Kitobni o'qish: «Кандидат»

Я не знаю, зачем мне просыпаться, поэтому долго лежу с открытыми глазами. Вместо будильника мой сон прервало жужжание робота-пылесоса, который запускается по таймеру каждый день в 8 часов утра. Не понимаю, зачем мне чистые полы в жизни без смысла, но пусть работает. Хоть что-то у меня будет в порядке. Может вообще не вставать сегодня с постели? Что изменится в мире, если я решу не вставать? Ах да, его не станет.

Я всё-таки поднимаюсь после того, как кровать начинает вибрировать, в неё встроен так называемый датчик пробуждения, который я ласково зову палачом блаженства. Если лежать на кровати после 8:05, то она начинает причинять дискомфорт всё сильнее с каждой минутой. Выбора нет, придётся вставать. Первым делом, поднявшись на ноги, я от души пинаю табличку с надписью “АО “ЗАСЛОН”” на кровати. Мой ежедневный ритуал. Эта надпись украшает абсолютно всё в моём жилище от тостера до пульта управления ядерными боеголовками. В этом весь я – мастер на все руки, могу поджарить планету также легко, как кусок хлеба.

Душ. Зубы. Бритва. Я стараюсь реже смотреть в зеркало, пока бруски жёсткой чёрной щетины тонут в сливе раковины. Холодильник. Кофе. Может чай? Кофе. Тост. Хрустящий, нужно побольше масла. Интересно, если я всё-таки запущу ракету, поверхность Земли будет такой же шершавой и сухой? Нужно меньше думать о таком, пожалуй, сломаю тостер.

Я всё же утыкаюсь взглядом в зеркало после завтрака. Я в отличной физической форме, регулярно тренируюсь, несмотря на изоляцию, благо у меня под рукой есть всё необходимое. Турник, брусья, набор гантелей и большая, тяжеленная груша, впившаяся в потолок металлическим крюком. Она принимает на себя всю мою ярость, когда мне это нужно. Да, со мной такое случается, несмотря на то, что на отборе меня признали самым уравновешенным кандидатом. Может 14 лет назад я и правда был таким, но сейчас вряд ли бы меня вообще выбрали.

Я внимательно изучаю своё лицо в отражении. Кажется, в нём больше нет ни капли жизни. Мои зелёные глаза поблекли, щёки впали, несмотря на то, что питаюсь я нормально, из-за этого нос кажется слишком большим, а лицо страдальческим. Волосы всегда коротко стрижены, на нашей орбите пока что нет барбершопа. Как и парков, кино, пабов и концертных залов. Зато у меня есть все фильмы, сериалы, ток-шоу, мультфильмы, книги, комиксы, песни и клипы, выпущенные до 2060 года. Именно в этом счастливом году планета выплюнула меня в тягучую бесконечность космоса. Точнее не планета, а люди, которые решили, что так будет лучше. Если ещё конкретнее, то я так решил и отдал годы жизни сложнейшему отбору для самой важной миссии – быть на страже человечества.

Люди безумны. С начала времён мы отличаемся легковнушаемым разумом, сумасшедшим эго, искажающим реальность, и нездоровой тягой к насилию. Мы думали, что чем прогрессивнее будет человечество, тем более развитым оно станет. Нет, не стало. Война 21 века отличалась от войны 20 века только тем, что её смотрели в прямом эфире. И, конечно же, горячо обсуждали. Родные люди ругались из-за того, что читали новости об одних и тех же событиях из разных источников. Казалось, что интернет, доступность информации и свобода слова должны были работать на истину, но в умелых руках они стали инструментами, с помощью которых правду замуровали под землёй. Когда человечество было всего в одном шаге от ядерной катастрофы, страх породил благоразумие, и люди наконец поняли, что пора что-то менять, они наконец смогли договориться и жить в мире. Это произошло в 2054 году.

Пару лет всё было на самом деле хорошо. Но сущность некоторых существ, которых мне не хочется причислять к людскому роду, противится миру, они начали подтачивать устоявшуюся систему. Чтобы не допустить очередную войну, люди пошли на крайние меры. Из всего населения отобрали четырёх человек, которых запустили в космос и дали управление ядерным оружием. Международный совет решил, что это будет гарантом безопасности, так как теперь нарушение закона давало право одному из четверых, ответственному за зону полностью стереть её с лица Земли. Был составлен строгий свод правил, нарушение которых влекло за собой абсолютное уничтожение. С тех пор на Земле воцарился безусловным мир.

Я снова утопаю в мыслях, а ведь уже пора работать. Моя зона – это Евразия. У меня есть доступ абсолютно ко всем камерам, а автоматические алгоритмы отслеживают применение оружия и прочие преступления. Вот и вся моя работа – следить за тем, чтобы не было нарушений, если они есть, то оценить степень их тяжести, а если какой-то сектор не справляется с контролем уровня опасности, то уничтожить его. Без колебаний. И не важно, сколько мирных людей погибнет и какой вред я нанесу экологии. Мне так ни разу и не пришлось применять оружие, иногда я даже думал, что это сраный розыгрыш, и всё человечество ухохатывается, глядя в прямом эфире, как я брожу из угла в угол и пинаю свою кровать. Но эти мысли смело волной взрыва, который устроил один из моих коллег. В Австралии начались народные волнения, правительство не смогло их удержать, и началась гражданская война. Продлилась она недолго, так как ответственный за эту зону вовремя нажал кнопку. Бум! И нет больше Австралии. Никаких больше кенгуру, расходимся, тут не на что смотреть. Смотреть и правда было не на что, континент был полностью уничтожен. Может именно после этого, я засомневался в своём выборе. Хватит ли у меня духа убить миллионы людей одним щелчком? Я не хотел это выяснять.

Нас называли куарты – четверть по латыни. Мы не были знакомы между собой и не могли ни с кем контактировать. На Земле осталась моя любимая девушка. Мы познакомились с ней в лаборатории, в которой меня готовили к миссии, и наслаждались нашей тайной связью, пока не настал час обменять мою жизнь на спокойствие в мире. Она с пониманием отнеслась к тому, что я не стал оставаться на Земле ради неё, и дала мне обещание, что утопит чувства ко мне в море полноценной, счастливой жизни.