Kitobni o'qish: «Вологодские кружева»
ВОЛОГОДСКИЕ КРУЖЕВА
Качаясь на поворотах и отчаянно стуча на стыках, последняя электричка мчалась во тьме летней ночи, как будто убегая от кого-то. А на самом деле она неслась прямо в середину тучи, которая громыхая и сверкая молниями, висела на небе там, куда направлялись рельсы. В одном из вагонов этой поздней электрички сидели, прижавшись друг к другу, две легко одетые девушки. Им было и страшно, и холодно в этом пустом вагоне. Поездка, которая так хорошо начиналась, становилась жутковатой. Подружки ехали после успешно сданной в университете летней сессии из областного центра домой в маленький провинциальный городок. В будний день в электричке было мало пассажиров, а ближе к конечному пункту их не осталось совсем. Девушки смеялись, вспоминая курьезные случаи на экзаменах, обменивались мнениями о преподавателях и сокурсниках. Дорога в четыре часа пролетала не заметно. И вот теперь, когда до дома всего каких-то пятнадцать километров и уже стемнело, откуда не возьмись эта огромная туча. А они, хотя и были студентками физического факультета, грозы боялись. Электричка стала тормозить. Одна из девушек, выглянув в окно, узнала местность и сказала:
– Вот хорошо. Предпоследняя остановка. Через десять минут будем на месте. Только бы успеть добежать домой до дождя!
– Ничего. Домой и под дождем добежим! – ответила подруга.– А тебя не встречают?
–Не знаю – пожав плечами, ответила другая.
На остановке в вагон зашли два молодых офицера и сели около двери. Электричка тронулась, и здесь раздался такой оглушительный удар грома, что девушки невольно вскрикнули. В вагоне погас свет, за окном на землю обрушился ливень. Электричка остановилась. Положение было не из приятных. Через минуту вспыхнул свет, после темноты он оказался ослепительно ярким. Офицеры уже стояли около их скамейки и встревоженно смотрели на девушек.
–Девочки, все в порядке?– обратился к ним молодой человек.
Девушки недоуменно смотрели на них, придумывая, что ответить парням. А они были хороши. Особенно их украшала военная форма.
И тут обнаружилось, что вагон совершенно худой. Потоки дождя проникали в него и через крышу, и через стены. Ручьи струились по полу, меняя свое направление в зависимости от наклона вагона на рельсах, и вскоре превратились в одно сплошное море. Стоять на полу стало небезопасно, в углу вагона на потолке стала искрить проводка. Со смехом все забрались на скамейки и расположились на спинках. Хотя и неудобно, но сухо и весело. Так состоялось их знакомство.
–Дима, Володя – представились офицеры.
–Нина, Катя – ответили девушки.
Ребята тут же вызвались проводить девушек домой, хотя и сказали, что город они не знают и только второй день находятся в командировке в расположенной здесь воинской части. Электричка остановилась. Приехали. Забрав вещи девушек, офицеры помогли им выйти из вагона. Дождь еще шел, но уже начинал стихать.
–Смотри, тебя отец встречает – сказала Нина, обращаясь к Кате. Под навесом около дверей вокзала стоял мужчина и разговаривал о чем-то с дежурным по вокзалу.
Все побежали под навес и подошли к разговаривающим. Офицеры вдруг встали по стойке смирно и отдали честь
–Здравия желаем, товарищ подполковник!
–Какие молодцы – ответил отец Кати – и дочь мне привезли, и дождь с собой прихватили. Мы все его так ждали! У нас почти засуха, а теперь вся природа оживет, да и людям веселее станет. Ну что, по домам?
Продолжая прерванный разговор, дежурный по станции сказал Катиному отцу
–Не беспокойтесь, Николай Иванович! И Марии Ивановне передайте: все сделаем. Не будет больше Василий дебоширить дома.
Пройдя через вокзал, все вышли на привокзальную площадь. В этот поздний час она была пуста, только рядом с вокзалом стояла милицейская машина из тех, которые раньше называли «черный ворон». Но теперь она была выкрашена в серый цвет.
–Вам куда, молодые люди?– спросил Николай Иванович, обращаясь к офицерам.
–В гостиницу воинской части – громко и дружно ответили офицеры, и все рассмеялись.
–Ну что, развезем всех по очереди? – обратился Николай Иванович к водителю.
–С ветерком, товарищ подполковник! Смотри, Катюша, завтрашнюю рыбалку не проспи – улыбаясь, пошутил шофер.
Все, кроме Катюши, ехали в такой машине первый раз и сначала слегка оробели. Но потом расселись на скамейках по стенкам кузова уже парами: Катя с Димой, а Нина с Володей. Кто, кому, когда приглянулся – не понятно, но сели правильно. Первой приехала Нина. Она выпрыгнула из машины, и, помахав всем рукой, быстро скрылась в подъезде небольшого дома. Очень скоро подъехали к дому Кати. Дима, опередив Катю, соскочил на землю и, подхватив за талию, галантно снял ее, не дав спуститься из кузова по железной лесенке.
Первое, что бросилось ему в глаза, когда он опустил Катю в этой ситуации, удивленные глаза миловидной женщины, стоявшей у калитки полного цветов палисадника. Не растерявшись, он встал по стойке смирно, отдал честь и отрекомендовался
–Разрешите представиться – лейтенант Дмитрий Серебров!
–Катина мама-Мария Ивановна – также четко ответила опешившая женщина.
И опять все дружно рассмеялись. То ли от долгожданного дождя, то ли по другой какой причине, но у всех было прекрасное настроение и расставаться не хотелось. Даже отец Кати, всегда серьезный молчаливый мужчина, улыбаясь, сказал
–Сегодня уже поздно, а в другое время милости просим к нам- и даже адрес назвал- улица Народовольцев,10.
Дома за поздним ужином все подшучивали над Катюшей, что ей дождик жениха принес, а бабушка сокрушалась, что она к крыльцу не вышла и ничего не увидела, а на стол для любимой внучки накрывала. Катюша действительно была всеобщей любимицей. Ее пока нельзя было назвать взрослой красивой девушкой. Высокая, стройная, еще по-детски порывистая, она привлекала людей своей открытостью, дружелюбием и сердечностью. Ей шел восемнадцатый год, была не глупа: много читала, думала. Она росла в атмосфере любви, уважения, честности и добра. По-доброму посмеиваясь над дочерью, родители любовались ее смущением, зардевшимися щеками. Чтобы сменить тему, Катя вдруг громко спросила у отца
–О какой такой рыбалке говорил твой водитель машины?
–Ах, да! -подхватил отец – Я же давно обещал тебе рыбалку. А теперь за отлично сданную сессию я завтра выполню свое обещание. Давай-ка наловим маме рыбы! Она у нас известная большая ее любительница! А сейчас всем спать, спать. Завтра встаём в пять! – почти пропел отец, вставая из-за стола.
Но какой сон будет у молодой девушки после такого знакомства. Ведь Дмитрий ее просто очаровал. Она притворилась спящей, когда подошла к ней бабушка и, шепча молитву, перекрестила ее на ночь. Это был знакомый ей ритуал, который повторялся для нее каждый день с самого рождения.
Летняя ночь коротка. Вот уже рассвет. Пора вставать. По сонному городку, ежась от утренней прохлады, Катя идет рядом с отцом в гараж за машиной. Они молчат, но это молчание их не тяготит. Отец так много знает и так все понимает, что молчание с ним как большой разговор. А когда он обнимет за плечи и смотрит на нее такими же, как у нее, коричнево-зелеными глазами, она видит в них и любовь, и одобрение, и понимание, и гордость. Все-таки нет мужчины лучше, чем ее отец! Ах, какая мама молодец, что вышла за него замуж! Как она любит своих родителей и гордится ими!
Ехать было совсем недалеко. Большое село раскинулось на высоком берегу реки. Когда-то она была большая и судоходная. По приказу Петра I двести с лишним лет назад по ее берегам были посажены корабельные сосны, которые и сейчас гордо стояли шеренгами, отражаясь в спокойной воде реки, привлекая к себе любителей грибов и природы. А еще раньше при Иване Грозном здесь в больших количествах собирали раковины с речным жемчугом, которым украшали царские одежды, деревянные обложки рукописных манускриптов.
Машина остановилась у одного из домов в центре села. Отец вышел из машины и огляделся по сторонам, водитель посигналил хозяевам.
–Все готово, Николай Иванович! – высокий ладный мужчина вышел из сарая с большим шевелящимся мешком.
–И у меня готово- отвечала вышедшая на высокое крыльцо хозяйка, вытирая руки о цветастый передник – Караси в сметане уже шкварчат в печи.
–Как готово?! А рыбалка? – в голосе Кати послышались слезы.
–Ребята, давайте нам рыбалку, а карасей из печи потом- попросил смущенно отец.
–Это мы сейчас, это мы мигом. Петяшка -крикнул кого-то хозяин.
С сеновала спрыгнул подросток
– Что, батя, звал?
– Садись в машину к гостям и гоните к большой иве, а мы туда на лодке.
– Хорошо, батя.
Мать вынесла сыну горбушку хлеба, на которой горкой был насыпан сахарный песок, и большую кружку молока. Присев на лежащие кучей бревна и поставив молоко на землю, парнишка осторожно пальцем разравнял песок по куску, быстро облизал палец и споро, но обстоятельно стал есть. Уже сейчас в нем был виден будущий добрый хозяин. Закончив немудреный завтрак, Петяшка сел в машину и коротко, но деловито сказал
–Погнали налево, до первого поворота.
Село уже давно не спало: выгнали коров и другую мелкую живность в стадо, топились печи, в которых готовилась на день еда. Последние сны досматривала детвора, да, может быть, хворые старики.
Доехали быстро, поставили машину под огромную плакучую иву от жгучих солнечных лучей. Вскоре появилась лодка с хозяином и его напарником.
Хозяин спросил отца
–Николай Иванович, рыбалить будете иль понаблюдаете?
– Сегодня я понаблюдаю, а Катя порыбалит – засмеялся отец.
Катя, оторопев, оглянулась на отца: она никогда не слышала его такого озорного и молодого смеха. Он стоял, взъерошив по-мальчишески свои всегда аккуратно причесанные волосы, и вдруг, засунув пальцы в рот, отец залихватски громко с каким-то фирменным улюлюканьем свистнул.
–Ну, Николай Иванович, всех карпов перебудили!– расхохотались рыбаки. Петяшка хотел повторить, но у него получилось сипловато и слабовато.
Началась рыбалка, правда без удочек. Взрослые рыбаки с середины реки, растянув сеть, направились к берегу в сторону Петяшки и Кати. Молодежь будила карпов, которые залегли в тине отлогого берега. Кате дали трещотку, Петящке другое какое-то пронзительно звучащее сооружение, а Николаю Ивановичу, раз он такое мастер, приказано было чаще свистеть. Начался такой шум и гвалт, что, наверное, и мертвые на деревенском кладбище пробудились. И вдруг весь тинистый берег, слегка прикрытый водой реки, зашевелился. Карпы поднимались из тины и бросались в сторону чистой воды в глубину, а там их уже ждала сеть.
–Хватит, хватит-закричал отец, увидев результат всеобщего шума-Достаточно.
Сели в машину и поехали назад в деревню. Петяшке очень хотелось узнать, как это начальник бати так лихо свистит, но он стеснялся спросить. Около дома их ждала веселая хозяйка с чистым полотенцем и ведром холодной колодезной воды. Умывшись, пошли в дом. На столе, заваленном летней огородной снедью, была оставлена чистая середина, куда немедленно водрузили, именно водрузили, метровую в диаметре сковороду, наполненную большими карпами в шкварчащей подернутой коричневой пенкой сметане. Аромат необыкновенный наполнил комнату. Под смех, шутки и прибаутки в роде « Карпа ловить-не на охоту ходить» быстро подчистили всю сковороду.
Мужчины вышли на улицу покурить, а Катя с хозяйкой стали убирать со стола и готовить все к чаю. Женщина была по-доброму говорливой. Мягкая спокойная речь лилась как ручеек весной. Оказалось, что ее муж работает участковым милиционером, а Николай Иванович – его начальник, дай бог ему здоровья, хороший человек. Сначала он заставил мужа закончить вечернюю среднюю школу, а теперь муж заочно учится в школе милиции, чем она несказанно гордится по деревне. И вообще, она всегда считала, что ее мужик самый лучший в их большом селе, и она за ним как за каменной стеной, но всегда готова за него и в огонь, и в воду. Жаль только, что детей им бог больше не дает, а так бы хотелось Петяшке сестричку иди еще братика.
На улице раздался многократный свист. Хозяйка, отворив окно, крикнула
–Что это там за соловьи-разбойники на наши бревна слетелись?
Петяшка, осмелев, попросил батиного начальника такому лихому свисту его научить. Вот на улице и заработала школа свиста: учились и Петяшка, и его батя. К ним со своим свистом присоединился и водитель.
Мимо дома по улице шла соседская бабка Евдокия. Остановилась около усердно свистевших мужчин.
–Что рассвистелись, как оглашенные! Денег не будет!
–А нам деньги не нужны!– лихо ответил Петяшка.
–Какой шустрый постреленок, как я погляжу. Чай не при коммунизме живем. В сельмаге бесплатно только оберточную бумагу отрывают! -пошла дальше бабка Евдокия, бормоча про бестолковых нынешних мужиков.
Умаялись, насвистелись, пришли чай пить. На столе уже пыхтел большой ведерный самовар, стояло немудреное сладкое деревенское угощение: кусковой сахар, варенье, мед, конфеты – розовые подушечки, называемые в селах «Дунькина радость». Хозяйка принесла небольшой чугунок и открыла крышку. Там были маленькие пышечки, испеченные хозяйкой рано утром, а позже залитые в чугунке сметаной и томившиеся в печи до поры до времени. Про такую еду на Руси говорили – ум отъешь!
За столом теперь хозяйка больше молчала, любовалась своими мужиками: большим да малым, и, вся, светясь от солнца, от чая и, наверное, больше от любви и женского настоящего счастья, поглядывала на Николая Ивановича, пытаясь по лицу угадать его мнение об ее царстве-государстве.
Долго пили чай, разговаривали, судили-рядили. Катю стало клонить в сон. Отец, сославшись на дела, заторопился, и, отказавшись от всех деревенских гостинцев, взял лишь кулек с томлеными в печи пышками да несколько карпов в мешке.
–А остальных-то куда? – суетилась хозяйка.
–По соседям раздайте- крикнул отец уже из машины.
Приехали домой уже после обеда. Катя сразу побежала спать. Только легла, вытянулась блаженно, собираясь провалиться в долгожданный сон, как подошла бабушка.
–Подожди-зашептала-всех женихов проспишь. Видала сегодня твоего, хорош кавалер, писаный красавец. Утром приходил, по лицу видать, расстроился, сердешный, что тебя нет. В кино приглашает. Сказал какое, не упомнил я, да какая разница, коли приглашает. Сказал в шесть часов за тобой зайдет, чтоб готова была. Поспи, касатка, через два часа разбужу, чтоб успела прибрать себя.
И Катя провалилась в глубокий сон со сказочными видениями, где Петяшка свистел и превращался в сокола, карпы летали как бабочки и другой непонятной фантасмагорией.
Проснулась девушка сама, лежала и думала, что же ей одеть на свидание. Потом, рассердившись на себя, она взяла простое ситцевое скромное платьице, ею самой сшитое, завязала высоко на затылке хвост пушистых каштановых длинных волос, размышляя, выбрала светлые лодочки на небольшой шпильке и так предстала перед родителями, которые, ожидая ее к ужину, смотрели телевизор.
Отказавшись от еды и, шутя, покрутившись перед родителями на каблучках под вздохи и ахи бабушки, что надо на свидание одеться лучше, одежки лучшее что ли у девчонки нет, она ровно в шесть подошла к калитке. Димы не было. Выйдя на улицу и увидев его в отдалении, она пошла по направлению к кинотеатру. Ускорив шаг, он быстро нагнал ее.
–Привет! Как рыбалка, удачная? – В голосе его чувствовалось напряжение.
Катя, не разжимая стиснутых зубов, пробормотала что-то. До кинотеатра они дошли молча. Она не могла на него понять глаза, внутри у нее все дрожало, понимала, что Дима ей очень нравиться, но старалась казаться равнодушной. Так было с ней всегда. Стоило парню ей понравится, как она переставала даже с ним здороваться, лишь бы не показать своих чувств. А с теми, кто был ей неинтересен, к кому она была равнодушна, Катя кокетничала и флиртовала напропалую.
Рука Димы была рядом. Катя чувствовала, что она теплая, даже горячая, а ее рука заледенела от волнения. У кинотеатра стояла большая толпа, в зал еще не пускали. Фильм был новый, билеты распроданы все. Она не видела афишу, но не могла у Димы даже название фильма спросить. Из толпа выскочили веселые Нина с Володей и, держась за руки, бежали им навстречу. Катя облегченно вздохнула: вот с ними можно было уже говорить, смеяться и шутить.
–Скажите хотя бы, какой фильм идем смотреть?– увидела удивленные глаза Димы, как бы говорящие -Ты у меня не могла спросить?-И услышала ответ-Нежность.
Это что, название фильма? Ей всегда казалось, что к своему любимому человеку она обязательно будет испытывать большую нежность. Ей нравилось это чувство, ей нравилось звучание этого слова. И вдруг теперь, в ее жутко скованное надвигающимся большим чувством существование оно ворвалось. Катя онемела и не участвовала больше в общем разговоре до начала фильма. Фильм произвел на нее ошеломляющее впечатление. Временами она забывала дышать и потом судорожно вздыхала, сжавшись в середине кресла. Справа сидел Дима, слева-Володя, за ним- Нина. Подруга без конца перешептывались с Володей, оба хихикали, что-то роняли на пол, держались за руки, грызли конфеты, угощали их. Если бы Катя могла, то пересела на другое место, но свободных не было.
Действие фильма, начавшись веселой музыкой, развивалось по законам мелодраматического жанра. На смену веселью пришла грусть, печаль главного героя, которого замечательно играл Родион Нахапетов. Катя плакала. Слезы струились из ее широко открытых глаз, она их не вытирала. Да и платочек она дома забыла, взволнованно собираясь. Сердце ее сжималось в груди. Вдруг, что-то теплое, оказалось в ее руке. Дима, глядя на экран, осторожно положил ей в ладошку свой платок. Смущенно прошептав «Спасибо», она вытерла слеза. Фильм близился к завершению, кончалась бесконечно трогательная история любви. Когда Катя возвращала Диме платок, он задержал ее руку в своей, и она ответила ему легким пожатием. В зале вспыхнул свет, ей не хотелось говорить, смеяться, быть в толпе. Хотелось только долго-долго идти в тишине за руку с ним.
На улице толпа быстро рассеялась. Сообща решили пойти погулять в парк. Была теплая июльская ночь. На танцевальной площадке играла музыка. А почему бы не пойти потанцевать? Как всегда в парке на танцах много молодежи. Парам тесно, но всем весело и хорошо. Красивая французская мелодия, чем-то по настроению напомнившая только что просмотренный фильм. И вот уже Катя в объятьях Димы медленно танцует среди других пар. Ее рука лежит у него на груди, она чувствует, как бьется его сердце. Она уплывает вместе с нежной мелодией в темное звездное небо, но новая про черного кота возвращает ее на бренную землю. Катя предложила
–Давай уйдем по-английски, не прощаясь?
Они гуляли по незнакомым темным улицам, держась за руки, молчали, а потом заговаривали одновременно и смеялись. Катя чувствовала, что она внутри вся оттаивает и наполняется нежностью. Ей очень хотелось сейчас же прочитать рассказ Анри Барбюса «Нежность», о котором упоминалось в фильме, и еще ей хотелось есть. Когда они подошли к дому Кати, уже светало. Она пробралась тихонько, как ей казалось, в дом, вынесла хлеб, мед в банке. Они тихо ели хлеб с медом, запивали холодной водой. Все было так чудесно. Расставаясь, договорились о новой встрече уже днем.
Остаток этой ночи Катя спала без сновидений. Ей казалось, что она вообще не спала. Просто закрыла глаза на рассвете, потом сразу их открыла, а уже день. Не завтракая, она побежала в библиотеку, взяла книгу и до дома дойти не смогла. Села в парке на скамейку и сразу стала читать. Рассказ Барбюса потряс ее. Она долго сидела, забыв о времени, и думала о силе чувства любящей женщины. Здесь и нашел ее Дима.
–Вот ты где? Дома волнуются: куда пропала? Что читаешь? Интересно? У тебя все нормально?– Вопросы сыпались как из мешка, но все оставались без ответа. Катя сидела на скамейке в дальней тихой аллеи старого парка и анализировала свои чувства к человеку, которого знала так мало, но о котором думала так много и, как ей казалось, непрерывно. И вот он перед ней. Сегодня он был в спортивном костюме, который так шел к его пронзительно синим глазам.
Подав руку, Дима помог ей встать со скамейки и взял книгу. Увидев название книги, он сразу понял, что у Кати сейчас трогательное состояние души, как после вчерашнего фильма. Склонившись, Дима поцеловал ее тонкую изящную руку и тихо сказал
–Пошли, нас ждут.
Когда они вышли из парка, Катя, очнувшись от наваждения, навеянного любовной пронзительной французской историей, вдруг спросила
–Кто и где нас ждет?
Дима сказал, что у них на сегодня придумана большая программа. Все уже ушли в лес на пикник и ждут их там, а вечером -танцы в парке и потом вечеринка у кого-то из местных девчат дома. Будет весело.
Зашли домой к Кате, она оставила книгу, переоделась в спортивную одежду, натянула кеды. Все это время Дима сидел на лавочке около крыльца, на которой они с Катей ночью ели хлеб с медом, и разговаривал с бабушкой. Вернее, говорила бабушка, расхваливала свою Катюшу, и задавала вопросы ее кавалеру.
–Я готова!-Катя вышла на крыльцо. Дима встал.
–Смотри, милок! Несешь за мою касатку полную ответственность! В твои руки передаю! Чтоб ни один волосок с ее головушки к ногам не упал, а то со мной дело будешь иметь! – И шутя, и грозно провожала их бабушка.
–А ты, девка, себя помни, не зря тебе умную головушку бог дал. И надолго не пропадайте, что я родителям скажу? – напутствовала бабушка внучку.
–Да, ладно, ладно, бабулечка. Хватит причитать. А правда, где родители мои?– отвечала Катя, подталкивая Диму к калитке.
–Куда-то вместе подались, да не доложились! Сказали, скоро будут- ворчала бабушка, любуясь красивой парой, крестила из тихонько и думал- бог даст-правнуков увижу!
По дороге Катя рассказывала Диме о своей студенческой жизни, об их дружной группе. Он почти ее не слушал, а думал о своем.
Все у него до сих пор в жизни шло гладко. Родился он на Дону и был единственным сыном в семье. Мама, статная донская казачка, после педагогического института приехала работать в родную станицу и вышла замуж за комбайнера из соседнего села. Потом родился Дима, который рос как все станичные ребятишки. С годами постепенно все менялось, и сейчас отец его был уже председателем большого колхоза, мать стала директором сельской школы, а он, окончив военное училище, занимался системам связи и коммуникаций и служил не так уж далеко от родного дома. Правда, часто бывал в служебных командировках. Вот и сейчас военная судьба забросила его на неделю в этот маленький провинциальный городок в середине Поволжья.
Стоит ли говорить, что Димы был завидным женихом не только в своей родной станице, но и в военном городке, где располагалась его часть. Многие юные красавицы, да что там молодые, и зрелые матроны, оказывали ему знаки внимания. Он быстро влюблялся, бесшабашно увлекался, флиртовал напропалую, но так же быстро остывал, уклонялся, извинялся, и к двадцати пяти годам он был совершенно холост, но уже умудрен в отношениях с женщинами. На Катю он смотрел как на очередное приключение от скуки в командировке. Оценивая ее, он думал, могла бы быть и лучше, хотя бы такой веселой как Нина, Володька с ней не унывает.
Углубившись по дороге в лес, они свернули на большую поляну и увидели на ней веселую компанию. Несколько пар расположились на траве вокруг синей скатерти, на которой лежали огурцы, помидоры, лук, хлеб и стояло несколько бутылок водки. Вся компания дружно хохотала над тем, что громко рассказывала одна из женщин, одетая в купальник. Она то вставала, принимая различные позы, то садилась к мужчине на колени и целовала его. Катя с Димой не слышали слов, так как хохот стоял неимоверный. Вдруг рассказчица убежала за кусты и через минуту предстала перед обалдевшей компанией совершенно голой, игриво прикрываясь сорванной веткой. Обратившись к онемевшей компании спросила
–Кто со мной? Есть желающие на меня? – и призывно грациозно высоко поднимая ноги в густой траве удалилась за кусты. Все сидели молча, мужчины переглядывались, пока кто-то не предложил
–А давайте-ка, ребята, выпьем?
Все зашумели, захлопотали, и незаметно один отделился от компании и молча шмыгнул в кусты. Катя глядела на все это представление со стороны. Ей стало очень противно. Эта женщина была из тех, кого в больших городах высылают за сто первый километр.
– Я ухожу- Катя резко повернулась в сторону дороги.
–Катя, куда, почему?– Дима пытался удержать ее за руку.
–Ты можешь остаться – она быстро шла, почти бежала. В голове не было ничего, кроме досады и обиды на Диму, который привел ее сюда. Выбежав из леса и увидев окраину городка, Катя замедлила шаг, чтобы успокоиться. Она шла, не оглядываясь, и не видела, что сзади на некотором расстоянии шел Дима. Придя домой, она легла спать, сославшись на головную боль.
Вечером пришел Дима с приглашением идти на танцы. Катя не вышла к нему, а на следующий день она неожиданно для родителей уехала к родственникам в деревню. Так кончилась Катина летняя любовь. По крайней мере, ей так казалось.
Лето как обычно пролетело очень быстро, а Катя его еще торопила. Она с нетерпением ждала начала занятий в университете. Конец августа выдался очень жарким. Вернулась домой Нина, которая надолго уезжала на Байкал, где жил ее старший брат с семьей. Она появилась как всегда веселая, жизнерадостная, полная впечатлений от удивительного Байкала, от маленьких племянников-двойняшек. Они встретились на улице. Нина налетела на Катю, обняла, закружила.
–Как же я по тебе соскучилась! Мне столько надо тебе рассказать! Скажи скорее, как Дима, пишет? А ты ему? Скоро они снова приедут?– тараторила она, тормоша подругу.
Катя недоумевала:
–Я уже и думать про него забыла. Почему он должен мне писать или приезжать? Какое мне до этого дело? Никому я не пишу! – с досадой отвечала Катя, чувствуя, что в глазах наворачиваются слезы.
–Ну, подруга, рассказывай – решительно сказала Нина и, дернув ее за руку, усадила на скамейку у дома, мимо которого они проходили. Все, что не могла рассказать ни маме, ни бабушке, Катя поведала закадычной подруге. Рассказала, почему без объяснения ушла из леса, почему уехала на следующий день, не простившись с Димой, почему не взяла у бабушки его адрес, который он для нее оставил. И вообще, почему он сам не пишет, ведь он знает ее адрес. Нина, обозвав подругу полной дурочкой, быстро выложила, что Дима ушел из леса вслед за ней, а она и Володя сразу сбежали на лесной озеро и провели там весь день, что Володя прислал на Байкал ей два письма, возможно он приедет в командировку в их городок в сентябре и предлагает продолжить их дружбу.
–А Дима?-тихо спросила Катя.
–Про Диму он ничего не пишет – смутилась Нина.
Они еще посидели, поболтали, договорились, когда поедут в университет к началу занятий.
…..
В один из ненастных октябрьских дней на улице областного города появился молодой человек. Осматриваясь по сторонам, не торопясь, он шел, размахивая дипломатом, насвистывал модную песенку и был похож на одного из тех парней, которых можно было увидеть в редких иностранных журналах мод или зарубежных фильмах. Увидев нужный ему дом, молодой человек свернул во двор, нашел подъезд, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру номер тринадцать. Ему не открыли, но голос за дверью спросил, что ему надо.
–Я могу увидеть Катю? -громко спросил Дима, а это был именно он.
–Ее нет дома – женщина приоткрыла дверь и теперь одним глазом разглядывала парня – будет не позже одиннадцати, может быть и раньше.
–Передайте ей…. –но дверь уже захлопнулась, и стук ее гулко отозвался в подъезде.
Дима в раздумье стоял около подъезда, смеркалось, и надо было что-то предпринимать. Во двор дома зашла группа парней и девушек, они громко смеялись, говорили все одновременно. По их большими портфелями, Дима решил, что они студенты. Прислушавшись к их громкому разговору, Дима понял, что у них намечается сегодня вечеринка, и все они уговаривают одну из девушек пойти с ними. Высокая девушка в ярком пальто отделилась от группы, помахивая оставшимся рукой, пошла к подъезду.
–Катюша, Катрин, Катерок, мы тебя все ждем- неслось ей вслед.
–Нет, нет и нет!!!– шутя, пропела высоким голосом девушка.
От группы отделился симпатичный паренек и бросился за Катей
–Ну, Катюша, ну, пожалуйста, я очень тебя прошу!
–Нет-резко ответила ему Катя и, опустив голову, ускорила шаг.
–А, может быть, мне ты ответишь – да? – на пути стоял молодой человек.
Серьезное выражение лица незнакомца немного напугало Катю. Но его смеющиеся глаза заставили сердце Кати сжаться.
–Это ты? Это ты – сначала спросила, а потом утвердительно повторила Катя.
–Катюша, проблемы? – крикнул кто-то из группы ребят.
–Нет, все в порядке. Идите. Все нормально. До свидания – говорила Катя, думая, что же ей делать. Может быть, повернуться и убежать к ребятам, пока они недалеко. Невольно она сделала шаг в их сторону, а Дима, словно предвидя такую ситуацию, крепко взял ее за руку:
–Подожди, не убегай. Нам очень надо поговорить!
–О чем?– она подняла на него свои переливающиеся коричнево-зеленые глаза.
–О нас!
–Нас нет! -грустно опустила голову Катя.
–Мы есть! Я это знаю, я это чувствую!
–Хорошо, я поднимусь домой, оставлю портфель, предупрежу хозяйку и вернусь – Катя скрылась в подъезде.
Ее не было пятнадцать минут, но они показались Диме вечностью. Сколько он думал об этой встрече, как долго он ее ждал. А ведь начиналось все как обычно. Знакомство с девочками в ночном вагоне, гроза, потом свидание, кино, танцы. Стандартный набор командированного молодого офицера…
Да, и девочка сначала его особо не задела, так решил провести свободное время. Потом расстались, даже не попрощавшись. Но странно, он стал думать о Кате все чаще. Вспоминал, как она плакала в кино, как беззащитна была в его объятиях во время танца, как красиво она пересказывала ему рассказ Барбюса. Он потом его прочитал и тоже был тронут глубиной чувств любящей женщины. Несколько вечеров Дима писал ей письмо, рвал и писал снова, и снова рвал, боясь нелепо выглядеть в ее глазах. Так и не написал.
А потом срочная командировка в одну из жарких стран в самое пекло конфликта, о котором у нас ничего не писали. Надо было разбираться с новейшей американской аппаратурой, которую захватили повстанцы. А потом и его самого ночью захватило в плен какое-то враждующее племя. Ожидая своей участи, он сидел в яме под огромным деревом. И яма, и дерево спасали днем от жары, но не от голода, жажды и ночного холода. Иногда ему бросали бананы, какие-то другие фрукты, спускали на веревке баклажки с водой.
Одежду и часы у него отобрали. Он потерял счет времени. А вот время на размышления было предостаточно. И было две темы, которые сменяясь у него в голове, помогали ему отвлечься от ужаса реальной ситуации. Сначала он думал над той аппаратурой, которую успел разобрать и частично переправить в советское посольство.
