Kitobni o'qish: «Попугай на передержке»
Михаил Афанасьевич потянулся, еще раз окинул взглядом экраны системы видеонаблюдения, взглянул на часы и вышел из своей каморки. Прошел уже час с закрытия офисного центра, и настало время первого обязательного обхода. Камеры камерами, а живой человеческий взгляд надежнее.
Михаил Афанасьевич служил ночным сторожем в офисном центре «Дублон» на Малом проспекте Васильевского острова. Служба ему нравилась – тишина и одиночество в гулких пустых коридорах позволяли ему отдохнуть от своей суматошной и болтливой жены. Ну, конечно, и заработок, пусть небольшой, служил неплохой прибавкой к военной пенсии.
Михаил Афанасьевич прошел по коридору первого этажа, на всякий случай подергал дверь кладовки, убедился, что она заперта, и неторопливо поднялся по неподвижному эскалатору на второй этаж.
Едва его шаги затихли в полутемном коридоре, щелкнул замок, дверь кладовки открылась, и из нее выскользнул худощавый человек среднего роста в темном спортивном костюме, с рюкзаком за спиной.
Трикотажная маска с прорезями для глаз закрывала его лицо. Впрочем, даже если бы на нем не было маски, лицо этого человека было настолько незапоминающимся, что, увидев его, вы уже через полчаса ни за что бы не узнали, встретив на улице.
Такое свойство было чрезвычайно удобно при той редкой и необычной профессии, которую избрал для себя ночной посетитель офисного центра.
Этот человек был мошенником, широко известным в узких кругах под аристократической кличкой Леня Маркиз.
Леня огляделся по сторонам, увидел глазок камеры, просматривающей коридор первого этажа, подобрался к ней, оставаясь в мертвой зоне, встал на цыпочки и подключил к камере маленькое хитрое устройство, которое ему дала знакомая девушка, прекрасно разбирающаяся в компьютерах и прочей электронике.
Теперь камера передавала на монитор в каморке дежурного одно и то же изображение – изображение пустого безлюдного коридора.
Обеспечив таким образом тылы, Леня Маркиз спокойно пошел по коридору.
Пройдя мимо полутора десятков одинаковых дверей, он остановился перед дверью, на которой был номер 113, прислушался и достал из своего рюкзака небольшой инструмент из хромированного металла. Вставив наконечник этого инструмента в замочную скважину, Леня осторожно повернул его по часовой стрелке. Замок мягко щелкнул, и дверь открылась.
При виде того, как легко Леня открыл замок, можно задаться мыслью, зачем вообще существуют замки. Ответ на этот вопрос прост: замки нужны, чтобы не вводить в искушение случайных людей, непрофессионалов. Профессионал откроет любой замок, для него это всего лишь вопрос времени.
Открыв дверь, Леня проскользнул в темное помещение и беззвучно закрыл ее за собой.
Первая комната была приемной. Леня пересек ее, без проблем открыл вторую дверь и вошел в кабинет.
Постояв несколько секунд на пороге и дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, Леня достал из того же рюкзака маленький фонарик, включил его и зажал в зубах, чтобы освободить руки. Посветив узким лучом фонарика в разные стороны, он разглядел девственно чистый письменный стол, еще один стол – с компьютером и телефоном, шкаф с закрытыми дверцами и стеллаж, на полках которого стояли аккуратные пластиковые папки.
На стене рядом со стеллажом висела картина – букет полевых цветов в глиняном кувшине.
– А о и оа! – промычал Леня, внимательно оглядев эту картину.
Если бы у него в зубах не было фонарика, эти странные звуки прозвучали бы более осмысленно:
– А вот и она!
Леня подошел к стене, снял картину с гвоздя – и увидел, что не ошибся.
Под картиной была спрятана дверца сейфа.
Леня потер руки, снял со спины рюкзак и достал из него обычный медицинский стетоскоп – нехитрый прибор, при помощи которого врачи старой школы до сих пор прослушивают легкие пациентов, приговаривая: «Дышите – не дышите!»
Этим же прибором Леня прослушивал сейфы, которые собирался открыть в отсутствие хозяев.
Впрочем, Леня Маркиз был не чужд технического прогресса, шел в ногу со временем, и у него в рюкзаке было много хитрых приборов и устройств, облегчающих работу взломщика. Однако сейф, с которым он столкнулся в этом офисе, был несложный, старого образца, и просто напрашивался на проверенные способы работы.
Леня надел наушники стетоскопа, отчего стал немного похож на доброго доктора Айболита из детской книжки с иллюстрациями художника Конашевича, и приступил к работе.
Он осторожно поворачивал наборный диск сейфа, вслушиваясь в раздающиеся внутри щелчки. Еще несколько осторожных движений – и сейф распахнулся.
– Что и требовалось доказать! – проговорил Леня и осветил внутренность сейфа…
Внутри не было ничего интересного – ни толстых пачек денег, ни замшевых мешочков с драгоценными камнями, ни важных документов, от которых зависели судьбы человечества. Не было и того, ради чего Леня разработал всю эту операцию.
Вместо этого там была коробка конфет.
Самые обычные шоколадные конфеты-ассорти, с цветами и яркой надписью «Поздравляем!» на крышке.
Очень своевременная и актуальная надпись.
И в это самое время в комнате вспыхнул свет и раздался крайне неприятный мужской голос:
– Ку-ку!
Леня не вздрогнул, не дернулся, не уронил стетоскоп. Как всякий настоящий профессионал, он умел держать удар и сохранять лицо в самой неприятной ситуации.
Медленно повернувшись, он увидел возле двери плотного, гладко выбритого господина в хорошо сшитом костюме. В руках у этого господина был большой пистолет, ствол которого смотрел на Леню своим черным зрачком.
– Картина называется «Не ждали», – насмешливо проговорил этот незнакомец. – То есть это вы не ждали, я-то как раз ждал! Я не сомневался, что госпожа Коноплева кого-нибудь подошлет.
– Коноплева? – переспросил Леня. – Кто такая Коноплева? Первый раз слышу эту фамилию!
– Ну-ну! Первый раз… не смешите мои тапочки. Это ведь она вас подослала. Ну ладно, этот раунд остался за мной. Кстати, если увидите ее – передайте, что она мыслит банально. Или это вы мыслите банально? Короче, того, что вы ищете, в сейфе нет. Впрочем, увидите вы ее не скоро… лет через пять, или сколько вам дадут…
– Не знаю, о чем вы говорите.
– Ну да, конечно! Не знаете! Просто гуляли по коридору, увидели запертую дверь и решили заглянуть.
– Именно так все и было! – невозмутимо ответил Леня. – Я, знаете ли, собираюсь открыть свою собственную фирму и интересуюсь офисным дизайном. Кстати, дизайн вашего офиса мне понравился – люблю лаконичную эстетику.
– Ну что ж, с нервами у вас полный порядок. Но это вам не поможет – сейчас я вызову полицию, а там люди суровые, тонких шуток не понимают, юмор у них исключительно черный.
Незнакомец снял с телефона трубку, набрал номер и проговорил:
– Это Сапунов, директор фирмы «Астор». В мой офис проник вор. Я его задержал. Пришлите кого-нибудь. Офисный центр «Дублон», офис номер сто тринадцать!
Положив трубку, он снова взглянул на Леню:
– И много вам пообещала госпожа Коноплева?
– Первый раз слышу…
– Ну-ну, повторяетесь! Мне просто интересно, как дешево вы цените свою свободу. Я ведь уже сказал – вас ведь закроют самое меньшее лет на пять…
В это время возле входа в офисный центр остановилась машина с надписью «Полиция» на борту и включенным проблесковым маячком. Из машины вышли двое – высокий молодой парень с розовыми оттопыренными ушами и мужчина постарше, невысокого роста, с подвижным выразительным лицом и внимательным взглядом. Полицейская форма сидела на нем плохо, как будто с чужого плеча.
Высокий парень нажал на кнопку рядом с дверью.
Прошло две или три минуты, и по другую сторону прозрачной двери появился плотный краснолицый дядька лет пятидесяти с хвостиком, в черном форменном комбинезоне с характерной выправкой бывшего военного – охранник центра Михаил Афанасьевич.
– Открывай, дед! – крикнул высокий парень. – Полиция!
– Да что случилось-то? – озабоченно проговорил Михаил Афанасьевич, открывая дверь, и запоздало добавил: – Документы!
– Старший лейтенант Ухорылов! – ответил парень и продемонстрировал охраннику новенькое служебное удостоверение. – Спишь на посту?
– Это как же спишь? Это почему же спишь? – забеспокоился Михаил Афанасьевич. – Я на посту никогда не сплю, не имею такой привычки! У меня все под контролем!
– Ага, под контролем! К нам, между прочим, поступил сигнал, что в твоем центре имеет место факт ограбления. Точнее – попытки ограбления. Так что не тяни время – нас там грабитель дожидается.
– Как ограбление? Почему ограбление? – взволновался охранник. – Быть такого не может!
– Ты время зря не теряй! Лучше скажи, где у тебя сто тринадцатый офис?
– Сто тринадцатый? Да это же вон там, справа по коридору! А от кого же вам сигнал поступил?
Ухорылов не удостоил его ответом и вместе со своим напарником устремился к месту преступления.
В офисе номер сто тринадцать все было по-прежнему – плотный господин с пистолетом сидел на краешке стола, покачивая ногой, незадачливый грабитель со скучающим видом стоял, прислонившись к стенке рядом с сейфом, и скользил взглядом по офису, видимо, изучая его лаконичный дизайн.
– Полиция! – громко объявил Ухорылов. – Что тут у нас? Кто грабитель? Кто потерпевший?
– Ну, я не то чтобы потерпевший, – насмешливо проговорил господин с пистолетом, – но это я вас вызвал. Я – владелец фирмы, расположенной в этом помещении… и я успел вовремя предотвратить преступление и могу передать вам этого неудачливого взломщика.
– Эт-то хорошо! А документы у вас имеются?
– А как же! – господин протянул полицейскому паспорт.
– Эт-то хорошо! – повторил Ухорылов, разглядывая документ. – Сапунов Павел Альбертович… значит, вы застали этого гражданина на месте преступления?
– Именно так!
Ухорылов кивнул, подошел к взломщику и защелкнул у него на руках наручники. После чего он снова повернулся к хозяину офиса:
– Павел Альбертович, а разрешение на оружие у вас имеется?
– А как же!
Ухорылов покосился на своего спутника. Тот внимательно смотрел на хозяина офиса, наклонив голову к левому плечу. Почувствовав взгляд Ухорылова, кивнул:
– Имеется, имеется! У господина Сапунова имеются все необходимые документы!
– Эт-то хорошо! – снова повторил Ухорылов. – Значит, ограбление вы предотвратили своими силами? А что-то я не вижу в сейфе никаких ценностей.
– А их в нем и не было, – господин Сапунов ухмыльнулся. – Честно говоря, я ожидал чего-то в таком духе. Так сказать, незваного гостя. И заранее убрал из сейфа все, что представляет ценность. Так что этот господин зря старался.
– Ожидали? – с интересом переспросил Ухорылов. – А почему же вы этого ожидали? У вас были на то какие-то причины?
– Ну, скажем так – у меня было предчувствие.
– Предчу-увствие? – протянул полицейский. – Предчувствие – это не по нашей части. А никаких более веских причин ожидать ограбления у вас не было?
– Не было. – Сапунов едва заметно усмехнулся. – Но, как видите, предчувствия меня не обманули.
– Действительно… ну что ж, будем составлять протокол!
Ухорылов достал из кожаной сумки несколько разлинованных листов и положил их на стол.
– Так… значит, как этот, с позволения сказать, гражданин проник в ваш офис? Входная дверь была заперта?
– Разумеется!
– Значит, он ее взломал?
– Ну, не знаю… взломал, или открыл отмычкой, или сделал копии ключей… какая разница?
– Разница очень большая! – строго проговорил Ухорылов. – Со взломом или без взлома – это две разные статьи. А если он открыл дверь ключом – то это вообще третья.
– Ну, я точно не знаю… вы в этом лучше меня разбираетесь.
– Сейчас мы это проверим. Причем непременно в вашем присутствии. А ты, Лайкин, – Ухорылов повернулся к своему напарнику, – пригляди пока за этим любителем чужой собственности!
Ухорылов встал из-за стола и отправился в приемную. Сапунов последовал за ним, напоследок оглядев кабинет и задержав взгляд на неудачливом грабителе.
Как только Ухорылов с Сапуновым вышли из кабинета, Леня Маркиз переглянулся со вторым полицейским. Тот снова склонил голову к плечу, на мгновение прикрыл глаза и показал пальцем на вентиляционную решетку слева от стола.
Леня одним неуловимым движением избавился от наручников, бесшумными шагами подошел к стене, прислушался к доносящимся из приемной звукам.
Там Ухорылов хорошо поставленным голосом говорил:
– Вы уверены, господин Сапунов, что дверь была заперта?
– Ну, разумеется! – недовольно отвечал ему владелец офиса. – Я лично ее запер сорок минут назад!
– Но на замке нет никаких следов взлома… можете сами убедиться! Это противоречит вашим показаниям!
Леня достал из кармана складной нож с отверткой, быстро вывинтил шурупы, на которых держалась решетка, снял решетку и запустил руку в углубление вентиляции. Пошарив там, он вытащил пластиковый конверт и спрятал его за пазуху.
Леня хотел уже поставить решетку на место, но тут у него возникла еще одна идея. Из приемной все еще доносились голоса Ухорылова и Сапунова. Вернувшись к сейфу, Леня достал из него коробку конфет, положил ее в тайник в стене и только после этого поставил на место решетку и завинтил шурупы.
Вся операция заняла не больше тридцати секунд.
Леня снова надел наручники и встал на прежнее место.
– Ухорылов, ты там скоро? – подал голос второй полицейский.
– Все-все, мы уже закончили! – И Ухорылов с Сапуновым вернулись в кабинет.
– Ну вот, господин Сапунов, теперь подпишите вот здесь, и на этом все!
Сапунов поставил под протоколом свою подпись, и полицейские вывели Маркиза из кабинета.
Троица прошла по коридору, Ухорылов сердечно простился с Михаилом Афанасьевичем, тот запер за ними дверь и вернулся на свой пост.
Маркиз и двое «полицейских» сели в машину и помчались по безлюдному в этот час Малому проспекту.
Доехав до набережной, Ухорылов остановил машину. Леня снял наручники, повернулся к невысокому «полицейскому» и протянул ему конверт:
– Спасибо, Алан Григорьевич! Вот ваш гонорар!
– Всегда рад помочь коллеге! – ответил тот, вышел из машины и пересел в стоявший неподалеку джип.
– Он вообще кто? – спросил «старший лейтенант Ухорылов», проводив взглядом своего недавнего напарника.
– Большой ученый! – уважительно проговорил Маркиз. – Специалист по языку тела.
– По какому языку?
– Язык тела, Ухо, – это те незначительные, незаметные со стороны движения лицевых и прочих мышц, по которым можно определить мысли и чувства человека, которые этот человек хочет скрыть. Вот тебе самый простой пример: ты у женщины в гостях ешь что-то, что тебе не очень нравится.
– Рыбу в томате! – выпалил собеседник Маркиза.
– Ну, допустим, рыбу. Тебя хозяйка спрашивает – понравилось? Тебе неудобно сказать ей правду, и ты отвечаешь – очень понравилось! Но при этом у тебя уголки губ опускаются, а брови поднимаются, показывая твое настоящее отношение к этой рыбе. Вот такие незаметные движения доктор Лайкин умеет читать, как открытую книгу.
– И какой от этого толк? Ну, не люблю я рыбу в томате! Кому до этого дело? А к той бабе, что рыбу готовит, я больше ни в жизнь не приду!
– До твоих вкусов, допустим, нет дела. А если ты спрашиваешь человека, который оставляет у тебя машину для ремонта, не числится ли она в угоне, тот тебе отвечает – все в норме, но сам при этом врет, ты бы хотел знать правду?
– А, ну это да…
– Или заключаешь с кем-то договор, вкладывая в него большие деньги, и хочешь знать, не обманывает ли тебя партнер… или, скажем, в покер играешь, и твой противник блефует…
– Даже так?
– Именно!
– А в нашем случае чем он тебе помог?
– А он следил за Сапуновым, и когда ты сказал, что в сейфе нет никаких ценностей, считал его мимику и перехватил взгляд, который тот бросил на вентиляционную решетку…
– Ценное качество!
– Еще бы! Ну что, мы так и будем здесь стоять?
– Домой? – спросил «старший лейтенант».
– Домой, Ухо! И спасибо тебе!
Необычную кличку Ухо носил старинный приятель Лени Маркиза, часто помогавший ему в необычной Лёниной работе.
Чему он был обязан своей кличкой, история умалчивает – то ли оттопыренным розовым ушам, то ли удивительной способности на слух определить любую неисправность автомобильного двигателя.
Вообще, Ухо был большим специалистом по любым средствам передвижения – от детского велосипеда до мощного мотоцикла, от инвалидной коляски до бронированного лимузина. Конечно, разбирался он также в моторных лодках и катерах, в тракторах и снегоходах, при необходимости мог управиться даже с вертолетом, но главной его любовью были, конечно, автомобили.
Ухо мог в считаные минуты определить любую неисправность и очень быстро ее устранить. Также он мог достать любую машину, какая могла понадобиться Маркизу для выполнения операции. Как он это делал – история умалчивает, но ему случалось раздобыть и машину «скорой помощи», и инкассаторский броневик, и лимузин с дипломатическими номерами. Ну и полицейскую машину с маячком, как сегодня.
Оставшись один в своем офисе, господин Сапунов удовлетворенно улыбнулся и достал из шкафа бутылку своего любимого коньяка. Налил себе рюмку, чокнулся с собственным отражением в окне и проговорил:
– За меня! За мою предусмотрительность! За мое чутье! Как вовремя я устроил эту засаду!
Он выпил коньяк, предварительно покатав его во рту и насладившись бархатным ароматом. Захотелось закусить, и Сапунов вспомнил о конфетах в сейфе.
Он открыл сейф, заглянул внутрь…
Коробки на месте не было.
– Черт, куда же она делась… – пробормотал Сапунов, наморщив лоб.
Вдруг в его душу закралось страшное подозрение.
Он закрыл сейф, подошел к вентиляционной решетке, осторожно вывинтил шурупы маленькой отверточкой, снял решетку, запустил руку в тайник…
И издал волчий вой: вместо заветного конверта в тайнике лежала та самая коробка конфет, которую он оставил в сейфе для грабителя.
Коробка, на крышке которой поверх букета цветов была выведена надпись: «Поздравляем!» Больше в тайнике ничего не было.
Неделей раньше у Лени Маркиза зазвонил телефон. Телефон был не простой, а тот, по которому с ним связывались исключительно потенциальные заказчики.
Леня Марков, известный в узких кругах под аристократической кличкой Маркиз, имел очень интересную профессию. Леня был мошенником, мошенником экстра-класса, и пускай тот, кто скажет, что это не профессия, прикусит свой язык.
В самом деле, профессия эта если не почетная, то во всяком случае одна из самых древнейших (вы только поймите меня правильно, без ненужных ассоциаций!).
Если в каменном веке среди кроманьонцев находились умельцы, способные впарить соплеменнику шкуру дохлой кошки, утверждая, что это не кто иной, как шанхайский барс, или же в Древнем Риме выдать бурдюк прокисшего виноградного сока за дорогущее и благородное фалернское вино, то профессию мошенника смело можно считать древнейшей.
Леня Маркиз не обманывал простофиль у метро и не вытаскивал последние деньги у неимущих старушек, продавая им лекарства от всех болезней. Леня обдумывал свои операции долго и тщательно, а затем осуществлял их с блеском, освобождая от некоторого количества денег людей далеко не бедных. И то никогда не раздевал их догола, оставлял хоть немного денег – на развод.
В его работе Лёне помогала Лола. То есть она-то считала себя равноправным партнером. Леня иногда думал иначе, но вслух ничего не говорил. С Лолкой вообще было сложно: она обидчива, вспыльчива, может устроить сцену на пустом месте, к тому же ленива и не любит работать. Но Леня ценил ее за другое: за умение перевоплощаться, ведь Лола была по душевной склонности и по профессии актрисой, так что могла сыграть любую роль, от горничной до герцогини.
Как только дело касалось работы, Лола тут же оставляла капризы и становилась послушной и исполнительной.
В общем, компаньоны вполне сносно существовали вместе уже больше трех лет и за это время успели обрасти тремя домашними любимцами.
Первым у Лолы появился Пу И – крошечный песик древней мексиканской породы чихуахуа. Несмотря на небольшие размеры, песик был храбрым и ужасно хулиганистым, Лола избаловала его до невозможности.
Далее, по прошествии некоторого времени, в квартире появился огромный угольно-черный кот, которого Леня назвал Аскольдом в честь своего старого друга и учителя.
И уж потом, одной морозной зимой в неосмотрительно открытую Лолой форточку влетел большой разноцветный попугай, который, очевидно, сбежал от прежних хозяев. Несмотря на вывешенные Лолой объявления, никто попугая не хватился. А может, прежние хозяева не хотели брать его назад. И то сказать, у попугая были отвратительные манеры. Он был говорящий, но иногда Лола, слушая его нецензурные выражения, мечтала, чтобы попугай говорить разучился.
Так или иначе, попугая назвали Перришоном и приняли в дружную семью. Попугай пытался поначалу стать главным, но не вышло. Кот Аскольд живо и наглядно объяснил ему, как должен вести себя новенький в коллективе, и песика защитил. Потом звери подружились и хулиганили вместе.
Леня Маркиз был хорошо известен в специфических кругах, и оказалось, что он очень востребован. Некоторым людям до зарезу нужен был ловкий неболтливый человек, способный без шума и привлечения компетентных органов вернуть украденное или же пригласить известного человека на встречу, так чтобы об этом не пронюхали вездесущие журналисты.
Маркиз был неглуп, ловок и обладал еще многими ценными и необходимыми качествами, поскольку закончил в свое время цирковое училище и работал несколько лет в цирке фокусником, освоив смежные профессии.
Итак, Леня стал брать заказы, но только от проверенных людей, то есть по рекомендации. Было у него несколько знакомых, которым он доверял, и вот эти-то люди и поставляли ему клиентов. Сбои такая система давала очень редко.
На этот раз телефон зазвонил рано утром, когда Леня только собирался вставать. Кот Аскольд, сладко спавший рядом, приоткрыл один глаз и неодобрительно посмотрел на хозяина.
– Извини, Аскольдик, дело есть дело! – Леня пожал плечами и потянулся к трубке.
Услышав женский голос, Леня понял, что дама ему звонит серьезная. Голос был низкий, чуть хрипловатый, но без всякой сексуальности, куда там. Сразу же чувствовалось, что женщина с таким голосом привыкла отдавать приказы, причем приказы эти выполнялись ее подчиненными неукоснительно.
Будь на месте Маркиза Лола, она бы тотчас определила возраст женщины и ее статус, замужем ли, а если нет, то давно ли развелась, есть ли дети и сколько, где родилась и давно ли оттуда приехала. Лола прекрасно умела разбираться в голосах, Леня же только понял, что звонит ему бизнес-леди средних лет.
Дама не стала тратить время на приветствия и на пустые слова типа «Как поживаете?», она сразу же взяла быка за рога.
– Ваш телефон дал мне адвокат Левако.
– Угу, – сказал Леня.
С Ильей Ароновичем Левако его связывали долгие прочные отношения. Старый адвокат был умным, хитрым и опытным, он консультировал криминальных личностей и целые криминальные группировки и успешно пережил лихие девяностые, а потом и все остальные не менее трудные годы. Никто его не подставил, никто не взорвал в машине и не расстрелял на улице. Илья Аронович всем был нужен. Леня Левако доверял.
– Слушаю вас! – сказал он в трубку гораздо любезней.
Дама представилась Татьяной Ивановной Коноплевой и сказала, что у нее к Лёне важное дело.
– Мы могли бы встретиться прямо сейчас?
– Сейчас? – Леня несколько растерялся. – Но сейчас еще рано, всего восемь часов.
– Я встаю в шесть! – ответила дама, и Леня готов был поверить, что она не преувеличивает и не выпендривается, и правда встает в шесть утра и принимается за работу.
– Хорошо, буду через полчаса в ресторане «Пьеро», – Леня решил разговаривать в такой же деловой лаконичной манере, как и госпожа Коноплева.
Итальянский ресторан находился в пятнадцати минутах ходьбы от его дома. Назначать встречу так близко к дому было нарушением правил, которые Леня сам установил. Поступая так, он не руководствовался расхожей фразой, что на то, мол, и правила, чтобы их нарушать, просто до ресторана можно было дойти пешком, а это значит, что не нужно добывать машину.
Леня никогда не ездил на встречу на своей машине, чтобы нельзя было его вычислить.
Через пятнадцать минут он был готов – чисто выбрит, одет дорого, но неброско. В квартире было тихо, никто не мешал ему собираться. Кот вольготно развалился на кровати и не собирался вставать, попугай спал в клетке, которую Лола завесила платком, поскольку вечером Перришон надоел ей своим хамством.
Когда Леня надевал ботинки, открылась дверь Лолиной спальни, и в прихожую выполз Пу И. Он радостно поскакал к Лёне в надежде, что его возьмут на прогулку, но Леня покачал головой:
– Извини, дорогой, сегодня не получится, я иду по делу.
Пу И негодующе гавкнул – какое может быть дело в такую рань? Маркиз только с сожалением развел руками, и тут выглянула заспанная Лола.
– Что вы расшумелись? А куда это ты намылился с утра пораньше? – Теперь она смотрела уже совсем не сонными глазами.
– По делу, – коротко ответил Маркиз и подумал вдруг, что как хорошо было бы, если бы Лолка пошла с ним в тот самый ресторан, села бы чуть в стороне и просканировала эту самую Татьяну Ивановну Коноплеву. Если уж по голосу женщины она умеет многое узнать, то, поглядев на нее воочию, вообще все расскажет.
Подумав так, Маркиз тут же опомнился. Что это с ним? Он всегда сам встречался с клиентом и решал, стоит или нет браться за дело. И предварительную работу проводил сам. И все же неплохо было бы… Но Маркиз тут же представил, что Лола ответит на его предложение.
Сначала она выкатит глаза, потом спросит, как он посмел предложить ей тащиться куда-то в такую рань. И если все же усовестится и согласится, то потратит не меньше часа на сборы. Когда нужно, Лолка умеет собраться минут за двадцать, но сегодня явно не тот случай. Так что придется уж своими силами обойтись, но как-то ему некомфортно.
– Леня, не ходи туда! – вдруг сказала Лола. – Не надо тебе с этим делом связываться.
Упрямство тут же подняло голову.
– Если бы я тебя слушал, то мы вообще бы без работы сидели, с голоду померли бы, – буркнул Леня и вышел. Хотел хлопнуть дверью, но вовремя опомнился – соседи-то при чем?
Время поджимало, опаздывать на встречу нельзя, так что Маркиз наддал ходу. От быстрой ходьбы все опасения незаметно улетучились, и Леня подошел к ресторану «Пьеро» в самом деловом и приподнятом настроении.
Мадам Коноплеву он узнал сразу. В ресторане по утреннему времени народу было немного – мужчина средних лет в приличном костюме пил кофе, разложив на столе какие-то бумаги, еще один, по виду приезжий, флиртовал с официанткой. Понятно, делать нечего до того, как офисы откроются.
Девица в темных очках пила томатный сок – ну, эта после бурной ночи в себя приходит.
Леня быстро окинул взглядом зал. Его уже ждали. Женщина сидела одна за дальним столиком – ясно, сама выбрала уединенное место, чтобы не мешали поговорить.
По виду совершеннейшая бизнес-леди, причем не напоказ, а на самом деле. Костюм дорогой, но не слишком ей идет, видно, что выбирала в спешке, примерила, вроде ничего, ну и сойдет, некогда ей перед зеркалом крутиться. С туфлями то же самое – лишь бы удобно было. Стрижка в дорогом салоне, но короткая, опять-таки чтобы каждое утро с укладкой не заморачиваться.
Зачем Лолка, если Маркиз и сам все видит. Ходит женщина к косметологу только когда уж совсем припрет, чтобы выглядеть прилично, потому что если, к примеру, брови как у скотч-терьера, то это для бизнеса плохо.
– Доброе утро! – сказал Маркиз, подходя. – Я вас сразу узнал! Вы мне звонили?
– Звонила, я вас тоже сразу узнала, – сухо сказала Коноплева.
Тотчас подскочила официантка. Леня хотел ограничиться кофе, но его визави заказала пасту, сказав, что не хочет терять время.
В другое время Леня долго советовался бы с официанткой начет завтрака, теперь же просто ткнул пальцем в омлет, сказав, чтобы кофе принесли пораньше. И только было хотел сказать свое обычное «слушаю вас», как Татьяна Ивановна начала сама.
– Мне очень нужно, чтобы вы достали для меня одну вещь, – сказала она.
– Какую вещь?
Она чуть заметно поморщилась, но продолжала:
– У меня украли важный для меня документ, мне нужно его вернуть, в противном случае у меня будут большие неприятности.
– В бизнесе? – уточнил Леня.
Она посмотрела удивленно – а где же еще? – из чего Маркиз сделал вывод, что больше ниоткуда она неприятностей не ждет. Нет у нее ни непутевого мужа, который, к примеру, проигрался в пух и прах, нет также сына, который попал в плохую компанию и начал курить травку и колоться, нет также дочки, которую соблазнил шустрый провинциал, и теперь эта дурочка забеременела, а у него ни кола ни двора, только куча бедных родственников в каком-нибудь Задрипанске. Нет бабушки в маразме, которая пустила в квартиру мошенников, и они вынесли все, вплоть до мебели.
Ничего этого у мадам Коноплевой нет. А есть только бизнес, им она и уязвима.
– Так, давайте сразу договоримся, – твердо сказал Маркиз, – если я возьмусь за вашу работу, мне нужно знать все. Желательно в мельчайших подробностях.
Она подняла голову и насупила брови.
«На своих подчиненных можешь так смотреть, голубушка, а я пока что на тебя не работаю», – Леня ответил ей твердым взглядом.
Мадам Коноплева, несомненно, была неглупа и разбиралась в людях. Так, она поняла по Лёниному взгляду, что с ним нужно играть в открытую, и мигом перестроилась.
– Ладно, тогда я начну с самого сначала. Много лет назад я была замужем.
«С чем вас и поздравляю», – хотел сказать Леня, но, разумеется, удержался. Кроме того, по выражению лица Татьяны Ивановны было сразу ясно, что замужество никаких хороших воспоминаний в ее душе не оставило.
– Брак был недолгий и несчастливый, – она сказала это без горечи, – я была молода и неопытна, муж оказался человеком несерьезным, пил, гулял и однажды ограбил с приятелями крошечный магазинчик и попал на зону. Они тяжело ранили сторожа, так что срок мужу дали приличный, семь лет. Брак наш к тому времени развалился, мы жили врозь, он оттого и связался с компанией совершеннейших маргиналов…
В общем, я решила, что это судьба, и собралась подавать на развод. Однако все же попыталась мужу помочь. Тогда я работала на бензоколонке, жила на зарплату, денег было в обрез, адвокаты, сами понимаете, стоят дорого.
При единственном нашем свидании он дал мне доверенность на продажу дома, который достался ему от тетки. Теткин муж в свое время работал дорожным мастером, а когда провели шоссе, дом оказался у самой дороги. После смерти тетки там пару лет никто не жил. Муж пытался дом продать, но покупателей не находилось – кому охота вместо свежего воздуха дышать бензиновым выхлопом с дороги. Опять же шум днем и ночью…
