Kitobni o'qish: «Под суфийским плащом. Истории об Абу Саиде и его мистические наставления»

Shrift:

Посвящается доктору Джаваду Нурбахшу, Мастеру суфийского братства Ниматуллахи.

Наставник, снизойди к моей нужде.

Любовь – это удаление от «я» и «мы»,
Это отдохновение в тени Друга.

Mohammad Ali Jamnia & Mojdeh Bayat

Under the sufi’s cloak

Stories of Abu Said

and His Mystical Teachings

Writers’ Inc. International

Beltsville, Maryland

[1994]

Общая редакция – Леонид Тираспольский

Редактор – Вадим Мызников

Перевод с английского Алексей Орлов

Выражения признательности

О ты, не ведающий, что тленно и что нетленно,
Любовь приходит внезапно, она непредсказуема.

Нам хотелось бы выразить признательность и благодарность нашим родителям, господину и госпоже Джамниа, и господину и госпоже Байат за их любовную опеку по отношению к нам. Помимо этого, мы выражаем нашу искреннюю признательность мистеру Терри Грэму и доктору Леонарду Льюисону из Исследовательского Центра Ниматуллахи за просмотр этой работы, и мистеру Ирвингу Карчмару за редактирование текста.

В царстве преданности и сердечности
Одеяние нашего служения – искренность.

Кто ищет Реальность, на своем пути
Неизбежно встретится с суфиями,
Ибо они – дверь к Реальности.

Абу Саид

Предисловие

Под этим одеянием нет ничего, кроме Бога.
Зовите меня «Никто, сын Никого».

Выше приведены два высказывания, и оба они принадлежат одному человеку, что выглядит как парадокс, поскольку они описывают два несовместимых состояния. В молодости духовный наставник Абу Саид Аби’ль Хайр был подвижником и аскетом. А позднее его осуждали за эпикурейское отношение к жизни, которое казалось всеприемлющим. Суфий, стоявший выше политики, он снискал уважение власть предержащих, и даже имел из их среды учеников.

Абу Саид родился в первый день 357 года по исламскому календарю (967 г. н. э.) в Мейхане – городе на равнине Хаварана близ Серакса, что ныне находится на территории бывшей советской республики Туркменистан на границе с Ираном. Абу Саид жил в одно время с Авиценной, аль-Бируни и аль-Мансуром. Это было время, когда европейские нации только выходили из тьмы раннего средневековья. Вильям Завоеватель в Англии, Эль Сид в Испании и первый крестоносец, католический папа Урбан, еще ожидали своего появления.

Имеется множество точных сведений о жизни Абу Саида, в отличие от недостоверной информации о других суфийских мастерах того времени. Этим мы обязаны редчайшему случаю существования двух его биографий. Первую из них, «Стоянки и высказывания шейха Абу Саида Аби’ль Хайра из Мейханы» («Халат ва саканан-и шейх Абу Саид Аби’ль Хайр Мейхани»), составил его прапраправнук Камаль аль-Дин Мухаммад (ум. 1147 / 541). Вторую – «Асрар аль-таухид фи макамат шейх Абу Саид», изложил Ибн Монаввар. Дата его смерти неизвестна, но предположительное время написания им биографии Абу Саида – между 1158 г. (553 г. хиджры) и 1192 г. (588 г. хиджры).

В развитии персидского суфизма Абу Саид сыграл выдающуюся роль. Во многом благодаря его усилиям стихийные встречи искателей с мастером привели к формированию общедоступных, организованных суфийских братств. Его влияние также простирается на две по видимости несходные области: составление дисциплинарных правил поведения в ханаке – особом центре жизни суфиев, и на введение музыки (сэма), поэзии и танца в качестве неотъемлемой части религиозного коллективного ритуала суфиев – зикра, или божественного взывания.

Наставления мастера, ныне именуемые «Изречения Бу-Саида» (Росум-и Бу Саиди), первоначально сохранялись в виде формализованного свода правил, передававшегося от поколения к поколению. В XIII веке эти правила были переведены на арабский язык, что способствовало их распространению в Западной части исламской ойкумены.

В основе установленных Абу Саидом правил ханаки лежало служение другим и рыцарственность, что было характерной чертой его собственной натуры. Эта черта ярко проявлялась в том, что он принимал критику со стороны суфиев не только с благодарностью, но и с горячей признательностью.

Духовное рыцарство и обаяние Абу Саида смягчили противоречия в исламском мире и подвигли ортодоксальное духовенство официально признать суфизм составной частью ислама*.

Теперь, спустя почти тысячу лет, Запад знакомится с Абу Саидом, великим духовным наставником, чья мудрость пережила века. Сначала западные ученые (такие, как Р. Николсон в «Исследовании по исламскому мистицизму»), а затем и авторы книг, рассчитанных на массового читателя, начали пересказывать истории о нем и использовать его опыт для подкрепления своих точек зрения. Полный текст «Асрар аль-таухид фи макамат шейх Аби Саид» был переведен на английский язык Джоном о’Кейном совсем недавно и был издан под названием «Тайны божественного мистического единения».

Эта книга преследует цель представить читателю известного суфийского мастера. Рассказы выбирались из двух его биографий на персидском языке: «Асрар аль-таухид фи макамат шейх Абу Саид» и «Халат ва саканан-и шейх Абу Саид Аби’ль Хайр Мейхани». Тексты были написаны двумя прапраправнуками Абу Саида в то время, когда племенем Газз была разрушена большая часть города Мейханы и уничтожена значительная часть его населения. Авторы этих биографий собрали все истории, которые смогли обнаружить в изустной передаче и в иных источниках, без каких-либо попыток упорядочить их. Единственное, что было сделано, это разбивка по периодам: юность Абу Саида, период, когда он уже достиг просветления, и время после его смерти.

Слог многих историй сохранил устные формы речи. Мы не стали изменять этот стиль, иногда испытывая ощущение, что рассказчики впрямую общаются с нами. Мы желаем нашим читателям испытать такое же чувство.

Перевод историй осуществлен в свободной форме. При этом были допущены некоторые вольности в обращении с деталями, чтобы лучше проявить суть. Мы надеемся, что эта книга явится первым шагом читателя к суфизму, подвигнет его к знакомству с трудами суфийских классиков, с литературой Среднего Востока и Ирана, культура которых и доныне остается не понятой на Западе.

Нашими первоисточниками служили сборники, включающие сотни отдельных рассказов. При работе над книгой у нас было два пути: представить внешне не связанные между собой истории, или же попытаться сориентировать в них читателя, снабдив пояснениями. В первом случае читатель, незнакомый с суфизмом, остался бы в неведении. Во втором наша точка зрения ограничила бы восприятие более сведущих читателей. Однако очевидно, что существует много уровней понимания каждой притчи, и потому нас не устроил ни один из вариантов.

Мы решили избрать золотую середину. Рассказы были подобраны по разделам, предлагающим определенную направленность, но в то же время мы не навязываем читателю наше прочтение, так же, как и пояснения к рассказам.

И, наконец, необходимо было преодолеть еще один барьер. Культурные особенности, спорные вопросы, игра слов и значений, относящиеся к суфийской терминологии, нуждались в комментариях. Для этого мы использовали такие авторитетные тексты, такие как «Сад тайн» (Гюльшан-и раз) Шабистари, работы Аттара и Руми, а также труды кутба братства Ниматуллахи доктора Джавада Нурбахша «Энциклопедия суфийского символизма» (в 15 томах), «Суфизм» (в 5 томах), и его книгу «Речения Пророка» (в 2 томах).

Введение

Суфизм – это способность сердца внимать непосредственно Богу.
Абу Саид

Среди экстатических высказываний суфиев наиболее известны три. Первое – «хвалы достойны я и моя стоянка» – принадлежит Баязиду из города Бастам в северо-восточном Иране. Второе – «я – Истина» – произнес Халладж, первый суфийский мученик, который жил в Багдаде. И последнее, «под этим одеянием нет ничего, кроме Бога», – высказывание Абу Саида Аби’ль Хайра.

Когда Баязиду передали, какую фразу он произнес в экстатическом состоянии, он попросил своих учеников, если это повторится, уколоть его. Однако когда ученики попытались это сделать, их клинки не смогли прикоснуться к нему и причинить вред.

Существуют достоверные сведения, что Халладж был подвергнут жестокой казни, потому что его слова были восприняты религиозными властями того времени как ересь.

Суфии утверждают, что подобные состояния обозначают высокую стоянку (макам) в духовной реальности, и что Баязид достиг стоянки вне сотворенного мира и даже вне своего индивидуального бытия. Халладж, с их точки зрения, достиг духовного уровня, на котором он познал Истину и вечные качества Бога за пределами преходящих условностей материального мира.

Поэтому, когда Абу Саид во время сэма (собрание для духовной работы) воскликнул в экстазе: «Под этим одеянием нет ничего, кроме Аллаха», многие суфии утверждали, что ранее эта стоянка никем не достигалась. Они считали, что невозможно реализовать более высокую стоянку, поскольку «Аллах» – высочайшее имя Бога, которое обозначает всеобъемлющее качество, указывающее на все остальные имена Бога.

Абу Саид сыграл уникальную роль в мистицизме исламского мира XI века. До этого времени искатели стихийно собирались вокруг мастера, а суфийские братства еще не были чем-то общепринятым. Он способствовал становлению упорядоченной структуры братства, основал новые центры духовной практики (ханаки), разработал правила поведения суфиев. Более того, именно он способствовал введению музыки и танца в ритуал божественного взывания (сэма).

Bepul matn qismi tugad.