Kitobni o'qish: «Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга четвертая. Август»
От редакции
Издательство «Сибирская Благозвонница» продолжает публикацию цикла богослужебных проповедей митрополита Омского и Таврического Владимира (Икима). Новая его часть называется «Слова в дни памяти особо чтимых святых». Эти Слова являются своего рода логичным продолжением серий «Вечное сокровище», «Врата покаяния» и «Сияние Пасхи», где толковались литургические Евангельские и Апостольские чтения на весь богослужебный год.
Традиционно многие церковные проповедники наряду с толкованием чтений из Священного Писания посвящали свои проповеди изложению житий святых угодников Божиих. Ибо, как писал преподобный Иоанн Дамаскин, «невозможно не праздновать памяти святых». Всей своей книгой митрополит Владимир побуждает нас интересоваться и изучать жизнь святых угодников Божиих. В чем же их необычность и особенность? По словам митрополита Владимира, «святые Божии обладают чистейшим сердцем и чистейшим разумом: именно из этого проистекает свойственный им дар прозрения. Внутренним взором святые видят других людей не такими, какими те хотят казаться, а каковы они есть: как по открытой книге, читают их мысли, прозревают их души до глубины. Радостно угоднику Божию созерцать сокровенный свет души ближнего, но тем больнее видеть ему и темные пятна, омрачающие возлюбленный образ Божий» (с. 614).
И в этом их харизматическая ценность и помощь для человека: «Благодаря чистоте сердца и разума святые Господни являются лучшими знатоками человеческой психологии и наилучшими наставниками человеческой жизни: указателями путей к бессмертному счастью в Царстве Отца Небесного. В большинстве случаев святые отцы обладают и тонким чувством красоты слова, ибо созерцают красоту Божественную, отражающуюся во всем лучшем, что есть во временном мире. Святоотеческие творения и духовная литература в целом не только неизмеримо превосходят по возвышенности и глубине мысли мирскую философию и литературу, но зачастую не уступают и даже превосходят их в формальном воплощении: стилистике, образности и прочих эстетических красотах, хотя красота формы для духовного слова и не является самоцелью. В России художественным совершенством отличались произведения преподобного Нестора Летописца, святителей Феофана Затворника и Игнатия (Брянчанинова), архиепископа Херсонского Иннокентия и иных многих. Известно, как гениальный А. С. Пушкин преклонился перед внезапной вспышкой поэтического таланта митрополита Московского Филарета. Однако в обществе имена духовных писателей отнюдь не овеяны столь громкой славой, как имена мирских литераторов, и духовные произведения отнюдь не имеют столь массового распространения, как мирская изящная словесность. Причина тому – человеческая леность и нежелание искать себе истинного блага. Духовная литература не только доставляет эстетическое наслаждение, чтение ее – это еще и очень нелегкий труд: постижение Божественных истин требует напряженного внимания, при этом пробуждается совесть, зовущая грешника отказаться от пагубных услад, а для падшей души это весьма болезненно. Известен афоризм: поэзия – путь покаяния, религия – путь спасения» (с. 616–617).
И этот путь спасения заключается для нас, по словам автора, в подражании святым угодникам Божиим: «Дорогие во Христе отцы, братья и сестры! Лучший способ почитания святых – подражать их жизни и следовать их наставлениям, по слову апостола Павла: подражайте мне, как я Христу (1 Кор. 4, 16). Многому и мы можем научиться [у них:] и упорному труду, и терпеливому преодолению трудностей, и смирению, и самоотверженной готовности пожертвовать всем ради Господа и ближних… Но главное – искренней, горячей вере в Бога, упованию на Него, любви к Нему и стремлению всегда и во всем, при любых обстоятельствах следовать Его заповедям. Без этих веры, упования и любви все перечисленное выше не имело бы никакого смысла – да и попросту было бы невозможно. Будем же стараться уподобиться во всем этом преподобным отцам нашим» (с. 578).
Это подражание сопряжено с почитанием нами и самих святых при служении только истинному Богу: «Хорошо нам служить святым угодникам Божиим молебны, хорошо строить храмы в их честь – но еще лучше стараться по мере сил подражать их жизни. Не только и не столько внешним подвигам – ведь и сами святые считали эти подвиги лишь одним из инструментов, но никак не целью – сколько их духовному содержанию. Будем стараться так же любить Бога и людей, так же стремиться к Небесному Отцу, так же являть окружающим образ Христов» (с. 676), как делали это они.
Итак, о жизни святых автор говорит просто, но ярко и убедительно. Книга поможет осмысленно участвовать в богослужебной молитве избранному святому. Полезной окажется данная книга и для священников при составлении проповеди, и в целом, как надеется редакция, найдет своего самого широкого благодарного читателя.
Слово на день прославления преподобного Серафима Саровского
(19 июля / 1 августа)
Ходите ко мне на гробик. Все, что ни есть у вас на душе, – припадите ко мне на гробик, да и расскажите. И услышу вас, и скорбь ваша пройдет!
Преподобный Серафим Саровский
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие во Христе братья и сестры!
В страшном 1923 году по всей России началось поругание православных святынь. Видя это, архиепископ Тамбовский Зиновий задумал спасти величайшее сокровище своей епархии – тайно вывезти на Кавказ честные останки преподобного старца Серафима. Однако замыслу архиепископа воспротивился «гробный» иеромонах Маркеллин, сказавший: «Стоя столько лет у святых мощей, я столько видел от них чудес, что уверен – преподобный и сейчас сам не дастся».
Можно понять убежденность «гробного» инока, множество раз бывшего очевидцем того, как подле чудотворных останков преподобного Серафима Саровского (1754–1833) прозревали слепые, распрямлялись горбатые, начинали ходить параличные. А как часто «гробным» служителям приходилось счищать дорожный песок и глину с «туфелек-сандалий», в которые были обуты святые мощи: преподобный Серафим и после кончины обходил дозором обители Сарова и Дивеева. Однако в том безумном году ожидания нового чуда не оправдались. Воинствующие безбожники беспрепятственно похитили честные останки всероссийского молитвенника. Кощунники заметали следы: от Сарова в четыре разные стороны разлетались тройки с пьяными седоками, и одна из них увозила синий ящик с «косточками» преподобного Серафима. Последним эхом преступления был набатный звон, грянувший с колокольни села Кременки, когда мимо проезжали похитители святых мощей. После того – никаких сведений. Казалось, святыня утрачена безвозвратно…
Великий печальник земли Русской прозорливый старец Серафим знал об ужасах, ожидавших наше Отечество. Однажды преподобный Серафим взмолился ко Господу, прося лишить его Царствия Небесного, но отвести от России грядущие бедствия. Правосудный Бог не внял этому прошению угодника Своего: к тому времени нечестие пустило уже слишком глубокие корни в русском народе. И вот, когда настала лютая година, когда богоборцы повлекли на распятие Русь Православную, когда вновь стали распинать Христа, но уже не Его Самого лично, так как Он воскрес и восседает одесную Бога Отца, но Его духовное Тело – Его Святую Церковь, тогда и преподобный Серафим предал им на поругание и честные останки свои.
В 1991 году чудотворные останки Серафима Саровского вновь явились православному русскому народу.
«Среди лета запоют Пасху» – так пророчествовал о будущих своих торжествах преподобный Серафим Саровский. Уже дважды сбывалось это предсказание, дважды Православная Русь, прославляя Всероссийского молитвенника, летней порою оглашала звуками пасхальных песнопений места земных его подвигов. Впервые это произошло на заре нынешнего века.
Такого поистине всенародного христианского праздника, в который вылилось прославление преподобного Серафима Саровского в 1903 году, не было в России на протяжении двух столетий, со времен Петра I. Теперь же во главе со святым и благоверным монархом, будущим страстотерпцем Николаем II пришли поклониться Саровскому чудотворцу сотни тысяч русских людей, тех, в ком не угасла святая вера. Словно бы ожило древнее святорусское благочестие, всех русских людей, от генерала до нищего бродяги, объединило чувство любви к небесному предстателю Руси преподобному Серафиму.
Но знали ли эти ликующие толпы, какие чудовищные бедствия ждут их в недалеком будущем? Знал ли, например, совершавший тогда праздничную Литургию архимандрит Андрей (князь Ухтомский) (1872–1937), что через двадцать лет он станет преследуемым богоборцами епископом, возглавит в Средней Азии борьбу с обновленческой ересью, а затем будет отправлен на лагерную каторгу и затем будет расстрелян в страшном 1937 году? Знал ли святой царь Николай II об ожидающей его и всю его Семью мученической кончине от рук большевистских палачей в 1918 году? По преданию, во дни Саровских торжеств царь получил запечатанный конверт – письмо преподобного Серафима, дошедшее до него через десятилетия, – и, прочитав, безутешно плакал. Никто, кроме Государя, не знал, что было в послании старца, но ныне мы можем догадаться об этом. Лучше всех знал о мрачном будущем Отечества сам преподобный Серафим Саровский, предвещавший: «О, какая будет радость! Среди лета запоют Пасху! Но эта радость на самое короткое время, далее будет такая скорбь, какой от начала мира не было». Преподобный Серафим говорил о своей канонизации и последующих страшных годах революционного лихолетия.
Впоследствии, когда, по пророчеству старца, уже «лились реки русской крови», в народе стали говорить, что дни прославления преподобного Серафима были словно «прощанием Бога с Русской землей». Да, народ-отступник, по-видимому, как будто был оставлен Правосудным Господом в годину революционного безумия и долгие десятки лет пребывал под гнетом безбожного режима. Но это только лишь для внешнего взора. Конечно же, Бог не оставляет Своим Промыслом Свого творения и заботится о его спасении. Того же желают и о том же молятся Ему Его святые, предстоящие Ему на небесах. О том же молились в советских лагерях, тюрьмах, изгнаниях и саровские монахи и дивеевские монахини. И вот в конце концов вернулся к нам преподобный Серафим, вновь явлены народу святые мощи Всероссийского молитвенника, снова запели русские люди среди лета пасхальные песнопения. Однако от нас самих во многом зависит чтобы Дивеевские торжества 1991 года были новой встречей России с Милосердным Господом.
Да, вновь печальник земли Русской преподобный Серафим Саровский обращается к заблудшему своему народу с призывом вернуться на путь правды Божией. Вновь пролился на нас поток чудес от святых мощей великого старца, снова обращены к нам благодатные слова его наставлений, благодатные уроки его жития. И судьбы Отечества нашего зависят от того, сумеем ли мы расслышать и понять небесный призыв.
«Сей – от рода Нашего», – сказала Пречистая Матерь Божия о преподобном Серафиме. С раннего детства его сопровождали знамения Господни, свидетельствующие о его избранности. Семилетним ребенком Прохор Мошнин (так звался будущий подвижник в миру) упал с высокой колокольни, но Бог сохранил его невредимым. Еще через три года мальчик тяжко заболел, врачи предвещали ему смерть, но Царица Небесная, явившись Прохору во сне, обетовала исцеление. Осенняя слякоть заставила крестный ход с чудотворной иконой Пресвятой Богородицы пройти через двор Мошниных, мать Прохора выбежала навстречу c умирающим сыном на руках, он приложился к иконе – и стал здоров. И c детских лет взращивал в себе Прохор святое боголюбие, каждый день спешил во храм Божий, углублялся в молитву, читал и перечитывал Священное Писание. Все яснее становилось, что чистое сердце и возвышенный разум юноши ведут его не к мирской суете, а в тишину иноческой обители.
Девятнадцати лет Прохор стал послушником Саровского монастыря и сразу же изумил братию ревностью в подвигах поста и молитвы.
Спал он по два-три часа в сутки и жалел, что не в состоянии, подобно бесплотным Ангелам, каждый свой миг посвящать служению Богу. Однако это не было ревностью не по разуму, свойственной новоначальным и часто увлекающей их в прелесть гордыни. Молодой послушник ничего не делал без благословения духовных отцов, старцев обители.
Проходя монастырские послушания, Прохор старался стать слугою всем; его приветливость, искренняя любовь и уважение к братии оградили юного подвижника от зависти и нареканий. Из всех работ, на которые назначал его настоятель, ему лучше всего давалось столярное мастерство, братия прозвали его Прохор-столяр. Все окружавшее его молодой подвижник старался сделать предметом благочестивых размышлений. Столярничая, он помнил, что подобным ремеслом некогда занимался Сам смиренный Христос Спаситель в доме мнимого Своего отца Иосифа Обручника. Плотничье и столярное мастерство были любимым рукоделием преподобного Сергия Радонежского (1314–1392) – его Прохор особо чтил, его житие считал для себя недосягаемым образцом. Смиренный юноша медленно возрастал от силы в силу, не ведая, что милостью Божией сумеет достичь подобной же славы. В сонме русских святых эти два духовных богатыря стоят рядом – преподобный Сергий и преподобный Серафим, Всероссийский игумен и Всероссийский молитвенник.
Через девять лет монастырского послушания Прохор был пострижен в иночество с именем Серафим – так зовутся чистейшие духи света, пламенеющие Боголюбием. И не одно имя, но и священную сущность пламенного Ангела воспринял Саровский подвижник; ныне Церковь воспевает ему: «Ангел на земли и во плоти Серафим».
Вскоре после принятия иноческого образа преподобный Серафим был рукоположен в сан диакона. Во время служения за Литургией Великого Четвертка он удостоился необычайного видения – его взору предстал Сам Искупитель Христос, шествующий по воздуху в сопровождении Ангельских Сил. Иисус Сладчайший благословил молящихся, а затем вошел в Свой образ в иконостасе храма. Об этом видении преподобный Серафим говорит: «Сердце мое возрадовалось тогда… в сладости любви ко Господу», – и в нем созрело решение еще теснее соединиться с Богом.
По благословению старцев преподобный Серафим выстроил для себя отдельную келью – деревянную избушку в лесной глуши, на берегу реки Саровки. Там, стремясь к совершенству, проводил он жестокое житие в посте, трудах и непрестанной молитве. Питался он сначала только черствым хлебом, которым запасался на всю неделю, приходя по воскресеньям в обитель ради причащения Святых Таин Христовых. Часть от скудной своей трапезы преподобный Серафим уделял диким зверям; среди них был огромный медведь. Подвижник кормил своего мохнатого друга из рук, а иногда позволял это делать и навещавшим его братиям. Дикие звери ластились к святому отшельнику, как некогда к Адаму, когда между людьми и животными еще не пролегла пропасть человеческого грехопадения.
Вскоре подвижник отказался и от редких посещений братий, он взял благословение на полное уединение, – и в ту же ночь в знамение воли Божией тропку к его келье завалили деревья, сделав ее непроходимой. Преподобный Серафим перестал брать в монастыре хлеб, пищей ему служили овощи, выращиваемые им на огороде. Два года он питался только травой снытью. Тело свое летом он не оберегал от комаров, зимой – от мороза. Тогда же преподобный Серафим совершил подвиг столпничества – тысячу дней и ночей стоял он на коленях на гранитном камне с воздетыми к небу руками, повторяя молитву мытаря: Боже, милостив буди мне, грешному (Лк. 18, 13). Так в суровых подвигах выковывал Саровский подвижник свою душу – на благо всему русскому православному народу.
Человеконенавистник диавол со злобой смотрел на подвиги угодника Божия и сумел возбудить против него злобу человеческую. Крестьянам соседнего села сатана внушил безумную мысль, будто преподобный Серафим прячет в своей келье несметные сокровища. Грабители явились к отшельнику, когда он рубил дерево в лесу, и потребовали денег. Услышав, что никаких денег у преподобного нет, обезумевшие корыстолюбцы набросились на него. В то время преподобный Серафим еще отличался необычайной физической силой, в руках у него был топор, он мог легко отбиться. Но он вспомнил cлова Спасителя: все, взявшие меч, мечом погибнут (Мф. 26, 52), – оставил топор, сложил руки крестом на груди и сказал разбойникам: «Делайте, что вам надобно». Били его свирепо, желая забить до смерти, обухом топора проломили голову, а потом топтали упавшего ногами. Грабители вломились в келью святого, однако не нашли там никаких сокровищ, кроме иконы и нескольких картофелин. Тогда, осознав ужас своего злодеяния, они убежали.
Господь не допустил смерти Своего угодника от рук убийц. Преподобный Серафим очнулся, и первым его делом была благодарственная молитва Всевышнему, сподобившему его пострадать без вины. Затем святой подвижник помолился о прощении греха своим истязателям и потихоньку побрел в обитель. Он пришел туда на следующее утро, видом своим напугав братию: голова его была покрыта запекшейся кровью и прилипшей к ней грязью, зубы выбиты, одежда превратилась в лохмотья, сквозь которые виднелось израненное тело.
Врачи, срочно приглашенные настоятелем в обитель, удивились тому, что изувеченный монах еще жив: у него была проломлена голова, сломаны все ребра, оттоптана грудь, он был покрыт множеством ран, каждая из которых смертельна. Пока медики совещались, преподобный Серафим заснул, и во сне явилась ему Пресвятая Богородица, сказавшая в сторону врачей: «Что вы трудитесь?» – и благоволившая повторить уже слышанное им о нем самом: «Сей – от рода Нашего». Милостью Царицы Небесной преподобный Серафим оправился от смертельных ран. Вскоре поймали изувечивших его грабителей, но святой подвижник настоял на том, чтобы их простили и отпустили с миром.
Народное поклонение преподобному Серафиму в России началось задолго до официального прославления его в 1903 году. Однако в домах благочестивых людей прошлого столетия хранился не тот образ Саровского подвижника, к которому мы привыкли, – седовласый сгорбленный старец, опирающийся на палочку, – а совсем другое изображение. Это были копии портрета работы художника Серебрякова, сделанного еще до случая с грабителями. На портрете был изображен рослый черноволосый богатырь-инок, крепкий не только духом, но и телом. Согбенным убогим старцем преподобный Серафим стал после того, как изувечили его людское корыстолюбие и злоба.
Смиренный Саровский подвижник молитвенно понес на себе грех народа: как молился он некогда за соблазненных диаволом крестьян-грабителей, так перед Престолом Всевышнего возносил преподобный Серафим молитвы за русских людей, обманутых богоборческими посулами рая на земле, грабивших и крушивших святые храмы и монастыри. Так же и ныне пламенно взывает Всероссийский молитвенник ко Вседержителю, прося помиловать нас с вами, коснеющих в греховном безумии. И нам надо знать, что это наше нечестие словно тяжким грузом огорчает душу молящегося за нас преподобного Серафима Саровского, с любовью взирающего на нас, недостойных, со святых икон и с высот Горнего Царства.
Бо́льшая часть жития преподобного Серафима прошла в подвигах уединенных, в самоочищении и молитвенном общении с Всевышним, в постижении собственной души и воли Господней о себе. «Если себя не понимаешь, то можешь ли рассуждать о чем-либо и других учить?» – говорил великий старец. Целых сорок семь лет, почти полвека, провел преподобный Серафим в сокровенном иноческом делании: послушании, молчальничестве, столпничестве, затворе, молитвенных воздыханиях, – прежде чем душа его обрела равноангельскую чистоту. И только тогда по велению Пречистой Матери Божией вышел Саровский подвижник на великое служение людям – соделался старцем-духовником, прибежищем и утешением всего русского православного народа.
За великие подвиги благочестия Господь наделил преподобного Серафима великими духовными дарованиями, и он смог принять на себя труднейший подвиг любви христианской, ответственность за души ближних и дальних, как поется в Акафисте этому святому: «Старцу сущу в затворе Небесе и земли Царица явися, повелевающи, да открыет затвор свой и да не возбранит людем православным внити к себе, но да всех пети научит Христу Богу: Аллилуиа».
До того ни одному человеку не было доступа в убежище Саровского затворника, а вступив на путь старческого служения, преподобный Серафим настежь растворил двери своей кельи и своего сердца для всех людей. Молва о великом наставнике, утешителе и чудотворце разнеслась по всей России, число его посетителей за один день достигало тысячи человек. Христианское служение людям преподобный Серафим сравнивал с материнскими заботами: «Чадолюбивая матерь не в свое угождение живет, но в угождение детей. Немощи немощных чад сносит с любовью, нечистоту падших очищает, омывает тихо-мирно, облачает в ризы белые и новые». Таковым же явился подвиг самого Саровского старца, кроткого освободителя душ и тел немощных людей от греховной нечистоты.
За многие годы уединенного отшельнического собеседования с Господом преподобный Серафим воспламенился Божественной любовью к людям. Каждого приходящего к нему святой старец встречал словами: «Радость моя, Христос воскресе!», целовал им руки, кланялся в ноги, прозревая в любом грешнике живую икону, сокровенный образ Божий. Будучи истинным ангелом во плоти, он учил христиан духовной бодрости и священной радости о Господе: «Нет нам дороги унывать! Господь Адама воскресил! Смерть умертвил!»
Однако излучающий любовь старец становился строг и даже суров, когда дело касалось святыни Православия. Одному из суемудров, искавших «истину» вне Церкви, духоносный подвижник отвечал: «Оставь свои бредни! Жизнь наша есть море. Святая Православная Церковь – наш Корабль, а Кормчий – Сам Спаситель. Если и на таком Корабле и с таким Кормчим люди не все спасаются от потопления, то куда же ты стремишься со своим ботиком?» Другого «искателя» увещевал: «Не нужно внимать хульным мыслям, за которые ждет вечная казнь». И ко всем сынам и дочерям православного народа обращен завет Всероссийского молитвенника: «Не води дружбы и не имей союза с врагами Христовой Церкви, то есть с еретиками и раскольниками».
Однажды братия Саровской обители были поражены неожиданным поступком любвеобильного старца. Преподобный Серафим отказал в благословении блестящему офицеру – князю Сергею Волконскому, резко сказав ему: «Гряди, откуда пришел». Позже преподобный старец отвел недоумевающих иноков к ископанному им колодцу, дотоле чистейшему, вода которого вдруг сделалась мутной и грязной, и пояснил: «Так и этот человек намеревается возмутить Россию». Князь Волконский был участником декабристского заговора.
Великий угодник Божий преподобный Серафим прозревал судьбы России вплоть до последних времен недолгого торжества антихриста, знал и о грядущем революционном безумии. Декабристы являлись опаснейшими сеятелями мятежа, недаром их «заслуги» так высоко оценил Ленин, видевший в них «пробудителей революционной агитации». Преподобный Серафим Саровский говорил, что революционеры – это антихристиане, которые приведут к разрушению христианства на земле и отчасти Православия, что закончится в итоге воцарением антихриста.
Уже сбылось одно из грозных пророчеств Духоносного Саровского старца: «До рождения антихриста произойдет страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее. Произойдет гибель множества верных Отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей Господних, уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются». Это было сказано еще в начале позапрошлого века. Преподобный Серафим говорил и еще о более страшных антихристовых временах полной богооставленности, то есть по сути полного оставления и забвения Бога миром, стремящимся к погибели, которую «испытают на себе и последние христиане, но только лишь на самое краткое время, по миновании коего не умедлит вслед явиться Господь во Славе Своей».
Ныне мы видим почти повсеместное торжество порока, умножение самых отвратительных грехов, омертвение веры среди большей части человечества. За тлетворными веяниями современности люди духовно чуткие ощущают приближение Страшного Суда Божия. Но великим утешением служит нам предвещание духоносного Саровского старца: «Не до конца прогневается Господь и не попустит до конца разрушиться земле Русской, потому что в ней одной преимущественно сохраняется еще Православие и остатки благочестия христианского».
Серафим Саровский казался человеком простым, некнижным, ничего не писал, его наставления дошли до нас лишь в пересказе духовных детей старца. И однако же Русская Церковь не знает богослова, равного преподобному Серафиму: именно им преподано русскому православному народу учение о цели жизни христианской – стяжании Духа Святого. Это высочайшее знание, с тою же полнотой освещенное лишь в творениях древнехристианского подвижника, преподобного Макария Великого (300–391), и других святых подвижников древности, святой Саровский старец изъяснял простыми словами, доступными пониманию каждого.
Как по-домашнему, тепло и задушевно, повествует преподобный Серафим об истине, превышающей всякую земную философию: «Вот я вам расскажу про себя, убогого Серафима. Родом я из курских купцов. Так когда не был я еще в монастыре, мы, бывало, торговали товаром, который нам больше барыша дает. Не тот хорош купец, который много накопит да распродаст как попало, но тот есть самый лучший купец, который купил вовремя и дешево, а продал дорого и составил через это капитал. Но так же надобно рассуждать о богатстве вечном. Дело наше христианское состоит не в увеличении счета добрых дел, но в извлечении из них большей выгоды, то есть в приобретении Духа Святого Божия».
Некоторым «идеалистам» могут показаться как будто «низкими» и не подходящими для столь высокой тематики слова, которые употребляет духоносный старец: «барыш», «богатство», «выгода». Но мы знаем, как подобные мечтатели, не скопившие духовного богатства, чуждые Духа Святого, остававшиеся в плену страстей и заблуждений, бросались «служить человечеству» – и сколько бедствий государствам и народам принесло их «бескорыстное служение»! А преподобный Серафим призывает прежде всего спасать собственную душу, стремиться к приобщению Божественной благодати, и этот кажущийся «эгоизм» на деле является единственным путем к истинному служению людям, на которое способен только богопросвещенный человек. Духоносный старец Саровский желающих потрудиться на ниве Божией призывает: «Радость моя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи спасутся около тебя».
Но не нужно думать, что преподобный Серафим, говоря так, уподобляется римо-католикам с их «бухгалтерским учетом добрых дел», «сокровищницей заслуг святых» и практикой индульгенций. Да, усердно «трудятся» римо-католики и протестантские секты с их навязчивым миссионерством и показной благотворительностью. Еще недавно, в девяностые годы, еретики ринулись в наше Отечество и совращали многих, но мы знаем, какая духовная мерзость запустения царит в их собственных богатых странах, и понимаем, что их внешнее «добро» несет с собой вольно или невольно зло заблуждений или коварных лжеучений. Преподобный Серафим предупреждал: «Вражеская воля научает человека или не делать никаких добродетелей, или делать их из тщеславия, или для одного добра, а не ради Христа – а лишь такое (ради Христа) доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает».
Учение преподобного Серафима о стяжании Духа Святого оберегает православных людей от пустого обрядоверия, от фарисейской гордыни внешнего благочестия, от суеты фальшивого миссионерства – от тех ловушек, которые расставляет диавол на пути ищущих правды Божией.
Для самого же святого Саровского подвижника стяжание «духа мирного» было не умозрительной теорией, а живым опытом. Великими трудами над собой преподобный Серафим достиг той чистоты сердца, при которой человек еще на земле может удостоиться вселения в него Бога, соделаться обителью Духа Божия.
По молитве своего великого наставника «служка преподобного Серафима» Н. А. Мотовилов однажды сподобился узреть его светоносный облик, и вот что он свидетельствует: «Я взглянул в лицо его, и напал на меня благоговейный ужас. Представьте себе, в середине солнца, в самой блистательной яркости его лучей, лицо человека. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, озаряющий и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца».
Десятилетиями подвизался преподобный Серафим в трудах над своей душой, пока не стяжал Духа Святого. Совершивший подвиги благочестия, кажущиеся невозможными для человека, богомудрый Саровский старец предостерегает духовных детей своих от неразумной торопливости, дает простые и посильные каждому заветы: «Иди средним путем, выше сил не берись – упадешь, и враг посмеется тебе. Вот что делай: укоряют – не укоряй; гонят – терпи; хулят – хвали; осуждай сам себя – так Бог не осудит; покоряй свою волю воле Господней; никогда не льсти; познавай в себе добро и зло – блажен человек, который знает это; люби ближнего твоего» – и довершает поучения прибауткой: «Все делай потихоньку-полегоньку, а не вдруг: добродетель не груша – ее вдруг не съесть».
За полвека упорного возрастания потихоньку-полегоньку из силы в силу преподобный Серафим сподобился от Господа благодатных дарований чудотворения. По молитве его исцелялись неизлечимые больные, он подробно отвечал на письма духовных детей своих, не распечатывая их, его видели молящимся в воздухе. А сам смиренный старец называл себя убогим Серафимом и говаривал: «Как железо ковачу, так я предал себя и свою волю Господу Богу: как Ему угодно, так и действую, своей воли не имею, а что Богу угодно, то и передаю».
Двенадцать раз за время земного его жития преподобному Серафиму являлась Пресвятая Богородица. Во время последнего Своего явления, за год до его кончины, Царица Небесная сказала: «Скоро, любимец Мой, будешь с Нами».
