Kitobni o'qish: «Мы ждём Андерсена/ Лабиринт БРЭД & БЭРРИ»
ЧАСТЬ 1. Мы ждём Андерсена
Молодой северный Ветер летел вдоль реки, играя ветвями прибрежных ив и шелестя в камышах. На высоком берегу он увидел две маленькие фигурки и понёсся к ним. Мальчик в яркой синей курточке сидел рядом со своей сестрёнкой и читал ей книгу. Ветер подумал о том, что забавно будет выхватить из рук паренька книгу. Или хотя бы полистать ее страницы. Не забывайте, это был очень юный ветер. Он любил поозорничать.
Ветер подул на детей, еще подул, но мальчик крепко держал книгу. Ветер собрался с силами и хотел снова налететь, как услышал
– Но вот встало солнце, малютки эльфы вскарабкались в чашечки цветов, а ветер подхватил их мосты и дворцы и понес по воздуху, точно простые паутинки.
Это мальчик читал сестрёнке сказку.
Ветер затих и улегся в траву. Он слушал мальчика и не в силах был пошевелиться. Раньше он никогда не слышал сказок. Ветер был просто очарован, поэтому, не в силах сдержаться, он подлетел к детям и начал их обнимать.
– Пора домой, – сказал Мальчик и поёжился поднимаясь.
– Нет, нет, почитай еще немного, – попросила сестрёнка.
– Поздно уже. И ветер поднялся.
Ветер тут же затих и снова спрятался в траву. Ему тоже хотелось еще сказок.
– Ладно, – сказал Мальчик и снова открыл книгу.
– Покажи мне картинку, – попросила девочка. Ветер тут же на цыпочках подкрался к детям и заглянул через плечо Мальчика. Прекрасная картинка потрясла его. На ней была какая-то неведомая страна, какую Ветер никогда не видел. Он загляделся и прослушал начало сказки. А Мальчик продолжал
– Дворец стоял в прекрасном саду, в котором росли чудесные цветы. К самым красивым цветам были привязаны серебряные колокольчики.
Ветер улёгся у ног детей и больше уже не отвлекался.
Когда сказка закончилась, дети поднялись и отправились домой. Ветер полетел за ними, стараясь дуть, как можно тише, чтобы они не замерзли. Но мыслями он был в Китае.
– Надо как-нибудь добраться туда, – подумал он.
– Как же мне нравятся сказки Андерсена, – воскликнула Девочка, беря брата за руку.
– Да, – ответил тот, – Андерсен великий сказочник.
– А где же он живёт? – спросила малышка.
И Мальчик рассказал ей о Дании, в которой родился писатель.
Ветер решил, что в Дании ему нужно побывать непременно.
– А завтра? Мы пойдем снова читать на берег?
– Если не будет холодно.
Ветер проводил детей до самого дома, потом подхватил с земли, обронённую кем-то красную ленточку и старательно запутал ее в ветвях Липы, которая росла рядом с домом детей.
– На всякий случай, – подумал Ветер.
А Липа застеснялась, она вообразила, что ей оказали знак внимания.
– Ах, он еще не видел моего цвета. Не дышал его запахом… И она унеслась в мечты.
Ветер же полетел к Реке, закутался в прибрежные Ивы и заснул. Ему снился китайский император, его дворец и соловей.
Солнце еще не встало, оно только-только начало потягиваться со сна, а Ветер уже шевелил Траву на берегу. Он ждал детей. И новых сказок.
– Вот чего тебе не спится? – сонно прошелестела Трава, – летел бы уж тогда по своим делам.
– По каким это? – спросил Ветер и еще быстрее закувыркался среди травинок, сбивая с них росу.
– Ну не знаю, облака гонять или реку волновать, – Трава зевнула.
– Я жду, – ответил Ветер.
– И кого же?
Ветер сначала притих, а потом рассказал Траве про Китай, китайского императора, его дворец и соловья.
– Ты ждешь китайского императора? Я никогда его здесь не видела. А если Соловья, то тебе надо слететь к Реке. В заросли кустарника.
– Нет, – засмеялся Ветер, – я здесь жду новых историй. Знаешь, Андерсен, великий сказочник.
Трава запуталась. И ничего не поняла, кроме того, что Ветер рассказал ей сказку. И что его зовут Андерсен.
– Ты права, вернусь-ка я к Реке.
И Ветер умчался. А Трава вдруг расхотела спать. Она думала о прекрасном дворце в Китае и о маленьком соловье.
Ветер промчался над неширокой Рекой, пошуршал в Камышах, пообнимался с Ивами. Он искал Соловья.
– Ох, ох – ответили ему Ивы, – ты опоздал. Он улетел. Скоро осень.
– И квахрошо, квахрошо, – хором запели лягушки, – мы теперь главные певцы.
– Прям ушшшш, – прошептал Старый Уж.
Река окатила Лягушек волной
– Вам тоже недолго петь осталось, скоро осень, уснёте.
– А вы знаете, что во дворце китайского императора есть сад где на цветах звенят колокольчики. И он тянется так далеко, что становится лесом. И что там живёт чудесный соловей?
– А лягушки? Лягушки там есть? – раздалось заитересованное кваканье
– Да тишшшше вы, – зашипел Уж
– Действительно, – плеснула водой Река, – дайте ему рассказать.
И Ветер начал.
Ивы перестали любоваться на себя в отражение, Камыши вытянулись и застыли в ожидании, Лягушки расселись по камням, Старый Уж изредка покачивал головой, Река замерла.
– А император сказал им :" Здравствуйте", – произнес Ветер последние слова сказки и увидел на другом берегу две знакомые маленькие фигурки. Он сорвался с места.
– Квакуда? Квакуда? – возмутились лягушки.
Ивы потянулись ветками за Ветром. Река заволновалась.
– Андерсен – великий сказочник! – крикнул им Ветер.
– Он еще прилетит, – попытались успокоить всех Камыши, – он всегда прилетает.
Ветер, как можно тише подлетел к детям.
– Какую сказку будем читать? – спросил Мальчик у сестры.
– Дай я сначала посмотрю картинки.
Полистав книгу, она выбрала.
– Вот эту.
И Мальчик начал
– Далеко-далеко, в той стране, куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. У него было одиннадцать сыновей и одна дочка, Элиза.
Ветер старался не дышать
,он боялся, что дети замерзнут от его дыхания и уйдут. Но когда бедную Элизу посадили в темницу, он не выдержал и разбушевался. Он хотел полететь и снести все темницы мира.
– Дочитаем дома? Ветер поднялся, – брат хотел закрыть книгу.
– Нет, нет, мне не холодно. Может быть ветер тоже хочет послушать. – ответила девочка, стараясь не дрожать.
Вечером этого же дня Ветер рассказал всем, кого встретил об Элизе и ее одиннадцати братьях. Плакучие Ивы даже прослезились больше обычного. Лягушки так переживали, что попадали в обморок. Реке пришлось окатить их водой.
Так продолжалось несколько дней. Иногда Мальчик читал сестре даже несколько сказок, если они были короткие. Ветер тихонько лежал у их ног и больше не выдвал своих эмоций.
Потом он летел к Реке, где его с нетерпением поджидала компания слушателей.
И вот однажы дети не пришли. Ветер прождал их до самого вечера. А потом полетел к их дому. Красная ленточка в ветвях Липы была на месте. Он потрепал ее ветви, проверяя крепко ли она держится. Сердце Липы затрепетало.
– Я ему нравлюсь. Он почти обнял меня. Ветер облетел дом, заглянул в окна. Но ничего не смог разглядеть.
– Прекрасная дева, – обратился он к Липе, – не видела ли ты сегодня двух детей из этого дома?
У Липы от смущения пропал дар речи.
– Ах, – только и смогла вымолвить она
– Я беспокоюсь, не заболели ли они.
"Какой он заботливый. И он любит детей"– подумала Липа, кокетливо играя ленточкой.
Наконец она ответила
– Нет, нет.. Не беспокойтесь. Дети уехали домой.
– Как? А это разве не их дом? – сник Ветер.
– Сюда они приезжают на лето. Здесь живут их бабушка и дедушка. Когда-то они посадили меня, с тех пор.. – ударилась в воспоминания Липа. Но он перебил её.
– А где их дом?
– Не знаю. Где- то на севере. Или на юге.
Ветер в отчаяньи подул так сильно, что сдул ленточку и липовых ветвей.
– Андерсен, Андерсен, – воскликнул он и полетел в поле, чтобы все обдумать.
– Ах, какое замечательное у него имя – Андерсен Андерсен. Подай-ка мне подарок моего друга, я обронила его, – царственно обратилась Липа к Галке, сидящей у неё на ветке.
В поле Ветер дал себе волю. Он носился без остановки, пока не раздались строгие голоса
– Вот ты где?
– Ты что же забыл о своей учебе?
–Мы с ног сбились, ища тебя. – Пора отравляться в Исландию.
Братья Ветры окружили его.
И не дав ему даже слова сказать, старый северный брат понес его на Север.
Всю дорогу Ветер молчал и вспоминал истории, которые узнал из книг, шепча их про себя, чтобы не забыть.
Когда они пролетали над городами и деревнями он заглядывал в окна домов, надеясь на то, что увидит в одном из них Мальчика и его сестру.
А проносясь над пустынными землями, он упрямо продолжал шептать слова сказок.
– Что ты там бормочешь? – спросил его старший брат.
– Ну, так и быть!.. А ты знаешь, где Лапландия? – Ветер как раз вспомнил
"Снежную Королеву"
А старший решил, что он задал ему вопрос.
– Скоро, скоро будем пролетать Лапландию. Сейчас мы летим над Данией.
– Ах, Дания! Брат позволь мне задержаться на несколько минут, – Ветер умолял.
– Да зачем тебе сдалась эта Дания? – сердился брат, – мы и так задерживаемся.
Но всё же уступил младшему, строго-настрого наказав ему побыстрее его догнать.
Ветер пронесся над Копенгагеном, Оденсе, Гростеном. Обнял статую Андерсена, поцеловал Русалочку, помахал памятнику Диким Лебедям, покружил над Дюймовочкой, Стойким оловянным солдатиком. И пролетел мимо Девочки со спичками, боясь ее застудить.
– Я расскажу, что видел вас, когда вернусь на Реку. Там все вас знают и любят, – и Ветер помчался догонять брата.
Но по дороге всё же задержался в Лапландии. И теперь ему предстояло учиться всем премудростям северных ветров всю долгую зиму.
А что же происходило на Реке? Все слушатели Ветра долго ждали его, и любое дуновение других его собратьев, они принимали за Андерсена. Да, они так и называли его. Но пришла осень, за ней зима, и все они уснули, так и не дождавшись своего Ветра. Липа тоже спала под снежным покрывалом, ей снилось, что Андерсен Андерсен подарил ей фату невесты. Мальчик и Девочка весело провели Рождество и каникулы, да и всю зиму. К лету они снова собирались к бабушке и дедушке.
Весна нагрянула рано, снег сошёл в считанные дни. Солнце грело во всю. Река скинула ледяное одеяло, проклюнулась Трава на высоком береге, Ивы выпустили нежные листочки, выполз Старый Уж, Лягушки повыскакивали на камни.
В заросли кустарника прилетел Соловей.
– Дружок, – зашептали ему Ивы, ты был в Китае?
– Раскважи, раскважи есть ли у китайского императора лягушки в саду?
Соловей удивился
– Я не был в Китае, – ответил он. Потом посмотрел на них всех и спросил
– Что это такое с вами происходит? Вы что тут все собрались?
И они хором ему ответили
– Мы ждём Андерсена.
Новая жизнь Матильды
Старая духовка вздыхала. Даже для неё в кухне было жарковато. Через открытые окна лился теплый июньский воздух. Хозяйка только что вынула из духовки пирожки и оставила дверцу открытой, чтоб она остыла. Чайник, стоящий на столе напротив неё, печально выпустил облачко пара и сообщил ей:
"Матильда, знаешь, что хозяева купили новую духовку? И её сегодня привезут. Они сказали что ты стала плохо печь. Я слышал, как об этом говорили на террасе за чаем". Имя Матильда дала духовке хозяйская дочка – девочка с двумя тоненькими косичками. Она всегда благодарила духовку за вкусные пирожки, ватрушки и разные другие блюда, которые духовка выпекала и запекала для хозяев. Надо сказать, что она всегда очень старалась.
Но к сожалению, Матильда была очень стара. И в последнее время у неё не хватало сил на то, чтобы сделать пирожкам золотистую корочку.
А иногда она рассеянно давала подгореть им снизу.
Матильда знала, что хозяйка сердится на неё. Много раз, вынимая пирожки из духовки, она раздосадованно восклицала : " Ну что с тобой делать! Снова не пропекла!!! " Или :" Опять подожгла мне пироги".
Матильда чувствовала себя виноватой, но ничего не могла поделать, как ни старалась. За окном раздались голоса и шум. Привезли новую духовку. Занавески на окне заколыхались и зашептали
– Привезли, привезли.
Матильда печально вздохнула. В кухню вбежала девочка. Сейчас косичек у неё не было, тёмные блестящие волосы падали на плечи. Она присела рядом с духовкой, погладила её по тёплому боку и сказала :
– Не беспокойся, милая Матильда, я не дам тебя увезти.
У Чайника из – под крышки скатились две капли – он растрогался и всплакнул.
В подставке для столовых приборов звякнуло, ложки и вилки хотели зазвоноплодировать девочке, но потом постеснялись. Занавески, казалось, шевелил ветерок, но на самом деле они махали Матильде. Все в кухне любили духовку за её тепло . И девочку тоже любили, она всегда была добра и бережна ко всему что её окружало.
На пороге появились двое крепких мужчин.
– Так что, хозяйка, старую духовку мы увозим?
– Да, да , – раздалось откуда- то из глубины дома.
Девочка поднялась с пола, встала спиной к Матильде и развела руки в стороны, защищая её. Рабочие смотрели на неё с недоумением.
– Хозяйка, – крикнул один из них.
В кухню стремительно вошла молодая женщина. Она взглянула на девочку, которая была настроена весьма решительно, и подняла одну бровь.
– Что случилось, дорогая?
Девочка молчала, опустив подбородок к груди.
Женщина перевела взгляд на рабочих и вежливо попросила их ненадолго выйти, присела на стул и притянула к себе девочку.
Та что – то горячо зашептала ей на ухо.
Занавески замерли и не колыхались, чайник перестал лить слезы, ложки боялись звякнуть. У Матильды стало жарко внутри, как будто кто- то вновь зажёг в ней огонь.
Женщина выслушала девочку, ещё крепче прижала её к себе и позвала грузчиков. Перед тем как они забрали Матильду из кухни, девочка успела ей шепнуть
– Ничего не бойся.
Духовку унесли. В кухне стало пусто и тихо.
Через некоторое время, чайник хотел сказать речь, но не успел, так как в кухню внесли новую духовку. Она была современная, новенькая и блестящая. И очень гордилась этим.
За окном послышался звук отъезжающего фургончика.
Занавески взлетели в воздухе
– Матильда осталась, Матильда осталась в саду!!! Её не увезли!!!
Чайник фыркнул от радости, ложки и вилки перестали стесняться и зазвоноплодировали.
Новая духовка подумала :
– Фи. Чего они так радуются. Этой старой рухляди место на свалке, – но вслух ничего не сказала, она считала ниже своего достоинства разговаривать с устаревшими, как ей казалось, обитателями кухни. Вот в магазине, где она жила последнее время, да, было с кем и о чëм поговорить. О современных технологиях, например.
Наступил вечер, занавескам не было видно, что происходит в саду. Чайник мучила бессонница и он попытался завязать беседу с новой духовкой, но не услышал в ответ ни слова.
Погода с утра была отличная. Жара немного спала, но солнце светило во всю. Занавески с удивлением смотрели на происходящее в саду и рассказывали об этом обитателям кухни.
Матильду разместили под старой высокой яблоней, на неё поставили необыкновенной, как уверяли занавески, красоты горшочки с цветами. А занавески-то уж точно разбирались в прекрасном, об этом знали все на кухне.
Дальше происходило вот что. Дверцу духовки раскрыли и опустили прямо до самой земли, и получилась небольшая ступенька. По бокам ступеньки девочка насыпала земли, а на землю уложила разные красивые камни. На саму ступеньку положила зелёный коврик.
Потом принесла краски и кисти, и на боках Матильды появились красивые узоры из цветов и птиц. Наверху над раскрытой дверкой девочка нарисовала пушистую полосатую кошку.
Из дома вышла её мама, она несла в руках новенькую мягкую кошачью лежанку. Девочка улыбнулась и они с мамой положили её в бывшую духовку.
Любопытную кошку ждать не пришлось. Да и она тоже любила Матильду, когда та была духовкой, и частенько грелась около неё.
Кошка взбежала по ступеньке и забралась внутрь, на лежанку. Но сразу же вылезла и убежала. Мама с девочкой переглянулись.
– Как ты думаешь, она....
Не успела мама задать вопрос дочке, как кошка вернулась, держа в зубах котёнка. Вместе с ним она прыгнула внутрь Матильды.
Девочка захлопала в ладоши :
– У нашей кошки теперь есть дача, потом погладила духовку и продолжила, – а у Матильды – новая жизнь.
Мама обняла её за плечи :
– Ну, теперь беги, умойся, и отправимся навестить бабулю. Девочка побежала в дом, хорошенько смыла краски с рук и лица, но прежде чем возвратиться к маме, заскочила на кухню.
Она поставила на подоконник и чайник, и подставку с ложками и вилками, и две кастрюльки, которые молча переживали происходящее с Матильдой.
– Смотрите, – сказала девочка, у Матильды всё хорошо. Она передаёт вам привет. И девочка побежала к маме. Они отправились в гости.
А кухонные жители так и стояли на подоконнике, не сводя восторженных глаз с Матильды, до тех пор, пока девочка с мамой не вернулись, и мама не расставила их по местам.
Новой духовке было обидно. Она не понимала, почему старая развалина так интересует всех, почему все так её любят. В общем, она завидовала Матильде. И ненавидела себя за это.
Поздним вечером в кухню вошла девочка, на ней была пижамка с воздушными змеями. Она подошла к новой духовке и кивнула ей:
– Ты очень красивая. И, наверное, очень умелая. Не переживай, они все, она обвела рукой кухню, полюбят тебя. Обязательно.
Ты не против, если я буду звать тебя Оливия?
Ночью на кухне стояла и плакала новая плита. А все присутствующие её утешали. Ей говорили, что никто не сомневается в её умении печь, говорили ей, что она красивая и современная. Чайник даже просвистел ей шёпотом весёлую песенку. А ложки ободрительно, но тихонько звоноплодировали.
– Но я никогда не стану такой, как Матильда. Никто не будет меня так любить, как её, – не унималась духовка.
Чайник перестал свистеть и сказал
– Мы будем любить тебя как Оливию. Если ты, конечно, не будешь задирать нос.
И Оливия мигнула ему зелёным огоньком.
А в это время Матильда была счастлива. Она ни капли не сердилась на новую плиту. Та же не виновата, что Матильда не могла больше печь.
Она слышала птичье пение, чувствовала возню кошки и котёнка внутри, наслаждалась запахом цветов. Она ощущала себя красивой и нужной.
И она видела звезды.
Настоящая симфония
– Наконец, наконец-то тишшшшина, – прошипел старый Уж, выплозая погреться на солнышке.
– Каррр-сота, карр-сота, – согласился Ворон, но Уж недовольно покачал головой, больно громко тот его поддерживал. Любопытные лягушата пытались запрыгнуть на крыльцо опустевшего дачного дома. Самый ловкий запрыгнул на высокую ступеньку, заскакал на ней и громко заквакал:
– Я самый!…– и тут же свалился под крыльцо.
– Квааааа, квааа, – закричал он оттуда, – помогите!
Лягушата замерли, разинув рты. А потом три из них ускакали подальше от крыльца, а четыре смелых лягушонка подобрались к крыльцу сбоку. Но их испуганный дружок уже нёсся к ним навстрчу с вытаращенными глазами. Они столкнулись и разлетелись в разные стороны.
– Кар…Кар…Каркие глупые, – крикнул им ворон.
– Шшштооо ссслучилосссь? – спрашивал Уж и переворачивал лягушат хвостом, ставя их на ноги.
– Там ква- квакое-то чудище. Тва-тва-кое страшное! – лягушонок, который упал под крыльцо, закрыл лапками глаза и завалился на спину. Остальные лягушата молча ждали, когда он придёт в себя. Уж снова поставил его на ноги, но тот не отнимал лапок от глаз и трясся.
– Кхватит придумывать, – наконец сказал ему лягушонок по имени Листик.
– Да, да, и кхватит трястись.
– И глаза таращить
– И рот закрой, – поддержали Листика трое смелых лягушат. А трое трусишек сидели неподалёку и выглядывали по очереди из-за синего ведёрка, которое валялось на боку. Его забыли убрать в дом, и оно расстроенно поскрипывало. Ворон слетел с ветки, поскакал к крыльцу и заглянул под него сбоку.
– Кар ха ха! Кар ха ха! – он громко засмеялся.
– Шшштооо там? – Уж заполз под ступеньки.
Через минуту он вытолкнул оттуда что-то ярко-зелёное с круглыми жёлтыми пятнышками. Смелые лягушата как по команде скакнули ближе, а трусливые спрятались за ведёрко и не выглядывали.
– Это квааа- кто???
– Это шшшшто?
Все галдели и рассматривали зелёное в крапинку. Ворон боком подскакал к нему, и подцепив клювом, перевернул.
– Вот так, крррааа- прррааавильно!
И все увидели, что зелёное в жёлтую крапинку – это большая деревянная лягушка. Странная лягушка. От самой головы по спинке у неё тянулся гребешок, а по краям рта были ровные круглые дырочки. Все молчали, не сводя глаз с чудной лягушки. Неизвестно было, что от неё ожидать. А Листик даже принял боксёрскую стойку. Уж взял незнакомку в кольцо, а Ворон, подскочив к ней поближе, покрутил головой и снова начал хохотать:
– Кра…кра.. Кра…шеная игрррушка.
Он хотел стукнуть по ней клювом, но тут большая деревянная лягушка вздохнула. Так печально и так тяжело, что Ворон передумал стучать, а Листик опустил лапки. Из за ведёрка вылезли трое трусишек и неуверенно прыгнули в сторону крыльца. Один раз. Лягушка ещё раз вздохнула, Уж приподнялся, закачал головой и посмотрел на неё:
– Сссслучилоссссь шшшто?
По щеке странной лягушки покатилась капелька. Все задрали головы и посмотрели на небо. Ни тучки.
– Квто ты? – Листику стало её жаль.
– Я счастливая лягушка, музыкальная игрушка. Приношу богатство, счастье и спокойствие, – тихо ответила она.
– А почему же ты плачешь? – Ворон наклонил голову, заглядывая ей в глаза.
– А что твакое – богатство? – квакнул один из трусишек и тут же снова ускакал за синее ведёрко.
По щекам деревянной лягушки покатились блестящие слёзы. Она молчала.
– Кхватит, кхватит приставать! – Листик подпрыгнул к лягушке и и вытер цветочным лепестком капельки с её мордочки.
– Дейсссствительно, – Уж, как смог, приобнял бедняжку, – ссскажи, как тебя зссовут? Мошшшет тебе нушшшна помощщщщщь?
– Крапинка, меня зовут Крапинка, – прошептала деревянная лягушка.
– Что ты квнам принесла? – снова квакнул любопытный лягушонок из-за ведерка? Музыку?
– Ты не похожа на лягушку, ты неквааасивая, квахахаха! – заквакал второй трусливый лягушонок. Листик погрозил ему кулаком, а Уж зашипел.
– Ничего, ничего страшного, пусть спрашивает, – Крапинка снова вздохнула, – я не принесла вам музыку, для неё мне нужна моя музыкальная палочка, а её нет. Увезли. А меня забыли. Может быть потому что я, действительно, уродливая. Или я и вправду не лягушка, – она всхлипнула. Уж посмотрел в сторону синего ведёрка и покачал головой. Лягушата попрятались.
– Крррасавцам из-за ведра – последнее пррредупрреждение! – крикнул им Ворон и обратился к Крапинке:
– Пррродолжай, доррогая!
И лягушка рассказала им о девочке Алише, о том как она ставила Крапинку на стол. На столе стояли красивые чашки и важный чайник. Все пили чай, а Алиша и Крапинка пели тихую песенку. И было так спокойно и счастливо.
– Под крыльцом? Квакой стол под крыльцом? – спросил Листик. Лягушата стояли вокруг Крапинки, даже трусишки вылезли из-за ведерка и подошли к ней.
– Нет, – Крапинка всхлипнула, там мы с Алишей играли днём, там был наш тайный музыкальный замок, чай пили вечером в доме. А потом они все уехали, а меня забыли.
– Ну, не плачшшшь, не плачшшшь, – Уж закачал головой.
– Мы тоже умеем петь, – Листик повернулся к лягушатам, – давайте развеселим Крапинку?
И они принялись квакать во всё горло, перебивая и перекрикивая друг друга.
– Ты чего? – толкнул лягушонок Увва другого, по имени Квак, – ты всех перекрикиваешь!
– А ты вообще петь не умеешь, – Квак ударил Увву.
– Кваааа, квааа,
– Брееекеекее, бреекекеее.
Скоро все лягушата перессорились и передрались. Каждый считал, что только он умеет петь.
Ворон и Уж растащили их в стороны и пригрозили, что если те не замолчат, то они вмиг их всех проглотят. Лягушата понадувались, замолчали и сидели выпучив глаза, глядя в небо.
– Не ссорьтесь, – услышали все тихий голос Крапинки, – я знаю, почему у вас ничего не получилось.
Лягушата снова было загалдели, но Ворон так громко каркнул, что они все попадали в обморок. Пришлось Ужу снова ставить их на ноги. Через несколько минут все сидели смирно и смотрели на Крапинку.
– Секрет в том, чтобы уметь слушать…
– Квахаха…Тоже мне секрет, – перебил Уваа, но тут же замолчал, посмотрев на Ворона, который подпрыгнул к нему.
– … слушать и слышать друг друга, а не только себя, – продолжала Крапинка, – это первая часть секрета.
– А вторая? – спросил Листик.
– Вторая – это то, что громко – не всегда красиво и хорошо.
Все посмотрели на Ворона.
– Я про то "громко", когда вы пытаетесь заглушить и перебить друг друга, а не про голос, который у каждого свой. Как и песни, как и мелодии. Они, как душа – у каждого неповторимы. И если научиться слышать другого и не мешать, а пытаться вплести свою мелодию в его, то может получиться настоящая симфония.
– А не какофония! – Листик оглядел замерших в восторге лягушат.
Ворон поклонился Крапинке :
– Сударрррыня, Вы прекрасны!
Крапинка тихо засмеялась от стеснения, все лягушата тоже захохотали.
– Вы смеетесь надо мной? – Крапинка ещё улыбалась, но видно было, что еще секунда и она заплачет.
Лягушата замотали головой и закричали:
– Мы смеемся с тобой!!! А не над тобой!!!
И Крапинка не заплакала. Она была почти счастлива.
Уж опершись головой на хвост, задумчиво смотрел на неё. Потом он сказал:
– Чтошшшш, беритесссссь ссссделать оркессстр иззз этиххх шшшшалунов.
– Кра, кррразвеетесь заодно! – Ворон взлетел на ветку, – а мы будем хлопать вам изо всех сил.
К вечеру в саду заиграла прекрасная музыка. Слетелись бабочки, стрекозы, прискакал Жаб и Жаба с жабятами, вылез из норы Старый Крот, Ящерки сидели замерев на камне, Улитки качали рожками. Лягушата пели, не сводя глаз с Крапинки, которая улыбалась им. А когда концерт закончился, раздались бурные аплодисменты. Уж стучал хвостом по земле, Ворон хлопал крыльями, Жабы шлёпали лапами. А над музыкантами порхали бабочки и носились стрекозы. Улитки обнимались, ящерки восхищенно закатывали глаза. Старый Крот даже всплакнул. Ворон с красным цветком в клюве подскочил к Крапинке. Он хотел вручить его ей и случайно провел клювом по её спинке. Раздались прекрасные тихие звуки. Крапинка запела. Все замерли, а Ворон продолжал ее гладить.
Прекрасные звуки наполнили сад, но их заглушил шум приближающейся машины. Все слушатели бросились врассыпную и попрятались кто куда. Один Ворон остался стоять рядом с Крапинкой.
– Крапушка, милая Крапушка, – раздался тонкий детский голосок, и в сад вбежала черноглазая девочка с короткими растрепанными волосами. Деревянная лягушка радостно охнула. Ворон взлетел на ветку. Девочка схватила Крапинку и поцеловала её.
– Прости, прости меня. Я забыла про тебя.
Она выташила из кармана палочку и провела лягушке по спинке. Все спрятавшиеся слушатели захлопали.
– Что ты говоришь? – девочка прижалась ухом к Крапинке, потом посмотрела по сторонам и на яблоню, где сидел Ворон.
– Спасибо всем, что вы были с Крапинкой, – весело крикнула она, – мы вас не забудем, мы скоро снова увидимся. Она подошла к дереву, протянула руку к Ворону и погладила его, а он поклонился им с Крапинкой.
– Алиша! Ну где же ты? Нам пора ехать, – раздался голос от калитки.
Машина медленно тронулась. Девочка стояла на коленях на заднем сиденье и смотрела в стекло вместе с Крапинкой
– Сядь как следует и пристегнись, – сказала ей мама.
– Сейчас, мамочка, мы с Крапушкой машем провожающим.
– Ха-ха, кто же вас провожает, – папа посмотрел в зеркало заднего вида на свою дочку фантазерку.
– Ворон, Уж и Лягушата. Они поют провожальную песню.
– Неужто? – засмеялся папа, – я что-то не слышу.
– Ты не хочешь слышать. Или разучился. Да, Крапушка?
Ворон летел за ними до самого их дома. Он уселся на ветку берёзы напротив него и смотрел на светящиеся окна. Где окно Алиши и Крапинки птиц не знал. Но вдруг свет в одном из них заморгал, и окно распахнулось. Ворон прислушался, он теперь умел слышать. Да! Из окна раздалось пение Крапушки и тут же выглянула лохматая голова Алиши, девочка поставила на подоконник лягушку и куда-то убежала . Ворон подлетел и сел рядом с ней. Крапинка радостно зашептала ему:
– Передай всем, что я вернусь весной. Передай всем, что я всех люблю и помню. Передай всем, что я слышу нашу музыку. А ты, если сможешь, прилетай в гости. Вернулась Алиша, держа что- то в руках. Она подбежала к окну, и протянув их к Ворону, надела это что-то ему на шею.
– Это вам песенка Крапушки!
Ворон кивнул головой.
– Алиша, ты с ума сошла, закрой немедленно окно! – в комнату быстро зашла женшина, и Ворон перелетел на ветку. Он еще долго сидел на ней и видел, как семья собралась за большим столом, видел важный чайник, красивые чашки, Крапушку. Алиша водила по ней палочкой, а Ворон качал головой и слышал её песню.
Вернулся в сад он уже утром, когда все ещё спали. Но как только Ворон сел на крыльцо и покачал головой, все сразу проснулись, повыскакивали и повыползали на улицу. Звучала тихая музыка Крапинки.
– Крапинка вернулась????– закричал Листик.
Уж завертел головой ища глазами деревянную лягушку.
– Нет, но вернётся, – тихо каркнул Ворон. Она передала вам, что помнит вас, любит и слышит. А еще передала свою песенку. И он снова покачал головой. На его шее висели три маленьких деревянных колокольчика.
– Дорогой, ты не заметил, что этот огромный грач регулярно прилетает сюда и как будто смотрит к нам в окно.
– О, это не грач. Это ворон. Интересно, что он тут делает, посреди города. У него на шее что-то.
– Не что-то, а мои колокольчики. Это друг Крапинки и мой друг. Он прилетает нас навестить, рассказывает как дела у Ужа и лягушат. Они собираются спать до весны. И да, он передает вам привет, если вы не слышите.
