Kitobni o'qish: «Свинопас поневоле»

Глава 1

Вовка неуклюже бежал по свежевспаханному полю, тяжело дыша и устрашающе махая толстой палкой. Его ноги, обутые в огромные дырявые ботинки, вязли в земле, не давая мальчишке набрать скорость. В горле пересохло от крика и прохладного утреннего воздуха. Вовка уже несколько раз спотыкался, весь испачкался в грязи и сильно расцарапал руки острыми стеблями соломы, которые словно кинжалы повсюду торчали из земли.

Мальчишке хотелось плакать от обиды. В боку сильно кололо, а ноги уже совсем не слушались от усталости. Растирая слезы на грязном лице и рукавом подтирая хлюпающий нос, Вовка продолжал настойчиво бежать за жирным хряком.

– Назад! Назад, я сказал! – кричал Вовка охрипшим, сорванным голосом.

Но глупая свинья никак не реагировала на истошные вопли мальчишки. Она энергично бежала по пашне, быстро сверкая маленькими копытцами, и ловко петляла между кучами соломы.

Вовка знал, что если настырный кабан добежит до снопов с пшеницей и разворотит их, то ему несдобровать. Хозяин, скорее всего, отлупит мальчишку, а, может, и того хуже, накажет всю его большую семью. А если отец заступится за него, и случится непоправимое? Нет, этого ни за что нельзя было допустить! Нужно обязательно догнать и отхлестать убежавшую немецкую свинью, чтобы из-за нее не нарваться на гнев хозяина и не лишиться обеда.

Сегодня Вовка уже отбивал несколько поросячьих атак и возвращал глупых свиней обратно в стадо. Но этот молодой боров был невероятно упрямым и совсем не думал отступать. Свинья уверенно бежала напролом к вкусной пшенице.

Внезапно совсем близко послышался заливистый собачий лай. Вовка сразу узнал визгливое гавканье хозяйской лайки. Ужас молниеносно сковал тело подростка. Мальчишка понял, что это хозяин прогуливается по полю со своей собакой Пелли и проверяет порядки. Через несколько минут на пригорке показалась невысокая фигура Клауса Эссена, и немец быстрым шагом направлялся прямиком к Вовке.

В этот момент лайка, услышав одобрительный свист хозяина, с громким звонким лаем устремилась к стаду свиней. Настырный хряк резко остановился и прислушался, когда услышал знакомый до боли лай Пелли. Он настороженно завертел по сторонам своей щетинистой головой и, заметив бегущую собаку, с ужасом помчался в противоположную сторону.

Внезапное появление хозяина на горизонте повысило выброс адреналина, и Вовка в два прыжка настиг растерявшуюся от вида Пелли свинью. От злости и обиды мальчишка изо всех сил ударил хряка по хребтине припасенной палкой, схватил его за кольцо в носу, и чуть было не порвал мокрый свиной пятак. Лайка подбежала к Вовке, навалившегося на свинью всем телом, и грозно зарычала на обоих. Пелли пыталась ухватить хряка за бок, но в то же время, весело виляя хвостом, оглядывалась на своего хозяина, наблюдавшего за происходящим со стороны.

Дальше события на пашне развивались стремительно. Боров вырвался из Вовкиных объятий и снова пытался убежать, волоча по земле отнявшиеся задние ноги. Громко визжа и быстро перебирая передними лапами, свинья пыталась скрыться от своих преследователей. Пелли неистово залаяла и пустилась в погоню за хряком. Вовка от удивления застыл на месте, наблюдая боковым зрением, как хозяин со строгим видом приближается к месту происшествия.

– Was ist hier los?¹ – строго спросил хозяин по-немецки.

– Пелли! – уверенно ответил Вовка и рукой показал на собаку, которая уже прибежала назад и ласкалась в ногах у хозяина.

– Ach so! Gutes Mädchen!²– довольно произнес Клаус Эссен и потрепал свою лайку за ухом.

В это время наказанный хряк вновь обрел способность полноценно бегать и, тихо повизгивая, устремился обратно в свое стадо. Хозяин с деловым видом оглядел вспаханное поле и пошагал дальше по своим делам, уже не обращая внимания на испуганного русского мальчишку.

Вовка постоял еще несколько минут, чтобы перевести дух и оценить обстановку, и пустился вслед за хряком. В этот раз все обошлось. Но мальчишка понимал, что свиньи не отступят от своего вероломного плана по уничтожению хозяйской пшеницы. И его задача состояла в том, чтобы этого не допустить.

Этой ночью Вовка снова беспокойно спал. Ему снилась родная деревня на Псковщине, бескрайние просторы Чудского озера и нежный запах цветущего жасмина. Потом сладкий сон обернулся кошмаром: озеро вспыхнуло, а деревня запылала красными языками пламени. Из огня на Вовку выскочили огромные черные свиньи, он попытался бежать, но ноги снова не слушались мальчишку.

Вовка беспомощно топтался на месте в своих огромных, рваных ботинках, потом упал на землю и с ужасом понял, что попал в западню. В своем кошмаре он вместе с семьей оказался за колючей проволокой и пытался звать на помощь, но мог только безмолвно шевелить пересохшим от жажды ртом.

Мальчишка очнулся от кошмара весь в поту и со слезами на глазах. Его родители, братья и сестры мирно спали рядом в одной крохотной тесной комнате. Вовка посмотрел на них и тихо заплакал уже по-настоящему. Где-то за сотни километров на Востоке осталось пепелище его родной сожженной деревни. Немцы увезли в неизвестном направлении сестру Татьяну. А он, обычный русский мальчишка, вместе с семьей стал узником и бесправным рабом в далекой Германии.

Вовка больше не смог уснуть. До самого рассвета он перебирал в памяти события последних месяцев, которые навсегда изменили его жизнь. Мальчишка мечтал, чтобы он и его родные смогли остаться в живых на чужбине. Чтобы когда-нибудь снова на рассвете увидеть туманную красоту Чудского озера и вдохнуть пряный аромат деревенского жасмина…

Глава 2

Январь 1944 года выдался суровым. Полуостров Мтеж был закован льдами. Холодные пронизывающие ветры всех деревенских жителей посадили по домам. Чтобы согреться, люди днем и ночью топили печки, и из труб над крышами домов столбом валил густой бело-серебристый дым.

Война испепеляла Псковщину уже третий год. Многие жители близлежащих деревень, расположенных на материке, боясь расправы фашистских оккупантов и их приспешников, прятались в лесах и на болотах и жили в холодных землянках.

В эту суровую зиму людям приходилось особенно тяжело. Они топили свои маленькие буржуйки только по ночам, чтобы фашисты не заметили дым в лесу и не послали туда своих карателей. Возвращаться обратно в свои дома было очень страшно. Многие деревни уже были сожжены, а жители угнаны в рабство или убиты фашистами.

Мтеж с трех сторон омывался водами Псковско-Чудского озера. С четвертой стороны его окружало непроходимое болото, где ориентировались только местные, когда ходили за морошкой и клюквой. До деревни летом можно было добраться на лодках по воде, а зимой – по льду. Поздней осенью и ранней весной, когда на озере начиналась распутица, Мтеж становился настоящей крепостью. На остров невозможно было попасть и с него невозможно было скрыться.

Уникальное расположение деревни было и защитой, и ловушкой для ее жителей. С началом войны они продолжали вести свой уединенный рыбацкий уклад жизни, сами обеспечивая себя всем необходимым. Но в то же время жители Мтежа были пленниками своего острова. Там не росли густые леса, а топкое болото совсем не подходило для строительства землянок. Поэтому жители Мтежа продолжали жить в своих деревянных избах, несмотря ни на что. Бежать им было некуда.

Вовка знал, что где-то совсем рядом идет страшная и беспощадная война. Многие жители деревни ушли на фронт или стали партизанами. Партизаны тайком иногда приходили в деревню, чтобы пополнить запасы еды и переночевать в теплых избах местных жителей. Они из первых уст рассказывали людям про творящиеся в округе ужасы фашисткой оккупации. Родители с тревогой обсуждали рассказы о сожженных деревнях и убитых местных жителях, о страшной блокаде Ленинграда.

Жители Мтежа боялись не только самих немецких фашистов, но и карательных отрядов, которые были сформированы из эстонских и русских предателей и состояли на службе у фашистов. Каратели охотились за партизанами, а также арестовывали и убивали мирных жителей, которых обвиняли в связях с партизанами и с кем хотели свести свои личные счеты.

Вовка хорошо помнил, как прошлым летом каратели на лодках приплыли в деревню большим отрядом и арестовали нескольких местных жителей. Среди арестованных был бывший продавец деревенского магазина. Каратели разграбили и сожгли его дом, а потом забрали всех избитых мужчин и увезли с собой. Больше никто из деревенских не видел этих несчастных живыми.

Уже этой зимой каратели выследили партизан, которые пришли в дом к Журавлевым. Местного партизана Петра Журавлева фашисты застрелили при преследовании, а его старшего брата Якова сначала жестоко избили и затем прилюдно расстреляли на берегу за связь с партизанами в устрашение всем местным жителям. При аресте фашистский каратель чуть не заколол штыком двухлетнюю дочку Якова – маленькую Нину, но дедушка Семен Журавлев успел защитить свою внучку, за что тоже был жестоко избит и вскоре скончался от побоев.

Всем жителям Мтежа было очень страшно и неспокойно. Но новый сорок четвертый год они встречали с зарождающейся надеждой на освобождение. Советские войска уже начали гнать фашистов с родной земли. Поэтому, чтобы немного развеяться и дружно встретить старый новый год, многие жители Мтежа собрались в деревенском доме культуры в ночь с 13 на 14 января. Местные партизаны тоже тайно пришли по льду в деревню, чтобы навестить знакомых и родных. Никто не подозревал, что эстонский карательный отряд уже приближался к острову…

Внезапно ночное небо Мтежа осветилось множеством ракет. Фашисты заехали в деревню с эстонской стороны и начали окружать ее по периметру. Раздались автоматные очереди, в клубе началась паника. Первой жертвой врагов в эту злополучную ночь стала бабушка Наталья. Когда она увидела фашистов на улице, то растерялась и побежала к своему дому, не услышав команды стоять на месте. Каратели хладнокровно застрелили пожилую женщину в спину. Командир местного партизанского отряда также геройски погиб в эту морозную ночь. Перед смертью он успел подать сигнал своим товарищам, и многие партизаны успели выйти из окружения.

Вовка услышал среди ночи автоматные очереди и понял, что случилось что-то страшное. Вся семья Кустовых находилась дома, и никто не смог уснуть от страха и волнения. Фашисты ходили по домам в поисках партизан и запасов еды. Всем было приказано отдавать яйца, хлеб, зерно, сало и выводить скотину из хлевов. Никто из деревенских жителей не знал, что будет с ними дальше. Для чего в деревню пришли фашисты? Бежать было некуда.

Уже на рассвете жителям объявили, что на сборы у них есть два часа. Собрать можно было только самое необходимое, что можно унести с собой. Деревенским жителям не объясняли, куда их отправляют, всем было приказано собраться на берегу в указанном месте.

В семье Кустовых Гаврилы Ивановича и его жены Прасковьи Федотовны было шестеро детей, и каждому родители собрали заплечные мешки с вещами и едой. На себя надели все теплые вещи, которые нашлись в доме, на ноги намотали портянки.

Вовка с родными вышел на берег. Там, как одна большая семья, собрались все местные жители. Люди ждали своей участи в окружении автоматчиков и рычащих немецких овчарок. Слышалась немецкая и эстонская речь карателей. Страх и холодный ветер пронизывал жителей Мтежа до костей. Но люди стояли смирно. Даже маленькие дети не плакали, а только смотрели своими невинными и испуганными глазами на захватчиков. Казалось, что никто больше не имел право на слезы и ропот. Люди в оцепенении ждали, каким образом сегодня решится их судьба: будет расстрел или плен.

На ломаном русском языке мирным жителям приказали уходить из деревни по озеру в сторону эстонского городка Ряпина. Жители Мтежа, и стар, и млад, вереницей двинулись в неизвестность. Путь им освещало яркое зарево от горящих деревенских изб. В этот день Вовкина родная деревня была сожжена фашистами дотла.

Глава 3

Люди шли по льду Псковского озера, утопая в глубоком снегу, долгих четыре километра без остановок на отдых. Навьюченных и испуганных жителей Мтежа гнали в плен, лишив крова и свободы. Двенадцатилетний Вовка шагал рядом со своим отцом и старшим братом Колькой и нес на спине огромный мешок с вещами. Отцовская ватная фуфайка, одетая поверх его тулупчика, была слишком широкой, но в ней было тепло.

"Вот и нашу деревню теперь сожгли немцы", – со страхом осознавал Вовка, – "что же будет дальше?" Мальчишка шел в толпе таких же пленников и вспоминал отцовские рассказы о Первой мировой войне. Гаврила Иванович в молодости уже встречался с немцами на поле боя. Враги дошли тогда до самого Пскова, и древний русский город был оккупирован и разграблен. Теперь же фашисты пришли в дом Гаврилы Ивановича и его семьи. Каратели разграбили и сожгли родную деревню и угнали в рабство всех жителей, включая стариков и детей.

Жители Мтежа пришли в Ряпина ближе к вечеру четырнадцатого января. Местный дом культуры стал их временным пристанищем. Там уже ютились другие пленники, которые на своих вещах расположились по углам. Кустовы нашли свободный угол и тоже разместились на мешках с вещами. Перекусили продуктами, которые успели взять с собой из дома, и уснули друг на друге прерывистым тревожным сном.

В клубе кто-то сильно кашлял всю ночь. Старики постанывали и не могли найти удобное положение для сна. Их кости ломило от изнурительного пешего похода по глубокому снегу. От усталости плакали маленькие дети, мамы укачивали их на руках и успокаивали, как могли. Вовке было непривычно спать в незнакомом месте, в окружении чужих людей, но усталость взяла верх, и мальчишка провалился в беспокойный сон.

Рано утром пленников разбудил командный мужской голос, который приказал всем мужчинам быстро выходить вперед и строиться в шеренгу. Вовка вместе с отцом и братьями выстроились в ряд с другими мужчинами и ждали, что будет дальше. Женщины заплакали и просили никуда не уводить их мужей и детей. Все боялись, что сейчас мужчин уведут на расстрел.

Какой-то начальник в немецкой военной форме ходил вдоль шеренги и с грозным видом осматривал мужчин. Маленьких мальчишек и стариков вывели из шеренги. Младшего брата Генку тоже оставили с матерью и сестрами, остальных вывели на улицу. Вовка решил, что постарается не плакать, если их сейчас поведут на расстрел. Он хотел быть мужественным и храбрым как настоящий солдат или партизан, и ни за что на свете не показать этим животным своего страха.

Гаврила Иванович внешне казался спокойным, но скованные движения и шаткая походка выдавали внутреннее волнение отца. Он попытался взглядом и слабой улыбкой подбодрить сыновей, но напряжение и тревога повисли в воздухе. "Неужели нас столько времени гнали по льду, чтобы просто расстрелять вдали от дома?" – недоумевал Вовка.

Всех мужчин вывели на улицу, погрузили в открытые грузовые машины и долго везли до ближайшего леса. Замерших и испуганных людей привезли на делянку и выдали пилы и топоры. До самой темноты пленники работали в лесу, валили деревья и обрубали сучья. Вовка с Колькой помогали отцу и другим мужикам. Это была тяжелая физическая работа, но надсмотрщики практически не разрешали отдыхать и плетками заставляли работать быстрее. Вечером мужиков привезли обратно в местный клуб, раздали хлеб и налили в чашки пустую похлебку с картофельными очистками.

Всю следующую неделю Вовка с отцом и старшим братом каждый день ездили валить и пилить лес. От скудной еды сил практически не было, а ночью мышцы сводило от тяжелой физической нагрузки. Женщины с детьми и стариками продолжали находиться в плохо отапливаемом клубе и каждый раз с тревогой ждали возвращения своих мужей и сыновей.

Вовка заметил, что в клубе добавляются новые незнакомые семьи, практически каждый день пригоняют все больше людей. Но особенно его насторожило, что эстонские фермеры не привезли обратно несколько знакомых семей, которых накануне забрали к себе на работы.

Тревога и неопределенность мучили мальчишку даже сильнее, чем каторжная физическая работа. Вовка понимал, что у них больше нет ни дома, ни крова. Они стали бесправными "русскими свиньями", именно так обзывал его сегодня охранник, когда он замешкался на работе в лесу. Неужели им придется сгинуть в этом эстонском городке, и нет ни единого шанса на свободу?

На следующий день рано утром всех в клубе подняли на досмотр. Начальник снова ходил вдоль рядов и тщательно осматривал людей. У Гаврилы Ивановича спросили, сколько человек в его семье, и есть ли в семье совсем маленькие дети и дряхлые старики. После осмотра Кустовым в полном составе было приказано выходить с вещами на улицу. Еще несколько больших семей из Мтежа и других деревень также вывели на улицу и приказали ждать. Затем людей погрузили в грузовики и отвезли на железнодорожную станцию Орава, расположенную в двадцати пяти километрах южнее Ряпина.

На станции уже толпился народ. Люди переминались с ноги на ногу и кутались в свои навьюченные одежды, пытаясь согреться на холодной платформе. Вовку с семьей под конвоем привели в толпу и оставили ждать. Все кучно держались друг друга, чтобы не потеряться в царившей кругом суете. Мальчишка со страхом и интересом озирался по сторонам. Он впервые в жизни видел железную дорогу и еще ни разу не видел поезда. Всю сознательную жизнь главной его стихией была вода, а лодка на веслах служила ему кораблем.

Звук приближающегося локомотива заставил Вовку забыть обо всем на свете. Невероятная махина, извергающая огромные клубы черного пара, с ревом приближалась к железнодорожной станции. Находясь под впечатлением, застывший мальчишка стоял среди толпы и даже практически не мог дышать от восторга. Для подростка, который вырос на маленьком острове в отдаленной деревне, увидеть поезд было событием, по масштабу сравнимое со встречей с космическим кораблем.

Поезд плавно подъезжал к платформе под ритмичный стук железных колес. Внезапно раздался резкий гудок. Вовка вздрогнул всем своим худощавым телом. Он инстинктивно втянул голову в воротник отцовского тулупа так глубоко, что снаружи остались видны только его ярко-голубые глаза, которые с любопытством продолжали рассматривать диковинного железного зверя.

Крики немецких солдат вернули Вовку обратно в суровую реальность. Всем людям на платформе было приказано быстро заходить в прибывший поезд. Пленников погрузили в холодные товарные вагоны, в которых было очень тесно и грязно. Двери вагона закрыли снаружи на огромный засов, и люди оказались в темноте.

– Бог даст, и выживем! – в полный голос произнес Гаврила Иванович. Вовка понимал, что отец пытается подбодрить своих родных, но не почувствовал успокоения. Единственное, что придавало ему немного сил, было понимание, что их семью не разлучили. Они живы и находятся все вместе. Фашисты лишили их свободы, уничтожили дом и родную деревню, заставляли работать за скудную баланду, теперь везут неизвестно куда, но сейчас они вместе, и в этом их невидимая сила.

Глава 4

Ночью в поезде у младшего брата Генки начался жар и лихорадка. Мать уложила его на свои колени и крепко обняла. Прасковья Федотовна раскачивалась из стороны в сторону и тихо напевала колыбельные. Она будто убаюкивала Генку, как маленького грудного ребенка.

Вовка тоже пытался уснуть под нежный материнский голос. Но его голодный желудок недовольно урчал. Сейчас мальчишка ни за что не отказался бы от тарелки жидкой баланды, которую они получали после работы в лесу, лишь бы успокоить разболевшийся живот. Вовка шепотом попросил у отца флягу с водой. Сделав пару глотков, он передал флягу матери, чтобы она дала Генке попить.

Талая снежная вода, которую Кустовы успели взять с собой из Ряпина, почти закончилась. Никто в вагоне не знал, куда они едут, и сколько продлится поездка на поезде, и всех это очень пугало. Вовка решил больше не пить, чтобы не тратить драгоценную воду, ведь нужно было отпаивать Генку, чтобы побороть жар и лихорадку.

Всем казалось, что поезд едет уже целую вечность. Наконец, колеса заскрежетали, и локомотив начал медленно тормозить. Снаружи открылся тяжелый засов, и в вагон ворвался порыв свежего зимнего воздуха. Пленникам раздали немного еды и воды. Уставшие люди приободрились и старались напиться вдоволь.

Охрана разрешила выйти на пару минут. Несколько мужиков вышли из вагона, чтобы подымить окурки оставшихся у них в запасах папирос. Вовка тоже торопливо выскочил из вагона, чтобы набрать снега. Только он успел наполнить флягу, как снова услышал резкий пронзительный гудок и вздрогнул всем телом.

Машинист предупреждал охрану, что поезд скоро тронется, и нужно закрывать вагоны и ехать дальше. Немцы поспешно стали загонять людей обратно. Вовка быстро снял свою шапку-ушанку и успел еще накидать в нее немного снега. Только он запрыгнул в вагон, как практически у него за спиной раздались крики и выстрелы. Два испуганных мужика следом за Вовкой успели заскочить в вагон, и сразу за ними захлопнулся тяжелый железный засов. Громко залаяли собаки, было слышно, как на улице кто-то ругается на немецком языке. Потом все стихло, и поезд снова отправился в неизвестность.

– Чего там? – встревоженно спросил Гаврила Иванович у забежавших мужиков, которые еще не успели отдышаться.

– Бежать хотел один смельчак, но его быстро в спину пальнули, – громко и взволнованно ответил коренастый мужик с черной бородой, было заметно, что от напряжения у него сильно дергается глаз. – Сразу положили его, вот и весь побег, – нервно добавил он.

В вагоне несколько минут не было слышно ни звука. Все сидели тихо, еще теснее прижимаясь к своим семьям. Тихие приглушенные женские всхлипывания и детский плач нарушили гробовую тишину. Почти никто из пленников не знал пытавшегося бежать мужика, но его расстрел стал для всех потрясением.

Когда люди немного вышли из оцепенения, мать с отцом сильно отругали Вовку за его самоволку. Родители даже не видели, когда мальчишка прошмыгнул на улицу из вагона. Прасковья Федотовна тяжело вздохнула и принялась обтирать принесенным снегом лицо и ладони младшего сына. Снег таял на горячем лице Генки и струйками стекал на одежду.

Мальчик приоткрыл глаза и попытался поймать языком капли тающей воды. Мать дала ему попить из фляги и снова продолжила обтирать остатками снега, пока он до конца не растаял. Вовка сидел молча с закрытыми глазами и пытался вспомнить лицо мужика, который решился бежать из неволи, но так и не смог воссоздать его образ. Потом Вовка провалился в тяжелый беспокойный сон и проспал несколько часов.

Генке наутро стало лучше. Ночью он выпил практически всю воды и сильно пропотел. Мать с сестрами переодели ребенка в чистую сухую рубаху, которая еще оставалась у них в запасе.

Так пленники ехали несколько суток, в основном передвигаясь по ночам. Охранники еще один раз раздали хлеб и воду. После попытки побега никому больше не разрешалось выходить. Людям приходилось справлять нужду в вагоне, в котором стоял терпкий запах мочи, пота и немытых тел. Многие кашляли, старики и дети ослабли, остальные были морально подавлены.

На второй день Колька приподнял Вовку, чтобы тот смог посмотреть в маленькое окошко под самым потолком. Мальчишка увидел очертания какого-то города: виднелись черепичные крыши домов и шпили на зданиях. Локомотив замедлил ход, пока вовсе не остановился у большого здания серого цвета. На этот раз всем нужно было выходить из вагонов.

Пленников оперативно выгрузили на платформу и построили рядами. На прощание поезд издал громкий протяжный гудок и поехал дальше, рассеивая возле себя черный дым. Вовка мысленно попрощался с железным зверем и загадал желание, чтобы непременно еще раз прокатиться на таком большом поезде. Только для этого нужно остаться в живых.