Kitobni o'qish: «Выжить в Антарктиде», sahifa 3

3. С чего все началось

Юрий Громов и Владимир Грач

Володька Грач и Юрка Громов были с детства не разлей вода. Их отцы дружили, вместе ездили на рыбалку и жарили на даче шашлыки (они были соседями по садовому кооперативу и на этой почве сошлись). Их сыновья, хоть и имели существенную для детских лет разницу в возрасте, тоже сдружились. Сначала общались только летом на даче, потом стали захаживать друг к другу и после школы.

Володька был старше на три с лишним года, но живой и сообразительный Юрка пользовался его уважением за то, что всегда был спор на всевозможные проказы и придумки. С ним не было скучно, а это качество Володька ценил в приятелях больше всего. В свою очередь спортивный Грач привил Громову любовь к спорту. Вот так они и жили: ходили в одну спортивную секцию, смотрели одни фильмы, играли в одни игры и читали одни книги. Но с окончанием средней школы пути их круто разошлись.

Первым вылетел из гнезда Володька. Еще в старшем классе заслуживший первый дан каратэ, он избрал военную стезю и надолго пропал из глаз. Юрка по нему скучал, но собственные хлопоты скоро отвлекли его от грусти-печали. Отличник, спортсмен и капитан школьной команды КВН, он бурно и насыщенно прожил три последних школьных года и, благополучно сдав экзамены, поступил на географический факультет столичного университета.

Первые годы вынужденной разлуки друзья худо-бедно поддерживали связь: звонили, переписывались, Юрка даже заглядывал к соседям, чтобы справиться об успехах курсанта, а позже – новоиспеченного лейтенанта Владимира Грача. Но постепенно эти визиты становились все реже, Юра увлекся альпинизмом и стал пропадать в экспедициях. Ну, а Володя служил там, куда Родина пошлет, причем, чаще всего в местах, не подлежащих разглашению. И нет ничего удивительного, что их некогда крепкая дружба выродилась в приятные воспоминания об означенной дружбе.

Однако когда дело заходит о поистине важных вещах, близкие дружественные связи восстанавливаются очень быстро.

Около трех месяцев тому назад в квартире Громова раздался дверной звонок. Открыв, Юра увидел на пороге возмужавшего и заматеревшего Владимира Грача. Надо отметить, что хозяин квартиры не только ни капли не удивился внезапному появлению, но и воспринял это как должное.

– Ничего, что так поздно? – спросил Грач и протянул пакет с продуктами из круглосуточного супермаркета. На часах была половина десятого вечера.

– Заходи, – взяв пакет, Громов гостеприимно раскрыл пошире дверь. – Пельмени варю как раз, будешь?

– Буду. А где твои?

– Нет никого, один живу.

– Что так?

– Мать умерла, на днях полгода было, а женой и детьми не обзавелся.

– Соболезную.

– А ты чего такой неприкаянный? Из дома выставили?

– Нет, специально к тебе ехал. У меня дело на миллион. Поможешь?

– Чем смогу.

Они прошли на маленькую кухню, где в кастрюле на газовой плите булькала кипящая вода. Юра вытащил из морозилки пачку пельменей, а Володя опорожнил пакет, расставив на столе принесенные яства. В центр поставил бутылку водки.

– Употребляешь?

Юра оглянулся, оценил натюрморт:

– Без фанатизма.

– Ну и я без фанатизма. За встречу только.

Громов сходил в комнату за рюмками, потом наложил в глубокие тарелки поспевшие пельмени. Они выпили, закусили, ополовинили колбасную нарезку.

– Давай по второй за твою маму, не чокаясь. Пусть земля ей будет пухом, – предложил Грач. – Галина Анатольевна классная была, а уж какие пирожки пекла! До сих пор помню. Болела?

– Нет, все быстро произошло. Инфаркт. А отец еще пять лет назад в аварию попал.

– Про это слышал, мать писала. Несладко тебе пришлось..

– Ничего, выжил.

Они доели пельмени, помолчали. Между ними не было натянутости, какая случается между двумя абсолютно чужими людьми. Напротив, каждому казалось, что расстались они совсем недавно, потому и говорить особо не о чем.

– Твои-то родичи как? – спросил наконец Громов.

– Нормально. На даче теперь постоянно живут. Квартиру сдают.

– А ты? Женился?

– Недосуг было.

– Или правильной девушки не встретил.

– Или так. Ты тоже, смотрю, холостой.

– Меня дома почти не бывает, какая девушка?

– Здесь я от тебя не сильно отличился.

– Молва шла, ты в спецназе служил.

– Сначала там, потом в военной полиции, но уже полтора года в отставке. Комиссовали меня по ранению. Сейчас я начальник личной охраны одного крутого босса. Вот из-за него к тебе с просьбой о помощи и явился.

– Уже интересно, – Громов облокотился локтями о стол. – Чем я заинтересовал твою крутую шишку?

– Не его лично, а меня. Я верно слышал, что ты два года в Антарктиде провел?

– Правильнее будет – две зимовки.

– Один хрен. Главное, ты все там знаешь.

– Ну… Ладно, не буду придираться к словам. Излагай, к чему ведешь.

– Мой босс – это Павел Долгов, – сказал Грачев и замолчал, полагая, что этим все сказано. Но Громов не уловил скрытого намека, поскольку о Долгове ничего не слышал.

– Долгов – молодой эксцентричный тип, – пустился в объяснения Грач. – В принципе, с ним нормально все. Я работаю на их семью больше года, сразу, как на гражданке оказался. Сначала на подхвате там, считай, был, а потом у них такая петрушка заварилась… Совсем не слыхал, что ли?

Громов помотал головой.

– Ну ты даешь, про это ж все газеты писали. Ладно, если вкратце, его отца застрелили на балконе загородной резиденции. Вместе с женой. По всем признакам сработал профессионал. Как к нему все дела перешли, Паша заменил на ключевых постах отцовских людей своими. Мне он доверял – мы с ним путешествовали вместе. Точней, он путешествовал, а я охранял. Короче, он предложил мне возглавить команду его личных телохранителей, и я согласился. За главного по безопасности у нас отставной полковник Борзин, но он на фирме в основном сидит. Потому что фирма эта у Долговых не простая, а дюже секретная. «Лаборатория перспективных исследований» называется, входит в холдинг «Долгов интерпрайзис». Хотя и частная лавочка, но военные в ней свой интерес имеют, папаша Долгова с оборонкой контракты заключал. Ну, а я, как глава отдела, отвечаю за дом, телохранителей, гостей шмонаю, прислугу проверяю, а в производственные дела не лезу.

– Сработался с Долговым?

– Вполне. Но Павел задумал жениться.

– Сколько ему лет?

– Тридцать один. Он твой ровесник.

– Тогда не вижу проблем, он совершеннолетний. Или дело в будущей жене?

Грач усмехнулся:

– Ее зовут Патрисия Ласаль.

– О! – вот это имя сказало Юрию о многом. – Та самая Ласаль? Основательница фонда «Миссия достойных»?

– Ты ее знаешь? Хорошо.

– Наслышан, хотя лично не доводилось. Ученая дама, красивая, богатая. Твоему Долгову впору позавидовать. Хотя… если проблема в том, что она иностранка, а у Долгова секреты государственной важности…

– Это тоже не айс. Но босс есть босс, и запретить ему встречаться с иностранкой ныне никто права не имеет. Он не военный и не простой работник «почтового ящика». А Патрисия ради любви готова принять российское гражданство, жить в Москве и даже в православии крестилась. Так что свадьба дело решенное. Но по мне, главная проблема в том, что француженка такая же эксцентричная, как и Павел. Ты только прикинь: они впервые встретились на Эвересте, замуж он ее позвал, сплавляясь по Амазонке, ну а свадьбу они решили отметить в Антарктиде.

Громов улыбнулся:

– Круто. Похоже, эти двое нашли друг друга. А чего ты хочешь от меня?

– Как минимум, получить профессиональный совет. Как максимум, просить помочь с организацией круиза.

– Знаешь, у меня времени нет ублажать богачей.

– Ты все же подумай, Юра. Патрисия дама влиятельная, сам говорил. Если ты ей понравишься, она выделит тебе грант на исследования. Тебе же нужен грант для твоей гляциологии?

– Ух, какие ты слова знаешь! – восхитился Громов.

– Я подготовился, – усмехнулся Грач. – Да и вознаграждение само по себе будет неплохим. Ты им услугу окажешь, они тебе. У нас все дела так делаются.

– Есть куча фирм, которые занимаются турами в Антарктиду. Обратись к ним. У них и гиды есть.

– Они не делают индивидуальные туры, а те, кто делает… меня смущают некоторые вещи. В общем, без твоих пояснений никак не разобраться.

– Ладно, но почему этим занимаешься ты, а не какая-нибудь секретарша?

– Я занимаюсь безопасностью. И не согласен со многими предложениями по многим причинам. Но чтобы понять, чего мне впаривают, я должен вникнуть.

– Хочешь произвести впечатление на босса и доказать, что не зря он тебя повысил до начальника отдела?

– Там сложно все, – Грач не обиделся. – Свадьбу, как понимаешь, планировали давно, этим еще мой предшественник занимался. Но после убийства Долгова-старшего его уволили, церемонию бракосочетания, понятно, отложили. Однако невеста больше ждать не хочет, а жених ей слепо потакает. В общем, год траура близится к завершению, и все теперь повесили на меня. А меня эта антарктическая гулянка смущает.

– Подробнее можешь?

– Если подробнее, то надо начать с невесты. Патрисия, в общем-то, девушка хваткая, знает, чего хочет. В Павла вцепилась сразу, обрабатывала его грамотно. Все же на моих глазах происходило. Влюбилась в него, значит, и в атаку пошла. И ни одной ошибки! Вот чес-слово, Юр, снайперша просто, а не девица. Уже через месяц Паша ей предложение сделал. Но тут трагедия случилась, и все застопорилось.

– По-моему, она тебе не нравится, – сделал вывод Громов.

– Дело не в том, нравится или нет. Вообще-то, отношения у меня с Патрисией ровные, даже дружеские с ее стороны. Это она рекомендовала Паше поставить меня начальником, так что я ей карьерным взлетом обязан.

– Я угадываю в твоих интонациях крупное «но».

Грач вздохнул:

– Мне порой мерещится, что свадьба для Патрисии только предлог, и куда больше ее занимают совсем другие вещи.

– Международный шпионаж?

– Нет, я в эти дела не лезу, говорил же. Пусть из-за шпионажа и гостайны у полковника Борзова голова болит. Мое дело обеспечить безопасность на свадебной церемонии и далее по охране доверенных лиц. Раз Борзов свое добро на свадьбу дал, значит, все вопросы они уладили. И Антарктида в качестве свадебного путешествия никого наверху тоже не напрягает. А меня, Юр, в том-то и дело, напрягает именно Антарктида.

– Ладно, Вов, может, не так страшен черт, как его малюют. Чего она хочет?

– Чего она хочет… – повторил Грач уныло. – Обычный набор туристических приманок ни Патрисию, ни Павла не устраивает. Но это и понятно. Все круизы там скучные как на подбор. В основном, фирмы предлагают маршруты из разряда «тупо посмотреть». Пять дней максимум на берегу, шаг влево, шаг вправо только под надзором гида. Дикарем путешественник не имеет права приехать в Антарктиду из-за ее статуса особой территории. Даже если удастся собрать кучу бумажек и разрешений, диктовать маршруты человек все равно не может. Бери лишь то, что дают. Туристический бизнес преимущественно в руках американцев, аргентинцев, чилийцев и австралийцев, а они ни на букву не отступают от закона. Научная экспедиция тоже требует одобрения и согласований на самом верху, и даже фонд «Миссии достойных» ничего сам по себе не решает.

– Правильно. Антарктида это практически один большой заповедник со сложными климатическими условиями, никаких «дикарей» там быть не должно. Даже в Арктику попасть непросто. Сунешься без договоренностей, погранцы мигом обратно завернут. И хорошо, если просто пожурят.

– Вот-вот. Но мои-то жаждут не просто эксклюзива, они желают изобразить из себя настоящих исследователей. У них есть научный проект и деньги, но нет разумного представления, как все это организовать по-нормальному.

– Какой проект?

– Что-то историческое. Идущее под грифом «Сохранение культурного наследия». Пат хочет организовать экспедицию в сухую долину оазиса Драконьего Зуба. Знаешь такую?

– Нет, не был там. Это оазис в глубине Земли Королевы Мод, кажется.

– Да. Там две долины, затерянные внутри невысокой горной цепи. Снега там почти нет, зато бьют горячие источники. Вот туда голубки и намылились. Собираются осмотреть таинственные руины.

– Таинственные что?!

– Руины, – повторил Грач чуть менее уверенно, – развалины старой базы.

– Какой еще базы? Отродясь там не было ничего.

– Вроде бы всплыли какие-то документы, что была база. Но очень давно. И ныне законсервирована.

– Ах, вот в чем дело! – воскликнул Громов. – Кажется, я догадываюсь. Они начитались сомнительных брошюрок про нацистскую базу в Антарктиде и Новую Швабию. Так?

Грач качнул головой:

– Там не брошюрки виноваты. В Фонд Патрисии Ласаль обратился некий Жак Дюмон. Он нашел в архивах документы с точными координатами этой базы. Якобы вблизи пика Драконьего Зуба после войны с фашистами была построена исследовательская станция, но потом ее по какой-то причине забросили и забыли. И нигде, ни в одной энциклопедии про нее нет ни слова. Дюмон жаждет восстановить справедливость.

– Вы его по своим каналам проверяли? Может, авантюрист какой?

– Проверяли. Его и фонд Патрисии проверял, и Борзов. Патрисия Дюмону доверяет и лично жаждет убедиться в наличии загадочной базы.

– Странно все, конечно, но пока никаких проблем не вижу. Разрешения по Антарктиде они рано или поздно добудут. На сколько месяцев рассчитана их поездка?

– Каких месяцев, Юр, пять – максимум шесть дней! Или ты забыл, с чего я начал? Молодожены поедут не одни, а с гостями. У них же свадьба!

– Чего? – Громов был настолько удивлен, что решил, будто ослышался. – С гостями? На Землю Королевы Мод? Шампанское пить?

– Да-да, шампанское, – Владимир поморщился. – А экспедиция в долину будет тайной. По замыслу Патрисии, они заявляются всей компанией на Беллинсгаузен – туда, где церковь. Венчаются, отмечают Новый год, фотографируются с пингвинами. А потом, под шумок молодожены вместе с Дюмоном арендуют самолет – вроде как покататься, и отправляются к Драконьему Зубу. Туда-обратно на двое суток. А гости продолжают веселиться на берегу. Операция «Свадьба» как прикрытие.

– Но что можно успеть за двое суток? Тупо сфотографировать полуразвалившиеся домики, если они там и правда имеются?

– Вроде того. Они еще по горам собираются полазать, берут с собой альпинистское оборудование. Но поскольку оазис Драконьего Зуба далеко от Беллинсгаузена, нам нужен четкий и грамотный маршрут, чтобы уложиться в отведенные сроки и не потеряться. Потому я и обратился к тебе, Юр. Ты воробей стреляный, как тамошний быт устроен, знаешь. Да и среди альпинистов не последний человек. Твое присутствие мне вот так нужно, – и Грач провел ребром ладони по горлу.

– С ума сойти, – сказал Громов. – Это безумие какое-то. Если им нужно в Землю Королевы Мод, логичнее добираться через Кейптаун и Мирный, а не через Беллинсгаузен. С Беллинсгаузена у них сутки на дорогу уйдут.

Володя развел руками:

– Тогда весь мир узнает, что они летят в долину на поиски станции. А это страшный секрет. Отель пять звезд и церковь-то только на Беллинсгаузене! И гостей там запросто можно на гидов бросить.

– Ничего не понимаю. Почему поездку в оазис обязательно надо держать в секрете?

– Жак Дюмон, а вслед за ним и Патрисия убеждены, что существует заговор на уровне государств по поводу этой дурацкой станции. Понятия не имею, что там такого может быть, станция построена ориентировочно в сороковых годах прошлого века, и скорей всего в ней просто отпала нужда. Собственно, для выяснения всех причин Ласаль с Дюмоном туда и нацелились. Они желают, чтобы мир узнал правду, и всяческие спекуляции на эту тему прекратились раз и навсегда. Была станция – не было ее, ну, ты понимаешь…

– Понимаю, это основная идея благотворительного научного фонда Патрисии Ласаль, – кивнул Громов. – У них лозунг «Гласность. Объективность. Справедливость. Будущее». Но Долгов куда смотрит?

– Он смотрит на Патрисию и ест из ее рук. Теперь ты врубаешься наконец, что все это только моя головная боль? Может, я параноик, и другой на моем месте вообще бы не парился. Но меня сильно смущает эта затея.

– Сенсация вполне может оказаться дутой.

– Так-то оно так, но я вынужден учитывать самый негативный сценарий. Если мои подопечные вступят в конфликт с силами, намерено скрывающими правду, им и целая армия не поможет.

– Уволиться не хочешь?

– И бросить Павла в одиночестве на съедение мадмазели? Да я гнидой буду, если оставлю нуждающегося в помощи, потому что жаренным запахло. Коли я сделал глупость и ввязался, надо идти до конца. Всегда есть иной выход, кроме бегства.

Юра Громов задумчиво подцепил ломтик ветчины и отправил в рот. Но вкуса особо и не почувствовал, потому что его голова была занята другим.

– Хорошо, Вов, я с тобой. Не ради гранта по гляциологии, а ради тебя. Сдается мне, ты там увяз в какой-то мерзости.

– Не то слово, Юр. Спасибо! – прочувствованно сказал Грач. – Век не забуду.

– Для начала расскажи, что тебе известно. Ты же справки наводил?

– Наводил, конечно. Я даже всю эту поездку распланировал, но с логистикой у меня не очень выходит. Даты не стыкуются. Вообще, как оказалось, это не первая и не последняя свадьба в Антарктиде, и на причуды гостей и молодоженов там смотрят снисходительно. На острове Ватерлоо или, по-новому теперь – на Кинг-Джордже, есть православная церковь. Она недалеко от нашей станции Беллинсгаузен. Туда многие из России летают жениться. Рядом с церковью построен отель для туристов. Раньше просто палаточный городок был, теперь стоит капитальное здание в три этажа. Есть договоренность с местным аэродромом, с Кинг-Джорджа отельеры туристов пачками отправляют по разным точкам: на Южный полюс, на ледники, на Мак-Мёрдо к американцам. В Землю Королевы Мод в альпинистский лагерь тоже есть маршрут, но дорогой очень, не каждый день летают. В принципе, Патрисия права: затеряться среди туристических групп на Кинг-Джордже можно. Беллинсгаузен и чилийская станция Фрей, которой принадлежит аэропорт, это перевалочная база, откуда полярники и гости разъезжаются по всему континенту. Разве что нужную нам долину в программу посещений никогда не включают. В принципе, в оазис Драконьего Зуба есть маршрут, но в долину по соседству, где британцы обосновались. У них горнолыжный спуск, купание в озёрах и Кровавый водопад на перевале Шаповалова. Сутки-двое в палаточном городке с осмотром пейзажей на вертолете. Но Патрисии в палаточный городок не нужно. А туда, куда нужно, где была основана таинственная станция, путь закрыт.

– В смысле, закрыт?

– Зона особого посещения. Режимная, вроде как. Но ты же понимаешь, что сделать на вертушке крюк не проблема.

– Пилот откажется, – с сомнением произнес Громов.

– Деньги решают все. На худой конец у Патрисии есть летное удостоверение.

– М-да, – Юра подпер кулаком голову. – И, разумеется, то, что в случае проблем, им придется из своего кармана оплачивать спасательную операцию, твоих голубков не смущает.

– Юр, ты мне и нужен, чтобы проблем не было. Надо продумать все нюансы, договориться заранее, закупить оборудование, палатки, провизию. Выйти на нужных людей.

– А неприятности с оглаской?

– Поскольку это свадьба, – Грач выделил голосом последнее слово, – неприятности данного рода начнутся по возвращению. Пока мы в Антарктиде, все будет выглядеть прихотью богатых людей.

– Богатым людям в Антарктиде умеют говорить нет.

– Но ты же наверняка знаешь лазейки или сумеешь найти к нужным ребятам подход.

– Ты слишком многого от меня хочешь.

– Я думаю, что все вполне решаемо. И в качестве исключения, и вообще. Надзорных органов там нет, полиция на дорогах не дежурит, а двое суток, в которые мы обязаны уложиться, это и вовсе не срок. Главное, как я понял, не мусорить в заповеднике, не копать ям и не взрывать ничего. Но Паша с Пат и не собираются. Да и мы с тобой проследим за порядком.

– Ладно, пусть едут в Антарктиду, – сказал Юра, помолчав. – Может быть, карма у них почистится. Обратно уже другими, просветленными людьми вернутся. На какое число назначена свадьба?

– На 24 декабря, в сочельник, – откликнулся Володя. – Они расписываются в мэрии на родине Патрисии, празднуют в небольшом ресторанчике, а на следующий день вылетают в Аргентину. Там в порту Ушуаи их будет ждать яхта.

– Что за яхта?

– Личная яхта Долгова.

Громов скептично поджал губы:

– Надеюсь, не парусник?

– Нет, современная, двухпалубная, может взять на борт десятка два пассажиров. Экипаж проверенный…

– Ее может зажать льдами. Год на год не приходится, но это тоже придется учитывать.

– Свадьба запланирована на конец декабря, в тех широтах разгар лета, какие льды? – не понял Грачев. – И можно переправиться на шлюпках. Я видел фотографии в интернете.

Юра фыркнул и махнул рукой:

– Лето в Антарктике последние годы непредсказуемое. Если на Севере все тает, да и то не везде, в Антарктиде ледовое покрытие стремительно нарастает. Много айсбергов, что опять же нехорошо для мелкой яхты. К тому же в проливе Дрейка, разделяющем Антарктиду и Огненную Землю, в это время случаются десятибалльные шторма. Я рекомендовал бы зафрахтовать нормальный корабль, а лучше ледокол. Ведь сумма для вас не проблема?

– Я этот вопрос продумаю, – Грач взглянул на Громова с благодарностью. – Ну, а как насчет твоего личного участия? Поплывешь со мной? Мне будет спокойнее ощущать рядом твое надежное плечо.

Вот так Юрий Громов, обычный учёный-гляциолог и оказался на борту корабля, увозящего его к холодным берегам.

⁂

Впрочем, незадолго до свадебной церемонии вдруг резко встал вопрос о том, чтобы опять все отменить.

Дело в том, что Павлу Долгову стало известно имя заказчика, убившего его родителей. Им оказался прямой конкурент, крупный бизнесмен, банкир и политически влиятельное лицо Борис Стальнов. Он схлестнулся с Долговым-старшим за рынки сбыта не на жизнь, а на смерть. Будучи родом из «лихих девяностых», Стальнов, некогда носивший в известной среде кличку Глыба, а ныне ставший уважаемым человеком, по старой привычке не стал стесняться в выборе средств. Прямых улик на него не было, предполагаемого киллера, стрелявшего в Долговых, нашли мертвым в примыкающей к коттеджному поселку лесополосе, но слухи все-таки просочились.

Разозленный наследник тоже не стал церемониться. Задействовав все мыслимые и немыслимые рычаги (благо от отца к нему перешел изрядный компромат на Стальнова, обнаружившийся в потайном сейфе), он натравил на убийцу Следственный комитет, спровоцировал тотальные проверки в подвластных тому банках, перекупил его партнеров и практически поставил Стальнова на грань разорения за какой-то месяц.

Стальнов в ответ пообещал «утопить его свадьбу в крови».

По всем правилам, публичные торжества и поездки на край света следовало перенести на более поздний срок, когда проблема со Стальновым разрешится. И сам Павел вроде как соглашался – но предсказуемо уперлась невеста.

– Они заперлись в кабинете и ругались битый час на смеси русского и французского, – с мрачным выражением лица сообщил Громову Владимир Грач, когда, по ставшей уже традиции, сидел у него на кухне после рабочего дня. – Только и слышно было, что лето в Антарктиде короткое, что Поль ее не любит, что второй раз переносить свадьбу дурная примета. И вообще, если он отказывается жениться, такой-сякой трус и дурак, то пусть убирается ко всем чертям. Угадай с трех раз, чем все закончилось?

– Павел по-мужски ударил кулаком по столу и послал навязчивую девицу подальше.

– Шутишь? – кисло уточнил Грач.

– Значит, от поездки тебе не отвертеться, – усмехнулся Юра.

– Принято решение как можно скорей покинуть Россию, уехав подальше от происков Стального. Но ради безопасности придется все поменять: время, рестораны, маршруты, корабль…

Последнюю неделю Владимир Грач вертелся как белка в колесе, но только перевел дух, как в щель забора, огораживающего дом Долговых, прямо возле охранной будки под прицелом видеокамер какой-то парень в надвинутом на глаза капюшоне просунул белый конверт. Просунул – и пустился наутек, да так резво, что выскочившие охранники парня не догнали. Грач устроил им разнос, но толку-то?

Конверт со всеми предосторожностями Владимир вскрыл прямо в будке. Он готовился узреть что угодно: от компрометирующих фото до белого порошка с сибирской язвой, потому и принял меры. Однако внутри обнаружилась банальная анонимка, написанная корявыми печатными буквами от руки.

– Послание уж больно дурное, дурней не придумаешь, – сетовал Володя, тряся вечером бумажкой перед носом у Громова. – И Пашку оно лишь раззадорило. «Советую вам отказаться от планов и забыть о Надежде. Или пеняйте на себя». Каково, а?

– Как в кино, – фыркнул Громов. – А что Паша?

– Паша предсказуемо сказал, что психов на свете много. Как и шутников.

– А полковник Борзов?

– Он считает, что посланец перепутал дома в поселке. Кинул конверт не в ту щель. Записка напоминает предупреждения ревнивца.

– Он прав, наверное. Невесту Павла зовут Патрисия, а не Надя.

– Однако на антарктическом полуострове есть станция Эсперанца, принадлежащая Аргентине, – сказал Грач. – Я же карту изучил и почти наизусть выучил. В переводе на русский «эсперанца» означает «надежда». И это совсем рядом с Кинг-Джорджем. Поэтому я уверен, что в письме речь именно о поездке и свадьбе. Там Надежда – тут Надежда. Но меня никто не слушает.

– Не факт, Вова, мы на Эсперанцу даже не заходим, – возразил Громов. – У Павла точно нет никаких шашней с девушками на стороне?

– Абсолютно, – Грач был в этом уверен на сто процентов. – Патрисия ему бы такого не спустила. Но даже если… все знакомства и передвижения Долгова я отслеживаю. Была бы девушка, я бы знал.

– Тогда успокойся, – сказал Громов. – Это точно ошибка.

– А если Глыба Стальнов что-то замышляет?

– И зачем бандиту предупреждать о своих замыслах?

– Да черт его знает! Чтобы мы подергались, наверное.

– Ты сам, главное, не дергайся. Все будет нормально, Вова. Раз даже Борзов ничего не заподозрил, значит, к Стальнову эта анонимка точно никакого отношения не имеет.

– Борзов усиливает команду телохранителей. Послезавтра целую толпу с собой в аэропорт повезу.

– Они не поместятся на ледоколе, – обеспокоился Громов. – Мы выкупили места только на тебя и твоего помощника, Диму Ишевича. А если свободных кают больше нет?

– Нам бы сначала до ледокола добраться, Юра. Ты же сегодня в ночь вылетаешь в Аргентину? Проверь на корабле все: чтобы никаких подозрительных вещей, внезапной смены повара или уборщицы. И другие пассажиры… хотя с ними сложней всего. Но ты хоть взгляни, что за люди.

– Взглянем, – кивнул Громов. – Обязательно.

– Хорошо, что свадьбу будут играть за рубежом, – сердито выдохнул Грач, убирая анонимку во внутренний карман пиджака. – Два дня – и мы во Франции. Может, и правда у Глыбы руки коротки. Тебя в аэропорт сопровождать нужно? На всякий случай. Давай я сам тебя отвезу от греха.

– Не надо. Я уже такси заказал.

Юра понимал, что Грачу и впрямь приходится трудно. Положа руку на сердце должности начальника его друг мало соответствовал: не хватало опыта, да и большую часть работы он стремился выполнить сам, не рассчитывая на подчиненных. Грач учился быстро, но ситуация складывалась больно неприятная. Бросить в сложном положении своего друга Громов уже не мог, хотя и мечтал поскорей от этой докуки освободиться.

Мечтал ровно до тех пор, пока не увидел на палубе красивую печальную девушку, дрожащую на промозглом ветру. Юре сразу же захотелось ее обнять и защитить, не только от ветра, но и от любой опасности. А в том, что путешествие действительно будет непростым, он уже и сам не сомневался. Как говорится, паранойя заразна.

Юра дал себе слово, что приложит все силы, чтобы все закончилось благополучно, пусть даже эта холодная красавица и не взглянет ни разу в его сторону.

Однако именно с той минуты краткосрочная поездка в Антарктиду приобрела для него личный интерес.