Kitobni o'qish: «Шоколадный бисквит»

Я благодарна

Своему мужу, спасибо тебе за понимание и поддержку.

Моей тетушке за идеи и вдохновение.

Художнику Анне Вихровой.

Алене Соболевой. Город Дерби. Англия.

1. Пряности и знакомство

Я иду по любимому парку в Дерби. Глубоко вдыхая холодный воздух, можно уловить запах травы и листьев. Золотая осень набирает обороты, и весь парк превращается в буйство осенних красок. Такие пейзажи вдохновляют меня. Я сделала наброски к моей мелодии в блокнот для нот и положила его в карман моего любимого пальто из твида. Надела перчатки, включила в наушниках Lindsey Stirling и отправилась на соседнюю от моего дома улицу.

Мой нос поймал запах булочек с корицей, который доносился из кофейни тетушки Бассе. Подойдя к кофейне, я увидела витрину, которую тетушка начала украшать еловой гирляндой. А на деревянной двери шоколадного цвета висел рождественский венок с красными лентами и еловыми шишками.

Колокольчик оповестил об открытии входной двери, и Бассе выглянула из кладовки. Это была женщина пятидесяти пяти лет, приблизительно моего роста, пять футов и шесть дюймов, с рыжевато-седыми волосами, голубыми глазами, в сером трикотажном платье с фартуком в тон и на маленьких каблучках. Она удивительно вкусно готовила и была самым добрым человеком, которого я знала.

– О, Анна, проходи хочешь булочек с корицей?!

– Конечно.

«Мои любимые», – подумала я.

Бассе вышла из кладовки с большим деревянным подносом, на котором было много хлопковых мешочков, и когда она поставила их на стол, каждый пах по-своему вкусно.

– Я закупила новые приправы к Рождеству, – улыбаясь, сказала Бассе.

– До него меньше двух месяцев.

– Учитывая, какая на дворе погода, можно начать печь по рождественским рецептам раньше, в этом году я решила попробовать второй рецепт глинтвейна, что думаешь?

– Хорошая мысль, эти мешочки для него? – и я стала обнюхивать каждый мешочек.

– Да, и не только!

– Сегодняшняя погода говорит о том, что уже пора, смотри, как ты разрумянилась.

Я потрогала свои щеки, которые были очень теплые и, подумала, наверняка очень розовые. На фоне моих зеленых глаз и длинных каштановых кудрявых волос мне всегда казалось, что я похожа на помидор.

– Давай ешь булочки и пей чай, – сказала тетушка Бассе, подвигая ко мне чашку чая с булочками.

– Они, как всегда, очень вкусные, – сказала я и, пережевывая первый ломтик, заметила, что Бассе начала добавлять в булочки смесь ароматных орехов, это означало преддверие Рождества и холодов.

– Мне надо еще муки достать, – подняв палец кверху, сказала Бассе.

Она отошла снова в кладовку, а я продолжила наслаждаться булочками с ароматным чаем. Пудинги, булочки и печенье Бассе славились на весь Дерби, особенно в осенне-зимний период. Поэтому по пятницам я помогала ей с тестом, так как ее помощница ушла в декрет, а теста требовалось больше, чем в будни, для субботних доставок на дом.

За это я могла получать немного денег на карманные расходы, бесплатно пить чай с булочками и брать с собой два раза в неделю обед в те дни, когда у меня не было уроков музыки. И в мои шестнадцать лет я чувствовала себя взрослым подростком, который сам о себе заботится.

Закончив с чаем, я взяла свой рюкзак, попрощалась до пятницы с Бассе и вышла из кофейни в сторону дома.

Мой дом – это классическое двухэтажное здание из красно-бордового кирпича на одной из самых старых улиц Дерби. В доме было три квартиры, и наша состояла из двух маленьких спален, кухни, гостиной и одного санузла с крутой деревянной лестницей вверх. Это старинная квартира досталась нам от бабушки, которую я совсем не помнила. После смерти моей мамы отчим Саймон Уолтер получил надо мной опеку и сказал, что мы останемся жить тут. Но каждый раз, впадая в депрессию, которая сопровождалась иногда алкогольным опьянением или, как он говорил, лечением, проклинал эту лестницу в туалет и проклинал архитектора, который строил этот дом. Со временем я поняла, что этот архитектор еще позаботился, о качестве дерева для лестницы, которая выдерживает эти проклинания. Но, несмотря на это, наш дом в самый мой любимый праздник Рождество преображался десятками включенных лампочек и становился одной и любимых локаций туристов. А когда ложился морозный иней, я все еще, как и в детстве, думала, что живу в сказочном городке.

За пять лет депрессии мой отчим несколько раз проходил лечение с помощью социальных служб. Которые очень ему сочувствовали, записывая его во все социальные программы. Так же как помощь с одеждой, которая редко была новой, и бесплатными лекарствами от той же самой депрессии.

В связи с этим того минимального заработка, который был у моего отчима, с трудом хватало на счета и еду. А сам Саймон Уолтер, наполовину француз, брюнет с голубыми глазами и с морщинами на высоком лбу, был человеком чувствительным, что обозначало его творческую натуру художника-реставратора.

Чрезвычайный случай, который произошел год назад, стал переломным моментом в наших отношениях. Придя домой из школы, я увидела разбитую скрипку, которая досталась мне от мамы. На второй день после случившегося Саймон постучал в закрытую дверь моей комнаты. Попросил прощения, сказал, что моя игра на скрипке напоминала ему о моей маме, и в состоянии глубокой тоски он совершил этот ужасный поступок. Мысль сообщить в опеку пугала меня из-за боязни, что меня заберут из родного дома. Взамен моего прощения я потребовала, чтобы он бросил пить. Именно в тот момент я и получила предложение от Бассе помогать ей в кофейне. Это помогло мне прийти в себя в те тяжелые для меня дни.

Поэтому сегодняшним вечером Саймон Уолтер пришел домой усталым, принял таблетки по расписанию, разморозил ужин быстрого приготовления и сел у телевизора в любимое кресло.

Остаток этого холодного вечера я переносила свои ноты, записанные сегодня в парке, из блокнота в учебную тетрадь, думая, что миссис Купер это точно понравится.

* * *

– Анна, это замечательно. Когда ты это написала?

– Вчера, гуляя в парке.

– Продолжай в том же духе, и у тебя будет отличный материал для экзамена. Я всегда говорю, что прогулки на свежем воздухе приносят пользу.

– Я рада, что вам понравилось.

– Давай мы сюда добавим еще одну репризу, – подписала карандашом в моей тетради миссис Купер. – Попробуешь в таком варианте?

– Да, хорошо.

– Ну что, мне пора, – накидывая пальто и шарф, сказала миссис Купер. – И тебе тоже, потому что сейчас будет класс гитары. Не хочешь выпить чаю? По пути поговорим о новостях, которые я узнала.

– Да, давайте, – с улыбкой ответила я.

Миссис Купер была преподавателем музыки. С испанским корнями и испанской внешностью. Она была учителем, который искал таланты у каждого ребенка, и если они с возрастом бросали музыку, тяжело это переживала. Сама играла на трех инструментах и, даже печатая на ноутбуке, могла подпевать себе что-то под нос. Она была из семьи музыкантов, как и ее муж и, конечно же, ее дети.

Ее фраза «С музыкой человек преодолеет все» стала и моим девизом в жизни. Ее можно была застать за прослушивание как рок-н-ролла, так и Бетховена. Миссис Купер была человеком внимательным, справедливым и добрым. Она записывала меня на все конкурсы школы и города. Я была очень ей благодарна за это, мой страх перед аудиторией бесследно пропал.

За разговором миссис Купер рассказала, что в новом году в январе в нашей школе будет просмотр самых талантливых учеников. Лучшие получат возможность учиться в других учебных заведениях, где могли бы еще больше постигать музыку. С этой новостью я обрела надежду получить новое место. Мои мысли уехать из дома, который я так любила, но жила в нем с большой тоской, так затуманили мой слух, что я прослушала часть разговора миссис Купер.

– Анна, смотри, новый ресторан открылся, «Дерби».

«Попробуйте бесплатно наши аперитивы», – было написано на рекламной табличке.

– Заманчиво, правда, давай зайдем?

– Давайте, – прочла я быстро глазами название знакомого места «Дерби» и подумала, что я могу позволить себе взять чашку чая.

Новый ресторан открылся взамен паба с небольшими изменениями в интерьере, тут я обедала с мамой при старых хозяевах. Покойный мистер Джо умер, а его племянник продал это помещение на одной из проходных улиц Дерби. Кафе, пабы и рестораны здесь передавались из поколения в поколение, а книжные магазины и сувенирные лавки пользовались огромной популярностью у туристов. Но из-за кризиса даже самые ценные традиции рано или поздно начинают меняться. «Интересно, какое у них теперь меню. У мистера Джо были очень вкусные котлеты и колбаски», – подумала я.

Миссис Купер села за столик у окна, к нам подошла официантка, на вид чуть старше меня с именем на бейдже Жужа.

– Это правда, что у вас бесплатные аперитивы? – уточнила миссис Купер.

– Да, только вы обязательно должны заказать чай или кофе и оплатить его.

– Я так и думала. Анна, тебе чай?

– Да.

– И два чая. Ну что, тут очень мило и уютно, – осматривая кафе, сказала миссис Купер.

– Я помню, когда моя мама привела меня сюда первый раз, я увидела голову северного оленя, которая висела на стене, и расплакалась. А мистер Джо с его другом Хью успокаивали меня, что это не настоящее чучело, а хорошая игрушка.

– Ты знала предыдущих хозяев?

– Да, они были друзьями моей мамы.

– Прости, Анна.

– Ничего страшного, я же первая заговорила о прошлом. А вот и наш чай и аперитивы.

– Какие аппетитные, – сказала миссис Купер.

– Вы можете проголосовать, какие больше вам понравились.

– Обязательно, – сказала я. – Но, по-моему, это все очень вкусно пахнет.

– Ну, давай пробовать, – сказала миссис Купер и взялась за кусочек с соленьями.

Я начала с шоколадного. Это была вишня в шоколадном бисквите, небольшой кусочек, покрытый шоколадом с пряностями. Это было удивительно вкусно, и я не припоминала пробовала ли я когда-то такое сочетание вкусов. Ванильный бисквит был с апельсином и пряностями. А вот с соленьями и грибами я не особо распробовала.

– Что скажешь, Анна?

– Миссис Купер, шоколад и вишня – это волшебно.

– Да, соглашусь. Но соленья тоже очень вкусные.

– Это очень вкусный десерт к Рождеству, – и подумала, что тетушка Бассе обязательно должна это попробовать.

К нам подошла официантка Жужа.

– Вы готовы проголосовать?

– Шоколадный бисквит – это божественно, – сказала я.

– Я еще проголосую за соленья, – сказала миссис Купер. – А можно узнать имя вашего кондитера?

– У нас только повар и его помощник. Повара зовут Генри Уильямс.

– Передайте, что очень все вкусно.

– Хорошо. Приятного аппетита.

Я старалась запомнить этот вкус шоколадного бисквита и поймала себя на мысли, что за мои шестнадцать лет я еще ничего вкуснее не пробовала.

– Анна, мне надо уже бежать, сегодня дома вечером столько хлопот! Ты можешь еще посидеть и попить чай.

– Хорошо, миссис Купер, спасибо вам за прогулку.

– Счастливо, Анна.

– Всего доброго, миссис Купер.

Я проводила взглядом миссис Купер, смотря в окно, и заметила, как начался дождь. Заказала еще одну чашку чая, чтобы переждать дождь. Смотря на погоду за окном, думала о словах миссис Купер: лучшие получат список учебных заведений, где смогут полностью посвятить себя музыке и изучению новых музыкальных инструментов! Я думала о доме, о доме моей мамы, в котором было так тяжело теперь жить. Думала о Бассе. Но больше всего на свете я хочу учиться музыке и посвятить ей жизнь. Мои мысли прервал человек, который был одет в поварской китель, с антикварными часами на руке, карими глазами и абсолютно лысой головой.

– У вас все хорошо, юная леди?

– Да, спасибо, хорошо. Пережидаю дождь и пью чай. Ваш шоколадный бисквит с вишней – это просто волшебно. У вас талант, – сказала я с улыбкой, вспоминая волшебный вкус.

– К сожалению, не у меня, а у моего помощника.

– За свои шестнадцать лет вкуснее ничего не пробовала.

– Ну, юная леди, могу сказать, что юноша, который приготовил этот бисквит, тоже вашего возраста. Я передам ему вашу похвалу. Забыл представиться – я Генри Уильямс.

– Я Анна Гамильтон.

Генри пожал мне руку, сказал, что рад знакомству, подошел к еще одному гостю и удалился на кухню.

Надо же, в таком возрасте парень так вкусно печет, это точно талантливый парень. Без Бассе я сама даже не осмелюсь добавить приправы и начинку самостоятельно. Мой поварской талант заканчивается на омлете или макаронах с сыром. Я надела пальто и отправилась домой. Дождь превратился в ледяную морось. Весь Дерби был окутан в серый тусклый цвет, и лишь огни фонарей, свет окон позволяли хоть что-то видеть по пути домой. Каждый год осенью Дерби заливает дождь, но чтобы дождь был ледяным – не припомню.

Моя голова этим вечером шла кругом от новостей. Надо все обдумать и рассказать завтра все Бассе.

Дома в своей комнате я надевала теплую пижаму, когда в мою дверь постучал Саймон.

– Анна у нас в пятницу прием у психолога.

– Я по пятницам работаю у Бассе и ты это знаешь.

– Да, но подумал ты сможешь задержаться на час?

– Нет лучше перенести встречу на завтра, в четверг у меня нет музыки.

– Думаю Бассе сможет подождать?

– Давай я позвоню психологу, договорюсь о встрече сама.

– Хорошо позвони.

Саймон закрыл дверь и я выдохнула, он даже боится попросить о переносе встречи со специалистом. Я набрала номер мисс Миллер, молодую женщину лет тридцати пяти, которая работала психологом в социальной службе, и договорилась о встрече на завтра. Про себя подумала, есть ли смысл и польза в наших посещениях у нее.

Перед сном я думала о прошедшем дне, о музыке, о маме и шоколадном бисквите, который снова хочу попробовать.

* * *

Выходя со школы следующим днем, я в впервые в жизни поворчала на погоду. Было очень холодно и лил дождь. Мое любимое клетчатое пальто пришлось сменить на нелюбимую куртку, а предстоящая встреча с психологом в компании с Саймоном не радовала меня совсем.

Я все-таки решила сначала забежать к Бассе, поделиться новостями. В кофейне были заняты все столики, и я поспешила к своей тетушке, которая была у прилавка. Пока я рассказывала ей о новостях, разошлись гости, она долго смотрела на меня, а на глаза наворачивались слезы. Бассе опустила голову, делая вид, что пересчитывает деньги, и долго молчала.

– Нет я понимаю, что ты талантливая девочка, рано или поздно ты будешь жить своей жизнью.

У Бассе потекли слезы, и я обняла ее.

– Моя дорогая Бассе. Я же никуда еще не уезжаю.

– Я знаю, ты уедешь. Но, знаешь, твоя мама, – она вытерла нос и глаза платочком, который достала из фартука. – Твоя мама гордилась бы тобой, очень гордилась.

На мои глаза навернулись слезы.

– О моя дорогая, моя девочка, все правильно.

В кофейню зашел новый гость. Бассе вытерла мне слезы.

– Бассе, мне надо бежать на автобус, у нас с Саймоном сегодня психолог.

– Беги, моя хорошая.

Я поцеловала Бассе, накинула капюшон, чтобы гость кофейни не заметил моих мокрых глаз, и вышла на улицу.

Слезы лились до автобусной остановки. Я понимала, что Бассе права, если мне придется уехать, это будет морально тяжело не только для меня.

Встреча с психологом выдалась на удивление не такой долгой, как обычно. Я абсолютно не хотела рассказывать о грядущем конкурсе, но пришлось. Так как мой слух затуманился мыслями о конкурсе и мисс Миллер с Саймоном было интересно, где я мысленно нахожусь.

Тем вечером я писала продолжение своей музыки в моей маленькой, но уютной спальне, которую в свое время обустраивала моя мама. Я все еще чувствовала ее присутствие. Моя комната была моим укрытием от всего внешнего мира. Помню, как в детстве мы выбрали краски для стены у окна. Обои в цветочек выбрала я сама на рождественской распродаже. На окне стояла роза, за которой мама внимательно ухаживала. В стеллаже стояли десятки книг. Кровать из дуба была укутана подушками с уютным пледом. И, конечно, мой любимый шкаф в который я пряталась в детстве. А зимними и холодными осенними вечерами могла затопить камин, единственный в нашей квартире.