Kitobni o'qish: «Спаси мою дочь, бывшая!», sahifa 3
Глава 5. Дымка
Расплатившись с таксистом, я иду к покосившемуся забору, и на глаза тут же наворачиваются слёзы. Всё здесь поросло травой, а ведь раньше двор был таким ухоженным, всюду цвели сестры, и соседи с завистью поглядывали сюда, шепча, что «ведьма заколдовала растительность, не иначе»… Сердце замирает, когда я вспоминаю бабушку. Всё детство я провела с ней. Мне было так хорошо здесь и спокойно. Я верила в добро, видела в людях только хорошее и надеялась, что однажды в моей жизни случится настоящая сказка. И я жила в этой сказке какое-то время, пока не получила острый удар, направленный в самое сердце.
– Т-таня? – слышу голос со стороны и медленно оборачиваюсь. – Танечка! Бог ты мой! Вот уж не ожидала тебя когда-то увидеть!
Баба Нюра, соседка, с которой дружила моя бабушка, ковыляет в мою сторону, а я ставлю сумку, иду к ней навстречу и утопаю в её объятиях.
– Девочка моя! Как много времени прошло! Так жаль, что связь оборвалась! – всхлипывает женщина и едва слышно шмыгает носом.
– Да, немало… Семь лет! – отвечаю я. – Вы простите, что я тогда пропала с горизонта. Мне хотелось отрешиться от моего прошлого…
– Я тебя не виню! Конечно, я волновалась, ведь ты не чужой мне человек! Деточка, пойдём к нам? Чай попьёшь? У тебя ведь там уборки столько… Пыли накопилось за эти годы, да крысы, поди вовсю хозяйничают.
– Ну… Крысы не такие страшные, как люди, – отвечаю с грустной улыбкой и опускаю голову.
Баба Нюра выпускает меня из объятий и делает пару шагов назад. Она пока не задаёт вопросы, но я знаю, что спросить она хочет многое. А я понятия не имею – готова ли делиться правдой. О том, что случилось со мной и Багрянским, она знает вкратце, и мне не хочется говорить, что вернулась я в город ради его дочери.
– Я только сумку в дом заброшу и сразу к вам! Ладно?
Баба Нюра кивает, говорит, что тогда она чай поставит и на стол накроет, а я возвращаюсь, беру сумку и толкаю поржавевшую калитку. Открывается она с мелодичным скрипом. Работы над домом много. Его нужно было продать кому-то, чтобы ухаживали за двором, да вот только нам с сестрой так и не удалось поделить наследство после того, как бабушки не стало.
А ведь столько воды утекло…
Нахожу под булыжником, поросшим самым настоящим мхом, ключ. Он заржавел – откроет ли замок? Тяжело вздыхаю и пытаюсь, но получается не сразу. Надо бы поехать в город и купить новый замок. Хорошо, что деревенька у нас спокойная, и никто ещё не сорвал его и не забрался в дом.
Улыбаюсь, когда вхожу на веранду, но на сердце появляется грусть от воспоминаний, которые мгновенно затягивают в свой водоворот. Мы приезжали сюда с Багрянским. Здесь у нас с ним была первая ночь, после которой он сказал, что больше никогда меня не отпустит. Гоню мысли о бывшем прочь и стараюсь хотя бы сейчас не думать о нём. Телефон начинает звонить, и когда я смотрю на экран, то готова выругаться отборным матом.
Багрянский!
Ну что ему нужно?
Результаты обследования не могли прийти так быстро…
Просто хочет лишний раз напомнить о себе?
Нажимаю на кнопку ответа и подношу телефон к уху, но ничего не говорю. Не хочу общаться с ним.
– Дымка, я говорил с врачом Аси… Он предложил опробовать ещё один вариант… Мы могли бы попытаться провести пересадку твоих стволовых клеток, если они подойдут моей дочери. Шанс, конечно, низкий, но он есть… Если ты не против сдать анализ…
– Когда?
Цепляюсь за эту мысль.
Не знаю, насколько болезненной будет процедура, но точно не хуже родов.
На секунду мне становится грустно, ведь я уже успела представить себя в роли матери…
Вот только что ни делается, делается к лучшему. Бабушка всегда так говорила.
– Можно завтра. Сегодня уже врача, который берёт этот анализ, нет, а тебе нужно отдохнуть.
– Ладно. Тогда завтра. Я приеду, скажи мне адрес клиники…
– Я заберу тебя! – произносит Багрянский вкрадчивый голосом, словно боится услышать мой отказ.
Мне кажется, что лучше ему не показываться здесь, чтобы соседи не стали тыкать в мою сторону пальцем, но потом я говорю себе, что до них мне не должно быть совершенно никакого дела. Какая разница, кто станет смотреть на меня и тыкать пальцем? Пусть каждый следит за своей жизнью.
– Ладно! – отвечаю я.
– Тогда в восемь утра встретимся?
Голос мужчины звучит сдавленно, и я понимаю, что он стал таким после встречи с дочерью. Неужели всё настолько плохо?
– Да…
Отключаю телефон, потому что не хочу проникаться к бывшему чувствами из-за жалости. Багрянский сам сделал свой выбор. Сделал его давно.
Вспоминаю про бабу Нюру, ставлю сумку на пыльный пол и решаю, что займусь уборкой после того, как попью чай и немного пообщаюсь с женщиной.
Спешу к ней, поднимаюсь по крыльцу и на входе сталкиваюсь с мужчиной, которого не узнаю сразу.
– Таня! Бабушка сказала, что ты приехала!
Я медленно поднимаю взгляд и смотрю на него. Виктор сильно возмужал. Стал красивым, сильным. Я помнила его ещё худеньким подростком в очках, которого родители забрали в город. Мы были когда-то лучшими друзьями.
– Витя, здравствуй! – лепечу я и улыбаюсь. – Не думала, что мы когда-то встретимся.
– А я надеялся на это! – отвечает мужчина. – Во всех прохожих частенько искал тебя…
От бархатистого голоса Виктора, наполненного нескрываемым восторгом, мне становится немного не по себе, и я смущённо отвожу взгляд в сторону.
– Погуляем завтра вечером? Сегодня я в город уеду, по работе, а вот завтра вернусь…
Я смотрю на Витю и думаю, что ответить ему…
Когда-то нас в шутку называли женихом и невестой, но слишком много воды утекло.
Должна ли я бояться общения с ним теперь?
– Вить, я не знаю, – мотаю головой я.
– У тебя есть кто-то? Ты не подумай ничего лишнего, Тань! Мы просто прогуляемся, как в былые времена, как друзья…
– Ладно! – отвечаю с улыбкой и пытаюсь сбежать от неудобных вопросов. Я не знаю, что ответить мужчине, потому что у меня нет молодого человека, и я не планировала обзаводиться им.
Мне хватило одного предательства, поэтому я даже не думала о серьёзных отношениях. Все свидания, которые были у меня после Багрянского, заканчивались на моей просьбе больше не писать и не звонить мне. Я сбегала от отношений, потому что боялась, что снова получу сильнейший удар в спину.
– Вот и договорились! Пойдём чай пить? Бабушка уже на стол накрыла! – улыбается Витя и аккуратно берёт меня под руку, увлекая в дом.
Внутри очень уютно и по-домашнему тепло, совсем как в детстве. Аромат жареных блинчиков с мёдом тут же проникает в носовые пазухи, и во рту начинает активно образовываться слюна. Я облизываю губы и мягко вытаскиваю свою руку из руки Виктора. Вроде бы мы уже не дети, чтобы ходить за ручку, и я совсем не помню, когда наши пальцы успели переплестись.
– Как здорово, что вы с Витюшей снова вместе, Танечка! Так приятно видеть вас! Мы с твоей бабушкой так часто мечтали о вашей свадьбе! – произносит баб Нюра, а я начинаю краснеть и отводить взгляд в сторону.
– Ну, баб, прекрати! То было в детстве, а теперь уже многое изменилось! – словно поймав моё смущение, перебивает бабушку Виктор. – Танюш, мой руки и давай за стол! Блины стынут ведь.
Я киваю, подхожу к умывальнику и мою руки. Когда-то я едва доставала до него. Я часто прибегала к бабе Нюре, чтобы увидеться с Витькой и очень злилась, если узнавала, что он играл с другими девочками. И вот теперь мы встретились снова. Зачем? Судьба пыталась свести меня с ним? Но нам обоим это не было нужно… Наверное.
Присаживаюсь за стол, а Виктор наливает нам всем чай. Он больше не тот мальчишка, которого я видела рядом с собой, которому подарила свой первый невинный поцелуй… Сколько мне тогда было? Двенадцать? Так много лет прошло… Пока думаю, Витя начинает задавать вопросы.
– Я знаю, что после предательства жениха, ты уехала в другой город… Ты пропала с горизонтов и ничего не давала о себе знать… Как тебе там жилось?
– Да хорошо вроде бы… Поднялась до руководителя отдела в одной крупной компании, – улыбаюсь я, обхватывая кружку руками.
– А почему тогда ты вернулась? Решила провести здесь отпуск? – на мгновение в голосе Виктора слышится горечь.
Неужели он думал, что я вернулась сюда навсегда?
– Не то, чтобы отпуск… Скорее командировка. Здесь открывают филиал для работы с крупными партнёрами, а отправить кроме меня начальнику было некого… Всё-таки я уже проверенный человек.
Конечно, я привираю и чувствую себя неловко. Я никогда не врала родным людям, а теперь ощущаю себя предательницей какой-то… Чем я отличаюсь от Ани, которая постоянно врала близким? Хотя… Признаться честно, до Ани мне далеко.
Мы говорим какое-то время об изменениях, произошедших в деревне, баба Нюра рассказывает мне о том, кто и как живёт, кого больше нет с нами, а потом начинает хвастаться достижениями внука и говорит, как много Виктор сумел достичь.
– Ба, ну не надо меня смущать. Я остался прежним Витькой и ничуть не изменился! – улыбается мужчина.
Я понимаю, что ещё немного, и баб Нюра начнёт сватать меня своему внуку, поэтому решаю, что пора бы и честь знать, ведь мне ещё предстоит убраться в доме, а это займёт немало времени.
– Погоди, Танечка! Я тебе хоть чистого белья комплект дам, а то ведь там у тебя всё сырое… Если моль не прогрызла дырья на ткани.
– Спасибо! – отвечаю я, и бабушка уходит.
– Значит, ты скоро уедешь? – задаёт вопрос Виктор, от которого мне снова становится неловко.
Пока я не уверена, что скоро…
Если всё получится, то я пробуду здесь, как минимум, девять месяцев… А потом я не решила, что будет. Возможно, нам с малышом лучше будет остаться здесь, на свежем воздухе… Продам квартиру, положу деньги на банковский счёт и буду жить с ребёнком на проценты… В деревне нам этих денег хватит с лихвой. Хотя… Мне нельзя будет оставаться, ведь тогда Багрянский не даст мне прохода… Он будет пытаться заботиться о ребёнке – в этом я уверена.
– Да, наверное… Пока я ещё ничего не знаю, всё зависит от многих факторов, – пожимаю плечами и стараюсь выглядеть дружелюбной я.
– А что твоя сестра? Так и живёт с твоим бывшим?
Вопрос бьёт ниже пояса. Зачем Виктору было наступать на больную мозоль?
– Нет… Но подробностей их расставания я не знаю… Ты уж прости…
Я встаю на ноги и переминаюсь, готовая в любую секунду сбежать отсюда. Мелкий озноб пронизывает всё тело. Мысли снова возвращаются в тот день, когда я застукала Багрянского со своей сестрой. Баб Нюра выходит, даёт мне постельное бельё и с недоумением смотрит на меня, а я благодарю её и сбегаю. Хочу побыть одна, отключиться от всех мыслей, которые начинают водить хороводы и пробуждать внутри слёзы.
– Тань, подожди! Прости, что я напомнил тебе об этом! Я ведь не имел ввиду ничего такого… Не хотел причинять тебе боль… – выскакивает следом за мной Виктор.
– Всё хорошо, Вить, правда! Я устала просто, хочется немного прийти в себя с дороги. Я пойду, ладно? Встретимся завтра…
Я ухожу и мысленно благодарю Виктора за то, что он не идёт следом.
Оказавшись в доме, даю волю слезам. Захлёбываюсь рыданиями, задыхаюсь от переизбытка эмоций, а потом успокаиваюсь и отвлекаюсь на уборку.
Утром я просыпаюсь от звонка телефона и не сразу понимаю, что это не сон. Я ненадолго забываю, что оказалась в родном городе, и вздрагиваю, когда суровая реальность ударяет обухом по голове.
Звонит ОН…
Багрянский…
Замечаю, сколько уже время и подпрыгиваю, понимая, что проспала. Сердце клокочет в венах, и я начинаю быстро одеваться. Не успеваю накраситься, лишь делаю несколько мазков туши на ресницы и собираю волосы в хвост. Настойчивый стук в дверь приводит меня в чувства, и яоткрываю.
– Прости, я проспала! – извиняюсь, а потом думаю, что не должна просить прощения у него.
– Тань, я не мог дозвониться до тебя с утра, – обеспокоенным голосом заявляет мужчина. – Прости меня, что не предупредил, но мне не с кем было оставить дочь, поэтому Ася приехала со мной!
Мужчина выглядит подавленным, а меня обдаёт волной жара, и я несмело бросаю взгляд за плечо мужчины. Около машины стоит худенькая, бледная, как мелованная бумага, девочка и переминается с ноги на ногу. Она выглядит уставшей и обеспокоенной, и моё сердце сжимается, а на глаза наворачиваются слёзы. Она так похожа на меня маленькую…
Багрянский, проследив за моим взглядом, делает шаг назад, открывая меня и позволяя дочери увидеть, за кем они приехали.
– Ася, поздоровайся с тётей Таней, сейчас мы отвезём её в больничку, а потом поедем в парк, как я и обещал!
– Привет! – устало лепечет девочка и улыбается с каким-то сочувствием. – Ты тоже болеешь? Не волнуйся! Папа говорит, что всё поправимо, и болезнь не останется надолго.
Я перевожу затуманенный от слёз взгляд на Багрянского и думаю, что он непременно пожалеет о содеянном… Наверняка, он специально притащил с собой дочь, чтобы не оставить мне выбора.
Глава 6. Демьян
Таня смотрит на меня с ненавистью, и я понимаю её чувства. Они прожигают в груди ещё большую дыру. Хотя… Куда ещё больше? Точно так же она смотрела на меня в тот день, когда я приехал и на коленях ползал перед ней, пытаясь объяснить, что ничего не понимал, когда был вместе с её сестрой.
– Пожалуйста, услышь меня, Таня! Молю тебя! Я был уверен в том, что это ты… Я бы никогда даже не посмотрел на твою сестру! Ты ведь знаешь это! Наш пароль, Таня… Помнишь наш пароль?
– Убирайся прочь, Багрянский! Ты жалок… Мне не нужны твои слёзы. Они ничего не исправят. Ты ничтожество, и я не хочу больше видеть тебя. Просто исчезни.
Небо разразилось громом, дождь полил как из ведра. Молнии сверкали так сильно, что мне становилось страшно, а Таня захлопнула передо мной дверь. Стоя на коленях под ледяным дождём, я рыдал вместе с ним, понимая, что потерял любимую женщину окончательно. Именно в то мгновение внутри появилась огромная чёрная дыра, бездна, в которую я окунулся с головой и пребываю в ней по сей день.
– Тань, это не спланировано… Клянусь тебе! – говорю я, а она мотает головой и проходит мимо меня.
– Привет, малышка! – с болью выдавливает Таня. – Спасибо, папа прав: болезни – временное явление. Всё обязательно будет хорошо, ведь за нами наблюдает ангел-хранитель.
Я помогаю Асе сесть в детское кресло и пристёгиваю её. Думаю над абсурдностью сложившейся ситуации. Конечно, Дымка считает виновным во всём меня, ведь это я притащил с собой дочь, с которой она не желала знакомиться… Но я сделал это не намерено. Буквально за пару минут до выхода из дома, Асиной няне позвонили из сада и сообщили, что её внук подрался с кем-то и сильно разбил бровь. Так как до матери ребёнка дозвониться не удалось, потому что на работе у неё плохо ловила телефонная связь, Юлия Сергеевна отпросилась у меня, и я был вынужден отпустить её. Я отлично понимал её чувства, как и понимал то, что Таня возненавидит меня ещё сильнее. До второй няньки дозвониться не получилось. Я, конечно, хотел перенести всё, но врач настоял на том, что Таня должна приехать сегодня, потому что вечно идти мне на уступки и принимать вне очереди может оказаться чреватым для него. У меня не было выбора, но я не смогу объяснить это ей. Что бы я ни сделал, я буду плохим человеком в глазах женщины, которую так сильно любил.
– Ты предатель, Багрянский! – звонкий голос Дымки из прошлого снова врезается в уши, и я хочу прочистить их, чтобы не слышать её слова.
– Дымка-а! Ты отняла у меня всё! Так хотя бы выслушай теперь… Я просто хочу поговорить с тобой… Я не прошу тебя простить и вернуться… Прошу тебя, просто услышь меня!
– Уходи!
– Тогда скажи мне, что ты не любишь меня, Дымка… Скажи мне это, глядя в глаза.
– Я ненавижу тебя, Багрянский! Не-на-ви-жу!
Тогда она воткнула мне нож в спину, провернула его и ушла, оставляя кровоточащую рану в чёрной обгоревшей душе.
Я мотаю головой и отрешаюсь от всех воспоминаний. Теперь-то я знаю, почему Дымка так поступила со мной… Она потеряла нашего ребёнка… Нашего малыша. Боль трепещется в груди, а я сажусь в машину и завожу мотор.
Если бы не болезнь дочери, я не появился бы больше в жизни Дымки, как она и просила… Я не стал бы вскрывать и без того не успевшие зажить раны в душах обоих из нас.
– А ты сильно болеешь? – спрашивает Ася.
– Ась, мы договаривались, что поболтаем с тобой в парке! Не стоит мучить тётю Таню вопросами! – пытаюсь успокоить дочь, хоть и радуюсь, что она хотя бы немного разговорилась.
Вчера она проспала весь день после того, как мы приехали из больницы, отказывалась от еды и совсем ничего не хотела.
– Нет… Не скажу, что сильно. Всё в порядке! – отвечает Дымка и отводит взгляд в сторону окна.
– А я умираю… Папа говорит, что я не умру, но я знаю, что скоро улечу ангелочком на небеса.
Сердце сжимается, и я резко выворачиваю руль, чуть было не вылетел на встречку. Внутри всё разрывается от противоречивых эмоций. Нужно было всё отменить и заплатить врачу больше, чтобы он нашёл ещё одно окошко для нас.
Дурак!
Не следовало тащить с собой дочь.
Замечаю в зеркале заднего вида, что Дымка вытирает слёзы со щёк и выдавливает из себя улыбку.
– Нет, милая, ты не должна так думать… Знаешь, у тебя есть маленький ангел-хранитель… Он не позволит тебе погибнуть! Он ушёл слишком рано, так и не успев повидать жизнь, но он не позволит уйти и тебе.
– Твой ребёночек? – спрашивает Ася, и меня разрывает.
Откуда ребёнку знать о таких вещах?
Конечно же, Дымка посчитает, что это я научил Асю, но я никогда не посмел бы манипулировать собственной дочерью.
Щёки становятся влажными, и я едва могу следить за дорогой. Меня трясёт как безумца. Нет. Совсем не время для таких разговоров.
Совсем не время.
– Да, солнышко! Мой ребёночек, – всхлипывает Таня, а Ася берёт её за руку.
– Не плачь только! Если я улечу на небеса, то обязательно пригляжу за ним! – шепчет Ася, а я понимаю, что ещё немного, и я просто потеряю контроль над собой.
– Ась, давай лучше поговорим о предстоящей прогулке? Доктор разрешил тебе немного покататься на аттракционах. Уже решила, на какой пойдёшь? – спрашиваю дрожащим голосом.
Дымка ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и смотрит с благодарностью, но меня не за что благодарить.
Я снова накосячил…
И мне не найти оправдание…
Потому что меня никто не захочет слышать.
Снова.
***
Мы подъезжаем к знакомому медицинскому центру, и я замечаю, как искажается лицо дочери от ужаса. Она знает, что здесь ничего хорошего её не ждёт, и мне больно от мысли, что ей придётся снова оказаться в стенах здания, пропитанного разочарованиями. Надеюсь, что скоро наши мучения закончатся.
– Ася, давай проводим тётю Таню? Сегодня тебя доктор не станет осматривать, тебе нечего бояться… – пытаюсь успокоить малышку, повернувшись в её сторону.
– Не надо меня провожать, просто скажи, к какому врачу идти и всё! – мотает головой Таня.
Она хочет сбежать от нас – это видно по её поведению, и я не могу осуждать её. Спасибо хотя бы на том, что не отказала и приехала сюда, чтобы попытаться помочь Асе.
Я даже не спросил, как будет осуществляться забор стволовых клеток, и не должна ли Дымка остаться в больнице после этого. Переживаю и хочу лично поговорить с врачом, но вовремя вспоминаю, что у меня есть его личный номер телефона.
– Скажи администратору мою фамилию, и она проводит тебя. Она всё знает.
Таня кивает и выходит из автомобиля, а я едва сдерживаюсь, чтобы не рвануть следом за ней. Набираю номер врача, решив уточнить, как и что будет делаться, и не нужна ли Дымке поддержка.
– Андрей Семёнович, это Багрянский… Я отправил Дым… ой, Таню, к вам. Скажите, насколько серьёзна процедура забора стволовых клеток? Есть ли вероятность того, что Тане станет после неё плохо и придётся остаться?
– Доброе утро! Ну что вы! Процедура безобидная, если только девушка не теряет сознание при виде крови. Мы возьмём её кровь из вены и проверим всё, что потребуется. Вам не о чем беспокоиться… Вы ведь сами уже проходили через это.
Проходил…
Но уже толком и не помню, через что именно и когда я проходил.
– Я понял. Спасибо.
– Вы, я так понимаю, приехали не с ней?
– Я приехал с дочерью, не хотелось бы тащить её в больницу…
– Да, конечно, я понимаю вас… Ну тогда мы всё сделаем быстро, вам не придётся ждать.
Я благодарю врача и отключаю телефон. Какое-то время в машине стоит напряжённая тишина, которую нарушает голос моей дочери.
– Папа, ты обидел тётю Таню?
– С чего ты взяла?
Я оборачиваюсь и с недоумением смотрю на Асю.
– Все улыбаются, когда разговаривают с тобой, а она грустит… – отвечает девочка и покачивает головкой, как фарфоровая балерина. Бледная и практически безжизненная.
Да… Я обидел Таню… Но я не хочу рассказывать это дочери. Ей ни к чему знать такие подробности.
– Скажем так, в прошлом у нас с ней было кое-что, из-за чего тётя Таня может обижаться на меня сейчас.
– Она красивая, папа! Тебе нужно извиниться и подарить ей цветочки! Все тётеньки любят цветочки.
– Правда? – я улыбаюсь, думая о том, что моя дочь чересчур смекалиста. Её ждёт большое будущее, после того, как мы справимся с заболеванием. А мы справимся с ним. Обязательно.
– Какой ты глупенький, папа! Конечно же! – посмеивается Ася.
Душу согревает улыбка, озарившая детское личико, и мне становится приятно от мысли, что Ася радуется хотя бы чему-то. Это Таня заставляет её улыбаться. Как бы здорово было, если бы она согласилась поехать вместе с нами в парк… Вот только я не посмею даже попросить её об этом.
Довольно скоро девушка появляется на пороге больницы и смотрит по сторонам. Она ждёт кого-то другого? Дымка направляется к моей машине и садится в салон.
– Почему вы не уехали? Собирались ведь в парк… – хмурится она.
– А ты хочешь поехать с нами? – озвучивает мои мысли Ася, и я даже не знаю, благодарен я ей за это или нет… Не хотелось напрашиваться.
– С вами? – Дымка зло смотрит на меня.
Ну конечно! Снова считает, что злой Багрянский внушил дочери, как и что надо говорить… Я мотаю головой, пытаясь дать понять, что совсем не причастен и даже не намекал Асе, что мы можем прогуляться все вместе.
– Там аттракционы и большой медведь, который угощает всех сахарной ватой. Мне нельзя сладкое, но в парке папа позволяет немного сахарной ваты. Поедем с нами? Папа и тебе разрешит поесть вату! Или у тебя нет папы?
Дымка теряется, и я решаю взять ситуацию под свой контроль. Важно показать, что я не пытаюсь манипулировать дочерью, чтобы Дымка не собрала вещи и не сбежала домой первым же рейсом.
– Ась, тётя Таня уже взрослая, и ей совсем не интересны парки аттракционов… Давай, мы отвезём её домой, а потом поедем гулять? Нам не стоит терять время, ведь тебе ещё нужно успеть покушать перед приёмом препаратов.
– Тётя Таня не против поехать в парк аттракционов! – вдруг заявляет Дымка, чем вводит меня в ступор, ведь я думал, что она хочет как можно быстрее сбежать из нашей компании. – Вот только мне ещё нужно успеть заехать в магазин, чтобы купить продукты и постельное бельё…
Она напряжённо думает о чём-то.
– Я организую всё. Тебе привезут всё самое лучшее! – произношу с надеждой в голосе, не веря, что проведу немного времени с Дымкой после нашего расставания. И я надеюсь, что эта прогулка не будет похожа на войну, кипящую между нами.
– Спасибо, но мне ничего не нужно, Багрянский… Ладно, мы можем прокатиться и поесть сахарную вату. А потом отвезёте меня домой и поедите отдыхать.
– Ура! Втроём будет веселее, – радуется Ася.
Моя дочь привыкла к нянькам, и я надеюсь, что ничего такого не случится, если она проведёт немного времени вместе с Таней… Вряд ли она привяжется к той и будет тянуться к ней, как к матери, ведь она и мать никогда не видела.
Мысленно возвращаюсь в прошлое, когда Ася появилась на свет.
– Что это такое, Багрянский? – противный визг разрезал барабанные перепонки, прорываясь сквозь темноту.
Я включил свет и сделал шаг вперёд.
Аня сидела на стуле посреди комнаты, связанная по рукам и ногам. Ребята не позаботились о том, чтобы заклеить ей рот…
А зря.
– Вместо того чтобы встречать меня из роддома с цветами и воздушными шариками, ты приказываешь своим головорезам притащить меня сюда? – заверещала истеричка, глядя на меня так, словно я ей что-то должен.
– Ты пыталась убить собственного ребёнка… – я достал пистолет и навёл его на Аню. Медленно снял с предохранителя, устремляя взгляд на Гадюку, испортившую мою жизнь.
– Ты в своём уме? Она мешала мне спать своим ором… Я не просила приносить её в палату… Я положила на неё подушку, чтобы не слышать вопли… Я не пыталась её убить.
Палец дрожал, и я почти готов был нажать на спусковой крючок. Вот только пристально глядя на тварь, я видел в ней до боли знакомые черты любимой женщины, и рука не поднималась сделать это… В отголосках сознания бился голос Тани, молящей не трогать её сестру. Я знал, что она никогда не простит меня, если узнает, что жизнь её сестры оборвалась пулей, выпущенной из моего пистолета. Знал и то, что однажды дочь может узнать об этом и возненавидит меня… Я струсил.
– Тебе нет оправдания, знаешь ведь…
– Багрянский, отпусти меня…
– Отпущу… После того, как ты напишешь нотариально заверенный отказ от дочери…
—Да ты и нотариус умудрился сюда притащить? А ты предусмотрительный … – мерзко хихикнула Аня.
– Теперь уже да… – ответил я и пригласил своего нотариуса, в руках которого находились заранее подготовленные документы.
