Kitobni o'qish: «Глухая Зоя»

Беруши запоминали сны, поэтому каждое утро Зоя забрасывала старую пару под кровать, а на ночь доставала новую. Когда-то они охотно спрыгивали на пол сами, а если не успевали убежать, то путались в складках простыни, под подушками, даже в подмышках у Деда. Он ворчал, конечно, что вся постель в этих хреновинах, и зачем Зоя вообще покупает их? Нормальные люди, как он, спят здоровым крепким сном без всяких приблуд.

– Потому что ты так храпишь, Старый, что стены сотрясаются, – Зоя сердито пинала его в бок пяткой и отворачивалась к стенке.

Не всякие беруши выдерживали испытание дедовым храпом, поэтому она перепробовала много разных видов, пока не нашла самые удачные. Это были мягкие поролоновые малютки, которые надо было плотно скрученной трубочкой вставить в уши, а там они распрямлялись и полностью закрывали собой слуховой проход. Предназначались они для рабочих на производстве, где стоял сильный грохот. С Зоей этим чудным изобретением поделилась одна знакомая, у которой сын работал на заводе – им такие беруши выдавали каждую смену. Зое так понравилась первая пара, что когда поролон стал выглядеть несвежим и слегка порвался, Зоя попросила знакомую добыть ей еще, хоть бы и за деньги. Сторговались, и сын знакомой за недорого продал целую стыбренную коробку. В коробке лежала целая россыпь новеньких беруш, и каждая пара была упакована в отдельный пакетик. А еще каждая пара имела специальную веревочку: с ее помощью беруши из правого и левого уха соединялись между собой и не терялись, прямо как детские варежки на резинке. Зоя нарадоваться не могла. Наконец-то она не слышала дедова храпа. И вообще ничего не слышала, кроме звуков в своих снах.

Сны Зое снились удивительные. Однажды ей приснилось, что она заглядывает себе в нос через зеркало, а в носу у нее растут волосы, да такой густоты и толщины, словно поле ржи колосится. И вот она уже сама гуляет по этому полю, а это и не поле вовсе, а лес, и ей слышно, как шумят от ее ветренного дыхания волосы-деревья.