Kitobni o'qish: «О том, как Феодора по мытарствам прошла, и что о том Григорию поведала она»

Вступление

Угодниче Василий, лет тысячу назад

великими свершеньями, для Неба был зачат

При нём была послушница, и добрыми делами

служила для Василия душевным упованьем

Но вскоре, так сложилось, закончились они -

от Господа ей данные земные её дни

Был также при Василии Григорий, ученик

Сподобился узнать он, как явлен этот миг:

«Скажи Ты мне, Василий, Угодниче Небес -

Какой у Феодоры, по мытарству, венец?

Вкусила ли отраду, не Небо восходя

Скажи о том, Василий, взываю до Тебя!»

Василий, не желая Григория смущать

до Господа взмолился, вменяя благодать!

И вот, однажды ночью, Григорию во сне

явилась Феодора, с улыбкой на лице

Увидев то Григорий, возрадовшись, спросил:

«Скажи мне, Феодора, как Путь Твой проходил?

Душа Твоя от тела, скажи, как отошла?

И как Ты, по кончине, на мытарства пошла?»

О страшном Ты, Григорий, желаешь так узнать

Ужасно это действо, мне тяжко вспоминать -

столь многое о жизни открылося тогда

Лишь с помощью Василия взошла на Небеса!

Ну, как же передать Тебе смятение души

и муки угрызений, как демоны пришли?

Подобно состояние, как если бы тебя

касанием бы, пламя сводило бы с ума

Поистине, то страшное, как грешный человек

живущий по неправде, оканчивает век!

Когда настало время, пришла моя пора

то рядом, у пастели, увидела тогда -

Как чёрные фигуры, похожие на смоль

явились и столпились, навязывая боль!

Кричали и шумели, ревели, как скоты

и лаяли, скулили, и хрюкали они

И, красными глазами, смотрели на меня

грозили, скрежетали, смятение неся

А хартиями жизни, где были все грехи

готовили уделы, за тщетное, они!

Тогда моя несчастная и грешная душа

пришла в такое веянье, заплакала она

И мука уже смертная страшна мне не была

а только этих бесов боялася она!

Глаза я отвернула, и в сторону смотрю

но тёмной, тёмной ночью их вижу на яву

Когда же совершенно уже изнемогла

то Ангелов Небесных я вижу воз себя

Лица их светились, смотрели на меня

Глаза же озарились, подобием огня

Одежды, будто молнии, и волосы, как снег

блестели и сияли, украсивши момент

И золотые пОясы, крестами на груди

венчали этих юношей, ко мне как подошли!

– О, проклятые, мрачные, бесстыжие враги

зачем же так спешите, стращаете их вы?

Не радуйтесь, не ваша, не дастся вам душа

Поставлены мы стражей, лишь Божия она!»

– А чьи же это свитки, и чьи же там дела?

Тут всё у нас записано – Грешила как она!

И выкрикнув всё это, продолжили стоять

чтоб смерть мою увидеть, и в адово забрать!

Является тут Смертушка, рыкая как лев

Она такая страшная – по виду человек

Но только не имелось тела у неё

а только из костей составлено оно!

При ней же находился различный инструмент

которыми творился свершающий момент -

И копья, и мечи, и стрелы с топорами

и косы, и ножи пронзительно бренчали!

Затрепетала бедная, томимая душа

Но Ангелы Господни сказали ей тогда:

«Чего же ты замедлилась, возьми свой инструмент

и выполни всё правильно, исполни же момент!

Но знай, она из праведных и мало в ней греха

сотвОри это тихо и с минимум вреда!»

Словам их повинуясь, приблизилась она

и, взявши малый оскорд, мне ноги отсекла

Потом и мои руки, и голову она

тихонько, осторожно по краю отсекла!

Берёт же, после, чашу, в ней зелие толчёт

и мне его к устам неспешно подаёт

И было оно горьким настолько -

аж душа, выскочив из тела, насильно отошла

Но Ангелы, Господни на руки приподняв

к себе её забрали, бережно приняв!

Назад я обернулась, а тело же уже

бездушно и бесчувственно, лежало в неглиже

Подобно то мгновение, снимаем как с себя

мы ветхую одежду, к пастели подойдя

Бесы возроптали, и Ангелам моим грехами сотрясали: