навсегда остаются слабыми. Становятся подвержены всем, абсолютно всем болезням. Кто-то рядом чихнул? Будьте уверены, к вечеру у серого поднимется температура.
– Серого?
– Мы называем их так оттого, что шкура выцветает. Видели змеиные выползки? Вот такими становятся пережившие болотную чихалку.
Карету тряхнуло еще раз, но я уже была готова и смогла удержаться на сиденье. Дракон же вскинул руки так, будто собирался меня ловить.
– Прибыли. Это мой дом. Надеюсь, я смогу убедить вас передать весточку цветочнице.
В его голосе звенело твердое убеждение, что он сможет.
И я, выходя из кареты, понимала, что отсюда мне сбежать не удастся.
Но, может и не стоит бежать? Надо сначала узнать, какие гарантии безопасности он сможет мне дать.
В конце концов, я настолько устала бесконечно выживать…
