Kitobni o'qish: «Желание»

Россия. Западный административный округ Москвы, осень.

Утро. Солнечные блики через закрытые веки пытаются пробиться к моим глазам. Я не хочу их открывать и вновь погружаться в этот мир. Объятия Морфея намного лучше реальности, и я бы хотел остаться в них на всю жизнь. Там ты можешь быть кем захочешь, делать что угодно и не бояться последствий, потому что это всего лишь сны. Ты сам себе хозяин и тебе никто не указывает что делать, и уж тем более не ругает за любые ошибки, совершённые тобой… Эх, снова нудный день и снова эта долбанная школа.

Пора просыпаться, а то опоздаю. Я открываю глаза и бесцельно смотрю в потолок. Кто вообще выбирал эти светящиеся в темноте звёзды?! Ну… То есть… Я сам их выбирал, но я уже взрослый и можно было от них уже избавиться, но нет же, мама запрещает их сдирать, так же, как и не выбрасывает старого плюшевого медведя. Господи, сколько его можно хранить?! Уже столько лет прошло, да и братьев или сестёр они с отцом мне не родили, чтобы хотя бы им отдать его и все игрушки. Ладно, забыли. Встаю с кровати и иду в ванную. Смотрю в зеркало. Мдаа… Ну и видок у меня. Волосы взъерошены, отпечаток простыни на правой щеке, а в глазах козявки от сна и тонкие усики по краям выше губ. Бесит! Лучше бы уж вовсе не росли, чем так. Я почти каждый день бреюсь, но эффекта нет вообще. Чищу зубы и умываюсь. Вытираюсь полотенцем и снова смотрю в зеркало. Поправить прическу или нет?! Да кому я вообще нафиг сдался?! Ленка вон вообще не смотрит в мою сторону, а больше и стараться не для кого.

Зайдя в комнату одеваюсь как обычно. Блин, на джинсах пятно, нужно постирать сегодня вечером. Хватаю со стула черную футболку с принтом какого-то текста на английском, попутно беру толстовку и направляюсь на кухню. Мама моет посуду, а отец сидит за столом и доедает свой завтрак.

– Доброе утро! – уже по привычке, нежели по-настоящему желая, говорю я.

А в ответ тишина. Я смотрю на отца, он кладёт ложку на тарелку и сжимает правую руку в кулак и снова расслабляет. При этом я вижу, как его скулы сильно сжимаются. Ясно. Опять поссорились. Наверное, из-за какой-то фигни раздули слона и дуются друг на друга. Достало! Молча сажусь за стол.

– Домашнее задание сделал? – сухо спрашивает отец.

– Да. – коротко отвечаю я.

Мама, домыв посуду, ставит передо мной тарелку с омлетом и рядом салат из овощей. Увидев мою прическу, она руками слегка поправляет её, молча целует меня в лоб и уходит в зал. Я мельком смотрю на отца, он снимает очки и, закрыв глаза, трёт пальцами переносицу. Мы оба не говорим ни слова. Я быстро доедаю свою порцию и запиваю всё уже почти остывшим чаем. Надо быстрее свалить из дома, пока нравоучения не начались. Встаю и убираю посуду в раковину.

– Оставь, я сам помою, – усталым голосом говорит отец и, кивнув в сторону двери, добавляет, – иди, собирайся, а то опоздаешь.