Kitobni o'qish: «Парвус»
Дорогие мои, эта большая история, полная интриг, разделена на две части! Это дилогия. Все ответы будут, но не все в первой части. История дописана.
Пролог
Запах сырости поднимался от гладкого серого пола. Беловолосая женщина прошла по узкому бетонному коридору и остановилась напротив металлической двери. Она чувствовала, что увиденное в соседней комнате ей не понравится. Приложив тонкую руку с синим браслетом к электронному замку, женщина ждала, пока дверь отъедет в сторону, позволив зайти в архив.
Перед красными глазами предстал брюнет, что сидел за слепящим монитором. Компьютер шумно гудел от получаемой информации. Муж беловолосой постукивал пальцами по металлическому столу, дожидаясь, пока закончится загрузка данных. Рядом мирно спала собака.
Услышав, как жена цокнула языком, мужчина опасливо обернулся. На его лице появилась нервная улыбка, и он быстро выпалил:
– Я могу все объяснить.
Вытянутые лампы на сером потолке жужжали от проходящего по ним напряжения. Женщина смотрела на сидящего за компьютером и думала, что вышла замуж за идиота. Складывая руки на груди, она недовольно произнесла:
– Думаю, ты соврал мне, что твой ай-кью сто пятьдесят шесть, и ты никогда не занимался космическими разработками. Иначе как объяснить, что ты засоряешь ограниченное место на жестком диске смешными картинками и сказками?
– Ты выглядишь изумительно. Эта новая белая форма великолепно на тебе сидит, – сыпал безостановочно комплиментами мужчина, в попытке задобрить жену и отвлечь ее от своих проделок, пока она не удалила с компьютера принесенную с поверхности информацию. – Прекрасная. Умная. Ты самый лучший биолог из всех, кого я знаю.
– Из биологов ты знаешь только меня, – перебила она, приближаясь.
Он подскочил со стула, преграждая ей путь высоким телом.
– Милая, я хочу сохранить всю культуру, а не только научные знания. Не представляю, через сколько потомкам понадобятся глубокие познания в физике или химии, а уж в астрономии или молекулярной биологии тем более. Вероятность рождения в каждом поколении одних гениев крайне мала, даже с учетом хорошей наследственности. Может, через поколений десять, кто и заглянет в эти разделы. – Расплывшись в широкой улыбке, он произнес довольный своей мысли: – А вот песни и сказки явно будут востребованы в ближайшем будущем.
Женщина хотела возразить, но за ее спиной возник запыхавшийся мужчина. С бледного лица скатилась капля пота, и он с ужасом в голосе бросил:
– Нажали. Они ее нажали. Красную кнопку.
Присутствующие в комнате вздрогнули. Они предполагали, что этот день однажды наступит. Ждали. Готовились. Но в их глазах все же промелькнул животный страх.
На плечи брюнета легла тяжелая ноша создателя. Дрожащим голосом он произнес:
– Собери команду в столовой, нужно сделать объявление.
– А что с рабочими?
Брюнет приподнял вопросительно бровь, не понимая, о ком идет речь.
– Они только прибыли для постройки нового корпуса.
Трое находящихся в архиве задумались. Не рассчитывали, что в бункере останется кто-то помимо ученых, посвятивших проекту много времени.
– Пусть приступают к работе. Как закончат строительство корпуса, расскажу им, что возвращаться больше некуда. В новом корпусе их и поселим.
Глава 1. Парвус
Много лет назад произошло то, чего человечество боялось больше всего. У природы закончилось терпение. Озоновый слой истончился. Погода стала суровее. Люди же в своем обычном режиме продолжили игнорировать катаклизмы и занимались дележкой территории. В борьбе за власть и ресурсы они перешли черту.
Множество бомб упало на землю, бесповоротно меняя мир, в котором пришлось выживать их потомкам.
Большая часть технологий была утеряна вместе с прежней флорой и фауной. Знания покрылись слоем радиоактивной пыли, для многих видов ставшей нормой. К счастью, того, кто жаждет жизни, не так-то просто уничтожить ни силой природы, ни человеческими руками.
Город Парвус (Parvus – “маленький” в переводе с латыни) разросся с маленького бункера и кучки сумасшедших ученых. Разработка началась еще до точки невозврата, сравнявшей цивилизацию с землей и оставившей на поверхности единичных выживших. Туннель, идущий на много километров вниз, стал главной артерией для возвращения людей под палящие солнечные лучи.
Строительство Парвуса пошло вширь, а когда и этого показалось мало, то туннели прорыли вглубь и вверх. Подземный город все рос, вместе с его плантациями и технологиями. Пока остатки жителей поверхности страдали и пытались выжить, в недрах земли расцветало новое государство.
Центр его – цитадель. Белое многоэтажное здание, упирающееся в прочную скалистую породу, одновременно служило и опорой, и местом собрания верхушки власти. Вокруг грандиозного сооружения располагалась площадь для торжеств, выстланная белой плиткой.
Вкруг шло множество многоэтажных туннелей с квартирами богачей и важных ученых. Жилища располагались на светлых широких улицах. Небом им служил скалистый потолок с вытянутыми вдоль проспекта лампами, чьи блики отражались на окнах квартир.
Но чем дальше от цитадели находился район, тем менее чистым и безопасным он становился. Толстые каменные стены отделяли один сектор от другого. Лифты служили блокпостами и средством передвижения, не позволяющим свободно перемещаться между районами.
Окраина представляла собой сборище бандитов и крыс, живущих в тесных темных комнатушках. По мере удаления от цитадели улицы становились все ниже и уже. Лишь редкие площади позволяли людям свободно дышать в этой части Парвуса. Рынки, пабы, запах канализации. В этом месте было все, что можно представить в городе с населением сорок миллионов.
Медея росла в трущобах, но чем больше времени она проводила в центре, тем с каждым разом вонючей казался туннель, по которому она шла. Семнадцатилетним подросткам не следовало гулять по вечерам возле злачных заведений, но притон «У мамочки» был для нее роднее всех мест в городе.
Внешность девушки сильно выделялась среди завсегдатаев борделя. Длинные белые волосы, заплетенные в две косы, прятались под капюшоном. Плащ скрывал худую, жилистую фигуру. Красные глаза выдавали наследницу богатого рода.
У стойки стояла Кларисса, встречающая посетителей. Пожилая женщина в фиолетовом вельветовом платье на корсете, почти не скрывающим морщинистую грудь. Высокая прическа покачивалась от каждого движения.
– Привет, детка, – бросила она Медее, изящно закуривая длинную трубку.
Подросток подмигнул бывалой проститутке и подкинул увесистый кошелек. Медея пришла с оплатой на несколько месяцев вперед. Оставив деньги на стойке, обитой бархатом, девушка прошмыгнула под плотную штору, за которой скрывалась дверь, ведущая в тайный штаб.
Эта каморка перешла девушке по наследству от отца. Тот, после потери работы в цитадели, стал промышлять нечистыми делами, охотно беря с собой любимую и единственную дочь. Первый пистолет он вручил ей в пять лет, когда выкрал Медею у матери и сообщил дочери, что мужчины в синей форме хоть и называют себя полицейскими, но люди они плохие. Ничего не понимающий, ребенок нажимал на спусковой крючок и весело наблюдал за тем, как взрослые дядечки уклоняются от шальных пуль.
Чудом выживший родитель решил, что раз у ребенка врожденный дар владения пистолетом, то эту весьма полезную способность нужно развивать. В тот же день Медея познакомилась с Клариссой. Место, где они первое время с отцом прятались, и называлось штабом.
В небольшой комнате, выбитой в скале, хранилось все самое ценное: оружие, костюм для выхода на поверхность, техника для починки. У стены стоял верстак. Под ним располагалось несколько морозильных камер.
Довольная уловом за день, Медея забросила в холодильник яд скорпиона. Носить его с собой в центре опасно. Полицейские патрули могли, не спрашивая разрешения, пройтись по телу сканером и изъять все подозрительное.
За подобные вещицы можно отхватить не только штраф, но и заключение, а также внесение в личное дело, которое имелось у всех жителей первого и второго кругов.
Получение престижной работы такие пометки усложняли. А Медея целилась не просто на высокую должность, ее мечтой было занять верхушку. Должность правителя недостижима, но вот стать аппером пятого уровня вполне реально.
Им единственным разрешалось подниматься на поверхность без лицензии. Экзамен на аппера сдавался в двадцать пять лет. Отец Медеи был первым и единственным, кого приняли на должность в возрасте двадцати. Дочь хотела опередить отца, поэтому делала все, чтобы превзойти его успех. Секрета своего раннего допуска родитель не выдал. Медее приходилось думать собственной головой.
Оказавшись вновь на грязной улице, девушка огляделась. Ей важно сохранять анонимность по многим причинам. Мысленно ругая себя за задержку, Медея поплелась к вагону, ведущему в сторону цитадели. Единственный вид транспорта в подземном городе.
Шпалы прерывались у каждой стены, разделяющей сектора. Словно артерии, пронизывающие территорию Парвуса, железнодорожные пути шли от самых злачных районов к центру, напоминая своей конструкцией то, что издревле называлось метро.
Подошедший к остановке, вагон быстро забился толпой. Большинство пассажиров скрывали лица под масками и капюшонами. Многие делали это не только для безопасности, но и чтобы избежать болезней, передающихся при плотном заселении.
Медею зажали со всех сторон. Она обреченно думала, что впереди еще четыре пересадки. За окнами поезда быстро сменялся городской пейзаж. Каждая следующая остановка становилась чище предыдущей.
Роботизированный голос объявил конечную. В этом месте пустой поезд должен двинуться обратно по прямым рельсам, пролегающим по пятому сектору. Медея, преодолевшая путь с самой окраины трущоб до лифта, ведущего к четвертому сектору, потопала за резко уменьшившейся толпой. Приложив пропуск к турникету, она вошла в квадратную стеклянную коробку вместе с другими людьми. Девушка недовольно поморщила нос от запаха мочи. Оставалось лишь надеяться, что махина, забитая пассажирами, не сломается, как делала это достаточно часто.
Скрытые от посторонних под краем капюшона красные глаза девушки, направленные в пол, заметили на массивном ботинке рядом стоящего нашивку в форме круга. В кровь Медеи мгновенно выплеснулся адреналин, готовя тело к бою.
Такие знаки носили люди того, кто в трущобах получил прозвище «Грязный». Фактически его приспешники заменили в этом районе полицию, потому что первых боялись гораздо больше. Лично Медея с Грязным не встречалась, но от отца часто о нем слышала. Главное, что она запомнила, лучше с Грязным не пересекаться и в идеале не переходить ему дорогу.
Была лишь одна проблема. Пару часов назад во время охоты на скорпиона, будучи на поверхности, девушка прикончила двоих людей с метками на ботинках. По мнению Медеи, те мужчины сами нарвались. Но как объяснить это главарю самой опасной на Парвусе банды она не знала.
«Неужели из-за этих слабаков объявил на меня охоту? Какой мстительный», – пролетело недоуменно в голове девушки. Обдумывая дальнейшие действия, она внимательно следила за ботинками. Пистолеты остались в штабе. Врукопашную у нее мало шансов победить даже среднего соперника.
Когда у Медеи возникла мысль, что случайный свидетель, видевший их бойню, навряд ли успел бы донести начальнику о случившемся, лифт со скрипом остановился. Поругав себя за то, что после убийства не проверила территорию на спрятавшихся товарищей трупов, Медея двинулась к следующей железнодорожной линии. Человек с нашивкой не преследовал. Неприятный осадок в душе девушки с его исчезновением никуда не делся.
Пытаясь сбросить напряжение, она рассматривала рядом стоящих пассажиров, не поднимая головы. На руке мужчины висели электронные часы. «Это не день, а провал», – с обреченным вздохом подумала Медея. Зеленые цифры говорили о том, что домой она опоздала. А впереди еще три пересадки.
Опять лифт. Вновь поезд. Бесконечно тянущееся время. Еще в третьем секторе Медея скинула плащ в тайник в лавке одного торговца. Тот брал сущие копейки за хранение вещей и возможность круглосуточно переодеваться в туалете. И главное, не задавал вопросов.
Стоящая в чистом вагоне в простом белом платье, девушка услышала роботизированный голос, исходящий из динамиков: «Конечная остановка второго сектора». Разъехавшиеся в две стороны двери, открыли вид на чистые просторные улицы второго района. Медея прошла с остановки в прозрачный лифт, поблескивающий под светом ламп. Он поднялся на уровень выше.
Взгляд девушки устремился на заселенный богачами район с их просторными многоуровневыми квартирами. Панорамные окна с видом на широкий проспект. Гладкое каменное небо над ним.
Подняться выше по социальной лестнице возможно, лишь став частью семьи правителя, проживающей непосредственно в цитадели.
Легким шагом, сливаясь с редкими прохожими, одетыми в светлую однотонную одежду, Медея направилась к жилью матери. Оно располагалось в высоком здании, словно вдавленном в горную породу. Беловолосой девушке нужен первый этаж с самыми дешевыми квартирами дорого района.
Именно сюда она и попала после смерти отца. Год назад на поверхности Медею нашли апперы, когда она сидела в кривом полуразваленном здании над телом, из которого бежала кровь. После спуска на Парвус шлема были открыты. Красные глаза и белые волосы подростка мгновенно выдали ее происхождение.
Только один пропавший ребенок из высших кругов подходил под внешние характеристики попавшей к апперам девушки. Мать Медеи, увидев ее, разрыдалась на месте.
Они были так сильно похожи, что в их родстве никто и не сомневался. Медея совсем не помнила женщину, стоящую перед ней, которую все называли Силия.
Главным отличием дочки и матери являлись мышцы на теле физически закаленной Медеи. При виде Силии подросток подумала, что та похожа на тепличный цветок. Мягкость ее тонкого, изящного тела не нарушала ни одна жила. Словно матери никогда не приходилось поднимать что-то тяжелее стакана воды. Почти так и было.
Свет на широкой улице, идущей вокруг центральной площади, где располагалась цитадель, становился все тусклее. Его остатки должны дожидаться восьми утра, чтобы загореться с новой силой. Условное обозначение ночи напоминало жильцам Парвуса, что пришло время тишины и отдыха. Медея начала к этому привыкать.
В трущобах электричество отключалось на всю ночь. Многие заведения заводили шумные генераторы и продолжали работать, игнорируя предписания властей. Здесь же, в первом секторе, царила почти идеальная тишина, нарушаемая шагами редких прохожих и полицейских в синей форме.
На подходе к дому матери Медея недовольно поморщилась. Свет в окне горел. Это могло значить только одно. Впереди взбучка. На секунду девушка подумала, не лучше ли вернуться в трущобы. Умереть от рук приспешников Грязного пугало ее меньше, чем нотации Силии. Медея совсем не понимала, как вести себя с матерью.
Неуверенно помявшись у входа в здание, девушка сделала глубокий вдох и прошла в светлый холл. Не доходя до лифта, ведущего на верхние этажи жилого здания, Медея повернула к двери нужной квартиры. Девушка готовилась погрузиться в ненавистное притворство, ради мечты.
Глава 2. Мать и дочь
Силия сидела за столом белой глянцевой кухни. Равномерное жужжание генератора кислорода нарушало тяжелую тишину, висевшую в комнате. Красные заплаканные глаза беловолосой женщины уставились в одну точку. Ее светлое платье то же, что и вчера, когда Медея уходила, обещая вернуться к ужину.
Мать повернулась на звук открывшейся двери и сфокусировала взгляд на дочери.
– Дея, что на этот раз? День рождения друзей из трущоб? Застряла в лифте на сутки?
Медея не придумала ни одной нормально отмазки, поэтому сразу направилась к стеклянной лестнице, ведущей на второй этаж. Надежда, что мать не будет читать нравоучения, разбилась о звук невесомых шагов, следующих за девушкой.
Комната, в которой Медея жила последний год, представляла собой скучную однотонную спальню. Кровать по центру, у стены длинный шкаф в потолок, заполненный такой же унылой одноцветной одеждой, как и все в первом секторе. Зеркало без рамы. Письменный белый стол. Радовало наличие панорамного окна, открывающего вид на проспект и соседнее здание. Такой роскоши при жизни с отцом у Медеи не было.
Упав на мягкую кровать, девушка слушала вполуха гневный голос матери.
– Ты не можешь вот так пропадать непонятно где, а потом приходить как ни в чем не бывало. – Силия ходила по просторной комнате туда-сюда, сложив руки на груди. Ее опущенная голова то и дело кивала в такт словам. – Чем ты занимаешься во время своего отсутствия?!
Медея приподнялась, чтобы посмотреть матери прямо в глаза, и самым невинным голосом произнесла:
– Силия, у меня остались друзья в трущобах. Я просто скучаю по ним. Переезд и так сложно мне дался. Этот район чужой для меня. Старые знакомые – это отдушина. Ездить туда-сюда в вонючих поездах мне не нравится. Вот я и задержалась у Лии.
Это имя для выдуманной подруги девушка придумала давно. Мать задрала подбородок и сквозь зубы процедила:
– Мы же договаривались, что ты не будешь называть меня по имени. Я твоя мать!
Медея вздрогнула. Иногда она забывала, что под хрупким видом Силии скрывается весьма жесткий человек. Мать часто делала невинные глаза, когда общалась с людьми и вызывала впечатление легкого и ранимого человека.
Но за год жизни вместе девушка заметила, что это лишь образ, которым Силия успешно пользуется для достижения целей. Сейчас хрупкая женщина настроена решительно, и это пугало подростка. Резко осознав бедственность своего положения, Медея села, округляя глаза еще больше.
– Прости. Этого больше не повториться. К тому же были выходные, и я не пропустила ничего важного, что может помешать моей дальнейшей карьере.
Медея знала, куда бить, и верно выбрала слова. Для Силии будущее дочери в приоритете. Она поджала губы, всматриваясь в лицо сидящей на кровати.
– Я не буду платить за обучение в академии, если ты не выполнишь обещание. Один проступок и отправишься жить к бабушке, она тебе устроит сладкую жизнь. Фейт слишком много тебе позволял.
С этими словами тонкая фигура матери скрылась за дверью, не закрыв ее. Медея еле сдержалась, чтобы не ударить по кровати обеими ладонями. От произнесенного вслух имени отца в груди больно кольнуло.
Главной ошибкой девушка считала то, что когда-то поделилась с Силией планами. Медея сделала это потому, что им совсем не о чем было разговаривать. Сейчас мать манипулировала этими знаниями, чтобы держать дочь в узде.
Медея могла бы попытаться и сама заработать денег на академию, только вот легальность доходов подтвердить не получилось бы. Еще и штаб требовал оплаты вперед на весь срок обучения на аппера. Заниматься продажей ценных вещиц с поверхности во время тренировок возможно, но доход Медеи сильно бы упал, а частое отсутствие в академии вызвало бы вопросы.
Девушка хотела перестраховаться и оплатить штаб на два года вперед, чтобы иметь возможность полноценно погрузиться в учебу. Мать же, не зная о грандиозных планах дочери, сильно мешала своей заботой.
Хоть их цели и совпадали, но расскажи Медея о штабе Силии, то полиция была бы там через пару часов, конфискуя незаконно добытые с поверхности вещи и лишая девушку наследства отца. Этого Медея боялась больше всего на свете. Поэтому продолжала упорно хранить секрет.
Фейт всегда с теплотой отзывался об академии и работе аппером, заражая энтузиазмом дочь. Преимущества должности столь огромны, что Медея не понимала, чего ради отец бросил работу, которая судя по рассказам, ему нравилась. Этому было всего одно разумное объяснение. Его выгнали.
Осознание этого настигло девушку после смерти отца. Медея не знала ни одного случая увольнения из цитадели. Возраст приема на работу туда выбрали не случайно. Считалось, что к двадцати пяти человек уже имеет четкую жизненную позицию и бросать выбранную должность не будет. Уровни апперов оставались засекреченными до самой их кончины.
Но Фейт Хоув во всем умудрился стать исключением. Возраст поступления на службу. Увольнение. Так, еще на него объявили охоту. Рассекретили позывной «Звездолов». Медея не представляла, как нужно извернуться, чтобы попасть на эту должность, ведь за ней тянулось прошлое отца.
Девушка встала. Была и еще одна проблема, с которой раньше сталкиваться не приходилось. Красные глаза уперлись в отражение в зеркале. Медея покрутилась вокруг своей оси. Несмотря на жилистость, ее фигура была весьма женственной, как и у матери.
Белые брови свелись. Ничего не изменилось за последний год во внешности, но сегодня, впервые за все время на поверхности, противники Медеи поняли – она девушка. Рост – метр семьдесят, мужской защитный костюм, черный закрытый шлем, плащ. Все для сохранения анонимности. Типичная одежда для поверхности. Как приспешники Грязного поняли ее пол – для Медеи загадка. Собственно, это могло и стать основной причиной, почему те обратили на нее внимание.
«Случайность или нет? – пыталась разгадать мысли убитых мужчин Медея. – Нужно было узнать у них, до того как выстрелила в их животы!» Девушка злилась на себя за оплошность. Жители поверхности никогда не были дружелюбным народцем. А те, кто поднимался с Парвуса, либо преступники, либо апперы. Столкновение с любыми из них могло закончиться плохо. А будучи женщиной, шансы повышались кратно. Когда на кону жизнь – лишнее внимание ни к чему.
Мысли о смерти вогнали девушку в мрачное настроение. Решив окончательно не раскисать, Медея обдумывала, как организовать вылазку на поверхность на следующих выходных.
Будни прошли спокойно. Лучшим событием за неделю стало то, что девушка придумала складную ложь для матери по поводу своего отсутствия. Эта идея казалась настолько глупой и безрассудной, что должна сработать.
Придя после учебы домой, Медея ждала, пока мать вернется с работы. Подступающее перед враньем волнение весьма кстати, потому что делало историю более правдоподобной.
Силия с порога заподозрила что-то неладное. Сведя брови, она молча прошествовала на кухню грациозной походкой. Медея уселась за круглый белоснежный стол так, чтобы хорошо видеть мать.
– Как дела на работе? – поинтересовалась девушка.
Силия сощурила красные глаза на дочь, опершись спиной на глянцевые кухонные шкафчики. Белая бровь вопросительно приподнялась.
Медея поерзала на стуле под пристальным взглядом. Ложь полилась с ее губ складным продуманным потоком:
– Мам, я у меня были веские причины, чтобы пропадать все это время. – Девушка рассматривала тонкие пальцы, делая вид, что ей неловко говорить. – Я познакомилась с одним парнем. Мы не так много встречаемся, и лучше не кричать об этом на каждом углу.
– Почему? И что за парень? Надеюсь, не из трущоб? – недовольно спросила Силия.
Медея качнула отрицательно головой. Выбранный для лжи, парень идеален по многим параметрам. Высокое положение должно понравиться матери.
А главное, случайно встретиться Силия с ним не могла, а значит, раскусить обман сложно. Подойти и поинтересоваться напрямую, являются ли слова дочери правдой, было бы верхом нетактичности. На такое Силия не пойдет.
– Пообещай, что никому не расскажешь. Это важный секрет. Он касается не только меня, но и его, – потребовала Медея для убедительности.
Пока Силия обдумывала услышанное, сердце девушки ускорялось. После кивка матери, Медея дерганным от волнения голосом продолжила:
– Это Лой. Сын правителя
Девушка думала, что Силия обрадуется этой новости. Но лицо той побелело.
– И когда это началось? – спросила она.
– Около месяца назад, – выдала Медея отрепетированную историю. Реакция матери девушку удивила, поэтому она продолжила: – У вас с отцом была такая же разница в возрасте. Через пару лет это станет совсем неважным.
Пока Медея приводила аргументы в защиту несуществующих отношений, мать кусала губы, потом с глубоким вздохом отвернулась делать чай. Стоя спиной к дочери Силия произнесла, набирая воду в чайник:
– Ты права. Если упустить такого парня сейчас, то потом он наверняка будет занят. Лой с большой вероятностью унаследует власть. Он единственный ребенок правителя. Поговаривают, Лой старательный и способный.
Губы Медеи растянулись в довольной улыбке. «Идеальное преступление», – подумала девушка, слезно благодаря мать за понимание.
Женщина сообщила, что это не отменяет ее слов про проступки, поэтому, несмотря на перспективные отношения, Медея не должна забивать на учебу или косячить. Девушка не собиралась попадаться, поэтому согласно кивала, сообщая матери, что уйдет к своему парню завтра утром. В академии, где Лой готовился стать аппером, выходные совпадали со свободными днями Медеи.
Важно то, что девушка порасспрашивала про сына правителя. Поговаривали, что тот постоянно тренировался и редко покидал территорию академии. Хоть Медея его и не знала, но сделала вывод, что парень он отличный. В особенности для прикрытия вылазок на поверхность, на одну из которых Медея и собиралась.
