Kitobni o'qish: «Черная вдова поместья РоузХолл»
Глава 1
За окном лил противный холодный дождь. Погода была мало похожа на летнюю, хоть календарь и утверждал обратное.
Я сидела у разожженного камина в одной из гостиных усадьбы Роузхолл, грелась с помощью огня и чашки горячего ароматного чая. Рядом, на небольшом журнальном столике, лежало письмо. Подробное письмо. С требованием денег. Я перечитывала его уже раз десять и все никак не могла понять, по какому праву кто-то требует от меня, Аделины норт Горшанской, герцогини Рочерской, вдовы двадцати трех лет от роду, непомерную для данной местности сумму в десять золотых.
«Ваше сиятельство, нижайше смею напомнить вам, что у ваших племянниц и Динары и Вестаны, обучающихся в нашем пансионе, не осталось средств на личных счетах. Если необходимая сумма в пять золотых за каждую не будет внесена на их счета не позднее следующей недели, нам придется отчислить девушек из нашего заведения», – сообщало письмо.
Сначала, сразу после получения, я подумала, что это шутка, чей-то розыгрыш. Затем перечитала несколько раз, пытаясь найти хоть какой-то намек на взятые мной обязательства. Даже в дневниках все пересмотрела, надеясь найти подсказку. Тщетно. Нигде, ни на одной странице, не было написано, что я обязана оплачивать содержание каких-то неизвестных мне Динары и Вестаны. Потом отправилась в местное книгохранилище, отыскала там свое семейное древо и долго искала необходимые имена. Нашла. Примерно через час поисков. Оказалось, что обе девушки – дочери моего двоюродного брата, Дортаса норт Жарского, малоземельного барона, воспитывавшего, помимо упомянутых девушек, еще четверых детей. Все – от одной жены, следует заметить.
Конечно, поиск мог бы завершиться, не начавшись, будь я настоящей Аделиной норт Горшанской. Увы, я была всего лишь попаданкой. В ее тело. Звали меня Андровой Еленой Викторовной, и в свои тридцать четыре года я работала менеджером среднего звена на Земле. Попала я сюда банально – однажды утром проснулась в чужом теле. И при моем появлении в этом мире никто даже подумал передать мне память и умения той самой Аделины.
И теперь мне приходилось каждый день читать ее многочисленные дневники, чтобы хотя бы примерно представлять себе, какую жизнь она вела раньше, чем занималась, о чем думала, чего хотела. В общем, чтобы соответствовать поведению и образу жизни той самой Аделины.
Вот только там, в дневниках, было отмечено далеко не все. И я понятия не имела, кто и для чего уверил руководство пансиона, что те самые десять золотых нужно вытрясать конкретно из меня. А самое интересное – где это руководство нашло мой адрес?
Да и вообще, каким образом старшие девочки малоземельного барона могли попасть в пансион? Вряд ли у их отца были средства для обучения дочерей. По идее, их пора выдать замуж за какого-нибудь соседа, пусть и не особо богатого. Все же брачный возраст уже подходит. Скоро народ вокруг и в глаза, и за глаза будет называть девушек старыми девами, пустоцветами, в общем, кто во что горазд.
В дверь гостиной постучали, вырвав меня из мыслей.
– Войдите! – крикнула я.
На пороге появилась служанка, высокая миловидная девушка лет пятнадцати-шестнадцати, одетая в темно-серую форму. Она появилась здесь из ближайшей деревни, проработала в усадьбе несколько месяцев и уже успела «пообтесаться», набраться манер, если так можно выразиться.
– Ваше сиятельство, – поклонилась она, – к вам гости пожаловали.
– Кто? – нахмурилась я.
Никаких гостей я не ждала. Да никто в твердом уме не отправится навещать черную вдову, похоронившую уже трех мужей.
Меня, надо сказать, такой расклад вполне устраивал. Я жила в тишине и покое все то время, что очутилась в этом мире, то есть целых пять недель. Ко мне никто не ездил, меня в гости не звали, у меня было время осмотреться, обдумать сложившуюся ситуацию, привыкнуть к новому для себя образу жизни. И вот теперь, внезапно, мой неспешный образ жизни был нарушен. Сначала – письмо, потом – гости.
– Ваша матушка, ваше сиятельство.
Вот уж не было печали. Ее-то каким ветром занесло в усадьбу?
О матери Аделины я только читала в ее дневниках. Но уже успела составить себе далеко не лестное впечатление. Ираса норт Жасская была женщиной властной, напористой, умеющей переть напролом не хуже земного танка. На страницах дневников Аделины часто встречались описания её решительности и упрямства – она прекрасно знала, чего хочет от жизни, и добивалась этого любыми путями, не всегда законными.
Выйдя замуж за наместника императора, отца своих пятерых детей, она была уверена, что важней всего в жизни – семья. Причем семьей она считала всех родственников, связанных с ней хотя бы каплей крови, вне зависимости от степени родства. В её понимании, постоянные поддержка и взаимопомощь среди близких являлись священной обязанностью каждого из родственников.
Будучи богатой дамой, имея связи в высшем обществе, в том числе и в столице империи, она удачно пристроила собственных детей. А вот ее сестрам и братьям, родным, двоюродным, троюродным и так далее, повезло меньше. На их долю богатых и влиятельных женихов и невест не оказалось. А те, что имелись, были быстро расхватаны другими претендентами. И теперь Ираса занималась тем, что пыталась найти выгодные партии для племянников и племянниц, обычных и внучатых. И это иногда напоминало охоту на диких животных: тщательно прорабатывались всевозможные варианты, устраивались встречи и беседы, во время которых жертву старались загнать в угол и заставить согласиться на выгодный для Ирасы брак. Но её стратегия была не лишена жесткости, и, если кто-то оказывался неподходящим, она могла без раздумий избавиться от такого возможного партнера, беспощадно предав его забвению.
Я могла только догадываться, что ее приезд как-то связан с письмом из пансиона. Видимо, она появилась здесь, чтобы все разузнать и проконтролировать. В самом деле, надо же удостовериться, что проживание и обучение племянниц оплачено, и что они не упустили шанса оказаться в центре внимания влиятельных людей. Подозрительные слухи и неоплаченные счета не входили в её планы. И, судя по всему, она была готова на всё, чтобы предотвратить любую угрозу будущему юных красавиц.
С другой стороны, причина приезда Ирасы могла быть в чем угодно другом. И совсем скоро мне предстояло выяснить, в чем же.
Прежде чем спуститься на первый этаж, я подошла к зеркалу в углу комнаты. С той стороны на меня смотрела стройная черноволосая красавица, высокая и молодая, моложе, чем я настоящая. Синие глаза, как сверкающие топазы, горели ярким светом, отражая живость духа. Идеальная кожа, казалось, светилась изнутри, без единого намека на несовершенство, а почти осиная талия и грудь далеко не первого размера создавали изящный силуэт, подчеркивающий женственность и утонченность. В Аделину при желании можно было влюбиться с первого взгляда.
Сегодня я была одета в темно-синее платье, домашнее и скромное, полностью закрытое, без излишеств, что совершенно не подходило для приема гостей, особенно с учетом статуса моей матери в местном аристократическом обществе. Ткань мягко облегала тело, придавая даже этому простому наряду определённый шик – однако явно не для тех, кто везде и всюду появлялся в шикарной одежде. С другой стороны, раз матушка не предупредила о своем приезде, не прислала магического вестника, значит, и мой наряд не должен был ее волновать. В конце концов, мы же с ней близкие родственницы. Значит, потерпит мой ненадлежащий вид.
С такими мыслями я процокала каблучками по мраморной лестнице, пересекла просторный холл и направилась к большой гостиной, как называла про себя эту комнату. Именно здесь нужно было принимать дорогих гостей, которые не собирались останавливаться в усадьбе дольше чем на пару часов. Здесь же я намеревалась побеседовать с матушкой, выведать причину ее появления и как можно более вежливо отказаться платить за племянниц, если дело заключалось в деньгах.
Глава 2
Со вкусом обставленная и богато отделанная, впрочем, как и остальная усадьба, большая гостиная позволяла каждому, кто появлялся в ней, составить впечатление о владелице дома как о состоятельной аристократке. В воздухе витала легкая нотка дорогостоящих благовоний, создавая атмосферу уюта и роскоши.
Мебель из аристара1, дерева, совершенно уникального и редкого, полностью впитывавшего любую магию, с нежным золотым отливом на поверхности, будто отражала повседневные волнения её хозяйки. Каждый стул и диван были тщательно подобраны, обиты мягким бархатом глубоких тонов, что придавало помещению особую теплоту и очарование.
Тончайший тюль на окнах, с лёгкостью колеблющийся от потока светлого солнечного света, играл всеми оттенками перламутра, мягко рассеянного по комнате.
Внимание гостей привлекали вручную сотканные гобелены, висящие на стенах, каждая нить которых будто бы рассказывала свои истории о старинных сражениях и романтических увлечениях. Эти гобелены добавляли комнате атмосферу загадки, при этом подчеркивая аристократический статус владельца.
На полу лежал теплый ковер, ручной работы, с мягким ворсом, что создавало ощущение, будто ты ступаешь по облакам, и дарило уют даже в самые прохладные дни. Его узоры, яркие и выразительные, гармонично сочетались с цветами мебели, создавая целостную картину.
На подоконнике и каминной полке располагались несколько фарфоровых статуэток, изящно изображающих мифических существ и героев древности. Каждая фигурка была тщательно изготовлена.
Всё здесь гармонично сочеталось друг с другом и радовало глаз, словно художник, творя шедевр, с любовью подобрал каждую деталь, чтобы она говорила о статусе и вкусе хозяйки.
Герцогиня Ираса норт Жасская сидела в кресле неподалеку от окна. Прямая спина, расправленные плечи, чуть выдвинутый подбородок – она явно готовилась к столкновению. Ее темно-бежевый наряд идеально подходил под цвет волос. Каштановые пряди были аккуратно собраны в модную прическу. На лице – макияж. Серые глаза умело подведены, тонкие губы накрашены алым. В общем, передо мной находилась этакая предводительница народов, императрица, не меньше. И именно с ней мне предстояло сейчас вступить в борьбу за значительную для меня денежную сумму.
– Добрый день, матушка, – я присела в заученном реверансе, надеясь, что он не вышел кривым. Все же сказывалось отсутствие постоянной практики. – Не думала увидеть вас сегодня.
«Да и вообще – в ближайшие несколько лет», – добавила я про себя.
Ираса прекрасно считала то, что не было произнесено, и тут же недовольно поморщилась.
– Ты, Аделина, как всегда излишне откровенна. Потому тебя и сторонятся все соседи.
Да ладно? А я думала, это потому что они все насквозь суеверные и к черной вдове под расстрелом не поедут – побоятся домой живыми не вернуться. Плюс дамы панически боятся, что я попытаюсь увести у них мужей. Как будто они так уж сильно нужны мне, эти самые мужья.
– Я никого не зову сюда матушка, – ответила я, усаживаясь в кресло напротив.
Высокая спинка и удобные подлокотники так и звали расслабиться, откинуть голову, попытаться уснуть. Увы, не при Ирасе. Она прибыла сюда совсем не для этого.
– И напрасно, – между тем уверенным тоном заявила она. – В твоем возрасте, заметь, довольно юном, нельзя вести затворнический образ жизни. Ты еще молода. Тебе надо выйти замуж, родить детей… – она прервалась и многозначительно посмотрела на меня.
– Я уже была замужем, матушка, – напомнила я с едва заметной иронией в голосе. – Целых три раза.
– И так и не смогла зачать.
Ну, начнем с того, что я вообще была не уверена в особенностях личной жизни Аделины. Она мне казалась девственницей. Я так думала. Как это было возможно при трех мужьях, не знаю, самой интересно.
– Значит, боги против, – припомнила я местную отговорку.
Замуж не вышла? Или плохо старалась, или боги против. Не забеременела? То же самое. В общем, в любой ситуации или сама виновата, или боги против. Я предпочитала думать о втором варианте.
– Вот потому я и говорю, что тебе нужен четвертый муж, моложе тех, предыдущих.
Я напрягла мозги. Что там Аделина писала про возраст каждого из мужей? Они вроде не сильно дряхлые были. Или же я что-то путаю, и там был почтенный возраст? А не сильно старыми были мужчины в роду Аделины, те, которых Ираса как раз и пыталась женить? Да, пора перечитать дневники. Снова. В который раз.
Ираса воспользовалась моим молчанием, видимо, приняв его за согласие, и сменила тему на ту, которая затрагивала интересы нас обеих.
– Ты получила письмо из пансиона? – спросила она.
Я кивнула.
– И что? Ты заплатила?
Я покачала головой. Начнем с того, что я понятия не имела, как это делать, потому что никогда не сталкивалась с банковской системой этого мира. А закончим моим нежеланием платить непонятно за кого, да еще и такую крупную сумму.
– Ты мне обещала, Аделина! – в голосе Ирасы появилось негодование.
– Правда? – совершенно искренне удивилась я. – Когда, матушка?
– Вот! – Ираса жестом фокусника вытащила откуда-то помятое письмо. Я могла бы поклясться, что оно лежало в ее декольте и покорно ждало своего часа. А значит, Ираса или знала, или догадывалась, что я не буду выбрасывать на ветер такую крупную сумму. И заранее подготовила всевозможные аргументы. Хорошо же она успела изучить дочь. – Ты мне писала! Твой почерк!
«И не смей отпираться!» – эта фраза не прозвучала, но подразумевалась.
Я взяла письмо, развернула его, с интересом пробежала глазами по строчкам. И? Где здесь написано о желании Аделины расстаться с золотом ради чужих дочерей? Судя по ее дневникам, она знала цену деньгам и не сорила ими направо и налево. Получается, что Ираса лгала?
– Здесь нет никакого обещания, – я отвлеклась от чтения и уверенно посмотрела на Ирасу. – Где именно и что я обещала?
– Как это нет?! – возмутилась она. Совершенно естественно возмутилась, полностью веря в то, что имеет на это право. – Вот же: «Я обдумаю вашу просьбу и постараюсь что-нибудь придумать»!
Я с трудом сдержала нервный смешок. Ах, вот какая фраза натолкнула Ирасу на мысль, что от дочери можно требовать много, много золота. Что ж, придется ее сейчас огорчить.
– Придумать, да, – кивнула я, – и от своих слов я не отказываюсь. Но нигде в письме не сказано, что я собираюсь расстаться с таким количеством золота. Матушка, у девочек есть родной отец. Вот пусть он за них и платит. При чем тут я?
– У Дортаса нет таких денег! Ты же прекрасно знаешь! Они все живут только благодаря нашей с отцом помощи! Сами они точно не выжили бы! А мне в этом году выводить в свет Литу! Я не могу себе позволить данную сумму!
А, ну да. Она выводит в свет то ли племянницу, то ли внучку, то ли другую родственницу, я уже запуталась в семейных связях. Главное, что она уж точно занята, и знает, куда потратит средства. У отца девочек нет денег, что не удивительно, в глухой провинции они мало у кого есть. А платить, внезапно, должна я. С какой стати?
Глава 3
– Матушка, напомните, пожалуйста, для чего вы отдали моих племянниц в пансион, – попросила я. – Насколько мне помнится, остальные девушки нашего рода всегда получали образование дома. Чем же отличаются тогда Динара и Вестана?
В дневниках Аделины нигде не было прямо написано насчет женского образования. Вскользь упоминалось только, что ей и ее сестрам родители нанимали гувернанток – выписывали их из столицы. И вот эти-то гувернантки и обучали барышень танцам, игре на музыкальных инструментах и пению. Все. Никакой другой информации не имелось. Но я решила, что провинциалы, у которых всегда не так уж много наличных средств, должны иметь веский повод, чтобы отправить молодую женщину, уже вошедшую в детородный возраст, грызть гранит науки в дорогом учебном заведении. Определенно, здесь была какая-то тайна.
Ираса поморщилась. Ей мой вопрос был неприятен. Что ж, значит, я на верном пути.
– Аделина, прекрати! Твоя жадность сейчас просто неуместна! Из-за каких-то десяти золотых ты лишаешь своих племянниц возможности получить полноценное образование!
– Лишаю, – кивнула я. – Потому что не помню, чтобы вы хоть раз объяснили мне причину появления моих племянниц в пансионе. Зачем вы их там заперли?
Последняя фраза буквально слетела с моего языка. И до меня, настоящей меня, землянки с жизненным опытом, начало кое-что доходить. Заперли, значит. Ну, и от чего? Или от кого? Неужели нежеланный кавалер, который не хотел понимать намеков и продолжал настаивать на браке с одной из племянниц?
И Ираса подтвердила мои слова, негодующе вспыхнув, а затем заявив:
– Братья Эрские не пара моим внучкам!
Про братьев Эрских я читала в дневниках Аделины. Норстайл Эрский, мелкий помещик без титула, да и без земли тоже, всего с двумя полупустыми деревеньками, был ближайшим соседом Дортаса норт Жарского, отца девочек. У него было трое сыновей. Старшие, Лукас и Зирис, довольно часто приезжали в гости к Дортасу. Теперь стало понятно, почему.
– Конечно, – иронично согласилась я с Ирасой. – У братьев Эрских нет ни титула, ни земли, а у моих племянниц – отец с титулом. Правда, тоже без земли. Да и сам титул отойдет старшему сыну Дортаса. Так что да, совсем не пара, вы правы, матушка. Но денег я все равно не дам. Пусть домой возвращаются.
Меня обожгли злобным взглядом. Ираса подскочила с кресла и пулей вылетела вон. Скоро послышался стук входной двери.
Что ж, оно и к лучшему. Или сама найдет деньги на продление обучения внучек, или девочки счастливо выйдут замуж уже этой осенью, сразу после сбора урожая. В этой глуши образование им только помешает – отпугнет женихов, не позволит общаться на равных с остальными малообразованными соседями.
Я разве что руки не потерла мысленно. Отлично. Пока все идет как надо. Сегодня, по идее не должно быть никаких других неожиданностей. Так что можно вернуться к каину. Может, даже с книгой в руках.
А вот завтра… Завтра у меня ожидался тяжелый день. Надо будет и управляющего принять, и с экономкой обговорить все возможные траты на ближайший месяц, и для поварихи меню подготовить. Не точное, конечно. Так, примерное. Из разряда: «На этой неделе готовим не рыбу, а мясо, да овощей тушеных побольше».
С этими мыслями я вышла из гостиной и неспешным шагом направилась назад, в свою комнату.
Усевшись в кресло у камина, я взяла со столика рядом книгу. Коричневая кожаная обложка, тисненные золотом буквы, лучшая бумага, которую мог предложить этот век – у последнего мужа Аделины была шикарная библиотека. Читать можно было годами.
И теперь, овдовев в третий раз, я с полным правом могла заниматься тем, что захочу. В данном случае – читать.
Сейчас у меня в руках была книга «Мифы и легенды Истрика». Именно так, Истрик, назывался этот мир. В переводе – «мир-загадка».
«Истрик был основан Альтасом, богом всего сущего, – сообщала книга. – Однажды, скучая без дела, он решил построить лабиринт, в котором можно было бы развлекаться в подобные моменты. Не рассчитал – вместо обычного лабиринта появился мир, наполненный тайнами и загадками. Остальные боги внесли в этот мир каждый понемногу.
Юртас, бог живых существ, подарил живность, которой можно было питаться. Он наполнил мир лесами и лугами, где бродили животные, росли диковинные растения, а реки текли полными таинственных существ. Зарина, богиня любви, наградила чувствами, наделила каждое существо способностью любить и страдать, радоваться и горевать. Шара, богиня домашнего очага, дала возможность селиться везде не в одиночку, но семьями. Вдохнув в ткань мира теплоту домашнего очага, она позволила обитателям Истрика создавать очаги семейного уюта, где каждый мог найти покой и тепло. Хейлон, бог знаний и мудрости, одарил мир книгами и учениями, которые позволяли живущим не только выживать, но и постигать глубины этого неизведанного мира. Дара, богиня войны, добавила в Истрик опасности и героизм, ведя к тому, чтобы каждый день был борьбой и преодолением. Мир наполнился героями и злодеями, величием и трагедией. Тем временем Валари, бог судьбы, вплел в Истрик нити предназначения, так чтобы времена и события переплетались в безупречную ткань судеб. И ни одно событие, ни одна встреча не случались просто так, ибо все имело свой смысл и значение.
Так сложился Истрик, объятый множеством лиц и воплощением божественной фантазии. В каждом его уголке прятались тайны, в каждом взгляде древнего создания можно было найти истины, забытые с течением времени. Обычные смертные селились в городах и деревнях, не зная, что их судьбы управляются величественными силами богов. С каждым новым днем Истрик продолжал удивлять своих жителей, раскрывая новые грани своих тайн и исподволь напоминая им о божественном начале, из которого всё это возникло. И в этом вечном круговороте рождались новые легенды и истории, возрастая как древо, чьи корни уходили в самое сердце этого удивительного, волшебного мира. Долго трудились боги. И наконец вышел у них мир, в котором каждому найдется место».
Я только хмыкнула, дочитав до этого момента. Ну, допустим, место может найтись. Но мир этот – патриархальный, всем управляют мужчины, женщине уготована роль жены и матери. И поэтому насчет места – все очень спорно. Я вот, например, уже нашла его, то место. И у меня не было ни малейшего желания идти к алтарю в четвертый раз.
