Kitobni o'qish: «Счастливое царство»

Вдалеке от Счастливого царства, в лесной чаще, окружённой непроходимыми болотами, затерялось обиталище колдуна. О том, что здесь живёт колдун, в Счастливом царстве многие даже не догадывались.

А те, кому приходилось слышать о проделках колдуна, полагали, что всё это выдумки, чтобы пугать детишек, и отбить у них всякую охоту уходить далеко от дома. Но тем, кому приходилось забрести в это сумрачное местечко, трудно было поверить, что здесь кто-то живёт. Так не похоже было увиденное на жилище. Огромный старый, заросший дуб, необъятный ствол которого местами был покрыт корой, а кое-где каменной кладкой, из которой торчали поросшие мхом башни с остановившимися часами. А крышу всего этого украшали, поскрипывающие на ветру флюгера.

В сумерках этот дуб можно было принять за заброшенный древний замок, сквозь стены которого прорастали торчащие во все стороны дубовые ветви, на которых кое-где вместо желудей свисали колбы с разноцветными жидкостями и бурлящими в них парами.

Что-то в них клубилось, шипело как змеи…

И время от времени, даже взрывалось. Так, что, если кому и приходилось забрести в это не весёлое местечко, сразу же хотелось поскорее унести оттуда ноги.

Огромное дупло, напоминающее вход в замок, было закрыто массивными воротами с узорчатыми металлическими накладками и запорами. Словом, во всём здесь царило единство полного убожества и дворцовой роскоши.

 В тот вечер, когда потянуло сыростью с болот, и заклубилась ползущая белизна тумана, обволакивающая и прячущая от чужих глаз этот загадочный приют колдуна, окна его ярко осветились. То из одного, то из другого окошка вырывались клубы отвратительно пахнущего пара и дыма, сливавшихся с туманом.

 И поэтому вскоре этот заросший замок, стал, совсем не видим.

Но, судя по доносящимся оттуда звукам, там шла напряжённая работа.

Это позвякивали и поскрипывали ножницы в руках колдуна. Да ещё к этим звукам прибавлялись его вскрикивания, всякий раз, когда ему приходилось уколоться огромной иглой из рыбной кости, в которую он вставлял паутину, заранее ловко скрученную его ученицей Летучей Мышкой.

В тот вечер кипела работа у старого колдуна, как никогда. Он сидел на полу среди повсюду разбросанных пестрых лоскутков. Из них, колдун увлеченно мастерил, что-то похожее на Дракона, распластанного по всему его жилищу. Под потолком зависла Летучая Мышка. В своих цепких лапках она, держала горящую большую свечу. Так она освещала, кропотливую работу колдуна, став чем-то вроде живого светильника.

Картину неряшества дополняли; развешанные по стенам травы, и среди них чертополох, который отбрасывал зловещие тени по стенам. А в углу покачивалась паутина-гамак, с заброшенной в неё подушкой и смятым одеялом, похожим на огромный лист лопуха. Под этим ложем колдуна валялись, стоптанные сандалии. Эта постель колдуна явно заждалась своего хозяина. Но, он так увлекся работой, что ему было не до сна.

А вот его ученице, Летучей Мышке, очень хотелось спать. И она, не заметно для себя самой, заснула.

Летучая Мышь сладко посапывала во сне и присвистывала от удовольствия.

Едва она заснула, свечка, которую она до этого цепко держала в своих лапках, наклонилась, и горячий воск, каплей за каплей полился вниз: прямо на лысину, взвывшего от боли, колдуна:

– О-оооооо! О! Ну почему ты так глупа?!!

Я же тебя просил просто посветить мне! – морщась от боли и протирая лысину, взвыл колдун.

Он вскочил и оторвал от висящих на стене сушеных трав листок. Поплёвывает на него. И сухой листик расправился и зазеленел на глазах. Он прилепил его на ожёг и, облегчённо вздохнув, возвращается к своей работе. Правда, с опаской поглядывая на Летучую Мышь, зависшую под потолком со свечкой.

Несколько последних стежков огромной иглой и работа колдуна была готова. Наконец, довольный тем, что получилось, прищуриваясь и причмокивая, он повертел в руках накладные драконьи крылья с бантами, с перьями, с пёстрыми заплатками и бубенчиками. И позвал свою ученицу и помощницу, Летучую Мышь:

– Эй! Где ты там? Смотри! Готово! Иди, примерь!

Летучая Мышь с любопытством подлела к нему и, послушно распластывая свои ручки-крылья, помогала колдуну надевать на неё эту красочную и невероятную трехголовую драконятину. Кстати, довольно тяжёлую для неё. А он к ней ещё и крылья привязал, обвязав её брюшко бантом, который он старательно затянул потуже, так, что Летучая Мышка завопила:

– Эй! Полегче!!! Ты затягиваешь все эти банты слишком туго! Я едва дышу! А что это такое странное, во что ты меня нарядил?

Это что? Драконьи крылья? Но эти крылья, наверное, для очень большого-большого дракона

Они такие тяжёлые! О-о-о-о! И зачем это нужно?

Колдун рассердился на нее и строго прикрикнул на ученицу:

– Хватит болтать! Расправь крылья! Повторяй за мной! Делай как я! – и с этими словами Колдун подхватил полы своей одежды, которые тотчас приобрели очертания зловещих крыльев дракона. Потом, испустив дым из подвешенного на шею кувшина и ловко выплёвывая огонь, как заправский фокусник, он взлетел. Так он учил свою ученицу изображать дракона. И она смотрела на него с искренним восхищением, и лепетала от восторга:

– О! Как здорово у тебя получается изображать дракона! Вот сейчас и я попробую повторить всё, что ты делаешь! Ой! Кхе-кхе! АПЧХИ! И как это у тебя всё получается??? –чихая и кашляя, изумилась она.

Да… результат оказался плачевным. Как не старалась Летучая Мышка, но она не стала походить на дракона. Ей удалось совсем немного: приподняться и даже с жутким скрипом подвигать крыльями. После этого она опала на пол в полном изнеможении, едва слышно пробормотав:

– Дай отдышаться!

Колдун похвалил её за первые усилия, но тотчас потребовал, чтобы она продолжала учиться изображать дракона. И ещё требовал, чтобы она страшно порычала. Изобразила вырывающийся из пасти дракона огонь. Он, как заправский дрессировщик, покрикивал на неё:

– Хватит лениться! Взлетай выше! Нужно исторгать огонь! Вот так!!! Ты же огнедышащий дракон! – командовал колдун.

Но Летучая Мышка простонала в ответ:

– Ой! Как тяжело! У меня так не получается!  Попробую исторгнуть огонь…Фу! Только дым повалил!