Kitobni o'qish: «О том, как Феодора по мытарствам прошла, и что о том Григорию поведала она»
Вступление
Угодниче Василий, лет тысячу назад
великими свершеньями, для Неба был зачат
При нём была послушница, и добрыми делами
служила для Василия душевным упованьем
Но вскоре, так сложилось, закончились они -
от Господа ей данные земные её дни
Был также при Василии Григорий, ученик
Сподобился узнать он, как явлен этот миг:
«Скажи Ты мне, Василий, Угодниче Небес -
Какой у Феодоры, по мытарству, венец?
Вкусила ли отраду, не Небо восходя
Скажи о том, Василий, взываю до Тебя!»
Василий, не желая Григория смущать
до Господа взмолился, вменяя благодать!
И вот, однажды ночью, Григорию во сне
явилась Феодора, с улыбкой на лице
Увидев то Григорий, возрадовшись, спросил:
«Скажи мне, Феодора, как Путь Твой проходил?
Душа Твоя от тела, скажи, как отошла?
И как Ты, по кончине, на мытарства пошла?»
О страшном Ты, Григорий, желаешь так узнать
Ужасно это действо, мне тяжко вспоминать -
столь многое о жизни открылося тогда
Лишь с помощью Василия взошла на Небеса!
Ну, как же передать Тебе смятение души
и муки угрызений, как демоны пришли?
Подобно состояние, как если бы тебя
касанием бы, пламя сводило бы с ума
Поистине, то страшное, как грешный человек
живущий по неправде, оканчивает век!
Когда настало время, пришла моя пора
то рядом, у пастели, увидела тогда -
Как чёрные фигуры, похожие на смоль
явились и столпились, навязывая боль!
Кричали и шумели, ревели, как скоты
и лаяли, скулили, и хрюкали они
И, красными глазами, смотрели на меня
грозили, скрежетали, смятение неся
А хартиями жизни, где были все грехи
готовили уделы, за тщетное, они!
Тогда моя несчастная и грешная душа
пришла в такое веянье, заплакала она
И мука уже смертная страшна мне не была
а только этих бесов боялася она!
Глаза я отвернула, и в сторону смотрю
но тёмной, тёмной ночью их вижу на яву
Когда же совершенно уже изнемогла
то Ангелов Небесных я вижу воз себя
Лица их светились, смотрели на меня
Глаза же озарились, подобием огня
Одежды, будто молнии, и волосы, как снег
блестели и сияли, украсивши момент
И золотые пОясы, крестами на груди
венчали этих юношей, ко мне как подошли!
– О, проклятые, мрачные, бесстыжие враги
зачем же так спешите, стращаете их вы?
Не радуйтесь, не ваша, не дастся вам душа
Поставлены мы стражей, лишь Божия она!»
– А чьи же это свитки, и чьи же там дела?
Тут всё у нас записано – Грешила как она!
И выкрикнув всё это, продолжили стоять
чтоб смерть мою увидеть, и в адово забрать!
Является тут Смертушка, рыкая как лев
Она такая страшная – по виду человек
Но только не имелось тела у неё
а только из костей составлено оно!
При ней же находился различный инструмент
которыми творился свершающий момент -
И копья, и мечи, и стрелы с топорами
и косы, и ножи пронзительно бренчали!
Затрепетала бедная, томимая душа
Но Ангелы Господни сказали ей тогда:
«Чего же ты замедлилась, возьми свой инструмент
и выполни всё правильно, исполни же момент!
Но знай, она из праведных и мало в ней греха
сотвОри это тихо и с минимум вреда!»
Словам их повинуясь, приблизилась она
и, взявши малый оскорд, мне ноги отсекла
Потом и мои руки, и голову она
тихонько, осторожно по краю отсекла!
Берёт же, после, чашу, в ней зелие толчёт
и мне его к устам неспешно подаёт
И было оно горьким настолько -
аж душа, выскочив из тела, насильно отошла
Но Ангелы, Господни на руки приподняв
к себе её забрали, бережно приняв!
Назад я обернулась, а тело же уже
бездушно и бесчувственно, лежало в неглиже
Подобно то мгновение, снимаем как с себя
мы ветхую одежду, к пастели подойдя
Бесы возроптали, и Ангелам моим грехами сотрясали:
