Kitobni o'qish: «Убивалочка»
– Смотри-ка, Верка идет… Юбку-то короткую надела… Мужика ищет, видать!
Раиса Ивановна произнесла это громким змеиным шепотом, не утаившимся от слуха проходящей мимо девицы. Вера обернулась, и внимательно посмотрела на свою обидчицу. Впрочем, что на нее смотреть, тетка как тетка.
На низенькой зеленой скамейке сидели две женщины лет шестидесяти, одетые в одинаковую «униформу»: пестрые платья-халаты в цветочек, растоптанные босоножки на низком каблуке и следочки телесного цвета. Голову одной из них покрывал белый платок, а другая, та самая, которая издавала ядовитый шепот, носила пышный начес, собранный в залитую лаком прическу.
– Чего?! Ась? – переспросила сидящая рядом соседка в платочке. Женщина была глуховата, поэтому пропустила самое интересное.
Раиса Ивановна махнула рукой, отчаявшись донести до приятельницы важную информацию, тем более, что негодница-Верка уже скрылась в подъезде. Женщина уставилась на столбы с бельевыми веревками, на которых сушились на теплом летнем ветерке простыни, шторы и пододеяльники. Белоснежные полотна ткани подозрительно зашевелились, и Раиса Ивановна тут же вскочила, с неожиданной для пенсионерки прытью.
– Вот я тебе задам, вот я тебе уши-то надеру!
В этот момент чья-то бесшумная тень скользнула прочь от пододеяльников. И только след маленькой грязной лапки на белом полотне выдавал злоумышленника.
Раиса Ивановна была проворна, но тень оказалась еще проворнее. Тень мгновенно проскользнула мимо раскидистого ясеня, и скрылась где-то в посадках картошки, которую местные жители выращивали прямо во дворе. Затем пронеслась мимо благоухающих цветов мальвы, мимо зарослей крапивы, и скрылась где-то за мусорными баками. Раиса Ивановна проследила эту траекторию глазами, и поняла, что шансов поймать преступника у нее нет.
– Все маме расскажу! – крикнула она грозным голосом. И с такой интонацией, что даже случайные прохожие, две женщины средних лет с огромными сумками, посмотрели в ее сторону.
Ватага ребятишек, гуляющих неподалеку, сделала вид, что не имеет к беглецу никакого отношения. Дети рисовали классики на нагретом солнцем асфальте. Ничего необычного в этой игре не было, кроме считалочки, которую выкрикивали время от времени.
`
– Раз! – Приоткрылся жуткий глаз
– Два! – Навострилася пила
– Три! – Мертвецы идут, смотри
– Четыре! – Открывайте двери шире
`
Раиса Ивановна снова привстала, на этот раз для того, чтобы сделать внушение детворе. Какая еще пила? Какой еще глаз? Ерунда какая-то. Она сделала несколько шагов, и вдруг поняла, что компания ребят расплывается перед глазами. Вдруг жутко разболелась голова, и перехватило дыхание. Раиса Ивановна хотела позвать на помощь, но рот не слушался ее, а вместо крика раздавалось только невнятное мычание.
– Мымагите! – только и успела произнести женщина перед тем, как асфальт медленно приподнялся, и ударил ее по голове. Свет погас, как будто кто-то вырубил невидимый выключатель, и больше никогда не зажегся.
– Раечка, что с тобой! Вызывайте скорую! – кричала старуха в платочке. Кто-то из прохожих бросился в подъезд, чтобы срочно набрать неотложку. Вокруг лежащей без чувств женщины столпились люди, начался шум, гам… Но уже через полчаса двор зажил своей обычной жизнью.
