Kitobni o'qish: «Кактус»
– Ой, Макс, смотри, тут кактус! И кажется он живой! – восторженно воскликнула Оленька
– Олька, ну какой еще кактус? В смысле, живой – руки, ноги, голова, и глазами моргает? – сдерживал эмоциональные порывы своей молоденькой жены серьезный Макс.
Он стеснялся своей молодости, неопытности и боялся показаться наивным. Вот и напускал излишнюю серьезность при посторонних. Вообще-то, они с Олей в этой квартире были одни, риэлтор не смогла подъехать вовремя, и просто передала им ключи, чтобы они посмотрели квартиру самостоятельно. Эта была, кажется, уже десятая по счету квартира. Риелтор терпеливо подбирала, и подбирала им варианты, но как назло, то одно их не устраивало, то другое.
Макс и Оля, хоть и поженились всего полгода назад, но знакомы были целую вечность – с пятого класса. С того момента, как первого сентября новенькая рыжая девчонка пришла в их класс и бесцеремонно заняла место за партой рядом с Максом. Ей, видите ли, хочется сидеть у окна и на задней парте! Они бурно выясняли отношения весь первый школьный день, но последнее слово осталось за Олькой. И с тех пор, она мягко, и как-то ненавязчиво, но всегда в спорах одерживала верх.
Макс спорил для видимости. Он давно понял, что Олина женская интуиция дает сто очков вперед Максимовой рассудительности. Вот и сейчас, он снисходительно подколол молодую жену, однако почувствовал, что Оля со своим добрым сердцем отзывается на любой пустячок. Среди запущенности старой квартиры, рядом с засохшей геранью кактус хоть и выглядел неказистым, но видно, что жизнь в нем еще теплилась. И Оленька этому очень обрадовалась.
Она радовалась не только кактусу. Эта старая холостяцкая квартира привела ее в полный восторг.
–Макс, все, надо звонить Елене Евгеньевне. Это то, что нам нужно!
– Оля, может мы не будем торопиться? – осторожно заметил молодой муж, – Ну, посмотри, какая тут запущенность, и даже разруха. Штукатурка осыпается, обои висят клочьями. А сантехника… Пардон, унитаз, дедушку Ленина видел. Так, кажется, твоя мама любит выражаться. Я такие – на высокой трубе – только в кино видел. В сериалах про старые времена.
– Ну, зато цена не высокая. И, пожалуй, можно еще чуть поторговаться. Ты ведь это умеешь. Но из всех вышеосмотренных квартир эта самая-самая. Ты знаешь… – Оля помолчала, но потом все же сказала, – Только не смейся. Ты знаешь, в этой квартире душа есть.
– Ага, и привидения имеются. За холодильником живут, – не удержался от ехидства Макс.
– Нет, правда, – не сдавалась Оля, – Мне тут так уютно, хорошо. Несмотря на разруху, как ты говоришь. Вот даже уходить не охота.
Девушка села в кресло качалку и, покачиваясь, смотрела в потолок.
– А с мебелью что будет, интересно? Оставят старые хозяева ее или нет? Мне вот это кресло-качалка нравится. Я бы связала плед, нашила подушечек… – мечтательно протянула Оленька, – И кактус… кактус бы тоже оставила.
– На счет кресла не знаю, но кактус точно им не нужен. Был бы нужен, поливали бы свои цветы, и герань бы не засохла, – проворчал Максим, – И вообще, мне кажется, им эта рухлядь не нужна. Тут, по-моему, старички жили. Умерли скорей всего. Ты не боишься в такую квартиру въезжать? Говорят, энергетика там… аура… или еще что-то плохое.
– А энергетика – она ведь не только плохая, – возразила Оленька, – раз мне здесь хорошо, значит и энергетика хорошая.
– Ну и ладненько, – согласился с женой Макс, – позвоню Елене Евгеньевне, и скажу, что мы согласны. Мне и самому тут понравилось. Да и надоело искать, перебирать, да по квартирам ездить, смотреть. Хочется уже ясности. И своего угла. А то полгода, как мы женаты, а все с маменькой проживаем. Все, хватит!
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Дверь мягко захлопнулась, и в квартире воцарилась тишина. Только за стенкой еле слышен был звук телевизора.
«Уф… как мне сегодня… спокойно. Впервые за полгода я не ощущаю тяжести, страха, безысходности. Но грусть – она никуда не делась. Но сегодня она какая-то… светлая? Так, кажется, говорится. Впервые я могу думать про Сан Саныча и не испытывать страданий. И Геранюшка – эх, родная моя, если бы ты сумела дожить до этого момента. Хотя, кто его знает, что там впереди? Может в скором времени все и закончится. Не от усталости ли на меня спокойствие навалилось? Но эта пара – они такие милые. Наверное, потому что в их сердцах живет любовь, и от этого они излучают умиротворение. А эта Оленька – надо же, обратила на меня внимание, и даже поняла, что я живой… Нет, не похоже, что они способны меня выкинуть… И дверь – как аккуратно они закрыли за собой дверь, не то, что те… Бережно закрыли, даже ласково…».
