Kitobni o'qish: «Метель»

Shrift:

Буря не утихала; я увидел огонек и велел ехать туда. Мы приехали в деревню; в деревянной церкви был огонь. Церковь была отворена, за оградой стояло несколько саней; по паперти ходили люди…

А. С. Пушкин. «Метель»

БЕСТСЕЛЛЕРЫ НАТАЛЬИ АНДРЕЕВОЙ

Бездна взывает к бездне

Влюбленные безумны

Мы поем глухим

Звезда в хвосте Льва

Капкан на мечту

Оtцы и деtи

Остров порхающих бабочек

Седьмое море

Обыкновенная иstoryя

Метель

© Андреева Н.

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Часть первая

– Девушка, вы крайняя?

– Что? Да, я. – «Это уж точно: крайняя!»

– А вы не знаете, тортики свежие?

– Не знаю. – «Мне все равно».

– Ну, конечно же, свежие! – вмешалась женщина в светлой дубленке, стоящая в самом хвосте очереди за тортами. – Новый год на носу, весь товар влет разбирают! Только-только новую партию подвезли, я сама видела! Берите, не сомневайтесь! Становитесь за мной!

– С наступающим вас!

– Спасибо! И вас также!

Маша беспомощно огляделась: «Что я здесь делаю? Нужен мне был этот торт?» На улицах привычная предновогодняя суета: огромные очереди в палатках «овощи-фрукты» и «кондитерские изделия», повсюду елочные базары, возле них – ажиотаж, а едва закроешь глаза, чудится запах мандаринов и шоколадных конфет… Или это только так кажется? Кажется, что пахнет мандаринами и шоколадными конфетами… Хвоей… Новый год…

Ожидание перемен, ожидание счастья…

Разумеется, это еще не конец света: женатый любовник. Брат вчера сказал:

– Машка, не реви, на Новый год одна не останешься. Встретим дома: ты, я, Надя. Друзей позовем.

– Я буду вам мешать, – ответила она сквозь слезы.

– Да брось ты! Мы – одна семья. Вот увидишь – весело будет.

«Да уж. Весело». Где-нибудь после полуночи Володя, Владимир Васильевич, позвонит и прошелестит в телефон:

– Чижик, это я… С Новым годом… Я, как только вырвусь – сразу к тебе… Увидимся, малыш… Все, пока… Целую…

Значит, она где-то рядом. Она – это его жена. Володя говорит, «давно не любит». Кто кого? Он жену или жена его? Мол, это был брак по расчету, а теперь уже поздно разводиться, двое детей… Все так говорят. Но, кажется, что он говорит это как-то по-особенному. Каким-то особенным голосом, с настоящей, не наигранной тоской, и при этом смотрит тебе в глаза каким-то особенным взглядом. Просящим и одновременно требовательным. Ну, ты же все понимаешь, Чижик, малыш, разве мы в силах что-нибудь изменить? Люблю-то я только тебя…

Все так говорят. Но он, в отличие от других, не врет. Или просто очень хочется ему верить?

– Маша, ты где?

Брат звонит. Игорь добрый. Они живут вместе, на съемной квартире, в большой комнате брат, потому что у него есть Надя, невеста, а в маленькой она, Маша, потому что… Ну, так получилось. Окончив школу, Маша подалась из родного города в Москву, искать счастья, но в институт «на бюджет» не поступила, баллов не хватило, а на платное образование для младшей дочери денег в семье не нашлось. Хватило только на курсы секретарей-референтов, с дипломом которых семнадцатилетняя Маша Ложкина и отправилась зарабатывать на высшее образование сама. Теперь деньги у нее есть, времени нет. У нее роман с женатым директором фирмы. Это же сплошные переживания! Голова кругом!

Господи, кто только придумал Новый год?!! В эти предпраздничные дни человек, у которого нет семьи, ощущает острую тоску. И ничто и никто это не заменит, никакая веселая компания! Даже брат с его невестой! У них своя семья.

– Я стою в очереди за тортами! – сказала она нарочито весело в телефонную трубку.

– Здорово! Значит, я Наде скажу, чтобы торт не покупала! Я елку купил!

– Здорово!

– Надя сказала: без Машки не наряжать. В общем, ждем тебя.

– Ага. Скоро буду.

«Ну, сколько можно меня жалеть?!!» Игорь старше на семь лет. Ей девятнадцать, ему двадцать шесть. С квартирой все никак не получается, зато брат машину недавно купил, новую, из салона. Дорогущую! Маша еще пошутила: «Не будете же вы с Надей жить в машине?» На что брат, смеясь, ответил: «Зачем жить? Мы будем много путешествовать!»

У нее тоже есть машина, не новая, конечно, как у брата, а подержанная иномарка. Ее женатый любовник расщедрился. У них все по законам жанра: Маша работает у Владимира Васильевича секретаршей, она на пятнадцать лет моложе его жены, любовник платит Маше в два раза больше, чем полагается за такую работу, дарит подарки, берет с собой в служебные командировки, в загранпоездки. История банальная до тошноты и всем уже набившая оскомину, но Маша при каждом новом приступе тоски внушает себе: «Нет, нет! У нас с Володей все по-особенному! У нас же с ним любовь! Настоящая!»

Вот и сейчас, она смахнула слезы и протянула продавщице деньги:

– Со взбитыми сливками, пожалуйста, фруктовый.

Взяла коробку с тортом и побрела по улице, глядя себе под ноги. По сторонам лучше не смотреть, чтобы не видеть этих счастливых лиц. Как ни крути, а Новый год она встретит одна. Без любимого мужчины.

– Э-э-э, красавица! А почему глазки печальные?

Маша вздрогнула и подняла голову: цыганка! Откуда она взялась? Они как чувствуют слабину, вон ту красотку с фирменными пакетами в руках, небось, не остановит! Потому что услышит: «Да пошла ты…» А к Маше прицепилась:

– Позолоти ручку, погадаю!

– У меня нет денег!

– Ай, врешь, красавица! А белый конверт, что у тебя в сумочке лежит? Ты же премию сегодня получила!

«Откуда она узнала?!»

– Отстаньте от меня!

– Я тебе правду скажу, слышишь? – схватила ее за руку цыганка. – Ты верь мне, красавица. Вижу: тоска тебе гложет любовная. Дай ручку, погадаю!

Как Маша ни вырывалась, цыганка схватила ее за руку, и забормотала:

– Никому не верь, никого не слушай. Только мне верь, я тебе всю правду скажу. Обхаживает тебя пиковый король, только все это – пустые хлопоты…

Маша беспомощно оглянулась: милиция! Веки отяжелели, в голове был туман.

– Ты, красавица, его не слушай. И посулам не верь… Гони его от себя, слышишь? Ждут тебя большие перемены: как только год начнется, будешь в паре с бубновым королем… Свадьбу вижу… Церковь вижу… Ай! Гроб вижу! Гроб посреди церкви! Надо бы денег, красавица! Беду отвести!

Маша выхватила из сумочки белый конверт с премией:

– На! Возьми! Только отстань от меня!

Цыганка проворно схватила конверт и тут же испарилась. Маша не помнила, как дошла до дома. Дверь открыла Надя, увидев ее, испугалась:

– Господи, что случилось?!

Она протянула невестке помятую коробку с тортом и сказала жалобно:

– Меня обокрали.

– Кто?!!

– Цыганка.

В прихожую вышел Игорь. Увидев брата, Маша разрыдалась.

– Все деньги… Премия…

– Тихо, тихо, тихо, успокойся. Надя, принеси воды.

Брат обнял ее за плечи, увел в большую комнату, усадил на диван. Надя принесла воды. Маша, захлебываясь, пила, потом заговорила:

– Она словно знала… Сказала: любовная тоска, конверт в сумочке…

– Цыгане – хорошие психологи. Видит: молодая девушка, в слезах. Небось, шла по улице и ревела? То-то. – Игорь стал гладить ее по голове, как маленькую. – Ну, о чем может плакать девчонка? Конечно из-за несчастной любви! А что конверт с деньгами в сумочке… Так сейчас конец года, всем выдают премию. Скорее всего, ты – случайная жертва… А много там было денег?

– Пятьсот долларов, – всхлипнула она. – Я часть уже потратила.

– В милицию идти смысла нет, – задумчиво сказал брат. – Праздники на носу. Не будут они этим заниматься. Только зря время потратим, промурыжат до ночи, и все без толку. И потом: ты ей сама деньги отдала. В оплату за услугу. Она же тебе гадала. Плюнуть и забыть.

– Игорь, ведь там было пятьсот долларов! – всплеснула руками Надя.

– А что ты предлагаешь? Бежать, искать эту цыганку? Или все-таки будем елку наряжать?

– Сама виновата, – сказала Маша, всхлипнув. – Никуда мы не пойдем. Где елка-то?

И вытерла слезы. Ничего тут уже не поделаешь, жизнь-то продолжается. Надо елку наряжать, праздник встречать. Игорь улыбнулся:

– Вот, умница! Видимо, у тебя наступила черная полоса. Но ведь это же хорошо!

– Почему? – рассердилась Надя.

– Потому что потом будет белая! – весело сказал брат. – Хорошо, хоть торт оставила, цыганка-то. Подсластила пилюлю. Есть в ней что-то человеческое.

Маша невольно улыбнулась. Брат – неисправимый оптимист. Наде с ним повезло, она – серьезная девушка, по образованию врач, Игорь и познакомился с ней в поликлинике, куда пришел на прием. Надя и Игорь ровесники, родились и выросли в разных городах, в тысяче километрах друг от друга, но все-таки встретились и теперь счастливы. По их лицам видно, как они счастливы. А Маша… Маша завидует белой завистью. И за них рада, и себя жалко. Ей-то все это за что?

Она с грустной улыбкой смотрела, как брат возится с елкой, устанавливает ее в углу, у балкона, а Надя разбирает игрушки, распутывает елочную мишуру…

– Машка, давай, присоединяйся! Хватит киснуть!

Она со вздохом достала из картонной коробки большой красный шар. Вот уже второй год они наряжают елку в этой квартире. И год как Маша работает на фирме у Володи. Почти сразу у них начался роман. Маша подозревает, что ее потому и взяли на эту работу. На собеседовании директор смотрел на нее как-то по-особенному. Уже тогда она почувствовала и поняла этот взгляд. Игорю все это, разумеется, не понравилось, хотя она долго не рассказывала брату правду о своих отношениях с генеральным директором. А когда брат узнал…

Разговор у них был серьезный. Брат впервые на нее накричал:

– Ты что думаешь, он на тебе женится?!! Дура! Девчонка! А у него губа не дура! Увидел хорошенькую, свеженькую девочку, наивную провинциалку и решил попользоваться!

– Не смей так о нем говорить!

– Я не первый год в Москве, всякого насмотрелся! Что дальше-то будет, Маша? – неожиданно мягко спросил брат. – А если у вас будет ребенок?

– Какой еще ребенок? – испугалась она.

– От этого бывают дети. А ты… Скажи честно: он у тебя первый?

– Да, – призналась она.

– Дура ты дура. Ну, зачем ты это сделала?

– Я люблю его. А если ты будешь на меня кричать и запретишь встречаться с Володей, я отсюда съеду!

– Я это понял. Видать, ты ему еще нужна. Не наигрался еще. Вот кто знает, что лучше? Дать девочке полную свободу, чтобы она еще в школе нагулялась и перебесилась, или, как тебя, взять под жесткий контроль? В десять домой, на первом месте учеба, выходные с родителями, никаких дискотек, сигарет и спиртного. Чтобы потом ты отдалась первому же развратнику, который положил на тебя глаз.

– Игорь! Не смей!

– Это было легче легкого. Я имею в виду твоего женатого любовника. Сколько ему? Тридцать? Сорок?

– Тридцать пять. Игорь, он любит меня по-настоящему.

– Ну, понятно. Тут уж ничего не изменишь. И лучше, если все это будет происходить на моих глазах. Когда он тебя бросит…

– Игорь!

– Когда он тебя бросит, я буду рядом. Хотя бы морду ему набью.

…Она со вздохом достала из коробки стеклянный домик. С белой «заснеженной» крышей, с блестящими окошками. А если все будет не так? Бывают же исключения! Володя бросит свою старуху жену, они с Машей поженятся, у них будут дети. И маленький домик, два окошка, островерхая крыша… Много ли надо для счастья? Любовь и крыша над головой. С милым и в шалаше рай.

 
…Мне нужен маленький домик
Чтобы укрыться от горя.
Мне нужен маленький домик,
Укрыться от суеты.
Мне нужен маленький домик рядом
            с кусочком моря.
Мне нужен маленький домик,
А в этом домике – ты…
 

Только не плакать. Хватит уже…

Надя – ее лучшая подруга. И – единственная. Другой нет. На фирме отношения с коллегами не складываются, Маша знает, что за глаза ее называют «секретуткой» и «директорской подстилкой». Завидуют особому отношению и зарплате, которую она получает. И распускают сплетни. О том, какие подарки ей дарит любовник, на какие курорты возит, в какие рестораны водит.

Нарядив елку, они с Надей пьют на кухне чай и шушукаются.

– Ты знаешь, – доверительно говорит ей Маша, – у меня такое чувство, что со звоном курантов все мои несчастья закончатся. Прав был Игорь. И наступит в моей жизни белая полоса. Просто надо заплатить за свое счастье, настрадаться вдоволь. Ну не может же все быть так плохо!

– А какого счастья ты хочешь? – осторожно спросила Надя.

– Конечно же, я хочу, чтобы мы с Володей поженились!

– А то, что у него двое детей, тебя не смущает?

– Но я же не виновата, что полюбила женатого мужчину! И что он меня полюбил!

– А что делать мне? – шутливо спросила Надя. – У меня-то белая полоса! Ждать черную?

– Что ты, что ты! Ты такая хорошая, что… В будущем году у вас с Игорем будет свадьба. Цыганка мне сказала: свадьбу вижу, церковь вижу. – Про гроб Маша благоразумно умолчала. – Похоже, это была твоя свадьба.

– Мы с Игорем не собирались венчаться.

– Ну и что? То было вчера, а то – завтра! А вдруг – надумаете? – Она рассмеялась: – Надумаете, надумаете! Наденька, я так за вас рада! Так рада, что даже о своих бедах забываю!

– Да какие у тебя беды? Тебе только девятнадцать, девочка совсем. Встретишь ты еще свое счастье.

– Да я уже встретила! Вот увидишь, все будет хорошо…

…В новогоднюю ночь он позвонил без пятнадцати час.

– Не спишь, Чижик?

– Нет. – «Разве я могу уснуть, не дождавшись твоего звонка?»

– С Новым годом!

– С Новым годом.

– Желаю тебе… – И он заговорил сбивчиво, торопливо: – Желаю тебе счастья в новом году, а главное, исполнения всех твоих желаний… – «Наших желаний». – Я, как только вырвусь – сразу к тебе. Я тебе позвоню.

– Спасибо.

Но в трубке уже было молчание. С Новым годом, Маша Ложкина! С новым счастьем!

Это были самые долгие новогодние каникулы в ее жизни. Владимир Васильевич с женой и детьми укатил на две недели во Францию, кататься на горных лыжах. Появился он только пятнадцатого января, похудевший, подзагоревший на горных склонах, хорошо отдохнувший и, похоже, счастливый. А она…

Она все эти дни лежала на диване перед телевизором, от скуки много ела, набрала лишние килограммы, распустилась, обленилась. Изредка любовник ей звонил, узнавал, как дела. Разговор был коротким и деловым, никаких нежностей. Каждый раз после этого Маша подолгу плакала в подушку.

 
…Мне нужен маленький домик,
            с крышей или без крыши.
Мне нужен маленький домик,
            с окнами или без.
Мне нужен маленький домик,
            чтобы никто не слышал.
Мне нужен маленький домик,
            чтобы никто не лез…
 

И каждый день, засыпая, Маша говорила себе: «Так нельзя. Надо взять себя в руки. Надо жить дальше. Надо что-то делать…»

Но делать ничего не хотелось. Десятого она с огромной радостью вышла на работу. Но четыре дня до возвращения Володи из Франции превратились для Маши в кошмар. Все словно сговорились. Маша только и слышала о том, какими замечательными были рождественские каникулы, и больше бы выходных, о походах в гости, шашлыках у кого-нибудь на даче, катании на горных лыжах, на коньках. Казалось, всем было хорошо, кроме нее! А главный бухгалтер Изольда Борисовна, едва она вошла, нарочито громко заговорила:

– Мне звонила Люда… Да, да, из Франции. Говорит, они с мужем так счастливы! Ну, прямо, вновь медовый месяц! И, представьте себе, каждый день занимаются сексом! – И с торжеством глядя на Машу, бухгалтерша заявила: – Люда говорит, как бы опять не забеременеть!

– А что? Младшей уже девять, можно и третьего, – рассудительно заметила ее помощница Лена. – Людмила Павловна еще не старая.

– Мы с ней ровесницы, – охотно подтвердила главный бухгалтер. – Ей, как и мне, тридцать четыре. Можно и еще детей рожать. – И Изольда опять с торжеством посмотрела на «секретутку».

Маша закусила губу, чтобы не расплакаться. Люда – это Володина жена. Они с Изольдой не только ровесницы, но и учились вместе, в школе за одной партой сидели. Потому Изольда и главный бухгалтер на фирме. Имя-то, какое противное! И сама она…

Маша поспешила уйти, но дверь закрыла неплотно, а в коридоре задержалась, чтобы перевести дух. Голова закружилась, должно быть, нервы. Маша прислонилась к стене и через плохо прикрытую дверь услышала:

– Бросит он скоро свою секретутку.

– Слава Богу! Прямо на шею села! Работать не хочет, а, попробуй, скажи ей хоть слово, тут же бежит к своему любовнику, жаловаться!

– Не понимаю, почему ты Людмиле не скажешь? Вы ведь подруги! И кем бы он был без жены? Фирма развивается под крылышком у ее отца! Как только у нас в балансе дыра, папа банкир переводит деньги на счет. Своими глазами видела платежки из банка!

– Зачем человека расстраивать? Да и ненадолго все это. Видишь, Владимир Васильевич там, во Франции, с женой и детьми, а секретутка здесь, слезы льет. И думать забыл.

– Вернется – уволит?

– А куда он денется? Поигрался и хватит!

Потом Маша долго ревела в туалете. И ведь ни один человек на фирме ее не пожалел! Все только обрадовались такому развитию событий! Разве Маша сделала им что-нибудь плохое? И разве она не работает?! Еще как работает!

– Ложкина, вот ты где! Клиенты в приемной телефоны оборвали! Хватит прохлаждаться!

– Так директора все равно нет на месте…

– Вот и скажи им! Это твоя работа!

Хлопнула дверь. «Чтобы никто не лез…»

 
…Мне нужен маленький домик,
Чтоб закрывалась дверца.
Мне нужен маленький домик,
            но если домика нет…
Мне нужен маленький домик в таком
            большом твоем сердце.
Мне нужен маленький домик,
            а в этом домике – свет.
 

Неужели все? Заявление об увольнении на стол?

…Четыре дня она, молча, глотала слезы. А потом приехал Володя. Увидев ее, поморщился:

– А ты подурнела. Что это с тобой?

– Все в порядке!

Сердце у нее замерло. Подурнела! Но вечером они поехали в дорогой ресторан, ужинать. Маша постаралась взять себя в руки. Ни одного упрека, надо внимательно слушать, как он взахлеб рассказывает о своем отдыхе, о богатых и знаменитых людях, с которыми довелось пообщаться, о чудесной погоде, о дивной природе…

Наконец, Маша услышала:

– Ну, а ты как?

– Все хорошо.

– Скучала?

– Конечно!

Для интимных свиданий есть отели. Не к ней же? И уж тем более, не к нему. Впрочем, случалось по-разному. И к Маше он тоже приходил, когда Игорь куда-нибудь уезжал, или работал в ночь. Но в этот вечер был отель. Машу отпустило. Не похоже, чтобы у них с женой каждый день был секс там, во Франции.

– Володя, а ты жену любишь?

– Спятила? Думай, что говоришь!

– Я имею в виду, как женщину.

– А как любят «как женщину», а как не «как женщину»? – пошутил он. – Я вижу, ты в этом деле эксперт.

– Изольда говорит… Она говорит, вы третьего ребенка рожать собираетесь.

– А она что, свечку держала? Маша, я тебя сколько раз просил: не задавай глупых вопросов!

– Но…

– Я соскучился…

У нее немного отлегло от сердца. Нет, это, похоже, еще не конец. Неужели показалось? И все-таки Маша не удержалась, пожаловалась. Дождалась, когда любовник насытится, расслабится, успокоится, и только тогда пожаловалась:

– Меня никто не любит.

– А как же я, Чижик? – подмигнул он.

– Я имею в виду, на фирме.

– Тебя кто-то обидел?

– Они говорят обо мне гадости!

– А как ты хотела? – Володя зевнул, но, увидев ее расстроенное лицо, уже по-деловому спросил: – Кто конкретно?

– В бухгалтерии. Изольда и ее помощница, Лена.

– Ну, с Изольдой я ничего не могу поделать. А вот что касается Лены…

…Лену уволили в конце месяца. В отделе кадров сказали, что в ее услугах больше не нуждаются и вывесили приказ на доске объявлений.

– Не понимаю, за что?! – рыдала несчастная. – Что я такого сделала?!

– Наверняка проделки секретутки, – прошипела Изольда.

Но, как ни странно, это подействовало. Любить Машу не стали, зато стали бояться. Говорили с ней заискивающим тоном, откровенно подлизывались. У нее даже появились подруги. Когда она рассказала об этом Наде, та всплеснула руками:

– И тебе не стыдно?!

– А что я такого сделала?

– Из-за тебя человека уволили!

– Да этот человек распускал обо мне грязные сплетни!

– Маша, Маша… Какая же ты еще девочка!

– Ну и пусть! Я ни о чем не жалею! Ни о чем!

– Все зло, которое ты делаешь, к тебе же и вернется.

Видимо, Надя была права.

…Это случилось в начале февраля. Маша сидела за своим рабочим столом, когда в приемную вошла холеная женщина средних лет. Ее нельзя было назвать красавицей, но она была шикарно одета, идеально подстрижена, в вечернем платье, накинутом поверх него собольем манто, в ушах у дамы переливались искусной работы серьги, а на тонком белом пальчике Маша разглядела обручальное кольцо с крупным бриллиантом. Глядя на эту шикарную даму, Маша почувствовала себя замарашкой. И тон у нее был заискивающий, когда она спросила:

– Что вы хотели?

– А где Владимир Васильевич?

– Он у себя.

– Замечательно!

Женщина, не трогаясь с места и ничуть не стесняясь, стала ее разглядывать. Потом улыбнулась и направилась к двери с табличкой «Генеральный директор». Маша привстала, но не решилась преградить нарядной даме путь. Но тут дверь открылась сама, и из кабинета вышел Володя, то есть, Владимир Васильевич. Маша увидела, как он сначала побледнел, потом покраснел, как рак, и залепетал:

– Люда? Ты здесь? Но я же должен был за тобой заехать… Маша, это моя жена… Людмила… Людмила Павловна… Так неожиданно…

– Зачем такие сложности, дорогой? Ты работаешь, я сижу дома, ты деловой человек, а я бездельница, домохозяйка. Зачем же утруждаться? Работай, ты же у нас кормилец, – Людмила Павловна тонко улыбнулась. – Я сама за тобой заскочила. Поедем на моей машине. Собирайся, я не хочу опоздать.

– Но… Ужин с деловыми партнерами у нас в восемь вечера…

– Дорогой, на улицах сегодня ужасные пробки. Секретарь, вы почему не предупредили своего шефа о пробках?

– Я… Ой, извините.

Людмила Павловна царственно повела плечами. Она здесь чувствовала себя хозяйкой. Маша стушевалась.

– Сколько тебе нужно на сборы, дорогой? Я пока посижу здесь, а, Маша, кажется? Маша сделает мне кофе. Маша, вы умеете варить кофе? Или вы ничего не умеете? – Несчастная Маша побагровела.

– Да-да, сделай нам кофейку, – сказал Владимир Васильевич.

– Кофе буду пить я, – отрезала Людмила Павловна. – А ты собирайся. Сделай нужные звонки, приведи в порядок бумаги, выключи компьютер. Время у нас еще есть.

– Хорошо, – шеф кивнул и поспешно скрылся в своем кабинете.

Людмила Павловна, не снимая манто, присела на диван, а Маша побежала варить кофе. Пока она носилась по офису с кофейником и чашками, сотрудники понимающе переглядывались. Наконец, Маша поставила перед хозяйкой крохотную чашечку с дымящимся кофе. Та к ней даже не притронулась. Спросила вдруг:

– Сколько вам лет?

– Девятнадцать.

– Девятнадцать. И уже такая дрянь!

– Я не понимаю…

– Приезжая, да? Москву покоряем. И откуда вы только такие беретесь! А, главное, откуда в вас столько наглости?

– Я…

– Молчать! – взвизгнула вдруг Людмила Павловна.

В приемную выскочил перепуганный Володя:

– Что случилось?

– Ничего. Ты готов?

– Да.

– Тогда поехали.

Людмила Павловна встала и царственно направилась к лифту, перед которым сидел охранник. Муж поспешил за ней. Охранник тут же вскочил, вытянувшись перед хозяевами в струнку.

– С какой стати ты представляешь меня своей секретарше? – услышала Маша. – Это что, традиция такая?

– Нет, но…

– До меня стали доходить сплетни. Ты это выделил среди прочих женщин? Извини, но где твои глаза? Где твой вкус? Я зря потратила на тебя пятнадцать лет!

– Дорогая…

– Молчать!

Двери лифта, наконец, открылись. Супруги зашли туда. Когда они уехали, Маша без сил опустилась на диван перед чашкой с остывающим кофе. Голова у нее закружилась, замутило, в глазах потемнело.

– Плохо, да?

Она подняла глаза. Одна из подружек, которые появились у Маши в последнее время, нагнулась над ней. Оля, кажется. Из бухгалтерии.

– Ничего. Все нормально.

– У меня тоже так было, когда я была беременная. Тебя часом не тошнит?

– Тошнит? – Маша с отвращением посмотрела на кофе. – Да, похоже.

– Не расстраивайся. Хочешь, телефончик дам?

– Телефончик? Какой телефончик?

– Как это какой? – Оля сделала круглые глаза. – Клиники! Это хорошая клиника, там все делают быстро и анонимно. Ты же не рожать собираешься?

– А почему нет?

– С ума сошла! Ты же ее видела! У нее отец – банкир с Рублевки!

– А у меня – грузчик с мясокомбината, – грустно пошутила она.

– Дочь банкира никто не променяет на дочь грузчика, пусть даже и с мясокомбината. Ну, так дать тебе телефон гинеколога?

– Я еще не знаю наверняка… Может, это нервы?

– Все так думают: нервы, отравилась, поправилась за зиму… У нас, женщин, что ни болезнь, то беременность! Это я тебе говорю! А я в этом деле эксперт!

«Шла бы ты…» – хотелось сказать Маше. Но она впервые заволновалась. Понятно, что надо ждать месячных. Еще ничего не ясно, еще есть шанс, что все обойдется.

Но о своих подозрениях она все-таки сказала Володе. Ее женатый любовник заволновался:

– Может, съела что-нибудь не то? Или перенервничала.

– Не знаю, может быть. Месячные должны прийти со дня на день.

– Обойдется, – уверенно сказал он. – Я был осторожен.

Через три дня, вызвав ее в кабинет, он каким-то особенным голосом спросил:

– Ну, как?

– А, никак!

– Что значит никак?

– Задержка.

– Может быть, и обойдется.

– Может, и обойдется, – грустно сказала она.

– У меня большие связи, – засуетился Володя. – Ты не бойся, наркоз сейчас дают хороший, все сделаем в лучшей клинике…

– Что сделаем? – испугалась она.

– Аборт, разумеется!

– Я не буду делать аборт, – твердо сказала Маша. Сама от себя не ожидала такой решительности.

– То есть, как это? – опешил он. – Как это ты не будешь?

– А вот так! Я не хочу остаться бесплодной! Сначала надо ребенка родить, а уж потом делать аборты! А лучше вообще их не делать!

– Ты с ума сошла! – заорал он, потом оглянулся на дверь и уже гораздо тише сказал: – Ты с ума сошла, Маша. Я же тебе предлагаю лучшую клинику. Никакого риска. У тебя еще будут дети.

– Я хочу этого ребенка.

– Значит, решила меня поймать, – сказал он с неожиданной злостью. – А я думал: чистая, честная девочка, не такая, как все. Думал, ты меня любишь, а ты решила на бабки меня развести.

– Мне ничего не нужно, – испугалась Маша. – Я просто не буду делать аборт.

– Нет, милая, это не просто. Я состоятельный человек, у меня бизнес. И каждый мой ребенок – это наследник, который имеет право на часть моего имущества. Я буду обязан обеспечивать тебя и твоего ребенка.

– Но ты же говорил, что любишь меня, – растерялась она.

– Ну а при чем здесь дети?

– Но дети… Ведь это же от любви.

– Дети – это от глупости, – зло сказал Владимир Васильевич. – Я тебе последний раз предлагаю: подумай, как следует. Я не могу допустить, чтобы родился этот ребенок.

– А то что?

Он стушевался и отвел глаза. Тихо сказал:

– А ты упрямая. И с характером.

– Мне работать надо, – так же тихо сказала она. – Можно я пойду, Владимир Васильевич?

– Иди.

А вечером у нее состоялся серьезный разговор с братом. Конечно, Игорь расстроился.

– Я же тебя предупреждал, – сказал он. – И что ты теперь будешь делать?

– Аборт делать не буду.

– Это правильно, – неожиданно сказал брат. – Не переживай: вырастим мы ребенка. Даже если эта сволочь от него откажется.

– Как это откажется?

– От этих скотов всего можно ожидать. Говоришь, жена у него богатая?

– Да. Он ее, похоже, боится.

– А что будет, если она узнает о его внебрачном ребенке?

– Боюсь, она его съест, – улыбнулась Маша.

– Ну, хоть какое-то моральное удовлетворение. Ты когда к врачу пойдешь?

– Сначала надо тест на беременность сделать. Подожду еще с недельку, чтобы уж наверняка.

– Идет, – кивнул Игорь. – Не переживай: все, что Бог ни делает, все к лучшему. Мы с Надей тебе поможем.

А через неделю наступила неожиданная развязка. Утром к столу в приемной, за которым сидела Маша, подошел ее Володя и протянул запечатанный белый конверт. Сказал:

– В восемь вечера будь в ресторане на Тверской, там, где мы с тобой ужинали в последний раз, назовешь свое имя, тебе покажут столик. Подойдешь и отдашь конверт.

– А кому?

– Тому, кто будет сидеть за этим столиком.

– Но… Все это так странно, – замялась она.

– Это деловое поручение, не бойся. Никто тебя не съест. Ну, что ты так напряглась? Надо просто отдать конверт, а мне некого туда послать. Справишься?

– Конечно, – кивнула она.

– Вот и замечательно! – обрадовался Володя.

Она выехала пораньше, заложившись на пробки. Без пяти восемь уже была у ресторана. С трудом нашла местечко для парковки, отдышалась и побежала выполнять поручение Володи. «Мне надо просто отдать конверт… Мне надо просто…»

– Маша Ложкина, – выпалила она, увидев метрдотеля. – Меня ждут.

– Мария Ложкина? – улыбнулся тот. – Пойдемте. Вас действительно ждут.

Она, слегка волнуясь и прижимая к себе сумочку, в которой лежал белый конверт, вслед за метрдотелем пошла между столиками. К удивлению Маши, ее провели в отдельный кабинет. Она занервничала: «Что это? Ловушка? Неужели Володя меня решил с кем-то свести? Уж не замуж ли выдать, чтобы на кого-то списать своего внебрачного ребенка? Убегу!»

– Пожалуйста, – пригласил ее метрдотель. – Проходите.

Маша вошла в кабинет и обомлела. За столиком, на котором стояла ваза с огромным букетом, похожим на свадебный, сидел улыбающийся Володя.

– Что все это значит? – растерялась она.

– Сюрприз! Проходи, садись. Что будешь пить? А есть?

– Объясни мне, пожалуйста…

– Это тебе, – кивнул он на цветы. – Я думаю, по бокалу шампанского мы можем себе позволить. Да? Букет не мешает?

– Нет. Очень красиво! – Маша присела. – Но что все это значит?

– Может, сначала сделаем заказ?

Когда официант ушел, Володя накрыл своей горячей ладонью ее ледяную руку и мягко сказал:

– Милая, просто я понял, как много ты для меня значишь… И… Я делаю тебе предложение.

– Ты разводишься со своей женой?!!

– Не сразу. Но жить мы с тобой будем вместе уже со следующего месяца. Я виноват перед тобой. Эти рождественские каникулы – позор. Я был там, во Франции, а ты здесь. Ты скучала, тосковала по мне, я это чувствовал…

Маша не верила своим ушам. Неужели свершилось? «Мне нужен маленький домик… Мне нужен маленький домик… Господи, неужели?»

– А где? Где мы будем жить? – волнуясь, спросила она.

– А где ты хочешь?

– Мне все равно! Лишь бы с тобой! Я на все согласна! Господи, я так тебя люблю!

– Вот и хорошо. Я тоже тебя люблю и хочу загладить свою вину.

– Но ты ни в чем не виноват!

– Виноват, – он вздохнул.

Принесли закуски и шампанское.

– Открыть? – вкрадчиво спросил официант.

– Да, конечно, – кивнул Володя.

Шампанское было открыто почти бесшумно, когда оно запенилось в бокалах, Маша почувствовала себя на вершине блаженства.

– Вы можете быть свободны, – сказал Володя официанту. Они остались вдвоем. Машин любимый мужчина поднял свой бокал, она – свой. На столе горели свечи, все было так романтично, как может быть только в мечтах.

– Давай выпьем за нашу любовь. За наше счастье. Я так рад, что встретил тебя, – проникновенно сказал Володя.

– А я тебя.

19 520,50 s`om
Yosh cheklamasi:
16+
Litresda chiqarilgan sana:
25 fevral 2009
Yozilgan sana:
2008
Hajm:
280 Sahifa 1 tasvir
ISBN:
978-5-17-110770-3
Mualliflik huquqi egasi:
Автор
Формат скачивания:

Ushbu kitob bilan o'qiladi

Muallifning boshqa kitoblari