Kitobni o'qish: «Волшебные приключения Канхи и Радхики»
Он может всё, он всех пленил.
Он демонов убил
И властью сердца покорил
Всех, кто его любил!
Глава 1
Канха бежал по сухой летней тропинке прямо в лес. Он знал, что друзья все там и давно ждут его. Над ним склонялись цветущие деревья, а птицы замирали на ветках, глядя на милого кудрявого мальчика в жёлтых дхоти (штанах) и с пером павлина на голове.
И вот впереди поляна. Маленькие пастушки встрепенулись, увидав прибывшего, и побросали свои игры.
– Канха! – закричали все сразу.
– Наконец-то! – сказал слегка обиженный за долгое ожидание его старший брат.
Канха отёр вспотевший лоб краешком своей одежды и, ещё не отдышавшись, воскликнул:
– Они идут! Прячьтесь!
Все ждали этой команды и со скоростью белки прыгнули по кустам. Судама, худенький и самый высокий, встал за ашоковое дерево. Баларама и Канха вскарабкались по стволу на толстые ветви, притаившись среди больших вытянутых листьев и розовых цветов. Стайка разноцветных бабочек вспорхнула и разлетелась в разные стороны. Все прислушались. Стали слышны девичьи голоса, и вот на тропинке, по которой прибежал наш пастушок, показались девочки. Они задорно о чём-то спорили и не замечали ничего странного вокруг, хотя на земле ещё виднелись следы бегущего Канхи, да и птицы прекратили свой щебет.
Девочек было девять. Мальчики их хорошо знали, впереди шла царевна Радха, а рядом Лалита, Вишакха, Чампакалата и другие.
– Говорю вам, он, конечно, очень озорной мальчик, но он не станет бить горшки со сливками. Просто не станет! – Радха нахмурила свой круглый лоб и отбросила каштановые кудряшки волос назад.
Канха находился прямо над ней и старался не дышать. Сейчас нельзя было продолжать задуманное, хотелось дослушать разговор.
Вчера, когда он с друзьями залез в коровник, чтобы полакомиться сливками, которые женщины взбивали прямо там, на веранде, его толкнул неизвестно откуда взявшийся чёрный теленок, и мальчик упал на горшок, разбив его, и вся вкуснятина вылилась на пол. Грохоту было! Пастушки убежали, сверкая пятками и оставляя на полу следы.
– Канха не такой хулиган, как про него говорят.
– Но ведь он тебя всё время обижает! – воскликнула, покраснев, Лалита. – А ты опять его защищаешь! – она всплеснула руками.
Канха поднял руку – это был сигнал действовать по плану. Пастушки передали его по цепи друг другу всё дальше и дальше от поляны, и последний из мальчиков, который был в засаде в кустах, наконец, снял с попугая, привязанного на верёвочке к толстой ветке, накидку. Птица вскрикнула от радости и перешла на человеческий язык:
– Радха! Радха! Радхарани!
Девочки переглянулись, улыбки расцвели на изумлённых личиках, они не задумываясь поставили свою ношу на тропинку, ещё хранившую следы мальчишек, и бросились к тому месту, где был попугай.
Пастушки ловко перебежали в другие укрытия, оставив птицу девочкам.
Попугай был очень большой и ярко-зелёный. Он перетаптывался на месте, радуясь, что оказался в центре всеобщего внимания.
На лапке была привязана записка.
– Тут сказано, что его зовут Шукха! – восторженно воскликнула Радха.
– Радха, бери его. Он кричал твоё имя! Значит, он твой! – потребовала Лалита.
– Интересно, кто его здесь привязал? – задумались девочки. Радха видела в прошлом году на ярмарке, как носят больших попугаев фокусники, и так же, обернув правую руку накидкой, протянула ему. Попугай с охотой поставил на неё свои лапки. Вишакха отвязала от ветки верёвку и понесла её следом. Они вернулись к своей тропе, где их ждали пустые горшки из-под свежих взбитых их матерями сливок.
– О нет! – закричали все одна за другой.
– Это всё Канха! – закричала Лалита, заглядывая в пустые горшки.
– Негодники! Они съели всё, что мы несли в храм! Теперь наши мамы очень расстроятся! – затрещали девочки, подбирая посуду.
А Радха подумала, слегка улыбаясь: «Значит, это он подарил мне попугая! Канха!» А вслух сказала:
– Зато у нас теперь есть Шукха!
А Шукха, услышав своё имя, гордо закричал:
– Радха! Радха!
Все рассмеялись и пошли назад, то и дело дотрагиваясь до его зелёных пёрышек и гладя его. Скоро кончился лес и начался холм Варшана, где были дома пастухов и ремесленников, и немного побольше остальных и поизысканнее был дворец Радхи. Белые стены были украшены вставками из розовых мраморных блоков, лестница, тоже розовая, с прожилками, украшена резьбой по камню на поручнях, арочные окна и балконы обрамлены узорами, а подчеркивали всю эту роскошь круглые резные курильницы с ароматами трав, отпугивающих насекомых, и тонкие невесомые занавеси, которые развевались от лёгкого сквозняка и, цепляясь, вальяжно повисали на лианах цветущих снаружи глициний, роняющих свои сиреневые цветки.
Девочки подошли к ступеням и поставили на них посуду, размышляя, что же делать.
Но тут Радха увидела свою маму Киртиду, сидящую в тени деревьев за рукоделием вместе с бабушкой. Радха пошла к ним. Девочки остались стоять, ожидая указаний.
Мама Радхи, смуглая и красивая женщина, обернулась на звук её ножных колокольчиков с улыбкой и ласково сказала:
– О, милая моя, ты вернулась? Ого! Какой попугай! Откуда он?
– Мама, это всё Канха! Он съел все сливки, что вы нам дали отнести в храм, но он подарил Шукху!
Мама с бабушкой переглянулись и рассмеялись. Сердиться на Канху они не могли. С малых лет он является прославленным героем всех местных рассказов и давно уже завоевал не только уши жителей, но и их добрые сердца.
– Придётся попозже ещё раз сделать подношение, – промолвила мама и отпустила дочку.
Радха побежала с подругами в свой любимый уголок в саду – под огромный куст махрового белого жасмина. Там у неё был небольшой сундук, расписанный синими птицами и звёздами. Она посадила Шукху на ветку и привязала к ней конец верёвки. Девочки подошли ближе и стали его трогать. Радха открыла сундук и достала большое покрывало. Вишакха постелила его под кустом, и Радха, достав игрушки, стала играть с подругами, то и дело вовлекая в игру попугая.
Глава 2
Тем временем Канха пас телят недалеко от той поляны, где произошёл этот случай с попугаем. Сильно гонять телят не приходилось, так как они всегда ходили сами за пастушком и его друзьями. А стоило ему заиграть на своей флейте, то сбегались послушать и молодые олени, слетались птицы, даже ветви плодовых деревьев, казалось, склоняли свои дары к его ногам. Так душевно лилась мелодия, так очаровательно улыбался мальчик.
Вот и сейчас, расположившись на отдых под тенью раскидистого баньяна, он сочинял новую весёлую мелодию, наигрывая фрагменты и соединяя между собой. Друзья кто сидел, кто лежал на траве, кто тихонько переговаривался с товарищем. Минута-другая – и вновь вспыхнуло желание играть, затевая что-то интересное. Баларама воскликнул:
– Давай кто первый! – и хлопнул рыжего телёнка по задней части. Телёнок подпрыгнул и, поняв, что от него требуется, бросился бежать, а Баларама за ним. Вслед все пастушки тоже наперегонки со своими телятами. Канха спрятал флейту за пояс и оглянулся: ни одного телёнка не осталось. И тут из-за кустов появился какой-то новый телёнок. Он был весь чёрный, не считая огненно-рыжего пятна на лбу.
– Ты кто такой? – спросил с удивлением Канха, но желание поиграть с друзьями оказалось сильнее выяснения причины его появления, и мальчик хлопнул его по спине с криком и гуканьем. И они побежали. Телёнок бежал впереди, а Канха всё хотел схватить его за хвостик. Вот они догнали пастушков с телятами, а скорость чёрного теленка всё нарастала! Мальчишки уже повалились в траву, телята остановились, Баларама выкрикнул брату:
– Канха! Давай лови его!
Телёнок тем временем стал расти в размерах и извергать ноздрями пламя.
– Баларам, это демон Ватсасура! – крикнул Канха и тут же яро схватил телёнка за хвост. Продолжая движение по инерции, стал раскручивать его вокруг себя. Всё сильнее вращал и сильнее и, когда почувствовал, что демон готов вот-вот вырваться, отпустил, разжав пальцы. Чёрный демон, уже размером с большого слона, полетел и с множественным треском ломающихся ветвей грохнулся на могучее дерево капиттха. Ватсасура испустил дух, дерево же со стоном рухнуло под тяжестью своей ноши.
Наступила тишина, которая длилась несколько секунд, и тут шквал восторженных криков наполнил лес:
– Ура! Канха победил демона! Ура! Джай Канха! – кричали мальчики, сбегаясь к своему другу, чтобы посмотреть на него и вместе порадоваться.
– Канха, что-то мне есть хочется, как будто это я, а не ты убил демона! – застонал Баларама, поглаживая круглый животик.
– Не переживай, брат, все проголодались, давайте пировать!
Канха посмотрел на ребят, все опять закричали:
– Джай Канха! – это уже в подтверждение предложенного.
– Давайте перейдём к цветущей сливе, она такая прекрасная! Самое место для отдыха! – предложил Судама и повёл к нежно-цветущему деревцу, вокруг которого жужжали суетливые пчёлы. Кто-то сбегал к реке и принёс воды, остальные развернули свои узелки, приготовленные их мамами, и предложили Канхе первому всё попробовать.
Канха с удовольствием положил себе в рот шарик ароматного розового сандеша, закрыл глаза и стал с блаженством жевать. Все кинулись на съестное и вскоре лежали, объевшись и разглядывая цветы и небо, прорывающееся своей ясной голубизной сквозь заросли леса. Через несколько минут Канха подпрыгнул с сияющей улыбкой и воскликнул:
– Айда в прятки, друзья!
И ребята так же бодро подскочили и бросились врассыпную.
– Баларам, ты водишь! – закричал на бегу Канха, так как он был самый объевшийся и встал медленнее всех.
Ребята проиграли до сумерек и потом, погудев в рожки и собрав своё стадо, устало пошли через лес к себе во Вриндаван. Канха по пути наигрывал новую уже сложившуюся мелодию, давая друзьям почувствовать себя самыми счастливыми, как будто этот день будет длиться вечность!
Мама Канхи Яшода и мама Баларамы Рохини, закончив свои ежедневные хлопоты, связанные с поддержанием порядка в доме и приготовлением масла и других молочных продуктов, всегда ходили встречать своих сыновей, и к ним присоединялись другие женщины-мамы. Вместе они шли по селению и задушевно пели о любви к Богу, до того момента, как нежный и проникновенный звук флейты не возвещал им о возвращающихся пастушках.
Вот и сегодня они, собравшись, пошли встречать сыновей, услышали музыку, и сердца их наполнились радостью встречи. Дети подбежали к ним и обняли. Яшода прижала к себе Канху, и время для неё остановилось. Так было всегда, когда сын обнимал её. Ощущение, что сам Господь держит её в объятиях. Она чувствовала себя по-настоящему мамой именно в такие моменты. И, как бывало всегда, она заглянула ему в глаза и сказала:
– Сыночек, ты цел?
И он с чувством полного удовлетворения ответил:
– Конечно, мамочка! – и чмокнул её в щёку.
Глава 3
Он не понимал, почему все переполошились в это утро: девушки, мамины помощницы, большой компанией готовили что-то очень сладко пахнущее на кухне, папины друзья собирались во дворе с какими-то дарами, всё было украшено гирляндами бархатцев и благоухало ароматами. Канха спрыгнул с постели и стал будить брата.
– Баларам, Баларамчик! Скажи, что здесь происходит?
Брат потянулся, поднялся и сонно сказал:
– А? Что происходит? – он явно тоже не знал.
Канха побежал скорее во двор, но никто ему не отвечал, все только улыбались. Он сбегал, окунулся в реке и вернулся, кидая на ходу кусочки печенья обезьянам. Он хотел подманить их и спросить, может, они знают, что происходит? Когда он зашёл в дом, мама позвала его в свою комнату. За ним увязалась мартышка, шустро подбирающая крошки. Баларама с Судамой и Шридамой были тоже здесь. Что-то явно затевалось, ведь гости всё шли и шли с самого утра. Канха хотел спросить маму, но чудная обезьянка отвлекала его и заставляла смеяться.
– Сыночек, не вертись, я тебя наряжаю, – потребовала мама, закрепляя в его волосах перо павлина.
И тут в комнату зашла Радха с тарелкой ладду в руках, а за ней её мать Киртида, тоже с угощениями, которые они приготовили специально для этого случая.
– Канха, угощайся, пожалуйста. – Радхика протянула ему серебряную тарелочку сладостей: – И вы, мальчики, – добавила она, только сейчас увидев в комнате ещё детей.
Все налетели на угощение, а Канха спросил:
– Что происходит?
– С днём рождения, милый! – воскликнула мама и расцеловала его румяные щёчки. Канха расширил глаза:
– Здорово! А я и не знал!
– Мы специально тебе не говорили, чтобы сделать сюрприз!
– Это так радостно! Значит, все пришли ко мне? – Канха незаметно стал скармливать ладду мартышке. Мама всё-таки заметила это и рассмеялась:
– Сыночек, когда ты был маленький, то всё время носился с обезьянками. Ты кормил их маслом из украденных тобой с кухни горшков, ты постоянно что-то протягивал им и думал, что никто этого не замечает. Радхика маленькая первая указала, что ты кормишь «янку». Она ещё не выговаривала слово «обезьянку», и было очень забавно. А сейчас ты уже подрос и всё равно кормишь втихаря этих «янку». – Яшода продолжала наслаждаться ситуацией, а Радхика, покраснев, тоже засмеялась.
– Мама, некоторые из этих «янку» мои преданные друзья, – сказал очень серьёзно, нахмурившись, Канха. Мартышка поняла, что сейчас мама её прогонит, потому что та взяла полотенце, и бросилась наутёк через открытые окна.
– Идёмте к гостям! – провозгласила мама Яшода, и они всей компанией пошли праздновать. Гостей пришло много: из Вриндавана и Матхуры. В дар принесли мёд, масло ги, манговое варенье, привели несколько телят и коров. Все пировали и пели пастушьи песни, играя на музыкальных инструментах. Все то приходили, то удалялись по делам, и всех Яшода одаривала спелыми фруктами и молоком. Всё продолжалось до самой ночи. А потом, провожаемые звуками вины (струнный музыкальный инструмент) бабушки Паталы, разошлись по домам. Коров и телят привели пастухи, и они пошли в свои коровники на отдых. Мама Яшода и её помощницы пошли за ними, чтобы подоить на ночь.
Глава 4
Однажды утром Канха, как всегда, поднялся самый первый. Баларама спал на соседней кровати и бурчал что-то во сне. Канха поднял свалившуюся подушку брата и осторожно положил рядом с ним. Он очень любил брата и старался не задирать его. Балараме же всегда доставалось из-за него от родителей. Что бы ни натворил Канха, всегда думали на Балараму. Канха поэтому старался хотя бы дома слишком не шалить.
Мальчик надел свои лимонного цвета дхоти, обувь и побежал в лес. Ещё было темно, и только нежное розовое зарево чуть-чуть коснулось горизонта. Он бежал, ощущая лёгкость и радость, чувствуя, как любит всё происходящее вокруг и будет любить ещё сильнее. На голову ему сыпались сонные лепестки вишен и слив. Вот лес расступился, давая место широкой ленте реки. Канха поклонился водам Ямуны и прыгнул. Прохладная вода поглотила его целиком, а потом вытолкнула на поверхность, играя лёгкими волнами. Мальчик поплыл вперёд до склоняющейся старой ивы. Её ветви гладили Ямуну и играли своими листьями в её водах. Канха ухватился за эти ветви-руки и ловко подтянулся на большую ветку. Там у него было припасено полотенце. Он вытер лицо и улыбнулся отражающемуся в реке красноватому отсвету восхода. Потом, лихо спрыгнув на землю, побежал назад.
Когда он поднимался по ступеням, навстречу вышел его отец, также одетый в дхоти и с полотенцем в руках.
– Доброе утро, папа! – воскликнул Канха, сложив руки в намасте и кланяясь отцу.
– Доброе утро, сын! – папа обнял мальчика, наклонившись, и поцеловал в макушку.
Отец пошёл к реке. Канха побежал к маме. Её комната была такой нарядной! Она вся утопала в цветах, стоящих на полу в расписных вазах, шёлковые тонкие занавеси были покрыты золотистыми узорами, несколько пуфов и большая кровать расшиты тонкими кружевами. Мама поймала вбежавшего Канху, выскочив на него сбоку, обняла и давай целовать и щекотать.
Заливистый смех Канхи разбудил Балараму и всех остальных.
– Давай я тебя одену, – сказала она, принявшись доставать для сына из большой корзины сухое дхоти и пояс.
Когда он был переодет, она вернулась и, открыв сундук с украшениями, принялась наряжать его.
Сначала она надела ему золотые браслеты на ноги, затем на руки, потом взяла гребень и стала расчёсывать его вздымающиеся в разных направлениях непослушные чёрные кудри. Взяла светло-оранжевый тюрбан, чтобы водрузить ему на голову, но Канха стал умолять её:
– Мамочка, пожалуйста, давай сегодня без него! Я мучаюсь в нем! – Его нежное личико приняло страдальческий вид. Глаза выражали горе и озорство одновременно.
– Нет, мой милый птенчик! Тебе придётся надеть этот великолепный головной убор.
– Ну почему? – захныкал Канха, надувая губки.
– Потому что солнце напечёт твою голову! А ещё потому, что твой отец Нанда Махарадж. У тебя, как и у него, особый статус среди людей. Ты должен носить…
– Это гнездо? – засмеялся Канха.
Яшода глянула на тюрбан в её руках, и ей на мгновенье показалось (нет, она точно увидела) птичье гнездо. Она ахнула, и Канха успел убежать в зал. Отец уже вернулся, от него пахло свежестью и здоровьем.
– Канха, твои туфли в лесу примеряли мартышки, ты знаешь? – он, смеясь, положил перед сыном его малиновые сандалии.
– Ха-ха, папа, спасибо, что спас их! – Канха надел обувь и вместе с отцом сел завтракать. Тут не спеша пришёл и сел рядом с поклонами брат. Мама решила попозже нарядить непослушного сына и пошла подавать завтрак. Позавтракав, мальчики ринулись было бежать, но мать, опередив их, махнула подругам, и они мастерски водрузили на головы сорванцов тюрбаны. Тем расхотелось убегать, и они повесив плечи пошли назад к маме Яшоде, убирающей посуду.
– Что? Гнёзда на головах? – засмеялась она и добавила: – Пойдёмте, дам вам узелки-лакомки, до вечера ведь уходите.
– И перо Канхи, мама! – напомнил брат.
– Да, и перо! – объявила Яшода и, взяв на окне приготовленное сине-зелёное перо павлина, подошла к сыну. Присев перед ним, она осторожно вставила пёрышко между складок головного убора, скрепив жемчужной брошкой.
Канха заулыбался и обнял маму.
– Не превращай тюрбан в гнездо, мой милый волшебник! – сказала она и, поцеловав обоих сыновей, отпустила на новые приключения.
Выйдя на дорогу Вриндавана, они встретили других мальчиков с телятами и все вместе вприпрыжку отправились в лес.
Там они устроили игры в демона-телёнка и героя, кувыркаясь и подпрыгивая, они приставляли ко лбу палки, как рога, и, грозно мыча, носились друг за другом.
Девочки же с утра помогали матерям вести хозяйство. Конечно, взбивать масло им ещё не давали, слишком тяжело, но зато нянчить младших сестер и братьев, помогать по кухне и во дворце приходилось всем, даже Радхе, но ближе к полудню их отпустили гулять. Девочки собрались, как и прежде, на ступенях, и когда к ним присоединилась Радха, все вместе пошли к реке.
– Радха, как там попугай? – спросила Вишакха.
– Он такой забавный! – Радха прищурила глаза и продолжила:
– Вчера говорил на своём попугайном языке, тараторил, я не могла его успокоить: и пела ему, и танцевала, и зёрен дала, но он зёрна проглотил и вновь заголосил!
– И что? Как успокоила? – спросила Лалита.
– Пришла мама и накрыла его клетку тканью. И объяснила, что только так он будет спать.
– И что? Он уснул? – спросили девочки, ловко перепрыгивая через упавшее дерево.
– Да! Сразу же так тихо стало. И я уснула.
– Значит, он так любит спать, – деловито произнесла Вишакха.
– А сегодня я ему клетку открыла и за лапку привязала. Мама сказала, что скоро он привыкнет к дому и кормушке и можно будет не привязывать.
– Улетит! – Вишакха скривила губы.
Вскоре они дошли до песчаного пологого берега Ямуны, где им разрешено было купаться, и, оставив на траве обувь и захваченные из дому игрушки, зашли, поклонившись, в воду. Солнце палило беспощадно, и было так отрадно нырять с головой в эту прохладную стихию. Они брызгались и визжали. Это было очень весело!
Канха сидел недалеко от них и любовался их задорным весельем. Мальчики уже накупались и лежали рядом под деревом. Телята только-только вошли в воду и радостно пили в лучах солнца. Пастушки наблюдали за уточками, прятавшимися рядом в тростнике.
Канха вдруг вспомнил, что здесь, рядом с Ямуной, есть небольшое озеро. Он захотел пойти посмотреть на него. Озеро называлось Кали (перевод: время). Оно было тёмное и мрачное. На его берегах растения поднимали повыше свои листья, чтобы не коснуться никоим образом воды. Животные покинули это место. Даже насекомые, казалось, сгинули. Канха стал разглядывать гладь воды и вдруг увидел, что в центре озера стало что-то подниматься и шевелиться, так что волны расходились в разные стороны. Что-то тёмное разливалось вокруг. Мальчик пригляделся и понял, что это большой змей, извергающий свой яд в воды Кали. Канха молниеносно подскочил к Балараме, показывая на озеро:
– Баларам, там змей! Он может всех погубить! Я с ним расправлюсь!
После чего он бросился в воду и поплыл к змею. Баларама с пастушками так кричали, созывая телят, что девочки их услышали и тоже прибежали. Все собрались возле мрачного озера, наблюдая за плывущим Канхой.
Что-то невероятное творилось на воде: большой многоголовый змей извивался, сматываясь кольцами и выплёвывая яд. Канха, доплыв до колец большого змея, попытался залезть на него сверху, но тут же соскользнул в отравленные воды. Змей стал топить его, ударяя своими кольцами. Канха пошёл ко дну. «Я должен сразить его!» – думал мальчик и, вывернувшись из-под огромного тяжёлого тела змея, стал выбираться на поверхность. Змей продолжал бить его кольцами своего хвоста, но Канха, продолжая получая удары, старался выбираться всё ближе и ближе к поверхности, и вот, наконец, он смог глотнуть воздуха и начал живо карабкаться ему на головы, ловко изворачиваясь от набрасываемых на него колец. Вот оно! Он, наконец, наверху и давай бить по головам змея пятками! Он подпрыгивал, пританцовывая, и бил, бил, бил беспощадно. Звук его ударов каким-то чудесным образом отражался от крутых берегов и превращался в боевую музыку! Канха творил свой божественный танец на капюшонах змея Калии на глазах у всех своих друзей. И вдруг змей сдался: вместо извергаемого яда из пастей многоголового змея хлынула кровь. Тут же со всех сторон в воде появились многочисленные жёны змея Калии.
– О доблестный Канха! – взмолились они. – Ты, должно быть, сам Всевышний Господь, раз сумел покорить самого ядовитого короля змей Калию. Пожалуйста, смилуйся над нашим мужем, не убивай его! Он понял свою ошибку и больше не будет отравлять это озеро, только не убивай его, о великий Канха! Ты сам Нараяна! Просим о твоей милости!
Тогда Канха перестал плясать, и змей смиренно перенёс его на берег.
– Убирайся в своё подземное царство и больше не показывайся в этом лесном озере Кала! – приказал Канха, хмуря брови и повелительно указав на змея пальцем.
Змей поклонился мальчику, и все увидели, что на его капюшонах появились следы от танцующих стоп Канхи.
Дети захлопали в ладоши и закричали:
– Джай! Победитель Канха! Джай!
Тут же вода в озере начала светлеть и очищаться, как будто змей Калия засосал весь свой яд обратно.
– Смотрите! Смотрите! – закричали девочки, указывая на что-то шевелящееся в траве. Это семейство черепах спешило занять лучшее местечко в озере.
– Черепахи! – обрадовались дети.
Тут же прилетела пара диких уток и опустилась на воду как ни в чем не бывало, хотя это место было покинуто много лет. Природа как будто выдохнула, устало расправляя свои листья и опуская стебли в успокаивающиеся воды.
Канха зачерпнул ладонью воды и первым выпил. Потом вдруг закатил глаза и упал под ноги брату. Радха вскрикнула, подбежала, склонилась над мальчиком, и тут же её слеза капнула на его щеку.
Канха открыл один глаз и заулыбался, глядя в её карие блестящие испуганные глаза.
– Канха, так нельзя! – топнула Радхарани ножкой и, развернувшись, гордо ушла, сопровождаемая возмущёнными подругами.
Мальчики окружили Канху и стали трепать его за плечи, как бы проверяя, как он, крепок?
– Айда обедать! – вспомнил он, и приключение со змеем Калией стало историей, которую ещё долго потом рассказывали дети своим мамам, а мамы папам и бабушкам с дедушками.
Радха пошла с подругами домой, чтобы тоже пообедать. Она забежала по ступеням в дом, потом скорее в зал и увидела, что все уже едят: бабушка, дедушка, мама и отец. Радха улыбнулась всем и села на своё место рядом с матерью. Её тарелочки с едой принесла помощница и поставила перед ней. Радха на секундочку вспомнила улыбку Канхи и, почувствовав аромат масленых лепёшек, скорее взяла одну, согнула черпачком и, захватив немного тушёных овощей, отправила в рот. Когда наелась, заметила, что все тоже поели и сидят разговаривают.
– Мама, отец! Что сегодня было! – Радха решительно начала свой рассказ, и её невозможно было прервать, глядя на её восторженные глаза и слушая речь, полную восклицаний.
– И грозный змей Калия уполз в подземный мир навсегда! – так закончила она свой рассказ, хлопнув в ладоши для красоты передачи момента.
– Это потрясающе! – воскликнула бабушка. Она поправила свою небесного цвета накидку из тонкой ткани на плечах, и браслеты звякнули друг о друга как финальная нота.
– Как такой маленький мальчик может совершать такие подвиги? – удивилась, как всегда, мама Киртида и посмотрела на папу.
– Это не простой мальчик-пастушок, ты же знаешь, дорогая, – ответил с нежностью в голосе отец.
– Вспомни, как он в младенчестве победил грозного демона ветра, Тринаварту, который поднял его на большую высоту, желая убить, но маленький Канха опрокинул его и сбросил на землю, придавив его своим увеличивающимся невероятным весом, хотя Яшода его до этого и после легко поднимала.
Мама кивнула:
– Всё равно в голове не укладывается!
– А помнишь, Киртида, как он убил страшную демоницу Путану, которую послал царь Камса, чтобы убить всех младенцев? Она хотела накормить Канху ядовитым молоком, но тот высосал с молоком из неё жизнь! – напомнила бабушка.
– Да… – только и вымолвила Киртида.
Дедушка кашлянул и добавил:
– А помнишь, Нанда приходил и рассказывал, как Канху мать привязала к тяжёлой большой ступе, когда он ещё ходить не умел, чтобы сбегать на кухню, а он опрокинул её и потащил до двух деревьев, ступа застряла меж ними, деревья рухнули, а оттуда два светящихся гандхарва (небесных музыканта) вышли и давай благодарить Канху. Как они его тогда назвали? Помните? – дедушка с лукавой улыбкой переводил взгляд с отца на мать и бабушку, но, так как они молчали, он сам сказал:
– Они назвали его «Господь Нараяна»! То бишь сам Господь! Нараяна!
Все замолчали, задумавшись, а Радха сказала:
– Меня всегда восхищала его история с фруктами. Когда Канхе был год, он увидел, как мать меняет у торговки рис на фрукты, и пошёл в дом, взял пригоршню риса и вернулся к торговке, сидящей в тени под деревом. Он подошёл такой неуверенной походкой, он же маленький, – Радха встала, растопырив руки в разные стороны и, покачиваясь, показала походку малыша, потом села и продолжила:
– Он раскрыл свою ладонь, протянув ей. Ладошка крошечная, удержать толком не может, меж пальчиков просыпалось. Всё, что осталось, – несколько зёрнышек, он протянул ей, расстроившись и заплакав, видя, что так мало может дать. Торговка, добрая душа, взяла у него дар, поклонилась и дала столько персиков, абрикосов и слив, сколько он мог унести. Малыш довольный пошёл к маме, а торговка обернулась к своей корзине и обомлела, ведь все фрукты в её корзине превратились в драгоценности.
– Да, это волшебные истории самого удивительного мальчика на свете! – согласилась мама Киртида и погладила Радху по голове.
Радха встала и прислушалась:
– Кажется, девочки меня зовут. Я пойду. Спасибо большое! – сказала она и побежала в сад.
Там собрались Вишакха, Лалита и ещё несколько девочек. Все вместе они побежали в сад, под куст цветущего жасмина. Радха с Вишакхой постелили в тени покрывало, и все расположились для игр, вытаскивая из сундука кукол. Они долго играли в королей и королевен, в пастушков и пастушек, пока не услышали, как возвращается стадо коров с пастбища. Их вымя было переполнено молоком, они мычали, прося подоить их.
– Девочки, мне пора, наверное. Темнеет, – сказала уставшая Вишакха и стала собирать свои игрушки.
– Да, пора всем по домам, – подтвердили девочки. Все собрались, и Радха пошла их проводить до дороги.
– До завтра, подруги!
– До завтра! Пока! – все помахали напоследок, и Радха повернулась, чтобы идти домой, но тут заметила какое-то движение за деревьями у дороги. Девочки уже ушли. «Но ничего, сама посмотрю», – подумала она и шагнула в лес. Птицы щебечут, лучи заходящего солнца освещают всё вокруг коралловым светом, бросая длинные тени на траву. Опять какое-то движение чуть дальше, в лесу. «Меня как будто заманивают в лес», – подумала девочка и остановилась в нерешительности. И вдруг она услышала прекрасную музыку, льющуюся издалека. Она как заворожённая пошла на эти чарующие звуки, потом побежала. Ей казалось, что она летит на звук. Музыка была нежная, грустная и такая прекрасная, что невозможно было оставаться на месте. Она бежала в своём развевающемся голубом платьице, похожая на порхающего мотылька, и с каждым мигом становилась всё радостнее и счастливее.
И вот она увидела, как на небольшой поляне в кругу цветущих деревьев стоит он. Его голова чуть наклонена, тело тоже, и одна нога согнута. Павлинье перо в волосах покачивается от движения ветерка. Глаза прикрыты, губы, чуть касаясь флейты, рождают эти прекрасные звуки, очаровывающие всё вокруг.
– Канха! – шепотом восклицает маленькая царевна и опускается на траву. «Так красиво льётся музыка! Никогда отсюда не уйду!» Из леса прилетает большой синий павлин и ходит рядом с музыкантом. Пара молодых оленей вышла на поляну, навострив уши. Но вот мелодия закончилась, и с небес на исполнителя посыпались цветы.
Он убрал свою флейту за пояс и, улыбаясь, посмотрел вокруг. Радха встала в нерешительности, а Канха подошёл к ней и спросил:
– Тебе понравилась моя мелодия?
– Очень красиво! И нежно! Ты прекрасно играешь, Канха! – воскликнула девочка.
– Спасибо, Радха! – он улыбался, и глаза светились счастьем.
– Мне надо домой! – вспомнила она.
– Пойдём, я тебя провожу, – сказал он, и они пошли назад, к её дому.
– Канха, спасибо тебе за попугая! Он чудесный! – поблагодарила царевна.
– Здорово, что он тебе понравился! Он привяжется к тебе очень скоро, можешь его не привязывать. Он не улетит. А если полетает немного, то вернётся. Он такой, – сказал Канха.
Они подошли к ступеням её дворца.
– Сегодня, когда ты бился со змеем, я думала, что сейчас, вот сейчас он одолеет тебя. Он был такой страшный, такой огромный! Канха, а ты не погиб, ты справился с этим злом, как и со всеми предыдущими! Ты герой! – Радха была очень довольна, что смогла увидеться с ним и поговорить. И она хотела сделать для него что-то хорошее и вдруг придумала что.
