Kitobni o'qish: «Дочь моего врага»

Глава 1

Саймон Брэдли не любил сюрпризов. На своем горьком опыте он знал, что всякий раз, когда позволяешь застигнуть себя врасплох, случается катастрофа.

Он человек дисциплины. Главное для него – порядок и правила. Ему понадобилось всего один раз взглянуть на женщину, находящуюся в его кабинете, чтобы понять, что она не в его вкусе.

«Впрочем, она хорошенькая», – подумал он, медленно окидывая ее взглядом. В ней примерно пять футов четыре дюйма, но из-за хрупкого телосложения она кажется еще меньше. Ее короткие светлые волосы мягко обрамляют лицо. В ушах покачиваются большие серебряные серьги-обручи. Выразительные голубые глаза задумчиво смотрят на него. Губы изогнуты в полуулыбке, отчего на правой щеке образовалась ямочка. На ней надеты черные джинсы, черные сапоги и ярко-красный свитер, облегающий ее небольшие, но женственные формы.

Проигнорировав вспышку мужского интереса, он встретился с ней взглядом и поднялся из-за стола:

– Моя личная помощница сказала, что у вас ко мне какое-то срочное дело.

– Да. И пожалуйста, зовите меня Тула. – Подойдя ближе, она протянула ему правую руку.

Его пальцы обхватили ее хрупкую ладонь, и его словно током поразило. Прежде чем он успел понять, что это такое, она отдернула руку и сделала шаг назад. Бросив взгляд в огромное окно за его спиной, она сказала:

– Какая красота! Отсюда видно весь Сан-Франциско.

Вместо того чтобы посмотреть в окно, он уставился на нее. Его пальцы все еще покалывало от ее прикосновения, и он потер их друг от друга, чтобы избавиться от этого ощущения. Она совсем не его тип, но ему доставляет удовольствие на нее смотреть.

– Не весь, но большую его часть.

– Почему бы вам не поставить кресло таким образом, чтобы вы сидели лицом к окну?

– В этом случае я бы сидел спиной к двери, не так ли?

– Верно. – Она кивнула, затем пожала плечами: – Все же я считаю, что это того бы стоило.

«Красивая, но неорганизованная», – подумал он и посмотрел на часы:

– Мисс Барронс…

– Тула.

– Мисс Барронс, – нарочно повторил он, – если вы пришли сюда посоветовать мне, как расставить мебель в кабинете, у меня нет на это времени.

– Понимаю. Вы человек занятой. Нет, я пришла сюда не для того, чтобы давать вам советы по обустройству интерьера. Я просто немного отвлеклась.

«Наверное, эта женщина отвлекается всю свою жизнь», – подумал Саймон. Вместо того чтобы перейти к сути дела, она разглядывает мебель, стены, на которых висят дипломы в рамках и фотографии универмагов Брэдли. Его охватило чувство гордости, и он позволил себе немного полюбоваться снимками. Последние десять лет он работал как проклятый, чтобы спасти семейный бизнес, который по вине его отца оказался на грани разорения. За это время он не только вернул утраченное, но и поднял компанию на недосягаемую высоту. И он добился всего этого потому, что не отвлекался. Даже на хорошеньких женщин.

– Прошу прощения, мисс Барронс. – Он обошел стол, чтобы проводить ее до двери. – Но сегодня я правда очень занят.

Она очаровательно улыбнулась, и сердце Саймона подпрыгнуло в груди. Ее глаза загорелись, ямочка на щеке стала глубже. Внезапно она показалась ему самой красивой женщиной из всех, что он когда-либо видел. Потрясенный, Саймон прогнал эту мысль и приказал себе успокоиться.

– Ой, простите. – Тула замахала перед собой руками. – Я действительно пришла сюда по очень важному делу.

– И что же такого важного заставило вас поклясться моей помощнице, что вы проведете неделю в моей приемной, если она немедленно вас не впустит в мой кабинет?

– Думаю, вам следует присесть.

– Мисс Барронс…

– Отлично, – сказала она, качая головой. – Это ваш выбор. Только потом не говорите, что я вас не предупреждала.

Саймон красноречиво посмотрел на часы.

– Я поняла. У вас каждая минута на счету, и вы хотите немедленно все узнать. Итак, я начинаю. Мои поздравления, мистер Брэдли, у вас есть сын.

Его терпение лопнуло.

– Ваши пять минут истекли, мисс Барронс. – Он схватил ее за локоть и потащил к двери.

Она часто переставляла ноги, то ли стараясь не отставать от него, то ли отчаянно пытаясь удержаться на месте. В любом случае это не имеет для него значения. Как бы красива она ни была, он не позволит ей делать из него идиота.

– Постойте! – Ей наконец удалось упереться каблуками в мягкий ковер. – Подождите минутку. Я сейчас все вам объясню.

– У меня нет детей, – отрезал он. – Поверьте мне, если бы я когда-нибудь занимался с вами сексом, я бы об этом помнил.

– Я не говорила, что я мать ребенка.

Не обратив никакого внимания на ее слова, Саймон продолжил тащить ее к двери.

– Я бы подготовила вас к этой новости. Вы сами хотели, чтобы я говорила быстро и по существу.

– Понятно. Значит, вы делаете это ради меня, – усмехнулся он.

– Нет, ради вашего сына.

Саймон остановился, несмотря на полную уверенность в том, что она лжет. Тула Барронс не преминула воспользоваться его промедлением. Она вырвалась и быстро отошла назад. Саймон разозлился на себя за то, что отпустил ее. Неужели она думает, что из него можно так легко вытянуть деньги?

Блондинка мягко, но в то же время решительно посмотрела на него:

– Я понимаю, это для вас большое потрясение. Черт побери, это для всех большое потрясение.

Саймон покачал головой и недоверчиво прищурил глаза. С него достаточно. У него нет никакого сына, и он не собирается попадать на удочку этой голубоглазой мошенницы.

– Я никогда вас раньше не видел, мисс Барронс, поэтому совершенно очевидно, что у нас с вами не может быть общих детей. Когда в следующий раз захотите получить деньги за несуществующего ребенка, обратитесь к кому-нибудь, с кем вы спали.

Она часто заморгала, словно не понимая, о чем он говорит, затем рассмеялась:

– Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Я не мать ребенка. Я его тетя. Но вы определенно его отец. У Натана ваши глаза и ваш упрямый подбородок. Упрямство зачастую бывает хорошим качеством, вы так не считаете?

Натан.

У воображаемого ребенка есть имя. Впрочем, это не делает его реальным.

– Это безумие, – сказал Саймон. – Если вам что-то от меня нужно, почему бы вам не выложить все начистоту?

Тула Барронс направилась к его столу, и ему не осталось ничего другого, кроме как последовать за ней.

– Я приготовила речь, но вы начали меня подгонять, и все перепуталось у меня в голове.

– Потому что вы лжете. – Саймон взял телефонную трубку, собираясь вызвать охрану. Через полминуты ее отсюда выведут, и он сможет вернуться к работе.

– Я не лгу, – возразила она. – И что бы вы там ни думали, я не мошенница и не сумасшедшая. Прошу вас, дайте мне всего пять минут.

Сам не зная почему, он положил трубку. Возможно, причиной был блеск ее больших голубых глаз, возможно, ямочка на щеке, которая то появлялась, то исчезала. Если есть хоть малейшая вероятность того, что она говорит правду, ему следует ее выслушать.

– Хорошо, – сказал он, посмотрев на часы. – Всего пять минут.

Сделав глубокий вдох, Тула Барронс произнесла:

– Вы помните женщину по имени Шерри Тэйлор, с которой встречались примерно полтора года назад?

«Неужели?..»

– Да, – осторожно произнес он.

– Я кузина Шерри, Тула Барронс. На самом деле меня назвали Таллула в честь бабушки по материнской линии, но это ужасное имя, и я предпочитаю, чтобы меня звали Тулой.

Саймон почти не слушал ее болтовню. Вместо этого он вспоминал женщину из своего прошлого. Неужели это возможно?

– Понимаю, это трудно принять, но, когда вы встречались, Шерри действительно забеременела. Шесть месяцев назад она родила сына в Лонг-Бич.

– Она что?

– Я понимаю вашу реакцию. Я тоже считаю, что ей следовало вам сообщить о ребенке. Я пыталась убедить Шерри, но она не хотела вмешиваться в вашу жизнь.

Вмешиваться в его жизнь? Черт побери, он смутно помнит, как выглядела женщина, с которой он встречался всего две недели. Саймон потер переносицу, словно это могло ему помочь прояснить воспоминания.

– Почему? Как? – растерянно пробормотал он.

– Это вполне закономерные вопросы. – Она сочувственно улыбнулась. – Мне правда жаль, что моя новость вас так потрясла, но…

Он не нуждается в ее сочувствии. Ему нужны ответы. Если у него действительно есть сын, он должен знать о нем все.

– Почему сейчас? – спросил он. – Почему ваша кузина не сообщила мне раньше? Почему она сама сюда не пришла?

Ее глаза затуманились, и ему показалось, что она собирается заплакать. Черт побери, он ненавидит, когда женщины плачут, потому что это заставляет его чувствовать себя абсолютно беспомощным. Но мгновение спустя Тула Барронс справилась со своими эмоциями, и неожиданно для себя Саймон обнаружил, что восхищается ею.

– Шерри погибла две недели назад, – мягко произнесла она.

– Мне очень жаль, – пробормотал Саймон, зная, что это прозвучало банально. Но что еще он мог сказать? – Как это произошло?

– Она разбилась на автомобиле.

– Послушайте, мисс Барронс…

Она вздохнула:

– Прошу вас, зовите меня Тулой.

– Хорошо. Тула, – поправился Саймон.

Впервые в жизни он чувствует себя таким растерянным. Не знает, как реагировать на ситуацию, что делать дальше. Инстинкт подсказывает ему, что он должен посмотреть на ребенка и, если это действительно его сын, забрать его. Но все, на что он пока может полагаться, – это слова незнакомой женщины и собственные воспоминания, слишком туманные, чтобы им доверять. Почему Шерри не пришла к нему, если ребенок действительно его?

Он потер ладонью подбородок:

– Мне жаль, но я плохо помню вашу кузину. Мы с Шерри недолго встречались. Не понимаю, почему вы так уверены в том, что это мой ребенок.

– Потому что в свидетельстве о рождении Натана указано ваше имя.

– Она зарегистрировала ребенка на мое имя и не сообщила мне об этом, – возмутился он.

– Я понимаю, – сочувственно произнесла она.

Он не нуждается ни в утешении, ни в понимании.

– Она могла назвать при регистрации любое имя, – заметил он.

– Шерри не лгала.

Саймон посмеялся над ее нелепым утверждением:

– Это правда?

Тула поморщилась:

– Да, она солгала вам, но не стала бы лгать Натану.

– Почему я должен верить, что это мой ребенок?

– Вы занимались с Шерри сексом?

Саймон нахмурился:

– Да, но…

– И вы определенно знаете, откуда берутся дети.

– Очень смешно.

– Я не пытаюсь вас насмешить, – сказала Тула. – Я просто пытаюсь быть с вами откровенной. Послушайте, вы можете сделать анализ ДНК, но, поверьте мне, Шерри не стала бы указывать ваше имя в своем завещании, не будь она полностью уверена в том, что вы отец ее ребенка.

– В завещании? – В его голове раздался тревожный звонок.

– Разве я вам об этом еще не рассказала?

– Нет.

Покачав головой, Тула села в одно из кресел, стоявших перед его столом.

– Простите, мне следовало сделать это сразу. Последние две недели были у меня очень напряженными. Сначала я занималась похоронами Шерри, потом готовилась к переезду Натана в мой дом в Кристал-Бэй.

Подозревая, что этот разговор займет больше пяти минут, Саймон обошел стол, сел в свое кресло и, внимательно посмотрев на красивую блондинку, спросил:

– Что говорится в завещании?

Открыв большую черную сумку, Тула достала из нее коричневый конверт и положила на стол:

– Это его копия. Прочитав, вы узнаете, что я буду исполнять обязанности опекуна до тех пор, пока не приду к полному убеждению, что вы способны позаботиться о ребенке.

Достав документ из конверта, Саймон пробежал его глазами, пока не наткнулся на свое имя.

«…Право опеки над несовершеннолетним Натаном Тэйлором переходит к его отцу Саймону Брэдли».

Откинувшись на спинку кресла, он принялся снова и снова перечитывать эти слова. Это правда? У него действительно есть сын?

Подняв голову, Саймон обнаружил, что Тула Барронс смотрит на него широко распахнутыми голубыми глазами. Ждет его реакции.

Черт побери, он не знает, что ей сказать. Он всегда был предельно осторожен в своих отношениях с женщинами, поскольку не имел ни малейшего желания становиться отцом. Он почти не помнит, как выглядела Шерри Тэйлор, зато прекрасно помнит ту ночь, когда порвался презерватив. Мужчины подобные вещи не забывают. Он решил, что, раз Шерри не обратилась к нему после того как они расстались, значит, все обошлось.

Это вполне возможно.

Шерри могла зачать в ту ночь.

Тула наблюдала за Саймоном Брэдли, пытающимся свыкнуться с новой реальностью.

Поначалу он был с ней груб, но другого она и не ожидала. В конце концов, не каждый день узнаешь, что у тебя есть ребенок.

Признаться, Саймон Брэдли оказался совсем не таким, каким она себе его представляла. Они с ее кузиной никогда не были близки, но Тула, по крайней мере, знала, каких мужчин предпочитала Шерри. Все ее бойфренды были тихими, робкими и неприметными. Саймон никак не подходит под это описание. Он настоящее воплощение силы, уверенности и мужской сексуальности. В тот момент, когда их руки соприкоснулись, ее словно током ударило. Ее пальцы до сих пор покалывает, но ей не следует придавать этому значение. Ей сейчас не нужны лишние сложности.

– Что конкретно вам от меня нужно?

Его голос нарушил ход ее мыслей.

– Я думала, это очевидно.

Он положил бумаги на стол:

– В таком случае вы ошибались.

– Хорошо, я вам скажу. Для начала почему бы вам не приехать ко мне домой и не познакомиться с вашим сыном? После этого мы могли бы поговорить и решить, как нам быть дальше.

Саймон молча провел ладонью по затылку. Тула нисколько не осуждала его за промедление. Ее новость навсегда изменила его жизнь.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Диктуйте адрес.

Записав ее координаты, он встал, дав ей понять, что разговор окончен. Тула не возражала. Она сказала ему все, что хотела, поэтому тоже поднялась и протянула ему руку.

После секундной паузы Саймон пожал ее, и вверх по ее руке снова устремился поток огня, а сердце бешено застучало в груди. Должно быть, он почувствовал то же самое, потому что быстро отдернул свою руку и засунул ее в карман.

Глубоко вдохнув, Тула заставила себя улыбнуться и произнести:

– Увидимся вечером.

Уходя, она чувствовала на себе его взгляд. Огонь, вызванный его прикосновением, согревал ее всю обратную дорогу.

Глава 2

– Рассказывай, как все прошло.

Услышав голос своей лучшей подруги, Тула улыбнулась. Анна Кэмерон-Хейл – единственный человек на свете, на чью поддержку она может рассчитывать, поэтому по возвращении из Сан-Франциско Тула набрала номер Анны.

– Как ты предсказывала.

– Значит, он понятия не имел, что у него есть сын?

– Ни малейшего. – Тула посмотрела на малыша, сидевшего в ходунках на маленькой кухне.

Ее соседка миссис Кляйн, которую она попросила посидеть с Натаном, сказала, что в ее отсутствие он был «просто золотце». Сердце Тулы в очередной раз болезненно сжалось. Как можно так сильно к кому-то привязаться за короткие две недели?

– Должно быть, для него все это было большим потрясением, – заметила Анна.

– Да. Я его понимаю. Я знала о существовании Натана, но все равно испытала шок, когда неожиданно оказалась ответственной за него. – Впрочем, ей понадобилось не более пяти минут, чтобы привыкнуть. – Когда я сообщила Саймону, что у него есть сын, он выглядел так, словно его обухом по голове ударили.

– Мне жаль, что все прошло не очень хорошо. Итак, что вы решили?

– Сегодня вечером Саймон приедет знакомиться с Натаном, и мы поговорим.

– Он приедет к тебе домой? – спросила Анна.

– Да. Что в этом такого?

– Ничего. Может, мне прийти к тебе и помочь подготовиться к его визиту?

Тула поняла, что имела в виду ее подруга, и не удержалась от смеха:

– Нет, тебе не нужно помогать мне наводить порядок в доме. Саймон Брэдли не заморский принц.

Анна тоже рассмеялась:

– Ладно. Только предупреди его, чтобы он смотрел под ноги.

Отойдя от кухонной стойки, Тула заглянула в свою маленькую гостиную. На полу валяются игрушки, на кофейном столике лежит открытый ноутбук, а рядом с ним ее последняя рукопись. По возвращении из Сан-Франциско Тула сразу села за работу. Когда она работает, такие мелочи, как беспорядок в доме, отходят на второй план.

Пожав плечами, она мысленно признала, что в ее доме всегда чисто, но он захламлен. Особенно теперь, когда в нем живет Натан. Она даже не подозревала, что у маленького ребенка может быть столько вещей.

– Почему я тебе позвонила? – спросила Тула.

– Потому что я твоя лучшая подруга и ты во мне нуждаешься.

– Точно. – Улыбнувшись, Тула наклонилась и провела рукой по мягким волосам проходящего мимо Натана. Тот весело засмеялся. – Знаешь, это так странно. Саймон был со мной груб, однако…

– Однако что?

«Я почувствовала, что меня к нему влечет», – подумала Тула, но вслух говорить не стала. Она не ожидала этого чувства, не хотела его. Мужчины, носящие деловые костюмы, ее не интересуют. Кроме того, последнее, что ей сейчас нужно, – это желать отца Натана. Ситуация и без того достаточно сложная.

– Эй! – послышалось в трубке. – Давай договаривай, подруга. Что следует за «однако»?

– Ничего, – на удивление решительно произнесла Тула. – Абсолютно ничего.

– И ты ожидаешь, что я этим удовольствуюсь?

– Я была бы тебе очень за это признательна.

Анна театрально вздохнула:

– Хорошо. Я принимаю этот ответ. Пока.

– Спасибо, – ответила Тула, зная, что рано или поздно Анна вернется к этому разговору.

– Как ты себе представляешь сегодняшний вечер?

– После того как Саймон познакомится с Натаном, мы поговорим. Я дам Саймону ребенка и немного понаблюдаю за ними. Я справлюсь с Саймоном, – добавила Тула после небольшой паузы, не зная, кого пытается убедить, Анну или саму себя. – Я выросла среди мужчин вроде него.

– Тула, не все мужчины, которые носят костюмы, такие, как твой отец.

– Не все, – допустила она, – но большинство.

Кому, как не ей, это знать. Все ее родственники со стороны отца носят деловые костюмы. Они живут скучной однообразной жизнью, главная цель которой – заработать как можно больше денег. Она почти убеждена в том, что они не знают о существовании другого мира за пределами их замкнутого мирка.

Она знает, что Саймон Брэдли подумает о ее маленьком захламленном домике на берегу бухты, так как точно знает, что подумал бы ее отец, если бы снизошел до того, чтобы сюда заглянуть. Джейкобу Готорну не понравились бы ярко-голубые стены гостиной. Он пришел бы в ужас от изображения цирка на стене в ванной, но больше всего его бы возмутило то, что она предпочла все это жизни, которую он ей предлагал.

Почему-то она уверена, что Саймон не поймет, как она может здесь жить.

– То, что Саймон Брэдли подумает о моем жилище, не имеет значения. Нас с ним связывает только ребенок, поэтому я не собираюсь менять свою жизнь, чтобы попытаться убедить человека, которого почти не знаю, что я та, кем на самом деле не являюсь.

Анна мягко рассмеялась:

– Почему я поняла, что ты имеешь в виду?

– Может, потому, что мы дружим уже много лет?

– Наверное, – согласилась Анна. – Именно поэтому я знаю, что сегодня вечером ты будешь готовить курицу с розмарином.

Тула улыбнулась. Анна слишком хорошо ее знает. Она всегда готовит курицу с розмарином, когда ждет гостей. Если Саймон не вегетарианец, ему понравится ее стряпня.

– Ты угадала. После ужина мы с Саймоном обговорим расписание его встреч с Натаном.

– Тула Барронс и расписание – это несовместимо, – рассмеялась Анна.

– Я могу быть организованной, – возразила она. – Просто не хочу.

– Ну разумеется. Как там малыш?

– Натан просто чудо. – Ее взгляд упал на мальчика, изучающего кухню. – Он очень умный. Сегодня утром я спросила его, где у него носик, и он мне показал.

Точнее, хлопнул себя плюшевым зайцем по центру лица.

– Уже можно отправлять его в Гарвард.

– Завтра внесу его в список абитуриентов, – рассмеялась Тула. – Ладно, давай закругляться. Мне нужно приготовить ужин, искупать Натана и принять душ.

– Позвони мне завтра.

– Обязательно.

Закончив разговор, Тула окинула взглядом свою кухоньку с ярко-желтыми стенами, голубой стойкой, белыми шкафчиками и сковородами, висевшими над плитой.

Она любит свой дом. Любит свою жизнь.

Она любит Натана.

Саймону Брэдли придется приложить усилия, чтобы убедить ее в том, что он достоин быть отцом этого чудесного малыша.

Через несколько часов маленький домик был наполнен ароматом розмарина.

Тула танцевала на кухне под классический рок, доносившийся из динамиков радиоприемника. Время от времени она останавливалась и наклонялась, чтобы поцеловать в макушку малыша, сидевшего в высоком стульчике. Натан смеялся и что-то лепетал на непонятном детском языке.

– Знаешь, я не очень люблю, когда смеются над тем, как я танцую, – сказала она, вдохнув сладковатый запах его кожи.

Малыш в ответ заулыбался и засучил своими пухленькими ножками. Вздохнув, Тула взъерошила его темные волосы. Она заботится о нем всего две недели, но уже не представляет себе жизни без него.

В тот момент, когда она впервые взяла Натана на руки, он забрал частичку ее сердца.

Она должна отдать его человеку, который, несомненно, будет растить его в скучном упорядоченном мирке, откуда она сама сбежала пять лет назад. Как она сможет это вынести?

Но разве она может этого избежать? К сожалению, нет.

Это означает, что у нее есть всего один выход. Если она не может помешать Саймону стать опекуном Натана, ей придется изменить Саймона, вырвать его из его привычного мира, чтобы он не сделал с Натаном то, что ее отец пытался сделать с ней.

Посмотрев в смеющиеся глаза малыша, она поклялась ему:

– Я сделаю все, чтобы научить твоего отца радоваться жизни, Натан. Не беспокойся, я не позволю ему сделать из тебя человека, похожего на твоего деда Джейкоба Готорна.

Натан хлопнул ладошкой по пластиковому подносу для еды, и кружочки кукурузных хлопьев разлетелись по всей кухне.

– Рада, что ты со мной согласен. – Наклонившись, Тула собрала их в ладонь и выбросила в мусорное ведро. Вымыв руки, она вернулась к ребенку: – Скоро сюда придет твой папа. Возможно, он покажется тебе скучным и сердитым, но это не должно тебя беспокоить. Он пробудет таким недолго. Мы с тобой его изменим, малыш. Ради тебя и ради него самого.

Натан улыбнулся ей, словно понял смысл ее слов.

– Какой умный мальчик.

Тула в очередной раз чмокнула его в макушку, и в следующую секунду раздался звонок в дверь. Внутри у нее все оборвалось, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Он уже здесь. Ты пристегнут, так что не упадешь. Побудь здесь один минутку, я пойду открою ему.

Тула не любила оставлять Натана одного в высоком стульчике даже крепко пристегнутого, поэтому быстро направилась к двери. Проходя через свою маленькую гостиную, она удивилась, почему там снова беспорядок. Ведь по возвращении из Сан-Франциско она прибралась в доме. Затем она вспомнила, что играла с Натаном после того, как поставила курицу в духовку. Сейчас уже слишком поздно что-то делать.

Открыв дверь, она застыла на месте в изумлении.

Саймон Брэдли показался ей сейчас даже выше, чем до этого. На нем не было строгого костюма, что немало ее удивило. В темно-сером свитере, черных джинсах и кроссовках он казался еще привлекательнее, чем в своей деловой униформе. Он выглядел по-другому. Если бы не хмурое выражение лица, она бы его не узнала.

Осознав, что таращится на него, Тула быстро произнесла:

– Привет. Входите. Малыш на кухне, и я не хочу оставлять его одного, поэтому мне нужно бежать к нему. Закройте дверь, а то холодно.

Саймон открыл рот, чтобы поздороваться с Тулой Барронс, но она уже ушла. Разумеется, у него был шанс с ней заговорить, но вместо этого он пялился на нее.

Ее большие голубые глаза зачаровывают. Всякий раз, когда он в них смотрит, все его мысли улетучиваются. Ему неприятно это признавать, но факты налицо. Нахмурившись, он напомнил себе, что пришел в этот дом устанавливать свои правила. Объяснить Туле Барронс, как будет развиваться эта странная ситуация. Вместо этого он почему-то стоит на пороге и думает о том, как хорошо женщина может выглядеть в потертых голубых джинсах.

Саймон напомнил себе, что он здесь не из-за Тулы Барронс, а из-за ребенка. Его сына? Он не станет ничего предпринимать, пока не узнает наверняка. Если ребенок действительно его, он не допустит, чтобы его воспитывал кто-то другой.

С того момента, как Тула Барронс сообщила ему, что у него есть сын, он не мог больше думать ни о чем другом. После ее ухода он не смог сконцентрироваться на работе и, промучившись несколько часов, отправился к своему нотариусу. По дороге сюда он думал о Шерри Тэйлор и их коротком романе. Ему больше ничего не удалось о ней вспомнить, но он по-прежнему не исключал вероятности того, что ребенок может быть его. Именно поэтому он здесь.

Саймон переступил через порог, и у него под ногой что-то пискнуло. Обнаружив, что это резиновый олень, он покачал головой, закрыл дверь и осмотрелся в помещении. Если в этой маленькой гостиной окажутся два взрослых человека, они не смогут одновременно дышать. Стены в ней ярко-голубого цвета с ярко-желтой лепниной под потолком. Перед маленьким камином, в котором за чугунной решеткой горит огонь, стоит небольшой диванчик, по полу разбросаны игрушки. В дальнем конце комнаты узкая лестница, ведущая на второй этаж.

В этом домике, похожем на кукольный, Саймон почувствовал себя Гулливером. С кухни донесся голос Тулы. Она говорила нараспев, как обычно разговаривают с маленькими детьми. Он велел себе идти дальше, но его ноги словно приросли к полу. Он не боялся встречи с ребенком, но знал, что, если это его сын, жизнь никогда уже не будет прежней.

Малыш весело рассмеялся, и сердце замерло у Саймона в груди. Глубоко вдохнув, он снова приказал себе двигаться дальше, но не пошевелился. Вместо этого он принялся разглядывать рисунки в рамочках. Все они изображали серого кролика в разных позах. Причина, заставившая женщину украсить свой дом детскими рисунками, оставалась за пределами его понимания, но он уже понял, что Тула Барронс отличается от всех женщин, которых он знал до сих пор.

Ребенок снова рассмеялся. Тогда он, собравшись с духом, пошел на этот звук. Всего три больших шага – и он оказался в кухне с ярко-желтыми стенами, которая была не больше встроенного шкафа в его доме. Он снова почувствовал себя неуместным в этом домике, словно специально построенным для маленьких людей. В кухне чисто, но она захламлена, как и гостиная. На стойке рядом с микроволновкой и маленьким телевизором находились всевозможные банки и контейнеры. В белых шкафчиках со стеклянными дверцами выставлена фарфоровая посуда. На столике стоит корзина с чистым детским бельем, очевидно только что снятым с веревки. Кухня наполнена восхитительными ароматами жареного мяса и специй.

Затем его взгляд упал на Тулу Барронс, достававшую ребенка из высокого стульчика. Выпрямившись, она показала малыша Саймону и ослепительно улыбнулась:

– Вот он. Ваш сын. Натан.

Саймон переключил внимание на мальчика, который уставился на него большими темно-карими глазами, так похожими на его собственные. Нотариус посоветовал ему ничего не предпринимать до тех пор, пока он не получит результаты анализа ДНК. Гарри всегда был слишком осторожен. Возможно, именно поэтому он и стал таким хорошим юристом. Принимая важные решения, Саймон обычно полагался на свою интуицию. Она до сих пор еще ни разу его не подводила. Поэтому он решил сначала посмотреть на ребенка, прежде чем делать анализ ДНК.

Он нисколько не пожалел о том, что поступил именно так. Мальчик оказался так на него похож, что необходимость в анализе ДНК отпала. Впрочем, он все равно на всякий случай его сделает. Он бизнесмен и привык все тщательно перепроверять.

– Натан, это твой папа, – сказала Тула. – Саймон, познакомьтесь с вашим сыном.

Женщина начала двигаться ему навстречу, и Саймон поднял вверх ладонь. Резко остановившись, она наклонила голову набок и вопросительно посмотрела на него:

– Что-то не так?

«Как будто она не понимает!» – подумал Саймон с бешено колотящимся сердцем. Как такое могло произойти? Как он мог не знать о существовании собственного сына? Почему мать ребенка ничего ему не сказала? Черт побери, он имел право знать. Быть рядом с сыном в первые дни его жизни. Шерри украла у него эти бесценные мгновения.

– Дайте мне минутку, хорошо? – Саймон рассматривал мальчика, пытаясь игнорировать недовольное выражение лица Тулы Барронс. Разве имеет значение, что она о нем думает? Самое главное, что у него есть сын. Он испытывал чувство гордости и что-то похожее на панику. Только что его жизнь бесповоротно изменилась.

Он заметил, что нижняя губа мальчика начала дрожать.

– Сейчас он из-за вас заплачет. – Тула начала покачивать ребенка, чтобы его успокоить.

– Но я ничего не делаю.

– Вы выглядите сердитым, а маленькие дети чувствуют настроение окружающих. Скажите, вы постоянно хмуритесь?

– Я не…

– Вы ведь не умрете, если улыбнетесь ему, правда?

Слегка раздосадованный ее правотой, Саймон изобразил на своем лице что-то похожее на улыбку.

Тула закатила глаза и рассмеялась:

– Это лучшее, на что вы способны?

– Могли бы сделать вид, что вам понравилось, – пробурчал он.

– Не понимаю зачем, – мягко возразила она. – Шерри назначила меня опекуном Натана, и мне не нравится, как вы с ним обращаетесь.

– Но я ничего не сделал.

– Вот именно. – Она отрывисто кивнула. – Вы даже не позволили ему к вам приблизиться. Неужели вы никогда раньше не видели маленьких детей?

– Разумеется, видел. Я просто…

– Потрясен? Смущен? Обеспокоен? – перебила его она. – Представьте, каково Натану. Его мать погибла. Он оказался в чужом месте, о нем заботится малознакомая тетя, и в довершение всего появился большой дядя и сердито смотрит на него.

Саймон напрягся:

– Дайте мне всего минуту, черт поб…

– Не ругайтесь в присутствии ребенка.

Резко вдохнув, Саймон смерил ее яростным взглядом, которым обычно пугал нерадивых сотрудников. Он ожидал, что Тула попятится назад, но она никак на это не отреагировала.

– Если вы не можете быть приветливым или хотя бы притворяться, вам лучше уйти, – сказала она ему, затем обратилась к Натану: – Не бойся, маленький, Тула не отдаст тебя этому злому дяде.

– Я не злой!

С него достаточно. Он не позволит никому его критиковать, тем более какой-то пигалице.

Подойдя к ней, он взял у нее малыша и приподнял его, так что их глаза оказались на одном уровне. Мальчик перестал кукситься, и они уставились друг на друга.

Оказалось так приятно держать в руках теплое плотное детское тельце. Задергав ручками и ножками, Натан продемонстрировал отцу беззубую улыбку. Саймон почувствовал биение его сердца под своей ладонью, и у него сдавило грудь. Между ними установилась связь, незримая, но прочная.

В это мгновение Саймон понял, что сделает все, чтобы его сын был рядом с ним. Должно быть, выражение его лица выдало его мысли, потому что хрупкая блондинка дерзко вскинула подбородок и встретилась с ним взглядом. Ее голубые глаза сказали ему, что она так просто не сдастся.