Kitobni o'qish: «Досье без названия», sahifa 9

Shrift:

Глава двенадцатая.

05.02.2016

Было утро, или, точнее, часы показывали, что оно наступило. Она предпринимала всё возможное, чтобы без дневного света жизнь хоть как-то походила на обычное начало дня: приняла душ, позавтракала, занимала себя мелкими практическими делами, чтобы не думать о том, что происходит снаружи. Потом опять села писать.

Часов в одиннадцать зазвонил внутренний телефон и незнакомый голос поинтересовался, нужно ли ей что-нибудь. Она попросила еще бумаги и ручек, и некоторое время спустя шум у двери подсказал, что просьба выполнена, хотя никто не зашел, чтобы ей что-нибудь сказать.

Она писала без остановки, только время от времени меняла стол, за которым работала, – то сидела в гостиной, то приходила на кухню, но в конце концов, как и накануне, перебралась в кровать. Ей очень не хватало окон и хотелось узнать, какая погода на улице. Но ни одного звука не проникало в убежище, внешнего мира здесь вообще не существовало.

Внезапно молчание было нарушено, хлопнула входная дверь и раздался крик Рафаэля: «Камилль, где ты?» Она ответила: «Здесь». Он ворвался в комнату, дыша так, как будто пробежал несколько километров, скороговоркой произнес: «Добрый день, как дела, Альфред Сислей родился 30 октября 1839 года», – потом бросил свою дорожную сумку, быстро снял пальто и свитер, сел на кровать так, чтобы ей не надо было задирать голову, глядя на него, и протянул руки.

Он был в футболке, и она смогла рассмотреть их целиком. Когда она закончила, он сказал:

– Докажи мне, что ты ничего не трогала и ничего не ела в своей квартире начиная с вечера вторника. Скажи, что ты не прикасалась даже к воде из-под крана.

Камилль задумалась. Вечер вторника уже казался очень далеким, но понемногу она смогла восстановить в памяти все события.

– Меня не было целый день, я вернулась после полуночи, у папы был день рождения. И я… ну, я очень устала и не могла заставить себя даже почистить зубы, пила воду из бутылки, которую купила днем и весь день носила с собой. Заснула на диване в гостиной и очень плохо спала. Встала рано, ничего не ела и не пила, покормила кота, налила ему воды. И как только поняла, что в квартире кто-то был, сразу ушла. Ну а потом ты сказал ничего в квартире не трогать, поэтому мне пришлось постирать одежду у Юдифь и там же принять душ. А дома я делала всё как ты сказал и пользовалась только той водой, которую купила. Вот тебе ответ.

Он выдохнул – впервые за всё то время, пока она говорила.

– Хорошо, тогда можно следовать моему плану.

– Вместо того чтобы что?

– Вместо того чтобы немедленно везти тебя к врачам.

– А почему тебя интересует только время начиная со вторника? Я ведь могла отравиться и раньше.

– Он провел десять дней в провинции и вернулся в Париж во вторник утром. А до этого он был уверен, что ты сделаешь всё, что он предусмотрел.

– Понятно. Ну так что? Всё кончено?

– Более или менее. Три часа назад его задержали в твоей квартире. Он собирался инсценировать твое самоубийство.

– А подробнее?

– Не сейчас.

– Но теперь я ведь в безопасности, правда?

– Да, но ты не можешь вернуться домой, пока мы не убедимся, что там тоже нет ничего опасного.

– То есть я остаюсь здесь?

– Нет, и вообще-то официально ты уже вчера уехала из Франции.

– Зачем?

– Затем, чтобы не отвечать на вопросы французских властей.

– На какую тему?

– На тему твоего участия во всем этом деле, конечно.

– Но я же могла бы придумать какую-нибудь историю?

– Нужно время, чтобы продумать все детали, а у нас его нет.

– Почему ты не предупредил меня вчера? Мне было бы чем заняться.

– Вчера еще не было известно, какую линию защиты он выберет.

– И что же?

– Он покончил с собой.

– О… – сказала она. Потом, подумав, добавила: – Но тогда у нас развязаны руки. Он ничего не сможет опровергнуть.

– Как раз наоборот, мы полностью связаны, потому что не знаем, оставил ли он что-нибудь еще, чтобы повесить всё на тебя.

– Тогда действительно неудачно. А что наши секретные службы, они что обо мне думают?

– Колеблются между двумя версиями. Или ты действительно та, за кого себя выдаешь, совершенно случайно оказалась во всё это замешана и помогаешь нам просто потому, что считаешь это важным. Или писатель, подрабатывающий уборкой, – это всего лишь маскировка для великого секретного агента, который избавил Францию от организатора терактов. Мы пытаемся сделать всё возможное, чтобы они выбрали первый вариант, но пока не уверены, что получится.

– А по-моему, второй просто никуда не годится. А первый прекрасный.

– К сожалению, удобным для нас выглядит как раз второй. В этом деле мы задействовали столько… всего, что должно оставаться незаметным для французских спецслужб. Приписать все заслуги тебе – самый простой способ всех прикрыть. Мне очень жаль, но может так получиться, что нам придется остановиться на этой версии.

– Ну отлично! И что же меня теперь ждет?

– Тебе надо, как всегда, делать то, что я говорю, и дальше всё будет довольно просто.

– Жду ваших указаний. В любом случае уже понятно, что спорить бесполезно.

– Сейчас нам надо выиграть время, чтобы французские власти не начали тебя расспрашивать, пока ты не будешь к этому готова. Тебя придется спрятать, пока они не определятся со своей точкой зрения. Или до тех пор, пока они не смогут тебя задержать и расспросить, не вызвав дипломатического скандала.

– И, видимо, прятать ты меня будешь под сиденьем машины?

– Не вижу ничего смешного. Сегодня вечером нам надо сесть на поезд до Брюсселя, там переночевать и завтра утром улететь на Кипр. Там мы поженимся, тебе на всякий случай сделают израильские документы на новое имя, и мы поедем ко мне.

На этих словах Камилль потеряла дар речи. Он говорил об их браке так спокойно, как будто это было нечто само собой разумеющееся. Она внимательно посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, не скрывается ли за этим какой-то другой план.

– И сколько же времени ты планируешь меня охранять своим именем? – спросила она.

– Надеюсь, всю жизнь, – ответил он. – Если ты, конечно, не против самой идеи.

Она ничего не отвечала, и он продолжал:

– На самом деле я давно решил, что рано или поздно буду тебя об этом просить. Конечно, мне хотелось бы сделать это совершенно по-другому, но так уж получилось, что сейчас это самый простой способ тебя защитить.

– А могу я узнать, когда ты всё решил?

– Когда не прошел твой тест.

– Какой еще тест?

– Когда ты спросила, могу ли я принести тебя в жертву, чтобы поймать убийцу. Ну так вот я не смог. Я давно знал, что буду защищать тебя любыми средствами.

– Ты никогда этого не показывал.

– Еще бы. Это ты еще не знаешь, почему я так злился тогда, в Израиле! Когда отец спрашивал тебя про всех нас. Ты так тогда ошиблась. В общем, всё дело в том, что Грэг мне рассказывал о тебе и сказал, что ты достаточно безумна, чтобы мне понравиться.

– И он был прав?

– Более чем. Когда я прочел твое досье, то ужасно захотел познакомиться. Но только в нормальных обстоятельствах. И делал всё, чтобы так это и произошло. Я до последнего пытался их убедить не вмешивать тебя в это дело. Мы чуть не переругались, да ты и сама это видела, хотя не понимала ни слова. Но в конце концов у нас не осталось иного выхода – ты была единственной зацепкой, чтобы всё это распутать. А потом мне просто пришлось всё от тебя скрывать.

Камилль продолжала молчать. Через некоторое время он вынужден был сказать:

– Если ты вообще не хочешь выходить замуж, я не буду настаивать и придумаю какой-нибудь другой способ. Правда, я не могу тебе дать больше пяти минут на размышление. В конце концов, ты уже давно поняла, как я к тебе отношусь, и у тебя не должно занять…

– Я ничего не знала, – перебила она. – Как я могла об этом узнать?

– Ты же всех видишь насквозь.

– Персонажей – да, но не реальных людей. Ты же для меня не персонаж, я не могу объяснить, чего ты хочешь, что и почему ты делаешь.

– Хочешь, я буду говорить?

– Да, если тебе не трудно? Только поспеши, пять минут проходят быстро.

Впервые она видела его смеющимся.

– Ты так строга со мной! Но ты права. Давай говорить всё вслух. Я люблю тебя, ты выйдешь за меня замуж?

Она смотрела на него и улыбалась. Он не мог понять, о чем она думает. Медленно проходили секунды, и ожидание становилось всё более невыносимым. Внезапно она сказала:

– Ты уверен, что мы не можем задержаться здесь подольше?

– К сожалению, да. Что бы ты ни решила, мы не можем остаться.

– Жаль.

– Почему? Тебе нужно больше времени? Ты мне не доверяешь?

– Нет, нет, я тебе верю. Дело не в этом. Просто это как если бы надо было всё пить одновременно.

– То есть?

– Ну, я только начала пить аперитив, и тут ты мне наливаешь в тот же бокал красное, белое и шампанское. Мне хотелось попробовать всё отдельно.

– А мне совсем не хочется ждать. Аперитив мне просто не понравился, и я готов сразу перейти к шампанскому, если ты хочешь его открыть.

– Тебе тоже надо всё говорить вслух?

– Да, и не нужно ничего ждать.

– Ну хорошо, будь по-твоему. Я тебя люблю и выйду за тебя замуж. Тогда и так, как ты считаешь нужным. А ты что, правда думал, что мне нужно будет время, чтобы на это решиться?

– Я ни в чем не был уверен… – сказал он и добавил: – Знаешь, я ведь не могу пообещать тебе нормальной семейной жизни.

– Конечно.

– А ты отдаешь себе отчет в том, что ничего обо мне не знаешь?

– Я знаю вполне достаточно.

– И ты хочешь быть со мной?

– Да.

– Авантюристка. Ты вот так спокойно принимаешь меня и у тебя нет никаких сомнений?

– Ну, я уже изучила твои руки. По-моему, для начала это совсем неплохо.

– Тебе никогда не говорили, что ты совершенно сумасшедшая?

– А ты предпочел бы, чтобы я была абсолютно нормальной?

– Нет, ну что ты, оставайся такой, какая ты есть, я слишком долго искал именно такой тип безумия. Только переоденься. Твои вещи в сумке. Нам пора уходить.

Он открыл сумку, и она вздрогнула от ужаса – оттуда смотрело незнакомое мужское лицо. Рафаэль сжал ее руку:

– Не бойся, – сказал он, доставая маску немолодого человека с седыми волосами.

– Ты хочешь, чтобы я это надела?

– Нет, это для меня.

– А я смогу забрать свои записи?

– Ты что, продолжаешь работать над этой историей?

– Можно и так сказать: я пишу шпионский роман, но никто ни о чем не догадается.

– Тогда бери.

Она взяла сумку.

– Мне нужно зеркало. Я пойду в ванную, а ты пока расскажи, что надо будет делать. Мне ужасно понравились твои инструкции – когда я им следую, то перестаю волноваться.

– Тогда поспеши. Нам надо выйти из посольства одновременно с сотрудниками. Мы сядем на метро и поедем на вокзал. Будет только один сложный момент, но я тебе помогу. В вагоне метро, в толпе, кто-то передаст тебе свой чемодан. Я буду рядом и подстрахую на всякий случай. На вокзале сядем в поезд, через час пересечем границу и завтра утром полетим на Кипр.

– Я еду со своим паспортом?

– До Кипра – нет.

– А если кто-нибудь спросит, как меня зовут?

– Надеюсь, ты помнишь имя и фамилию своей бабушки по материнской линии и день ее рождения?

– Конечно.

– Отлично. Я не стал менять только год рождения и адрес.

– Ты останешься со мной?

– Да, ваше величество, я больше вас не оставлю. Ты будешь дипломатической почтой, а я при тебе почтальоном.

– Я готова.

Он внимательно оглядел ее с ног до головы.

– Ты должна сильно сутулиться. И опусти волосы на лицо, закрой его как можно сильнее – щеки и скулы… Так, низ лица замотай шарфом, чтобы даже нос был закрыт, опусти голову и ни на кого не смотри. Пройдись немного, чтобы потренироваться. – Некоторое время он смотрел, как она ходит, а потом огласил вердикт: – Всё отлично, так и продолжай до Брюсселя. Пошли.

– Подожди! Пока мы не ушли, могу я узнать, как тебя зовут по-настоящему?

– Обещаю показать тебе паспорт перед тем, как мы поженимся, и ответить на все твои вопросы, но не сейчас. Пошли.

Записи Камилль Руше. Новый блокнот

05.02.2016

Вокзал похож на муравейник. Все заняты, и каждый бежит своим путем. Никто ничем не интересуется. Пожилой человек с дорожной сумкой и потертым портфелем, а рядом мрачная сутулая женщина, везущая небольшой чемодан.

Квартира, в которой мы ночуем перед самолетом, ужасно неуютна. Мы едим и пьем то, что купили по дороге с вокзала, чтобы ни с чем не возиться. Не могу заснуть, но он требует, чтобы я отдыхала. После всех этих приключений хорошо понимаю, почему он приказал отдыхать, пока я сидела в посольстве. Он работает всю ночь. Когда он наконец избавится от этого жуткого лица?

Без чехла мой чемодан выглядит так же экстравагантно, как одежда в нем. Когда он успел всё это купить? Он очень доволен, что всё подошло.

06.02.2016

Проснувшись, сразу надо проверить его руки. Это становится привычкой.

Холодный, суровый город. Мусоровоз уезжает одновременно с нами, увозя наш огромный пакет с вещами.

В очереди на посадку элегантная женщина и немолодой мужчина, по виду профессор, стоящие рядом. Он кажется очень потертым. У них разные фамилии, они совсем не похожи, но знакомы и сидят в самолете на соседних сиденьях.

Даже представить себе не могу, сколько он в общей сложности не спал. Когда самолет взлетел, спросил: «Ты не очень обидишься, если я немного посплю?» – и отключился сразу же, как только я сказала «спи, конечно». Не похоже, что очнется до Никосии. Так крепко сжимает мою левую руку, что чувствую себя прикованной наручником.

Какие документы нужны, чтобы пожениться за границей?

06.02.2016

Маска была сделана с реального человека, которого мы встретили на месте. Головокружительное ощущение – видеть двух одинаковых людей, и вдруг один из них на твоих глазах меняет лицо.

Мы устроились в большой машине с тонированными стеклами и двумя рядами сидений. Меня посадили в середине, он сел назад, чтобы было удобнее переодеться. Но прежде чем этим заняться, кинул рядом со мной папку со своими документами. Старик, севший с ним сзади, ворчит по-английски: «Ты всегда преувеличиваешь, Герцог. Действительно прямо было вот так необходимо, чтобы я привез твою бритву?» Он отвечает: «Я женюсь под своим собственным именем, со своим собственным лицом, в своей собственной одежде и, представь себе, побрившись своей собственной бритвой!» Со своего места водитель, крупный мужчина, говорящий с тяжелым славянским акцентом, кричит: «Оставь его в покое, Док! Отец его наследства лишит, если он будет плохо выглядеть на свадебных фотографиях!» Тут я замечаю, что он в любом случае будет смотреться лучше по сравнению с тем, на что я похожа после самолета. Тогда водитель оглядывает меня в зеркало заднего вида и отвечает: «Вы выглядите прекрасно. Но самый интересный вопрос – что Герцог сделает со мной, когда увидит, как я выполнил его указания по поводу цветов». И сзади раздается крик: «Люк, если ты притащил лилии, я убью тебя!»

Рене

Александр

Филипп

Антуан

Этьен

Луи

В кругу семьи они называют его Рафаэль.

Мы могли бы учиться вместе, только я закончила HEC, а он Политех.

Перед церемонией говорит: «У тебя есть три минуты, чтобы сходить посмотреть на себя в зеркало». И только я собираюсь уйти, как он удерживает меня за руку. Поворачиваюсь к нему, и он тихо произносит: «Я тоже ненавижу губную помаду». Я сжимаю его пальцы, мы улыбаемся друг другу, и тут Люк делает лучший кадр с нашей свадьбы.

Еще неизвестно, кто из нас двоих больший авантюрист, мой муж или я. Достаточно хотя бы прочесть его свидетельство о рождении. Принц и Золушка… Теперь, конечно, можно без всяких проблем вернуться во Францию.

Каков же официальный пост, который занимает мой свекор? Или нет, как он на самом деле выглядит? На каких языках говорит? А слово «сотрудничество» означает их разговоры за едой, когда они обмениваются секретной информацией?

Его коллеги (не знаю, какое слово подходит для описания людей, которых я встретила на Кипре) из тех ничем не примечательных людей, которых можно увидеть где угодно.

Теперь я понимаю, как ему удалось за три дня добыть мое свидетельство о рождении и справку о том, что я не состою в браке. На Кипре мы всё успели за четыре часа и сейчас уже сидим в самолете, летящем в Париж.

Он опять спит. Всю последнюю неделю спал не больше четырех часов в день, считая два сегодняшних самолета.

Все-таки это очень странные последние слова. О каком вирусе он говорил? Рафаэль сказал, что в его бумагах нашли проекты реформ во всех областях: налоги, трудовое право, образование, безопасность, конституция, суды, эмиграция, экология, потребление, здравоохранение, культура и многое другое. И это не было его работой, это была страсть. Всё свое свободное время он размышлял над тем, как надо изменить страну, и говорят, что это очень впечатляет. Одно остается неясным: зачем он их убил? Если то, что он оставил на моем компьютере, сделано им, то он был основным организатором терактов 13 ноября и планировал новые. Почему? С какой целью? Как мне хочется прочесть проекты его реформ. Может быть, мне позволят?

Мари Тревиен действительно существует и сейчас умирает от рака. Он нашел одинокую умирающую женщину, представился дальней родственницей, носящей то же имя, взял на себя все заботы о ней и, когда пришло время, поместил в хоспис. Она была так счастлива, что у нее, оказывается, есть заботливая внучатая племянница, которая пришла на помощь, хотя ее никто об этом не просил. А он тем временем использовал ее квартиру, одежду, ее личность. Она прекрасно подходила к его планам.

История, которую можно было бы рассказать французским властям (первый вариант). С Рафаэлем мы познакомились через его старшего брата. Когда тот погиб, мой будущий свекор попросил меня помочь с поисками убийцы. Конечно, я согласилась. Почему? Потому что для меня это было уже семейное дело; потому что, когда можешь помочь расследовать преступление, надо это делать; потому что мой свекор может убедить кого угодно в чем угодно. Сначала я вообще не думала, что это может быть опасно, ведь моя помощь сводилась к тому, чтобы создавать декорации и вести обычную жизнь. Потом этот человек сделал что-то такое, что руководители операции посчитали критичным. А чтобы я никому не мешала, они решили меня спрятать. К тому же Рафаэль с самого начала был против того, чтобы я во всем этом участвовала. Тогда он предложил мне поехать на Кипр и пожениться, не дожидаясь конца расследования. И мне это показалось совершенно нормальным. К тому же вся семья была в трауре, и о большом празднике не могло быть и речи. Почему мы так торопились? Потому что я практикующая католичка. Потом мы, конечно, собирались в свадебное путешествие, но из-за того, как развивались события, свекор настоял, чтобы мы вернулись как можно быстрее. Почему Грэг был убит? Потому что он вел свое журналистское расследование, и преступник хотел положить этому конец. Почему Ари? Неудачное стечение обстоятельств. Грэг заглянул к старому приятелю именно тогда, когда убийца шел за ним, чтобы со всем покончить.

Мне кажется, объяснение достаточно правдоподобное. Остается еще вопрос израильских документов, о которых тут вообще не говорится. Но если так всё подать, то они мне и не нужны. Как только Рафаэль проснется, надо спросить, что он об этом думает. Кстати, по-моему, эти документы еще нигде и не использовались. Кажется, нас даже не попросили показать паспорта, когда мы садились в самолет, или я не заметила. На моем посадочном талоне стоит уже новая фамилия.

– Очень хорошо придумано. Что касается бумаг – ну, скажем, мы не обсудили заранее, куда поедем в свадебное путешествие, и хотели иметь паспорта с одной фамилией. Но документы не единственное слабое место, просто ты многого не знаешь. Я боюсь, если им позволить расспрашивать подробно, тебя быстро выведут на чистую воду.

– Ты мне поможешь отполировать.

– Это не так легко, как тебе кажется.

Хорошо, что папа уже в курсе. Мой свекор очень внимателен. Надо позвонить папе, как только мне позволят.

Очень возможно, что завтра мы пойдем на мессу с его родителями. В любом случае мы у них обедаем. Мне придется познакомиться со свекровью, и я заранее умираю от страха. Рафаэль, глядя на меня, только смеется.

Я могла бы и сама понять, почему он не хотел мне показывать семейные фотографии.

Попросил дать ему посмотреть мои записи. «Это всё надо уничтожить. Никто не должен это прочесть».

Записи Камилль Руше. Новый блокнот

06.02.2016

Смесь контрастных впечатлений. Звуки: хлопок при открывании бутылки и треск поленьев в камине. Цвета: шампанское в хрустальном бокале и огонь. Ощущения: холодное вино и жар огня.

Все права на книгу на русском языке принадлежат автору.

Републикация полная или частичная в любом формате, распространение в любом формате, перевод и адаптация возможны только с письменного разрешения автора.

N.Tcherniak LE DOSSIER SANS TITRE

Tous droits de reproduction, d’adaptation et de traduction, intégrale ou partielle réservés pour tous pays.

L’auteur est seul propriétaire des droits et responsable du contenu de cet ebook.

Premier dépôt légal version papier : décembre 2018

n@tcherniak.fr