Kitobni o'qish: «Майкины сказки»

Shrift:

Сказка первая

Походная

Мурка потянулась, сладко зевнула и лизнула Майку в нос. Майка наморщила носик и чихнула. Грунька радостно вскочила с коврика и залаяла:

– Майка! Майка! Пр-р-росыпайся, вставать по-р-р-ра.

– Гр-р-рунька, Гр-р-рунька,– заурчала Мурка,– ну что ты такая гр-р-ромкая.

Майка тоже потянулась, открыла глаза, погладила Мурку по желтой спинке и протянула:

– Гру-у-нечка, ну давай еще поваляемся.

Но было уже поздно, на шум пришла мама:

– Проснулись подружки. А ну, живо умываться!

Грунька – годовалая бурая такса, Мурка – желтая кошка неизвестной породы, ей тоже исполнился один год, а Майка – просто девочка семи лет, по кошачье-собачье-человеческим меркам они были ровесницами. С мамой шутки были плохи, поэтому Мурка быстро умылась, вылизав свою шерстку, Грунька вскочила, и встряхнулась, а вот Майке пришлось накинуть тапочки на босу ногу и шлепать в ванную.

Вскоре вся троица уже была на кухне. Майка умытая, с тугими русыми косичками, в красном ситцевом платьице сидела за столом, а Мурка с Грунькой на полу у своих мисочек. На завтрак были оладьи со сметаной, они их обожали. Мурка ела медленно и аккуратно, тщательно слизывая с оладышка сметанку. Грунька же как всегда быстро проглотила свою порцию и прибежала к столу, выпрашивать куски.

– Поели? А теперь живо во двор! Мне уборку нужно делать, – приказала мама.

После сытного завтрака играть было лень, и они уселись на крыльце – греться на ласковом майском солнышке. Вишни давно отцвели, и в молодой ярко зеленой листве уже проглядывали крошечные пока зеленые вишенки. Пышно цвела сирень у забора, а вдоль дорожки, ведущей к калитке, красовались алые тюльпаны и желтые нарциссы. Первой от дремы очнулась Грунька:

– Ну что, девчонки! Так и будем сидеть весь день?

– Я не пр-р-ротив, очень даже пр-р-риятно, – проурчала Мурка.

– А давайте снова пойдем сказку искать, – предложила Майка.

– Ну, вот ещ-щ-ще, – зашипела Мурка, – вчера мы уже искали ее в луже с головастиками. Оч-ч-чень мокрая и грязная сказочка получилась. И мама нас отругала, когда мы испачканные домой пришли.

– А мне понр-р-равилось! – громко перечила ей Грунька, – очень веселая сказочка. Я хр-р-рабро спасала Майку, тонувшую в океанской луже.

– Да уж, спасала, – засмеялась Майка, вспоминая вчерашнее, – если бы ты не поднимала столько брызг, мы бы не были такими грязными.

– Это не я, это хулиган Вовка камни в лужу стал швырять и всех забрызгал, – обиделась Грунька.

Вовка был легок на помине. Его рыжая вихрастая голова уже торчала над забором, а на конопатой рожице вовсю светила задорная улыбка:

– Майка – зазнайка! Майка – зазнайка! – Радостно прокричал он.

– Вовка – морковка! – не осталась в долгу она, намекая на его рыжую шевелюру.

Грунька громко залаяла, а Мурка зашипела. Обмен утренними приветствиями состоялся, можно было переходить к деловым переговорам.

– Ну, что! Куда сегодня махнем? – деловито спросил он.

–А может, мы тебя еще с собой и не возьмем, – важно ответила Мурка.

– Вот еще! А кто вас от врагов будет защищать? – удивился Вовка.

– А мы к ним пока не собираемся, – поддержала Мурку Грунька.

–А давайте мы в рощу ореховую пойдем, деревья спасать! – предложила Майка.

– Спасать – это мне нравится, – согласился Вовка, – а от кого?

–Мы им жизнь будем спасать, – туманно пояснила Майка, – подождите я мигом, – добавила она и кинулась в дом.

Через пару минут Майка вышла с флаконом зеленки и пластырем в руках:

– Айда в рощу. Там деревья погибают. Я вчера по телевизору слышала, что деревья надо спасать.

– Ура! Ура! – радостно запрыгала Грунька, – мы сейчас живо их всех спасем!

– Так хорошо лежали, нет, надо куда-то бежать, кого-то спасать, – лениво поднимаясь, ворчала Мурка.

Ореховая роща была довольно далеко. Прошли по Приморской улице, свернули на Садовую, а потом уже по Лермонтова, никуда не сворачивая, вышли к пшеничному полю, а за ним и роща ореховая на взгорке. Через поле шли по узкой тропинке, медленно поднимаясь по склону. Солнце поджаривало спины. Впереди конечно вышагивал Вовка, за ним вприпрыжку Грунька на своих коротеньких ножках, потом Майка, постоянно оглядываясь на семенящую за главным отрядом Мурку, которая не любила длинных путешествий, и быстро уставала, под конец ее даже пришлось взять на руки.

Но вот и роща. Молодые зеленые листочки лоснились на солнце, а земля была укрыта еще недавно опавшими ореховыми сережками. В кружевной тени деревьев было прохладно, чаща сквозила тайной, где-то там в ее глубине тревожно звала кого-то иволга.

– Майка! От кого же их спасать? – спросил Вовка, с интересом осматривая деревья.

– Ты ничего не понимаешь! – уверенно ответила она, – посмотри внимательно, вот веточка сломана, мы ее пластырем заклеим, а вот кора содрана, мы ее зеленкой помажем. Мы станем санитарами леса, понял?

–Понял, но пусть я лучше буду разведчиком. Я буду раненые деревья искать, а ты уж сама их лечи, – предложил он.

– А я буду вр-р-рагов леса пугать! – грозно заявила Грунька и продемонстрировала свой рык.

– А я буду их с дерева высматривать, – сказала Мурка и тут же взобралась на самую верхушку самого высокого дерева, и улеглась на ветке. Из ветвей тут же выскочила испуганная растрепанная ворона и улетела с воплями «Кар-р-раул! Кар-р-раул!»

– Ух, ты! Здорово! – восхитился Вовка кошкиной сноровкой, – а давайте и мы сперва на дерево влезем и посмотрим, кто тут шастает и деревья портит, – сказал и, не дожидаясь ответа, ухватился за нижнюю ветку, подтянулся и стал ловко взбираться на орех.

Майка немного огорчилась, что ее план так неожиданно переменился, но тоже поддалась искушению и стала карабкаться на дерево, цепляясь за гладкие упругие ветви. Грунька грустно смотрела вверх, она не умела лазить по деревьям, а так хотелось. Сперва Майке было страшновато, но сверху открывался такой чудесный вид на всю окрестность, что и страх куда-то подевался, а вместо него сердце наполнилось ощущением свободы, простора и красоты. Сверху пшеничное поле казалось ей зеленым бархатным ковром сплошь в алых бисеринках маков, крыши домов в поселке были разноцветными и делали его нарядным; сверкали золотые купола церкви, а за поселком во всю ширь раскинулось темно-синее в белых баранчиках море. Высоко в бездонной небесной синеве летали голуби и чайки. Ветер легонько покачивал ветки ореха и его насельников.

– Майка! Я понял, это вовсе не орех, а могучий корабль, бригантина. Она несет нас сквозь бури и штормы, – восторженно сообщил Вовка и прокричал, – Свистать всех наверх! Слушать мою команду! Поднять паруса! Полный вперед!

Внизу жалобно заскулила Грунька, она никак не могла выполнить команду «Свистать всех наверх!», но ее никто уже не слышал, с огромной скоростью они уносились вперед на паруснике своей мечты.

– Капитан! С левого борта нас атакуют пираты! – подхватила игру Майка. Мурка удивленно оглянулась, но никого не увидев, снова спокойно улеглась на ветке, но не тут-то было.

– Лево руля! Будем брать их на абордаж! – отдал новый приказ Вовка и запрыгал с ветки на ветку, изображая схватку с пиратами. Бой видимо был жарким, и он подбадривал себя воинственными возгласами, типа «На тебе! На тебе! Получай! А это ты видал? Стой! Не уйдешь!»

Его мимика и прыжки были так забавны, что Майка не удержалась от смеха, Мурка же только скептически щурилась, глядя на всю эту суматоху. А бедная Грунька, абсолютно ничего не понимая, не переставая лаяла им наверх:

– Где пираты? Где вр-р-раги? Вовка кидай их вниз, я их на кусочки пор-р-рву!

Но сверху неожиданно донеслось:

– Все, победа! Наша взяла!

Вконец обессиленный в схватке Вовка провозгласил победу и уселся на толстой ветке, вытирая пот со лба.

– А ты чего мне не помогала воевать? Самому пришлось всех пиратов укокошить, – отдуваясь, спросил он Майку.

– Я же санитарка, я раненых ждала, – объяснила она, – Кстати, может ты ранен? Давай я тебя перевяжу.

– Вот еще. Я же мужчина, и так заживет, -

мужественно отказался Вовка от помощи, потирая действительно появившиеся ссадины и царапины, а потом предложил, – давай лучше будем на ветках качаться.

– А как? – спросила Майка.

– Смотри, – сказал он, перебрался на нижнюю ветку, повис над землей и стал раскачиваться, – Оп-па! Оп-па!

– Да, здорово, – согласилась она и последовала его примеру.

Но руки у нее скоро устали, и она спрыгнула на землю, жаль только, платье при этом зацепилось за какой-то сучок, и на дереве остался висеть большой красный лоскут. Вовка же решил перебраться на ветку потоньше, чтобы посильнее можно было раскачаться, но она не выдержала его веса и обломилась, и он полетел в кусты. Кусты оказались колючими, это был шиповник, и когда он оттуда выбрался, вид у него был жалкий, свежие царапины кровоточили, штанишки были порваны.

– Вовочка! Давай я тебя зеленкой намажу, – стала ласково уговаривать его Майка, с жалостью глядя на его кислую физиономию.

Вовка не мог признаться, что щипучей зеленки боится больше царапин, и по-прежнему стал изображать героизм.

– Не надо, Майечка! Это еще ничего. Ты бы видела, какой я был, когда с крыши гаража свалился, – храбрился он, потирая ушибы и вытаскивая колючки.

– Нет, лучше все-таки намазать, – настаивала она, но когда достала флакон из кармана, он был пуст, а на платье зеленело огромное пятно. Ой, вся зеленка вылилась, как же теперь, – расстроилась Майка.

– Ничего я не знаю про вашу зеленку, но моя мама меня учила, что раны нужно вылизывать, – вмешалась Грунька и принялась зализывать Вовкины царапины.

– Как же, вылизывать, – с иронией произнесла Майка, – а моя мама сказала, что у собак на языке микробы сидят.

– Да ты что? Никто у меня там не сидит, – обиделась Грунька и продемонстрировала свой язык.

Майка внимательно осмотрела язык, Вовка с Муркой тоже глянули, никто там не сидел.

–Ну, что, сидят там ваши микробы? – торжествующе спросила Грунька.

– Да никого там нет, – ответил за всех Вовка.

– А может они малюсенькие, малюсенькие, – предположила Майка.

Груньке было неприятно от мысли, что у нее на языке может кто-то сидеть, но она была уверена, что этого не может быть.

– Не волнуйся, Майечка! Если они там и были, то я их уже давно проглотила, когда оладьи утром ела.

– Ну, вот, значит, они были на языке, а теперь у тебя в животе, – догадался Вовка.

– Да ладно! Они мне нисколько не мешают, – беспечно заявила Грунька и завиляла хвостом.

– Микр-р-робы это хор-р-рошо… это ладно, – задумчиво сказала Мурка, но никто не понял, что ж тут хорошего и удивленно смотрели, дожидаясь объяснения, и она продолжила, – Микробы, микробами, а вот деревья к чему ломать? Мы сюда зачем пришли?

Все задумались, вспоминая, а Мурка напомнила:

– Мы пришли деревья спасать. А сами что? Поломали. Так от кого же их нужно спасать?

Всем вдруг сделалось ужасно стыдно, Вовка даже покраснел до самых ушей.

– А мы вот его сейчас возьмем и вылечим! – решительно заявила Майка.

– Как же, вылечите, – сомневалась Мурка.