Kitobni o'qish: «Дневник ведьмы»

Shrift:

Мила Солнцева.

Историко-приключенческий роман «Дневник ведьмы»

Аннотация

Перед вами история о девушке Эмилии (Миле), со смешным прозвищем Лара Крот. Так её зовут друзья, которые знают о страстном увлечении Милы – поиске ценностей. Как она это делает? С металлоискателем в руках и рюкзаком за плечами. Кстати сказать, у неё скопилась уже довольно солидная коллекция артефактов. Однажды Миле в руки попадает нечто необычное, медный диск со странными надписями, похожими на латынь. Мила читает их и даже не подозревает, что завтра проснется в другом времени, в Нижнем Новгороде, который она видела таким только на выцветших фотографиях.

«Ведьма!» Вот, как станут звать Милу теперь. Но она не обидится, а будет очень умело пользоваться и новым прозвищем, и своими историческими знаниями, порой повергая людей в шок.

Но как Миле вернутся домой, и есть ли у Провидения, Судьбы или Господа цель, с которой он прислал её сюда? И нужно ли ей возвращаться?

Не переставая Мила вела свой дневник, записывала и запоминала, из чего и сложилась эта книга, основанная на реальных событиях, как бы это странно не звучало.

Эпиграф «Эта приключенческая книга о невероятной истории, которая, вероятно, произошла со мной»

Произведение написано в Литературной Резиденции АСПИ в г. Бердск

в 2022 году.

Пролог

Кто не мечтает найти клад?

Вы нет? Тогда закройте мою книгу и отложите в сторону, а ещё лучше отдайте тому, кто мечтает.

Честно говоря, людей, которые не мечтали бы о сокровищах, я не встречала.

Книги о приключениях и таинственных артефактах захватывают наше воображение с самого детства. Лет в 10 и я решила стать знаменитым археологом, чтобы отправиться с экспедицией в Египет. Мне казалось, что я та самая девочка, которой откроется тайный вход в подземелье и была уверена, что это открытие станет самым счастливым моментом в моей жизни. А потом с экрана телевизора я буду рассказывать всему миру об этой сенсации и заодно передам привет маме.

Но учительница географии, узнав о моем стремлении констатировала:

– Мила, эта профессия для детей богатеньких родителей. Да это даже не профессия, это сплошное развлечение. Лучше подумай о профессии учителя географии, если тебе так интересно изучение Земли.

Затем она сунула мне в руку какую-то толстую серую книгу о метеоритах, которую я, выходя их класса, оставила на последней парте вместе со своей мечтой об археологии. Было горько, что моя семья бедная и, что учителя напоминали мне об этом в лицо.

С тех пор я невзлюбила географию, перестала внимательно слушать учителя и увлеклась историей, во всех её проявлениях. И не заметила, как стала жить историей: готовила по старинным рецептам, носила винтажные вещи и украшения, собирала редкие старинные книги. Но что было интереснее всего, это находить и держать историю в руках.

Да, я не стала археологом, но нашла альтернативу, выбрав другую дорогу. Я стала кладоискателем нового поколения и передо мной открылся целый мир иных людей. Только прошу вас, не путайте понятие черный копатель и кладоискатель, я отношусь ко вторым, и я против поиска ценностей на кладбищах, курганах, полях сражений. Поверьте, и без того полно мест, где можно найти что-то ценное, не нарушая при этом закон. Таким образом, моя детская мечта сбылась.

И прежде чем вы отправитесь со мной в путешествие по страницам моего дневника прошу вас об одном, помните, хотим мы того или нет, наши заветные мечты сбываются, и срок давности у них отсутствует.

Глава 1. Пуговка-гирька

Что ж, давайте познакомимся ближе, раз уж вы читаете мой дневник. Меня зовут Мила, мне 29 лет. Как вы уже знаете, я, повинуясь воображению и мечтам, с детства изучала историческую литературу. Особое место в моей библиотеке занимали книги о Нижнем Новгороде и области. Этот интерес не был случайным. Моя мама коренная горьковчанка, в 18 лет влюбилась в моего отца и покинула этот миллионный город с перспективами, променяв его на поселок на самом севере Нижегородской области. Там она научилась топить печь, копать грядки, разводить кроликов, стряпать пироги, обрезать лук на зиму, в общем всему тому, чему не учат детей ведущих инженеров и руководителей крупных заводов, а она была как раз из такой семьи.

В поселке мы жили скромно и много трудились, возделывая свой огород, и участок земли у леса. Однажды мама рассказала мне о своей Родине и этот рассказ захватил меня. Город Нижний Новгород или, как она его называла – Горький, превратился для меня в город сказку, город мечту. Отныне я грезила мыслью, что когда-нибудь, как и она, я буду жить в нём, бродить по его улицам, изучать его историю, вот так запросто смогу пойти в кино, правда «Танцор диско», как мама уже не посмотрю, но что-то о любви там покажут точно.

В 15 лет я, плюнув на всё, без спроса уехала в город– мечту, вопреки родительским запретам. Я верила, что будет как в той самой песне «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете…»

Прошло немало времени прежде чем я вдруг поняла, он – не прилетит. Всего нужно добиваться самой, и я добилась, пусть не великих высот, но приличных для девочки, сбежавшей из дома. Однако, счастья мне это не принесло. Чётко помню тот переломный момент в моей жизни с новым озарением, что у меня теперь не просто «все как у всех», а я погрязла в рутине.

Тогда я работала преподавателем в хорошем колледже, у меня была обычная семья: надежный муж, вечно старающаяся всё контролировать свекровь, мечты о счастье и отдыхе, о продвижении по карьерной лестнице, в общем, ничего особенного.

Как вдруг у меня начались проблемы со здоровьем, я покупала таблетки пачками, а мне ещё не было и 30! Болело все, начиная с головы, заканчивая пальцами ног, это был какой – то кошмарный марафон болячек. Все закончилось тем, что в один из вечеров у меня случился страшный приступ боли в области живота и меня экстренно на скорой увезли в больницу. Этот случай изменил меня и мой мир.

В больнице за пару дней я сдала все возможные анализы. Каждые полчаса у меня брали кровь, так как подозревали аппендицит, но я-то не подозревала, я готовила себя к худшему. На следующее утро ко мне пришёл молоденький румяный врач, с кудрявыми каштановыми волосами и смущённо протянул результаты анализов. Я была удивлена тем, что он молчит, не смотрит на меня и поняла, что все ужасно.

Дрожащей рукой читаю диагноз: «здорова, патологий нет».

Не верю своим глазам, снова перебираю ворох бумажек – результаты всевозможных анализов. Не понимающий взгляд мой, видимо, ещё больше смутил врача он сел и потупил взгляд.

– Вы что, хотите сказать, что я притворялась? – с нервной дрожью в голосе спрашиваю я.

– Я… Впервые сталкиваюсь с таким случаем, возможно, у вас была кишечная колика. С надеждой в глазах врач смотрит на меня, но я возмущенно поднимаю бровь, и он понимает – я ему не верю.

– И что мне делать?! – со слезами восклицаю я и осознаю, что неизвестная болезнь – это и есть то худшее, что могло произойти со мной.

– Жить, правильно питаться, отдыхать побольше, – дежурным тоном ответил врач, давая мне универсальные советы.

На тот момент мне хотелось закричать на него, сказать ему, что он ничего не понимает, что молод и неопытен, а сейчас я хочу сказать ему спасибо. Сейчас я понимаю, что он дал мне, очень ценные советы. Врач не выдумывал несуществующую болезнь, а смело сказал правду, что я здорова.

После этого на всякий случай Вадим Петрович оставил меня в больнице ещё на неделю. Как сейчас помню это утро в больничной палате. Тишина, я смотрю на потолок, меня привезли ночью, болит голова, хочется пить, но нет стакана. Я спускаю ноги с кровати, надеваю тапочки и шаркаю туда–сюда по комнате.

И в этот момент у меня возникло ощущение, что мою жизнь просто поставили на паузу. В то утро по сути произошло моё второе рождение, это похоже на пробуждение после утомительной работы на износ в сочетании с ночной гулянкой накануне, когда тебя кто-то разбудил и ушёл, оставив непонятное ощущение пустоты и хоровод воспоминаний о вчерашнем дне.

По странному стечению обстоятельств в мою палату не клали никого, всю неделю я была в ней одна. Голубые стены, белый потолок и непонятное приспособление в углу стены, похожее на кран для подачи кислорода, наводили на грустные мысли.

Мысли о смерти. Любой человек рано или поздно думает о ней. Когда она рядом начинаешь поеживаться и желаешь либо не замечать её, либо убежать. Однако, смерть – это контраст жизни. Только с помощью неё мы начинаем ценить и любить жизнь. Вот так размышляя над вечным вопросом я и уснула.

Мне снилась дорога. Слух отчетливо различал мерный топот, я ехала верхом и смотрела вперёд. Солнца не было, только что прошёл дождь, ощущался сырой холод, поднимающийся от земли.

Почему-то я была не одна, рядом ехал белобрысый парень, его белёсое лицо напоминало мордочку хорька, он что-то говорил, но слов я никак не могла разобрать. Парень был широкоплечий, одет в льняную синюю рубаху с косым воротом, в таких раньше ходили крестьяне. На вороте я заметила маленькие пуговки, напоминающие капельки или скорее малюсенькие с круглыми боками гирьки.

Пуговки были узорчатыми, покрыты голубой и белой эмалью в виде треугольников.

– Раз, два, три… Пять штук, – зачем-то мысленно сосчитала я их.

Я смотрела на этого парня, понимая, что сплю, и одновременно пытаясь вспомнить, кто это? Обычно, во сне мы видим людей, с которыми, когда-либо встречались, но его я видела впервые.

Парень, кивнул мне, как бы указывая мне посмотреть вдаль, и я повиновалась. Кромка леса была всё ближе. Но когда я перевела взгляд обратно, никого рядом уже не оказалось. Только моя рука сжата в кулак и чувство в нём что-то твёрдое. Я медленно разжимаю руку, маленькая пуговка-гирька от ворота того парня лежит на моей ладони.

Глава 2. Для себя

Раздался резкий стук, и я вскочила с кровати, это в палату с тележкой вкатывалась медсестра.

– Напугала? – произнесла она металлическим голосом, и я поняла, что ей абсолютно неинтересно, что я отвечу.

– Да нет, – буркнула я, ослепленная резким электрическим светом, готовясь к экзекуции.

Молодой врач, очевидно, решил, чтобы мне жизнь малиной не казалась, ну и так, на всякий случай, назначить уколы обезболивающего два раза в день и витамины, тоже в виде уколов. Позже выяснилось, что он просто забыл их отменить после приступа, с которым меня привезли.

Процедуры были закончены, медсестра ушла также внезапно, как и появилась, попутно щелкнув выключателем. Я встала и подошла к окну, на улице ещё не рассвело. Снег падал пушистыми хлопьями. Зима выдалась какая-то промозглая и серая. Теплая погода сменялась заморозками, так что снег не успевал накапливаться. В углу двора завершало унылую картину жизнеутверждающее здание морга с открытой настежь дверью.

Днем я подолгу смотрела в окно, видела, как к моргу подъезжают машины, грузят свой скорбный груз и уезжают в последний путь. В такие моменты мне становилось страшно, я отворачивалась и старалась не думать об этом. Так было и сейчас.

В это утро мне даже не нужно было придумывать, чем отвлечь себя от дурных мыслей. Я смотрела на белый лист неба и не видела ничего, кроме своего бесконечно повторяющегося в мозгу сна. Белое полотно было для меня словно экран в кинотеатре, на котором снова и снова проигрывался мой сон. Я сжала свой кулак, разжала и посмотрела на ладонь. Конечно, никакой пузатой пуговки на ней не оказалось.

«Кто этот парень? К чему вообще весь этот сон?», – мой разум ждал ответов, но не получал их.

«Нужно поподробнее расспросить врача, что за уколы он мне прописал», – пошутила я про себя, чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей.

Я отвернулась от окна и подошла к зеркалу над раковиной, чтобы умыться. На меня смотрела девушка с бледным лицом, широким лбом и темными глазами. В полумраке зеленая радужка глаз и зрачок сливались в единое темное пятно, так же как у ведьмы в одном из недавно вышедших голливудских кинофильмов.

Мною уже давно подмечено, что не только глаза зеркало души, но и волосы. Мои волосы длиной до плеч и в это утро отражали яростный хоровод мыслей. Они у меня не как у актрис фильмов и сериалов, отнюдь не до пят, и, когда собраны в хвостик, не толщиной с руку, как хотелось бы. И не кудрявые, как у героинь романов, что является непременным атрибутом романа и отражением бунтарского характера героини. Совершенно обычные, немного волнистые, разве что цвет имел не совсем обычный оттенок. Золотисто– русый с пепельным отливом, как-то допыталась я у мастера, который планировал закрасить его ровным темно-каштановым тоном. Это сочетание слов я запомнила, оно мне понравилось, так что впредь я зареклась более не красить свою шевелюру, пока не увижу седые волоски на голове. Кстати, вы когда-нибудь замечали, что волосы могут незначительно менять цвет, под настроение хозяйки? Например, в момент выхода в «свет», на очередной корпоратив мои блестели рыжиной, а в домашней спокойной обстановке больше отливали пеплом. Летом у виска появлялась белая прядь, которую я старалась прятать за ухо, а зимой вся шевелюра становились приглушенного желтого оттенка, словно далекое и холодное солнце за окном. Сейчас в полумраке они казались мне темно– серыми, почти черными, были растрепаны и едва касались белых плеч.

Я не была худой, и до известных всех модельных параметров надо было убавить ещё несколько сантиметров в талии и бедрах. Но я не стремилась к этому, мне всегда казалось, что параметры моделей отражают не красоту тела и души, а состояние изможденности. В моем случае вкусная еда была обязательным условием существования. Наверное, в силу возраста калории сжигались и потому вес я не набирала.

В стесненных условиях больничной палаты, когда у тебя всего один спортивный костюм и пара халатов, не нужно делать макияж и укладку, не надо спешить на работу самое главное развлечение – это ожидание завтрака, обеда и ужина. Особенно это увлекательно, когда меню в больнице либо отсутствует совсем, либо оно месячной давности.

Ещё одно из немногих развлечений лежа смотреть в потолок и размышлять о грядущем. Этим-то я и решила заняться ранним весенним утром, потому как созерцание себя в зеркале не производило на меня хорошего впечатления, да и ответа на свой сон я так и не нашла.

Никогда не любила и не ела овсяную кашу, а тем более не стала бы есть её на завтрак сейчас. Никакие увещевания о пользе для желудка не заставили бы меня это сделать, тем более, что с минуты на минуту я ждала прихода мужа, его зовут Степан.

Полчаса назад Степа написал мне сообщение, что доваривает куриный бульон и на всех парах летит ко мне. А пока я задумчиво ковырялась в сером клейстере каши, да простят меня работники больничных кухонь. Так я не заметила, как пролетело время и дверь в палату открылась.

– Привет! – сказал он, нежно улыбаясь, и протягивая руки для объятий.

Я ничего не ответила ему, а просто бросилась на его широкую грудь. С момента моего приступа прошла уже целая неделя, приближались новогодние праздники, а это значило, что все нормальные люди скоро будут отдыхать и есть салаты, а такие как я, не понятно, чем болеющие, будут смотреть в унылое окно на открытую дверь морга и хлебать остывший куриный бульон.

– Ты спроси, может тебя выпишут завтра, всё же вроде уже хорошо и ничего не болит? – успокаивающе говорил он мне.

– Угу, – промычала я и почувствовала, что сейчас плотину моих слез прорвет.

Так и случилось. Я плакала не потому, что хотела домой, а от того, что одиночество больничной палаты и бесконечные мысли о жизни, её качестве, цели существования, сводили меня с ума и требовали действий. Плюс ко всему накипел страх от пережитых мною процедур, которые, судя по результатам анализов, были напрасны. Плакала я ещё и от того, что меня пугала ситуация с неизвестной болезнью, я всё никак не могла совместить, как же так, приступ был, а болезни нет.

Я села на кровать лицом к окну, Степа попытался взять мою руку и повернуть меня к себе лицом, но я хотела побыть одна и не повернулась к нему.

– Ну ладно, тогда. Я пошёл, – с досадой сказал он, вставая.

Сердилась я на Степу не специально, это выходило, само собой. Случалось, что мне требовалось от него банального молчания, но он от природы не обладал достаточной чуткостью и не со зла делал что-то такое, что выводило меня из себя. А когда я злилась, то злилась на всю катушку. Эта нехорошая черта характера, которая называется вспыльчивостью, была мне присуща с детства, и я ничего не могла с собой поделать.

Потом скрипнула, закрывающаяся дверь и я поняла – ушёл. Опустив голову на подушку, я смотрела в голубую высь неба за окном, оно сегодня было удивительно хорошо. Мысли мои куда-то улетучились, на сердце стало легко. Я полежала так минут пять, а потом оглянулась на дверь.

Степа стоял там и никуда не выходил, оказывается, он просто ждал. На этот раз его чуткость все же сработала правильно. Я подошла к нему и обняла.

Мы со Степой очень близки духовно. Подруг у меня всегда было мало, ходить в гости из-за бешеного ритма города удавалось редко. Когда выпадало свободное время, мы как правило, ехали со Степой за город и шутили, что все едут на дачу, а у нас вся Нижегородская область – дача.

Мы знали где клюет рыба, где растут грибы, где в заброшенных деревнях можно набрать малины, а где сливы. Степа был ещё и опытным охотником, он брал меня с собой, объяснял правила обращения с оружием, показывал на следы зверей и долго с упоением рассказывал об их повадках. Поначалу я ходила по лесу как по парку, треща ветками и громко смеясь. Степа то и дело прерывал меня и говорил:

– Слушай! Вот слышишь? Это рябчик. Смотри, вот он вспорхнул!

Я смотрела и не видела ничего кроме разлапистых елей, и слышала только писк надоедливых комаров. Но со временем, я стала внимательней и довольно быстро сама научилась различать далеко впереди силуэты лесных птиц, подражать их пению и даже стрелять по дичи. Я стала разделять взгляды Степки на всё: на мир, на природу, на бережное отношение к ней, и даже иногда писала стихи на эту тему, чем очень радовала его. Мне было хорошо с ним, хоть иногда я и капризничала, вот как сейчас.

– А где бульон? – хлюпая носом, по-детски прогнусавила я.

– Тут. Ещё горячий, наверно! Я банку в вязаную шапку положил, чтобы не остыла, – произнес муж без тени обиды в голосе.

Не мудрено, что он не психанул и не убежал из палаты, хлопнув дверью. В законном браке мы с ним прожили уже с десяток лет. В середине июля мы планируем отметить наш юбилей. За это время мы уже достаточно изучили повадки друг друга, чтобы принимать верные решения, не обостряя конфликт.

Мои мучения закончились буквально на следующий день. Врач выписывал мне заключение о том, что я здорова, все с тем же извиняющимся видом. Но я уже поняла, что эта пауза в жизни была послана мне свыше, чтобы я наконец-то, нашла свое предназначение и начала жить «для себя». Судьба напоминала мне – «мечты, особенно детские, должны сбываться».

Глава 3. Поиск сокровищ или «другая» археология.

«Как найти своё предназначение? И не упускаю ли я что-то важное?» – задавалась я вопросами. И, как ни странно, ответ пришёл.

Я редко смотрю телевизор, ещё реже ролики в интернете. Как-то на кухне, когда Степа что-то колдовал над плитой, я зашла и увидела, что он смотрит видео, в котором какие-то ребята с диким криком «Клад!!!» и странными пищащими приборами в руках достают из земли крынку и высыпают из неё золотые монеты.

– Постановка, – резюмировал Степа.

Он широкоплечий брюнет, с немного вьющимися волосами и чуть смугловатой кожей. Степа никогда не занимался бодибилдингом просто от природы обладал крепким телосложением и широкими плечами.

Лицо его имело широкий подбородок и более узкий по сравнению с ним лоб, маленький прямой нос, белозубая улыбка, большие карие глаза придавали лицу довольно мужественное выражение. А стоило щекам покрыться черной жесткой щетиной, как он становился похож на бандюгана или дровосека. Могучее телосложение только подчеркивало это сходство.

А ещё он очень похож на героя всем известного мультфильма Шрек, когда тот превратился в красавца, выпив чудесный эликсир.

Душа Степки резко контрастировала с фигурой: "Маленький ребенок в теле здорового дяденьки" – обычно так говорила о нем я. Характер был невспыльчивый, быстро отходчивый, и как вы уже поняли добрый, поэтому даже если в ссоре была виновата я, он находил в себе силы, чтобы извиниться и зачастую первый инициировал перемирие.

– А что, если не постановка? – возразила я, надевая передник, и отмотала видео в самое начало.

– Смотри крынка-то отмытая, как будто только что из магазина, если бы он её из земли выкопал, она бы не была такая чистая, – не унимался муж.

– А что это у них в руках? Что за прибор? – не слушая Степкиных скептических замечаний, спросила я.

– Металлоискатель видимо, они его «теркой» почему-то называют…– сказал мне Степа и сам не понял того, как в этот самый момент начал новую веху нашей жизни.

Спустя месяц, мы пересмотрели все видео на просторах интернета, узнали, что «терка» – это металлоискатель Х-Terra, что поиск сокровищ это дело непростое, требующее времени и денежных вложений на покупку различного снаряжения, в том числе и «мд» – металлоискателя.

У копателей вообще все не как у обычных людей, у них даже жаргон свой имеется, например, копатели сами себя и своих коллег называют «камрад»,

находки за вечер «хабар»,

а плохие находки «шмурдяк»,

монетки – «монетосы»,

выезд в поле – «коп»,

состояние монеты – «сохран»,

если монета плохо сохранилась, говорят, что она «устала» или «убита»,

остатки конской упряжи называется «конина»,

если найдено какое-то ювелирное изделие, говорят, что это «украшалка»,

если выкопал пробку, значит, нашел «алкодирхем».

«Закладуха» – закладная монета, которая по старинному обычаю клалась под красный угол, туда, где последний венец бревен, либо в самый фундамент, либо под порог.

«Дед Хабар» или «земляной Дед» – это такой дедушка, который похож на лесовичка, однако, у него несколько иной функционал. Он помогает найти клад или ценные монетки, а иногда подкидывает под катушку металлоискателя один «шмурдяк», поэтому «камрады» стараются задобрить его кусочком хлеба или «ходячкой» – современной монеткой, которая находится в обращении.

Поначалу при просмотре роликов мы с Леней мало понимали, о чем говорят копатели, но уже через месяц изучения данной темы я могла спокойно изъясняться на чисто «копарском» языке. Как-то «на копе» один наш знакомый, ещё новичок в данном деле не знающий всех «терминов», услышал, как мы с мужем обсуждаем находки и сказал, что ещё пару раз съездит с нами и наверно тоже «заботает по фене».

Однако, язык копателей – это не феня, но принцип тот же. Он необходим, чтобы чужие уши не могли понять, о чем идет речь. Бывает, что находки очень ценные и тогда, знать окружающим о том, что ты нашел на картофельном поле монетку на сумму, в два раза превышающую стоимость твоего металлоискателя, совершенно ни к чему.

Фрагмент карты Менде А.И.

Как говорят копатели: «знание легенды – 50 процентов успеха».

Легенда – это история данной местности. Самое главное найти источник этой истории. Многие карты, по типу карты середины 19 века Александра Ивановича Менде уже давно излажены и перекопаны вдоль и поперек. Поэтому сейчас в тренде редкие карты и книги, повествующие об истории нашей области.

Больше всяких легенд о кладах меня интересовала история старообрядчества.

Я, как историк, знала, что Нижний Новгород – один из центров старообрядчества. Православная вера раскололась в середине 17 века и по сей день находится в таком состоянии

Во главе раскола стояли два наших земляка, уроженцы Нижегородской губернии – протопоп Аввакум и патриарх Никон.

Раскольники веками были гонимы, они прятались по лесам, в Нижегородской губернии в основном в Семеновском и Городецком уездах. Но скиты, судя по форумам, давно были «выбиты», то есть, раскопаны, ямы там на каждом шагу, как после бомбежки.

«Не может же быть, что все скиты обнаружены и легкодоступны» – крутилась недоверчивая мысль, заставляя меня до поздней ночи копаться на сайтах онлайн библиотек и просторах интернета.

Вдруг мне попалась книга моего давнего знакомого, ещё с экскурсии по Некрополю, писателя-этнографа – Мельникова- Печерского.

Мельников-Печерский родился в Нижнем Новгороде и часто жил в Семеновском уезде в деревне – это было имение матери. Жители деревни были раскольниками, поэтому их быт, нравы и обычаи были Павлу Ивановичу знакомы с детства. Эти знания пригодились Павлу Ивановичу, когда его назначили чиновником особых поручений по искоренению раскола.

Про него ходили страшные легенды, что он продал душу дьяволу, летает верхом на змие и видит сквозь стены… Также описан его суровый нрав и радикальный настрой по отношению к раскольникам. Из уст в уста предавалась также страшная история изъятия им великой святыни – Казанской Божьей матери. Старообрядцы готовы были на всё, лишь бы эта икона, которая как они считали была наделена святой силой и благодатью, осталась в их ските, но икону Павел Иванович изъял, а куда дел – неизвестно, загадка эта не раскрыта и поныне. Кладоискатели мечтают найти эту святыню, правда не для передачи верующим.

Мечтала и я, поэтому внимательно штудировала изыскания Павла Ивановича, которые вылились в крайне подробный, в какой-то степени даже дотошный "Отчет о современномъ состоянии раскола" на составление которого у него ушло целых 10 лет.

Читаю оглавление книги:

Отчет о количестве раскольниковъ…

Размещение раскольников по губернии относительно толковъ…

Храктеръ размещения раскольниковъ…

Расколъ в отношении к дорогамъ…

Карта скитовъ.

При слове «карта» меня как кипятком ошпарило, я молниеносно написала на электронную почту человеку, продававшему книгу, и на следующий же день книга уже была у меня в руках.

Спустя два дня, благоговейно открыла её и приступила к чтению. Книга написана сложным языком, в ней приводится множество подробностей и тонкостей из жизни раскольников, интересно то, что они не признавали новшеств не только в вере, но и в быту, например, говорили так:

«Кто кофий пьет, того гром убьет, а кто пьет чай, тот спасения не чай», «Кто табак курит, тот из себя Святого духа турит». Картофель они называли «дьявольским яблоком», а табак считали растением, выросшим из тела распутной женщины.

У раскольников практически не было пьяниц, они не признавали также театров и увеселений. Максим Горький в очерке о самом влиятельном старообрядце нашего города 19 века «Бугров» пишет, как купец привез однажды в скит первое музыкальное устройство, в котором воспроизводился голос поющего человека. Как только музыка заиграла, и голос запел, старообрядцы повскакивали с мест и выбежали из избы, а старейшины приказали избу сжечь, якобы из этой коробки доносится голос проклятого человека, продавшего душу дьяволу.

Зато старообрядцы были людьми экономными, трудолюбивыми и зажиточными. Зачастую, община помогала им, давая небольшой капитал для старта, но чаще бывало так, что старообрядцы нанимались на самую тяжелую работу – грузчиками, бурлаками, экономили, а потом становились миллионерами, таков был Николай Александрович Бугров.

Бугров неоднократно бывал на царских приемах в столице, и даже присутствовал на бракосочетании последнего царя Российской Империи – Николая II.

Сам Максим Горький засвидетельствовал, однажды, как Бугров называл министра финансов Российской Империи Сергея Юльевича Витте – Серёжа и дружески похлопывал его по животу.

Согласитесь, так мог не каждый…

Я листала книгу медленно, карта была указана на 15 странице, поэтому я внимательно вчитывалась в строчки, буква «ять» странным образом примелькалась и перестала мне мешать, но когда открыла заветную страницу, то меня ждал неприятный сюрприз, карты на 15 странице не было.

Я набрала номер мужчины, продавшего мне книгу:

– Добрый вечер, вы мне вчера книгу продали..

– Вы – Мила?

– Да, где же карта? Я только ради неё и покупала эту книгу…

– Эм…Вы знаете, карта была утеряна еще в 19 веке..

– Ой, простите… Я не знала…До свидания…

Неудобно получилось. Я спешно положила трубку и поняла, что деньги выброшены на ветер, обреченно бросила раскрытую книгу на стол, переплет книги был новый, твердый и она сама перелистнулась на какую-то страницу. Мой разочарованный вздох прервал случайно прочитанный заголовок на раскрывшейся странице: «Перечень скитов и дорога к ним».

Я наклонилась над книгой и увидела список скитов, около каждого была подробная инструкция, как до него добраться и какие ориентиры есть для обнаружения скита, затем я сравнила названия скитов с теми, что уже описаны в интернете.

Получилось, что об одном ските упоминание в интернете отсутствует, также Мельниковым– Печерским было указано, что скит в 1853 году не был уничтожен, он находится в «40 верстахъ от Семенова», у наставника скита есть тайная моленная. Всего здесь живут около 10 человек. Скит находится прямо на самом краю глубокого оврага, по дну которого протекает небольшая речушка.

Я немедленно нашла приблизительное место расположения скита, позвонила Степе, и мы условились завтра же отправиться за старообрядческими сокровищами, сокрытыми в тайной моленной.