Kitobni o'qish: «Детективы поневоле», sahifa 3

В общем, сначала все подумали, что я выпрыгнула с балкона, но тела внизу не оказалось. Тогда решили, что я где-то спряталась. Но, как бы там ни было, всё указывало на то, что удар по голове был сильнее, чем предположили, и что-то в ней (голове) повернулось. А уж когда я укусила за руку охранника..

После укола меня отвезли в другую больницу, где я сейчас и проснулась.

Я объяснила Вичке, что я подумала на самом деле, и она признала мою нормальность. Осталось только убедить в ней врачей. Рассказать всё, как есть – что мы боимся за свою жизнь и про нашу связь с Матвеевым, мы не могли. Кто знает, до кого дойдут наши слова. В общем, когда пришёл врач, я объяснила ему, что уже вполне нормальна и для общества не опасна:

– У меня аллергия на некоторые лекарства. Это, наверное, был побочный эффект. – сказала я, честно заглядывая ему в глаза.

– Пить меньше надо – покачал он головой.

Меня отпустили, но нашу московскую больницу известили, где меня и поставили на учёт, надеюсь, временно.

– Только этого мне не хватало! – ругалась я, ловя на себе интересующиеся взгляды гостиничных проживальцев. – Скоро будут говорить – ну надо же, а я с ней за одним столиком сидел!

Как оказалось, все были в курсе последнего события, а покусанному охраннику заплатили компенсацию и дали два отгула.

– Ещё бы сорок уколов назначили! – не могла я остыть.

– А надо было бы, ты, по-моему, самая, что не наесть бешеная. – заметила Вика, посмотрев на мои трясущиеся руки и злобный взгляд.

– Вот я тебя придушу, а меня и не посадят! – предупредила я её.

– Зато положат. В психушку.

Вид у меня был и без того ''интересный'' (поэтому таксист, который вёз нас из больницы, смотрел больше в зеркало на меня, чем на дорогу), а если прибавить к этому, что я ''строила'' глазки и высунула в угол рта кончик языка, легко понять, почему с нами в лифт никто не зашёл.

– Ну вот, наконец, всё уладилось. – пробормотала уставшая Вика, падая на кровать.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы живы и ты не в больнице.

– Да, это дорого стоит. – согласилась я, особенно, с последними словами, что-то мне там не совсем понравилось, хотя и давало некие перспективы на будущее.

– Интересно, а почему твой Егоров не звонит? Неужели Никиту ещё не нашли? – спросила Вичка, боясь за него и ещё больше за свою жизнь.

– Если бы его нашли, Никита бы уже сам позвонил. – вздохнула я.

В этот момент раздался звонок. Я подняла трубку:

– Алло.

– Алло! – это была моя секретарша Настенька, которая была тайно влюблена в Пашку. Вообще-то, эту тайну знали все, кроме самого Пашки, поэтому любовь была тайная.

– Дарья Викторовна! Пропал Павел Андреевич! – закричала она с разбегу.

– Какой Павел Андр.., Пашка что ли? – охнула я и села мимо дивана.

– Да! – разрыдалась Настенька.

– Куда пропал? Я его никуда не отпускала! – прокричала я.

– Вообще пропал. – завыла Настенька.

– И вы не знаете, где он может быть? – спросила я с надеждой, хотя и понимала, что если бы она знала, то не стала бы мне звонить.

– Не знаю. Он сегодня должен был поехать на какую-то встречу, с кем, я не знаю. Он на неё поехал, но ни к нам не вернулся, ни на встрече не появился.. У нас в час дня должно было быть подписание важного договора, он не мог это так пропустить.

Да, это было правдой, Пашка был очень пунктуален, он и опоздать-то не мог, а уж не прийти. А сейчас было уже два часа. Где он может быть? Что-то случилось и случилось серьёзное, если Пашка не пришёл, значит, его не отпустили. Значит, его надо спасать!

– С чем он пошёл? – спросила я не слушающимися губами.

– С кейсом.

– Он что-нибудь говорил?

– Да, – если что-нибудь случится, позвоните Дарье Викторовне. Вот я и позвонила.

– Хорошо, что позвонили, мы сейчас же вылетаем! И перестаньте реветь, мы его найдём.

– Правда?!

– Ну, вообще-то это мой друг детства.

Я заметалась по комнате, стараясь попасть двумя ногами в одну брючину. Вика вышла из ванной и, увидев моё состояние, спросила: – Что, Никита нашёлся?

– Нет, Пашка пропал! – закричала я.

Вика побелела, посерела и схватилась за сердце.

– Некогда рассиживаться, одевайся скорее! – крикнула я ей, вытаскивая её вещи из шкафа.

Вика сообразила, что действительно некогда и кинулась одеваться.

Нашу спешку подтверждает тот факт, что оделись мы минут за пять, и Вика не подкрасила даже губы.

В аэропорт мы приехали за два часа до ближайшего рейса на который смогли купить билеты, и метались из стороны в сторону. Вика дёргала ухо, а я нервно кусала пальцы.

Видимо, своими действиями мы вызвали подозрение, к тому же у нас была только дамская сумочка, поэтому перетрясли её несколько раз, прежде чем пропустить нас к самолёту.

Через два часа мы уже выбегали из аэропорта Внуково.

– Куда ехать, девочки? – весело спросил нас таксист.

– А в самом деле – куда? – выходя из прострации спросила я Вику.

– Может, к нему домой? – не зная с чего начать, предложила подруга.

– Ко мне?! – сильно удивился шофер.

– К Пашке. – сказала Вика и уточнила. – Кутузовский проспект, 24.

Дверь Пашкиной квартиры я открыла ключом, который был у меня в общей связке, и мы зашли в квартиру. У Пашки была всегда идеальная чистота и порядок, был он и сейчас. Обойдя всю квартиру, которая смахивала скорее на музей одной поп-зведы (должен же быть у человека хоть один бзик), и не найдя ни его, ни его тела, мы устало опустились на диван.

– Куда он пошёл? – спросила Вика, кусая в волнении нижнюю губу.

– На встречу с кем-то.

– С кем, не знаешь?

– Откуда? – удивилась я.

– И не вернулся? – уточнила подруга.

– А ты не видишь?! – разозлилась я вконец.

– А, помнишь, перед отъездом он тоже ходил на встречу к кому-то, и ты тоже не знала, к кому. – напомнила мне Вика про недавний разговор с Пашкой у меня на кухне перед нашим отъездом в Сочи.

– Я вообще не знаю, на какие встречи он ходит! – прокричала я.

– Тоже мне директор, блин!

– Хватит на меня орать! И без тебя тошно!

– Сама не ори. – прокричала она мне.

– Слушай, ты думаешь, он уже тогда что-то знал? – спросила я Вику, путаясь в предположениях.

– Знал – кивнула подруга своим мыслям, – и поэтому так легко отпустил тебя в отпуск. А сегодня он, наверное, ходил относить выкуп за Никиту.

– Но причём здесь деньги?

– А кто сказал, что я про деньги? Может, он им компромат относил? А они его вместе с Никитой, хоп.

– Спасибо, подруга, успокоила. – разозлилась я.

– Ну, я же пытаюсь найти концы – пыталась оправдаться Вика.

– Лучше бы ты нашла начало! – разозлилась я.

– Так всё с меня и началось. С этого дурацкого копромата!

– Вот и я об этом. У тебя есть валерьянка?

– Только в таблетках.

– Да какая мне разница, накапай.

– Даш, как ты думаешь, может родителям Пашки надо сообщить, что он пропал или ещё рано?

– Вик, ты думай, что говоришь, или ты хочешь сказать – что его уже убили? Хочешь, позвони, скажи родителям – извините, ваш Паша пропал, и мы думаем, что его убили!

Наши родители – мои, Пашкины и Викины жили в небольшом городке под Новороссийском, в одном дворе, поэтому мы дружили с детства и в Москву приехали все вместе, и вместе поступили в один институт. После окончания мы с Викой остались в Москве, а Пашка не захотел, вернулся домой и звал нас. Но когда я позвала его к себе на работу, согласился приехать с огромной радостью. Те два года, что мы жили вдали от него, были самыми неприятными для нас из-за долгой разлуки, и месяц отпуска не мог восполнить этого пробела.

У Никиты была только бабушка, но жила она не в нашем городе, поэтому познакомились мы с Никитой уже в Москве. Он иногда ездил к ней в гости, но мы с ним не были у неё в гостях ни разу, поэтому, даже не знали, где она живёт.

В поисках валерьянки Вика высыпала содержимое своей сумочки на диван и стала рыться в косметике, ключах и деньгах, прокомпостированных талонах, фантиках и прочей ерунде. У неё была то ли мания, то ли вредная привычка, хранить там, что ни попадя. Вот и сейчас я увидела там какую-то сложенную вчетверо мятую фотографию.

– Кто это? – спросила я, разворачивая её. – Что-то я не припомню, чтобы ты сейчас с кем-то встречалась.

– Встречалась – встречалась, это фотка Матвеева, он мне её в письме прислал, когда спрашивал о встрече.

– Он тебе письмо писал?

– Ну да, на работу.

– В телекомпанию? – удивлённо спросила я.

– Нет, на орбитальную станцию! – огрызнулась Вика, роясь в своём мусоре и не находя таблеток.

– Ну-ка, посмотрим на него, хоть знать буду из-за кого вся каша заварилась.

Я развернула скомканную фотографию и чуть не упала.

– Ты его знаешь? – спросила подруга, глядя, как я дёрнулась.

– Да, то есть – нет. Я знала, что Матвеев друг Никиты, но в лицо не видела ни разу. Но я его узнала – мы с ним на лестнице в институте встретились, я ещё тогда сшибла его. У него папка на пол выпала, а я помогала собирать бумаги.

– Какая папка?! – подскочила Вика как ужаленная.

– А я смотрела?

– А что за бумаги?! – накинулась подруга.

– Да откуда я знаю?! Чего ты пристала?

– Дурында ты, Баранова, неисправимая дурында! А вдруг это именно те бумаги, про которые он мне говорил? Вдруг это был компромат?

– Да не смотрела я, а на том листке фамилии только какие-то были и адреса.

– На каком – том листке?

– На том, что я подобрала. Ой, это же у нас мог кусочек компромата остаться! – вспомнила я про найденный на лестнице листок.

– Какой листок? Где подобрала?

– Я, после столкновения с Матвеевым, спустилась вниз и увидела этот листок. Я его подняла и побежала за Матвеевым, но его нигде не было.

– Куда ты дела этот листок?

– Не помню, я, когда спускалась потом вниз, этот листок был у меня, я ещё думала, что придётся через Никиту искать этого мужчину. Если бы я только знала!

– Давай дальше! – остановила меня Вика. – Что было дальше, ну?

– А что дальше? Дальше я, обмахиваясь листком, подошла к выходу, тут распахнулась дверь и ударила меня по лбу. И я сразу про листок забыла.

– Как это – дверь распахнулась? – переспросила меня Вика, начиная о чём-то догадываться.

– Ну, дверь, видимо ногой, толкнули трое каких-то ''шкафов'' и дали мне ей по лбу. Даже, между прочим, не извинились. – обиженно произнесла я, вспомнив то неприятное для меня событие. – Будь моя воля, догнала бы и такого пинка бы дала!

– А куда они шли? – оборвала мои ''местические'' планы подруга.

– Ну откуда же я знаю! Или ты хочешь сказать, что мне нужно было закрыть грудью дверь и кричать – Ваши документы?

– А что, это интересно – грудью, может стоит когда-нибудь попробовать.

– Тебе всё хахоньки, а Пашку там, может, уже убили давно! – обиделась я на Викино ''выражение горя''.

– Ладно, значит, куда они шли, ты не видела?

– Нет, только я ещё подумала, что таким жлобам в институте делать? Может у них там – офис?

– Не знаю, но не думаю. Ну-ка, скажи, что им там делать? Зачем они туда пошли? – стала пытать меня Вика.

– В туалет! – огрызнулась я, меня эта беседа уже выводила из себя.

– Ты не поняла, я ещё раз спрашиваю – что им делать в институте, где работает Матвеев и Никита? Ну?!

– Ты хочешь сказать, что эти бандиты за ними приходили? – стало наконец что-то доходить до меня.

– Ага, и тебя они там видели, поэтому ты теперь нежеланный свидетель! – заявила Вика, победно глядя в мои расширенные от страха зрачки.

– Точно! И поэтому они двинули мне в лоб дверью, чтобы я сразу все забыла!

– Но ты же и так забыла! Где листок?!

– Ну, может быть, в машине? – предположила я, перебирая в памяти движение листка, хотя, если честно, перебирать было нечего.

– Точно?

– Ну, я точно не помню, у меня и так память не очень, а тут ещё дверью! Между прочим, сильно!

– Ну, это заметно.

– Всё понятно, нам надо выбираться отсюда и искать мою машину. Найдём её, найдём и листок. – посетила мою голову мудрая мысль.

– На какой в тот день ты ездила, хоть помнишь? – спросила Вика, зная мою плохую память на всякие мелочи. А машины, между прочим, у меня было четыре, три – бывшего мужа и одна – моя.

– Да, на Ауди. Пойдём скорее.

– Даш, подожди, ты что, хочешь так на работе появиться? Эта панамочка очень смотрится на твоей голове, но боюсь, твои сотрудники её не оценят. – показала она на мою голову.

– Что же мне делать? – вспомнила я, что под панамкой у меня та-а-кая лысина! Прямо на всю голову. Хотя, конечно, я смотрелась бы куда страннее, если бы лысина была только на макушке, где мне и накладывали швы и из-за чего в общем-то и побрили налысо.

– Нужен парик! – заявила Вика, откидывая мысли о шляпках и платочках.

Они мне жутко не шли, по крайней мере та шляпка, какую я сейчас мерила. Странно, но факт – раньше она смотрелась гораздо красивее, хотя сейчас я в ней стала куда более интересней – она сползла мне на глаза и я выглядывала из под неё, как черепаха из под панциря. А ведь каких-то два года назад она на мне смотрелась превосходно. Вот что с людьми делает возраст!

– Согласна на парик! – сказала я, заглядывая в зеркало. – Тем более что я всю жизнь мечтала походить в парике.

Вот и накаркала.

Мы вышли из Пашкиной квартиры и отправились в магазин «Леди в новом». Там париков была уйма, и я, перемеряв, наверное, штук двадцать, выбрала себе всего пять, один нацепив тут же.

Поймав такси, мы поехали к офису.

– Как я ненавижу эти такси! – вырвалось у меня.

– Конечно, со своим водителем ездить лучше. А я вот, например, даже одной машины не имею, тогда как ты четыре! – обиженно заметила Вика, пристально вглядываясь мне в лицо. – Это просто свинство – иметь столько машин.

– Вик, отстань от меня, я тебе говорила – бери любую и пользуйся.

– А подарить лучшей подруге – слабо?

– А ты ремонтировать её будешь?

– Ну, я, э..

– Правильно, подари ей машину, а потом мой механик будет её ремонтировать, стоять она будет у меня же в гараже и заливаться моим бензином.

– Жаба задавила?

– Да бери ты любую, только отстань от меня.

– М – да? Да, а если её угонят? У меня же инфаркт будет.

– Вот тогда сиди и молчи! Ты у меня уже все машины покалечила со своей дачей. Ну скажи, кто нормальный попрётся по этим буеракам на спорткаре? У тебя ж там такая дорога – по ней только на танке ехать!

– Ну, я просто хотела прокатиться на ней, а мне как раз на дачу надо было. – покраснела Вика, уличённая в хвастовстве.

– Лучше скажи, что покрасоваться хотела.

– А ты бы видела, как смотрели мои соседи! – вдохновилась она, вспомнив, как мимо её дачи местные жители деревни в тот раз ходили как на экскурсию на ВВЦ.

– И пальцем у виска крутили! Вылазь, приехали.

Мы зашли в офис, и я позвала охранника:

– Антон, где сегодня Кулешов?

– А у него выходной. Здравствуйте.

– Здравствуй. А Ауди где?

– В гараже. Вам подогнать?

– Не надо, я сама. Вик, пошли.

– До свидания. – попрощался Антон, подмигивая растаявшей Вике.

– Счастливо! Вика, да перестань ты ему глазки строить, он женат!

– Ну и что? – на полном серьёзе удивилась Вика.

– У него двое детей. Сеньке пять, Олегу восемь. – уточнила я, чтобы развеять Викины призрачные надежды.

– А, и что я в нём нашла? Мужик как мужик, и ничего особенного. И где я раньше была? – тихо, как сама с собой проговорила она.

– Когда раньше? – не поняла я ход её мыслей.

– Когда у него не было детей.

– В школе училась! Отстань от меня, у меня Пашка в голове, а у неё одни мужики.

Мы с Викой спустились в гараж, осмотрели машину и разочаровались – листка не было.

– Всё ясно, водитель его выкинул. – огорчилась чуть не до слёз Вика.

– Вик, мои сотрудники ничего не выкидывают, а относят ко мне, Настенька бы мне уже сказала.

– Как они тебя знают хорошо.

– Плохо. Значит, я его оставила не в машине.

– А вдруг в машине, а водитель его нашёл, прочитал и решил отдать лично тебе в руки? – блеснул для нас проблеск надежды.

– Тогда поехали к нему домой.

Мы сели в Ауди и поехали на Проспект Мира, в дом, где жил, и мы надеялись, ещё живёт, мой водитеь Кулешов.

Полчаса мы звонили, стучали, дёргали ручку двери, но никто не открыл.

– Ну что вы ломитеся к ним? Нету их. – возникла вдруг в проёме соседней двери старушка-всезнайка.

– А где они? – вежливо спросила её Вика, борясь с желанием отправить старушку куда-нибудь подальше.

– А я почём знаю, пятый день их не видно. – ответила та, не подозревая, чего стоил Вике вежливый вопрос.

Я охнула:

– Пропал!

– Даш, а почему у тебя на работе не знают, что он пропал? – усомнилась подруга.

– Потому, что он работает неделя через неделю. Ему ещё два дня отдыхать. – пояснила я.

– Ну что вы тут стоите? Сказала же – их нету дома. – снова проскрипел знакомый голос за нашими спинами.

– Извините, а вы не скажете, куда они могли поехать? – поспешила я опередить Вику, которая, судя по блеску в глазах, хотела сказать много чего, и не совсем доброго, этой соседке.

– Никуда! Много вас тут шляется, выспрашивает, а потом вещи пропадают! Идите отседова, а то полицию позову!

– Как – много шляется? – чуть не упала я. – К ним что, приходил кто-то?

– Да и не раз.

– Извините, а кто приходил?

– Откудова я знаю, какие-то бандиты! Прям как вы! Рожи – во!

– Трое? – всполошилась Вика.

– Трое, трое.

– Один такой рыжий, второй с подбитым носом? – вспоминала я приметы ''шкафов''.

– Они самые.

– Спасибо, бабушка, спасибо – пробормотали мы и поспешили поскорее скрыться в машине.

– Что теперь будем делать? – задумалась Вика. – Они уже и до Кулешова добрались. Ясно – похитили.

– Причём, вместе с детьми, у него же двое пацанов – близняшек, вот гады!

– Пацаны – гады? – спросила Вика, садясь за руль.

– Да и пацаны. Кулешов на машине раз в обед заскочил, так они ему на крыле такое написали.

– До детей добрались! Эти не перед чем не остановятся! – испугалась ещё больше подруга, до этого надеявшаяся, что её, красивую женщину бандиты не тронут.

– Хоть бы они живы остались! – прошептала я.

– Чтоб они пропали! – рявкнула подруга.

– Кто?! – не совсем поняла я её пожелание.

– Бандиты, кто ж ещё? – удивилась она моему вопросу.

– Хоть бы, хоть бы, а слушай, где они их держат – столько человек?

– Да хоть у себя на даче, сейчас у людей такие дачи, там целый гарнизон спрятать можно.

– Надо срочно их искать!

– Ты права! Поехали.

– Куда? – поинтересовалась я у подруги.

– Надо прикинуть – что мы имеем – проговорила она задумавшись.

– Ну и что мы имеем? – спросила я, когда через пять минут в наших размышлениях ничего не изменилось.

– Практически ничего – вздохнула подруга. – Давай думать вместе, мы имеем..

– Три мафиози, которые похитили Никиту, Пашку, Кулешовых, так? – оборвала я её на полуфразе.

– Ну да. – согласилась со мною Вика. – И две идиотки, которые их ищут.

– Что ещё? – злясь спросила я.

– Видели тебя, как свидетельницу и, наверное, знают про меня. – начала заводиться Вика, как в прямом, так и в переносном смысле, поворачивая ключ.

– Ага. – согласилась я, так как факты были на лицо.

– А мы про них не знаем ни фига. – подытожила подруга.

Наш интеллектуальный разговор оборвал звонок телефона.

– Алло – ответила я, и почувствовала как у меня задрожали поджилки, думая о том, что это звонили похитители.

– Это Дарья?

– Да. – удивилась я спокойному голосу в трубке.

– Вы в Москве?

– Да.

– Какого, простите, что вы там делаете?! Я же сказал – сидеть в гостинице и не высовываться! – голос перестал быть спокойным и перешёл на крайние децибеллы.

– А, это вы, Егоров? – выдохнула я.

– Да!

– А как вы узнали номер моего мобильника?

– Я всё-таки работаю в органах.

– Хорошо, вы что-нибудь узнали?

– Да, к нам попала запись, на которой Матвеев общается с Викторией Тимошенко. Вам это имя о чём-то говорит?

– Ну, в общем, да, говорит – я выразительно посмотрела на Вичку.

– Так вот, речь идёт о каком-то компромате на высшие чины. Поэтому я хотел бы поговорить с нею лично.

– А её нет! – сказала я и отключила телефон.

– Ну, что он хотел? – спросила Вика, начиная подозревать, что тучи над нами начинают сгущаться.

– Вик, останови машину! – попросила я ровным голосом, стараясь не расплакаться. – Останови!

– Ты сойдешь? – усмехнулась она.

– Останови, я сказала!

– Баранова, мы в центре, здесь нет ни одного приличного кустика. – продолжала она шутить.

– Останови, кретинка! – рявкнула я, борясь с желанием, двинуть ей в ухо.

Подруга остановила машину и удивлённо уставилась на меня: – Ну?

– Вик, мне звонил Егоров. У них в руках запись твоего с Матвеевым разговора о компромате!

– Ой, мама! Теперь меня точно убьют! – затряслась Вика.

– О чём вы говорили с Матвеевым?!

– Он сказал, что хочет выступить в прямом эфире, и о том, что перед этим отдаст, на всякий случай мне на сохранение компромат.

– Он отдал?

– Ты что, совсем?! Когда? – удивилась моей бестолковости подруга.

– Значит, не успел.

– Конечно.

– А они могут подумать, что успел.

– Ой, мама!

– Если запись попала к Егорову, где уверенность, что такая же не могла попасть к ''чёрной тройке''?

– К кому?

– К нашим бандитам.

– А такая уверенность есть? – блеснула надежда в газах у Вики.

– Нет. – огорчила я её.

– Ой, мама. – снова прошептала подруга, впадая в лёгкую истерию.

– Приехали. – сказала я, кусая пальцы.

– Куда? – удивилась Вика.

– Да никуда! – зло бросила я.

– И что делать, выходить? – спросила Вичка, выбитая из колеи сообщением Егорова, и потянулась к ручке дверцы.

– Сидеть! – рявкнула я.

– Не поняла.

– Нам нужно узнать, где живёт эта тройка.

– Согласна, но как? – Вика медленно, но верно начинала приходить в себя.

– Ну, у них хорошая примета – у одного перебит нос.

– Ха! Да знаешь, сколько таких в Москве?! – нервно спросила Вичка.

– Знаю, а что ещё делать?

– Ну, не знаю.

– Вот и помолчи! Поедем в ресторан.

– Ты что, напиться с горя хочешь?

– Нет, выпрыгнуть из окна! Где мы ещё их найти сможем? – спросила я.

– Согласна, мысль умная, но сколько в Москве ресторанов? – не отступала от своего Вика.

– Надо пойти по таким, где цены запредельные. Там обычно такие, как наша тройка и собираются.

– Всё равно, дорогих ресторанов слишком много, а времени у нас слишком мало. Когда мы их все обойдём?

– Пойдём в какой-нибудь, может, повезёт.

– Дуракам всегда везёт. – заметила подруга.

– Значит, тебе повезёт как никогда.

– Ну ладно, поехали уже, чего зря время терять на болтовню.

– Вик, ты прямо так идти в ресторан собралась? – удивилась я, разглядывая Викин летний костюм, в котором я, даже с моей большой фантазией, не смогла представить её в дорогом ресторане.

– Нет, конечно, сначала переоденемся. – опомнилась та.

– Конечно. Если бы я не напомнила, ты бы так и пошла, и нас бы с позором оттуда выгнали.

– Нас бы с позором туда не впустили. А выгнать нас и одетыми могут, не волнуйся. – успокоила меня Вика.

Мы приехали ко мне домой и переоделись. Я надела чёрное вечернее платье (между прочим французское), ''поменяла причёску'' и надела новые туфли на высоком каблуке. По какому бы делу мы не ехали, но я всё же осталась женщиной, и хотела нравиться окружающим. Тем более что окружать нас там будут в основном мужчины. Вика надела моё зелёное платье с разрезом чуть не до талии.

– Вик, мы туда зачем едем?

– Работать! – удивилась она моему вопросу.

– В смысле? – не сразу сообразила я.

– Ну, искать наших мафиозников.

– Да? А оделась ты так, как будто будешь работать съёмной девочкой! Ты что хочешь, чтобы нам там мужики проходу не давали? Они же собьют нам всю операцию!

– А что, я ещё могу сойти за путанку? – обрадовалась Вика, рассматривая себя в зеркале со всех сторон. – А я слышала, что у них 20 лет уже пенсионный возраст.

– Я не знаю, как на путанку, но ты вот на женщину на букву ''Б'' ты сильно смахиваешь! Ну просто кокретная ''Б''!

– Да? Даш, а ведь, если ты не забыла, это же я в твоём платье! Ты думаешь, ты в нём тогда на кого смахивала?

– Курица, я тебя выше и разрез у меня заканчивался ещё на ноге, а не как у тебя.

– А я разрез на ноге прикрою сумочкой.

– А на груди чем прикроешь? Бабочкой?

– Баранова, отстань, сама вырядилась, как не знаю кто, а я должна выглядеть как бедная овечка?

– Хватит трещать, нам нужно делом заниматься! Неизвестно где Пашка с Никитой, и что с ними. Ещё Кулешов этот, мало нам тех двоих.

– Всё, я готова. Не ори. – пробурчала Вика и прошлась по комнате виляя бёдрами из стороны в строну. – Ну как?

– У – у – у!

– Да я пошутила, не буду я так ходить.

– Тогда побежали скорее.

– Ты карточку взяла? – вдруг опомнилась Вика.

– Взяла, она у тебя в сумочке.

– О, а я и не знала.

– Скорее. – подпихнула я её к двери коленкой.

– Ну, с Богом!

– Ни пуха, ни пера!

Мы сели в машину и понеслись по ночным, сияющим неоном, улицам. Через несколько минут мы уже подъезжали к ресторану. Оставив машину за углом, мы зашли вовнутрь. Я прошла как обычно, а Вика шагала такой походкой, и с таким разворотом головы, как будто шла по подиуму. Мужики, увидев её, стали по стойке смирно, те же, кто сидел, вцепились в стулья в предынфарктном состоянии, а она, улыбаясь, помахивала сумочкой. Платье при ходьбе колыхалось, выставляя на всеобщее рассмотрение длинные ноги. Не успела Вичка насладиться триумфом, как к нам подошёл метрдотель и усадил нас за столик.

– Вы в первый раз у нас? – спросил он с улыбкою.

– Да, и если хотите, чтобы не в последний, проследите, пожалуйста, чтобы нам не мешали. У нас серьёзный разговор. – произнесла Вика и закинула ногу за ногу.

Метрдотель кивнул и удалился.

– Чтобы нам не мешали, нужно было надевать другое платье. – прошипела я ей, как только отошёл метрдотель. – Ты же обещала прикрывать разрез.

– Баранова, не мешай, я уже работаю.

– Я это заметила.

– Я рассматриваю мужиков.

– А они тебя.

– Давай, заказывай уже. От этих запахов мне не по себе.

– Выйди. Прямо по коридору, две буквы. Выберешь ''Ж''.

– Даш, я есть хочу! Заказывай быстрее, а то я сойду с ума. Ой, какой окорочёк на вилке у соседа.

– Ага, и как он элегантно им машет.

– Это он кому-то по телефону дорогу объясняет. – сказала Вика, и с неподдельным интересом уставилась на мужика.

– Ага, смотри – налево, направо, прямо, прямо, о-о-пс, окорочёк упал.

– И главное, на его соседа. – восхитилась Вика.

– Вик, пошли скорей отсюда, что тут сейчас начнётся! – испугалась я.

– Ничего не начнётся, это похоже его телохранитель.

– Слушай, а зачем такое тело охранять? Кто на него позарится?

– Баранова, замолкай. Нам заказ несут.

Когда нам принесли заказ, оказалось, что я заказала столько всего, что это не поместилось на столик и часть пришлось унести назад, но думаю, ненадолго.

– Шикуешь, Баранова? – вредно прошипела Вика, мысленно оценив всё стоящее на столе. – Зажралась!

– Я могу себе это позволить. В конце концов, вспомни, когда я была в последний раз в ресторане. – обиженно сказала я.

– Сочи считать? – спросила, ухмыляясь, подруга.

– Ешь уже, сама просила.

– Ой, смотри, смотри, кто там сидит, подбитый нос! – зашептала мне Вика на ухо и помогла развернуться моей голове в нужном направлении.

Мужчина оторвал глаза от тарелки, почесал нос и встретился с моим взглядом. Я поспешно перевела его на курицу.

– Да, дуракам везёт, за соседним столиком сидела наша тройка, правда, сейчас их было больше на три дамы.

– Ешь, и не привлекай внимания! – прошипела я Вике.

– Вот скоты! – пробурчала та. – Сидят себе, обжираются, а наши друзья может, погибают сейчас от голода!

Я поперхнулась.

– Это я не про тебя. – пояснила Вика. – Что делать дальше будем?

– Не знаю. Я ещё пока не придумала. – честно призналась я.

– Зато я придумала. Надо за ними проследить. – сказала Вика и вперилась взглядом в столик нашей ''чёрной тройки''.

– Согласна, но не в упор же на них пялиться! Смотри искоса.

– Да я их вообще видеть не хочу, сволочи!

– Не отвлекайся, мы на задании. Представь, что мы разведчики в тылу врага.

– Я с тобой в разведку бы не пошла! – завила Вика.

– Это почему ещё?! – удивлённо спросила я.

– Ты трусливая! И ешь много. – усмехнулась подруга.

– Причём тут – сколько я ем? – возмутилась я.

– А как ты в засаде сидеть будешь?

– Вик, ты что, уже потихоньку с катушек съезжаешь? Какая засада? Мы же в ресторане сидим.

– А кто знает, чем это закончится? И где мы потом сидеть будем? – спросила она и, видимо на всякий случай, взялась за второго цыплёнка.

– Ну, надеюсь, не на нарах. Хотя там тоже кормят.

– Ага, макаронами.

– Вик, я тебя прошу – не ешь так, как-будто тебя неделю не кормили! Ты привлекаешь к нам внимание.

– Во-первых, Дашечка, меня действительно так вкусно давно не кормили, а во-вторых, внимание мы уже давно привлекли и надолго. Метрдотель уже четвёртого мужика от нас разворачивает.

– А я тебе говорила – не одевайся как..

– Ой, – перебила меня Вичка. – смотри, один из тройки куда-то пошёл! Видишь, как спешит, может, почуял неладное и убегает?

– Вик, сходи за ним, проследи – куда. – попросила я, с диким увлечением впиваясь в цыплячий окорочёк.

Вика посмотрела на меня, пожалела и с неохотой, но пошла. Через несколько минут она вернулась красная.

– Ну, куда он пошёл? Я сгораю от нетерпения. – прошептала я как только она достигла нашего столика.

– А я от стыда. Он пошёл в мужской туалет. – ответила подруга.

– Ну и что? – удивилась я.

– А то, что я попёрлась за ним, и только внутри поняла – куда.

– Ладно, в другой раз пойду я. – успокоила я её, в глубине души надеясь, что другого раза не представится, но не тут-то было.

Мы подождали ещё немного, и вскоре ещё один из тройки, с перебитым носом – Альберт, как называли его друзья, направился к выходу.

– Теперь твоя очередь, иди. – напомнила мне с ухмылкою подруга. – Ну, чего застряла, он сейчас уйдёт!

– Викуль, а вдруг там ловушка? Вдруг он меня специально заманивает? А потом убьёт? – попыталась я отделаться от нелестного предложения.

– Баранова, если ты не пойдёшь, то я убью тебя прямо сейчас! – вскипая прошипела Вика.

Идти мне не хотелось, тем более на тёмную улицу, но делать было нечего.

Как я и боялась, Альберт вышел на улицу. Там было темно, пахло акацией и неприятностями. Я старалась прятаться за всё, что попадалось мне на пути, включая кусты и фонарь, боясь попасться Альберту на глаза, хотя особой нужды в этом не было. Альберт был пьян до предпоследней степени – то есть, двигаться ещё мог, а соображать – уже нет, поэтому он меня не видел в упор, даже тогда, когда я в темноте наткнулась на него на всей своей скорости.

Альберт подошёл к чёрному Джипу, стоявшему за углом ресторана, и открыл переднюю дверцу. Повозившись минут пять, он достал из бардачка деньги и стал возвращаться назад. Я подкралась к машине, чтобы разглядеть её поближе, и остолбенела – ключи от Джипа лежали прямо на водительском сиденье. Решив, что упускать такой шанс грешно, я схватила ключи и помчалась к Вике, обогнав Альберта, который признавался в любви к Родине и искусственной берёзе, стоящей в холле ресторана.

Я подошла, стараясь сдерживать желание перейти на бег, к Вичке. Та, по моим сверкающим глазам поняла, что какую-то информацию мы имеем.