Kitobni o'qish: «Проклятие ведьмы»

Глава 1

В каждой деревушке, в каждом маленьком селе, обязательно найдется старый неухоженный домик на окраине, где непременно поселится одинокая пожилая женщина со странностями, которую будут сторонится и рассказывать о ней невероятные истории. Бесстрашные дети будут заглядывать в окна и дразнить несчастную. С их легкой руки к ней навсегда приклеится страшное слово ведьма…

Глава 2

В нашем маленьком уютном селении, расположенном в красивейшем месте, посреди тайги, с необычным названием, Амаранка, до которого и добраться то не так просто, на самой окраине, почти у самого кладбища, тоже был такой домик. По окна вросший в землю, серый и унылый с прогнившей крышей и покосившимися ставнями, он казался совсем заброшенным и одиноким. Вечно тёмные окна, как чёрные дыры, пугали своей пустотой. С южной стороны дом обвивал дикий виноград, а с северной росла такая же старая, как и дом, плакучая ива; её тяжелые ветви, по-матерински обнимали дряблую крышу, свисая почти до самых окон. Ограждение в виде острых кольев, надёжно защищало мрачный дом от любопытных глаз, а перед ним, вплоть до самой дороги, ведущей на кладбище, густо росла жгучая крапива. Никто не видел, что растёт во дворе, но люди поговаривали, что вместо огорода, хозяйка дома, выращивала всякое зелье, которое варила в огромном котле на костре прямо посреди двора. Как вы уже догадались, в этом доме жила ведьма. Она была самым старым жителем в селе, но из-за того, что вела затворнический образ жизни, люди о ней практически ничего не знали. О ней говорили, её боялись. Люди старались не приближаться к её дому после захода солнца. Говорили, что в полнолуние, те немногие соседи, что жили неподалёку, видели, как старуха, верхом на метле, вылетала из печной трубы и летела в сторону кладбища. Говорили, что она питается мертвечиной, поэтому не ходит в магазин за продуктами, как это делают все жители села. Для малых детишек, байки о ведьме, были страшилкой и поэтому они особо боялись её, стараясь держаться подальше от страшного дома. Дети постарше, наоборот, проявляли нездоровый интерес, пытаясь пробраться на запретную территорию. Летом это было невозможно, но вот зимой им удавалось пробраться через частокол и заглянуть в чёрные окна. После таких вылазок, по селу ходили слухи о том, что в доме нет кровати, что посреди избы стоит чёрный гроб, в котором ведьма восстанавливает силы после ночных шабашек. Старуха почти не выходила из дома и увидеть её можно было только в самые скорбные для села дни, на похоронах. Непонятно откуда она узнавала о смертях, но в строго назначенный день и час она выходила на улицу и встречала траурную процессию. Будь то зима или лето, на ней всегда была одна и таже одежда. Длинная в пол грязная юбка, из-под которой торчали валенки, ватная телогрейка и серая шерстеная шаль, изъеденная молью. Старуха, сгорбившись, упиралась на деревянную клюку и сильно прищурившись неотрывно смотрела на покойника в гробу, синие губы то ли дрожали, то ли что-то без устали нашёптывали. Люди в ужасе, шарахались от неё и крестились.

Глава 3

Мой отец родился и вырос в этом селе, здесь жили его родители. В детстве, всё лето, он проводил на военном полигоне и наблюдал за лётчиками. Влюбившись в военное дело, мечтал стать офицером. После школы, он осуществил свои планы, закончил лётное училище. Вскоре, он встретил маму и женился на ней. Появилась я. Тринадцать лет, наша семья скиталась по военным гарнизонам, перед тем как отца, наконец, не направили служить в родное село. Так уж получилось, что за последние восемь лет, мы ни разу не приехали в Амаранку, и я совсем не помнила своих бабу с дедом. Они встретили нас со слезами на глазах. Добрейшей души, люди. Бабушка, с вечной улыбкой на губах, сразу же влюбила в себя. И дед, всегда готовый выслушать и прийти на помощь. Бабушкины пирожки и блинчики, сразу же стали любимейшим угощением. Домашняя сметанка, варенье из голубики и клюквы, солёные грузди и другие соленья, вошли в мою жизнь с их подачи. Дед стал приобщать меня к таёжной жизни, брать с собой в лес по грибы и по ягоды. Я полюбила Амаранку с первого взгляда. Прекрасное место для тихой жизни. Общительная по натуре, я сразу же нашла себе друзей среди ровесников.

Однажды в жаркий июньский день, ребята, позвали меня на речку. Я охотно согласилась. Я умела отлично плавать, благодаря тому что, в одном из городков, где жила раньше, посещала бассейн.

Река Горбыль, протекала примерно в трёх километрах от села. Нас было четверо, я, в дальнейшем моя лучшая подруга, Ольга и двоё мальчишек, Игорь и Саня. Мальчишки были на велосипедах, нам с Олей было предложено место на рамке или на багажнике. Как говорится, лучше плохо ехать, чем хорошо идти, мы приняли с готовностью их предложение.

Дорога до Горбыля, была ухабистая, разбитая. Я сидела на рамке велосипеда, крепко вцепившись в руль, на ямках подпрыгивая и кривясь от боли, но всё же отмечая для себя, как хорошо и чудно вокруг. Лес с обоих сторон обнимал дорогу, предлагая нашему взору разнообразие полевых благоухающих цветов, которые наклоняя свои яркие бутоны к разгорячённой от жары земле, приветствовали нас. Дивные березки, стройными рядами, шелестели, напевая лесные мотивы и им подпевали певчие птички. Их чудесные трели приносили усладу и спокойствие, и какую-то тихую радость. Мне вспомнилась мама. В раннем детстве, она часто садилась на край кровати и напевала нежным чарующим голосом колыбельную, от которой я тут же проваливалась в сладкие объятия сна. Мысленно я улыбнулась ей. Я очень сильно любила свою маму. Она была для меня всем… Моя вселенная! Моя лучшая подруга и наставница! Я любила её так сильно, что мысли о возможной потере, пугали меня и доводили до депрессии. А повод для подобного страха, был. Однажды, я подслушала разговор отца с бабулей и услышала о непонятной для меня болезни мамы. Отец плакал, рассказывая ей об этом и бабуля, всегда улыбчивая бабуля, плакала с ним. Речь шла о каком-то раке. Той же ночью мне приснился страшный сон. Огромный рак схватил клешнями маму за горло и стал душить её. Я проснулась от собственного крика. На крик пришёл отец. Я рассказала ему сон, и он всё понял.

– Ты подслушала мой разговор с бабушкой? – тихо спросил он.

– Да, – обманывать отца не было смысла.

– Всё будет хорошо. Твоя мама скоро вылечится и будет жить с нами долго-долго, до глубокой старости, – поспешил заверить меня папа. Он улыбнулся искренней улыбкой, и я поверила ему. И все же иногда тревожные чувства и беспокойные сны, посещали меня.

Велосипед вдруг сильно подпрыгнул на ямке, прервав мои раздумья.

– Приехали! – Сашка спрыгнул с велика первым, – Ну, давай, слазь, – сказал он, теряя терпение.

Я осторожно слезла с рамки. Растирая онемевшие ягодицы, разглядывала представшую передо мной картину. Небольшая старица, до середины затянутая водорослями, походила скорее на длинное озеро, чем на речку. На другом берегу густо росли плакучие ивы, их ветви купались в прохладной воде. Старица была сказочно красива, но явно не годилась для купания. Я тут же высказала ребятам своё мнение, они рассмеялись в ответ.

– Да ты что? – голубые глаза Сани блестели от слёз, он просто покатывался от смеха, – Ты туда посмотри!

Держась одной рукой за живот, другой указал влево. Прикрываясь ладошкой от слепящего солнца, глянула в даль и ахнула. Там, среди таёжного леса, виднелась блестящая гладь реки с чистыми песчаными косами.

– Вау, – сказала я и тут же направилась к Горбылю, мечтая скорее окунуться в его прохладные воды.

– Стой! – окликнули меня ребята. Не понимая, я растерянно оглядела всех.

– Да в чём дело?

– Мы пойдём на Питомник, – сказал Игорь. Он заботливо закинул на плечи рюкзак и пошёл прямо через болотистую местность к виднеющимся вдали высоким мачтовым соснам.

– А почему здесь не покупаться? – всё ещё не понимала я, сгорая от нетерпения охладиться.

– Пошли. Не упрямься, – сказала Оля, уводя меня за собою.

–Тут красиво, но там ещё красивее!

Я молча последовала за ней.

Путь оказался не лёгким. Что бы не намочиться, пришлось перепрыгивать с кочки на кочку. На одной, я всё же не удержала равновесие и слетела в воду. Вода оказалась очень холодная и грязная, мои модные джинсы, приобрели плачевный вид. Оля приободрила меня.

– Не расстраивайся! В Горбыле постираешь. И вообще в следующий раз одевайся попроще, – с усмешкой, сказала она.

Преодолев болото, мы наконец вышли к лесу. Запах душистой хвои ударил в нос. Воздух был настолько чист и свеж, что с непривычки, закружилась голова. Минут пять мы шли по хвойному лесу, прежде чем вышли к берегу реки. Как же здесь было невероятно красиво! Мачтовые сосны, высокий обрывистый берег, плавно переходящий в реку. На противоположном берегу большая длинная песчаная коса. Сам Горбыль такой чистый с быстрым течением, извилистой лентой убегающий в даль и скрывающийся где-то за поворотом.

– Ну как? – Саня смотрел восторженными глазами прямо мне в лицо.

– Здорово! – без преувеличения, ответила я, – А почему речка, Горбыль называется?

– Потому что горбатая, – снимая шорты, поспешил ответить, Игорь.

– Как это? – не совсем поняла я.

– Ну ты что не видишь? – удивился Саня, – Смотри, какие у нее крутые повороты, – он показал сперва в одну, потом в другую сторону, – И так на всём протяжении. Попроси отца на моторке тебя покатать. Сама всё увидишь.

И он с берега прыгнул в реку. Недолго думая, я скинула с себя грязные джинсы и майку, и прыгнула следом.

Сразу вода показалось очень холодной, и я поспешила переплыть на песчаную косу. Выбравшись на горячий песок, я разлеглась на нём, подставив тело ласкающим солнечным лучам.

– Олеся, иди к нам! – позвали ребята, – Вода такая тёплая!

Я решила повторить попытку и снова окунулась в реку. Горбыль, словно обнял меня и успокоил. Мне больше не было холодно, и я радостно поплыла к ребятам. Нам было весело. Мы играли в догонялки, брызгались, ныряли, раскачивались на ветках подломанной берёзы, висячей над водой и просто плавали на перегонки. Мне удалось несколько раз выиграть, помог опыт в бассейне. А потом, уставшие и посиневшие, мы разожгли костёр на берегу. Достали взятую из дома провизию и с аппетитом набросились на еду. Когда большое огромное солнце коснулось горизонта, окрасив редкие облака в розовый, мальчишки вдруг начали травить байки. Вот тогда-то я впервые узнала о ней. О местной ведьме.

С рождения любознательная и любопытная, я сразу заинтересовалась этой историей, попросив ребят, рассказать о ней как можно подробней. Они, в свою очередь, не упустили возможности, попугать нас, рассказав и про гроб, в котором она спала и про мертвечину, которой питалась и про то, что маленькие дети пропадают в селе.

– Она их тоже ест, наверное, – вкрадчивым голосом, прошептал Санька.

Мы не заметили, как стало темнеть и хвойный лес переставая быть привлекательным, стал пугающе недружелюбен. Крик кукушки с березняка, вызывал мурашки, а уханье проснувшейся совы, дикий страх. Мы быстро погасили остатки костра и поспешили вернуться в деревню. По пути все молчали, напуганные надвигающейся темнотой и собственными рассказами. Сердце в груди стучало сильнее обычного, повсюду виделись какие-то тени, слышались шорохи. Легче стало только, когда въехали на окраину села, и увидали возвращающееся с пастбища стадо коров и пастуха на коне.

–Ух, – выдохнул Санька, успокаиваясь. Он так нажимал с испугу на педали, что совсем выбился из сил, добравшись до села. Теперь он ехал медленнее.

Завидев меня, навстречу выбежала бабуля. Она была встревожена.

– Господи, Олеся! – всплеснула она руками, – Отец уже пошёл за джипом в часть, чтобы тебя искать на Горбыле!

– Все хорошо, ба. Мы просто не заметили, как время пролетело, – как бы извиняясь, сказала я и обняла её за худенькие плечи, – А мамуля дома?

– Да. Она отдыхает. Ступай. Там на столе твои любимые пирожки с черёмухой. А я пойду отца успокою! – и она заторопилась к воинской части.

Оказавшись в безопасности, среди уютных и родных стен, я поспешила в комнату к маме. Она лежала бледная на белоснежной простыне и уставшими глазами смотрела на икону Спасителя. Впервые я заметила, что она похудела и стала как будто бы меньше. Страх снова вернулся ко мне.

– Мамочка, – закричала я и кинулась её обнимать, – Мамочка, не умирай! Не бросай меня!

– Что с тобой, доченька, – дрожащими руками, она с силой прижимала меня к груди, – Всё хорошо, Олеся. Я просто устала и прилегла отдохнуть.

– Ты правда не умрёшь? – снова спросила я, из глаз прыснули слёзы.

– Нет конечно! Что за мысли у тебя? Как я могу оставить мою единственную и любимую доченьку! – слова прозвучали музыкой, и я успокоилась, плотнее прижимаясь к самому дорогому человеку.

– Мам, а правда, что в селе злая ведьма живёт? – неожиданно, спросила я.

– Правда, дочка. И я советую тебе, не приближаться к её дому.

– Почему?

– Нехорошая она. Сглазить может.

Я хотела расспросить у мамы всё, что она о ней знает, но в это время вернулась бабушка и отец, и мне пришлось выслушать от предка очередную порцию нравоучений. Я знала, что не права и потому покорно слушала и кивала головой.

На какое-то время, отец запретил мне, отлучаться от дома. Проще говоря, наказал меня. Всё это время, я проводила за чтением книг и помогала бабуле в огороде. Когда срок наказания истёк, я первым делом, отправилась к Оле.

– Привет, – обрадовалась она.

– Привет. Как дела?

– Как в сказке! – Оля улыбалась во весь рот, – Ты столько пропустила! – прижав ладони к румяным щекам, Оля покачала головой.

– Расскажи! – интерес обуял меня.

– Мальчишки ходили после заката в тот дом и видели её! – огромные глаза Оли стали ещё больше.

– И что они видели?

– Она летала…

– На метле? – перебила я, чувствуя, как повышается адреналин в крови.

– Ну да, на чём же ещё!

– А ты почему не пошла с ними?

– Забоялась.

– А я пошла бы! – уверенно заявила я.

Оля хотела что-то сказать в ответ, но в этот момент с улицы донесся свист, и громкий голос позвал её.

– Оля, выходи!

– Пошли, – заторопилась подруга, – Пацаны пришли!

Мы вышли на улицу. Игорь и Саня, облокотившись на велосипеды, ожидали нас в тени раскидистой берёзы. Завидев меня, Саня тут же выпрямился в струнку и заулыбался.

– Ну, наконец-то! – нарочито громко, произнёс он.

В тот день я впервые увидела в его глазах искреннюю радость и поняла, что нравлюсь ему.

– Привет, – обращаясь к нему одному, ответила я.

Я была очень рада снова увидеть его и это тоже говорило о многом. Между нами зарождались нежные чувства. В силу своего юного возраста, я ещё не понимала этого, как и сам Саня, который был старше всего на один год.

– Едем на Горбыль? – спросил Саня, и не дожидаясь ответа, добавил, – Смотри, что я сделал для тебя.

По-прежнему лыбясь во весь рот, он показал на рамку велика. Своими руками, Сашка смастерил мягкое сидение, прикрутив его к рамке.

– Здорово! – обрадовалась я. После прошлой поездки у меня долгое время не сходили синяки, и я была приятно удивлена, что он позаботился о том, чтобы этого больше не повторилось.

– Игорь, а ты почему не сделал такое же сидение? – Оля обидчиво закусила нижнюю губу.

– Ложи покрывало на багажник и поехали, – буркнул Игорь.

– Ладно, я сейчас, – не торопясь, Оля скрылась за калиткой, но уже через минуту, вернулась с покрывалом и рюкзаком за спиной.

До Горбыля, ехали молча. Полуденное солнце беспощадно жарило и слепило. Пока добрались до места, напекло голову. Мокрые от пота, мальчишки, сразу же нырнули с берега в воду. Я за ними. Оля спустилась с обрыва к реке, и просто смочила лицо и ноги. Я подплыла к ней.

– Ты чего не купаешься? – удивилась я, – Водичка такая хорошая!

– Не могу, – Оля слегка покраснела.

– Почему? – не понимала я.

– У меня месячные начались, – смущённо, ответила подруга.

– Понятно, – посочувствовала я. Что такое месячные я уже конечно знала, но к счастью, пока ещё не столкнулась с этим явлением. Ко мне они придут намного позже, почти в 17лет. И всё же про это крайне неприятное явление была наслышана от девчонок в школе.

Охладившись, мы расселись на покрывалах. Оля достала из рюкзака редиску, хлеб, варёные яйца и соль, а также сладкий чай в пластиковой бутылке. Мы набросились на еду и тут же смели всё, не осталось ни одной крошки. А после, ребята снова завели старую песню о ведьме. Я снова внимательно выслушала историю об их вылазке и только после этого, сказала.

– А давайте сегодня туда сходим!

Мальчишки переглянулись.

– А тебя отец отпустит так поздно? – удивлённо спросил Игорь.

– Надо же после заката идти… – Саня смотрел исподлобья, сильно нахмурив брови.

– Я притворюсь, что сплю, а потом через окно выберусь, – интригующе, прошептала я.

– Не нравится мне это, – Сашка почесал затылок, – А вдруг отец спалит тебя. Снова запрёт. До самой осени не увидимся…

– Я уже всё продумала, не переживай! Главное с речки пораньше вернуться! – я заговорщически, улыбнулась обоим, а потом добавила, – И, кстати, отец у меня мировой! Хороший. Просто любит меня сильно, переживает за меня, поэтому наказал.

– Он не бьёт тебя? – спросила Оля.

– Что ты! Нет конечно! – сама мысль о том, что ребята могли такое подумать, была неприятна. Я поспешила вернуть разговор к прежней теме, – Ну так что, идём?

– Ну, хорошо. Встречаемся возле школы, в одиннадцать вечера, – тихо прошептал Игорь.

– Оля, ты с нами? – спросила я.

– Да, – неуверенно ответила подруга.

– Тогда жди меня возле дома, до школы пойдём вместе.

– Хорошо.

Глава 4

Вернувшись с Горбыля, я приложила все усилия к тому, чтобы быть замеченной. Я наспех прополола грядку с луком, помыла посуду, подмела полы, помогла бабуле приготовить ужин. Отец вернулся с части в пол девятого и тут же с порога выслушал похвалу в мою честь от мамы с бабушкой.

– Молодец, дочка! – в свою очередь похвалил он.

– Давайте, кушать уже! – поторопила я взрослых, желая поскорее избавится от них.

После непродолжительного ужина я заторопилась ко сну, ссылаясь на головную боль от жары. Перецеловав всех, умывшись и почистив зубы, я удалилась в свою комнату. Открыв окно, улеглась в одежде под одеяло и стала ждать. Минут тридцать я слушала, как мама с папой бродят по дому, готовясь ко сну. Дед включил телевизор и слушая новости, ругал правительство и громко сетовал на тяжёлую жизнь в стране. Бабушка гремела посудой. Ещё через полчаса в доме всё стихло, кроме телевизора. Я знала, дед любил посидеть перед ним примерно до полуночи, незаметно для себя он засыпал, потом просыпался, выключал телик и шёл в спальню.

Я включила светильник и глянула на часы. Было без четверти одиннадцать. Осторожно откинув одеяло, я встала с постели. На цыпочках прокралась к двери и прислушалась. Судя по всему, все в доме спали. Сердце бешено колотилось в груди, когда я перелазила через окно в сад, и далее крадучись, пробиралась к калитке. Выбравшись наружу, стремглав, понеслась к дому Ольги. Она ожидала меня.

– Идём, – только и сказала я, беря её за руку и уводя за собой.

Школа находилась на соседней улице. Через минут восемь, мы прибыли на место. Мальчишки, ожидали нас.

– Ну и видок у вас, – Игорь прыснул от смеха. Впопыхах, я забыла причесаться. В растрёпанных волосах, запуталась паутина, в которую влезла в саду. Оля же была напугана. В темноте её большие глаза превратились в чёрные дыры, а лицо приобрело мертвенную бледность. Саня убрал с моих волос паутину и пригладил рукой, потом взял меня за руку, как свою подругу и мы отправились в путь. Игорь и Оля шли позади. Проходя мимо клуба, из окон которого мигала цветомузыка и громко орала песня какой-то рок-группы, мы заметили компанию подростков, они курили и смеялись. Увидев нас, один из парней, громко свистнул и прокричал нам вслед:

– Шпана, вам что дома не сидится! Ну ка, быстро спать! – остальные его поддержали громким свистом, видя, как мы прибавили шагу.

– Быстрей, ребята, – Саня почти бежал, таща меня за собой.

– Да ладно тебе, – выдергивая свою руку из его вспотевшей ладони, сказала я, – Что они нам сделают?!

– И в самом деле! – Игорь тоже выдохся, – Тем более среди них вроде сосед мой был, – он тяжело дышал. Даже у Оли, с лица исчезла бледность, лицо раскраснелось, а глаза горели лихорадочным огнём.

– Давайте передохнем, – предложила она, присаживаясь на лавочке возле двухквартирного деревянного дома. На шум сразу же заголосила собака, её дружно поддержали лаем с соседских дворов.

– Ну вот всех собак на лай подняли! – всплеснул руками, Саня.

– Не время рассиживаться! – Игорь явно нервничал, – Надо идти!

– А далеко ещё? – спросила я, впервые оказавшись в этом районе.

– В самом конце этой улицы, – тут же ответила Оля, поднимаясь с лавочки.

– Минут пятнадцать, двадцать, – уточнил Саня.

В полной темноте, мы наконец добрались до окраины села. Маленький домик едва виднелся за частоколом и густо растущей крапивой. Мы спрятались за оградой заброшенного дома напротив и стали ждать, когда ведьма вылетит из печной трубы. Прошло минут двадцать, но так ничего и не произошло. С северной стороны подул ветерок, принося с собой прохладу. Где-то вдали сверкнула молния, осветив на мгновение тёмный дом.

– Чушь всё это! – вдруг выкрикнула я, – Нет там никакой ведьмы!

– Ты что кричишь, – испуганно прошептала Оля, снова побелев от страха.

– Просто я не верю во все эти байки! – твёрдо заявила я, – Спорим, я войду к ней в калитку и даже загляну к ней в окно, и со мной при этом ничего не случится!

– На что поспорим? – заинтересовался, Игорь, потирая вспотевшие ладони.

– Не вздумай, дурочка! – вмешался Саня.

– На твой велик хотя бы! – проигнорировав предупреждение, сказала я. Азарт захватил меня.

– А если ты проиграешь?

– Я отдам тебе мой магнитофон!

– По рукам, – согласился Игорь.

Снова мигнула молния, давая возможность разглядеть тропинку, ведущую к калитке старого дома. Я тут же уверенно пошла к ней, быстро перескочив через дорогу. Тропинка была узкая, но хорошо утоптанная, с обоих сторон жгучая крапива, почти по пояс мне, гнулась ко мне под действием ветерка, но я предусмотрительно одела джинсы и кроссовки. Старая калитка, с полусгнивших досок, скрипнула, едва я к ней прикоснулась. Мурашки пробежали по телу и сердце бешено заколотилось в груди.

– Олеся, вернись! Не дури, – позвал меня Саня.

Это подстегнуло меня к действию. Осознание того, что я не одна, придало уверенности. Отбросив сомнения и страх, я поднажала на калитку, и она с жутким скрипом распахнулась. Одновременно в небе грянул гром, заглушая моё опасное вторжение. От неожиданности, я вздрогнула и уже хотела повернуть обратно, но желание заполучить велосипед и утереть всем носы, подстегнуло идти дальше.

Приглядевшись, вдруг ясно осознала, что могу видеть в темноте. Словно кошка, осторожно ступая по тропинке, ведущей к провалившемуся по окна, дому, кралась я, не замечая, как вокруг сгущаются тучи. Тропинка вела к почти сгнившему крыльцу покосившейся веранды. Я свернула влево. Оглядевшись, поняла, что весь двор, был разбит на две половины. Справа от дома росла картошка, а слева, куда ступила я, ровные аккуратные грядки с овощами. Прямо по над домом, росла морковь. Вдохнув глубже, я даже ощутила запах её ботвы. Очередной миф о травнике во дворе, не подтвердился. Добравшись до первого окна, всего с этой стороны, их было три, остановилась и выдохнула. Сердце бешено колотилось, адреналин играл в крови, по телу бегали мурашки. Собрав волю в кулак, я осмелилась заглянуть в окно. Для этого мне пришлось опуститься на колени, поскольку окна в страшном доме торчали прямо из земли. Я ничего не увидела. В доме было ещё темнее, чем на улице. Я облегченно вздохнула и хотела повернуть обратно, но тут в чёрном небе прогремел страшный гром, огромная молния разрезала пополам недружелюбное небо. На мгновение стало светло, как днём. Я всё ещё стояла на корточках перед окном, не в силах оторвать взгляд от увиденного. В окне я увидела её! Она стояла прямо передо мной. Растрёпанные седые волосы, крючковатый нос, беззубый рот, глаза с прищуром. Упираясь на деревянную клюку, она пристально разглядывала меня. Я не могла оторвать взгляд и двинуться с места. Страх парализовал меня.