Kitobni o'qish: «Принцесса. Пропала»
Глава 1. Лучший друг
После напряжённого рабочего дня Марк вернулся домой за полночь и прямо в одежде завалился на неразобранную кровать. Он уснул ещё до того, как его голова коснулась подушки.
Ему снились пальмы, море и солнце. В последнее время сны о пальмах преследовали его – организм буквально кричал, что пора взять тайм-аут и дать себе отдохнуть. И Марк внял мольбам уставшего тела – его ждал отпуск в тропиках. Билет на самолёт, маска для дайвинга и плавки покоились на дне чемодана. Уже завтра самолёт унесёт его на райские острова.
Звонок смартфона, лежащего на прикроватной тумбочке, показался оглушительным. Это был начальник, поэтому проигнорировать вызов Марк не мог, хотя и чувствовал, что за окном всё ещё темно. Он специально поставил «Имперский марш» из «Звёздных войн», чтобы уж наверняка не пропустить тот момент, когда босс захочет сообщить ему что-то важное. Не открывая глаз, Марк, потянулся к смартфону. Разблокировав его, прохрипел:
– Алло!
– Немедленно вставай, – раздался напряжённый голос начальника. – Ты мне срочно нужен. Я подъеду за тобой через двенадцать… нет, уже через одиннадцать минут…
Марк распахнул глаза и посмотрел на экран светящихся ярко-зелёным цветом электронных часов: 03:34.
– Чёрт!
Поспать ему удалось всего ничего.
– Ты хоть знаешь, который час?.. – буркнул недовольно Марк.
– К сожалению… – начальник, похоже, с работы вообще не уходил.
И если он говорит таким тоном, значит, дело действительно важное.
– Что случилось? – напрягся Марк.
– Нет времени объяснять, по крайней мере, сейчас. Всё узнаешь по дороге. И да… Обязательно надень костюм. С галстуком.
– Костюм? С галстуком?.. – не поверил собственным ушам Марк.
Ему никто не ответил – в смартфоне уже раздались гудки.
– Серьёзно? – посмотрел он на аппарат в своих руках, после чего отбросил его в сторону.
Марк скатился с края кровати и, буквально засыпая на ходу, поплёлся в ванную. Там он засунул голову под холодную воду, но этого ему показалось мало – спать всё равно хотелось немилосердно, поэтому он на скорую руку принял ледяной душ. Затем обтёрся жёстким полотенцем. Морфей по-прежнему звал его в свои объятия, но Марк отчаянно ему сопротивлялся, растирая глаза кулаками.
Он вернулся в спальню и открыл дверцы шкафа – на его удачу там висел задвинутый в самый дальний угол чистый костюм, который он ещё ни разу не надевал, потому что тот был ему немного великоват (в последнее время он здорово похудел из-за полной загруженности на работе). А вот чистой рубашки поблизости не наблюдалось. Марк растерянно скользил взором по сторонам, пока не упёрся в свалку вещей на спинке кресла. Из-под них виднелся рукав белой рубашки. О её свежести говорить не приходилось, но Марк обрадовался ей, как манне небесной. Он вытащил рубашку из-под вороха одежды. Выглядела она не очень, но если застегнуть пиджак на все пуговицы и повязать галстук, который закроет пятнышко от кетчупа посередине, то всё будет не так уж и страшно.
Прежде чем выйти из квартиры, Марк случайно бросил взгляд на зеркало – оттуда на него уставилась хмурая физиономия тридцатисемилетнего мужчины со всклоченными русыми волосами, рыжеватой суточной щетиной и красными от недосыпа карими глазами. Кое-как пригладив волосы, Марк спустя восемь минут после пробуждения вышел из своей квартиры, спустился по лестнице: дом был старым и лифта в нём отродясь не водилось. В ожидании машины он ёжился под сильными порывами ветра, с тоской вспоминая тёплую постель.
К счастью, вскоре из-за угла вывернула чёрная машина и затормозила около бордюра. Марк поспешно забрался внутрь.
Его начальник, мужчина лет сорока пяти, был абсолютно лысым, отчего выглядел старше своего возраста, но он всё ещё мог похвастаться стройным телом бегуна, поскольку никогда не пропускал утренние пробежки, кроме таких вот случаев, когда вынужден был ночью ехать по служебным делам. Но ради справедливости стоило отметить, что это случалось не так уж и часто.
– Филипп, – кивнул Марк в знак приветствия, хотя расстались они меньше трёх часов назад.
Из всех сотрудников только Марк удостоился привилегии называть своего босса по имени, поскольку за годы службы на правительство они бок о бок прошли огонь, воду и медные трубы.
Филипп оглядел его от ботинок до макушки.
– А что, по размеру ничего не нашлось? – поинтересовался он.
– Если бы ты предупредил меня о свидании заранее, я бы принарядился, – ухмыльнулся Марк и смачно зевнул.
– От похода в ресторан я бы не отказался, – пробурчал Филипп. – Даже с тобой.
Марк перестал зубоскалить и уже серьёзно спросил:
– Что стряслось-то?
– Срочный вызов в загородный королевский дворец.
– Очень смешно… Я никогда не говорил, что у тебя серьёзные проблемы с чувством юмора?
– Ты уверял меня, что я бог остроумия.
– Я просто хотел повышения.
Тут машина повернула вправо и выехала на широкое шоссе.
– Постой, ведь эта дорога и правда ведёт в королевский дворец… Так ты не шутишь? – воскликнул Марк.
– Увы, – вздохнул Филипп, не глядя на Марка. Чуть помолчав, добавил: – Около часа назад со мной связался начальник королевской охраны. Наследник ждёт нас.
Марк не удержался и приподнял бровь:
– Герцог собственной персоной?
– Ты не следишь за новостями. Со вчерашнего дня Николас – принц. Парламент присвоил ему титул.
– Я целые сутки безвылазно проторчал в управлении, сдавал дела, чтобы завтра, то есть уже сегодня, со спокойной совестью сесть наконец-то в самолёт и улететь в тёплые края. Я в отпуске сто лет не был, между прочим.
– Боюсь, в ближайшем будущем ты туда и не попадёшь, – а в голосе ни капли сожаления.
– Душевный ты человек, Филипп, – пробормотал Марк. – Всегда нужное слово найдёшь, чтобы подбодрить.
На этот выпад Филипп нарочно резко развернул машину, и Марк упёрся плечом в дверцу.
– Я и говорю… добрый такой…
Между тем машина обогнула городской парк, на секунду выхватила фарами историческое здание, на передней части которого висел огромный плакат. На плакате были запечатлены темноволосый привлекательный мужчина тридцати лет в чёрном смокинге и симпатичная стройная блондинка в голубом платье и бриллиантовой диадеме, того же возраста, что и мужчина рядом с ней. Её печаль не могла скрыть даже улыбка. Мужчина с женщиной стояли, чуть развернувшись друг к другу, но не соприкасаясь плечами. Внизу плаката надпись гласила: «Принц Николас и принцесса Мария».
В преддверии событий, когда решалась судьба целого государства, город был буквально усыпан подобного рода плакатами.
После того, как несколько месяцев назад бывший король погиб в результате несчастного случая, не оставив после себя наследников, а следом за ним на небеса отправился его родной (и увы, тоже бездетный) брат – то есть второй претендент на престол, в стране не осталось прямых представителей королевской династии, которые бы могли унаследовать власть. Такое случилось впервые за несколько сотен лет, и сначала никто из правительства не знал, что делать.
Посовещавшись, радикально настроенные демократы призвали не восстанавливать монархию и перестроиться на республиканские рельсы. Но не всем это было по душе. Страна с момента своего образования всегда была монархией, и многие до сих пор выступали за то, чтобы ими правил король.
Консерваторы предложили избрать королём ближайшего родственника почившей в бозе династии – им оказался герцог Николас. На что большая часть подданных возмутилась: Николаса знали как гуляку и мота, и люди опасались, что он в считаные дни разбазарит казну. Но заработала пиар-компания, которая начала усиленно выстраивать положительный образ Николаса.
Его история любви и женитьбы пришлась как нельзя кстати. Три года назад Николас женился. Тогда от повесы, ведущего вольный и богемный образ жизни, кричащего на всех углах, что он никогда и ни за что не женится, этого никто не ожидал. Избранницей стала вдова его лучшего друга Алекса – Мария. Алекс погиб в автокатастрофе, оставив после себя огромные долги, такие, что Мария с новорождённым ребёнком на руках могла оказаться на улице.
Как раз на это и делали ставку в пиар-агентстве, когда создавали Николасу репутацию человека, на которого можно положиться в трудную минуту. В итоге вышло всё, как задумывалось рекламщиками, – пара Николаса и Марии быстро набрала популярность, и даже те, кто сначала был против Николаса на престоле, сменили гнев на милость. У Николаса с Марией появились реальные шансы стать новыми королём и королевой.
И всё бы хорошо, если бы не недовольные (а их оставалось достаточно много), которые кричали во всё горло, что иностранке без роду и племени не место на престоле, что она собирается решать свои корыстные интересы за счёт налогоплательщиков.
Но большинство подданных всё же поддерживало Марию, потому что она вела себя достойно, в скандалах замечена не была и активно занималась благотворительностью.
В средствах массовой информации Николаса с Марией называли идеальной парой, и даже противники вечно грустной Марии, которую окрестили Несмеяной, не могли отрицать, что жена герцога, а теперь уже и принца Николаса, очень хороша собой. Это добавило ей несколько дополнительных баллов.
Буквально вчера Николасу и Марии присвоили титулы «принц» и «принцесса». Дело осталось за малым – коронацией.
– Как думаешь, что у них там произошло? – задал Марк вопрос.
– Уверен, что катастрофа вселенского масштаба. По пустякам мне бы не звонили среди ночи и не просили взять с собой самого лучшего агента управления безопасности.
– Это ты мне сейчас польстил, чтобы я не слишком злился на тебя за испорченный отпуск?
Филипп усмехнулся:
– Лучшим я бы тебя не назвал, но ты не так уж и плох.
Марк демонстративно закатил глаза.
Машина Филиппа, миновав пост охраны, поехала по длинной подъездной дороге и затормозила возле широкой лестницы, ведущей во дворец, который выглядел уютным и домашним по сравнению с помпезной королевской резиденцией в столице. На ступенях двухэтажного здания с мансардой и балконами, украшенными готическим декором и увитыми вечнозелёными растениями, их встречал высокий мужчина в тёмном классическом костюме, виски его уже посеребрила седина, хотя он был сравнительно молод.
Агенты вышли из машины, мужчина спустился к ним, представился начальником охраны и произнёс:
– Следуйте за мной, господа, я провожу вас.
Впервые попав в королевский дворец, Марк не удержался от того, чтобы поглазеть по сторонам, но головой при этом не крутил: у него было отлично развито боковое зрение. Стены внутри дворца были покрыты старинной росписью, делавшей не слишком просторное помещение чуточку больше, а с потолка свисала серебряная люстра в виде ажурной корзины с цветами-светильниками белого цвета.
Начальник охраны и агенты поднялись по крутым чугунным ступеням парадной лестницы на второй этаж и оказались в кабинете, расписанном гризайлью и обставленном гарнитуром из тёмного ореха. За столом в центре кабинета восседала седовласая ухоженная женщина лет шестидесяти с надменным выражением лица – герцогиня, мать будущего короля. За её спиной стоял принц Николас. Глубокая складка залегла меж его бровей, он был чем-то сильно расстроен, но изо всех сил старался не выдавать своего состояния. Только вот получалось это у него не очень.
После официальных приветствий агентам предложили сесть.
– Мы вынуждены обратиться к вам по весьма важному и деликатному делу, – начала герцогиня.
Филипп заверил:
– Мы сделаем всё, что в наших силах.
Принц Николас, взглянув на мать и дождавшись, когда та кивнёт, взял слово:
– Дело в том, что сегодня ночью пропала моя жена.
Марку показалось, что голос принца слегка дрогнул. Взгляд Николаса упал на рамку, стоящую на столе. Марк машинально проследил за ним. На фото были Николас с Марией. Даже на семейной фотографии Мария выглядела печальной.
Поскольку Николас замолк, герцогиня продолжила:
– Если эта новость попадёт в прессу, разразится страшный скандал и коронация окажется под угрозой. Поэтому никто и ни при каких обстоятельствах не должен узнать об её исчезновении.
Взявший себя в руки Николас добавил:
– До коронации осталось всего две недели, без жены я не могу короноваться.
По закону женатый принц был обязан короноваться одновременно с супругой. К тому же, учитывая, что весь образ принца Николаса был построен на том, какой он отличный семьянин и какая идиллия царит в его семье, отсутствие жены на коронации, тем более которую саму должны провозгласить королевой, будет выглядеть более чем странно. Людям это может очень сильно не понравиться, и они начнут задавать вопросы, почему, собственно говоря, Мария не поддерживает мужа в столь значимый для него (да и для неё) час, и в итоге придут к выводам, что в идеальном семействе не всё так гладко. А потом встанет вопрос, нужен ли им король, которого даже жена бросила.
Если принц Николас сошлётся на болезнь жены, то выставит себя эгоистом, который ради власти не считается с состоянием близкого человека. Значит, и с волей народа тоже не станет. Если он потом коронует принцессу отдельно, то нарушит закон, запрещающий так делать. Демократы сразу же поднимут головы и запоют песнь о смене формы правления ещё громче, и сторонников в этот раз у них будет гораздо больше, чем прежде.
Словно бы подтверждая его мысли, герцогиня произнесла:
– Поэтому её нужно найти во что бы то ни стало. Иначе наши враги воспользуются ситуацией, чтобы выступить за отмену монархии. А этого допустить нельзя ни в коем случае!
– Самым логичным было бы предположить, что принцессу похитили, – сказал Марк.
– Если бы это было так, то с нами бы уже связались похитители и потребовали выкуп, – ледяным тоном отозвалась герцогиня.
– Возможно, похитители тянут время, чтобы вы осознали всю опасность ситуации, – заметил Филипп.
– О, поверьте, я бы заплатил любые деньги немедленно! – пылко заверил Николас. – Но никаких требований нам вообще не поступало. Моя жена просто бесследно исчезла!
– Возможно, её похитили сторонники демократии, которые хотят, чтобы коронацию отменили, – высказал предположение Марк.
Николас снова не смог совладать с эмоциями:
– Мы должны помешать им совершить подобное святотатство!
Поняв, что погорячился, Николас тут же напустил на себя непроницаемый вид. Марк, вынув из нагрудного кармана блокнот, который являлся незаменимым помощником во всех его расследованиях, записал, что принц Николас импульсивен, но старается держать себя в руках.
– Когда вы обнаружили исчезновение принцессы? – задал Марк вопрос.
– Весь сегодняшний день я был в соседнем городе по делам, домой вернулся около трёх ночи. Прошёл в спальню, но Марии там не оказалось. Даже постель была не разобрана.
– Когда Ее Высочество видели в последний раз?
– Обычно мы ужинаем вместе, – ответила герцогиня, – но вчера она передала через прислугу, что у неё болит голова и что она ляжет спать пораньше.
– Вы не навестили невестку после ужина?
Герцогиня раздражённо передёрнула плечами:
– Нет!
Марк отметил, что герцогиня с неприязненностью относится к невестке, и сделал пометку в блокноте.
– Принцесса выходила из дворца? – продолжил задавать он вопросы.
– Никто из персонала не видел, чтобы она покидала свою спальню.
– Как принцесса вела себя в последнее время? Может быть, вы замечали что-то странное в её поведении?
– Нет. Она вела себя как обычно.
Скорее всего, даже если и было что-то не так, то герцогиня в силу своей неприязни к Марии этого бы даже не заметила. А вот Николас мог что-нибудь поведать о жене интересное, поэтому Марк обратился к нему:
– Вы что-то добавите, Ваше Высочество?
– Сейчас я постоянно в разъездах и дома бываю крайне редко. Обязанности принца отнимают слишком много времени и сил. Но ничего странного в поведении супруги я не припомню.
– Вы не ссорились с ней перед отъездом?
– Нет. Мы вообще никогда не ссоримся.
Семья без изъянов. Марк не верил в подобные отношения. По его мнению, Николас слишком заигрался в идеального семьянина, и хотя сейчас на него не были направлены камеры, он до сих пор пребывал в роли образцового супруга.
– Я спрашиваю это не из праздного любопытства, Ваше Высочество, – попытался достучаться до него Марк. – Для того, чтобы найти вашу жену, мне необходимо знать даже о незначительных недомолвках между вами.
Николас нахмурился.
– Я понимаю ваше недоверие, – ответил он, – ведь во всех семьях случаются ссоры. Но мы с Марией любим и уважаем друг друга. Можете сомневаться в моих словах, но это действительно так.
Марк подумал о том, что Николас или не хочет посвящать посторонних в личную жизнь, несмотря на угрозу срыва коронации, или же у них в самом деле «высокие» отношения.
Марк отлично помнил, что ещё год назад в жёлтых газетёнках встречались статьи о неверности Николаса. Он был тем ещё ходоком, и свадьба его нисколечко не изменила. Странно, что никто из любовниц Николаса не спешил поделиться пикантными подробностями прямо перед коронацией (ну или от них ловко откупались поверенные принца). Одно из двух: или Мария, опасаясь за свой статус, просто-напросто закрывает глаза на измены супруга, или же ей безразлично. Так бывает, если в браке ищут решения своих проблем, а не верности. Возможно, они мирно обсудили все нюансы совместной жизни ещё перед тем, как пожениться.
– Вам приходили какие-нибудь письма с угрозами? – решил зайти с другой стороны Марк.
– Наша служба охраны уже проверила эту версию. Никаких писем не было. Ничего странного им вообще обнаружить не удалось.
– Что ж, для расследования нам необходимо осмотреть дворец. А ещё опросить служащих, – подвёл итог Филипп.
Герцогиня царственно кивнула:
– Разумеется.
И вызвала начальника охраны.
Марк отправился с ним, а Филипп остался, чтобы обсудить детали предстоящего расследования с принцем и его матерью.
Сначала Марк заглянул в спальню супругов. Спальня была невелика и делилась на две части: в первой располагался камин из белого мрамора с креслами напротив, а во второй, меньшей – альков со старинной кроватью с балдахином. По углам кровати стояли метровые стройные колонны с бронзовыми вазами, в которых благоухали белые розы. На полу лежал огромный, шитый гарусом, ковёр ручной работы с крупными цветами, наполовину закрывающий старинный паркет из ценных пород дерева.
Следовавший за Марком начальник охраны держался на шаг позади и рассказывал всё, что им удалось выяснить до их прибытия.
– Следов проникновения и взлома мы не обнаружили. Кредитные карточки и телефон на местах, из вещей ничего не пропало, ну кроме одной дамской сумочки известного бренда. Она часто ею пользовалась.
– Что за бренд?
Начальник охраны назвал.
– Могла ли принцесса где-нибудь потерять её накануне?
– Её Высочество была вчера в благотворительном фонде, мы связались с местной охраной, сумки там не оказалось. Дома её тоже нигде нет. Если и потеряла, то где-то в другом месте.
Марк кивнул, а начальник продолжил:
– Такое чувство, что принцесса просто испарилась. Никто не видел ни как она заходила, ни как выходила во дворец.
Марк всё записывал в блокноте. Затем остановился посередине спальни и ещё раз прошёлся взглядом по алькову и колоннам в надежде обнаружить то, что упустили охранники. Потом повернулся лицом к окну. В глаза бросился секретер с проводами от техники.
Марк ткнул рукой с зажатой в ней ручкой.
– Тут, я полагаю, был ноутбук или компьютер.
Начальник охраны подтвердил:
– Да, ноутбук.
– Где он?
– Его забрали, чтобы проанализировать содержимое.
– Я хотел бы получить ноутбук в своё распоряжение, когда вы закончите.
– Хорошо, – ответил охранник.
Марк подошёл к секретеру и открыл ящик, там было множество бумаг, а в самом дальнем конце – парочка старых дисков, заваленных ворохом всевозможного канцелярского хлама. Он сделал пометку в блокнот: изъять всё для изучения.
Неподалёку от секретера стоял туалетный столик с разбросанными на нём помадами и набором фарфоровых туалетных принадлежностей, ещё стояла фоторамка в стиле рококо из чеканного серебра с улыбающимся светловолосым мальчиком лет двух. Марк подошёл поближе.
– Это сын принцессы Марии? – спросил он.
Начальник охраны кивнул, хотя Марк и не мог этого увидеть.
– Да, – поняв свою оплошность, вслух произнёс он.
О трагедии, случившейся с ребёнком Марии от первого брака, не знал разве что ленивый. Год назад мальчик утонул, купаясь в море, вместе с няней, которая за ним присматривала. Тел даже найти не удалось. Наверное, поэтому Мария постоянно ходила грустной, за что и получила своё прозвище.
Постояв немного возле фотографии, Марк заглянул в гардеробную, общую для обоих супругов. Там обнаружилось не слишком много женской одежды и огромное количество костюмов и смокингов принца Николаса. Марк подумал о том, что в спальне вообще как-то мало личных вещей Марии. Только ноутбук, снимок сына, косметика и пара платьев.
– Как давно принц с принцессой живут здесь? – поинтересовался Марк, оборачиваясь к начальнику охраны.
– Уже несколько месяцев.
Странно, что Мария не поспешила обжить дворец и наполнить его своими вещами. Складывалось ощущение, что она не планировала тут задерживаться. Впрочем, Мария могла рассматривать дворец за городом как временное пристанище и вскоре надеялась переехать в столичную королевскую резиденцию в качестве королевы.
Больше в спальне Марк ничего интересного не обнаружил. Он осмотрел остальные помещения дворца, на это ушло около часа, но и там ничего не нашёл.
Предчувствие Марка буквально вопило о том, что это будет одним из самых сложных дел в его практике. Он закрыл блокнот и убрал ручку, позвонил Филиппу, чтобы узнать, где он. Тот находился в кабинете начальника охраны. Как только вошёл Марк, Филипп подтолкнул ему внушительную гору папок.
– Это досье на каждого работника, – сказал он. – Займись ими.
Марк кивнул.
– Хорошо, – и обратился к начальнику охраны: – Когда персонал выходит на службу?
– Те, у кого ночная смена, здесь. А экономка, управляющий и ещё несколько человек подойдут через пару часов. Я сразу же направлю их сюда.
– Отлично.
Филипп отправился вместе с начальником охраны изымать записи с камер наблюдения, расставленных во дворце и в парке, а Марк остался в кабинете. Пока он занимался осмотром, адреналин бурлил в его жилах, но стоило ему оказаться в более-менее спокойной обстановке, как сразу же навалилась усталость и сонливость. Поэтому принесённая прислугой чашка кофе оказалась весьма кстати. Она позволила ему ознакомиться с личными делами работников дворца, не заснув поверх них лицом.
Как и ожидалось, репутация всех работников на первый взгляд казалась идеальной. Даже зацепиться было абсолютно не за что: ни тебе азартных игроков, ни долгов или чего-то подобного. Это и не удивительно – навряд ли охрана дворца наняла на работу неблагонадёжных людей. Но Марк не сбрасывал со счетов, что кто-то из персонала мог знать нечто важное, какую-то деталь, которая прольёт свет на исчезновение принцессы Марии. Например о том, ссорились ли Николас с Марией, или принц не лгал, когда уверял Марка в своей семейной идиллии.
Ровно в пять тридцать утра в кабинет вошёл мажордом – высокий сухощавый человек лет шестидесяти с редкими седыми волосами на голове, которые он зачёсывал назад. Держался мажордом с достоинством и спокойствием, казалось, его ничем нельзя вывести из себя.
– Вы служите здесь почти десять лет и хорошо знакомы со всеми членами семьи, – начал Марк.
Мажордом кивнул.
– Всё верно.
– Не находите странным, что герцогиня не поинтересовалась самочувствием невестки после того, как та накануне отказалась от ужина?
– Они не слишком ладят.
– С чем это связано?
– Жена Его Высочества – иностранка. К тому всё своё детство она провела в приюте. И у неё был ребёнок от первого брака, – мажордом выдержал паузу, прежде чем продолжить. – По мнению герцогини, не самая лучшая партия для будущего короля. Хотя речи о том, что он взойдёт на престол, когда они поженились, тогда даже не шло.
– То есть герцогиня была против брака?
– Она никогда не одобряла выбор сына.
– Принцесса Мария и герцогиня конфликтовали?
– Они держались в рамках приличия.
– Герцогиня делала замечания невестке?
– В редких случаях.
Марк указал это в блокноте.
– А в каких отношениях принцесса была со своим супругом?
– За всё время их брака я никогда не видел, чтобы они ссорились.
– Как они общались между собой?
– С уважением.
«С уважением…» – повторил про себя Марк и нахмурился.
Не похоже, что Мария решила сбежать из дворца, чтобы отомстить свекрови за дурное отношение, а супругу – за неверность. Уточнив ещё несколько деталей, Марк отпустил мажордома. Тот удалился поступью, полной достоинства.
Следующей была экономка – женщина средних лет в тёмном длинном платье ниже колен с белым воротничком и волосами, убранными в строгий пучок, – она словно перенеслась сюда из девятнадцатого века. Поздоровавшись, экономка села напротив Марка. Марк не задал пока ни одного вопроса, но экономка всё равно очень волновалась, постоянно крутила в руках носовой платок, который в один момент даже не выдержал и затрещал, готовый разорваться надвое. Марк обратил на это её внимание.
– Вы нервничаете? Отчего?
– За всё время службы меня ни разу не приглашали в кабинет начальника охраны… И, значит, должно было произойти что-то… важное, раз я тут. Какие-то недочёты по хозяйственной части? Я где-то не доглядела? Но вчера, когда я уходила из дворца, всё было в порядке…
Экономка явно боялась увольнения. Марк поспешил её успокоить.
– Не волнуйтесь. У герцогини нет нареканий к вашей работе.
– Ох как хорошо, – слегка выдохнула экономка, но она всё ещё выглядела настороженной.
– Как давно вы служите семье герцогини?
– Уже пятнадцать лет.
– Что вы можете рассказать о принцессе Марии? Как она вписалась в семью, сразу ли её приняли или на это понадобилось какое-то время?
– Они поженились с герцогом… ой, то есть я хотела сказать с принцем Николасом три года назад… Всё это время Её Высочество вела себя в высшей степени достойно.
– А какие у неё сложились отношения со свекровью?
Экономка слегка поколебалась, прежде чем ответить на вопрос, но всё же, подыскивая самые нейтральные слова, сказала:
– Герцогиня – очень властная женщина, с ней нелегко найти общий язык.
– Значит, принцесса Мария не всегда ладила с ней?
Экономка поёрзала на сидении.
– Поначалу были небольшие ссоры, но со временем они научились держать нейтралитет. В основном благодаря принцессе Марии, она всегда умела сглаживать острые углы, и это в какой-то мере примирило герцогиню с выбором сына.
«Однако не до конца», – мысленно добавил Марк.
– Расскажите, как обычно проходил день Марии. Она не скучала?
Экономка мотнула головой.
– О, её день был расписан по минутам. Он начинался с занятий по йоге. Тренер приходил в шесть утра, и ровно полчаса они занимались в тренажёрном зале. Затем Её Высочество ехала в благотворительный фонд и возвращалась оттуда уже вечером. Если принц Николас был дома, то время они проводили вместе. На ужин собирались всей семьёй, герцогиня тоже присутствовала.
– То есть принцесса Мария и герцогиня практически не пересекались?
– Только во время ужина, ну и если был какой-то приём.
– А подруги? Как часто принцесса Мария виделась с ними?
– Близких подруг у Её Высочества не было, только приятельницы. А после смерти сына она даже с ними перестала общаться. Всё своё время стала уделять благотворительности.
– В газетах писали, что ребёнок утонул…
– Ужасная трагедия. Принцесса сильно горевала и только совсем недавно сняла траур по мальчику.
– А что же охрана? Как так вышло, что они не смогли спасти ни ребёнка, ни няню?
– Охранник по какой-то причине отлучился, хотя не должен был этого делать. Её Высочество так до конца и не оправилась от удара.
– Принимала ли она какие-нибудь лекарства от депрессии?
– Нет.
– Может, выпивала?
– Ничего такого.
– А как принц Николас относился к сыну своей жены?
– Очень хорошо. Ведь они с его покойным отцом были лучшими друзьями.
– Он часто проводил с ним время?
– Принц Николас человек занятой. У него не было такой возможности, к сожалению.
– Кто занимался воспитанием мальчика?
– В основном сама принцесса Мария. До несчастья она всецело посвящала своё время сыну и редко оставляла его на попечение няни. Просто удивительно, как вообще мог произойти тот случай на море…
После экономки Марк опросил ещё несколько человек из персонала, в итоге пришёл к выводу, что принцесса Мария была дамой необщительной, но не высокомерной, очень сдержанной и старающейся избегать конфликтов. На всех фотографиях (даже частных), которые Марк видел, она выглядела грустной, будто несла на своих плечах всю скорбь мира, но навряд ли только смерть сына так повлияла на неё. Возможно, Мария просто была ярко выраженным меланхоликом.
С мужем отношения у Марии были неплохие, но тёплыми их назвать можно было с натяжкой. Со свекровью – не сложилось. Герцогиня часто выговаривала Николасу за то, что он женился на «проходимке». На доводы Николаса, что эта женщина не проходимка, а жена его лучшего друга, герцогиня заявляла, что Алекс никогда не был голубых кровей и мог жениться на ком угодно в отличие от самого Николаса. Герцогиня отказывалась понимать зачем Мария вообще ему понадобилась.
Некоторые служащие, преданные герцогине и проработавшие у неё не один десяток лет, были уверены, что Мария вышла замуж за Николаса, чтобы обеспечить себе безбедное будущее, и приложила немалые усилия, чтобы охмурить наследника старинного титула, который повёлся на её смазливую мордашку. И лишь влюблённый по уши, неимоверно порядочный и чтящий узы дружбы герцог был единственным, кто не замечал, что Марией движет непомерное честолюбие и желание взобраться как можно выше на социальную пирамиду, пройдя по головам людей, которые вздумают встать на её пути.
Если это действительно так, то Мария спала и видела себя в роли королевы целой страны. Навряд ли принцесса сама удрала из замка практически накануне дня своего триумфа.
Другие отзывались о Марии более дипломатично.
Марк потёр щеку, поморгал глазами, в которые будто песком насыпали, и допил остатки уже остывшего кофе, затем позвонил Филиппу.
– Я уже закончил, – сообщил он.
В этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился бодрый Филипп, держащий смартфон у уха одной рукой, а второй – чашку чая.
– Замечательно! – громогласно объявил он, и его голос, усиленный динамиком, почти оглушил Марка.
Марк поморщился и нажал на отбой.
– Какие новости? – спросил Филипп, убирая свой смартфон в карман пиджака.
Марк, глядя в свои записи, отрапортовал:
– С мужем Мария ладила неплохо, а вот со свекровью всё гораздо сложнее.
